Текст книги "Взвейтесь соколы орлами!"

– Освободить!

* * *

Черноморская эскадра мирно стояла на якорях вдоль всего побережья Турции к западу от проливов. Ни одна пушка не произвела ни единого залпа, но с палуб авианосцев постоянно взлетали самолёты, кружили над Стамбулом и окрестностями. Порою имитировали атаки, но не слишком низко. А по всей Западной Турции поползли слухи о том, что русские ожидают прибытия огромного каравана с Донскими и Кубанскими казаками. И что питаются те казаки исключительно мясом турчанок. А особым деликатесом у них считаются жены из гаремов вельмож. А ведь у каждого из них было по сотне жён. Да даже и у мелких чиновников было как минимум по три жены. А какой же муж отдаст на съедение усладу своего сердца. Вот тёщ, это другое дело. Хоть всех сожрите! Но по слухам казаки тёщ не кушали. Боялись расстройства желудков. Чем невероятнее слух, тем охотнее в него верят. И началось тотальное бегство турок из Западной части проливов. А тут ещё средь ясного дня в Мраморном море всплыла целая эскадра подводных эсминцев вице-адмирала Рожкова. Они так же ни в кого не стреляли. Но раскрытые жерла торпедных аппаратов говорили о многом.

Не скучали и лётчики генералов Саши Павлова и Кости Сиченко, которые базировались в турецкой Анталии. Отважные комкоры сами водили свои авиакорпуса в учебные атаки на скопления турецких войск. Но беда не приходит одна. На восточной оконечности Турции в провинции Анатолия проживало более миллиона армян-христиан. И они не раз подвергались резне со стороны османов. И тогда армянский народ восстал. По примеру Афганистана все турецкие гарнизоны пали в одночасье. И хотя приказа «Пленных не брать!» – никто и не отдавал, но помня многолетнюю резню, армяне пленных не брали.

Операцию по освобождению русских гражданских моряков из турецкого плена возглавил сам князь Сергей. Продажные стамбульские торговцы с готовностью показывали русской группе захвата дорогу к Зиндану. Главной тюрьме Стамбула. А некоторые, за незначительную плату, были готовы и проводить Багдасаровских разведчиков прямо до ворот. Не прошло и часа после высадки, как наши моряки были освобождены. Когда все эти сведения были доложены на заседании Турецкого Дивана (подобие Совмина), то Турция капитулировала без единого выстрела. Хотя один выстрел всё же был. Когда князь Сергей Багдасаров ворвался в зал с тюремной охраной, то выпалил в потолок и крикнул по-турецки единственные три слова, которые выучил заранее: – «Всем нюхать ковёр!!!» – и добавил по русски: – Работает спецназ!!! – а далее следовала непереводимая игра русских слов, которые непосредственно касались близких родственников охраны по материнской линии. И вот древнейший город, который на своём веку сменил множество имён, был и Новым Римом, и Византией, и Константинополем, и Стамбулом, наконец-то обрёл своё изначальное русское название Царьград. Древнейший православный Софийский собор, переделанный османами в мечеть, вновь засиял золотыми православными крестами. Внутри с потолков удалялись многочисленные слои побелки и из-под них проступали лики христианских святых. Четыре башни минаретов, возведённых османами по углам собора, решили не сносить, а увенчать их маковками золочёных куполов с крестами, как на Храме Василия Блаженного в Москве. А сами башни использовать как звонницы. Капитуляцию было решено подписать на одном из авианосцев. Мне, как представителю Ставки Верховного и как Престолонаследнику необходимо было там присутствовать. Саша Дорский с шиком доставил нас с Борюсиком пассажирским Орланом прямо на палубу. Повторилась картина, когда-то уже произошедшая в Японском море. Боря даже свою салатницу прихватил с собой. Но если Япония после капитуляции сохранила свою целостность, то этого нельзя было сказать о Турции. Она лишалась всех земель, уже опустевших после бегства турок, к западу от проливов и возвращала их России. А на востоке все армянские поселения воссоединялись с их родной Арменией. Договор составлял сам вице-адмирал Колчак, а уж он-то знал, что делает. Я даже не вдавался в детали. Просто был уверен, что Александр Васильевич не обмишулится. Как наследный принц, я первым подписал договор о безоговорочной капитуляции Турции. Это был последний официальный договор, который был мною подписан в качестве наследника престола. Государыня Императрица снова была в интересном положении. Но мы-то с Кондратом знали, что скоро на свет появится Цесаревич Дмитрий и титул наследника автоматически перейдёт к нему.

* * *

А вечером того же дня в далёком Лондоне к воротам Тауэра подкатила целая кавалькада карет девочек из весёлого дома майора Пронина. Этим спецназом командовала наша смотрящая, Надюша Лекса. Она решительно постучала в ворота крепости и зычно крикнула:

– Именем короля, откройте!!! Подарок всем бифитерам от королевы! – и повторила стук. Бифитерами в Тауэре называли охранников. Они ходили в нарядах ещё до Викторианской эпохи. Носили длинные чёрные плащи с кровавым подбоем и такие же чёрные береты с вороньим пером. Вооружены они были так же старинными алебардами и все своим видом выказывали принадлежность к высшей касте королевской охраны. Каждую полночь в Тауэре, при свете факелов, происходила церемония передачи ключей от Башни смерти. Но как известно, любопытство сгубило даже кошку. Слова о подарке возымели волшебное действие и ворота распахнулись. К ним навстречу вышел капитан дворцовой стражи в таком же тюдоровском плаще и берёте, но уже при шпаге и кинжале. На поясе у него свисала связка ключей.

– Так где же подарок? – спросил он.

– Лучший Вам подарочек это мы! – дружно ответили девчата. Их открытые легкомысленные наряды на оставляли и капли сомнения в том, что они принадлежали к древнейшей профессии. Ну какой солдат, а тем более офицер мог устоять от такого соблазна. Тем более из рук самой королевы.

Девчат охотно впустили во внутрь тюремного замка и ворота захлопнулись.

Не буду описывать, что там творилось. Я там не был и повествую лишь со слов Надежды Михайловны Кристи. Сам капитан стражи пригласил её в свой кабинет и любезно угостил вином. Но уже через пару минут мирно похрапывал на коврике, после лошадиной дозы клофелина. Остальные девчонки многое перевидали на своём веку. Клиенты попадались разные. И пьяные уроды, и извращенцы, и садисты. Всё им приходилось терпеть. Таковы издержки профессии. Единственно, чего не могла стерпеть ни одна проститутка в мире, так это неуплату. Этим и воспользовалась Лекса. Она громко, так что бы во всех коридорах тюрьмы было слышно, воскликнула:

– Девки!!! Эти козлы отказываются платить! Бей жмотов и халявщиков! – а эхо многократно разнесло эти слова нашей смотрящей. Всё было покончено в считанные секунды. Кто-то из охранников корчился от боли со шпилькой в глазу, кто-то с вилкой ниже пупка, а кто-то истекал кровью, получив заострённым ногтем мизинца по сонной артерии. Неуплата не прощалась никому. Девочки ловко извлекли из ран незадачливых любовников своё оружие. Заодно и обчистили их карманы. Благо взять было что. Сегодня была получка. Ключи находились уже у Лексы, камеры раскрыты, а наши моряки накидывали себе на плечи плащи бифитеров и напяливали на головы их береты. Стража у ворот уже мирно спала, хлебнув королевского эля с Пронинской начинкой. Вся весёлая ватага загрузилась в кареты и исчезла в густом лондонском тумане.

Утром следующего дня обо всём этом было доложено королю Англии Георгу Пятому. Весь Лондонский Скотланд-Ярд был поднят на поиски беглецов. Возглавил расследование сам Шерлок Холмс. Исходя из дедуктивного метода, где ещё можно было искать моряков, как не в порту?

И все сыскари ринулись туда. Лишь Холмс с Ватсоном вернулись к себе на Бэйкер-стрит, только на минутку остановившись у порта.

– Дорогой Ватсон! Это же элементарно! – начал свое объяснение Шерлок Холмс: – На месте преступления я обнаружил вот это. Женская булавка от нижней юбки явно русского производства. Отсюда я делаю вывод, что один из русской команды пленников, был переодетой женщиной. Она обманом смогла обольстить стражника и принудить открыть дверь её камеры. Дальнейшее было делом техники рукопашного боя. В порту мне сообщили, что после полуночи отплыло несколько рыболовецких баркасов, для ловли трески по утренней зорьке. А с одного из баркасов даже видели в море какое-то подобие рубки подводной лодки. Сначала я подумал, что это им померещилось. Но теперь уверен, что все концы обрублены. Мы потеряли пленников навсегда!

– Вы как всегда гениальны, мой дорогой Холмс. Тупицам из Скотланд-Ярда такое и в голову не могло придти. Они будут шаг за шагом обыскивать весь порт и ничего не найдут. Ваш метод работает как никогда! – восхищённо заметил доктор Ватсон и что-то пометил у себя в блокноте.

Вот в чём он был несомненно прав, так это в том, что не найдут. Да и кому придёт в голову искать беглецов в центре Лондонского Сити, в самом фешенебельном борделе, куда и министров-то пускают далеко не всех? Да кабы и надумали искать, то не нашли бы. Заведение майора Пронина напоминало китайскую шкатулку с двойным дном и двойными стенами.

А нашим морячкам следовало хорошо отдохнуть после плена. Ну и расслабиться чуток. Отойти душою. Всё это им могли обеспечить девочки Пронина по полной программе. За свой смелый рейд в Тауэр они столько получили из русской казны, что могли забыть о своей профессии, отправиться в Новый Свет и начать новую жизнь, будучи невестами с весьма и весьма богатым приданым. А Надежда Михайловна Кристи Лекса была удостоена высокого звания Героя России.

В английском парламенте начинали бушевать страсти. Обстановка была накалена до предела. Никаких поступлений из колоний больше не было. Все корабли под английским флагом, вошедшие в 100-мильную зону, топились непонятными плавающими блюдцами под Индийским флагом. Ведь Индия, как и Афганистан с Пакистаном находились в состоянии войны с Британией. Турция капитулировала. Австро-Венгрия увязла в войне с Сербией. Участок для наступления был весьма ограничен Хорватией с одной стороны и Румынией с другой. Австрияки надеялись, что с юго-востока по сербам ударят союзные болгары. Но Болгария вовремя одумалась, глядя на пример Турции, и тут же заявила об нейтралитете, выйдя из союза с Германией. И в довершение всего в Венгрии поднялось восстание против австрияков. Венгры отказывались воевать с сербами, такими же славянами, как и они. И вообще заявили, что нет больше никакой Австро-Венгрии. Австрия сама по себе, а Венгрия сама. Всё это в совокупности повергло английское правительство в шок. Союзная Германия не торопилась атаковать ни Польшу, ни Францию. И получалось, что Англия оставалась одна против России, Польши, Франции, Индии, Пакистана и Афганистана. Это была катастрофа. Единственным утешением служило то, что королевство Великобритания являлось островным государством, дотянуться до которого было непросто. А её флот, хоть и немножко пощипанный, оставался сильнейшим из флотов мира.

Не лучшим образом обстояли дела и в Германии. Весь немецкий генералитет, вся военщина долгие годы готовилась к этой войне. Промышленность была поставлена на военные рельсы. Накапливались и муштровались огромные людские ресурсы и вдруг такой конфуз. Захвачены крохотные, беззащитные Нидерланды, Бельгия и Люксембург, которые сдались без боя. Весь высший комсостав мечтал о победах, орденах, воинской славе и завоёванных богатствах. Но в результате армия, ежедневно поглощавшая огромные ресурсы, стояла без движения. В стране назревал военный путч. Обо всём этом неоднократно докладывали кайзеру Германии Вильгельму Второму. А он в который раз перечитывал завещание Бисмарка: – Никогда не воюй с Россией! – но надо было на что-то решаться, иначе свергнут. Вилли взвешивал все за и против. Россия далеко. Польша не осмелится напасть первой, её армия слабовата. Значит, остаётся Франция. Быстрая победоносная война могла спасти его положение. А если не победоносная, то тоже не плохо. Можно обвинить в поражении тех же военных. Мол, плохо командовали и слабо подготовились. А мне выдавали желаемое за действительное. Немецкая воздушная разведка неоднократно посылала свои самолёты на территорию Франции с целью определить дислокацию французских войск. Но ни один самолёт так и не вернулся. В эфире лишь изредка звучало два русских слова: – Прикрой! Атакую! – а далее тишина. Но Кайзер всё же решился и вздохнул с облегчением. Германия без объявления войны напала на Францию. На первых порах всё шло преотличненько. По всей линии границы немецкие войска продвинулись на несколько десятков километров вглубь страны, не встречая особого сопротивления. Ведь у них были танки, которых у Франции не было вообще.

И тут из Берлина наш резидент Штирлиц доложил, что фельдмаршал Гудериан принял решение собрать в единый кулак все танки и совершить решительный бросок на Париж.

А у меня в Москве в штабе АДД (Авиации Дальнего Действия) шло совещание командармов. Вдруг дверь распахнулась и в неё вошёл сам государь. Без свиты и без орденов. В обычной полевой гимнастёрке.

– Сидите, господа генералы! Давайте вместе решать, как помочь французам. Сколько у нас уже дальних бомбардировщиков?

– Десять в строю и столько же на стапелях. Туполев с Петляковым обещают, что через месяц будут готовы! – доложил главком ГВФ.

– Подождать целый месяц мы можем. Гудериану как раз и понадобится месяц, чтобы собрать все танки в единую колонну. Они у него сейчас по всему фронту разбросаны. Вот задание для АДД. Начиная с завтрашнего дня начинайте бомбить все немецкие нефтеперегонные заводы и хранилища.

Подробные карты с их местонахождением нам предоставила наша резидентура в Германии. Методично, день за днём, вылетайте попарно на каждую цель. На обратном пути дозаправка в Кракове. У нас под Руаном две воздушных армады пока без дела обретаются. Один только истребительный корпус Баклагина воюет, но у него свои задачи. Командармам Аверьянову и Сигаеву отбыть в Руан, взять под свою руку каждый по армаде, и когда танковая группировка немцев встанет на марше без горючего, всех сжечь. Всех до единого. Такова моя воля! – закончил Кондрат свой приказ. Ну, прям, маршал Жуков. Только ростом повыше.

– Всего-то и делов! – улыбнулся Валерий Павлович своей Чкаловской улыбкой: – Всегда одно и тоже. В Японии всех на дно, Во Франции всех в огонь. Когда же мы с самолётов удобрения будем разбрасывать и реальную пользу приносить?

– По дояркам соскучился, Валерочка. Так не переживай. Во Франции их предостаточно. И все безотказные! – улыбнулся в ответ брат.

– Доярки и лётчики неразделимы! – сказал Володя Аверьянов.

– Звучит как тост!

В это же время в Питер вернулись освобождённые из плена моряки. Их встречали как героев. На одном из совещаний Главком Балтийского флота адмирал Эссен прямо заявил, что незаконно конфискованный российский корабль должен быть возвращён из Лондона любой ценой. Балтийский флот начал готовится к походу. Во всех трактирах и ресторанах моряки только и говорили о взятии Лондона. И полетели в Англию многочисленные шифровки от британской агентуры в Питере. Все они ложились на стол Первому Лорду Адмиралтейства Уинстону Черчиллю. Он тут же вызвал к себе из Германии адмирала Дёница:

– Русский медведь сам решил вылезти из своей берлоги. Нам остаётся лишь заманить его в ловушку и прихлопнуть. Прихлопнуть мощно. Что бы весь мир содрогнулся. Я стяну все корабли Британского флота в залив у устья Темзы и разверну их бортом к надвигающейся русской эскадре. Вы же, адмирал, должны также подогнать сюда весь свой флот. Это будет сильнейшее военно-морское соединение за всю историю человечества. Каждый дюйм моря будет пристрелян заранее. Мы потопим все их корабли и только тогда двинемся на Петербург. Северная столица России будет обречена и Москва будет вынуждена сдаться.

– Ваш план гениален. Я сегодня же распоряжусь о передислокации всего немецкого флота к устью Темзы. Наш совместный огонь будет настолько плотен, что вода закипит от снарядов! Лэхаим! – поднял свой бокал адмирал.

– Лэхаим! – ответил ему Первый Лорд.

* * *

А в Кремле тем временем произошло радостное событие. У Государя родился престолонаследник цесаревич Дмитрий. Празднества прокатились по всей России. Как-то брат спросил у меня:

– Что это ты удумал с посылкой нашей Балтийской эскадры в Лондон?

– Ничего нового я не придумал. Всё это уже было в нашем прошлом, но будущем. Или будущем из прошлого. Совсем запутался. Я много раз смотрел фильмы про Пёрл-Харбор и американские, и японские. Японцы долго готовились к этой атаке. У нас столько времени нет. Объяви, что до крестин цесаревича Балтийская эскадра не сдвинется с места, но сам с крестинами-то не торопись. А Главком ГВФ тем временем перекинет корпуса Павлова и Сиченко под Руан. С Великим князем Михаилом сам туда отбуду. Я теперь не наследник престола. Могу летать и рисковать сколько влезет.

Британцы с тевтонами ждут нас не раньше, чем через месяц. Пока крестины отгуляют, да пока целым флотом дотуда дошлёпают, мне хватит времени провести тренировки в какой-нибудь заводи. Наши Орланы с больших высот понаделали прекрасных снимков, где у них и что на якорях колтыхается.

Расставлю баржи с гравием, повтыкаю туда брёвен, на манер труб ихних линкоров и дредноутов в точности, как флот этих союзничков стоит и будем ребят туда гонять с учебными торпедами по сто раз на дню, пока не научатся каждый корабль узнавать в лицо. Повторим Пёрл-Харбор точь-в-точь. Если японцы в декабре 41-го команду к атаке дали словами: – Торо, торо, торо! – то мы пластинку Петра Лещенко запустим: – Эх раз, ещё раз, ещё много, много раз! – душевно поёт.

– Ну это на море. А на суше-то что? – спросил Государь.

– А на суше я тут в тетрадочке свои соображения изложил. Ознакомься на досуге. Ты же Верховный Главнокомандующий! Внеси свои поправки и сдай в Генштаб для подробной разработки. Зря что ли там у тебя генералы икру жрут.

– Сам-то там не особо геройствуй. Побереги себя! – сказал брат на прощание.

* * *

А в Лондоне готовились к торжествам в честь близкой победы над русским флотом. Уже были отчеканены памятные медали, Георг и Вильгельм заготовили поздравительные телеграммы. Моряки обеих флотилий целый месяц утюжили снарядами морскую гладь. Все пушки от мала до велика были развёрнуты на восток и пристреляны. Появление русских ожидалось не ранее, чем через неделю. Людям требовался отдых перед предстоящим сражением. И в субботу после обеда матросня с обоих флотов повалила на берег в увольнение. Во всех пивных слышалась англо-немецкая речь. Во все бордели выстраивались очереди. Девочки трудились с полной отдачей. А в чопорном Лондонском сити заведение майора Пронина принимало высший комсостав. По такому случаю куртизанки одели монашеские сутаны с полностью открытым задом. Они постоянно что-то роняли и нагибались, что бы понять. Такое зрелище не могло оставить равнодушными даже самых порядочных отцов семейств. Ведь монашки всегда считались самым запретным плодом. А ровно в полночь Смотрящая Кристи-Лекса передала в Центр лишь одно слово: – Расслабон! – этого было достаточно, чтобы за два часа до рассвета на всех аэродромах под Руаном была объявлена боевая тревога. Техники прогревали моторы, оружейники подвешивали боевые торпеды, а лётчики завтракали. Когда убрали посуду, то там же командиры авиакорпусов провели предполётную подготовку:

– Сейчас каждый командир эскадрильи получит пакет с приказом. Там будет указано точное время вылета и цель, которую надо атаковать. Никаких отвлекающих бомб не потребуется. Атака только торпедами с бреющего. Все стволы пушек и пулемётов неприятеля развёрнуты на восток в сторону моря. На судах почти никого. Только дежурная вахта. Потому заходить надо от города. Оттуда нас никто не ждёт. Задача не из сложных. Заход от Лондона, снижение, сброс торпеды, уход на свой аэродром. Там дозаправка горючим, подвеска новых торпед, стартовый завтрак, по сто грамм и снова в бой. Так методично, волна за волной, весь флот противника должен быть уничтожен. Приказ Государя ясен и точен:

– Всех на дно и берегите себя!

– Так мы пойдём, пожалуй? – спросил кто из комэсков.

– Не смею никого задерживать. По машинам! А вот генералов Сиченко и Павлова я попрошу остаться. Чего это вы вчера припозднились? Мы вас после обеда ждали, а вы под самый заход приземлились.

– Да по пути подсели в Кракове на дозаправку, а там перед нами за тем же села пара из АДД. Они-то и рассказали, что на дальних подступах к Парижу стоит целая колонна немецких танков без горючего. И выстроились-то свиным рылом, как псы-рыцари на Чудском озере. А нам-то всё равно мимо пролетать, вот и обвесились фосфорными шариками. Но два корпуса загрузить бомбочками – это дело не пяти минут. Вот и задержались.

– А с танковой колонной-то что? – спросил я.

– Так пожгли её всю. Такое зарево поднялось, что небу жарко стало. А когда боекомплекты снарядов в танках начали взрываться, то такой фейерверк получился, как в Москве в день рождения наследника Цесаревича.

– Почему сразу не доложили?

– Так устали и очень спать хотелось. Да за ужином ещё и по стаканчику махнули. Куда же с перегаром лезть на доклад! – объяснил генерал Павлов.

– Это хорошо, что вы Чудское озеро упомянули. Всех отличившихся представьте к ордену Александра Невского! – попросил я.

– Так все и отличились!

– Значит всех и представьте. А сейчас отдыхайте. Ваши корпуса вылетают последними. Задача будет добить тех, кто ещё не затонул. А мы с великим князем Михаилом пойдём замыкающими. Зачистим тех, кто остался наплаву. Похмелиться-то хотите? – поинтересовался я.

– А ты откуда знаешь? Вот умеешь ты, Андрюха, мысли читать!

* * *

За неделю до этих событий, президент Свободной Польши Феликс Эдмундович Дзержинский, получил тёплое, дружеское письмо от государя.

В нём император Кирилл Первый рекомендовал сконцентрировать всю кавалерию к западу от Познани. А когда увидят за горизонтом зарево выше неба, то форсировать Одер. Немцы-то мост крепко держат, но мост и не нужен вовсе. Конники вплавь легко переберутся на тот берег, держась за гривы коней. А уже далее после броска надо кольцом охватить Берлин и атакой со всех направлений овладеть вражеской столицей. Поддержку с воздуха кавалерии окажут польские пилоты. Зря что ли Саша Дорский их столько учил.

Аналогичное письмо получил и Главнокомандующий французскими войсками генерал Де Голь. С той лишь разницей, что ему рекомендовалось, как только увидит зарево, наступать по всему фронту. Сверху их прикроют Баклагинские асы. Ни один немецкий «Фоккер» или «Юнкерс» не сможет даже приблизиться к театру боевых действий. Эти письма не были прямыми приказами, но по своему содержанию не допускали каких либо отклонений в ходе наступательной операции. И Дзержинский, и Де Голь отлично поняли, что всё тщательно спланировано и невыполнение приведет лишь к ненужным жертвам в их же армиях. Единственно чего не могли предположить ни автор писем, ни его адресаты, так это то, что Костя Сиченко и Саша Павлов проявят инициативу и устроят феерическое, яркое шоу на два дня раньше.

И это было только на пользу. Конечно же из нашего Генштаба была утечка информации. Английская и немецкая разведки работали неслабо. Вот они и ожидали начала боевых действий гораздо позже. Фактор неожиданности сыграл свою роль.

Но я об этом узнал гораздо позже, когда англо-германский флот был потоплен. Русская эскадра встала на рейде Лондона. Жерла пушек были обращены в сторону Букингемского дворца. Польская кавалерия захватила Берлин, а кайзер Вильгельм Второй сдался в плен. А я-то уже вспомнил мотив и записал слова: – «Едут, едут по Берлину наши казаки!» – эх, Кондрат, такую песню испортил. А над всеми тремя столицами Тройственного союза, Берлином, Веной и Лондоном от зари до зари кружили «Орлы», но сбрасывали не бомбы, а листовки с воззваниями к Безоговорочной капитуляции. Польша под шумок вернула себе свои же земли в Силезии. Бельгия и Нидерланды турнули со своей территории немчуру и теперь прикидывали, что бы прихватить в счет контрибуции. Франция не стала дожидаться конца войны и твёрдой рукой вернула себе Эльзас и Лотарингию, когда-то отнятые у них Пруссией. А в далёкой Москве, молодой, но очень талантливый дипломат, Серёжа Лавров, помогал Государю составить текст Акта о Безоговорочной капитуляции. Вернее составлял Акт Сергей, а брат лишь помогал ему.

– Сергей Викторович, данный акт должен заключать в себе не только факт нашей абсолютной Победы, но и стать залогом всей безопасности Европы в дальнейшем. Как вы считаете?

– Государь, именно этим я и занимаюсь. Сам акт это лишь основополагающий документ. А вот к нему будет прилагаться много сопутствующих соглашений, порою секретных, которые и позволят превратить Европу в самый безопасный континент!

– И как Вы себе это представляете?

– Надо создать Организацию Объединённых Наций, сокращенно ООН, и все спорные вопросы, вплоть до локальных конфликтов, решать именно там. За столом переговоров, а не на поле боя!

– И где же вы предполагаете расположить такой авторитетный орган управления всем миром?

– Да конечно же у нас в Санкт-Петербурге. В здании Двенадцати коллегий, что на Васильевском острове. Сейчас там Питерский Университет расположен, но ему там тесно. Надо строить новый комплекс зданий для него. А вот для ООН там самый раз. В здании три этажа и двенадцать секций. Если в каждой секции отдать по этажу каждой державе, то уже сможем разместить сразу 36 стран. А больше пока и не наберётся. А по мере увеличения стран участниц, здание можно пристраивать. Ну, как-то так.

– Это же прекрасная идея, Сергей Викторович! Каждый универ должен стать целым комплексом зданий со своими лабораториями, кампусом, театром и даже стадионом. И в каждом крупном городе должны строиться такие Дворцы науки. В виде ракет, устремлённых в бесконечность Вселенной! – тут брат наверняка представил себе Сталинскую высотку МГУ. И он уже точно знал, кто в ближайшее время станет Министром иностранных дел России.

* * *

В Москве на Ходынском аэродроме меня встречала моя великая княгиня Зинаида Павловна. И уже в который раз прозвучал наш пароль:

– С прилётом, любимый! – и долгий, долгий поцелуй. Но на этот раз вместе с нею меня встречали мои великие князья Юрий Андреевич и Артём Андреевич. Наша гордость и опора на всю оставшуюся жизнь.

Парад Победы состоялся на Красной площади перед Кремлём через пару месяцев после подписания Акта о Безоговорочной капитуляции всеми правителями Тройственного Союза. Командовал парадом я верхом на белоснежном Бэрриморе. А принимал парад Государь, на ярко-рыжей кобыле Фру-Фру! На тренировках всё проходило гладко. И мой конь и его лошадка вели себя смирно и выполняли все команды четко и слаженно. Но вот на параде, чуть не случился конфуз. Видно, что все эти пробные выездки, лошадки восприняли, как что-то особенное, что готовилось специально для них. Когда я уже был готов подскакать к брату и доложить ему о готовности парада, ко мне наклонился мой адъютант, Юрка Коновалов, и шепнул:

– Беломор недоброе задумал! – а когда заглянул к нему под брюхо, то добавил: – И даже уже изготовился!

Надо было что-то делать. Но что? Выручил Юра и показал Бэрримору кинжал со словами:

– Даже и не думай. Хоть шаг сделаешь к этой кобыле, то сей секунд мерином станешь! Ты меня знаешь. Не зря же я Коновалов! – и для пущей убедительности Юрий наполовину обнажил кинжал из ножен. От этих угроз Беломор тут же как-то сник и морально и, главное, физически. Казалось бы проблема устранена. Но не тут то было. Фру-Фру рассуждала чисто по-женски. А женская логика не поддаётся пониманию. Она решила, что все эти приготовления были связаны с тем, что её хотят выдать замуж за самого красивого жеребца Российской Империи. И церемония их воссоединения должна пройти именно так. При огромном скоплении народа и громкую музыку оркестров. Она была по-женски счастлива. Но вот с женихом творилось что-то неладное. Ещё пару минут назад он просто сгорал от желания, аж дым из ушей валил, а тут как-то скис и обмяк. Но это ничего, пораскинула она своими кобыльими мозгами. И не таких взбодряла. И она, развернувшись к Бэрримору крупом, кокетливо задрала свой пышный, рыжий хвост. Но тут и к ней подскакал мой верный адьютант и прошипел в самое ухо:

– Хвост опусти, волчья сыть! А не то отсеку его по самые корни! Нечем будет слепней отгонять! – и для убедительности взялся за рукоять казачьей шашки:

– А гриву покрашу перекисью! И будут тебя на конюшне все звать Хрум-Хрум, тучка крашена!

Фру-Фру могла стерпеть всё, шпоры, тугую подпругу и даже удар плетью от нетерпеливого всадника. Но угрозу своей внешности она перенести не смогла бы. Не то что отрубленный хвост и крашенную гриву. Она бы не стерпела даже немодную попону. И её хвост, как-то сам собою обвис и занял надлежащее ему место.

Парад продолжался. Ни зрители, ни атташе, ни дипломатический корпус не обратили внимания на эту минутную заминку. Знамёна поверженных государств были брошены к подножию постамента памятника Минину и Пожарскому. Трибуна для Государя и свиты возвышалась на Лобном месте. В назидание царственным потомкам о том, что от трона до плахи только шаг. Войска входили на Красную площадь со стороны Тверской, четко печатали шаг по брусчатке и растекались на два потока по Васильевскому спуску. Над парадом проплывали и «Орлы», и «Орланы», и новейшие истребители Соколы. А над всем этим великолепием звучала Песнь о Вещем Олеге:

 
Так громче музыка, играй Победу!
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!
Так за Царя, за Родину, за Веру
МЫ ГРЯНЕМ ГРОЗНОЕ УРА! УРА! УРААА!!!