Текст книги "Взвейтесь соколы орлами!"

– Тогда перейдём к конкретным планам на будущее. Сама Россия принимать участие в боевых действиях не может. Наша внешняя политика – это дружественный нейтралитет со всеми странами мира и взаимовыгодное сотрудничество. А вот с кем сотрудничать, а с кем и не очень – это уже нам решать. Для изготовления миллиона винтовок нам потребуется год. За этот же год мы обучим и подготовим две-три сотни ваших пилотов и около тысячи наземного технического состава. Для начала мы дадим вам 200 бомбёров типа «Орёл». Они отлично зарекомендовали себя во время войны с Японией. Освобождение Индии надо начинать с Афганистана и Пакистана[1]1
  Очевидно, действие романа происходит в некой альтернативной истории. В реальной истории в 1908 г. не было ни государства Афганистан (были княжества – Пешаварское, Кабульское, Кандагарское и Гератское). Ни государства Пакистан (были индийские провинции Пенджаб, Синд, Северо-Западная пограничная провинция (СЗПП) и Белуджистан (Прим. ред.).


[Закрыть]. С дальнейшим вытеснением колонизаторов на юг Индийского полуострова. За это же время Вам нужно будет организовать морскую блокаду со стороны Индийского океана. Но только организовать и подготовиться. Боевые действия не начинать до полного освобождения Афганистана и Пакистана. Если снабжение своей армии продуктами и обмундированием англичане ещё будут способны наладить из местных ресурсов, то боеприпасы им надо будет привозить из метрополии исключительно по воде. Вот тут то и вступит с ними в бой ваш Наутилус! Жаль конечно, что торпедная авиация не сможет помочь вам в войне на море! – высказался я и поперхнулся. Аж в горле пересохло. Адмирал Рожков лишь моргнул ординарцу и на столе тут же появился чай.

– Угощайтесь, господа индусы! – предложил Николай Николаевич: – Отличный Цейлонский чай, аглицкий!

– Это с какого такого рожна Цейлонский чай стал аглицким? – вознегодовали индусы: – Тож наш чисто конкретный индийский чай. Ведь остров Цейлон территория Индии!!!

Разрядил возникшую непонятку сам принц Дакар.

– Вот вы сетовали, что торпедные самолёты не смогут помочь в войне на море. Мол, не долетят из Пакистана. А что если нашим первым шагом будет захват острова Цейлон? Восстание сипаев там было погашено, но угольки-то тлеют. И ещё как тлеют. А подготовку мы начнём на Мальдивских островах. Места там гиблые и никому не нужные. На Мальдивах можно и пару сотен самолётов разместить. Островков-то много. На каждом по аэродрому. Связь по дну проложим. Там мелко. И цель у них будет одна – морская блокада Индии с воздуха. Чтобы ни один английский транспортник не проскочил!

– А ведь дело принц говорит. Ну кому нужны те Мальдивы? Разве что мы по доброте своей возьмём их под своё орлиное крыло. Да и то только после освобождения Индии сможем принять их в дар, как знак доброй воли от благодарного индийского народа! – сказал Кондрат и лукаво прищурился.

– Да забирай хоть сейчас. Это ж не Кемска волость, которую ещё при Иоанне Грозном вам отвоёвывать надо было! Там сейчас англы командуют, ну да их маленький гарнизончик только в посёлке Мале. Так я их оттедова одним щелчком вышибу! – разошелся принц: – Аэродромов я там понастрою и самолётов куплю столько, сколько продашь и по самой звонкой цене.

– Но я-то охулку на руку не положу. Отдам аэропланы за бесценок. Вам и так на войну много денег понадобится! – возразил император Кирилл Первый.

Тут настала очередь ухмыльнуться капитану Нэмо:

– Это Вы тут на суше золото унциями меряете. Золотых месторождений богаче Клондайка и не видывали. А у меня по дну мирового океана таких Клондайков да Якутских алмазов тысячи. Как вам у себя глину на горшки копать, так и мне золото с бриллиантами добывать. Не дороже выходит. Вы брюлики каратами считаете, а мы и берём-то только те, что с голубиное яйцо и более. А остальные так, мелочёвка.

Хорошо ещё, что я сидел, подперев подбородок рукой. А то бы челюсть так бы и отвисла. За разговорами и уточнением мелочей время близилось к ужину. На дворе уже вечер, а мы с братом ещё почти трезвые. Пропал отпуск. Хорошо ещё, что жены наши на нас обиделись и в знак протеста укатили в Ялту за летними нарядами. Никаких договоров подписывать мы не стали. Всё было на честном слове. А тут и гости-литераторы пожаловали. Когда Робик услышал голос Галины, то просто не сводил с неё глаз. Оказалось, что он и сам поэт, хотя не понял из её стихов ни слова. Галина Тихоновская свободно изъяснялась на испанском. Робик знал много языков, кроме русского. И они нашли друг друга. Галина вызвалась перевести все стихи Робика Тагора с английского на русский, а тот в свою очередь переделать её вирши на индийский:

– Друзья мои! Да будет вечен ваш союз! – сказал я.

– Звучит как тост!

Ночевать гостей уговорили остаться у нас. Пущай понежатся на царских перинах. Утром за завтраком Принц категорически заявил, что ни он, ни его офицеры больше ни капли водки не пригубят. Пришлось согласиться. Но про Массандровские вина он ведь ничего не сказал. А эти вина были ещё поковарнее водки или коньяка. Пока его пьёшь холодненьким, градус вообще не чувствуешь. Как будто компотик. А на жаре после пары стаканчиков можно и поплыть. Торопиться было некуда. В головах даже не шумело. Настроение у всех было умиротворенное.

* * *

На самой южной оконечности полуострова Крым располагался небольшой посёлок Фарос. Там компактно проживали и русские и крымские татары. Православный храм и мусульманская мечеть стояли по центру друг против друга через дорогу. А наш священник и мусульманский мулла дружили семьями и по вечерам друг без друга за стол не садились. Вот там-то я и распорядился построить из самана лёгкие бунгало для летнего отдыха. И если в Белоруссии на толоке всей деревней избу строили за день, то из саманного кирпича полтора десятка бунгало построили за три дня. Наши мужики стелили полы, крымчаки возводили стены, а уж камышовые крыши покрывали все вместе. Вот туда-то я и пригласил капитана Нэмо переставить «Наутилус». И берег рядом, и пляж отличный для посменного отдыха экипажа.

А на вервях Инкермана во всю шуровали инженерия с машинерией. Строили первый торпедный джетски. За основу я взял конфигурацию электрического ската, лишь маленько подзакруглив боковые плавники. Максимальная площадь поверхности для впитывания электроэнергии и минимальное лобовое сопротивление. Пилот такого судна должен был управлять им полулёжа. Лишь плечи и голова чуть возвышались над корпусом. Всё это было защищено бронёй от попадания обычных пулемётных пуль. Сзади стоял мощный электродвигатель, который питался от полусотни аккумуляторов. Их зарядки хватало минут на 20 хода. Потом сдыхали. А снизу был крепёж для одной-единственной небольшой торпеды.

Вот это произведение наших верфей я и решил продемонстрировать Принцу.

С палубы рыболовного сейнера джетски плавно соскользнул в море. Над водой возвышался лишь бронеколпачок с головой пилота. Сейнер отошёл на пару миль, развернулся боком и застыл в ожидании. Тогда джетски стал ходить по кругу, постепенно набирая скорость. А когда она достигла максимума, то устремился в атаку на сейнер. Но не по прямой, а постоянно выписывая кренделя и зигзаги. И подойдя к сейнеру на пистолетный выстрел, резко развернулся и стал улепётывать к берегу в нашу сторону. Зарядки аккумуляторов едва хватило, что бы он смог причалить. Бронеколпак откинулся и оттуда вылез пилот:

– Гардемарин Давыдов учебный бой закончил. Условный противник получил пробоину! – лихо доложил он.

– За образцовое выполнение показательной атаки поздравляю вас лейтенантом, минуя звание мичмана. Как ваше имя? – спросил Государь.

Паренёк явно растерялся от такого обрушившегося на него служебного роста и просто ответил:

– Серёжей меня зовут!

– А почему ботинки без шнурков? – строго спросил адмирал Рожков.

– Так, если вплавь выбираться придётся, то ботинки на дно утянут, а так сами соскочат.

– Резонно! – согласился Главком.

– Вот что, лейтенант Серёжа Давыдов, а сможешь ты обучить группу новобранцев так же лихо управлять этим катерком?

– Да не вопрос, государь. За неделю смогу. Лишь бы они вообще плавать умели. А то, если это блюдце начнёт тонуть, так спасаться-то придётся вплавь.

– Как ты его назвал? Блюдце, говоришь? А ведь точно подметил. Если чайное блюдечко перевернуть, а по центру половинку сливы положить, то получится подобие нашего первого торпедного катера. Вот и название ему уже есть. А далее порядковые номера хоть до миллиона. С английским-то у тебя как? Пару слов связать сможешь? – спросил я.

– Говорю и читаю свободно, а вот пишу с ошибками.

– Ну это не беда. Почерк свой ты нам уже показал. Три дня отпуска на обмыв нового звания и обратно в строй! Свободен! – отдал приказ Кондрат. И если гардемарин был обязан ответить: – Рад стараться! – то лейтенант ответил уже по-офицерски:

– Премного благодарен, Государь!

Всё это время капитан Нэмо ходил вокруг блюдца, что-то прикидывая в уме. А уже потом, в беседке, за бокалом ледяной «Массандры» спросил:

– Ну и чо это было?

– Принц! Дело в следующем. Наши подводные миноносцы класса «Ника» обладают четырьмя мощными торпедами, любая из которых разнесёт транспортник в клочья! – начал я издалека.

– Я сразу отвергаю участие ваших подлодок в предстоящей войне. Это бесчестно атаковать грузовое судно из-под воды. Я сам перед атакой всегда всплывал на поверхность и шел на таран только на военные корабли.

– А я тебе о чем толкую! Вот мы и придумали эту штукенцию именно для борьбы с грузовыми, легко вооружёнными судами. На палубе «Наутилуса» будет закреплена дюжина таких вот блюдечек. При обнаружении английского каравана, вы выходите в отдалении на встречный курс, всплываете, пилоты занимают свои места в кабинках и по мере прохождения мимо каравана соскальзывают в воду. Каждый выбирает себе одну цель и, постоянно маневрируя, идёт на сближение. Из пушки попасть в него можно лишь по чистой случайности. По мере приближения по нему откроют шквальный пулемётный огонь, но от этого его защитит тонкая броня. Для обзора у пилота будет узкая щель, меньше диаметра пули. Даже при попадании в эту щель пуля просто застрянет и не причинит вреда. Подойдя на расстояние досягаемости торпеды, пилот производит сброс, разворачивается и так же зигзагами уходит. Получается с вашей стороны весьма благородный поединок. В пилота выпускаются сотни пуль. Он же имеет право лишь на один выстрел. Его лёгкая торпеда при попадании образует в борту пробоину. Судно начинает медленно тонуть, команда спускает шлюпки или вплавь добирается до берега. Вода в этих широтах тёплая круглый год. Никто даже не простудится. Дуэльный кодекс любой страны не сможет осудить вас за нарушение рыцарского этикета! – и я осушил свой бокал до дна, а то в горле пересохло.

– Но запаса аккумуляторов хватает лишь минут на 20. А как же блюдечку уходить обратно! – спросил Нэмо?

– Так в этом-то и вся фишка. Мы строим вам эти катерки, мы снабжаем их торпедками, мы обучаем ваших людей управлять ими, а вы вместо наших громоздких аккумуляторов ставите свои преобразователи океанской энергии. Вес заметно сокращается, скорость увеличивается, а после сброса торпедки и вес и манёвренность улучшаются. Как вам такой расклад? – и я жахнул второй бокал.

– А ведь это в корне меняет положение дел. Благородный рыцарский поединок. Один против всех. Единственный выстрел в ответ на тысячу. Да вы романтик-дуэлянт, князь Андрей!

– Ну вот видишь, а ты менжевался, как гимназистка перед абортом!

– Я не понял Вашей последней аллегории, но рыцарский дух – залог победы!

– Звучит, как тост! – подвёл итог Государь, а вестовой подал второй, запотевший графин с «Массандрой».

* * *

Набрать два десятка парней-индусов не составило труда. В тот же вечер из нашего Генштаба ушла шифровка русскому резиденту разведки в Лондоне, майору Пронину. Задача была простая. В богатых английских домах было модно иметь слуг-индусов. И их сотнями вывозили в Британию вместе с золотом и самоцветами. Парни подвергались всяческим оскорблениям и унижениям. Но каждый мечтал лишь об одном – вернуться на родину и отомстить. Но ни документов, ни денег у них не было. А ведь путь из Англии до Индии был ох как долог и непрост. И вдруг такая удача. Сесть на любой русский грузовой пароход до Питера, оттуда по чугунке в Крым, и вот уже через пару недель у лейтенанта Сергея Давыдова была команда из двух дюжин крепких, смуглых парней. Как ни странно, но свои занятия Серёжа начал с того, что обязал всех научиться кататься на велосипеде:

– Научитесь рулить на велике, на блюдечке будете рассекать как тараканы по сковородке. Руль точно такой же. Только педали крутить не надо. Педаль будет одна на обе ноги. Нажал – поехал, сильно нажал – рванул вперёд. Отпустил педаль – остановился! – Лейтенант старался превратить учёбу для этих парней в увлекательную игру. Они и так настрадались уже, будучи в рабстве. Так что донимать их строевыми занятиями он и не собирался. Умеют построиться в шеренгу по команде: – Становись! – вот и ладушки. Но учеба езды всегда связана с падениями, ушибами и ссадинами. В первый же вечер после занятий их посетил капитан Нэмо. И надо же было такому случиться, что в это же самое время в бунгало у курсантов-подводников находилась сестра милосердия из местного лазарета. Она смазывала зелёнкой ссадины на коленках и локтях парней. Бинтовать не имело смысла. Завтра опять начнут падать и появится ещё больше царапин. Капитан Нэмо застыл на пороге, увидев такую неземную красоту. Высокая стройная брюнетка с лёгким налётом южного загара, который особенно контрастировал с белоснежным фартуком и косынкой с красным крестом. Нэмо просто застыл в оцепенении.

– А вы что поцарапали, сударь? – спросила она.

– Моя рана гораздо глубже и нанесена она в самое сердце! – ответил принц.

– Ну это вам тогда к кардиологу! Инфаркты зелёнкой не лечат! – кокетливо ответила сестра милосердия.

– Позвольте представиться, сударыня, я капитан Нэмо!

– Альбина Анатольевна! – ответила красавица и протянула руку для поцелуя. Капитан подхватил её, склонил голову над запястьем, прильнул губами к нежной коже, вдохнул аромат этой женщины и понял, что погиб.

А на следующий день занятия велоспортом продолжились. Капитан Нэмо тоже вдруг решил овладеть двухколёсным мустангом. И если все курсанты уже довольно уверенно держали равновесие, то наследный принц Индии падал особенно часто. К вечеру на его теле и места живого не было от царапин. После ужина Альбина снова навестила бунгало курсантов, но те дружно отказались от её помощи. А вот их наставник, лейтенант Давыдов, сообщил, что за сегодняшний день особенно пострадал капитан и попросил её посетить больного на подлодке, где тот и обретался. Альбина проверила наличие полного пузырька бриллиантовой зелени в своей походной сумочке. Связной катерок быстро доставил сестру милосердия к борту Наутилуса. Конечно, внутреннее убранство субмарины произвело на неё соответствующее впечатление. А сам капитан, лёжа в постели, слегка постанывал в ожидании вожделенной зелёнки. Тот же катерок вернул Альбину Анатольевну в Фарос только поздним утром следующего дня. А пузырёк с зелёнкой так и остался нераспечатанным.

Занятия по подготовке боевых пловцов продолжались. Теперь уже велосипедная прогулка заменяла зарядку перед завтраком, а весь день курсанты учились плавать и нырять. Если плаванием курсанты овладевали постепенно, то вот ныряльщиками они были превосходными. Ведь каждый индус хотя бы чуточку йог. И мог без труда под водой задерживать дыхание до пяти минут. Ведь каста йогов

СТРАННАЯ ИЗ КАСТ!

Глава 14. Гнутся шведы!

 
Уходим под воду в нейтральной воде
Мы можем по году плевать на погоду…!
……………………………………..
Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоду.
 

(В. Высоцкий).

Отпуск подходил к концу. Даккар с Альбиной и Робик с Галиной должны были перелететь в Баку, а оттуда на корабле пересечь Каспий и через Туркменистан попасть в Афганский Герат. К восстанию душманы были готовы всегда. Но договориться о поставках оружия они могли только с доверенным лицом. А Принцу они доверяли, хотя он был и иноверец. Альбина не могла отпустить капитана Нэмо одного в столь рискованное путешествие. Пузырёк с зелёнкой у неё был всегда наготове, хотя и нераспечатанный. Робик сопровождал всюду своего командира, а Галя так увлеклась переводами стихов известного на весь мир поэта, что и сама не заметила, как оказалась у него в постели. Правда по утрам она уходила от него како-йто странной, кавалерийской походкой. Ох уж эти индусы с их вечной тягой к разнообразию в любовных утехах. У поэтической богемы свои заморочки. Мы же к концу августа вернулись в Москву. А там нас уже поджидал Юра Коновалов, вернувшийся с Енисея. Фотограф Дмитрий Гришечкин понаделал сотни снимков над районом падения Тунгусского метеорита. «Орланом» аэрофотосъёмки управлял опытнейший пилот Зубовской армады, Геннадий Григорьевич Кулешов. Тогда все газеты мира пестрели заголовками о сибирском феномене. Все считали, что это был метеорит. Да ничего другого никому и на ум не приходило. А мы с Кондратом дотошно изучали снимки. Всё подтверждало взрыв неимоверной силы. И направление поваленных деревьев, и степень обугливания стволов, и даже обломанные сучья с неупавших деревьев за сотни вёрст от эпицентра взрыва. Вот только не было самой воронки. А она должна была быть огромной. Значит сгусток энергии исходил из недр земной поверхности. И сделать такое мог только один человек – Никола Тесла. Это была лишь наша с братом версия. Но очень уж правдоподобная. А тут ещё вернулся из Штатов Александр Степанович Коряков. После того, как он передал приглашение Николе, за ним установился плотный хвост. А когда он попытался подъехать к одной из вышек на Лонг-Айлэнде, то полиция тут же остановила его такси, придралась к какому-то нарушению в документах у шофёра и сразу же развернула их обратно в Нью-Йорк. После этого он не предпринимал никаких попыток что-либо разузнать по этому поводу, а занялся прямым исполнением своего командировочного задания. Изучал планировку американских небоскрёбов.

Москва постепенно обретала очертания велосипедного колеса со спицами проспектов. И от барона Марка Николаевича пришло странное письмо по дип. почте. Если раньше перед ним, как перед послом сильнейшей державы мира, благодаря воздушному флоту России, на всех официальных приёмах послы других стран заискивали, то после Тунгусского взрыва все переключились на представителей САСШ. А уж сами янки всем своим видом давали понять, что самые сильные теперь они. И это нас настораживало.

– Если сейчас, благодаря нашему рывку вперёд за счёт авиации, мы могли чувствовать себя сильнейшими в мире, то теперь Америка обладает оружием, которого ни у кого нет и в ближайшие сто лет не будет! – сказал я.

– Да ничем она не обладает! – успокоил меня брат.

– С чего вдруг такая уверенность?

– А с того, что я подозреваю, что Тесла такой же попаданец, как ты и я. Только мы с тобой дилетанты из начала 21-го века, а он может быть ученый физик из века 25-го. Потехи ради устроил Тунгусское шоу. Но будучи человеком ответственным, отлично понимает, что давать такое оружие кому то в руки в наш варварский век, – это безумие. Вот и уничтожил всю документацию по этому проекту. Всё по Островскому: – Так не доставайся же ты никому! – а яркое подтверждение этому Вторая мировая. Да устрой он с десяток таких Тунгусов сразу после Пёрл-Харбора и не было бы Японии вообще. И не пришлось бы американцам воевать на Тихом океане и нести чудовищные потери. И не пришлось бы им потом делать из Нагасаки Хиросиму. Однако в нашей-то истории всё это было, а значит, такого оружия у Америки не было! – подытожил Кондрат.

– Как версия звучит убедительно. Тогда давай продолжать жить и трудиться, будто и впрямь поверили, что это был метеорит! – согласился я.

– Мне вот докладывают, что Феликс Дзержинский просится на допрос!

– Дозрел значит? Приглашай его на обед!

Феликса Эдмундовича было не узнать. Чуточку поправился, выпрямился, посвежел. Следа от кандалов на запястьях и в помине не было. Но главное взгляд. Взгляд такой будто бы не он у нас сидел, а мы сейчас у него на допросе и ему решать нашу дальнейшую судьбу.

– Ну что, товарищ Дзержинский, отобедаете с сатрапами? – спросил я лукаво.

– С удовольствием! Когда приговорённый сыт, то и палачам легче! – перефразировал он Броневого.

– Что надумали, сидя в казематах проклятого царизма?

– Когда объявите манифест о полной автономии и независимости Польши, то одновременно издайте указ об амнистии всех польских революционеров, а то мне одному возвращаться в Польшу не с руки. Могут не так понять.

– Что же, вполне резонно. А через месяц после вашего триумфального возвращения устроим президентские выборы. Победу мы вам обеспечим. Денег на предвыборную компанию берите из нашей казны сколько хотите. А вот Юзик Пилсудсутский пусть обходится своими подножными средствами. А их у него ох как не много. Ваши главные направления каковы?

– Да такие же, как и у вас. Землю крестьянам. На заводах и фабриках восьми часовой рабочий день. Каждой бабе по мужику. Каждому мужику по бутылке. Полное перевооружение армии за счет братского русского народа. Ну как-то так.

– Тогда победа в выборах Вам обеспечена, Пан Президент!

– Звучит, как тост! – и мы тяпнули по стопарику польской Выборовой.

* * *

Манифест о полной независимости Польши был издан уже 1-го сентября 1908-го года. А президентские выборы были назначены на конец октября. Тогда ведь ни теле-, ни радиодебатов не было. Всё решала пресса. А все газеты удивительным образом оказались скуплены новой партией «Варшавянка». И тогда Пилсудский пошел на крайность.

Рано утром мне позвонил брат и вызвал в Кремль. Я с Ходынки по Тверской домчал на «Чайке» за полчаса.

– И где у нас случилось, что я чаю не пивши и лба не крестивши уже тута?

– Случилось. Но не у нас. Получена шифровка из Генштаба: – «На станции Безданы, неподалёку от Вильно ограблен почтовый поезд, перевозивший деньги из Варшавы в Москву. Убит один русский солдат. Похищено 200 тысяч рублей». Какие будут соображения?

– А такие. На деньги плевать, это для нас копеечки. А вот за русского солдата этот козёл ответит по полной. Пилсудского объявить во всероссийский розыск. Тоже самое сделают и польские власти. А во всех газетах сообщить, что похищено полмиллиона. Юзик-то в свою партийную кассу сдаст только 200 тысяч. А там у него спросят: – А остальные 300 ихде? Заныкал? Скрысятничал? – так его же свои на ножи и поставят. Нет больше конкурента нашему Филе на выборах!

– Ну ты вааще, брат. Я и раньше подозревал, что ты хитёр и коварен, но не до такой же степени! Может, как-то мягче?

– А ты это объясни матери, вдове и сиротам этого солдатика. За что это его убили в мирное время в дружественной стране?

– Твоя правда. Быть по сему. И пошли чай пить! – сказал брат.

– Какой там чай! А помянуть по-людски невинноубиенного? Вели водки подать!

– И тут ты прав. Давай не чокаясь!

За рюмкой чая разговор перешёл на дела с английским уклоном.

– Что нового из Афганистана? – спросил я брата.

– Операция по внедрению нашей разведчицы, сестры милосердия, в ближнее окружение принца Даккара прошла успешно. Проходит под позывным Графиня Альба!

– А как её полное имя?

– Альбина Анатольевна Вовк!

– Ну вот и присвой ей графский титул. Не может же наследный принц Индии спать с простой медсестрой.

– А она и не простая. По цыганской линии из баронского рода.

– Так оно ещё лучше. Цыгане-то свои корни берут из Индии. Вот и получится, что у нас она графиня, а у индусов внучка цыганского барона. В сумме принцесса Индии. Ей бы ещё псевдоним присвоить. «Индира Ганди» к примеру!

– Ловко ты придумал брат. Давай ещё по одной!

– Будь здрав, Государь! И вели графинчик-то принять. Не ровен час зайдёт Мария Петровна, обоим достанется на закуску. А вот и она. Легка на помине.

– Да не легка. Уже на сносях! – подметил брат.

– А что это вы в 7 утра чай из рюмок пьёте? – поздоровалась императрица.

– Доброе утречко, матушка-государыня! – встал я: – Это слуга-балбес подал самовар, а вместо чашек рюмки. Так мы и не стали ждать, пока чай простынет, а он чашки принесет.

– Ну я пока ещё не матушка, но надеюсь, что в скорости. Зинуля-то как?

– Так равнозначным образом. А то вы не знаете. Каждый день по телефону трындыте, как сороки, ваше величество!

– Попью-ка и я с вами чайку. Благо, что чашки принесли. О чем хоть беседуете в такую рань?

– Да вот из Польши сообщили, что нашего солдата убили, при исполнении. И это уже после манифеста о свободе!

– Убийство с рук спускать нельзя. Мы вот целую войну с Японией прошли почти без потерь, а тут в мирное время и такое. Кто хоть убийцы-то? Узнали?

– Главаря свидетели опознали. Юзеф Пилсудский. Тоже в президенты метит, а денег на предвыборную компанию нет. Вот он молодость и вспомнил, когда эксы устраивал.

– Нет ему прощения! Сейчас не 905-й! А о семье солдата я сама позабочусь! Пойду прилягу, а то что-то поясница разболелась! – откланялась государыня.

– Когда капитан Нэмо с Альбой достигнут Герата, то надо слать караваны с оружием. А в обратку пусть они навербуют тысячи полторы ихних юношей, кто посмышлёнее. Будем из них готовить лётчиков и техников. Освобождать Афганистан и Пакистан им и пехоты хватит. А вот с Индией посложнее будет. Там и бомбануть придется. Так не наших же подставлять. Россия – нейтральная страна! – сказал брат.

– Ну годика через два-три с Индией порешаем. А вот что с ЮАР делать? Оттуда в Англию нескончаемым потоком идут золото и алмазы. Когда-то потомки голландских переселенцев уже пробовали сбросить бритишей. Помнишь, была англо-бурская война? Она не принесла результатов. Хотя тоже угольки ещё тлеют. Может и там устроить восстание? – спросил я.

– Нет. В Африку нам лучше не соваться. Ты видал карту колоний? Там и Англия, и Франция, и Германия, и кого только нет. Одна только Россия не имеет колоний. «Чужой земли мы не хотим ни пяди!» Свою бы освоить. А то вон вся Сибирь – сплошное бездорожье.

– Кондрат! А что если попытаться перенести в Африку Первую Мировую войну? Ведь в той, нашей истории, Австро-Венгрия объединилась с Германией против Англии, Франции и России. А отдуваться-то пришлось именно русским. А в этой, нашей с тобой истории, Россия будет соблюдать нейтралитет. Оружие продадим союзничкам, сколько захотят. Но никаких кредитов. Деньги вперёд. Вот и пускай они в своей Европе волтузят друг друга, а мы «будем посмотреть». А уж как столкнуть лбами их колонии в Африке, что-нибудь придумаем. Вот и перетечёт африканское золото и алмазы в наши хранилища. Война прожорлива. И ей нужно не только оружие и пушечное мясо, но и обычная говядина, свинина и хлеб. А у нас уже, благодаря Столыпинским реформам, закрома ломятся. Свиней отборным зерном кормим. А когда Харьковские трактора в моду войдут, так пахотных угодий добавится, численность коней убавится, а за этот счет возрастёт поголовье скота. Народ будет жить в сытости и забудет про голод.

– Что-то, братик, мы с тобой размечтались. Давай так далеко вперёд не заглядывать. Да и чай уже остыл. Ты сейчас обратно к себе на Ходынку?

– А куда же ещё. Но хочу ненадолго к тебе в Кремль переехать. Зинуле с Машулей рожать-то почти в одно и тоже время, а весь цвет медицины у тебя здесь расположен.

– Так милости просим в любое время. Хоть пол-Кремля занимай.

– Тогда до встречи!

* * *

В конце октября железный Феликс победил на выборах в Польше, а Зинуля с Машулей успешно разродились. У императора Кирилла Первого появилась наследная принцесса Светлана, а у нас великий князь Юрий Андреевич. Так что поводов было предостаточно. Но до белочки дело не дошло. К весне 1909-го года стали прибывать первые юноши из Афганистана. Их мы сразу переправляли в Крым к генералу Саше Дорскому. У него в Каче была налажена подготовка пилотов не хуже, чем у нас в Симбирске. А вот климат был помягче. Ну а к началу лета мы опять оказались в Ливадии. Навестили и лейтенанта Серёжу Давыдова в Фаросе. Отряд боевых пловцов уже перевалил за сотню. Были среди них не только индусы, но и наши парни, пожелавшие изучить гимнастику йогов и научиться надолго задерживать дыхание под водой.

«Наутилус» мирно покачивался на прибрежной волне в бухточке. Его, как могли, замаскировали под плавучий дебаркадер. От лишних глаз и вопросов.

Со дня на день ждали возвращения капитана Нэмо. Он выполнил свою миссию в Афганистане, наладил переброс туда огромной партии винтовок и патронов к ним. Герат стал центром подготовки восстания. Робик всюду неотлучно следовал за своим командиром, а графиня Альба и Галя Тихоновская держали их на коротком поводке. У наших не забалуешь. И вот настал день долгожданной встречи. Массандровские вина текли, если и не рекой, то внушительным ручейком. Через неделю после встречи начали помаленьку приходить в себя. Настало время поговорить и о делах.

– Винтовки Мосина душманам очень понравились. Их по горным тропам развозят на осликах по всей стране, но хранят не в кишлаках а в горных пещерах. Англичане чувствуют, что что-то готовится. Все нервные такие стали, как директор женской бани. За малейшее неповиновение жестоко наказывают местных. Но это лишь всё больше озлобляет население. Все ждут сигнала для начала восстания.

– Ну это нам на руку, что народ озлобится до предела. Но надо ждать, пока подготовят афганских пилотов. Как только скинете англичан, то под Кабул и Кандагар сразу перелетят две штурмовые армады. А с Пакистаном что слышно?

– С Пакистаном есть договорённость о переброске им оружия. Но пока винтовок маловато.

– Винторезов понаделаем. Ижевские заводы работают в три смены. Да и самолёты в Подмосковье пекут как блины. Но пока надо ждать. До весны будущего года никаких активных действий. Афганским пилотам придётся летать в горах. А туда новичков не пошлёшь. Вот пускай пока в крымских скалах и накапливают опыт.

– Резонно. А мне-то вот тут прохлаждаться негоже. Пора в автономку собираться. Путь-то не близкий. Сначала Мальдивы надо захватить, аэродромы там обустроить, а затем бросок на Цейлон. Давайте уж сразу оговорим день начала восстания в Афгане. Тогда и я с другого конца бритишам хвост подпалю и пущай их вертятся! – предложил Нэмо.

– Есть такой день в календаре – Первое апреля. В этот день кто-нибудь обязательно окажется в дураках. Надеюсь, что не мы.

– Замётано! Первого апреля 1910-го года грянем в набат. Правда колоколов в мечетях у них нет, но что мулла с минарета прокричит, то исполнят без второго слова. Дисциплина у них твёрже камня! – заверил нас Нэмо.

– Принц, а вы за этот год в совершенстве овладели русским языком. Вижу что уроки графини Альбы не прошли для вас даром! – заметил брат.

– Какой такой графине? – не понял принц.

– Графине Альбине Анатольевне Вовк. Я недавно присвоил ей этот титул за заслуги перед Отечеством по налаживанию международных отношений.