Текст книги "Вхождение в Церковь. Первая ступень: Воцерковление"

Еще раз о преодолении одиночества

Интересно, что, говоря об общей молитве на литургии, мы вернулись к тому, с чего начали разговор – к теме одиночества человека в мире. Церковная молитва освобождает человека от замкнутости в самом себе. Для того чтобы жить в Церкви, нужно постепенно открыться, стать учеником, стать членом общины, то есть преодолеть одиночество. Выйти из собственного ада, запертого изнутри, – ведь одиночество, в классическом его понимании, это подобие ада, который всегда с тобой. Есть такая интересная картина Уильяма Холмана Ханта – «Светоч мира». На ней изображен Христос в терновом венце, в ночной темноте с фонарем в руках стоящий у закрытой двери и как бы говорящий: «Се, стою у двери и стучу»[26]26
  См.: Откр. 3: 20.


[Закрыть]. Если присмотреться, можно увидеть, что у этой двери нет ручки. И порог зарос бурьяном. Эта дверь – человеческое сердце, запертое изнутри. И чтобы разомкнуть круг внутреннего ада, надо вылезти наружу и совершить движение от себя к другому.

В отношениях между «я» и «другой», собственно, и находится то, что животворит. Женщина и мужчина – это именно «другой» и «другая», и эта разность – животворит. Бог – это тоже Другой, это Великий Другой, и отношения с Ним тоже описаны в Священном Писании через образ брака.

Поэтому рай – это другой, а ад – это я сам для себя. Таково благовестие Церкви.

И путь к Великому Другому лежит через открытость к «маленьким другим». А если мы не полюбим Великого Другого, мы не полюбим «маленького другого». Именно так, а не наоборот. Наша страна прошла через огненные испытания коммунизмом и социализмом, а весь мир прошел через искушение атеистической идеологией. И то и другое в плане морали утверждает несколько простых вещей, например: Бога нет, но люди должны любить друг друга. Но оказывается, что это невозможно. Оказывается, все-таки первая заповедь – возлюбить Бога, а вторая – ближнего, как себя самого. И вторая заповедь без первой не живет…

На литургии мы учимся любить тех, кто вокруг нас, благодаря любви к Тому, Кто посреди нас: к Богу.

Вечернее богослужение. Часослов и Псалтирь

Что касается вечернего богослужения, то оно, конечно, лучше всего служится в монастырях – чинно, неспешно и в целом, как правило, длиннее и полнее, чем в приходских храмах.

В монастырских службах будет меньше сокращений, меньше внимания будет уделено каким-то звуковым «упражнениям», красоте голосов, но больше будет благоговения. В монастырях служат любовно. Такая служба помещает человека совершенно в другой ритм. Выходя после вечернего богослужения в монастырском храме на улицы современного города, ты не сразу понимаешь, где ты. Слишком большой диссонанс. И ты порой выходишь в мир с большой неохотой, настолько окружающая действительность не соответствует той, которую ты только что оставил за плечами, в церковных стенах…

Начать знакомство с богослужебными текстами можно с Часослова. Часослов – это книга, которая в древности на Руси выполняла функцию букваря: по ней учились читать. Она содержит последование утрени, вечерни, полунощницы, часов и некоторых других служб. Часослов получил свое название от службы часов – особых кратких богослужений, приуроченных к определенным часам дня. Каждый час состоит из трех псалмов и добавленных к ним молитв и песнопений.

С Часословом связано такое название, как часовня – маленький храм, в котором нельзя служить литургию, но можно и нужно читать часы (к сожалению, сейчас этого не делается).

Именно Часослов, наряду с Псалтирью, является костяком, «хребтом» храмовой службы. Псалтирь – это любимая ветхозаветная книга Церкви, она читается в храме каждый день.

Псалтирь – любимая ветхозаветная книга Церкви, она читается в храме каждый день

Близкое знакомство с псалмами – первое, что можно посоветовать человеку, желающему разобраться в богослужении. Оно может со временем очень много дать, сможет сделать службу интересной и близкой для человека, ведь псалмы рассыпаны по ней, как звезды по небосводу. Из псалмов состоят проки́мны, стихи псалмов вставляются в стихи́ры, псалмы составляют основу 1, 3, 6, 9-го часов. В вечерне и утрене мы тоже будем постоянно с ними встречаться. Конечно, тот, кто этого не знает, будет томиться на богослужении, не понимая смысла происходящего. Интересно будет тому, кто любит и знает Псалтирь, – узнавание ее звуков в службе сделает любую из них понятной и долгожданной.

Для начала можно посоветовать самостоятельно почитать те псалмы, которые так или иначе встречаются в службе: хвалительные псалмы утрени (148,149, 150), группа псалмов «Господи, воззвах» (140, 141, 129 и 116), стихи из которых поются на вечерне; молитва часов, псалмы 50 и 90-й, предначинательный 103-й псалом… И так постепенно знакомство с Псалтирью будет открывать человеку богослужение.

Вообще двух книг – Часослова и Евангелия – достаточно для того, чтобы совершать сокращенные службы суточного круга, например дома (естественно, только те службы, которые могут быть совершены без священника). И если человек попробует вместо молитв из молитвослова утром прочесть утреню, вечером – вечерню, в этом ничего страшного не будет, он не погрешит. Ведь известно, что люди устают читать одно и то же постоянно (я имею в виду утренние и вечерние правила, напечатанные в молитвослове). Древнерусское, дораскольное благочестие также предполагало, что христианин утром читает полунощницу, а вечером – повечерие: утренних

и вечерних молитв в их современном виде в Русской Церкви не было. Греческая Церковь отчасти сохранила эту практику до сегодняшнего дня: в их молитвословах нет привычных нам утренних молитв – утром православные греки читают сокращенную утреню: шестопсалмие (шесть особо избранных псалмов), затем песнь Богородицы «Величит душа Моя Господа» и великое славословие «Слава в вышних Богу». Это маленькая утреня, совершаемая мирянином дома.

Ничто не мешает нам познакомиться с этими текстами, с этими службами, наоборот, это даст возможность почувствовать вкус церковной службы. Ведь вопрос не в том, чтобы встать и прочесть определенный текст именно с утра. Вопрос в том, чтобы помолиться Богу – поговорить с Ним, побыть с Ним.

Китайская грамота: о богослужебных книгах

Коль скоро мы заговорили о церковных книгах, скажем несколько слов о каждой из них. Их названия для новичка могут прозвучать как китайская грамота. Но это только на первый взгляд.

Христианство – религия в высшей степени умная, которая с уважением относится к книгам, к знанию, передающемуся из поколения в поколение (не напрасно, например, мусульмане называют христиан «людьми Писания»). Книги, использующиеся в богослужении, можно условно разделить на церковно-богослужебные и священно-богослужебные.

К священно-богослужебным книгам относятся Апостол и Четвероевангелие. По сути, это части Библии, выделенные в отдельные книги для удобства чтения за богослужением. Четвероевангелие читается священником или диаконом посреди храма. Апостол содержит в себе все апостольские писания, кроме Апокалипсиса.

Христианство – религия в высшей степени умная, которая с уважением относится к книгам и к знанию

Служебник – книга священника и диакона, которая содержит чинопоследование утрени, вечерни и литургии, а также молитвы, которые священник читает гласно – вслух или тайно, то есть неслышно, про себя, или очень тихо, в алтаре.

Октоих. Название книги происходит от греческого слова «восемь». В Октоихе содержатся службы на каждый день, составленные по восьми гласам. Каждый глас – это набор особых мелодий, который поется в течение недели, а затем сменяется следующим гласом. В приходских храмах хорошо известен воскресный Октоих. Будничный Октоих вычитывается и поется в монастырях и кафедральных соборах – там, где служба совершается каждый день.

Минея. Название происходит от греческого слова, означающего месяц. Книга содержит службы на каждый день года, посвященные тем или иным святым или событиям христианской истории. Службы всем святым собраны в Общей Минее. Праздники, имеющие неподвижную дату в календаре, можно найти в Минее Праздничной.

Есть два совершенно особых периода церковного года – Великий пост и Пятидесятница. В этот период в богослужении используются особые книги: Триодь Постная и Триодь Цветная.

Наконец, небольшая книжечка Требник содержит богослужения, которые совершаются по просьбам (по требе, то есть по потребности) прихожан: венчание, крещение, отпевание и некоторые другие.

Не бояться сложного

Ум человека пытлив и быстродвижен, он ищет пищи. Закаленный, натренированный ум дает большие плоды в молитве: сила молитвы в известной степени зависит от силы ума, это факт. А заснувший ум страшен – страшен тем, что в бездеятельности его может пленить любой. Характер современной христианской жизни таков, что количество мысленных соблазнов – лжеучений, искривлений и искажений – будет только расти, и именно умный, пытливый и образованный человек увеличивает свои шансы пройти между всех этих подводных камней. Человек добрый, мягкосердечный, но необразованный и неискушенный – это человек, находящийся в зоне риска.

Все христиане должны учиться

Причем эта неискушенность не имеет никакого отношения к той простоте, о которой говорят «где просто – там ангелов со сто». Простота… это очень сложное явление, это плод сложности. Простота – это спектр всех цветов, прошедший сквозь призму и вышедший ясным белым светом. Человек святой простоты может наизусть цитировать Гомера и отлично разбираться в истории Генуэзской республики, но при этом он будет чист умом, как ребенок, и Бог будет слышать каждое его слово. Такое состояние редко дается человеку в молодости и почти никогда – в юности, чаще его приобретают в опыте долгих болезней, в опыте тюрем, гонений или горьких потерь. Многоопытный, «битый» жизнью бывает прост, как ребенок (без этой «битости», пожалуй, будет та простота, которая «хуже воровства»). Эта простота подобна святости. Ведь Бог прост – прост и Свят, но Он знает все и Сам остается непознанным для человеческого ума.

И к простоте нужно идти через учебу, чтобы достичь того состояния, которое можно определить как «умное незнание». Человек глупый, не приоткрывший даже границу познания, нередко считает, что он знает все. Человек умный, начавший учиться, понимает, что знает еще очень и очень мало. Но он умеет пользоваться своим знанием и прекрасно понимает его границы. А это уже – мудрость.

Поэтому непонимание, которое понудило нас начать разговор о первых шагах в богослужении, – совершенно не страшно. Все христиане должны учиться.

Глава 5
Участие в таинствах

Что такое таинства и почему их семь

Церковь – это та общность, то собрание, тот общественный институт, который здесь и сейчас свидетельствует людям об ином бытии. Не о каком-то отдаленном, загробном бытии, которое наступит когда-то потом, а о ныне существующем, но – ином. Церковь – это тонкая грань между двумя мирами. Видимой своей частью она – вполне земное явление, а невидимой она принадлежит миру другому, в котором правда вечно жива, в котором Господь во славе. Энергию этой иной жизни, эту радость, эту силу Церковь транслирует, передает нам через таинства.

Таинства – это подарки иного мира, свидетельства «оттуда», пища нездешняя, манна небесная, хлеб ангельский

Таинства – это подарки иного мира, свидетельства «оттуда», пища нездешняя, манна небесная, хлеб ангельский. Таинства действуют на всю совокупность природы человека, на видимое в нем и невидимое, а в особенности на ту часть его существа, которая должна быть вечной. Подобно тому как человек физический рождается, воспитывается, питается, одевается, лечится, таинства рождают, питают и доводят до совершенства человека сокровенного, обеспечивают ему все необходимое для того, чтобы он дозрел до вхождения в вечность. Таинства, как и сама Церковь, символичны и двуприродны: у них есть материальная составляющая, посредством которой они преподаются, – вода, хлеб, елей (масло), а есть и мистическая – то, что дышит огнем, то, что силой и Божественной энергией входит в видимое и наполняет его.

В Церкви семь таинств, но они неравнозначны. Есть те, через которые нельзя не пройти, например таинство

Крещения, двери в Церковь. Все должны пройти и через Миропомазание. А вот таинство Священства преподается не всем; таинство Брака тоже не для всех, а к таинству Соборования человек может прибегать или не прибегать, в зависимости от состояния своего здоровья. Другая категория, по которой различаются таинства, – их частота. Крещение совершается только раз в жизни, а к таинству Исповеди и Причащению мы приступаем постоянно.

Таинства очень разные. Они нужны для разного, и на разных промежутках духовной жизни они все «работают» по-своему. И число их тоже не так уж жестко зафиксировано: просто в какой-то момент возникла необходимость создания твердого здания христианского вероучения, и тогда определилось это число – семь. Но по сути таинства – это все, благодаря чему обнаруживает свое действие Дух Святой, все, благодаря чему напоминается об имени Христовом и воскрешаются в сознании евангельские события, все, посредством чего Бог отвечает на человеческое действие Божественным действием. Это проводники благодати, явления нового мира, новая реальность. Бог дышит, действует через массу вещей, которые, в буквальном смысле слова, таинственны.

Было время, когда монашество – и как сам постриг, и как образ жизни – тоже считалось таинством. В число таинств входило и отпевание. Ведь заупокойная молитва, в силу того, что ее нет у протестантов, является одной из четких отличий Православной Церкви. Это наше протягивание рук в незримый мир, попытка прикоснуться к невидимому. Отпевание имеет могучее действие на живых: часто скорбь разлуки и утешение заупокойной молитвы так воздействуют на человека, что приводят его в Церковь навсегда. И если бы мы были лишены заупокойного богослужения, мы бы обеднили Церковь до края. Это одна из благоговейнейших, красивейших, сложнейших сторон жизни, пластырь, положенный на самую больную рану. Когда-то отпевание было таинством, и я согласен с тем, чтобы так к нему и относиться.

Если мы отнесем к таинству и Великое водосвятие, тоже не ошибемся. Великую агиасму – так называют крещенскую воду, не портящуюся годами, имеющую чудотворную силу и способную врачевать болезни, – давали пить тем, кто был отлучен от Причастия. Как святитель Алексий Московский исцелил Тайдулу, жену золотоордынского хана? По преданию, он отслужил водосвятие и окропил ханшу святой водой. Как праведный Иоанн Кронштадтский исцелял множество людей? Служил молебны и кропил их тут же освященной водой. Люди получали реальные исцеления, а значит, святая вода – реальный проводник благодати. И водосвятный молебен очень близок к таинству.

Все таинства в принципе можно свести в одно – таинство Церкви

Я даже считаю, что колокольный звон – своего рода таинство. Действие его на человека таинственно. Он вразумляет, веселит, беса прогоняет. Недаром колокол – самый главный враг гонителей христианства. Колокольный звон запрещали мусульмане, когда приходили к власти. Большевики первым делом сбрасывали колокола с колоколен, а не имея возможности сбросить колокола, вырывали их языки, лишая христиан возможности слышать благовест.

А что такое чудотворная икона, как не проводник в другой мир? Сколько раз милость Божия являлась людям именно через икону! Наша литургическая жизнь, наш православный календарь просто переполнен памятью о чудесах, свершившихся через те или иные иконы. Можно ли сказать, что это не таинство, если целые города спасались от врагов? Сколько всего связано только с одной Казанской иконой Божией Матери! И если Бог через икону действует, люди спасаются, благодарная память о чуде живет в веках, следовательно, это не что иное, как таинственная сила. Вполне реальная и вполне таинственная…

Все это, конечно, мы говорим не для того, чтобы испугать преподавателей катехизиса. Мы сохраняем традиционный подход: семь даров Святого Духа, как говорит пророк Исаия[27]27
  См.: Ис. 11: 2.


[Закрыть], и семь таинств. Но мы должны понимать, что слово Божие не вводится в жесткую систему, оно шире и богаче. Любая схематизация довольно условна. Возьмем, допустим, историческую периодизацию какого-то процесса – невозможно разделить времена четко и навсегда: эпохи накладываются друг на друга, смешиваются. Так же и в церковном катехизисе: для удобства изучения выработана очень хорошая схема – семь святых таинств. Но в принципе все Таинства можно свести в одно – таинство Церкви. А уже из него вырастает проповедь, хиротония, Крещение, Миропомазание, колокольный звон, икона, молебен, водосвятие, монашество, отпевание – из одного таинства рождается сто. И все сто сводятся к одному – к Церкви Христовой. Христос и Церковь – вот главное таинство.

Крещение

Крещение – единственное таинство, которое упоминается в Символе веры. Оно неминуемое, без него нельзя. Куда б мы ни пошли – мы обязательно в него упремся. «Исповедую едино крещение во оставление грехов», – поем мы в Символе веры на каждой литургии. К сожалению, большинство наших современников эту милость получают в детстве, когда никто не может осознать, что с ним происходит. Но с другой стороны, большое счастье, что благодаря богоборческому прошлому сегодня много некрещеных взрослых. Это особая милость от Господа и залог того, что церковная жизнь может качественно улучшиться. Вообще, нет такого минуса, который бы Господь не превратил в плюс! Практически все минусы – это возможные плюсы. У нас новая страница жизни – множество взрослых некрещеных людей, которых нужно учить. И уже в качестве наученных и крещеных они будут качественно лучше, чем те, которых в детстве крестили и которые к христианству относятся как к чему-то только лишь этнически близкому.

Крещение – это встреча Бога и человека, результат их движения навстречу друг другу

А ведь христианство не передается по праву рождения, оно не приходит автоматически по географическому или национальному принципу. Нельзя думать, что мы христиане только потому, что мы родились в христианской стране. По такой логике, родись мы в булочной, были бы бубликом…

Если говорить серьезно, христианство – это незаслуженный дар. И к нему призваны все. Узнать Христа должен каждый человек по призванию. Званых много, мало избранных[28]28
  См., напр.: Мф. 20: 16.


[Закрыть]. Но званы все. И здесь ничего не значат этнические или культурные предпосылки, хотя они, конечно, могут помогать или осложнять принятие христианства. Конечно, живя в дагестанской деревне, тяжелей прийти ко Христу, нежели родившись, скажем, в Санкт-Петербурге. Но рождение внутри христианской культуры иногда служит медвежью услугу человеку: он слишком просто относится к христианству как к некоему культурному довеску. И тут ему нужно «зреть в корень» – пытаться увидеть внутреннюю подкладку событий.

На каждый день церковного года за богослужением положены определенные чтения из Священного Писания.

Мне кажется, что Христос любит пытливые души. Пытливая душа не довольствуется внешностью, ей хочется глубины. «Во всем мне хочется дойти до самой сути. В работе, в поисках пути, в сердечной смуте…»[29]29
  Борис Пастернак. «Во всем мне хочется дойти…»


[Закрыть] Такой душе хочется вникнуть в привычное – а что же там? А там вообще-то Христос. Там Личность. Божественная Личность основателя Церкви. До Него и нужно дойти. И кому-то очень тяжело дойти до Христа, потому что он родился, например, в Саудовской Аравии. А другому тяжело дойти до Христа именно в силу рождения в христианской стране, где Крест Христов, казалось бы, на каждом шагу, так что про Распятого на нем перестают думать, к Нему относятся как к дорожным знакам – как к чему-то совершенно неудивительному и обыденному. Это тоже серьезное препятствие.

Христианство – это незаслуженный дар. И к нему призваны все

Мы имеем дела с препятствиями второго рода. Что такое жизнь в Церкви? Это постоянное узнавание того, что уже знаешь. По сути, все время мы занимаемся тем, что постоянно узнаем то, что известно, только узнаем уже на какой-то другой глубине. Церковный проповедник вынужден каждый год толковать одни и те же притчи. По кругу рядовых чтений[30]30
  На каждый день церковного года за богослужением положены определенные чтения из Священного Писания.


[Закрыть] он читает притчу о богаче и Лазаре, о неверном домоуправителе, о милосердном самаритянине… Каждый раз ему нужно говорить об одном и том же. Иногда священник боится этого и думает: что я еще могу сказать об этом? Хоть убегай из храма, хоть кого-то другого на свое место зови! Но на самом-то деле это так интересно! Ведь ты повзрослел на год, и, по идее, у тебя на многие вещи должны уже по-другому открыться глаза, и вся евангельская история должна для тебя углубиться и стать еще более интересной. Ты можешь опять говорить о той же самой притче или о том же празднике – но говорить глубже. Когда Симеон Столпник[31]31
  Столпничество – особый вид аскетического подвига, непрерывная молитва на «столпе» (открытой возвышенной площадке). Симеон Столпник (V в.) считается первым христианским святым избравшим такой вид подвига.


[Закрыть] строил свой столп, Господь говорил ему: глубже копай. И столп поднимался все выше и выше, удаляясь дальше от земли. Он копал глубже внутрь себя, и это углубление внутрь своего сердца поднимало его выше от земли. Копать глубже – значит, подниматься выше.

И это символически касается каждого христианина. Дерево точно так же растет: высота кроны определяется глубиной корней. Есть некоторые сорта и виды деревьев, которые имеют очень широкую, разветвленную неглубокую корневую систему. Например, секвойи – они очень высокие, но у них неглубокие корни, поэтому их легко валит любой ураган. А в принципе насколько дерево высоко, настолько же оно должно быть и глубоко. Чем оно выше растет, тем глубже оно вынуждено пускать свои корни. И это общее правило и для человека.

Чтобы Крещение было «правильным», осознанным, чтобы в нем была синергия – встреча Бога и человека, движение их друг к другу, – это движение человеку нужно начать загодя. Не за полчаса до Крещения, при покупке крестика в свечной лавке, а гораздо раньше.

Посмотрим на последовательность действий, перечисляемых в знакомой евангельской фразе: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам»[32]32
  Мф. 28: 19–20.


[Закрыть]. Сначала научите, потом крестите, дальше – продолжайте учить. Крещение вставлено, как в раму, в слова, связанные с учением: «научите все народы» и, крестив, учите соблюдать заповеданное. Необходимо, чтобы взрослый человек задолго до Крещения был пойман в евангельские сети проповеди: через средства массовой информации, через книгу, через товарища, через какое-то жизненное событие. Должно произойти что-то, способное зародить желание креститься, а после этого очень желательно, чтобы человека наставили, научили вере – сделали из него ученика Христа. И очень важно, чтобы человек после Крещения сохранил духовную связь с наставником: чтобы тот священник, который крестил его и таким образом родил его в жизнь вечную, удержал его в объятиях Церкви. Как минимум обязательно причастил после Крещения. Крещение должно найти завершение в Евхаристии.

Есть Господь, давший тебе чистоту, и есть враг твоей чистоты

Вообще, все таинства замыкаются на Евхаристию или истекают из нее, а некоторые просто осуществляются на литургии. Например, на литургии происходит хиротония – таинство посвящения в священный сан. Нельзя рукоположить священника, диакона, епископа иначе как внутри литургии. К Евхаристии стремится Крещение, потому что оно должно завершиться Причастием. Это не всегда происходит фактически – но именно из-за нашей неправильности, из-за болезни церковного сознания. Креститься и не причаститься – это все равно как после венчания, до первой брачной ночи, разъехаться в разные города: все совершилось, но ничего не закончилось и не началось.

Николай Кавасила, известный православный богослов и литургист XIV века, пишет, что желательно, чтобы крестящий священник причащался в этот день. Вот какая угадывается логика в его словах: священник, который сегодня будет испытывать крестящихся людей, молиться о них, отгонять от них дьявола, возлагать на них руки, должен иметь в себе Христа!

И конечно же крестившийся человек тоже должен причаститься. И это нужно объяснять: «Ты крестишься, и все грехи тебе простятся: ты станешь самый святой человек в городе в эту секунду! И тебе нужно впоследствии соединиться с Господом в таинстве Причастия, по воскресеньям бывать в храме, полюбить службу Божию, полюбить Евангелие, о всем непонятном спрашивать… И – стараться не грешить! Быть как можно осторожнее…» Ведь крещеный человек – это человек, одетый в белую одежду. У этой белой одежды есть невидимые враги. Их слепит, им мешает белизна: среди кучи чумазых трубочистов вдруг на минутку появился кто-то ослепительно-белый! Ну что с ним делать? Конечно, закидать той же грязью, которой привычно замазаны все окружающие! «Поэтому будь осторожен! – говорим мы. – Сегодня мы раскрываем карты, мы поднимаем кулису, показываем, что внутри. А вну три так: есть Господь, давший тебе чистоту, и есть враг твоей чистоты. Ты сейчас очищен кровью Христа, Который умер за тебя. Как же тебе опять пачкаться! Полюби Церковь, ходи в храм, береги эту чистоту. Прежних грехов твоих нет, ты новых только не натвори!»

Главное, что получает человек в Крещении – Христа. А вместе с Ним все остальное – чистоту, святость, простоту, мудрость, достоинство сына. Того самого блудного сына, вернувшегося к отцу, о котором мы уже говорили: ему дали новую одежду, сапоги на ноги и перстень на руку. Свинопаса одели и подняли с колен! Теперь нужно, чтобы он повел себя соответственно этой милости и не возвратился к свиньям…