Текст книги "Вхождение в Церковь. Первая ступень: Воцерковление"

Традиции большие и маленькие

Человек, приходящий в Церковь, погружается в целое море традиций – больших и маленьких. От традиции всем причащаться на Пасху до традиции передавать свечку через правое плечо. Как тут разобраться, что истинное, что наносное?

Самая главная ненарушимая традиция Церкви – служить литургию в воскресный день. А вот во что одеться на эту литургию – это уже частности, которые могут сильно различаться. Ходить ли в баню, например, накануне воскресенья? Это раньше было как закон. Марину Мнишек вычислили как неправославную, потому что она по субботам в баню не ходила. То же с крестным знамением: махнул крест слева направо – значит, чужой, католик. Перекрестился по-нашему – значит, свой. Это маркировка, система знаков, определяющая человека, – свой-чужой. А на самом деле главный «знак» – участие в воскресной литургии. Если ты правильно делаешь массу вещей, но воскресной литургией пренебрегаешь, мне кажется, это не христианство. Нужно во главу жизни поставить воскресную литургию, а уже от нее плясать.

По поводу остальных традиций могу сказать, что, если человек на первых порах ходит в какой-то определенный приход, пускай он и держится тех традиций, которые там существуют. Хорошо бы прожить в приходском общении литургический год, чтоб узнать традиции данной местности. Увидеть, как здесь празднуют Рождество, как постятся и как разговляются. Как проходит Великий пост, как украшают зеленью храм на Троицу, что говорят люди друг другу при встрече, в какую часть храма стекаются дети перед Причастием, как помогают больным, как проходит отпевание. Что здесь любят, что здесь не любят, что здесь особо чтут, какой праздник особо празднуется. Например, очень пышно празднуется память апостолов Петра и Павла и как будто совсем не заметили великомученицу Варвару; причастников много было тогда, и совсем мало – сейчас. Человек увидит, что закреплено в качестве привычного и необходимого здесь.

А если заметишь разночтение с другими приходами в каких-то местечковых традициях, то относись к этому спокойно, как к традициям рыбной ловли, например, в верховьях Дона и в низовьях Волги. Они могут как-то отличаться, но это не повод одним рыбакам ругаться с другими.

Иногда людей действительно смущают мелочи: я привык, допустим, у себя в храме в начале Евхаристического канона класть земной поклон, а в другом храме все в этот момент встают на колени и на коленях стоят. Если ты в другом приходе встречаешься с какими-то новшествами, для тебя непонятными, но ты при этом знаешь, что это законный нормальный приход Православной Церкви, то, пожалуйста, поступай, как они. Как говорили древние: живи по-римски в Риме. Стали на колени – ну и ты стань на колени. Ты же не в языческом капище находишься, а в Церкви Божией. Раз у них так положено, не стой столпом, не выделяйся, ничего ж тут худого нет. Атам, где они все стоят, а ты привык стоять на коленях, – стой вместе с ними на прямых ногах, опять-таки чтобы не выделяться.

Все это второстепенно. В одном приходе сначала два раза крестятся, потом целуют икону и крестятся третий раз, а в другом приходе три раза крестятся, потом целуют… Нужно с олимпийским спокойствием к этому относиться. Какая разница! Сделай так, как у них. Речь не идет о каких-то принципиальных вещах, от которых зависит спасение. Речь идет о каких-то частностях обрядов, частностях внешней формы. А внутри формы – одно и то же.

Кстати, если бы все с этой точкой зрения подходили к разным явлениям церковной жизни, мы бы вообще избежали многих бессмысленных смертей и исторических катастроф. А у нас христиане исторически вели кровавый спор о вещах, которые в принципе не должны рождать кровавых споров… Нельзя сжигать, или заковывать в кандалы, или обзывать еретиками, или проклинать и считать отлученными от Церкви людей за такие вещи, как, например, вопрос, как крестному ходу двигаться – направо или налево. Нельзя никому ноздри рвать за два перста или за три перста, это просто несопоставимые вещи! Если бы к этому вовремя правильно отнеслись, то история могла бы пойти совершенно по-другому, не было бы этого обескровливания (ведь раскол реально обескровил русскую историю). И мы сейчас себя отчасти обескровливаем, когда зацикливаемся на таких непринципиальных вещах.

Главная ненарушимая традиция Церкви – служить литургию в воскресный день

Скажете, если они непринципиальны, то, может, и не нужны совсем? Есть много непринципиальных вещей, которые очень нужны. Например, ручка на чашке непринципиальна, но это же не значит, что нужно отшибать все ручки от чашек. Непринципиальна, но нужна. Вопрос в том, что потеря непринципиального не уничтожит само явление, но затруднит его. А есть принципиальные вещи, убрав которые ты уничтожаешь все явление.

Например, мы можем принципиально отказаться от крещения младенцев, крестить только взрослых. И что получим? Протестантизм православного обряда. А можем сохранить крещение младенцев, но ввести некоторые ограничения. Допустим, непременную катехизацию взрослых, по возможности, доведение ребенка до сознательного возраста. Мне кажется, две совершенно разные реальности из этого получатся: или мы отсекаем сам факт, или мы меняем ситуацию вокруг него.

Выбрасывать нельзя, надо сохранять. Было ли что-нибудь неправильное в Католической Церкви на момент возникновения протестантизма? Конечно, было. Но Реформация не реформировала Католическую Церковь, она создала параллельную церковь, параллельную реальность. Реформаторы просто перестали крестить людей в детстве, выбросили иконопись. То есть они ничего не реформировали, они отсекли и создали новое. Отказались от вещей, которые казались второстепенными, а на самом деле отказались от принципиального.

А у нас часто бывает наоборот – мы держимся за второстепенное, забывая про принципиальное.

Будьте как греки?

А если вы находитесь в приходе не в соседнем районе, а в другой стране? Например, в Греции. Там в храме женщины без платков, во время службы все сидят, после Причастия Чашу не целуют… Это тоже местные традиции, соблюдать ли их вам?

Если вы приехали на неделю-другую, вы должны вести себя как обычно. У тех же греков, например, великий вход[67]67
  Великий вход – это часть службы литургии, торжественный вход священнослужителей через царские врата в алтарь со Святыми Дарами.


[Закрыть] совершается вдоль церкви, священник выходит по солее вниз, обходит весь храм, и его священнического облачения, как святыни, как кровоточащей ризы Христовой, по дороге люди пытаются коснуться, пытаются поцеловать край этой ризы. И конечно, в первый день приезда вы этого делать не станете, потому что ничего не поймете или побоитесь сделать что-нибудь не то. Вы просто с удивлением заметите разницу в обряде. И будете стоять, а они будут сидеть, они будут к чему-то прикасаться, а вы не будете прикасаться. И так будет длиться все время, пока вы там. Но если вы надолго задержитесь в чужой стране, тогда, конечно, уже возникнет вопрос вашей инкультурации. Местные жители и их традиции станут вам роднее, вы начнете немножко говорить на их языке и в конечном итоге, скорее всего, сядете на лавку и начнете стараться прикоснуться к священнику, проходящему мимо на великом входе. Все это возникнет естественно, когда вы начнете погружаться в другую культурную среду. А если, повторюсь, вы пришли к ним на пару служб, то переламывать себя не стоит. Ведь в главном у нас – одно и то же.

Соблюдение традиций показывает наше отношение к святыне

Знать о других традициях интересно и даже полезно. Например, копты служат босиком. Эта традиция, кстати, была у христиан изначально. Ведь почему мусульмане разуваются на пороге мечети? Потому, что в арабские страны единобожие пришло с христианством. И арабы, арабоязычные христиане, все молятся босиком. Они не заходят в алтарь в обуви: либо переобуваются в специальную литургическую обувь, либо просто разуваются. И это знак уважения, прикосновения к священному. Это заставляет иначе взглянуть на то, что привычно, совершенно по-другому почувствовать происходящее.

Раньше все и руки мыли перед входом в храм. У католиков до сих пор остались умывальнички по бокам. Они уже рук там не моют, просто окунают персты перед тем, как наложить на себя крестное знамение. Но сам факт входа в храм с разуванием и мытьем рук – символичен. Одно дело, когда ты вошел в храм, разулся, вымыл руки и стал на место – ясно, что это не ерунда какая-то, что это важно для тебя. Другое дело – ты вбежал, не разуваясь, на минутку, что-то спросил громко посреди службы… Ведь если мы сидим за столом, а кто-то из детей зашел, не снимая шапки, не разуваясь, не моя рук, и вдруг сел с нами: «Мам, я на секунду!» – что мы говорим? «Подожди, так нельзя. Разденься, разуйся, вымой руки, сядь, как человек, окажи нам уважение».

Вот и в храме – это знак уважения и приготовления к чему-то важному. Если б так было и сегодня, было бы очень хорошо. Это не значит, что надо сейчас всем рукомойники ставить в храмах, нет. Но задуматься об этом стоит. Хотя бы знать об этом полезно.

К этому же относится и покрытие головы женщиной. Это не выдранные из контекста строки Писания, это тоже дань уважения, часть обряда приготовления, традиция наша! Вот идет женщина по улице, вдруг она подходит к порогу храма, из сумочки достает платок – то есть она готовилась в храм пойти, собиралась – и заходит. Это тоже очень важно. Это минимальные знаки, но, собственно, они показывают наше отношение к святыне.

Святое или несвятое?

Есть такое еврейское благословение, которое в полной мере относится к нам, к тем, кто знает Бога: «Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, Который освятил нас заповедями Своими». Бог через заповеди заставил иудеев постоянно чувствовать какую-то отдельность, инаковость. Например, все это едят, а ты этого не ешь. Ты должен быть постоянно включен в режим внимания к каким-то вещам, которые в общем-то кажутся второстепенными. Отделенность евреев от всех была очень важной исторически, иначе там бы не появилась Богородица, не вышли бы из их среды апостолы. Это своеобразное освящение через отделенность. «Благословен Ты, Господь наш Бог, Владыка вселенной, разделяющий между святым и обыкновенным», – говорится в еврейской молитве разделения.

Неумение отличать святое от грешного есть признак потери человеческого достоинства

Неумение отличать святое от грешного и неумение отличать будничное, профанное от торжественного, возвышенного – это признак потери человеческого достоинства. Есть даже такое светское понятие: «У него нет ничего святого!» Надо уметь отличать. Есть женщины вообще, а есть мать и жена – особые люди из числа женщин. Есть дни вообще, а есть день рождения сына или годовщина смерти деда. Есть вообще города, а есть город, где я родился, родина. Есть просто врачи, а есть доктор, который вытащил меня с того света и денег не взял за операцию. Человек же постоянно мыслит такой инаковостью, выделяет нечто из чего-то. Разве мы не должны отличать эти вещи? Должны. Точно так же идет селекция особенного от повседневного, грешного от святого. Нужно постоянно такую «разделительную работу» проводить.

Ценность святого познается в критических ситуациях

С другой стороны, человек в наивысшем своем предназначении должен сам являть святость Божию везде и всегда, в своей повседневной жизни. Бог призывает нас в чудный Свой свет, чтобы мы этот свет потом несли дальше. В том-то и дело! Мы не должны вести себя так, что для нас хоть пост, хоть праздник – на столе одно и то же. Что в Пасху, что на 8-е Марта, что в Рождество – вещает телевизор, а на столе стоит бутылка водки. У человека должно быть хотя бы минимальное понятие святыни. Что для тебя свято? Могилы для тебя святы? Тот, кто может сплясать на могиле, наверное, может и ударить человека топором.

Какие-то внутренние запреты есть у всех: «Я этого делать не буду». – «Почему? Тебе что, не все равно?» – «Нет, не все равно». И даже если ты, к примеру, запросто можешь разбить лампочку в фонаре из рогатки, то выстрелить из рогатки в окно храма – вряд ли, все-таки это совершенно разные вещи. Откуда-то это понятно без объяснения. Возможно, это вытекает из того, что бытие Божие не требует доказательств. И даже те, кто Его не знают, вдруг ни с того ни с сего ощущают, что Он есть, когда собираются сделать что-то, преступающее это пресловутое «все святое».

Ценность святого обычно познается в критических ситуациях: что же это все-таки – святой образ, который невозможно поругать, или всего лишь доска с нарисованным изображением? В XIII веке при захвате Тбилиси Джелал ад-Дин вынес иконы из храма и положил на мосту через Куру, приказав христианам переходить на другой берег, попирая их ногами. Тем, кто отказывался от поругания, отрубали головы. И вот эти головы с утра до вечера рубили и рубили, накидали кучу трупов в реку, так что вода стала алой, но так на ту сторону никто и не перешел.

Креститься или не креститься?

Из более простых вопросов – кому-то, допустим, даже положить крестное знамение тяжело, тяжело креститься со всеми вместе, потому что это будто как по приказу, как в армии. А человек так не хочет, потому что вера – внутри, он не хочет демонстрировать ее всем. Это нормально и ничего страшного в этом нет. Крестись, как хочешь! Стань где-нибудь в уголочек, закрой глаза, слушай службу, молись и крестись только тогда, когда тебе захочется перекреститься, а не тогда, когда все. У старообрядцев жестко отработан этот момент, там все крестятся не когда попало, а только в определенные моменты. А у нас, по сути, каждый может креститься, когда он хочет. Если человек в принципе себя крестным знамением осеняет, если для него это знамение что-то значит – пожалуйста, крестись, когда хочешь!

Еще многим преклонить колени бывает тяжело. Говорят: «Да никогда в жизни!» Или: «Не могу я при всех в храме!» Ну и ладно, не нужно ломать человека! Давайте не будем всем храмом на него шикать, что он не делает земных поклонов, когда нужно. Отпустим его: у каждого свой ритм приближения к вере, к Богу, к традиции. Посмотрим лучше на себя, наверняка нам тоже есть над чем поработать! А люди – они потом ведь и креститься начинают, и на колени вставать… Просто второстепенное приходит постепенно.

Чтобы пост не стал самообманом

В контексте традиций хочется сказать пару слов о посте, об отношении к посту. Казалось бы, все просто: это можно, то нельзя, что тут думать-то? Но как научиться следовать букве и не превратить пост в формальность? Какие задачи нужно перед собой ставить?

Касающееся поста должно касаться всей жизни в общем. Пост – это концентрированное отношение к жизни. Поэтому нужно ставить вопрос о том, как сделать, чтобы вся жизнь не прошла мимо, как вообще сделать так, чтобы все важное в жизни не превратилось в формальность, и какие конкретные задачи нужно на жизнь ставить человеку? Обычно мы не очень обеспокоены такими вещами, пока не заболеем или пока не вступим в какую-то особую полосу…

Христиане, например, никогда так много не грешат, как тогда, когда пост заканчивается. В течение поста у нас все-таки есть обычай «застегнуться на все пуговицы», взять себя в руки. Но когда пост заканчивается, мы выписываем себе индульгенцию на то, чтобы отвязаться от всех правил и законов. Начинается какое-то море беззакония. Итак, пост – это всего-навсего концентрированное выражение отношения к жизни вообще.

Меру достоинства любого дела определяет то, ради чего и ради кого ты это делаешь. Если пост держится человеком ради диеты, в смысле улучшения состояния здоровья или внешнего вида, то это диетологические упражнения и у них одна цена. Если пост держится, потому что «так надо», без критического осмысления, то это есть следование традиции, не посоленное личным отношением, и у него – другая цена.

Пост нужно посвятить, как и все остальное, лично Господу Иисусу Христу. Согласно Книге Бытия, Господь Бог воспитывал человека и создал его не в атмосфере вседозволенности, а дал ему заповеди. Вначале простейшие, однако конкретные: запретительные и повелительные. Повелительная заповедь была – возделывать и хранить Эдемский сад, а запретительная – не вкушать от одного из деревьев сада, от древа познания добра и зла. Поэтому «не вкушай» – это первая запретительная заповедь человеку. Необходимо вписать свой пост в контекст этой заповеди. Нужно отказаться от определенных родов пищи, с тем чтобы истончить свою телесную природу, несколько ослабить ее влияние на душу. Чтобы рабство души телу если не исчезло, то ослабилось и чтобы душа расправила крылья.

Пост – это концентрированное выражение отношения к жизни в целом

Дух и плоть после грехопадения находятся в противоборстве, и они примириться не могут. Дух хочет противного плоти, а плоть хочет противного духу[68]68
  См.: Гал. 5: 17.


[Закрыть]. Это, по сути, борьба человека с самим собой. Самая великая борьба – это борьба с самим собой. Об этом говорят все великие культуры, об этом говорит конечно же Священное Писание. Побеждающий города, по слову Соломона, не так славен, как обуздывающий гнев. И человек, побеждающий себя, воздерживающий язык или другие свои движения души, более славен, чем все остальные победители.

Пост, таким образом, есть борьба человека с самим собой, совершаемая ради Господа Иисуса Христа и по подражанию Ему. Ведь Сам Он, выходя на проповедь, перед этим 40 дней постился!

Самая великая борьба – это борьба с самим собой

Нужно разделить пост и воздержание. Воздержание – это некое уменьшение еды, отнятие времени от сна, умножение молитв, а пост – вообще неядение. Не есть и не пить – это, собственно, и есть настоящий пост. Если туда еще включить молитву, получится война. Война с собой, с миром падших духов, влияющих на всякого человека, главным образом на его мысли. Если человек вступает в этот труд, то он – воин Христов.

Воинское вообще сопутствует христианину. Сознание христианина – это не сознание пацифиста, но сознание военного человека. Если это есть, то пост не будет формальным. Если это есть, то пост не пройдет мимо. Он и пробежит быстро. Его нужно облобызать, как святыню, обнять и обрадоваться тому, что он пришел.

Человек должен знать себя самого. Никто не знает, что у человека внутри, кроме духа, живущего в нем[69]69
  См.: 1 Кор. 2: 11.


[Закрыть].

Я знаю свои проблемы. Вы должны знать свои внутренние и духовные проблемы. Если вы не знаете их, то вы, быть может, вообще ничего не знаете. Как вы можете знать другого человека или происходящее в мире, понимать все это правильно и давать достойную оценку, если вы не понимаете самого себя?

Человеку вменяется необходимость самопознания.

Об этом апостол Павел говорит Тимофею: «Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно»[70]70
  1 Тим. 4: 16.


[Закрыть]. Заметьте: вникание в себя предваряет вникание в учение. Чтению Библии предшествует повеление: «Вникай в себя!» Если ты не будешь знать себя, то ты дальше не двинешься. Человек – как воевода в городе – должен знать, какая из стен плохо укреплена и какие из ворот более всего могут подвергнуться нападению. Так же и всякий из нас должен знать себя.

Знание своих проблем определяет направление борьбы. Словно военный стратег, христианин должен нарисовать на карте личной войны синими и красными стрелочками направления главных ударов. Это нужно как раз для того, чтобы пост не был формальностью. Борец неизбежно приходит со временем в изнеможение. Он ощущает, что враги сильны, и тогда он начинает молиться Богу о помощи. И до этого состояния должен каждый из нас дойти. До состояния священной немощи и взывания к Богу.

Кроме того, существует такая необходимая вещь для современного человека, как информационный пост. Если человек отдает уши и глаза на откуп всему тому, что показывается по телевизору и в Интернете, всему тому, что поется по радио, он не постник – он обманщик. Обманщик себя самого. Если человек пьет молоко и не смотрит телевизор, но читает Евангелие каждый день – это хороший пост. Это даже подвижничество! Если же человек грызет одни сухари, но при этом смотрит все, что предлагает ему телевизор, – это самообманщик. Он не постится. Главное ведь в нас не желудок, а сфера ума. И этой сферой ума вращает лукавый, как игрушкой.

Необходимо ограничить или закрыть доступ к лишней и вредной информации до тех пор, пока вы не научитесь работать с этой информацией: дозировать, анализировать, отсеивать. Это очень сложные навыки, которые не всем даются. Для большинства же нужно решительно ограничить или даже пресечь доступ ненужной информации внутрь своей души. Это важнее всего остального.

Итог: чтобы пост не стал формальностью, необходимо совершить его во имя Иисуса Христа, как борьбу с собой ради Царствия Божиего. Оно – Царство – силой берется, и употребляющий усилия восхищает его[71]71
  См.: Мф. 11: 12.


[Закрыть]. Надо в духовном смысле овладеть обетованной землей. И тогда не будет формальностей. Будет все очень строго, честно, по-настоящему, и это даст постящемуся венцы и награды.