Текст книги "Жажда доверия. Умеют ли чудовища любить?"

Глава 7

Летние каникулы не задались с самого начала. Солнечных дней было мало. Все чаще небо хмурилось, и стояла ужасная духота, как перед грозой. Но гроза никак не приходила, и ожидание затягивалось. Конец июля, когда хорошо было бы понежиться на солнышке у озера, выдался каким-то муторным, безветренным, гнетущим.

Кристина ждала и желала грозы. Почти так же, как встречи с Германом.

С того первого звонка на новогодних каникулах Герман стал звонить регулярно. Они с Кристиной подолгу болтали о всякой ерунде. Только вот виделись нечасто. А вернее всего однажды с момента героического или не очень спасения Кристины от шайки разбушевавшихся подонков.

Это было в последний день апреля, в ее день рождения. Кристина хотела провести этот день одна, но родители настояли, чтобы она пригласила кого-нибудь и повеселилась в «кругу друзей». Очень нелегко веселиться в кругу друзей, если друзей у тебя особо нет, а тот единственный человек, который тебе дорог и которому ты небезразлична, находится далеко-далеко и вечно чем-то занят.

Мама настояла на том, чтобы ее гостями были две тихих скромных девочки-близняшки из параллельного класса – дочери маминой знакомой – и три одноклассницы, время от времени заходившие к ним в гости, чтобы просить у Кристины помощи с домашним заданием.

Родители обо всем позаботились, украсили дом, накрыли стол, даже заказали большой торт в пекарне. Его должны были привезти ближе к концу праздника, чтобы Кристина торжественно задула 17 свечей. Уже 17! Эта мысль тогда никак не укладывалась в голове и казалась очень необычной. Такое странное чувство, когда становишься на год старше. Радостное и печальное одновременно.

В тот день гости уже собрались, а родители, прихватив младшего брата Кристины Мишку, уехали в гости к родственникам и должны были провести там все майские праздники. Дом с приходом приглашенных девушек наполнился суетой, шутками и гомоном. Но это все было каким-то чужим. Виновница торжества чувствовала себя ненужной на собственном празднике. За столом сидели ее гостьи и то и дело весело смеялись, обсуждая школьные дела, проделки, предстоящие экзамены в конце года и, конечно же, мальчиков.

Кристина кивала, рассеянно слушала и лениво ковыряла вилкой салат у себя на тарелке. Как вдруг в дверь позвонили:

– Сейчас открою и вернусь, – вряд ли кто-то вообще обратил внимание на ее слова. Она с радостью покинула гостей, которым и так было весело, и пошла в прихожую.

В глазке никого не было видно.

– Кто там?

В ответ тишина. Или она не услышала из-за музыки, доносившейся из большой комнаты?

«Что за шутки?» – Кристина немного рассердилась и потянулась, чтобы открыть защелку.

Но тот, кого она увидела, заставил позабыть всякое негодование. На пороге стоял Герман.

Кристина инстинктивно зажала ладонями рот, чтобы не закричать от радости. Высокий, с блестящими на ярком весеннем солнце густыми каштановыми волосами и в темных очках, он, казалось, был просто прекрасным видением, чем-то нереальным из мира ее грез.

– Пригласишь меня в дом? – Герман вкрадчиво улыбнулся уголками губ.

– Ой, да-да, конечно, проходи, – Кристина еще не оправилась от шока при виде нежданного, но самого желанного гостя, – Пойдем, я познакомлю тебя кое с кем, и… хочешь есть?…

Счастливая, растерянная и такая глупая, она просто не знала, что сказать. Она сотни раз представляла их встречу, готовилась, подбирала слова, но теперь все выветрилось у нее из головы и ничто не шло на ум.

– Нет, я буквально на пару минут. Просто хотел поздравить тебя лично и подарить… – он достал из-за спины черный квадратный футляр с серебристым бантом и протянул ей, – Вот это.

Пока она открывала свой подарок, Герман снял очки и неловко крутил их в руках.

«Неужели он волнуется, что мне может не понравиться то, что он выбрал для меня?» – эта мысль казалась Кристине просто смешной и нелепой. Он уже сделал ей лучший подарок из всех возможных – приехал к ней.

В футляре на черной атласной подкладке лежали серебряные цепочка и подвеска в форме змеи, кусающей себя за хвост. Зеленые камни, украшавшие его, мерцали от солнечного света, падавшего из окон и открытого проема двери.

– Герман, какая красота! Большое спасибо, но не стоило так тратиться, – само то, что он подарил ей украшение, было большой неожиданностью, – А что это за знак?

– Это один из символов вечности. И я не тратился. Это фамильная реликвия нашей семьи и очень дорогая мне вещь, но я хочу, чтобы она была твоей.

– Фамильная драгоценность? – девушка округлила глаза, а затем протянула подарок обратно дарителю, – Ты что?! Я не могу это принять!

– Отказ не принимается. Я уже все решил. Теперь это твое. Носи, владей и вспоминай обо мне почаще.

Она не знала, что ответить, потому снова пригласила его к столу. Но он вновь ответил отказом:

– Я бы и рад, но мне нужно ехать.

Радость от неожиданной встречи мигом сменилась разочарованием:

– Я думала, ты немного побудешь со мной. Хотя бы часик, – она умоляюще посмотрела ему в глаза в надежде, что это его разжалобит.

– Прости. Я хотел бы, но, правда, не могу. Обещаю, что в следующий раз я приеду хотя бы на день, идет?

Она молча смотрела на него с такой грустью, какую только могла изобразить на лице. Рука с только что подаренным украшением безвольно опустилась.

Из комнаты гостей донесся звук лопающихся воздушных шаров и громкий смех.

– Не оставляй меня с ними, – ее шепот звучал как в дешевом фильме ужасов. Для пущего эффекта она широко распахнула глаза. Кроме шуток, больше всего на свете Кристина сейчас хотела, чтобы Герман остался еще хоть на сколько-нибудь. Час, полчаса, ну хоть десять минуточек. Ради этого стоило поломать комедию.

Но Германа, кажется, ничто не брало. Он только тепло улыбался в ответ на ее ужимки:

– Дай-ка мне это, – он взял футляр из ее опущенной руки и достал оттуда украшение, – Сейчас я надену его тебе на шею, и ты пойдешь к гостям, надежно хранимая моим подарком. И не будешь грустить, поняла?

Кристина совсем не готовилась к нежеланному празднику и потому не нарядилась во что-то подобающее. Не было и праздничной прически, макияжа. Вот и настал момент раскаянья и сожалений – просторные джинсы, футболка и клетчатая рубашка, копна неубранных, слегка вьющихся рыжих волос. На его фоне Кристина выглядела почти бродяжкой. Она покорно подняла вверх волосы и подставила шею. Он осторожно, не коснувшись ее ни рукой, ни даже дыханием, одел ей подвеску.

– Камни под цвет глаз, – заметил Герман, удовлетворенно глядя на Кристину.

Девушка отошла к зеркалу в угол прихожей, чтобы тоже посмотреть, как она выглядит. Свет здесь был неярким, и она щелкнула выключатель. Вспыхнул яркий верхний свет, Герман вдруг громко охнул, опустил лицо и быстро надел солнцезащитные очки.

– Что? Что такое? – девушка не понимала, что произошло.

– Ничего. Просто чувствительные глаза. Не обращай внимания. Но, пожалуйста, больше не делай так без предупреждения.

– Это от света? – она все еще не очень понимала.

– Да. И, знаешь, мне уже правда пора, – он поспешно вышел на улицу.

Кристина заспешила к двери, чтобы попрощаться, но Герман, не останавливаясь, шел по дорожке от дома к большому черному БМВ, припаркованному на обочине.

– Постой! Прости меня и спасибо за подарок! – крикнула она ему вслед.

Он обернулся:

– И не извиняйся. Пока! – он махнул ей рукой и, сев в машину, уехал.

«Фамильное украшение? Это Х 6 сейчас отъехал? Господи, да кто ты такой?»

Рассеянно теребя цепочку на шее, Кристина вернулась к гостям. Весь остаток праздника она размышляла над тем, что, наверное, не только он дорог ей, но и она занимает немалое место у него в душе, раз уж он приехал в этот день и сделал ей столь дорогой подарок.

С тех пор они так больше и не виделись. Кристина ломала голову, забыл ли он данное ей обещание о новой встрече или же просто не может приехать. Самой пугающей была мысль о том, что Герман вовсе не хочет снова приезжать. Как отвратительно все прошло в последний раз: она была неуклюжей, неряшливо одетой, навязчиво канючила, чтобы он остался, да потом еще включила этот чертов свет, хотя и без того был белый день и можно было как-то обойтись, а не щелкать проклятым выключателем. Она так настойчиво его просила, что, должно быть, он просто вынужден был ей пообещать снова приехать. Может, он совсем и не собирался. Или собирался, но все случившееся его переубедило. Все случившееся… Этот инцидент со светом все не давал Кристине покоя. Она извинилась за него сразу же, когда Герман позвонил ей дня через три. Но стыдно ей было больше не за саму нелепую ситуацию, а за то, что она, прообщавшись с человеком несколько месяцев, проговорив не один час по телефону, считая его своим другом, даже не знала о том, что у него есть такая особенность. Конечно же, сам он не говорил ей. Должно быть, он очень переживает и потому не поднимает эту тему. Но, наверняка, он упоминал как-то вскользь, а она не обратила внимания, не спросила. Как можно быть такой черствой грымзой?!

И теперь, в это душное предгрозовое июльское утро Кристина снова терзалась муками совести. Как много она еще не знает про этого парня? Она не умеет слушать или просто Герман скрытничает? Каждый новый разговор с ним всегда содержал какое-то открытие. Так, например, на днях она сама подняла тему его особой чувствительности к свету, желая посочувствовать, ведь летом, когда обычно много солнца, ему должно быть особенно тяжело. Она поинтересовалась, не дразнили ли его в школе, и вдруг услышала в ответ, что он никогда не ходил в школу. Он, как оказалось, всегда был на домашнем, а позже на дистанционном обучении. Педагоги и тренеры, индивидуальные занятия, включающие в себя знания сверх программы, сдачи экстерном и вебинары, но он за всю жизнь никогда не находился в коллективе, не учился в компании или в команде с другими и не работал так. Он был будто из другого мира.

Но ей хотелось прикоснуться к этому миру, лучше понять Германа. Ведь он, казалось, понимал ее с полуслова. Ей хотелось что-то сделать для него, быть ближе к нему.

Но это сложно, когда человек не только не навещает тебя, но и не звонит. Он всегда сам звонил ей тогда, когда был свободен. Они так условились с самого начала. И теперь он не звонил. Уже две недели. Две бесконечно долгих недели.

Тревожная духота и безветрие, молчащий телефон. Кристина старалась отвлечь себя чем-то, но выходило паршиво. Рисовать не получалось, книги опротивели. С ребятами из класса они собирались поехать в поход на одно из многочисленных лесных озер, но все отменили, так как на одном таком озере пропала компания молодых людей. Пропала очень странно. Не нашли ни машину, ни вещи, ни тела. Никаких следов. Уехали на озеро и пропали. Было даже не ясно, где это случилось. Никто точно не знал, в какое место они направлялись. От этого становилось страшно выбираться на любое затерянное озерцо. Вдруг это именно то самое?

К стыду своему Кристина не огорчилась особо, узнав о таинственном исчезновении. Ведь пропали-то парни, которые зимой глумились над ней за углом школы.

«Поделом. В такие моменты особенно начинаешь верить в карму и в то, что все зло возвращается».

Жестокие мысли. Кристине сначала было стыдно даже думать так, но потом она вспомнила, как Герман однажды сказал ей: «Нет ничего плохого в том, чтобы ненавидеть тех, кто достоин ненависти. Мы же любим тех, кто заслуживает любви? Потому я не вижу зла в мести. Это просто награда за другое зло. То, что было причинено мне раньше. Все честно».

С детства Кристину учили, что так нельзя, но слова Германа заставили ее задуматься. Честно ли прощать того, кто причинил тебе боль? Или честнее желать ему такой же боли и даже, возможно, причинить ему ее?

У нее скопилась масса вопросов и мыслей. Хорошо бы поделиться ими и обсудить их с кем-то близким. Но Герман все не звонил.

Кристина сидела у открытого окна в своей комнате на втором этаже и с тоской думала о том, что ей предстоит еще один невыносимый, душный день, лишенный всяких событий и положительных переживаний. Вдруг к дому подъехал уже знакомый роскошный черный БМВ. Поначалу Кристина даже глазам своим не поверила. Водительская дверь открылась и из авто вышел Герман. Он сразу заметил ее в окне, легкой походкой подошел к дому и, улыбаясь ей снизу вверх, громко произнес:

– Привет. Вот и я, как обещал, на целый день или, возможно, больше. Извини, что без звонка. Ты рада?

– Я счастлива! – Кристина свесилась из окна своего второго этажа и от радости чуть не упала вниз, в клумбы.

– Герман! Я уж думала, что не увижу тебя больше. Нет, правда. Я думала, что чем-то тебя обидела или еще что-то такое. Ты так долго не звонил…

– Прости меня за это. Был занят, честно. Спускайся, пошли пройдемся.

– Ладно, сейчас. Только отгони машину! – она махнула рукой, показывая ему отъехать дальше по улице. Герман явно был в замешательстве. Она пояснила:

– Мама болеет, ей плохо от жары. Не хочу, чтобы родители тебя видели. Они не знают о тебе. И сейчас неподходящий момент для знакомства.

Он понимающе кивнул, и через несколько мгновений черного Икс 6 уже не было видно. Девушка же наспех переоделась из домашней одежды в более приличную и, сказав дома, что направляется погулять, выскочила на улицу.

Герман ждал ее в одном квартале от дома, у парка. Кристина порадовалась, что на улице не было ни души (должно быть всех доконала эта духота) :

– Ну, привет! Почему ты не позвонил? Мог бы предупредить хотя бы. Просто коротенький звоночек или смс-ка, – она ругала его, но сама не могла сдержать улыбку.

– Решил устроить сюрприз, – он, все так же улыбаясь, склонил голову чуть набок и пристально смотрел на нее в упор своими темными, смеющимися глазами. От этого по спине пробежали приятные мурашки.

– Поздравляю! Сюрприз удался.

– Это еще не все. Я хочу пригласить тебя поехать со мной на озеро. Здесь недалеко на глухом лесном озере у нас есть дом. Там тихо, спокойно и очень красиво. Ты могла бы взять с собой карандаши, кисти… порисовать. А я бы немного отдохнул от работы и суеты большого города. Согласна?

Кристина задумалась. Меньше всего сейчас ее манили лесные озера. Да и родители не отпустят ее с незнакомым парнем неизвестно куда, в глухомань. Конечно, если будут знать, куда и с кем она поехала.

Герман, кажется, почувствовал ее неуверенность:

– Ты боишься? Что может случиться с тобой, пока ты в моем обществе? К тому же бояться надо людей, а их там нет. Но на всякий случай в доме припасено охотничье ружье. Или ты не доверяешь мне?

– Конечно же, доверяю. Просто… – она замялась. Герман молчал и выжидающе смотрел на нее, – Недавно на озерах пропала компания молодых людей и…

– И?

– …и я немного опасаюсь. Никто пока так и не узнал, где и как они исчезли.

– А может, они вовсе и не исчезали. Может, они просто уехали из этой Богом забытой местности в большой город на заработки или на поиски приключений? Вещи и машину ведь не нашли?

– А откуда ты знаешь? – Кристина искренне изумилась его осведомленности.

– Просто… у отца есть знакомые среди местных. Кто-то позвонил, рассказал новости. А он отправил меня проверить, все ли в порядке здесь. Но я не думаю, что приехав, обнаружу у нашего крыльца чей-то растерзанный труп, – он снова улыбнулся ей.

«Как можно так легко говорить о таких жутких вещах?»

– Поехали. Твоей маме скоро полегчает. Ведь будет гроза.

– Откуда такая уверенность?

– Не важно. Предчувствие. Так ты едешь?

Герман, видимо, был настроен решительно. Да и отец поручил ему проверить порядки в их лесном владении. Он уедет сейчас, с ней или без нее. А значит, выбор был очевиден.

– Ладно. Подожди меня здесь, я мигом. Соберу кое-что и поедем. Только не попадайся никому на глаза.

Дома Кристина наспех собрала в пляжную сумку кое-какие принадлежности для рисования, захватила полотенце, купальник и спрей от комаров, наплела родителям что-то насчет поездки к однокласснице на дачу, и окрыленная поспешила назад.

Едва завидев ее, он завел машину, затем вышел и открыл ей переднюю пассажирскую дверь.

– Я сяду сзади. Вернее, лягу. Не хочу, чтобы кто-то увидел, как я уезжаю с тобой.

Герман усмехнулся:

– Родители, наверняка, думают, что ты уехала к подружке?

– Ты проницателен, друг мой, как никто другой, – она лежала спиной на прохладной кожаной обивке в салоне его шикарной машины и улыбка не сходила с ее лица. Майка задралась, когда она наспех бухнулась на сиденье, и теперь Кристина лежа ерзала, поправляя ее. Герман скосил глаза на ее голый загорелый живот и ноги и спросил:

– Удобно устроилась? Может, пересядешь вперед, когда отъедем подальше?

Она согласилась. Они ехали не меньше получаса. Сначала быстро, затем осторожно пробираясь по чистому, прозрачному сосновому лесу. Ее сердце подскакивало на кочках от радости. Голова наполнялась приятной невесомостью при каждом беглом взгляде на парня за рулем.

«Он приехал! Все-таки приехал ко мне! Значит, я ему не безразлична».

От этих мыслей было так радостно, что тяжело было усидеть на месте. Вот в конце колоннады деревьев блеснуло небольшое озерцо. На самом берегу стоял огромный дом из бревна. Большая терраса с видом на воду и балкон на мансардном этаже. В таком доме можно жить круглый год, только места глухие.

Герман немного повозился с замком, и дверь распахнулась. Внутри было прохладно и сумеречно из-за задернутых штор на окнах. Огромная гостиная занимала пространство до самой крыши, с толстых балок перекрытия свешивалась на цепи большая старая люстра. Камин, обложенный натуральным камнем, немного запыленные диваны и кресло с резными ручками, широкие доски пола с затейливым рисунком древесных волокон. Кристина никогда не видела подобных домов живьем, только в кино. Где-нибудь в лесной глуши всегда находился такой нарочито состаренный, но шикарный дом. Герман понял ее взгляд:

– Отец любит старые вещи. Он говорит, что некоторые из них живут дольше людей. Среди друзей нашей семьи есть антиквары и дизайнеры. Над этим домом славно потрудились. Надеюсь, тебе здесь нравится?

– Дом великолепен! – Кристина не скрывала восторг, – Надолго мы здесь?

– Я планировал задержаться хотя бы до завтрашнего утра.

«Звучит отлично!»

При одном только взгляде на Германа у Кристины в животе будто открывалась дверь, за которой было небо. Пронзительно-голубое, полное воздуха небо из восторга и свободы.

Из-за бесконечной пелены облаков вдруг показалось солнце. Озеро подернулось серебром, и краски ожили. Герман поспешно надел темные очки. Они принесли из багажника пакеты с продуктами, оставили ненужные вещи и пошли к озеру. Кристина захватила краски и бумагу.

Тропинка до берега была залита солнцем, ласкающим голые ноги и плечи. Герман шел рядом, держась в ажурной тени от сосновых ветвей. Кристина обратила внимание, что он обходит пятна света, там и тут падающие на бархатный ковер сухой хвои. Когда он неслышно обогнул по краю очередное, бесшумно ступая босыми стопами, она не выдержала и спросила:

– Что ты делаешь?

Он улыбнулся:

– Это такая игра. В детстве, когда я сильно переживал из-за чувствительности глаз к свету, отец придумал ее для меня, и мы подолгу играли, гуляя в лесу.

– У вас поэтому загородный дом здесь, а не где-то на открытом месте?

– Да, поэтому. Чтобы я мог отдохнуть от толпы и яркого солнца. Свет здесь мягкий, разряженный. Я могу даже сделать так, – сказав это, он снял темные очки, – Главное, не смотреть вверх.

– Можно с тобой? – Кристина сошла с залитой солнцем дорожки.

Герман протянул ей руку:

– Конечно. Главное правило – не выходить на свет.

Держась за руки, они дошли до песчаного берега озера. Герман остался в прозрачной тени высоких сосен, где без сил растянулся на покрывале. Кристина же расположилась на солнце, над водой, на гладких, теплых мостках из досок и принялась рисовать кувшинки. Они еле слышно переговаривались. Голос Германа, тихий и бархатистый, убаюкивал, как шелест небольших волн, набегавших на песчаный берег.

– Я давно хотел приехать к тебе. Прости, что появился только сейчас.

Герман лежал на боку и смотрел то на воду, то на нее. Она старалась не сутулиться и не сжимать губы, как она обычно делала, когда сосредотачивалась на чем-то, как сейчас на рисунке.

– Я все понимаю. Должно быть, ты был по-настоящему занят? – Кристина старалась скрыть свою обиду на него. Она была безумно счастлива, что он, наконец, навестил ее, но трудно было в одночасье забыть все те муки, которыми она терзалась, гадая, почему же их встречи так редки. Она не отрывала глаз от листа, но внимательно слушала, ожидая ответа. Несколько мгновений до нее доносился только плеск воды, затем:

– И да, и нет. Отец добавил мне обязанностей в своем бизнесе. Это не то, чтобы очень сложно, но требует моего присутствия. Все несколько переменилось с тех пор, как я нашел тебя.

– Находят клады. Мне казалось, я не клад.

– Ты даже мне не посочувствуешь? – он слегка вскинул брови, – И не поправляй меня, если я что-то сказал. Обычно я оказываюсь прав.

Кристина улыбнулась одними уголками губ. Его комплимент достиг цели.

– Жаль, что так совпало. Наше знакомство и твоя работа с отцом.

– Это не совпадение. Мне повезло меньше твоего, и мои родители знают о нашем… общении.

В сердце Кристины закрался неприятный холодок:

– Они против этого? Против того, что ты просто иногда мне звонишь, и мы видимся очень изредка?

«Что в этом такого?! Мы же не… Конечно, они решили, что мы встречаемся! Но мы же не пара. Или? Ведь у него нет девушки?»

Герман прервал череду вопросов внутри ее головы.

– Они не против этого. Но отец хочет познакомиться с тобой лично. А я не предоставляю ему этой возможности. Вот и все, – Герман говорил очень буднично и как-то даже небрежно, будто это все было совершенно не важно. Он надел свои темные очки и, откинувшись на спину, наблюдал, как на фоне неба колышутся сосны.

«Они не против. Фух, пронесло!»

– Стесняешься меня, да? – шутя сказала девушка.

– Нет. Просто всему свое время.

Это обескураживало. Выходит, она ему так дорога, что он собирается, пусть в будущем, представить ее родне. Она сама чувствовала необыкновенную близость и притяжение к Герману, но не думала, не смела думать, что это взаимно.

Стараясь скрыть радость от всего услышанного, Кристина продолжала рисовать и вести неспешную беседу. Солнце припекало, а где-то за кромкой деревьев, вдалеке послышались раскаты грома.

– А вот и твоя гроза, Герман. Ты лотерейные билеты не пробовал покупать? Вдруг бы тоже угадал, а?

Ответа не последовало. Герман все так же лежал на покрывале в кружевной тени сосен. Его грудь размеренно и медленно вздымалась. Он спал.

«Ах, да! Он же жаловался на усталость от дел и вообще приехал отдыхать. Ну, а у меня будет отдых поинтереснее».

Кристина поднялась с нагретых солнцем досок и, тихо прокравшись мимо спящего Германа, вприпрыжку побежала к дому, чтобы переодеться в купальник. Возвращаясь назад с полотенцем в руке, она на миг замерла возле него, зачарованно скользя взглядом по его волосам, лицу, сильным плечам. Он выглядел нереально красивым и таким беспомощным.

«Спит и даже не подозревает, что скоро начнется гроза и хлынет ливень».

От мысли о том, что его футболка намокнет и прилипнет к телу, очерчивая сильный торс, Кристине стало еще жарче, и она поспешила к воде. Маленькие волны легко накатывали на песчаный берег и тут же отступали. Вода была приятно-прохладной и чистой настолько, что зайдя в нее по грудь, можно было увидеть свои ноги, стоящие на чистом песчаном дне. Кристина поплыла.

Озеро было небольшим, и она быстро достигла середины. Плавать девушка любила с детства. Это занятие ее успокаивало и помогало очистить голову от ненужных мыслей. К тому же она не боялась глубины, могла сдержать в узде свое воображение, рисующее русалок, потерянные сети, способные обвить ноги, и гигантских сомов-убийц.

Развернувшись, чтобы плыть к берегу, Кристина заметила, что Герман уже не спит. Солнце скрылось за набежавшей предгрозовой тучей. Парень напряженно ходил вдоль берега и неотрывно смотрел в ее сторону. Кристина быстро плавала и вскоре достигла деревянных мостков. Держась за них одной рукой и еще не касаясь дна ногами, она переводила дыхание:

– Не хочешь присоединиться?

– Нет, и тебе советую выйти на берег, – он снял очки, и в наступающей предгрозовой тени его лицо выглядело угрожающим.

– Почему это? – смутилась Кристины.

– Ты не думала, чем подпитывается это озеро? Откуда в нем вода, если в него не впадает ни ручей, ни река? Оно питается холодными ключами. Ледяной водой из-под земли и самонадеянными девушками, думающими, что они хорошо плавают.

Герман выглядел рассерженным. Гром прогремел уже совсем близко.

– Со мной ведь ничего не случилось! – попробовала возмутиться Кристина.

– Пока не случилось. Ведешь себя так беспечно, будто ты кошка, и у тебя 9 жизней! Выходи немедленно! – костяшки его руки, в которой он сжимал полотенце Кристины, побелели от напряжения.

Кристина негодовала, ее щеки запылали от досады.

«Зачем он так груб со мной!»

Она все же приблизилась к берегу и, нащупав дно, стала выходить. Обида горячила ей голову, и она еле сдерживалась, чтобы не нагрубить Герману в ответ. Вдруг он, словно поняв это, смягчился и, набросив большое пляжное полотенце ей на плечи, словно плащ, тихо сказал:

– Прости. Я просто испугался. В первый момент, когда я проснулся и понял, что тебя нет рядом… И потом я не сразу разглядел твою глупую рыжую голову на поверхности воды.

– Мог бы окликнуть меня тогда, – она говорила обиженно себе под нос, – Крикнуть, чтобы я плыла к берегу.

– Чтобы ты испугалась, заторопилась, случайно хлебнула воды и пошла ко дну? Нет уж. Кто угодно пусть лежит на дне этого озера, но только не ты, – он так посмотрел в глаза Кристине, что ее гнев вмиг улетучился, и стало даже немного стыдно, что она так напугала его.

Герман между тем сворачивал покрывало, собираясь укрыться от грозы в доме.

– А что, много народу там на дне? – Кристина шутя об этом спрашивала так как не верила, что кроме рыб там действительно что-то такое может быть.

– Достаточно. И я не думаю, что эта компания тебе бы понравилась, – сказав это, Герман пошел в сторону дома.

От полных дождя, сине-черных грозовых туч лес наполнился полумраком, будто был уже глубокий вечер. Девушка оделась и теперь ополаскивала стопы ног от песка, чтобы надеть балетки, как вдруг что-то слабо блеснуло в песке у ее ног. Кристина опустила руку в воду и достала серебристое кольцо-печатку. Скорпион. Оно показалось ей смутно знакомым, но откуда, никак нельзя было вспомнить. Это было не кольцо Германа, иначе Кристина бы его заметила сегодня на нем. Но тогда чье оно? Яркая вспышка озарила небо.

– Герман! – крикнула она, – Здесь кольцо!

Последние ее слова утонули в раскатах грома, и с неба сорвалась вода.