Текст книги "Солнце для отшельницы(сборник)"

– Сколько с меня причитается за обед?

– Ни в коем случае! – он замотал головой, выглядывая официанта. – Я пригласил вас – я и заплачу!

– Прекрасно!

Соня судорожно обмотала шею шарфом, схватила сумочку, вскочила и выбежала из ресторана.

– Подождите! – донеслось ей вслед. – Я должен расплатиться! Мы не договорили!

Слова унес резкий ночной ветер. Соня их так и не услышала. Спотыкаясь на высоких каблуках, она спешила к стоянке. Бросилась на водительское сиденье, судорожно захлопнула дверцу и быстро скинула одну за другой вконец ее измучившие проклятые туфли.

Машина резко рванула с места.

Через десять минут зазвучал знакомый звонок.

Соня сбросила вызов и, пока стояла на перекрестке, успела стереть из электронной памяти номер абонента.

Остановившись у дома Кэтрин, она с трудом надела туфли, выбралась из машины и застыла на месте, ни о чем не думая и глядя на окна, безмятежно светившиеся домашним уютом. Она не ощущала ни боли, ни горя – только полную пустоту.

Здесь, на окраине, начинались владения Пармагосы, и ветер был угрюмым верным исполнителем ее капризов и прихотей.

Недолго думая, он сорвал с плеч легкий шарф и унес его вдаль, во тьму, в дар своей бурливой повелительнице.

Все кончилось.

Соня вздрогнула, поежилась и медленно двинулась к дверям. Позвонила.

Кэтрин с радостной улыбкой распахнула дверь настежь.

– Ой, наконец-то! Я тебя заждалась. Парни уверяют, что пирог мне сегодня особенно удался! Это новый рецепт, я так боялась! Жду твоего мнения!

Соня прошла в прихожую и в изнеможении опустилась на мягкую плюшевую банкетку у большого зеркала.

Кэтрин трещала, не останавливаясь, – и вдруг осеклась:

– Стой, а где шарф?

Соня, подняв голову, непонимающе подняла на нее глаза:

– Какой шарф?

Кэтрин бросила на подругу испуганный взгляд и воскликнула:

– Ой, у меня же пирог остывает! Давай скорее! Да, а вот тебе пижама!

Она убежала.

Соня ровным шагом заводной куклы направилась к ванной, скинула одежду на пол, встала под душ и вяло принялась выполнять положенные процедуры. Надела пижаму. Вытирая волосы и лицо большим желтым пушистым полотенцем, машинально взглянула в зеркало и вздрогнула. На нее глядело чужое, страшное лицо.

Кто это? Неужели я?

Соня вцепилась в мокрые волосы и зашлась в рыданиях.

В дверь постучали.

– Соня, мама зовет вас к столу!

– Скажи маме, что я пойду спать, – с трудом проговорила Соня загробным голосом.

Кэтрин нашла Соню в комнатушке для гостей. Она обняла подругу и, ничего толком не понимая, кроме того, что случилось что-то ужасное, начала лепетать утешительную чепуху, которую обычно говорят в таких случаях:

– Да-да. Это бывает. Это у всех бывает. Но проходит. Ты плачь, плачь. Будет полегче. Нет, нет, не так громко!

Помогла устроиться на пуховой перине маленького диванчика, накрыла другой периной, озабоченно потрогала батарею.

– Ну вот, опять почти остыла… Наказание с этой системой. Ничего, я постелила тебе потеплее, не замерзнешь… Ну вот так. Хорошо. Ну что там у тебя случилось? Рассказывай. Какое-то несчастье?

Соня кивнула и начала мало-помалу успокаиваться. Наконец, судорожно всхлипнув, произнесла:

– Чарльз уходит из науки…

– Какой Чарльз? – недоуменно спросила Кэтрин.

– Професор Дуглас! Мой босс, с которым я работаю… работала…

Брови Кэтрин взлетели, как у клоуна.

– О-о-о! Ну конечно! Я же его недавно видела, в супермаркете! Расспрашивал насчет детей. А я и не знала, что ты на него работаешь!

– Работала… Все кончилось, Кэтти. Он уходит из науки!

Кэтрин хлопнула рукой по дивану:

– Что, и заповедник твой закрывают?

– Нет, что ты… Но что я там буду делать? У нас был совместный проект, он был моим научным руководителем в докторантуре, кому я теперь нужна?!

И Соня вновь залилась слезами, а Кэтрин опять принялась ликвидировать наводнение всеми известными ей способами.

Когда поток стал иссякать, Кэтрин покосилась на подругу и мрачно брякнула:

– Сильвер, да?

– Что – Сильвер? – переспросила Соня.

– Ну, кто там его сманил?

В затуманенном сознании Сони возник образ колченогого пирата с большим попугаем на плече.

– Какой еще Сильвер?

– Да не какой, а какая! Стелла Сильвер! Ты что, правда не знала? – изумленно воззрилась на нее Кэтрин. – Ой, боже, что я ляпнула…

Соня разразилась новым водопадом слез, а Кэтрин начала честить неизвестную особу на чем свет стоит:

– Да из Голдривера эта штучка! Всех тамошних кавалеров перебрала, принялась за наших! Ну и гадюка!

– Замолчи! – завизжала Соня. – Замолчи! Ни слова про нее! Зачем ты мне это сказала?!

Кэтрин растерянно и обиженно заморгала, но подчинилась, вновь принялась гладить подругу по плечу и торопливо подыскивать слова утешения:

– Ну ушел да ушел… Другого найдешь, получше да поумнее. Ты же у нас красавица! На тебя все парни заглядывались!

– Что? – удивилась Соня.

Кэтрин закивала, заботливо подсовывая перину под бок.

– Скажешь, ты и этого не знала? – Она испытующе взглянула на изумленную подругу. – Ну ладно: не знала, так не знала!

– Что ж ты мне раньше не говорила?

– Думала, ты в курсе!

– Ничего подобного не помню, – недоверчиво хмыкнула Соня.

Кэтрин озадаченно выпятила губу:

– А мне казалось, ты просто гордая, виду не подаешь… Да и с чего бы мне тебе все выкладывать? Вот и мой Дональд на тебя пялился… Сказала бы тебе, ты бы его у меня из-под носа увела!

Соня улыбнулась сквозь слезы и вздохнула.

– Спасибо, милая. Я поняла, что ты все это напридумывала мне в утешение, но спасибо! И не обижайся… мне ни твой муж, ни чей-нибудь еще не нужен. Мне вообще мужчины больше не нужны! Даже Чарльз…

– Ну вот, опять завела пластинку, – нахмурилась Кэтрин. – Беда с этими русскими девицами! Мало того, что ты и так всю жизнь была синим чулком, так еще этот придурок попался…

Соня нервно толкнула подругу в бок. Кэтрин спохватилась:

– Да нет, я понимаю, он, конечно, симпатичный, мне он тоже нравился, если честно, но зачем же он так с тобой поступил?

– Да ты же ничего не знаешь, Кэти! Он ничего мне не сделал! Это я сама – дура! Влюбилась в него, а он даже не зна-а-ал!

– А… Вот оно что… Ну тогда еще не страшно, может, он еще вернется? Слыхала я, что эта Сильвер меняет мужиков как перчатки… Ой, прости, я больше не буду!

– Мне никто не нужен! – в голос зарыдала Соня и уткнулась в подушку.

– А знаешь, что я тебе скажу? – энергично воскликнула Кэт, стараясь перекричать подругу. – А вот ты возьми и назло ему выйди за другого! Женихов, если хочешь, я тебе найду сколько угодно! Выберешь самого лучшего!

Соня затихла, словно прислушиваясь к ее словам, затем прерывисто вздохнула, с силой провела по лицу ладонями и уселась на постели.

– Нет, – ответила она сурово. – Я поступлю иначе. Назло ему доведу нашу работу до конца. А пока с научным руководством неясно, возьму «академку» и буду продолжать наблюдения.

Соня печально взглянула на подругу, скорчившую кислую гримасу.

– Ты права, Кэтрин, я такая же обычная женщина, как все. Мне тоже нужен любимый человек, семья, но… мой любимый ушел к другой, а кроме него мне никто не нужен. Все, что у меня осталось – моя работа.

Соня соскользнула с дивана.

– Сколько времени?

Кэтрин растерянно посмотрела на будильник.

– Первый час… Ты что, вздумала уезжать? Я тебя никуда не пущу!

Соня, не слушая, потянулась за одеждой.

– Я и так пропустила две смены! А там мои Джек и Джилл, Том и Джерри… Мне надо ехать!

Кэтрин ухватила ее за руку – но Соня уклонилась, поцеловала подругу и легко сбежала по лестнице вниз.

Через пару минут она уже сидела в машине и прогревала мотор – почти прежняя, только с другим взглядом: сосредоточенным и холодным.

Кэтрин выскочила следом и, дрожа от холода, торопливо бормотала:

– Главное, веди машину поосторожнее! Да и себя тоже! И обещай, что отзвонишься по приезде.

– Да-да… – рассеянно проговорила Соня и взялась за ручку дверцы.

– Я жду твоего звонка! – послышалось снаружи.

Соня дала с места полный газ и через несколько минут исчезла в ночной мгле. А Кэтрин все смотрела с тревогой вслед, одной рукой удерживая на ветру теплую куртку, а другой держась за сердце.

4

Утром у Кэтрин появилось на одну проблему больше:

– Дональд! – разбудила она мужа. – Как, по-твоему, ей лучше – одной или с людьми?

Дональд скрылся в ванной.

– Смотря когда, – донеслось оттуда. – Иногда бывает лучше одному.

– Ты не знаешь Сони! – воскликнула Кэтрин, встряхивая перину. – Эти русские девицы на все способны! Помнишь, как там у Достоевского?.. Или это у Набокова?

– Не помню, но знаю, что она уже взрослая и со своими проблемами должна справляться сама! – объявил Дональд, спускаясь в кухню. – А почему овсянка? Сегодня же вторник!

– Ох! – всплеснула руками Кэтрин. – Перепутала день! Ну ладно, завтра будет омлет!

За столом дискуссия о любовных проблемах Сони не прекращалась, и Дональд быстро исчерпал все попытки остановить поток вздорных возражений.

– Меньше думай о подругах и больше о собственном муже! – проворчал он, усаживаясь в машину.

– Я о тебе только и думаю, зяблик! – уверяла Кэтрин, целуя его на прощание. – А об остальных – в свободное время… Где это у меня был записан ее телефон?.. – И Кэтрин кинулась в дом, не обратив внимания на то, как Дональд сердито хлопнул дверцей и пустил форд с места в карьер.

В пять минут она вытолкала близнецов на улицу, на ходу застегивая куртки и поправляя шарфы. Подсадив Питера и Рона в школьный автобус, вздохнула и побежала заканчивать завтрак. Машинально доела овсянку Дона и занялась привычной домашней рутиной, то и дело поглядывая на часы.

Время шло, а проблема никак не решалась, Соня не звонила.

Так пришлось промучиться до вечера, только изредка отвлекаясь на мелкие домашние события.

– Зяблик! – не вытерпев, воскликнула Кэтрин, когда они с мужем поглощали свежую порцию очередного сериала. – Может, все-таки позвонить Соне? Как ты думаешь?

– Кто вас разберет, женщин, – зевнул Дональд. – Я бы не стал. Надо будет – сама позвонит.

Кэтрин недоверчиво покосилась на него и промолчала.

Следующее утро она начала с заявления:

– Короче, я решила! Сегодня же еду к Соне! А ты тут сам справляйся!

– Ты что, с ума сошла? Позвони, и все дела! Нечего с ней нянчиться!

Дональд разразился воспитательным монологом, но Кэтрин зажала уши руками и убежала наверх, в мансарду. Однако успела спуститься к его отъезду, выпросила поцелуй и назвала зябликом. Затем усадила детей в автобус и кинулась в опустевший дом выполнять распоряжение мужа.

– Да, дорогая, – донесся издалека тихий голос, – у меня все в порядке. Ты как?

Кэтрин мигом успокоилась.

– Ну слава богу! Ты молчала, а я боялась… Уже собиралась тебя навестить.

– Нет-нет, – усмехнулась Соня. – Не надо! Не беспокойся. У меня, правда, все хорошо.

После небольшой паузы добавила:

– И спасибо, что позвонила…

– Что-то голос у тебя невеселый, – проворчала Кэтрин.

– Да нет, я просто… я еще не ложилась, – проговорила Соня.

– Да? А что, у тебя, бессонница? – всполошилась Кэтрин. – Ты знаешь, я тоже эти дни все никак спать не могу, о тебе все думаю…

– Да нет, сплю я как убитая, только днем! Вот сейчас как раз собиралась…

– Ой, так я тебе помешала…

– Нет, нет! Я тебе, правда, очень благодарна за звонок, только я не люблю говорить по телефону. Выходи лучше в чат.

Кэтрин хмыкнула.

– Чат? Это что, в компьютере, значит?..

– Спроси у ребят, они знают наверняка.

– Я лучше по телефону.

– А я лучше посплю… А ты можешь написать мне с почтового сервера, если есть о чем. Что зря трепаться?

– Ну как знаешь, – почти обиделась Кэтрин, но сразу усовестилась, списав все странности и капризы на трудное психологическое состояние подруги.

За день с помощью сыновей, вернувшихся из школы, Кэтрин разобралась с чатом и забросала Соню кучей вопросов и советов.

Ответов долго не поступало, и Кэт страшно нервничала. Наконец Соня объявилась, попросила пощады, и через несколько дней диалог наладился.

Правда, от добровольной отшельницы поступало огорчительно мало информации. Кэтрин узнала, что бобры укрепили бревно и сократили время бодрствования, потом выяснилось, что они закладывают очередную порцию пищевых запасов в прибрежные карманы…

Кэтрин пыталась перевести разговор на душевные темы, но Соня была неприступна как скала, и вовремя задавала вопрос об успехах детей, о муже, о хозяйстве. Кэтрин легко поддавалась на немудреные уловки и с жаром начинала рассказывать о перестройке мансарды и других животрепещущих событиях.

Время от времени она пыталась позвать подругу в гости, но та отнекивалась. Наконец Кэт поставила вопрос ребром:

– Когда приедешь, Соня?

– Сейчас я занята, не могу оставить своих подопечных. Погоди, вот залягут они на зимнюю спячку, тогда и повидаемся, наболтаемся… Все, я убежала. До завтра!

Солнечный смайлик, как обычно, объявил об окончании сеанса связи. Этот знак успокаивал Кэтрин как символ хорошего настроения подруги, но только до следующего утра.

Постепенно Соня стала более открытой. Правда, о прошлом говорить не желала, но перестала скрывать свои страхи и надежды на будущее. В конце концов она сообщила, что больше всего ее заботит необходимость помириться с прежним научным руководителем.

– Мистер Кларк, должно быть, не захочет принять меня назад, – грустно призналась она. – Но кроме него пока не представляю, к кому обратиться. Он бы помог пристроить статью. Понимаешь, Кэти, это дело принципиальное. Без такой публикации мне не видать защиты как своих ушей.

– Ага, верно-верно! – энергично поддакнула Кэтрин. – А когда защита?

Ей показалось, что она услышала далекий вздох подруги.

– Защита неизвестно когда, – сообщила Соня. – Но надо готовиться, надо работать.

– Верно-верно! Готовься! – пылко откликнулась Кэтрин. – Главное, держи меня в курсе! А как твои крысята поживают?

– Перестань их называть крысятами! – сердито отозвалась Соня. – Бобры уже устроились на зимовку…

– Так что можно спокойно заниматься статьей, да? – с готовностью подхватила Кэтрин. – Это же отлично!

Соня вяло согласилась.

На письма Сони мистер Кларк ответил задумчивым молчанием, которое не спешило заканчиваться. Молчали и редакции научных журналов, куда Соня пыталась пристроить свою статью самостоятельно.

– М-да! – проговорила Кэтрин, переваривая очередные новости, и оглянулась на Дональда.

– Что – м-да? – хмыкнул муж. – Опять проблемы? Опять собираешься нас бросить?

– Я вас еще не бросала!

– Но уже собиралась!

– Я с ним сама поговорю, вот что! – воскликнула Кэтрин, не удостаивая супруга объяснениями. – Надо будет найти его телефончик. Отшельницу нашу тревожить не будем, разберемся сами. Устрою-ка я ей сюрприз!

Но сюрприз не получился.

– Да-да, миссис Куинли, – холодновато отозвался старческий голос Джеймса Кларка. – Я помню вас. И вашу подругу. Встречаться нам, думаю, незачем. Ни с ней, ни с вами… Нет-нет, я здоров. Относительно, конечно, для своего возраста. Надеюсь, здоровы и вы. Нет, мисс Романова мне не писала. Я, разумеется, ей ответил бы. Да, бывает, что электронные письма теряются. Повторить письмо? Пожалуй, незачем. Я рад, что вы ввели меня в курс дела. Передайте, пожалуйста, своей подруге следующее: я на днях выхожу на пенсию и, увы, ничем помочь ей не смогу. Передадите? Очень вам благодарен. Всего хорошего.

Как хорошо, что Соня придумала беседовать через чат! Ей не придется услышать, как дрожит голос у подруги, а ведь придется все рассказать! Не заставлять же ее мучиться дальше? Кэтрин все не могла решиться выйти на связь.

Чуть ли не впервые Соня ее опередила. Кэтрин опасливо уставилась на входящее сообщение. Правда, оно было увешано гирляндами смайликов, что несколько успокаивало. Но еще приятнее оказалось содержимое послания: оказывается, редакция одного научного сборника согласилась принять статью Сони.

Кэтрин ответила серией ликующих улыбок всех родов и потребовала подробностей. Но подруга, как обычно, уклонилась:

– Дорогая, не сердись, но лучше я тебе все расскажу, когда получится, хорошо? Я уже боюсь на что-то надеяться. Если скажу – не сбудется. Так у меня теперь бывает.

Да и раньше так случалось, хотела ответить Кэтрин, но вовремя стерла опрометчивую реплику. Рассказ о беседе с профессором Кларком решила отложить на потом, чтобы не портить подруге праздничного настроения.

Однако в следующие дни Соня опять сникла, и рассказывать о Кларке стало совсем неуместно.

– Бобры спят, – сообщала она. – Я уже не хожу на пост. Сборник? Со сборником ничего не вышло…

Выяснилось, что в редакции Соню поняли не совсем правильно: они рассчитывали на ее совместную статью с Чарльзом Дугласом. Так и было изначально задумано, но Соне пришлось перестроить текст, чтобы не вступать в контакт с бывшим научным руководителем.

Все ссылки были на месте, идеи Дугласа были четко обозначены и с должным почтением преподнесены, но в качестве единственного автора указывалась никому не известная Романова. Редакция сочла ситуацию щекотливой и затребовала письменного согласия доктора Дугласа на публикацию работы в таком виде. Для Сони это оказалось невозможно.

Кэтрин не выдержала:

– Но почему, Соня, почему ты не можешь к нему обратиться? Да расскажи мне, наконец, что у тебя стряслось с Дугласом?!

Соню неожиданно прорвало. Это была многочасовая исповедь, куда интереснее любого сериала, и Кэтрин читала ее как зачарованная, почти не вмешиваясь со своими репликами. Так что очередную мыльную серию грозно сопящему Дональду пришлось просматривать лишь в компании с бутылкой пива.

– Вот так, – наконец кратко резюмировала Соня. – Есть вопросы к докладчику?

– Целую тебя, мой бобренок, – ответила Кэтрин. – Спасибо за рассказ. Спасибо за доверие. Нет-нет, я ни о чем не спрашиваю. Теперь мне все понятно.

Немного помолчав, она робко предложила:

– Может, приедешь сюда? Мансарда уже готова. С освещением вышло очень удачно. Оценишь новые жалюзи с розочками. Приедешь?

– Пока нет.

– Может, мне к тебе приехать?

– Пока не надо.

Разговор закончился.

Потрясенная услышанным, Кэтрин не выдержала и двух часов принятого на себя обета молчания. За вечерним чаем, с трудом дождавшись, когда дети отправились к себе, она изложила супругу в общих чертах содержание услышанной саги и печальные предположения о будущем несчастной отшельницы, подытожив рассказ традиционным тезисом о необходимости действовать.

– Незачем тебе туда ехать! Тем более что теперь ты уже все знаешь! – сердился Дональд. – Ну, приедешь – и чем ты ей поможешь? Поплакать она и без тебя может!

– Я боюсь… – шепотом проговорила Кэтрин и оглянулась на открытую дверь, из-за которой неслись возбужденные детские голоса.

– Чего? – усмехнулся муж. – Что утопится? Не бойся, река уже замерзла. И Соня не такая дура, какой кажется…

Кэтрин сердито посмотрела на мужа, потом вздохнула.

– Ты прав, как всегда, зяблик. Но я не могу сидеть и ждать, когда что-то само собой сделается. Надо действовать!

Дональд похлопал ее по плечу:

– Работать ей надо больше, вот что! Это ее отвлечет. Пусть елки пересчитает в своем хозяйстве. Чем там эти биологи вообще занимаются?

– Не говори глупостей! – обиделась Кэтрин.

Потом ее лицо неожиданно просветлело.

– Хотя… Это идея! Дай я тебя поцелую!

И, чмокнув супруга в намечающуюся плешь, она умчалась в спальню.

На следующий утро Кэтрин немедленно привела свой план в действие:

– О, Соня! Ты наша спасительница!

Подруга чрезвычайно удивилась такому сообщению.

– Да-да! – продолжала Кэтрин. – Только ты можешь спасти нас. Дети хотят на Рождество настоящую елочку! Искусственная их, видишь ли, уже не устраивает! Прямо не знаю, что и делать!

– А я чем могу помочь? – спросила Соня. – Я же не лесничий! У вас что, елки не продаются?

– Ну продаются, но некрасивые, маленькие, а у тебя столько там красоты вокруг…

– Ты что, хочешь, чтобы я для тебя елку срубила в Бобровой долине?

– А что, нельзя?

– Ты не хуже меня знаешь, что это невозможно.

– Жаль…

– Кроме того, срубить и привезти большое дерево мне не под силу. Тебе же большая и красивая нужна? – на экране раскатилась вереница хохочущих смайликов.

На это Кэтрин уже имела заготовленный ответ:

– Не бойся, Дональд получит разрешение и сам все сделает. Ты только выбери подходящую елочку.

Соня без особой охоты согласилась, и для начала Кэтрин уговорила ее сфотографировать выбранное деревце с четырех сторон.

Получив первые фотографии, заказчица проявила удивительную придирчивость: то что-нибудь заслоняло вид, то ей снег мешал, то форма не нравилась. И Соне приходилось делать работу над ошибками или отправляться за новым образцом.

Портретная галерея елок росла не по дням, а по часам, и Кэтрин мастерски затягивала подругу в обсуждение хвойных красот. Постепенно составилась превосходная коллекция, и речь уже пошла о необходимости ее как-то оформить, а может, даже и издать. Соня действительно увлеклась новым занятием и стала подумывать о приобретении нового качественного оборудования для съемки.

Она завела страничку на фотосайте и стала выкладывать на ней лучшие снимки, причем не только деревьев, но и пейзажей, немногочисленной зимней фауны Бобровой долины, всего, что удавалось обнаружить удивительного и прекрасного вокруг себя. Постепенно повод, послуживший началом для всей этой эпопеи, сам собой подзабылся.

Но однажды Соня сама вспомнила о своем обещании и спросила Кэтрин, насколько тема рождественской елочки еще актуальна.

Кэтрин честно призналась, что хотела просто отвлечь подругу от тяжких мыслей, что она волнуется за нее и пытается хоть как-то уберечь от депрессии. И если бы Соня была откровеннее, говорила начистоту, Кэтрин меньше волновалась бы за нее.

– Спасибо, Кэти, – отвечала Соня, несколько раздосадованная тем, что ее так легко провели. – Не бойся за меня, я нашла наилучший выход.

– И что это за выход? – настороженно поинтересовалась Кэтрин.

И, видя, что собеседница не спешит с ответом, ввернула остроумную, как ей показалось, фразу:

– Наилучший выход – это выход замуж! – афоризм украшала целая серия победоносных смайликов.

– Узнаю тебя, Кэти! – откликнулась Соня. – Спасибо, но этот вариант мы не обсуждаем. У меня есть другой – получше.

– Какой?

– Ты была когда-нибудь в Африке?

– Гм… Нет.

– Ну вот, я тоже не была. А знаешь, как там красиво?

– Видела по телевизору.

– Там удивительная красота, я буквально влюбилась в нее!

– Да когда же ты это успела? И почему я обо всем узнаю последней? – теперь настала очередь Кэтрин проявлять недовольство.

– Неважно, – отмахнулась Соня, – я тебе пришлю ссылки на свои любимые фото-сайты. В общем, я узнала, что в Конго формируется гуманитарная миссия ЮНЕСКО, и ей требуются волонтеры – распространять медикаменты.

Кэтрин нервно, с ошибками, затараторила в ответ:

– Да что же это делаеця!м мало тебе своих диких мест, так тебе еще коннго подавай!!!! Не съели тебя боьбры, так теперь тебя к людоедам захотелось????

– Успокойся, Кэтрин! – попыталась возразить Соня.

– Неужели больше некому распространять медикаменты в этой Конго! Там же гражданская война!!! Ты там от жары умрешь совсем!!!

– Ты все перепутала, Кэти, ну успокойся, пожалуйста! – взмолилась Соня. – Я так и знала, что тебе нельзя ничего говорить…

– а кому же гворить тогда!! Ты же ни с кем не общаешься, скоро сама бобрихой станешь на своем болоте!!

– НУ ХВАТИТ уже! – Соня и сама завелась так, что нечаянно нажала на кнопку Caps. – Я уже все решила и даже подготовила резюме. Отговаривать меня бесполезно!

Воцарилась тягостная пауза. Наконец Соня усовестилась и прервала молчание:

– Да не бойся ты, Кэтти, может, меня и не возьмут туда…

– А что так? – фальшиво посочувствовала Кэтрин.

– У меня же нет медицинской подготовки. Я так и написала, не буду же я врать в анкете, еще всплывет…

– А, ну да… – Кэтрин не решилась ни посочувствовать, ни порадоваться, но про себя с облегчением вздохнула.

– Правда, раз такая возможность предусматривается – «без подготовки», еще не все потеряно.

Кэтрин не знала, что ответить, но сердце ее сжалось от страшных предчувствий. Она решительно заявила:

– Ладно. Дело твое. Но ты не можешь уехать вот так сразу, не повидавшись с нами.

– Не бойся, глупенькая, это дело долгое, – Соня наградила подругу лучезарным смайликом. – До конца этого года я точно никуда не поеду.

– Так это значит – до Рождества?! – обрадовалась Кэтрин. – Значит, Рождество отметим вместе?!!

– Хорошо, я приеду на Рождество, договорились…

– О, Соня, это прекрасный рождественский подарок всей нашей семье!

– Извини, но приеду без елки! – суровая отшельница внезапно улыбнулась.

– А вот это непорядок, – заявила Кэт, – знаешь что? Если елка не едет к ньюмонтцам, то ньюмонтцы едут к елке!

– Кэтрин, ты сегодня в ударе!

– Нет, я серьезно! А давай лучше мы к тебе приедем – на твои елочки полюбоваться? Между прочим, мальчишки давно выбрали себе любимую елочку из тех, что ты присылала. И пилить ничего не надо, украсим ее на месте и попляшем рядом, а? Как тебе такая идея?

– А что… хорошая идея, – согласилась Соня. – Мне совсем не хотелось губить наши красивые елочки! А украсить можно! Вот… И хорошо, что вы ко мне приедете, я ведь еще ни разу не отблагодарила вас за гостеприимство.

– Ну что ты, дорогая, какие счеты!

– Только прости, с уютом и угощениями у меня тут не так все прекрасно – без занавесок с розочками! Зато сама Бобровая долина – настоящий рай.

– Мы давно мечтали побывать в раю, разглядывая твои фотографии!

– Ну что ж, добро пожаловать в наши кущи!

Оставшиеся до Рождества недели семейство Куинли ознаменовало мощной подготовкой к экспедиции в заповедник. Каждый готовился по-своему, и даже Дональд что-то продумывал и запасался необходимым, хотя виду и не показывал. Кэтрин закупала провизию, как будто готовилась ехать не на пару дней, а по крайней мере на месяц. Близнецы Питер и Рон намеревались захватить с собой половину содержимого своей комнаты и были весьма огорчены, когда узнали, что их планы неосуществимы.

Споры и приготовления завершились высадкой десанта на маленькой биостанции, расположенной недалеко от берега притихшей под толстой белой шубой Пармагосы.

Кэтрин вылезла из машины, потянулась, поахала, проследовала на кухню и привлекла подругу к подготовке застолья. Питер и Рон, вырвавшись на свободу, оглашали окрестности бодрыми воплями. А Дональд, не откладывая, взялся за починку предназначенных для гостей стуль ев и кровати, которые до сих пор пылились без дела.

Вечером Соня выпила бокал вина и получила свою долю праздничных подарков. А на следующий день она повела семейство на экскурсию по своим владениям.

Был предъявлен и домик бобров. Хотя он выглядел всего лишь кучей хвороста под снежной шапкой, но младшие и старшие Куинли разглядывали обиталище невидимых зверей с нескрываемым любопытством.

Отвечая на бесчисленные вопросы, Соня все больше радовалась приятной встряске в череде своих монотонных будней. И вечером сама предложила друзьям задержаться до Нового года.

Мальчишки встретили это предложение бурной радостью. Дональд задумался, а Кэтрин, не рассуждая, согласилась: ничего другого она и не желала.