Текст книги "Солнце для отшельницы(сборник)"
Автор книги: Анна Аленина
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
7
На следующий день Кэтрин удалось вытянуть из подруги некоторые подробности происшествия. Хотя удалось не без труда, поскольку любовь сделала из умненькой Сони сначала несчастную сумасшедшую, а потом счастливую дурочку. По крайней мере, так казалось со стороны.
Но то, что рассказала Соня, было весьма занимательно. Оказывается, в разгар своего патетического монолога в чате она заметила в окне движущуюся фигуру. Она машинально захлопнула ноутбук и подбежала к окну.
– Кэт, понимаешь, – писала она, – я была совершенно ошарашена. Представь себе, гляжу в окно и вижу – приближается мужская фигура. Нет, думаю, это не может быть Эрик, – не с той стороны! Неужели Чарльз? Кто же еще это может быть? Даже успела испугаться, а вдруг какой-нибудь опасный прохожий?
К счастью, это оказался действительно Эрик Миллер, который подъехал на этот раз со стороны города, да так незаметно, что Соня увидела его только тогда, когда он уже вышел из машины. Впрочем, в своей невменяемости она пропустила бы и конец света, и второе пришествие.
– От стука в дверь я вздрогнула. Приоткрываю с опаской, а там – Эрик! Самый настоящий, живой Эрик! Только я его все равно не сразу узнала. Знаешь, почему я его приняла за Чарльза?
Кэтрин, конечно, никак не могла догадаться, поскольку ничего общего между Чарльзом и Эриком не было, если не считать страданий Сони.
Разгадка обнаружилась быстро:
– Он сбрил бороду! Представляешь? И подстригся, довольно коротко. Если бы не глаза – их ведь ни с чьими не спутаешь, правда? – я бы его точно не узнала!
Кэтрин пожелала немедленно получить фотографию Эрика в обновленной версии, но Соня пообещала сделать это попозже.
– А самое главное, – продолжала она, – от неожиданности я совсем разум потеряла…
Ох, ты его, кажется, еще раньше потеряла, подумала про себя Кэтрин.
– Так вот, представляешь, открываю я дверь, а он стоит, улыбается и спрашивает, пустите, мол, или нет? А в руках у него какие-то огромные сумки и пакеты. Вот, говорит, закончил работу над сайтом. Я настолько растерялась, что спросила его: это и есть сайт? Он от смеха чуть не уронил все! Нет, говорит, это я из города привез, чтобы отметить событие. Кэт, я безнадежно глупая, да?
– А что там было? – полюбопытствовала Кэт.
– Там было все! Первое, второе, десерт, вино. Я не знаю, зачем он так потратился, мне было ужасно неудобно… Но не могла же я отказаться, раз он все это уже привез? Кажется, прямо из ресторана.
– Весело погуляли?
– Да, пообедали, а потом он долго объяснял мне, как на сайте работать. В общем, оказалось не так сложно, как я думала. Он будет еще заходить, поучит меня.
В Бобровой долине воцарился мир.
Это было настолько явно, что у Кэтрин отлегло от сердца, и она уже не так пристально следила за развитием событий в жизни подруги. Да и та была теперь все время занята, так что на чат особого времени не оставалось.
Эрик заходил теперь почти ежедневно. Видимо, чувствовал, что теперь, сделав такой роскошный подарок, он вправе рассчитывать на гостеприимство. От прежней сдержанности ее не осталось и следа.
Соня чувствовала себя с Эриком непринужденнее, чем с Чарльзом, и даже легче, чем с Кэтрин, хотя и не могла быть с ним так же откровенна. Она и не пыталась ему рассказать о своих чувствах. Ей достаточно было того, что они часто бывали вместе, понимали друг друга почти с полуслова.
Ей не хотелось ничего другого, потому что большего счастья она и не могла себе вообразить. Напротив, счастье казалось слишком высоким и хрупким, она боялась неосторожным словом что-нибудь разрушить в этой идиллии.
Пир, устроенный Эриком, оказался не последним. Он теперь частенько заходил со своим угощением и с удовольствием хозяйничал у плиты, посвящая новую подругу в секреты приготовления особо вкусного чая и других яств.
Холостяцкая жизнь оказалась для Эрика хорошей школой. Он с удовольствием брался помочь с любой работой по дому. В лесу все еще царила зима, а в жизни Сони была в самом разгаре настоящая весна.
Хотелось лишь, чтобы морозы простояли подольше, поскольку оттепель грозила внести существенные коррективы в едва начавшуюся новую жизнь.
Возле биостанции не было моста: весенние паводки смыли бы его в два счета, а лед, что ни день, становился все более предательским и ненадежным.
– Может, тебе лучше не приходить? – боязливо спрашивала Соня, когда Эрик спускался с крыльца.
Эрик только улыбался в ответ и на следующий день появлялся снова.
Каждый раз она нетерпеливо поджидала его, выглядывая в окно, и завидев, радостно и облегченно вздыхала. Слава богу, не провалился!
Но однажды безрассудный сосед все-таки попал в трещину и, едва войдя в дом, вынужден был устроить просушку одежды и обуви, завернувшись в длинный хозяйкин халатик.
Происшествие закончилось забавно, прошло бесследно для здоровья Эрика и дало повод для многих шуток, но Соня все бы отдала, чтобы оно никогда не повторилось.
Она нашла в кладовке надувную лодку и радостно сообщила об этом Эрику.
– Спасибо, у меня тоже есть, – весело ответил Эрик. – Но пока что я не собираюсь играть в Титаник. Вот сойдет лед, тогда можно будет ею воспользоваться! Не бойся, все в порядке. Просто я буду внимательнее смотреть под ноги!
Но Соня так боялась рискованных переходов, что к условленному часу уже не могла усидеть дома, бежала на берег Пармагосы и с замиранием сердца следила, как Эрик перебирался через коварную горную речку.
Каждый раз она испытывала громадное облегчение, встретив его на берегу, и домой они шли не сразу, а пускались бродить по окрестностям. Соня показывала свои любимые местечки, приводила к запруде, рассказывала про бобров.
Эрик с интересом слушал ее комментарии и нередко даже вставлял дельные замечания. К удивлению Сони, он проявил немалую осведомленность о жизни своих речных соседей. Постепенно Соня рассказала ему, как Чарльз пригласил ее на работу, как она целый год вела наблюдения, готовила с ним совместную статью и, наконец, как он неожиданно решил бросить науку, хотя все складывалось просто замечательно.
Она не могла рассказать остальное, ограничившись только внешней канвой событий. К тому же, ей не хотелось выставлять Чарльза в неприглядном свете.
– Ты не думай, что он просто взял и бросил меня тут одну. Это… У него были свои причины, личные…
Голос перехватило нервным спазмом, и Эрик, казалось, заметил это, поспешив успокоить спутницу.
– Да-да, я понимаю…
Соня с благодарностью посмотрела на него.
Хорошо, что не надо ничего объяснять. Эрик все понимал с полуслова. Даже удивительно. И это не было иллюзией взаимопонимания, как с Чарльзом, нет. Эрик как будто читал ее мысли еще до того, как она их произнесла.
Вскоре Эрик подтвердил свои телепатические способности самым наглядным образом.
Соне очень хотелось побывать у Эрика дома, но идти по льду она боялась. Если бы Эрик предложил это, она сумела бы перебороть страх, но сама не попросила бы об этом никогда. И вот однажды Эрик внезапно сказал, когда Соня дошла с ним до берега Пармагосы:
– Пойдем со мной? Смотри, лед вполне надежный. Держит хорошо.
Он потянул ее за руку и с улыбкой заставил ступить на прозрачную гладь. Соня вспыхнула от неожиданности, но почувствовала, что лед и впрямь твердый. Позабыв обо всем на свете, она осторожно пошла рядом с Эриком, присматриваясь и прислушиваясь к поведению льда.
И чем дальше продвигались они, тем радостнее колотилось ее сердце. Эрик крепко держал ее за локоть, уверенно вел за собой, а Соня, следуя за ним, дрожала всем телом: ее бросало то в холод, то в жар.
Она боялась не только льда. Она боялась и того, что, оказавшись на территории Эрика, потеряет контроль над собой. Ведь неизвестно, что он чувствует! Как бы не сделать очередную, более опасную глупость, не упасть в его глазах…
А если он чувствует то же, что она, и сделает шаг навстречу, как бы не испугаться, не отшатнуться, не потерять любимого из-за мнимой холодности и бесчувственности… Как правильно понять те невидимые знаки, которые кроются за внешней учтивостью и открывают настоящие чувства?
И вот они уже на другом берегу.
– Ну вот, – воскликнул Эрик, отпустив руку Сони. – Ничего страшного! Поднимемся чуть выше, и увидишь мой дом, хочешь?
– Хочу, – улыбнулась Соня.
Эрик помог спутнице вскарабкаться на высокий крутой берег и широким жестом представил свои владения.
– Ну вот, теперь я знаю, где ты живешь! – рассмеялась Соня. – На одном берегу – маленькая бобровая республика, а на другом – заколдованное царство лесного отшельника! Будем наносить друг другу дружеские визиты!
Эрик только усмехнулся и принялся озабоченно рыться в карманах.
– Ты, случайно, не жалеешь, что я нарушила твое одиночество? – лукаво поинтересовалась Соня.
– Нет, не жалею, Соня! – улыбка Эрика почему-то показалась жалкой.
– А как же – «у меня свое собственное солнце, луна и звезды, собственный маленький мир»? Ты ведь любишь старика Торо?
– Да, он, кстати, ушел в лес примерно в моем возрасте. Но это, конечно, не от возраста зависит, а от самых разных обстоятельств, от свойств характера, например, или от ключей…
– Каких ключей? – удивилась Соня.
– Таких ключей, от моего дома! Я, кажется, забыл их у тебя дома возле плиты, там брелок-зажигалка…
– Ах вот оно что! – разочарованно протянула Соня.
– Так что извини… Зато сейчас нам одиночество точно не угрожает! Ты позволишь проводить тебя до биостанции?
Соня была раздосадована, но сочла компенсацию за моральный ущерб более чем достаточной.
– Ну, раз у меня других провожатых нет, сэр, я буду рада и в награду приглашаю вас провести остаток этого вечера вместе! Давайте еще раз проверим крепость льда, я вижу, у вас природная тяга к науке, точнее, к нашей биостанции! А ваша рассеянность под стать профессорской!
– Да уж, – рассмеялся незадачливый отшельник. – Вот до чего доводит жизнь в обществе. Этак я скоро и голову потеряю!
Оба расхохотались и, держась за руки, без лишних слов повернули обратно.
Второй раз идти по льду было уже не страшно.
Пара уставших, но веселых отшельников ввалилась в здание биостанции, не прекращая болтовню, с таким громким смехом, от которого должны были пробудиться все окрестные бобры и медведи.
Эрик быстро нашел свои ключи и заварил кофе по собственному рецепту. После прогулки у обоих разыгрался необыкновенный аппетит, и Эрик объявил:
– Раз не удалось принять тебя в моем доме, приглашаю в гости здесь. Я готовлю, а ты, будь добра, нахваливай мою стряпню!
– Договорились!
Соня присела на подоконник и, улыбаясь, смотрела, как гость ловко орудует ее кухонными принадлежностями.
Кажется, подумала она, настало время для вопроса, который давно уже не давал ей покоя:
– А почему ты живешь один?
Эрик отвлекся от шипящей сковородки, взглянул на Соню, продолжая ожесточенно мешать лопаткой кусочки мяса в аппетитном густом соусе, и усмехнулся:
– Да я с детства мечтал поселиться в лесу. Еще когда с ребятами играли в Робин Гуда, мастерили луки и стрелы. Потом прочел «Робинзона Крузо» – построил себе шалаш в лесу и пытался научить своего попугая разговаривать…
Соня рассмеялась:
– Ну и как, получилось?
– Нет! – улыбнулся Эрик. – Зато в шестнадцать лет я открыл для себя Торо, а он открыл мне глаза на то, как надо жить. «Я так далеко удалился в великий океан одиночества»! – проскандировал он, помахивая лопаткой.
– Обожаю Торо! – призналась Соня. – Но вот так наизусть не помню, как ты!
– А я помню, это мне часто помогает в жизни! «Я ушел в лес потому, что хотел жить разумно, иметь дело лишь с важнейшими фактами жизни и попробовать чему-то от нее научиться, чтобы не оказалось перед смертью, что я вовсе не жил».
– Да, я читала это, – ответила Соня. – Но знаешь, мне кажется, люди должны жить с людьми… Я почти год прожила здесь почти совсем одна, и я так больше не хочу…
– А мне тут хорошо, – сказал Эрик, отвернувшись к темнеющему окну. – Я никогда не уйду отсюда.
– Каждый живет по-своему, – вздохнула Соня, слезла с подоконника и принялась расставлять приборы. – Но теперь тебе не удастся спастись от мира. Ты даже не представляешь, сколько оказалось любителей бобров в мире! Они так и кишат на твоем сайте!
Эрик засмеялся и аккуратно выложил содержимое сковородки на просторное блюдо. Усевшись за стол, парочка принялась с аппетитом уплетать макаронно-мясное рагу, запивая яство свежезаваренным крепким кофе. Чокнувшись в шутку чашкой кофе, Соня произнесла нечто вроде тоста:
– Спасибо, Эрик, благодаря тебе я убедилась, что моя работа действительно нужна!
Отхлебнув глоток, она продолжила:
– Я просто удивляюсь: как это тебе удалось сделать такой хороший сайт? Скажу честно, иногда у меня возникает странное чувство, что ты знаешь бобров лучше, чем я! – И рассмеялась, восхищенно глядя на друга.
– Может быть, и так, – подмигнул Эрик.
– Как это – так? – Подобного поворота событий Соня никак не ждала и, подняв брови, самолюбиво хмыкнула: – Знаешь, ты уж слишком-то нос не задирай!
– Я, пошутил, конечно, – улыбнулся Эрик, – но ты права больше, чем думаешь. Дело в том, что… я работал на этой станции до тебя, – Эрик с шутливым вздохом широко развел руками, давая понять, что, мол, так уж получилось.
– Что?!! – Соня чуть не подскочила на месте.
Эрик кивнул.
– Прости, что не говорил тебе раньше. Мы с Чарльзом хорошие друзья. Были… Да в сущности, мы и не ссорились, просто я ушел отсюда, а он нашел мне замену в твоем лице. Так что я тут, в общем, все знаю…
– Так ты биолог?
– Нет, программист-фрилансер.
– А почему же ты здесь работал?
– Так получилось. Мозгом был, конечно, Чарли, я просто выполнял кое-какую работу. Кстати, и сайт я уже тогда задумал, просто не успел сделать.
– А ушел почему?
– Это слишком личное, не могу сказать…
Соня вспыхнула, махнула рукой.
– Ладно! Не хочешь говорить – и не надо! Но почему же ты все это время молчал? Я тебе, как дурочка, рассказываю про свои исследования, а ты, получается, все и так уже знал?
– Далеко не все! К тому же мне интересно было, как тут продвинулись дела после моего ухода. Нет, я не изображал интерес, мне на самом деле было интересно тебя слушать!
Ошарашенная Соня принялась как попало впихивать тарелки в недра посудомойки. Эрик в замешательстве не знал, что добавить.
– Ну, перестань обижаться. Ты же не знаешь моей истории, как я здесь оказался и вообще…
– Разве ты не говорил? А Торо? А все эти индейцы и робин гуды?
– Да, – подтвердил Эрик. – Это многое объясняет, но далеко не все. Я бы никогда так круто не изменил свою жизнь, если бы она сама не поставила меня перед выбором…
Он замолчал, перешел в комнату и принялся разжигать камин. Соня опустила защитные жалюзи на окнах и, по привычке, забралась с ногами в старое кресло, с протертыми подлокотниками и спинкой, основательно просиженное поколениями пребывавших на станции практикантов.
– Ну? Я слушаю!
Эрик устроился на сложенном в углу возле камина индейском ковре.
– Ладно. Раз хочешь знать, я тебе расскажу. Только не перебивай. Это трудно…
– Молчу, – прошептала Соня и вжалась в кресло.
– Это было два года назад. Я познакомился с женщиной. Готовил один проект для ее подруги, она зашла. Мы сидели за столом, пили кофе, и я не мог оторвать от нее взгляда, но и смотреть на нее боялся. Это трудно описать. Мы пили кофе, а я чувствовал себя совершенно пьяным и, кажется, нес какую-то околесицу, но они обе смеялись, нам было очень весело вместе.
Потом мы встретились в парке. Она поздоровалась первая, я бы не осмелился… И как-то совсем неожиданно для себя я почти сразу признался в том ошеломляющем действии, которое она производила на меня. Я ждал, что она вот-вот уйдет, но она не уходила, и так мы провели весь вечер. Кажется, я тоже сразу понравился ей, но она была несвободна и сказала мне об этом. Что делать, такова судьба.
Но я больше не мог жить без нее и без конца приходил в этот парк и в любые другие места, где надеялся ее встретить. Мы встречались, разговаривали, пили вино в ресторанах и однажды вышли так поздно, что ей пришлось держать меня за руку, когда фонари неожиданно погасли. В какой-то момент я удержал ее от неловкого шага, и она оказалась у меня в объятиях. Она не спешила освобождаться, и я не в силах был ее опустить.
С тех пор мы не боялись прикоснуться друг к другу и как сумасшедшие искали место и время, где это можно сделать не на виду у других…
Соня старалась не дышать. Эрик не решался взглянуть на нее. В неверном пляшущем отблеске каминного огня ему мерещилась улыбка сочувствия. Ему казалось, что та, что сидела напротив и молча слушала, была единственным на свете человеком, которому можно рассказать все.
– Я снял квартиру и отдал ей ключ. Она приходила сама, когда могла и хотела. Я думал, это будет счастье, потому что всегда был счастлив с нею. Но получилось совсем не так. Я совершенно извелся в бесконечном ожидании ее прихода. И мне стало мало этой квартиры. Я не понимал, почему мы должны скрывать от других свою любовь? Я стал ревновать ее к тому, другому. Я не понимал, как можно любить двоих. И если она к нам относилась одинаково, то любовь ли это?
Стало невыносимо тяжело. Даже когда она была моей, все равно оставалось чувство, что она сама – где-то вдалеке. Я не мог ее удержать. И каждый раз, когда она уходила, мне казалось, что она ушла навсегда и больше не вернется.
Потом я узнал, что тот, другой, тоже не был ее мужем, хотя с ним она не стеснялась появляться в обществе. И я предложил пожениться. Она даже слушать меня не стала. Свобода была ей дороже всего, но для меня это было рабство. Тогда я сказал, что если она не хочет сделать выбор, я сделаю его сам. Предложил расстаться.
– И… вы больше не встречались?
– Встречались. Она продолжала приходить ко мне. И я ничего не мог с этим поделать. Пока ее не было, я радовался своей свободе и… сходил с ума. Когда она приходила, я снова сходил с ума – от счастья, а потом снова умирал от ревности и принимался обдумывать сценарии самоубийства.
«Окончательный» разрыв превратился в какой-то жестокий ритуал, повторяющийся с завидным постоянством. Однажды она забыла сережку, и я проявил слабость – решил оставить ее себе на память. Но она вернулась за ней…
И я понял, что сойду с ума от этого. Тогда я стер все ее письма, фотографии, все, что о ней напоминало, сдал квартиру и отправился, куда глаза глядят. Только Торо захватил с собой, все остальное бросил. Решил довериться судьбе. Просто вышел на шоссе и стал голосовать.
Остановился автомобиль, я спросил, куда он едет. Оказалось, что в этот заповедник. Я спросил, а нельзя ли там пожить. Выяснилось, что можно…
– Это был Чарльз?..
– Да, – кивнул Эрик. – Это кажется невероятным, но вот так мы с ним и познакомились… Пока ехали, немного разговорились, Чарльзу требовалось отладить пару программ, и я помог.
А потом он взял меня на работу вполне официально – как лаборанта. Деньги не бог весть какие, да мне они и не особо нужны были, я ведь другим зарабатываю, главное, чтобы с биостанции не выгнал… А потом…
Как-то раз он вернулся из города, и я ненароком заглянул в его открытую почту… Там было письмо от Стеллы. Я заметил ее портрет, письмо бы я не стал читать, конечно.
– Как ее зовут? – спросила Соня, закрыв глаза, словно пытаясь таким образом скрыть задрожавший голос.
– Стелла Сильвер… Она приходила сюда?
– Нет… Я ее не видела. Но… он ушел к ней…
– Почему-то я знал, что этим кончится… И не хотел ее видеть. Видишь, как все нелепо вышло? Я бежал от нее сюда, и вдруг оказывается, что она – знакомая Чарли. Я понял, что сбежал недостаточно далеко. Она словно преследовала меня, не отпускала.
Я сказал Чарльзу, что больше не буду на него работать и перееду в заброшенную сторожку на том берегу реки. Он сердился, требовал объяснений, уговаривал, расспрашивал, но я ему так ничего и не сказал… Как о таком рассказать?
С тех пор я больше не появлялся на этом берегу и старался, чтобы меня вообще отсюда не было видно. Ты же не видела меня?
– Нет… А ты не видел, как я… загорала? – Соня густо покраснела.
– Нет, зато я видел, как ты подкрадывалась к бобрам и фотографировала окрестности. Старался не попасть к тебе в объектив! А еще видел, как ты изучала дорогу на Ньюмонт. Наверное, Чарльза поджидала?
– Да… – Соня в отчаянии замотала головой. – Если бы ты знал, какая я была дура! Я была в него влюблена до полного умопомрачения. И почему-то мне казалось, что он тоже любит меня. Боже мой, какая я была глупая! А еще всегда умной считалась! – она горько усмехнулась.
– Ты умница, Соня! – улыбнулся Эрик. – Вот, значит, как было дело… Не переживай. Ты знаешь… Может быть, это и хорошо, что Стелла увела его? Зачем тебе такой ненадежный партнер, который может так легко бросить общее дело? – Он вздохнул. – Хотя Стелле трудно не поддаться.
– Неужели она так неодолимо прекрасна? – язвительно поинтересовалась Соня, передернувшись от необъяснимой дрожи.
– Этого не объяснить. Да, я бы мог сказать, что у нее темные глаза… Очень темные, как бездна. Что у нее прекрасная фигура… Но это ни о чем не говорит. Понимаешь, каждое ее движение, каждый взгляд, тембр голоса заставляли меня вздрагивать. Меня тянуло к ней, как магнитом…
Соня резко вскочила с кресла, бросилась к окну и уткнулась лицом в скрещенные ладони.
Эрик подошел к ней и осторожно прикоснулся к плечу.
Соня сильным движением сбросила его руку.
– Уходи! Уходи немедленно!
– Что случилось?
– Я ненавижу ее! Она сволочь, змея! Не смей называть при мне ее имени!
– Успокойся, успокойся, Соня… Все давно кончено. Я ведь сам от нее ушел!
– Никуда ты не ушел! – взахлеб рыдала Соня. – Ты бы посмотрел на себя! Ты же влюблен в нее, как и раньше! И Чарльз влюбился в нее по самую макушку! Эта гадина всех окрутила, всех, всех! Она всем нужна, а я никому! Боже мой, какая я дура, полная дура!
– Нет, что ты!.. – выдавил из себя Эрик.
– Убирайся! – кричала Соня, не слыша своего голоса, не понимая своих слов. – И своего Торо забирай!
– Да не нужна мне твоя книга, у меня своя есть…
Эрик постоял какое-то время, затем накинул куртку и направился к дверям.
Вслед ему Соня зашлась диким воплем:
– Да пропадите вы все пропадом!
Словно от этого крика дом вздрогнул.
За стеной раздался тяжкий гулкий грохот. Зазвенели стекла.
Эрик остановился. Развел руками и внятно проговорил:
– Прости, но мне придется задержаться!
Начался ледоход.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.