Текст книги "Солнце для отшельницы(сборник)"

7

Она сидела в шезлонге, и солнце отражалось в протуберанцах ее волос. Наверное, такой ее видел Роберт… Брайан не мог простить себе, что пропустил момент, когда Роберт пустился в очередную аферу, позарился на эти золотые копи и в очередной раз проиграл, только теперь уже навсегда…

– Здравствуйте… Загораете?

– Здравствуйте… Нет, книгу читаю.

– Я хотел извиниться перед вами за ту сцену…

– Ну что вы, это я вам надерзила, простите… – Фло покраснела, – а ваши чувства мне абсолютно понятны… Вы очень переживали из-за Роберта. Я тоже…

– Спасибо… Не хотите пройтись?

Брайан протянул ей руку, Фло легко поднялась, улыбнулась, и парочка медленно двинулась вдоль поручней навстречу заходящему солнцу.

– А где Пит?

– Он занимается с хором. А у меня все равно слуха нет, не стала ему мешать.

– Понимаю… К тому же, иногда и от мужа хочется отдохнуть, не так ли?

– Верно! Да и мужья, кажется, иногда не прочь устроить передышку! – улыбнулась Фло.

– О да… Брак – такая вещь… Я вот после двух попыток зарекся жениться.

– Ах, вот оно что! Ну и как, удалось отдохнуть от жен?

– Мне кажется, я устал от них на всю жизнь!

Фло с интересом посмотрела на Брайана.

– А дети? Неужели оба брака прошли впустую?

Брайан расхохотался:

– Ну нет! Мне есть что вспомнить! Это моя жизнь, и я бы никогда от нее не отказался, но повторить… нет! А дети – есть, конечно… Сын. Здоровый такой балбес! Мы с ним переписываемся, видимся иногда.

– А чем он занимается, где-нибудь учится?

– Ага, вот именно этим и занимается… Всю жизнь только и делает, что учится… Каких-то крыс изучает в заповеднике!

– Понятно… Это хорошо, что вы общаетесь. Детям очень нужна родительская любовь, даже взрослым! – Фло пытливо заглянула в глаза Брайана.

– Мои родители разошлись, когда я была совсем маленькой, отчима я так и не полюбила, а потом он ушел. Мне кажется, что из-за меня… Я очень дерзила ему, больше, чем сестра, и мать всегда становилась на мою сторону, а в результате она осталась одна – без мужа. Теперь уж ничего не попишешь, но это всю жизнь меня мучило. Думаю, матери не стоило разводиться с моим отцом… Если бы у меня были дети, я бы никогда так не сделала!

– Слушаю я вас, Фло, и удивляюсь! Вы так проникновенно говорите о семейных узах, а сами поселились с Питом в разных каютах…

– Это… просто для удобства, мы ведь можем приходить друг к другу, и вообще, у нас все хорошо!

– Или это из-за того, что детей пока нет?

– Есть ребенок! Ради него мы и поженились!

– А он что, тоже в отдельной каюте? С няней?

Фло опешила, а потом расхохоталась:

– Да не в каюте он, а в Швейцарии, в Берне! Там сейчас моя мама с ним нянчится.

– А, это он на каникулах у бабушки, что ли?

– Нет, нет, все не так…

Фло запнулась на секунду, потом быстро продолжила:

– Я вообще-то не хотела об этом говорить. Но вижу, что вы мне сочувствуете, и уверена, что никому не расскажете…

– Я – могила!

– Это ребенок моей сестры…

– Ах вот оно что!

– Которого мы с Питом решили усыновить.

– Понятно…

– Пит был влюблен в мою сестру, а мы двойняшки, ну, понимаете?.. (Брайан кивнул.) Он так переживал, когда она вышла замуж! Без конца искал повод увидеться со мной, поговорить о ней… Мне это было тяжело, но я понимала его чувства, слушала, сочувствовала.

А полгода назад… сестра погибла с мужем – разбился вертолет – знаете, в горах иногда случаются аварии…

– Ну, уж мне ли не знать!

– Пит сразу заявил, что я должна взять ребенка себе, а он… женится на мне, и мы будем воспитывать Дэнни вдвоем.

– И вы женились?

– Погодите, не все так быстро! Я сразу подумала: как же мне это самой в голову не пришло – усыновить Дэнни? Но выходить за Пита совершенно не хотелось!

– Почему?!

– Ну, я привыкла, что он жених моей сестры! Мне нравилось, что он ее помнит… хотя было немного жалко его. А теперь он взял и решил жениться на мне! А моего мнения он спросил? И вообще, почему я должна быть заменой сестры? У меня что, своей жизни быть не может?!

– Понимаю, вам не хотелось подбирать за сестрой лишних женихов, так?

– Ну, можно и так сказать… Хотя это как-то уж слишком…

– Извините, я со своей солдатской прямотой… Ну так как же вы все-таки решились?

– Да он просто изводил меня своими уговорами! И все давил на жалость к Дэнни… Сердце же не камень! Я и сама понимала, что у ребенка должен быть и отец, и мать, а не только одна мать, как было у нас с Фэй. Я, правда, сказала ему, что мы и без него обойдемся, но тут он совсем с ума спятил и заявил, что усыновит Дэнни сам, лично! Понимаете?

Фло расхохоталась. Брайан закивал, засмеялся, не отрывая взгляд от ее лица.

– Конечно, шансов у него не было, но мне стало его жалко… В конце концов, он был хорошим другом, после отъезда сестры в Швейцарию мы еще больше сблизились, он мне нравился…

– Так все-таки нравился?

– Но как бы не для себя, понимаете? Он мне нравился со стороны. А что? Он симпатичный! Но я не могла, например, представить, чтобы… ну чтобы у нас были объятья, поцелуи…

– Понимаю.

– Ну вот, а он убедил меня, что все равно никого никогда уже не полюбит! И я поверила, что это правда. Мне показалось вдруг, что таким даром любви мало кто обладает, и просто глупо его отвергать. Если не для себя, то хоть для Дэнни… Я не сомневаюсь, что Пит будет очень хорошим отцом, вы же видите, какой он добрый?

– Да…

– И Дэнни не придется испытать то, что пережили мы с сестрой. Отец даже не приехал на похороны Фэй – не хотел встречаться с матерью… В общем, мы зарегистрировали наш брак, чтобы не создавать лишних сложностей для усыновления Дэнни, но решили, что у нас будет белый брак.

– Как это – белый?.. А-а-а, ну понятно. Слыхал про такое, но вижу впервые!

– Это бывает, – сухо ответила Фло. – Нет, мы решили не загадывать на всю жизнь. Все может быть… Главное, что Пит обещал не нарушать уговора, пока я сама этого не захочу. И пока держал слово…

– Тяжелый случай.

– Нет.

– Простите, я не хотел вас обидеть!

Фло улыбнулась.

– Я хотела сказать, что это плавание многое изменило в нашей жизни!

Брайан с любопытством уставился на собеседницу.

– Мои чувства к Питу изменились. Не знаю, что повлияло… Понимаете, мы же еще никогда столько времени не проводили вместе! Я учила его рисовать. По вечерам он писал мои портреты… И вот, пока я сидела и думала, как он меня разглядывает, изображает, во мне что-то происходило, я буквально нежилась в лучах его теплых глаз, мне становилось удивительно хорошо…

И вдруг оказалось, что мне не очень приятно, когда он поет с Джиной. Я впервые в жизни по-настоящему пожалела, что не имею ни слуха, ни голоса…

– И вы решили отомстить ему с Робертом?

– Что вы! – Фло ответила взглядом, исполненным упрека. – Мне такое и в голову не могло прийти… Мы с Робертом любовались на эту парочку соловьев, как родители, которые привели своих детей в музыкальную школу и ждут за дверями. Ну, разумеется, болтали, Роберт шутил напропалую, я и не заметила, что он…

– Влюбился?

– Наверное… Может быть, это было просто от отчаяния? Он как-то сказал: вы умеете меня слушать так, как никто никогда не слушал…

На глаза Фло навернулись слезы.

– Ну, не волнуйтесь так! – забеспокоился Брайан. – Простите мне мою настырность, но Роберт был мне почти как сын! Я до сих пор не могу прийти в себя после всего случившегося, и мне хочется знать всю правду…

– Нет, Брайан, не извиняйтесь, – Фло покачала головой, – я виновата, что не заметила этого сразу. Я могла помочь Роберту, поговорить с ним серьезно… Но не решалась давать советы. Ведь никто не имеет права вмешиваться в чужую супружескую жизнь, правда? Последний разговор был таким внезапным, а потом все это сразу случилось… Я не могу себе этого простить…

– Деточка, вы невиновны… – сказал Брайан, медленно подыскивая слова. – Только видите ли, вам не следовало скрывать, что вы женаты. Роберт, наверное, искал хоть какого-то выхода и зря понадеялся на вас. Он как ребенок, захотел одним махом решить все свои проблемы. Вы не виноваты, но нельзя жить половинчатой жизнью, иначе вы вводите других в соблазн.

– Спасибо, Брайан, я и сама не умела разобраться в своем сердце до сих пор…

– А сейчас? Что вы чувствуете?

Она помолчала, прежде чем ответить:

– Я… люблю… Пита…

Она жалобно улыбнулась, потом кивнула решительно и уверенно:

– Да, я люблю его по-настоящему, как и должна жена любить мужа: всей душой и всем сердцем!

– Я верю, что ваша сестра благословляет вас с небес… – осторожно заметил Брайан. – А когда вы это поняли? Только сейчас?

Фло задумалась.

– Нет. Это произошло постепенно… Я не сразу поняла, что ревную Пита к Джине. А когда Пит стал ревновать меня к Роберту, мне это казалось такой бессмыслицей, что я только смеялась! Наверное, Пит что-то видел в Роберте, чего я не замечала. Признаться, мне даже нравилось его ворчание, оно меня забавляло. Какая же я была глупая! Но после пиратской вечеринки Пит вдруг объявил, что решил дать мне свободу, а мальчику будет помогать, оформит опекунство и тому подобное.

– Что-то случилось?

– Я не знаю. Но меня это обидело! Меня обидело то, что он хотел мне сделать больно… Потом я поняла, насколько больно было ему самому, и попросила прощения, мы даже обнялись, и на груди у него было так уютно, так хорошо… А когда Роберт схватил меня за руку и с сумасшедшим блеском в глазах стал описывать мне наше будущее, я вдруг поняла, что ничего этого не хочу, что мне нужно будущее только с Питом, что я давно уже люблю его, хотя сама и не замечала этого… Я рассказала Питу о разговоре с Робертом, и когда началось следствие, он потребовал, чтобы я во всем призналась…

После обоюдного молчания Брайан спросил:

– А потом?

– Потом…

Фло виновато-застенчиво посмотрела на Брайана и зарделась.

– На Мадейре мы были вместе… И как-то все случилось само собой… Простите, я обойдусь без деталей!

– Ну что вы, я не настолько любопытен!

– Однако умудрились вытянуть из меня всю подноготную! – Она лукаво погрозила книжкой.

– Что вы, что вы! – замахал руками Брайан. – Если хотите, я и сам отвечу вам на любые вопросы!

– На любые?

– Хм-м…. Ну, посмотрим. Спрашивайте!

– Вы вините себя в смерти Роберта?

Этого вопроса Брайан явно не ожидал. После некоторого молчания он все-таки ответил:

– Да… Я так увлекся своей жизнью, что ничего не видел вокруг себя, а ведь он был весь на взводе… Он умудрился наплодить себе врагов везде, и в личной жизни, и в бизнесе… А я думал, что, спрятав его на корабле, спасу его от всех проблем… В самый серьезный момент я вообще ослеп и оглох. Так бывает, вы знаете…

– Это вы про Энн?

– Верно…

– Она нужна вам?

– О, вижу, вам палец в рот не клади – откусите всю руку! – Брайан смущенно рассмеялся.

– Вы же сами сказали – любые вопросы!

Брайан кивнул.

– Даже не знаю, что буду делать, когда она сойдет в Лиссабоне! Уже сейчас хандра спать не дает… Хотя, представьте себе, за все это время мне удалось поцеловать ей только ручку!

Брайан усмехнулся. Фло тихо спросила, чуть наклонившись:

– Может быть, вам стоит поговорить с ней серьезно?

– Не думаю… Мне почему-то кажется, что она тоже ко мне привязалась. Может быть, если бы я был решительнее… Вы, наверное, уже поняли, что она дамочка с принципами: или все, или ничего… Ну вот тут-то и загвоздка, – он похлопал кулаком по перилам. – Дело не в ней!

– А в ком?

– Проблема во мне самом! Видите ли, я – убежденный холостяк! Холостяк с большой буквы! Это не просто слова! У меня есть своя маленькая философия!

Фло хмыкнула.

– И печальный жизненный опыт – тоже, – продолжал Брайан. – Может быть, я и сам был во всем виноват… Я действительно плохой отец и плохой муж… Но как-то я пришел к мысли, что полноценный брак со всеми этими кнутами, пряниками и кандалами брачных договоров, обещаниями, которые никогда не выполняются, – не для меня… В общем, я не могу и не хочу изменять своим принципам и своему образу жизни! Хочу быть честным.

– Понятно… – по глазам Фло было видно, что эта философия ей не близка. – Но ведь вы любите Энн?

Упорная прямолинейность рыженькой девочки одновременно задевала и укрощала холостяцкую гордыню.

– Слова, слова, слова… Красивые слова, за которыми черт знает что кроется! Не знаю, не люблю я этого… А Энн… Я просто тоскую, как старый морской волк под луной, при одной мысли, что она сойдет в Лиссабоне! Любовь? Нет. Тоска…

– Что же делать?

– Пока только одно: могу предложить ей прокатиться из Лиссабона до Генуи и обратно, раз уж ей надо в Лиссабон, а там посмотрим!

После этого разговора Брайан проникся к Фло какой-то беспокойной привязанностью, требующей постоянных деятельных проявлений. Каждый день он пытался ей чем-нибудь угодить. И наконец, ему явилась сногсшибательная идея, которую он огласил в кругу ближайших друзей на бальной вечеринке перед заходом в Лиссабон.

Поскольку Фло и Пит отметили заключение своего союза только скромной записью в магистрате, Брайан счел, что необходимо устроить им красивую свадьбу в морском стиле. Можно приурочить ее к традиционному балу-маскараду, который устраивается перед заходом в порт Генуи.

Энн придумала нарядить Фло и Пита женихом и невестой, а потом обратить карнавальную мистерию в настоящую свадебную церемонию.

– А может, сыграем две свадьбы одновременно? – предложил Брайан, показав глазами на Марка и Беллу.

Энн расхохоталась:

– И это говорит убежденный противник брака?!

Брайан покраснел, как мальчишка, понес околесицу, но его спас Пит, сидевший за роялем, который громко запел и отвлек внимание на себя.

В Лиссабоне Брайан собирался утащить Энн с общей экскурсии, но она проявила неожиданное упорство и одновременно несвойственную ей бесшабашную веселость. Ее как будто подменили.

Брайан недоумевал, неохотно плелся в толпе туристов и отчаянно завидовал «королям бала», которые громогласно сообщили всем, что отправляются в личный королевский тур по Лиссабону. Видимо, Энн нуждалась в более внушительной свите!

Все объяснилось во время сиесты. Когда проголодавшаяся толпа уже собиралась разбежаться по ресторанам, Энн вдруг объявила, что ей известно одно заведение, где можно отлично перекусить, а заодно и развлечься. Все были заинтригованы. Таинственно улыбаясь, она повела туристов к парку Эдуарда VII. Сеялся дождик, мелкий, теплый, легкий. Генри начал жаловаться на скверный климат, и Синди увлекла группу под навес, на дегустацию местного вина.

Брайан и Энн брели по аллее, отделившись от всех. Они не заметили ни дождя, ни исчезновения группы, ни того, как экскурсанты, понукаемые Синди, опустошили бокалы и двинулись к выходу.

Беседа становилась все бессвязнее, паузы – все длиннее, и вскоре разговор прекратился так же незаметно, как закончился дождь.

– Симпатичные цветочки, – заметил Брайан, переходя по деревянному мостику через пруд. – Хочешь, сорву на память?

Он сделал вид, будто готов прыгнуть в заводь. Энн засмеялась, повернулась, сошла с мостика и двинулась к аллее, сильно забирающей куда-то вверх, на холм.

Брайан догнал ее, решительно обошел, остановился, глядя прямо в лицо. Энн нахмурилась:

– В чем дело?

Брайан посмотрел на ее губы. Улыбнулся:

– Хочешь, угадаю твою тайну?

Губы дрогнули, сжались, глаза вспыхнули. Энн наклонила голову и глядя под ноги, произнесла:

– Говори.

– Ты такая же потомственная американка, как я! – весело сообщил Брайан. – У тебя не было предков из России?

Энн расхохоталась и так замотала головой, что заколка с розовой черепашкой сорвалась и шлепнулась на серые плитки аллеи.

– Угадал! А как ты угадал? – спросила Энн, наугад стягивая разлетевшиеся темные пряди в мягкий узел.

Брайан подобрал черепашку, обошел Энн и неловкими движениями начал прилаживать заколку на место. Энн не шевелилась, ждала ответа. Наконец Брайан проговорил:

– У тебя иногда проскальзывает какой-то необычный акцент… Стивен мне подсказал – у него бывали русские гости. А ты, значит, возвращаешься в Россию, так?

Энн не ответила. Заколка была устроена, а мягкие теплые ладони все плотнее сжимали голову. Брайн наклонился ближе, провел рукой по щеке, пытаясь повернуть к себе лицо Энн. Она высвободилась, сделала шаг в сторону, обернулась:

– Спасибо… Ах этот твой всеведущий Стивен!.. Он прав. Но это неважно. Не стоит говорить о моих предках… И мы же договорились, что не будем рассуждать о том, куда я еду и зачем? Достаточно и других интересных тем.

И быстро пошла вперед.

Брайан плелся за ней, болтая какую-то чепуху, и с ужасом понимал, что пропускает последние минуты, данные ему судьбой для того, чтобы успеть что-то изменить. Он вдруг сказал:

– А ты не поедешь со мной до Генуи?

Она покачала головой.

– Поздно, Брайан. Нас уже зовут, неудобно… Идем. Тем более – я обещала…

– Что обещала?

– Угостить народ! – улыбнулась Энн и закивала в ответ на призывные вопли, которые посылали им Синди и Генри.

Выйдя из парка, Энн завела истомившуюся по обеду толпу в маленькое кафе, совмещенное с книжным магазином. Она уверенно вошла в зал и вызвала менеджера. Менеджер радостно взмахнул руками. Со стороны это выглядело как встреча старых друзей после долгой разлуки. Брайану эта сцена показалась сюрреалистической.

Затем менеджер подвел посетителей к полке и указал на стопку книжек в ярких обложках. Брайан не знал португальского, но имя автора на обложке оказалось поразительно знакомым.

– Энн Уотерхауз… – прочитал кто-то. – Энн? Уотерхауз?

Энн стояла, держа в руках маленькую книжку, перебирала страницы и улыбалась, глядя то на нее, то на изумленных друзей. Портрет на обратной стороне обложки не оставлял никаких сомнений: это была Энн собственной персоной!

Толпа взорвалась радостными криками:

– Так вы писательница? И это все ваши книжки? Вы все их сами написали? А вас давно перевели на португальский?! А еще на какие языки?

Когда Энн ответила на все вопросы, настала очередь Брайана выразить свой восторг.

– Ну, и про что роман? – поинтересовался он. – Судя по обложке, типичное женское чтиво?

– Как, вы не знаете, про что пишет Энн Уотерхауз? – ахнула Линда. – Боже мой, Энн! Вы – моя любимая писательница!

– Спасибо, Линда! Мне это тем приятнее, что пишу я не так уж давно… Это моя третья книжка.

– И уже переведена на другие языки!

– Пока что лишь на португальский…

Линда не слушала:

– Вот что значит настоящий писатель! Как же я могла не узнать вас? Мы столько дней плывем на одном кораб ле… Но я думала, вы старше! Я и помыслить не смела о таком счастье! Вы так скромно держитесь… И знаете, я так близорука, у меня минус шесть…

Раскудахтавшуюся Линду было невозможно заткнуть, а народ тут же начал покупать книжки на незнакомом португальском языке и требовать автографов. Энн смеялась и с удовольствием подписывала книги, лукаво поглядывая на Брайана.

– Ну что, Брайан, а тебе автограф не нужен? Ничего, пришлю потом на английском! Или ты после Джойса никого не читаешь?

– А что, присылай! – улыбнулся Брайан. – Сравню с Джойсом, посмотрим, кто из вас двоих устоит!

– Ой-ой-ой! – запричитала Энн. – А знаешь ли ты, что я писала в университете по Джойсу курсовую? Про «Поминки по Финнегану», между прочим!

– Хм, ну раз так, может быть, тебя и стоит почитать!

Энн засмеялась. Брайан ехидно прищурился:

– Только что-то я сомневаюсь, что ты многому научилась у старика Джойса, если тебя печатают под такими пестрыми обложками! Небось, стеснялась своей продукции, вот и молчала всю дорогу, что мараешь бумагу!

– Стыдитесь, мистер Сандерс! – Энн приняла величественный вид. – А где же ваши пять веков аристократического воспитания? Как вы разговариваете с дамой!

– Дама, которая пишет книги, – это уже не дама, – парировал Брайан, – это мужчина в юбке!

– Фи-и-и! Прямо запахло солдатскими носками! – воскликнула Аманда.

– Нет, это тухлый мужской шовинизм так пахнет! – подхватила Джоан, горделиво разглядывая свою книжку с автографом самой Энн Уотерхауз.

– Деточка, – обратился к ней Брайан, – то, что ты купила книгу на португальском языке, которого не знаешь, купила только ради автографа, прекрасно характеризует ценность женской литературы…

– Что вы хотите этим сказать? – поинтересовалась Линда прокурорским голосом.

– Я хочу сказать, что эти книги можно не читать! Это фикция, а не литература! Самое лучшее в ней – кричащая обложка со слащавым личиком, которая украсит ваш будуар! А еще в ней можно рисовать сердечки, писать «на вечную память» и прочую чепуху!

– Ты закончил, Брайан? – сухо поинтересовалась Энн.

– А что тут еще скажешь?

– Вот именно, большой фантазии не требуется… Думаешь, я не слышала этого тысячу раз? Не льсти себя надеждой, что ты меня чем-то огорчил. Но ты оскорбил моих читательниц, и мне это не нравится.

– А что, кто-то обиделся? – Брайан насмешливо обвел глазами комнату и наткнулся на частокол негодующих дамских взоров.

– Ну ладно, ладно, – сдался Брайан, – кажется, я хватил лишку!

Он поднял руки вверх и с сокрушенным видом покачал головой. Дамы восприняли это как сигнал и кинулись в атаку. Линда изрыгала громы и молнии, ситуация становилась критической. Требовалась мужская поддержка, но даже Генри куда-то слинял, а менеджер стоял в отдалении, с усмешкой перебирая книги и не желая ввязываться в дамскую ссору.

– Да вы бы прочитали хоть один роман нашей дорогой Энни! – надрывалась Линда. – Вы бы сразу поняли, как ошибаетесь!

– Ну что ж, – улыбнулся Брайан. – Я готов! Только, чур, не на португальском! Иначе я помру раньше, чем дочитаю книгу! А пока приглашаю всю честную кампанию отметить бокалом вина выход книги нашей дорогой Энни на португальском языке, языке Камоэнса! Плачу за всех!

Ловкий ход был награжден бурным одобрением и даже аплодисментами. Проголодавшиеся любители литературы кинулись к столу, а вокруг, словно по мановению волшебной палочки, засуетились услужливые официанты.

Пока народ рассаживался и со вкусом обсуждал меню, Брайан, примостившись рядом с Энн, тихо спросил:

– Ну, так почему ты на самом деле все это от меня скрывала?

– Прости, Брайан, – Энн опустила глаза, – но ты же сразу заявил, что не читаешь современной литературы! Вот я и не решалась…

– Милая, нельзя же понимать каждое слово так буквально… Читаю, конечно, иногда. Но можно ли сказать, что ты прочел книгу, если она никаких струн в тебе не затронула? Если ты ее захлопнул и уже на следующий день ничего не помнишь? Можно сказать, что ты и не читал ее!

– Ты софист, Брайан!

– А ты коварная женщина, Энни! – в голосе Брайана появились игривые нотки. – Что ты еще от меня скрываешь?

– Подожди… Не все сразу…

Лицо Энн напряглось, и Брайану стало не по себе.

– Ты что, действительно, от меня что-то скрываешь? – он с беспокойством уставился на собеседницу.

Энн отводила глаза и что-то нервно высматривала вокруг.

– Брайан, ну что ты привязался? – рассмеялась она.

Смех получился искусственным, и Брайан похолодел от непонятного предчувствия.

– А, вот вы где!

На пороге кафе стоял капитан «Альбатроса». Брайан широко улыбнулся и призывно указал на свободное место возле себя. Стивен уселся, снял фуражку, расстегнул китель, заткнул за воротник салфетку и принялся с добродушным удивлением выслушивать сенсационные новости, касающиеся Энн.

Подали шампанское, и все дружно чокнулись за литературные успехи молодого дарования. После этого настроение быстро поднялось, дурные предчувствия как рукой сняло, и Брайан заказал на всех роскошное угощение из множества изысканных блюд.

Энн, улыбнувшись, развела руками:

– Я вообще-то собиралась сама… Ну, раз ты взял это на себя, дорогой Брайан, я с радостью побуду гостьей на твоем пиру!

Группа налегла на дары португальской кухни, а Брайан заказал для себя напиток покрепче. За столом разгоралось шумное веселье. Энн выглядела совершенно счастливой, и через полчаса Брайану было море по колено. Неожиданно для самого себя он легко обнял Энн и сказал ей на ухо:

– Слушай, милая, оставайся на «Альбатросе»!

– Хорошо, Брайан! – Энн кивнула. – Уговорил! Еду с тобой до Генуи и обратно! Но при условии, что за мной останется моя каюта! Она еще не запродана кому-нибудь? – Энн обернулась к капитану.

Стивен улыбнулся:

– Насколько мне известно, нет!

– Энн, ты меня не поняла, – Брайан посмотрел на нее укоризненно. – Я хочу, чтобы ты всегда была со мной на «Альбатросе»!

Шум разом смолк, и все с интересом посмотрели на виновницу торжества в ожидании оригинального ответа на оригинальную просьбу.

– Ух ты, да сегодня у нас день признаний! – закричала Аманда? разрумянившаяся от португальского вина.

– А мне казалось, что четырнадцатое февраля давно прошло, – хихикнула изрядно захмелевшая Синди.

Энн была заметно смущена и не сразу нашлась, как ответить.

– Спасибо, – натянуто вымолвила она, – ты мне тоже очень дорог, Брайан… Ты ведь это хотел сказать? Леди и джентльмены, давайте выпьем за нашего замечательного Брайана, который устроил для нас это угощение!

Все радостно поддержали тост и огласили зал звоном бокалов. Брайан молча смотрел на происходящее. Когда все выпили, он неожиданно продолжил, как будто его прервали на полуслове:

– Я хочу, чтобы ты всегда была на «Альбатросе». Я хочу подарить тебе «Альбатрос». Можно?

Энн засмеялась:

– Об этом надо спрашивать разрешения у Стивена, а не у меня… Вот скажи, Стивен, пассажиры могут дарить друг другу «Альбатрос»?

Капитан почему-то замялся, потом отрицательно покачал головой:

– Пассажиры – не могут…

– Ну вот видишь, Брайан, ничего не выйдет! – Энн развела руками.

– Стивен, – небрежно произнес Брайан, – скажи ей…

– Сказать? – нерешительно переспросил капитан.

– Да не бойся! – Брайан окинул взглядом столики. – Здесь все свои!

– Ну… хорошо, – сказал капитан. – Да, мисс Уотерхауз, мистер Сандерс может подарить Вам «Альбатрос».

– Вот это да! – Энн захлопала в ладоши. – Так я теперь владелица «Альбатроса»?! Здорово! А чем я могу отблагодарить тебя, миленький Брайан, за такую щедрость?

Это была минута торжества.

– Стань моей женой! – сказал он просто.

Предложение прозвучало очень тихо, но его услышали все, и шум разом смолк. Казалось, что слышно, как вьются москиты над далеким парковым прудом.

– Дорогой, ты же убежденный холостяк! – сказала Энн с упреком, продолжая считать происходящее игрой.

– Был… Но ты меня переубедила! – улыбнулся Брайан. – Мне тошно от одной мысли, что ты бросишь меня на «Альбатросе» одного.

– Ты серьезно?

Голос Энн дрогнул. Игра зашла слишком далеко.

– Более чем!..

Энн смотрела на него испытующим, тревожным взглядом:

– Брайан, прости, но мне действительно не смешно…

– Да, мистер Сандерс, такими вещами не шутят, – наставительно заявила миссис Хейнек.

– Я ничуть не шучу! – взволнованно произнес Брайан. – И, призывая вас всех в свидетели, прошу руки и сердца Энн Уотерхауз! Впрочем, сердце мое принадлежит ей уже давно, а рука… вот она, Энн, бери!

– Брайан, – сказала Энн, побледнев как полотно, – я все еще надеюсь, что это предложение – такая же шутка, как и твой подарок. Спасибо, но «Альбатроса» мне вполне достаточно!

– Это не шутка, – едва смог выдавить из себя Брайан, тяжело опускаясь на стул. – Стиви, скажи ей все начистоту…

Капитан снял салфетку, застегнул китель, надел фуражку и торжественно начал:

– Мисс Уотерхауз, вы не поняли слова моего шефа… Господа, – обернулся он ко всем присутствующим, – круизный лайнер «Альбатрос» принадлежит мистеру Брайану Сандерсу. Он – хозяин компании «Трансатлантические круизы» и единоличный владелец корабля!

– Ну что ты теперь скажешь, Энни?

На Брайана было страшно смотреть. Энн выглядела не лучше. Никто не мог ничего понять, но все чувствовали, что стряслась большая беда, и непонятно, что делать.

Чтобы разрядить неловкую паузу, толстяк Хейнек бодро звякнул вилкой по бутылке и предложил тост за счастливый союз. Тут Энн словно проснулась. Она вдруг резко вскочила и со слезами на глазах бросилась к дверям. Но выбежать не успела.

В дверях стоял парень в черном кожаном пиджаке, ярко-белой рубашке и джинсах – высоченный парень, с красивыми южными чертами лица и светлой шевелюрой.

– Ну, здравствуй, Энни, – негромко сказал он.

Энн бросилась к нему в объятья, и целую минуту они стояли так, не отрываясь друг от друга. Наконец Энн высвободилась, взглянула ему в лицо и попыталась что-то сказать.

– Я все слышал, милая… не волнуйся… – ответил парень так же негромко и уверенно. После этого, по-хозяйски приобняв Энн за плечи, он подвел ее к столу, прямо туда, где сидел убитый горем Брайан, и обратился к присутствующим с речью:

– Дорогие друзья, я вижу, здесь произошло недоразумение, и хочу расставить все по своим местам. Кажется, Энн не сказала вам, – и он с легкой укоризной взглянул на нее, – что мы собираемся пожениться. Ну, так вот я сообщаю об этом и прошу вас всех, всех, кто сможет, быть гостями на нашей свадьбе. Дата еще не назначена, так что о сроках поговорим позднее… Я ничего не забыл? Энни, не страшно, что я пригласил твоих друзей раньше, чем познакомился?

Энн окинула стол глазами, полными слез? и сказала, жалобно улыбаясь:

– Да, Алан, эти люди – мои друзья, и я буду рада видеть их на нашей свадьбе. Господа, это Алан, мой жених! Простите меня ради бога! И ты, Брайан, прости, я не должна была так долго водить тебя за нос! Но ты же не перестанешь быть моим другом?

Повисла тягостная пауза. Брайан стал грузно подниматься, потом вышел из-за стола, мягко обнял Энн, поцеловал ее в щеку и сказал, покачав головой, словно не замечая стоявшего рядом жениха:

– Как же давно я мечтал об этой минуте… Надо было сделать тебе предложение, чтобы фокус удался!

Энн с шутливым гневом оттолкнула его:

– Брайан, как тебе не стыдно!

Зал огласился хохотом, напряжение спало. Алан крепко пожал Брайану руку, и пиршество возобновилось с новой силой. Смеху и шуткам не было конца. В результате Брайан признался в любви не только Энн, но и всем остальным присутствующим, не исключая и мужчин.

К вечеру в кафе забрел небольшой оркестрик, под который веселье пошло еще активнее, и все закончилось танцами, напоминавшими всеобщее братание среди окопов.

По пути на корабль Брайан заручился обещанием Алана и Энн, что они доплывут с ним по крайней мере до Генуи и обратно до Лиссабона. Брайан даже хотел отдать им люкс, но Энн заверила его, что ее каюты им вполне достаточно.

Вернувшись на корабль и простившись со счастливой парочкой, Брайан ощутил, что все силы его покинули.

Дурак, дурак, трижды дурак, твердил он себе непрестанно, ступая по коридору, как в тумане.

За одним из поворотов он наткнулся на Беллу. Она сидела на полу, подвернув под себя ногу, глядя вглубь коридора остекленевшими глазами и размазывая по щекам потеки туши. Брайан смутно понял, что с нею что-то случилось. Но расспрашивать не было ни сил, ни слов, ни желания.

Попытался помочь ей встать – она не держалась на ногах. Тогда он взял ее на руки, отнес в каюту, уложил на постель и поплелся к себе.