Текст книги "Солнце для отшельницы(сборник)"

8

– Можешь уехать на моей машине, кружной дорогой! – выпалила Соня – и сжалась.

– Мерси за предложение. Но я не могу тебя оставить без машины. Так что потерпи меня пару дней, а там я одолжу у тебя лодку, если ты не против.

Соня смолчала.

Эрик постоял, помялся и хмуро принялся убирать со стола. Закончив, пошел устраиваться в гостевую комнату. Большой стол передвинул к окну и какое-то время не показывался. Наконец вышел и заявил:

– Мне нужен компьютер. Для работы.

Соня молча встала и освободила ему место, затем взяла ноутбук и устроилась с ним в кресле.

– А ты теперь всегда будешь молчать? Ну ладно, так даже в каком-то смысле удобнее. Если ты не против, я заберу компьютер в свою комнату, можно?.. Не хочу тебе мешать, – и он наклонился к машине, испытующе поглядев на хозяйку.

Та не шелохнулась, и вскоре компьютер был водворен на новом месте.

Больше гость не показывался.

Соня пыталась сосредоточиться на чтении почты своего сайта, но не могла. Она и радовалась, что Эрик остался, и ненавидела его. Придумывала, как помириться с ним, и одновременно – как изгнать навеки с биостанции, чтобы даже духу его не было. В голове ее кипела настоящая каша, прожигавшая душу до дна.

Даже сайт, главный подарок Эрика, на котором сосредоточились все ее надежды, представлялся ей теперь обузой: сжечь все мосты значило демонстративно стереть сайт, и Соня уже почти решилась, только не знала, как это сделать разом. Пока что ее научили лишь стирать неугодные записи в гостевой книге.

В негодовании она захлопнула ноут и стала продумывать план побега к Кэтрин. Конечно, подруга ее примет, она давно зовет к себе. Но что дальше? Не становиться же приживалкой! Вернуться домой все равно что расписаться в своем полном поражении, все бывшие по дружки будут смеяться над ней! А ответ из миссии ЮНЕСКО так и не пришел…

От безысходности Соня залилась слезами.

Кажется, этот тип совсем ушел в работу и даже не подозревает, как она мучается!

Из комнаты доносились шорохи, приглушенная музыка и иногда какой-то сердитый бубнеж, но Эрик явно сердился на что-то свое.

Обо мне он даже и не думает, с горечью подумала Соня.

Она рывком накинула куртку, надела сапоги и выскочила на улицу.

Порыв холодного ветра ударил в лицо. Соня, нагнувшись, брела в сторону Пармагосы, не чувствуя стужи.

В голове засела совершенно ясная картина, как она подходит и бросается в черную холодную воду, Эрик обнаруживает ее пропажу, он в отчаянии, а потом ее находят где-нибудь ниже по течению, и…

От жалости к себе Соня разрыдалась.

Наконец она увидела реку и проплывающие по ней нагромождения льда. Это была красивая картина, и Соня невольно залюбовалась. Потом вдруг вздрогнула, поежилась и стремглав помчалась обратно, зажимая уши красными пальцами, обожженными холодным ветром.

Дома она обнаружила все ту же картину. Эрик сидел у себя и, по-видимому, работал.

Соня согрела стакан чаю, поставила ноутбук на кухонный столик и кинулась в сетевые дебри.

Увы, все уже спали. Новых писем на сайт не пришло, а Кэтрин, конечно, досматривала десятый сон.

Спать совершенно не хотелось. Чтобы хоть как-то отвлечься от безумных мыслей, осаждавших голову, она поставила старую добрую комедию Вуди Аллена «Любовь и смерть» и где-то на середине фильма отключилась.

На следующее утро она проснулась в самом лучшем расположении духа, но услышала звук воды на кухне, все вспомнила, и настроение резко испортилось. Долго не хотелось вставать, но все-таки она заставила себя это сделать.

Можно ли было вообразить раньше, что присутствие Эрика в доме будет для нее не счастьем, а пыткой?

Соня медленно одевалась, пытаясь понять, как вести себя дальше. С одной стороны, невозможно было сдаться и признать себя неправой, а с другой стороны, священный гнев уже стал понемногу утихать, и она пошла бы на попятный, если бы Эрик сам проявил хоть какую-то инициативу. Так она объясняла это самой себе.

Ведь сердилась она, как теперь казалось, не на него даже, а на ту подлую тварь… Как он не понимает, что женщина не должна быть такой? И выслушивать его признания… Ведь это была для нее сплошная пытка! Эрик – такой тактичный, чуткий во всех других случаях, – и он заставил ее выпить эту чашу до дна! Вот что я не могу ему простить, думала Соня, его глухоту и бесчувственность…

Если бы он это понял! Если бы он попросил прощения! Не для виду, а по-настоящему! Тогда я бы, конечно, простила его, думала она, направляясь в ванную.

За дверью прозвучало:

– Э… Если что, я тут рядом, на кухне.

Соня не ответила. Хмыкнув, посмотрела на себя в зеркало: вид был несколько заспанный, но особых следов страданий она не заметила, и это оказалось приятно. Настроение поднялось на пару градусов.

Еще сильнее оно поднялось, когда за стеной послышалось шкворчанье сковородки и потекли вкусные утренние запахи. Приятно, конечно: не надо готовить… А вдруг этот тип готовит только на себя? Вряд ли, конечно, но кто его знает…

Соня принялась неспешно заниматься своим внешним видом, решая дилемму: завтракать или не завтракать с Эриком, если он предложит.

– Все за стол! – донеслось из-за стены.

Соня, уже истомленная ожиданием, немедленно покинула укрытие, в уютных тапочках с помпонами прошлепала на кухню и плюхнулась на стул. Столовый прибор уже поджидал ее.

Эрик был непроницаем и деловит. Он произнес молитву и молча принялся уплетать огромный омлет с грибами, помидорами, фасолью и цветной капустой.

Соня тоже взялась за вилку.

Вскоре Эрик бодро отрапортовал:

– Спасибо, замечательный завтрак! Было очень вкусно! – и пошел к себе, предоставив Соне убирать со стола и мыть посуду.

Кажется, ему все нипочем, горько думала она, с грохотом задвигая дверцу посудомойки. Он прекрасно устроился. Видит же, что я влюблена в него, не слепой… Разве он не понимает, как я страдаю? Но ему все равно… Конечно, зачем я ему нужна? У него есть эта змея…

На глаза навернулись слезы.

Ну что он в ней нашел? Она ведь просто… дрянь. На языке вертелись и более крепкие выражения на чистом русском языке, но Соня не могла их себе позволить даже наедине с собой: она была слишком хорошо воспитана.

За мытьем посуды она пространно объясняла воображаемому Эрику, что такое настоящая любовь и кто ее достоин. Воображаемый Эрик увиливал, доказывая, что больше не любит Стеллу, но Соня находила самые беспощадные выражения, чтобы разоблачить его хитрости. От этого ее собственное сердце просто разрывалось на части. В этой ситуации она виделась себе единственным страдательным лицом.

Ну и что, что они расстались? Все равно у них было счастье, которого и до сих пор им не забыть. То-то он все и вспомнил при первом удобном случае!..

Но потом стало ясно, что все не так, и что Эрик все-таки порядочно намучился. Соня вздохнула и поклялась себе, что не хочет причинять ему новых страданий.

Но любить его она не сможет, конечно. Да ему и не нужна бледная тень его прежней любви, – тут Соня в очередной раз всхлипнула, – но она готова простить его… Только бы он сам ее больше не мучил, ведь все было так хорошо в последние дни перед катастрофой!

Внезапно скрипнула дверь и на пороге появился Эрик:

– Пойдем прогуляемся до речки? Хочу посмотреть на ледоход.

Все слова и мысли спугнутой стайкой птиц вылетели из головы. Соня только кивнула.

На прогулке Эрик все время болтал сам с собой, словно ему и дела не было до того, что думает его спутница. Соня понимала, что он хочет сделать вид, будто вчерашнего разговора не было, и поначалу внутренне сопротивлялась этому. Но потом стала больше смотреть по сторонам и уже бездумно реагировала на слова Эрика односложными репликами.

Депрессивный мрак сам собой постепенно рассеивался. Дышать становилось легче.

Она уже была благодарна Эрику, что он не осуждает ее за вчерашний всплеск эмоций, уже сердилась на себя за то, что вышла из берегов почище всякой Пармагосы. Но причина ее протеста по-прежнему казалась справедливой, и малейшая мысль о сопернице, которой она проиграла уже дважды, ввергала в самую мрачную меланхолию.

А ведь после знакомства с Эриком неведомая мисс Сильвер уже не казалась исчадием ада, сбившим талантливого ученого с пути истинного и разбившего сердце его ученице. Соня смирилась с потерей Чарльза. Но теперь, после рассказа Эрика, ненависть вернулась в утроенном размере.

Ничего более отвратительного, чем портрет, встающий из рассказа Эрика, Соня и помыслить себе не могла. Еще фраза Кэтрин о том, что Сильвер меняет мужчин, как перчатки, больно ранила ее (в какие же ты грязные руки попал, Чарли!), но этот образ казался ей обычным преувеличением, типичным для Кэтрин. Однако Эрик все подтвердил, и даже более того.

Не укладывалось в голове: как он без ненависти может общаться с женщиной, которая из его объятий переходит в другие? Ничего более мерзкого и представить себе было нельзя. Стелла Сильвер стала для Сони прямым олицетворением зла.

Но Эрик ни словом не упоминал о Стелле ни на этой прогулке, ни потом. И постепенно мрачная тень прошлого растворилась в идиллических буднях. Эрик был нежен и предупредителен, брал на себя почти всю домашнюю работу, и Соня радовалась каждому дню, проведенному с ним вместе.

Втайне она уже ждала, что тепло этого почти семейного уюта перерастет в настоящий жар. Сама же держалась крайне робко, и хотя нередко ловила на себе нежный взгляд Эрика, в котором угадывалось многое, ни одного смелого шага от него она так и не дождалась.

Атмосфера дома все больше напоминала предгрозовую и неминуемо должна была разразиться любовным признанием, но судьбе угодно было наслать на нерешительных влюбленных наказание за бездействие. Их райское одиночество было нарушено появлением целой толпы беспокойных визитеров.

Всему виной оказался созданный Эриком сайт, который за короткое время приобрел огромную аудиторию читателей по всему миру и стал пользоваться большой популярностью среди любителей живой природы. Конечно, этому способствовала и грамотная тактика Эрика по раскрутке сайта.

Соня не ожидала такого наплыва читателей и с плохо скрываемой гордостью зачитывала вслух похвалы, вопросы и замечания, которыми засыпали гостевую книгу и форум многочисленные посетители. Большая часть рабочего времени уходила у нее на споры, объяснения и благодарности. Потоком пошли письма. Правда, писали в основном любители, нередко – школьники.

Захаживали и те, кого интересовала ценность бобровых шкурок. Этих Соня сразу отсылала куда подальше. Немало было и придурков, засорявших сайт жлобскими шуточками. Соня поневоле расширила запас английской лексики, с удивлением узнав, что бобром на сленге называют то, что скрывается в дамских стрингах. Сайт сразу запеленговали боты, распространяющие рекламу порножурналов, и Соня была вне себя от ярости.

От роботов Эрик установил защиту, но преградить дорогу дуракам-одиночкам он не мог. Их приходилось вычищать вручную.

Утомляли Соню и обыкновенные зануды.

– Эрик! – требовала она. – Научи меня, как не допускать на сайт таких типов!

Эрик только пожимал плечами и с юмором комментировал затяжную перепалку Сони с неким философом.

В конце концов он взял на себя чтение писем, уверяя, что для него это – лучшая разрядка после напряженной работы. Эрик научился ловко имитировать стиль Сони и даже разработал шаблон для ответов.

Как-то, проверяя вечернюю почту, он окликнул подругу:

– Погляди-ка! Кажется, тебя заметили серьезные люди!

Соня живо бросила дела, встала за его спиной и с любопытством принялась поверх головы читать письмо. По мере чтения, однако, лицо ее принимало все более кислое выражение.

Некая мисс Розали Пачеллини, редактор популярно-познавательной программы «Учимся у природы», просила разрешения на съемку короткого сюжета о заповеднике.

– Ты что, недовольна? – удивился Эрик. – Неплохая реклама для тебя и для нашего сайта!

– Мне не нравится разбитной тон этой особы, – сухо заявила Соня. – Мои бобры не нуждаются в пиаре! Ну, а что касается известности нашего сайта, то я уже согласна ее поубавить!

– Соня, о чем ты говоришь! Это еще не та известность, которая нам нужна. Мы не пристроили твоей статьи, а без этого твои дела вперед не сильно продвинутся.

– И что мне даст эта передача?

– Я не знаю. Но ведь попытка не пытка, что-нибудь даст наверняка. В конце концов, разве ты не хочешь донести свои знания до простых американцев? Видишь, как тебе много школьников пишет!

– Это заповедник, а не Диснейленд! Посторонние люди нарушат режим жизнедеятельности животных!

Эрик недовольно обернулся:

– Да? А когда ты устроила Диснейленд для своих друзей, это не нарушило ничьей жизнедеятельности?

Соня вспыхнула и не нашлась, что ответить. А Эрик продолжал:

– В общем, я уже послал согласие от твоего лица. И ответ получил.

На экране раскатился длинный текст, в который Соня даже не стала вглядываться.

– И что там? – хмуро спросила она, отходя от кресла.

– Там условия и время съемки. Не волнуйся, долго они твоей жизнедеятельности мешать не будут. А шансов быть замеченной у тебя станет больше. Не упрямься, Соня, я знаю, что делаю.

– Я тоже не дурочка, Эрик… Ну, раз уж ты заварил эту кашу, – вздохнула Соня, – придется нам ее расхлебывать!

Через пару дней на биостанции царило такое оживление, по сравнению с которым сумятица, устроенная семейством Куинли, напоминала тихий час в отделении для паралитиков.

Соня с крыльца со страхом и неприязнью глядела на три внедорожника, с рычанием влетавших на территорию биостанции.

Из огромного джипа выскочила высокая худая смуглая блондинка в меховой безрукавке, с сигаретой в зубах:

– Привет! Розали Пачеллини! Очень приятно! – энергично представилась она, потрясая руку Сони, и махнула сигаретой на своих коллег, которые один за другим вылезали из машин.

– Это Шон, режиссер! Это оператор Билл! Ассистент Кристофер!

Шон с достоинством извлек из джипа длинные полы кожаного плаща, толстый живот и бакенбарды, изобразил официальную улыбку и принялся с веранды дома по-хозяйски озирать окрестности. Сухощавый сосредоточенный Билл в черной бейсболке козырьком назад и тощий юнец Кристофер, с косой ниже пояса, суетились, вынимая кофры с оборудованием.

Произошло краткое деловое знакомство и приглашение на легкий фуршет.

– У нас не курят, – пробурчала Соня, проводя гостей в дом.

Эрик ухмыльнулся, а Розали кинула на него ястребиный взгляд и попросила вынести ей пепельницу на веранду. И пока Соня устраивала в доме съемочную группу, Эрик проводил время с гостьей, оживленно болтая и услужливо предоставив в ее распоряжение пластиковую коробку из-под пастилы.

В груди Сони все клокотало, и, накрывая на стол, она так швыряла посуду, что только чудом ничего не разбила.

– Пастилу я выложил в конфетницу, – виновато произнес Эрик, входя с Розали в комнату и выбрасывая коробку в мусорный бак.

Соня не ответила и все более мрачнела, слушая речь, которую держала бойкая редакторша.

Пачеллини протянула ей предварительный скрипт, и Соня заставила себя вникнуть в суть дела, хотя буквы прыгали у нее перед глазами. Наткнувшись на «бобровую хижину», она взорвалась:

– Бобровая хатка, а не хижина! Что вы тут понаписали!

– Какая разница? – сморщила лоб редакторша. – Хатка и хижина – одно и то же…

– Большая разница! Бобры не строят хижин, они строят хатки!

– Ну, все равно наши зрители этой разницы не заметят.

– Зато я заметила, и любой биолог сразу заметит!

– Ну я просто образно так написала, что хижина, не хотела писать просто «нора»… – Розали взглянула на Эрика в поисках поддержки.

– Вы что, издеваетесь? Хатка – это научный термин, жилище бобров больше никак не называется! Это вам любой школьник скажет!

– Эй, Кристофер, – Розали обернулась к ассистенту, – ты недавно кончил школу, ты знал, что бобриный дом называется хаткой?

– Кажется… – неуверенно ответил Кристофер. – Как у дяди Тома, да?

– У дяди Тома как раз хижина, – вмешался Эрик, – но из-за чего вы спорите? Исправьте эту несчастную хижину на хатку, и дело с концом!

– Доработаем, – резюмировала Розали.

– Времени мало, – сурово заметил Шон и взглянул на часы.

– А далеко до озера? – поинтересовался Кристофер, с шумом открывая банку «колы».

– Какое озеро, балбес? Это река! – крикнул оператор Билл. – Ты что, реку не заметил?

– Это запруда! – воскликнула Соня. – Где вы видели, чтобы бобры жили на горной реке? Что за…

– Сделаем так, – сказал Эрик. Над столом повисла тишина. – Чтобы не мешать Соне готовить текст, мы с вами отправимся на место. Займемся натурными съемками, а затем мисс Пачеллини…

– Я же сказала тебе, просто Роуз!

– …Роуз возьмет интервью у Сони, мы вернемся и тогда уже обсудим детали.

– Все согласны? Тогда так и сделаем, – заявила Роуз. – А ты, Эрик, парень не промах! Иди к нам в штат! Шон, возьмем его в штат?

Соня поглубже вздохнула и готова была выпалить что-то непоправимое, но в этот момент Эрик уверенно и крепко обнял ее и шепнул на ухо:

– Не волнуйся и не говори лишнего. Все будет хорошо. Я все беру на себя.

– Если они побеспокоят бобров, я не выдержу, – прошипела Соня. – Я точно закричу, я на них в суд подам…

– Не бойся, к бобрам они даже близко не подойдут. Сиди и готовь текст с мисс Пачеллини. Тут немного, справитесь за полчаса.

Розали с умилением глядела на парочку, затягиваясь очередной сигаретой. Соня зыркнула на нее, но ничего не сказала, только пододвинула железную миску и включила кондиционер.

Компания загрохотала стульями и двинулась к выходу.

– А далеко ехать? – озабоченно спросил Шон.

– Бобры живут недалеко, – сказал Эрик, открывая дверь. – Я покажу.

– Соня, будем работать таким образом… – деловито начала Розали, стряхивая пепел в миску.

– Спасибо, я достаточно грамотна, справлюсь сама, – сухо ответила Соня.

Розали пожала плечами, кивнула и выпорхнула за дверь:

– Мальчики, я с вами!

Оставшись одна, Соня первым делом брезгливо швырнула миску в раковину и угрюмо взялась за текст.

Наконец все было готово. Показались телевизионщики. Осталось только пробубнить свою тираду перед камерой. Соня добрела до съемочной площадки и встала статуей на месте, означенном для интервью.

Розали задавала вопросы профессионально-любопытствующим тоном. Шон, сложив руки на могучей груди, а полы плаща – на толстых коленях, восседал на складном стуле, следя за процессом и время от времени одной бровью повелевал Биллу менять ракурс, а другой Кристоферу – повыше поднимать штангу с пушистым микрофоном. Эрик стоял в отдалении, едва сдерживая смех. Соня была несказанно рада, когда пытка закончилась.

Вернувшись в дом, компания принялась наскоро просматривать отснятый материал. Соня не узнавала на мониторе ни себя, ни свой голос, злилась на оговорки, а когда услышала резюме, которое Розали успела зачитать перед концом съемки, не выдержала:

– Что вы такое несете! Где это видано, чтобы бобры мигрировали? Это оседлые животные!

– Пора ехать! – крикнул Шон и взглянул на часы. – Основное сделано, с деталями разберемся. Мисс Романова, если у вас нет других претензий, распишитесь здесь и здесь!

– Не буду я расписываться! Сперва исправьте текст!

Наступила тяжелая пауза.

– Мисс Пачеллини, вы исправите текст? – вмешался Эрик.

– Без проблем, – ответила мисс Пачеллини.

– Подписывай, Соня! – приказал Эрик и двинул подругу ногой под столом, внимательно посмотрев ей в глаза. Соня колебалась, но тут послышался голос Роуз:

– А куда делась пепельница?

– У нас не курят! – взорвалась Соня.

– Ой, извините, забыла! – поморщилась редакторша и выбросила сигарету в окно.

Соня сжала зубы и поставила размашистую подпись в указанном месте.

– Готово! – объявил Шон, захлопнул папку и с треском вскочил со стула. – Вперед! Дотемна надо успеть вернуться в Голдривер!

– А я, кажется, опять потерял кабель… – спохватился Кристофер. – Я быстренько сбегаю на озеро и вернусь!

– На запруду! – крикнул Билл.

– Не найдешь – вычту из зарплаты! – побагровел Шон, влезая в плащ. – Меня достали твои выходки!

– Вот он! – ликующе прокричал Кристофер, вытаскивая кабель из рукава куртки.

Через полчаса о нашествии буйной команды напоминали только глубокие следы колес и потрепанный вид Сони, которая еще долго не могла прийти в себя от пережитых волнений.

Со двора вернулся Эрик, который выходил закрывать ворота.

– Я боюсь, что бобров напугали, – пробормотала Соня, стоя неподвижно у окна.

– Завтра сходим, проверим, как там дела, – ответил Эрик.

На следующее утро они отправились к запруде.

Соня с отвращением бродила по рыжей мокрой прошлогодней траве, основательно истоптанной киношниками. Эрик ушел к берегу реки и глядел на другую сторону.

Вдруг он услышал за собой торопливые шаги и нервное дыхание.

– Эрик! – закричала запыхавшаяся Соня. – Эрик, беда!

– Что случилось? – Эрик уставился на нее напряженным взглядом.

– Том пропал!

– Откуда, из хижины?

– Из хатки! – Соня чуть не треснула его за явное издевательство, а Эрик расхохотался, прикрыв голову руками.

– Так кто пропал-то? – переспросил он.

– Тот детеныш, который с пятном на боку!

– А куда пропал? Может, ушел на поиски пропитания?

– Я смотрела везде! – с отчаянием воскликнула Соня. – Я знаю все места, где он мог быть. Его нет!

Эрик на всякий случай заставил снова пройтись по всем местам, где мог оказаться Том. Сомнений не было: детеныш пропал бесследно.

Эрик вздохнул и, взяв Соню за руку, почти насильно повел ее домой.

– Может, так и должно быть? – спросил он. – Ты сама говорила, что с началом весны подросшее потомство покидает родной дом.

– Верно, – спохватилась Соня, – я проверю сроки по справочникам.

– Ну вот все и выяснилось!

Соня мрачно покосилась на него:

– Если только…

– Что?

– Если только его не увезли с собой эти люди, – с трудом выговорила она.

– Ты это всерьез? – изумился Эрик. – Я там был, никто твоего Тома не крал…

– А мне кажется, эти господа на все способны!

– Вот только давай без паранойи, – жестко отчеканил Эрик.

Он остановился, отвернулся и вновь принялся смотреть на реку.

Неслась бурная чистая вода. Лед почти прошел.

У Сони сжалось сердце. Ей очень хотелось спросить, не собирается ли он возвращаться, но она боялась приблизить беду своим неуместным вопросом.

Весь вечер Соня провела в тягостном молчании и на следующее утро вышла к завтраку с каменным лицом. Словно не замечая ее хмурости, Эрик весело балагурил, комментировал изобретенный им соус для кукурузной каши по-мексикански и в заключение торжественно объявил:

– Сегодня нас показывают на канале «Национальная География»! Следите за программой!

– Откуда это известно?

– Роуз написала тебе. Прочитать?

– Давай, – настороженно отозвалась Соня.

Он подошел к компьютеру и принялся читать с экрана: «Все ОК, сюжет смонтирован, сегодня вечером вый дет в эфир! Передайте привет вашему мужу, он нам очень помог. Надеюсь, еще увидимся и поработаем! Целую обоих, Роуз».

Соня вздрогнула, ничего не сказала, лишь хмыкнула и пошла к себе.

Но в назначенный час она сидела рядом с Эриком и смотрела передачу. Заключительная тирада Розали заставила ее вскочить со стула:

– Я же сказала, чтобы она изменила текст! Она же обещала!

– Она изменила текст, – хмуро отозвался Эрик. – Она говорит «хатка», а не «хижина».

– Да какая «хатка»! Они вообще все, все, все на свете перепутали! – кричала Соня. – Что там за заячьи следы вместо бобровых?! Осрамили меня перед всей Америкой! Ты же обещал, что все проконтролируешь!

Эрик сердито выключил телевизор и взорвался:

– Да никто этого не заметит! Не делай из мухи слона!

– Таких дураков сюда на пушечный выстрел нельзя подпускать!

– Да? Зато эти дураки кое-что лучше понимают, чем дураки, живущие здесь!

– Как вешать лапшу на уши? Спасибо, этому меня не надо учить, как-нибудь обойдусь и без этого в жизни!

– Дура! – бросил в сердцах Эрик и ушел к себе в комнату, хлопнув дверью.

Соня застыла на месте с открытым ртом, пытаясь понять, за что он ее так…

Это просто в голове не укладывалось.

Грубое слово не столько обидело, сколько ошарашило своей полной неуместностью.

Она постояла еще минуту, потом на цыпочках просочилась в комнату к Эрику.

Он сидел хмуро перед компьютером, но сразу обернулся и сказал, глядя исподлобья:

– Извини, Соня, не знаю, как это у меня вырвалось… – вид у него был совершенно потерянный.

– Знаешь, Эрик, такого я от тебя совсем не ожидала…

– Прости, Соня, я же извинился!

Соня машинально опустилась на диванчик возле стола.

– Как ты мог?

Эрик помолчал. Потом сказал задумчиво:

– Знаешь, в письме Роуз мне понравилось одно место…

Соня пристально посмотрела на него.

– Это не там, где она нас обоих целует? – она презрительно фыркнула. – Понятно. Тебе ведь, кажется, нравятся такие треугольники, да?

Эрик побагровел, но сдержался.

– Не смей так со мной разговаривать… – процедил он сквозь зубы.

Соня вдруг смутилась от собственной наглости и робко прошептала:

– Прости…

Эрик сидел с напряженным лицом, облокотившись на стол и уставившись куда-то под ноги.

Соню внезапно пронзила острая боль за этого человека, который столько перенес, столько сделал для нее, и вот теперь вместо награды получил черную неблагодарность.

Она привстала, сделала шаг навстречу и неловко погладила его по плечу.

Эрик прислонился головой к ее руке и сказал просто:

– Спасибо.

– Это тебе спасибо, Эрик. Ты мне так помог. И продолжаешь помогать… Ты прав, все это мелочи. Телевизионщики всегда все врут, но никто этого не замечает, кроме тех, кого это непосредственно касается. Зря я так взъелась на нее… И… что ты хотел сказать про ее письмо?

Эрик не спешил с ответом. Он взял ее руку, по-прежнему лежавшую на его плече, и с мягкой властностью заставил провести по своей голове.

Соня с наслаждением подчинилась, одновременно с испугом и радостью ощутив, как другая рука Эрика обвила ее бедра.

Он проговорил, словно не замечая происходившего:

– Разве ты не увидела, как она назвала нас?

– Мужем и женой? Да, – с заминкой проговорила Соня.

– Разве тебе это не понравилось?

– Очень понравилось… – прошептала она, заливаясь краской. – А тебе?

Эрик улыбнулся.

– А ты как думаешь?

– Тебе, я вижу, смешно, да? – попыталась обидеться Соня.

– Мне вовсе не смешно, дурочка! – и Эрик обнял ее обеими руками.

– Что же ты смеешься? – с упрямой недоверчивостью спросила Соня.

А сердце уже прыгало и пело от счастья.

– Я смеюсь от радости, дорогая женушка!

– Женушка? Ишь какой быстрый! Что-то я не заметила кольца на своей руке! – и Соня гибко вывернулась из объятий Эрика.

Эрик с грустью посмотрел на нее.

– Я что, слишком поспешил?

– Нет, Эрик, ты слишком долго медлил… и… дай мне время подумать… над твоим предложением, это ведь было предложение, да? – она лукаво улыбнулась.

– Да, Соня! И свахами нам послужила съемочная группа с бесподобной Роуз Пачеллини во главе!

– Ох, ох, ох! Все-то у тебя бесподобные! Смотри, а то опять выгоню!

– Не выгонишь! Звезды на моей стороне! А выгонишь, – опять начнется ледоход, снегопад или извержение вулкана! Не шути с этим!

Соня расхохоталась и осеклась, услышав слова, сказанные мягким, но озабоченным тоном:

– Но знаешь, мне все-таки надо побывать дома. Ты одолжишь мне свою лодку?

– Как, прямо сейчас?

– Не бойся, я скоро вернусь! Только посмотрю, как там все… А кроме того, ты же еще не решила, жить ли нам вместе? Поживу-ка я пока отдельно, а то моя будущая жена совсем разучится готовить!

Соня в шутку замахнулась на него кулачком, который еще ни разу не приходилось пускать в ход по-настоящему. На этот раз в глазах у нее мелькнули слезы.

Эрик обхватил ее руками, будто защищаясь, и осторожно поцеловал в кончик носа.

– А знаешь что? Я, пожалуй, отправлюсь завтра утром…

Соня кивнула.

– А пока посмотрю, куда бы лучше пристроить ролик с передачей про нас, хорошо?

– Ладно, помещай. Но там будут мои комментарии, в которых будут указаны все допущенные ляпы! Так что на «дальнейшее сотрудничество» с Роуз не надейся!

– Мне нужна только ты, – просто ответил Эрик.