Текст книги "Некрасавица и чудовище"

Глава 17

– Держи. Магда, – принцесса кинула мне небольшой мешочек, который приятно звякнул.

– Что это? – Я развязала кожаный шнурок и высыпала на ладонь несколько золотых монет. – Деньги?

– А ты думала! – Клеа взяла одну монетку и принялась ее рассматривать. – Как моей камеристке тебе полагается содержание.

Ух ты! А я и не знала! Собственные деньги. У меня никогда не было…

– И можно их потратить? – на всякий случай уточнила я, разглядывая профиль правителя. Хотелось попробовать монетку на зуб, но я сдержалась.

– Конечно.

Это определенно лучшая неделя в моей жизни. Мало того, что я обрела подругу, хожу в красивых нарядах, ем вкуснейшие яства, так мне еще и платят. О замужестве можно не помышлять.

Обязанности фрейлины оказались совершенно необременительны. Правда, пришлось зазубрить целую кучу необходимых ритуалов и правильных обращений, научиться разбираться в дворцовой иерархии. Эти знания без устали вкладывала в мою голову Клара Серена. Но между нами с Клеа, как и прежде, не было никаких церемоний. И одевалась она самостоятельно.

Правда, по дворцу приходилось передвигаться с большой осторожностью. Не успеешь оглянуться, как вокруг тебя сразу вырастает толпа разных магов и дам. Мне льстили, пытались предложить дружбу, но все неизменно заканчивалось просьбами. Некоторые пытались подкупить подарками. Один то ли барон, то ли маркиз обещал «осыпать золотом», если я передам правителю на рассмотрение его проект по очистке и углублению судоходных путей. Кстати, правителя я больше не видела.

Но я старалась держать нейтралитет. Отделывалась от подобных предложений с безукоризненной вежливостью или демонстрировала полнейшее непонимание, отчего раздосадованный проситель уходил с полным осознанием того, что «новая фрейлина ничего не понимает в этой жизни».

Да и вообще, приняла твердое решение держаться от интриг подальше. Не вступать ни в какие коалиции и союзы. Даже разговаривала со второй камеристкой строго по необходимости.

– Ты умеешь хранить секреты, Магда? – спросила Клеа.

– Конечно! – искренне ответила я.

– И мне тоже так кажется. Я в тебе уверена. Не знаю почему. Просто чувствую, что ты по-настоящему ценишь нашу дружбу и делаешь это не ради денег или статуса. И еще ты меня понимаешь: твой отец тоже пытался устроить договорной брак. Правда, советник Орин лучше этого Силана Дрейна. Знаешь, мать объяснила, почему отец так настаивает на этом браке.

– И почему же?

– У Орина есть войска, деньги и влияние. И отец хочет свободно использовать все это в своих интересах. Например, захватить восточные земли, которые сейчас тяготеют ко Тьме. Я видела карту.

Клеа впервые заговорила о своем браке. Всю прошедшую неделю мы обе старательно обходили эту тему. Принцесса «не вспоминала», а я боялась заговорить. Было немного перед ней совестно: я-то освободилась от навязанного жениха, а над ней, словно меч над головой, нависала тень будущего.

– Разве советник не должен отдать правителю все, что тот от него потребует?

Клеа посмотрела на меня с легкой грустью.

– Конечно, отец может забрать у Орина его людей и золото. Но мудрый правитель действует хитростью.

Мне показалось, Клеа сейчас в точности повторила слова своей матери.

– Он решил возвысить род Орина, породниться с ним. В жилах наших детей потечет королевская кровь. И главное, стране это не будет стоить ничего. За мной даже не дают приданого. Зато Орин переведет под командование отца двести хорошо обученных боевых магов.

– Да что ж это такое! – воскликнула я. – За меня отец давал слишком большое приданое, за тобой вообще никакого?!

– Ну, не совсем так. Захватив восточные земли, отец поставит Орина своим наместником.

И Клеа возмущенно фыркнула.

А я была поражена тем, что жена правителя столь откровенно рассказала дочери обо всем.

– Мама считает, что советник и так слишком влиятелен. Породнившись с нами, он может захотеть большего. Стать новым правителем. И это обернется катастрофой для страны. Поэтому мама против нашего брака.

Вот как… Клеа оказалась между двух огней.

– А что ты сама об этом думаешь? Как он тебе?

Принцесса потерла нос, и его кончик покраснел.

– Не знаю. Сейчас мне уже кажется, что не такой Орин и старый. Отец сказал, что если я желаю победы Света, то должна выйти за советника. А я, естественно, больше всего на свете хочу нашей победы. Но если все так, как говорит отец, тогда почему Светлейшая не дала нам знак? Почему его устроили придворные маги? Об этом сказал Эдмунд.

Ох, бедный Эдмунд! Мне очень хотелось рассказать подруге об истинных чувствах мага, но я не желала ставить его в неловкое положение. При взгляде на Клеа моя пелена истины оставалась непроглядной, хотя такая истинная любовь, как у Эдмунда, просто не может остаться безответной.

– Я запуталась, – жалобно сказала принцесса, – но знаю одно: не лежит у меня сердце к этому союзу, каким бы выгодным для отца он ни был. И сколько я ни говорила себе про долг, меня все время гложет сомнение. Что, если Орин хочет свергнуть отца? Хотя он и не выглядит подлецом, все время служил верой и правдой… А еще я уверена, что мое предназначение вовсе не в том, чтобы стать просто женой.

Я положила руку ей на плечо. Почему жизнь так сложна? И главное, можем ли мы хоть как-то повлиять на события?

– Сегодня ночью, – прошептала Клеа, – мне потребуется твоя помощь.

– Да, конечно. Все что угодно…

– Хорошо. Мы…

Клеа не успела сказать, что от меня потребуется, когда весь дворец сотрясся от основания до самой крыши. Дрогнули толстые каменные стены, с потолка осыпалась штукатурка.

– Это еще что такое?

– Темные?!

С улицы раздавались шум и крики.

Мы одновременно бросились к окнам. Сначала мне показалось, что перед дворцом выросла черная гора.

– Это вторжение? – предположила я наихудшее.

– Нет, – ответила Клеа, – это… дракон?! Да! Точно! Дракон!

Теперь я тоже его видела. На месте зеленого лабиринта лежала драконья голова. Вершина горы – гребень, пещера – ноздря.

Вокруг головы начали собираться любопытные.

– Бежим посмотрим? – сказала Клеа. – Интересно, кто его убил? Я бы расцеловала этого мага.

Мы едва смогли протолкнуться сквозь толпу, обступившую дракона. Позади раздались зычные крики:

– Дорогу его светлейшеству! Дорогу! Расступитесь!

Отец Клеа шел в сопровождении своих магов-защитников. Придворные склонились в поклонах.

– И кто это сделал? – спросил правитель.

Он заглянул в драконью пасть и постучал кулаком по огромному зубу. Раздался такой звон, словно правитель ударил по металлическому доспеху.

Все украдкой крутили головами, надеясь первыми заметить смельчака.

– Я, ваше светлейшество.

Чеканя шаг, вперед вышел не кто иной, как Силан Дрейн.

Правитель шагнул к магу.

– Значит, это вы уничтожили сад, который заложил еще мой дед Ульрих Седьмой?

– Виноват, ваше светлейшество.

В голосе Дрейна не было раскаяния. Он смотрел прямо и выдержал жесткий взгляд.

– Ну что ж, герой, иди за мной, – правитель похлопал Силана по плечу.

Оба выглядели крайне довольными.

Я постаралась скрыться в толпе, за спинами других, чтобы не попасться Дрейну на глаза. Нет, ну почему из всех магов именно этот убил дракона?!

– Все еще готова его расцеловать? – шепнула я Клеа.

– Пожалуй, возьму свои слова обратно.

Вокруг драконьей головы трава желтела и умирала, черная кровь впитывалась в землю, от нее поднимался пар. Янтарные глаза превратились в мутное стекло, в них отражались небо с бегущими облаками и верхние башенки дворца с развевающимися флагами. Если это только голова, страшно представить, какого размера было чудовище целиком.

Я дотронулась до дракона. Чешуя оказалась шершавой и теплой, как нагретый на солнце песчаник.

– Все-таки убили зверюшку, – это был Эдмунд. – Какой роскошный монстр. Судя по размеру гребня, возраст у него почтенный.

Он тоже присоединился к зевакам. Выглядел маг не очень хорошо. Похоже, сразу после бала он отправился в лабораторию и не выходил из нее. Загар, которым Эдмунд обзавелся на озере, сошел, и лицо снова стало бледным. Под глазами залегли тени.

– А этот герой, кажется, прославился еще на балу во время отбора? – громко сказал Эдмунд и пренебрежительно плюнул на землю.

На нас стали оборачиваться.

– Невелика задача – убить. Тем более с той магией, которую я дал, – продолжал Эдмунд. – Но теперь Дрейн потребует награду за свой «подвиг». Может, даже попросит твоей руки, Клеа. А что, как в детской сказке. Победитель дракона требует в жены принцессу.

– Тсс… – шикнула на мага Клеа. – Ты что, пьян?

– Возможно, свежий воздух пьянит. Как душно было в лаборатории…

Судорожным движением Эдмунд рванул на груди рубашку. Я заметила, что на шее мага проступили темные вены. Плохо. Это очень плохо.

Эдмунд вплотную подошел к Клеа.

– Скажи, дорогая принцесса, – прошептал он, – ты станешь моей женой, если я приручу для тебя живого дракона? И он будет летать перед окнами нашей спальни в моем родовом поместье?

– Эдмунд, что ты такое говоришь? – Клеа поддержала пошатнувшегося мага. – Ты и правда пьян.

– Просто пообещай, что станешь моей женой, – взмолился он.

Маг с силой обнимал принцессу, стискивая ее руку.

– Это магия, Клеа. С ним что-то не так. Эдмунд, – я похлопала мага по плечу, – что с тобой?

Мужчина отпрянул от принцессы и закашлялся. Ему даже пришлось сесть на траву.

– Пообещай, Клеа, – хрипел он. – Вот тьма!

– Лекаря! – отчаянно крикнула я.

– Хорошо. Эдмунд, ты только дыши!

Принцесса опустилась рядом с другом на колени и принялась поглаживать его спину. Каждый вздох давался Эдмунду с хрипом. Теперь темные вены проступили на щеках.

– Обещаешь?

– Ладно. Обещаю.

Вокруг собралась небольшая толпа, но никто толком не знал, что делать. Маг довольно улыбнулся и откинулся на спину.

Из дворца прилетел маг-ворон. Он принес в клюве красный камень, который положил Эдмунду на грудь, а потом принялся возмущенно каркать. Было похоже, что он осыпает своего подопечного ругательствами. Камень на груди Эдмунда стремительно чернел.

И тут подоспел лекарь. Он удивленно хмыкнул и принялся накладывать заклинания. Вскоре нашего друга, опутанного лечебными чарами, погрузили на носилки и отнесли в больничное крыло. Мы с Клеа отправились следом.

Как впоследствии объяснил главный целитель, наш неугомонный ученый работал с могущественным темным артефактом и получил сильнейшее отравление. Если бы не голова дракона, выманившая его из лаборатории, непонятно, чем все могло обернуться.

– Он поправится?

Я впервые видела Клеа такой растерянной.

– Да, – отвечал целитель, – Эдмунд молодой и сильный маг. Просто перестарался. Нужно делать перерывы и не пренебрегать обедом.

– Мы чем-то можем ему помочь?

Целитель пригладил аккуратную бородку.

– Приходите навестить завтра и не пускайте в лабораторию пару недель после того, как встанет на ноги.

За перегородкой помощники лекаря раздели Эдмунда. Один вышел с ворохом одежды.

– Мне уже гораздо л-л-лучше. Я почти в норме.

– Это сожгите, – деловито приказал лекарь. – А сейчас, дамы…

– Отдыхай, Эдмунд! – сказала Клеа.

Маг за перегородкой затих.

Нас выпроводили очень вежливо, но настойчиво.

– Ничего себе начало дня, – прошептала принцесса. – Бедняга Эдмунд! Точно приложу все усилия, чтобы он больше гулял на воздухе. Надо же… Ты слышала, что он болтал?

– Угу, – мрачно отозвалась я.

– Что делает темная магия! Просто уму непостижимо.

– А может, он действительно хочет на тебе жениться? – осторожно сказала я.

Клеа громко рассмеялась.

– Не-ет. Этого не может быть.

Мы немного погуляли по парку, чтобы успокоить нервы, и уже направлялись назад во дворец.

– Так вот, я хотела сказать, что сегодня ночью…

Клеа снова замолчала, потому что к нам быстро направлялись несколько стражей из свиты правителя.

– Ваше светлейшество, – они склонили головы перед принцессой, – ваш отец просит госпожу Магду к себе.

Нас снова прервали. Клеа опять не сказала, что задумала и какой помощи ждет. Мы с принцессой переглянулись.

– Хорошо, идемте.

Клеа незаметно сжала мою ладонь в знак поддержки. «Я буду рядом», – говорил ее жест.

Стражи замялись. Самый старший, мужчина с грубым, словно вырубленным из камня лицом, наконец сказал:

– Простите, ваше светлейшество, нам приказано привести только вашу фрейлину, госпожу Магду Кас.

– Ну хорошо, – сдалась принцесса. – Раз отец так приказал, я отправлюсь в свои покои и займусь… вязанием. Встретимся позже, Магда.

Она неожиданно мне подмигнула.

Вязанием? Что-то я не замечала у Клеа тяги к рукоделию. В будуаре стоял станок для вышивки. Но канва была нетронута, на ней не появилось ни единого стежка.

Правитель занимал целое крыло. Фактически это был дворец во дворце со своей кухней, роскошными залами, приемными, кабинетами и покоями для приближенных магов. В интерьере преобладали темные и землистые оттенки, что сильно контрастировало с пышной яркостью той части дворца, где мне довелось побывать. А еще было очень тихо. Толстые ковры на полу, тяжелые шторы на окнах впитывали звуки шагов и разговоров.

Я шла следом за стражниками. Мы сворачивали то направо, то налево, поднимались по лестницам и снова спускались. В какой-то момент даже показалось, что мы ходим кругами. Самостоятельно вернуться в парк не получится. Я заблужусь в этих коридорах и останусь скитаться здесь, пока кто-нибудь не выведет меня на волю.

Наконец мы остановились.

– Кабинет правителя, – объявил один из стражей и посторонился, пропуская меня.

Силан стоял у окна, демонстрируя свой совершенный профиль. Правитель сидел в глубоком кресле, поигрывая хрустальным бокалом с зеленым напитком.

– А вот и она, прекрасная Магда, которая вызвала такой переполох.

Я испугалась и опустилась в глубоком реверансе. Неужели моя роль в истории с Лоттой выплыла наружу и теперь… меня вышлют из дворца?

– Когда я поинтересовался, чего желает герой в награду за свой выдающийся подвиг, – продолжил правитель, – Силан Дрейн попросил разрешения взять тебя в жены.

В глазах потемнело. Не знаю, как я не упала в обморок. Но устояла.

– НЕТ! – помимо воли слетело с губ.

Это отчаянное «нет» встряхнуло пыльную тишину кабинета.

Каков наглец этот Силан!

– Что может смыслить дева в таких делах?

Все мое внимание было приковано к Силану и правителю, поэтому я не сразу заметила, что в дальнем углу стоит Дрейн-старший. Его камзол почти сливался с обивкой стен.

– К тому же у нас оформлен договор с господином Касом.

– Да-да. – Правитель отпил из бокала и нетерпеливо махнул рукой. – Про ваш договор я уже слышал и все понял с первого раза.

Дрейн-старший заговорил подобострастным тоном:

– Разумеется, ваше светлейшество. Просто хотел напомнить.

– На память я не жалуюсь, – оборвал правитель. – Сейчас мы ждем твоего отца, Магда. У него тоже есть мнение на этот счет. Можешь сесть, поскольку ему предстоит пройти четыре портала, а это займет какое-то время.

Я опустилась в кресло и замерла. Отец… как он себя поведет? Сможет ли склонить невидимую чашу весов в пользу Силана? Изменить мнение правителя? А что, если меня заставят… Я думала, что спасена. Неужели все сначала? Насколько болезненно воспринял мой отказ Триал Росс? Нет, этот вариант тоже решительно невозможен.

– Как я слышал, на балу произошло событие, – сказал правитель, – в котором была замешана некая девица. Признаться, я думал, что вы, Силан, попросите благословения на брак с ней, а не с Магдой. Подобное поведение вызывающе даже для боевого мага.

Непохоже, что правитель осуждал Дрейна. Скорее его веселила сложившаяся ситуация.

Дрейн чуть не скрипнул зубами и злобно на меня посмотрел. Я вжалась в спинку кресла и провалилась в мягкую обволакивающую глубину. Теперь я точно не смогу подняться без посторонней помощи.

– Простите мое опоздание, ваше светлейшество!

А вот и отец. Запыхался, щеки раскраснелись. Он элегантно, с достоинством и гордостью поклонился. Наверное, ему удалось вернуть расположение правителя и все разногласия в прошлом?

– А, дорогой Кас! Прошу вас, присоединяйтесь. Выпейте что-нибудь с дороги.

Отец не воспользовался столь щедрым предложением.

– Нет, благодарю. Мне передали, вы хотите меня видеть немедленно?

– Что вы думаете о браке вашей дочери Магды и этого молодого мага, Силана Дрейна?

Отец напрягся и метнул быстрый холодный взгляд на Дрейна-старшего. Возникло стойкое ощущение, что я участвую в какой-то игре, правил которой не понимаю. Оставалось только наблюдать. Хотелось сказать: «Почему вы не спрашиваете меня? Я здесь! Я не хочу выходить за Силана. Оставьте меня в покое!»

– Не могу принуждать дочь к этому браку, когда сама Светлейшая против, – сказал отец.

Для меня этот ответ стал полнейшей неожиданностью. Когда отец успел поменять мнение?

– Сначала брачный браслет не удержался на руке, и мне следовало серьезно отнестись к этому знаку.

– Не ломай комедию, Кас, – грубо прервал Дрейн-старший, – дело не в Светлейшей. Не приплетай ее сюда. Наш договор должен остаться в силе. Или ты надеешься на более выгодную сделку?

Правитель с интересом следил за происходящим. Потягивая из бокала зеленый напиток, он явно наслаждался представлением. Еще бы! Двое благородных мужей собираются устроить скандал. Было бы забавно, если бы не решалась моя судьба.

– Итак, семейство Кас, – правитель кивнул сначала на отца, а потом на меня, – против предложенного героем брака. Дело осложняется тем, что Магда – фрейлина моей дочери. Признаться, ситуация складывается щекотливая и… – Правитель оборвал себя на полуслове и метнул острый взгляд на Дрейна-старшего. – Ну что ж, Магда, ты можешь вернуться к ее светлейшеству Клеа.

Как это – вернуться? А узнать собственную судьбу? Но спорить с правителем… Пришлось выбраться из кресла, церемонно поклониться и направиться к двери, сохраняя невозмутимый вид.

Дверь почти закрылась, когда Силан холодно сказал:

– Думаю, господин Кас согласится на наш брак. Как и вы, ваше светлейшество.

Но страж у двери не дал ни единого шанса подслушать. Мне четко указали, в каком направлении следует идти. Сделав несколько шагов, я обернулась. За мной пристально следили. Вздумай я медлить… меня выведут насильно.

Раздосадованная и взволнованная, я отправилась в обратный путь. Петляла по бесконечным коридорам, спускалась и поднималась по лестницам. В какой-то момент мне показалось, что я все-таки заблудилась. Но, миновав портретную галерею и анфиладу приемных, я услышала тихий шепот:

– Магда.

Я заозиралась.

– Сюда.

Клеа распахнула окно и помогла вылезти на узкий парапет, который опоясывал весь этаж.

– Быстрее, а то все пропустим.

Быстро, но осторожно мы добрались почти до кабинета правителя. С парапета принцесса легко скользнула в почти игрушечную башенку с маленькой нишей и крохотной дверцей.

– Я здесь часто играла в детстве.

Мы втиснулись внутрь. Прекрасное убежище для ребенка, но вдвоем мы едва помещались.

Клеа приложила палец к губам:

– Тсс!

Она заставила меня опуститься на колени, а потом осторожно отодвинула маленькую заслонку. Теперь через потайную дыру в стене я могла видеть кабинет правителя.

Сама принцесса осталась стоять, на уровне ее глаз оказалось что-то вроде замочной скважины, к которой она приникла. Башенка с секретом.

– Ваши обвинения совершенно беспочвенны, Силан!

Отец горячился, глаза налились кровью. Он плохо сдерживал ярость.

– Да, Дрейн, это слишком серьезно. И косвенно касается меня, – пророкотал правитель. – Магда хорошо влияет на мою дочь. Клеа стала гораздо спокойнее. И перестала перечить. Ох уж эти дочери! Настоящая отрада, пока маленькие, но время идет. Приходится выдавать их замуж, ибо таковы женская доля и предназначение.

Он выразительно вздохнул и бросил взгляд на красивую фреску, изображающую явление Светлейшей трем детям-пастушкам.

– Госпожа Кас производит впечатление достойной воспитанницы пансиона. А ваше поведение, Дрейн, выглядит немного… странно. Не получив желаемую игрушку немедленно, вы пытаетесь всем рассказать, насколько она плоха.

Светлейшая, что рассказывает обо мне Дрейн?

– У меня есть доказательства, – произнес Силан. – Эта девица – даром что провела столько лет в пансионе – порочна. Я сомневаюсь, что она все еще невинна. Но я смогу с ней справиться. И держать в узде тоже смогу. Она будет вести себя пристойно, не так, как сейчас.

Да о чем он? Все мои прегрешения случайны. Я не хотела видеть Силана голым с леди Алисаной! И поцеловалась с женихом Лианы тоже совершенно случайно. Это недоразумение.

– Доказательства? – заинтересованно спросил правитель.

С видом победителя Дрейн достал пачку писем, перевязанную тесьмой, брошь и «красную книгу».

Мне эти предметы были слишком хорошо знакомы. Я так сосредоточилась на книге и письмах, что не заметила исчезновения первого подарка. Но откуда они у Силана? Это он рыскал в моей спальне?

– Мне рассказали, что в мое отсутствие Магда пропадала во дворце не только с ее светлейшеством. Она вела себя разнузданно и вовсю флиртовала с магами. Вот письма ее любовника, его подарок и книга весьма откровенного содержания.

И тут меня осенило. Лотта. Это она украла!

Правитель поднялся. С каким-то очень странным выражением он посмотрел на письма, а потом молча взял брошку.

– Если правда выплывет наружу, Магда – при всем вашем богатстве, господин Кас, – не сможет рассчитывать на выгодную партию.

Силан лучился самодовольством и выглядел так, будто победил.

– Это все ложь и клевета. Магда чиста, как первый снег. Я не позволю порочить мое честное имя. Откуда вы взяли эти письма, Дрейн?!

Дрейн-старший выступил вперед, отстраняя Силана, который явно собирался сказать в ответ какую-то колкость.

– Не будем идти на крайние меры. Никто не собирается рушить репутацию Магды. Господин Кас, подумайте. Наше соглашение касалось не только земель и денег, но и магии. Это выгодно всем. Гадатель подтвердил, что Магда – сильный источник…

Источник? Что это значит?

Я навострила уши, но правитель прервал отца Силана.

– Я начинаю терять терпение, – сказал он. – Детали брачного договора – это ваше дело. Мое решение таково: Силан, в качестве моей личной благодарности за убийство дракона я прикажу казначею выдать вам плату, равную вашему годовому жалованью. И сегодня подпишу приказ, которым назначу вас командовать отрядом боевых магов. Вы также получите орден «За отвагу» первой степени с драгоценными кристаллами.

Силан раздулся от гордости, да и новость об оплате его порадовала. Он склонился перед правителем.

– А что касается девицы… Пусть пока остается фрейлиной. Жениться еще успеете. Выйдет моя дочь за советника, тогда, возможно, вернемся к этому разговору.

По всему выходило, что беседа окончена.

Силан хотел забрать письма, но был остановлен властным жестом:

– Оставьте.

«Вернемся к разговору после того, как Клеа выйдет замуж за советника». В висках застучали молоточки.

Мужчины поклонились правителю и вышли. Нам с Клеа тоже пора. Я поняла, как сильно у меня затекли ноги, и попыталась подняться, но принцесса положила руку мне на плечо и шепнула:

– Рано.

Тем временем правитель развязал тесьму и, все больше хмурясь, принялся перебирать письма. Интересно, что там такого? До боли закусив губу, я изучала четкий горделивый профиль. Ну вот, я даже не представляю, от кого эти послания, а правитель может подумать обо мне невесть что.

Клеа подождала еще немного и зашевелилась. Мы уже собирались выйти из башенки, но неожиданно правитель хлопнул в ладоши, и мы замерли, приникнув к скважинам.

Дверь неслышно отворилась, и вошел сутулый молодой человек с внешностью столь неприметной, что его лицо забывалось уже в тот миг, пока вы продолжали на него смотреть. Скорее всего, секретарь.

– Ваше светлейшество.

– Белоглазого ко мне. Немедленно, – приказал правитель. – И еще, Допп… распорядитесь выдать Силану Дрейну поощрение в размере его годового жалованья. Подготовьте бумагу, чтобы представить к награде. А завтра пусть побыстрее отбудет из дворца и примет командование в… где-нибудь подальше.

– В Ардии, ваше светлейшество?

– В Ардии – значит, в Ардии. Пусть туда и отправляется. А знаешь, Допп… Что тянуть до завтра? Сегодня. Вечером. Темные не ждут. А то еще напьется с дружками, начнет болтать… Нам это не нужно.

Допп понимающе улыбнулся и бесшумно удалился. Он двигался боком, словно старался занимать как можно меньше места в пространстве, чтобы вообще стать невидимым.

Правитель досадливо постучал пальцем по пачке писем и достал из кармана брошь. «Красную книгу» он обошел своим вниманием.

Спина стала липкой от пота, колени ощутимо болели, а дышать становилось все труднее. Воздух раскалился, стал тяжелым и вязким. Но чутье подсказывало, что уходить нельзя, что нужно ждать, потому как правитель будет говорить обо мне, а не решать важные государственные задачи.

Клеа вздохнула. Ей тоже было жарко и тяжело.

К счастью, ждать пришлось недолго. В кабинет вошел мужчина. Длинное одеяние из самой грубой ткани, лицо скрывал низко надвинутый капюшон, на широком кожаном поясе соседствовали магический жезл и клинок. Мужчина не поклонился правителю, а лишь остановился на почтительном расстоянии и замер, как изваяние.

– Белоглазый, прости, что оторвал от медитаций и поста, но тут слишком деликатное дело.

Капюшон качнулся вперед.

– Взгляни, – правитель достал из пачки писем одно, – тебе знакома подпись? И стиль написания рун? А еще всплыло это.

Пришел черед броши, которую выложили на столик.

– Невозможно, – прозвучал из-под капюшона холодный и низкий голос.

Было в нем что-то пугающее.

– Вот именно, невозможно. Я думал, эта история давно похоронена, брошка затерялась в нашей сокровищнице, а письма уничтожены. И представь мое удивление при виде боевого мага, желающего жениться на девице Кас, недавно назначенной фрейлиной Клеа. Нет, дело не в женитьбе, конечно, хотя сейчас она пока не к месту. Но маг настаивает и заявляет, что девица… Ее зовут Магда, Белоглазый. Запомни, пожалуйста. Так вот, маг заявляет, что Магда – неподходящая компания для моей дочери и у нее есть какой-то любовник, от которого она получает подарки и письма. И предъявляет «доказательства». При этом светится, как новенький золотой на солнце.

Белоглазый принялся быстро просматривать письма, а затем взял брошь.

– Это не сапфир, а колдовской адмир чистейшей воды, – вынес он вердикт.

– Да, мой братец был большим оригиналом. Когда он влюбился в бедняжку Марису, то хотел ее впечатлить. Но та оказалась горда, не принимала подарков, к тому же была помолвлена. Он и придумал эту шутку. Приказал нашему ювелиру обрамить адмиры серебром. Несведущие принимают их за сапфиры, причем невысокого качества. И потом… адмиры в серебре – это же безумие. И этот «скромный» подарок она приняла.

Марису? Так звали мою маму. Что все это значит?

Я вжалась в стенку, чтобы лучше видеть и слышать происходящее в кабинете. Весь мир сейчас сузился до размеров одной комнаты.

– Белоглазый, меня терзают нехорошие предчувствия. А я не люблю, когда чего-то не понимаю. Кто прислал Магде письма, написанные моим дорогим, безвременно покинувшим эту землю братом? С какой целью? Что она знает? Видишь, друг мой, слишком много вопросов. Может ли так статься, что ОН жив?

– Исключено. Я сам видел, как ваш брат умер, а потом забрал эту брошь из его холодеющей руки.

У меня возникло очень нехорошее предчувствие. Таинственный маг говорил так, будто не просто видел эту смерть. Не знаю, как я это поняла, но готова была дать руку на отсечение: Белоглазый причастен к смерти брата правителя. И – о ужас! – правитель об этом прекрасно осведомлен.

Не хочу в это верить! Слишком безумное предположение.

Мне стало дурно. Такое знание, даже намек на то, что мы подслушали с Клеа, грозило обернуться не просто неприятностями, а чем-то… страшным. По сравнению с чем брак с Силаном покажется детскими проблемами.

– Это радует. В вопросе смерти на тебя можно положиться. Но надо присмотреться к девице. Послания и подарки с того света так просто не приходят. Что-то затевается. Выясни.

Правитель фыркнул, наполнил до краев бокал своим зеленым напитком и выпил залпом.

– Пытаюсь вспомнить детали. Брат серьезно хотел жениться на Марисе… Столько лет прошло…

Белоглазый откинул капюшон, и я едва не вскрикнула от ужаса. Кожа на лице темно-розовая и блестящая, словно обожженная. Оба глаза подернуты молочно-белой пеленой. Выглядел он пугающе.

– И почему они не поженились? Несмотря на помолвку девушки, проблему можно было решить.

– Можно. Но неожиданно влюбленные расстались. Мариса благополучно вышла замуж за господина Каса.

Это признание поразило меня до глубины души.

– Имелась какая-то причина? – в голосе Белоглазого прозвучало что-то похожее на интерес.

– Я не задумывался об этом. Тогда сей факт не казался мне значительным, достойным внимания, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что мой брат все знал. Он порвал с Марисой, чтобы девушка не пострадала. Я хорошо помню последний вечер, когда брат, пьяный и мрачный, сидел перед камином и крутил в руках брошь, а рядом лежали эти письма, которые она вернула. Я же их потом и сжег.

Правитель откровенно путал. Я не могла даже близко представить, что сейчас чувствует Клеа.

– У брата была потрясающая способность все делать некстати. – Правитель грохнул бокалом о столешницу. – Он некстати хотел закончить войну с Темными. И так некстати обрел популярность. Его любил народ, и он заручился поддержкой некоторых боевых магов, которые хотели видеть на троне его, а не меня. И сейчас, как насмешка, появились эти старые любовные послания. Словно из пепла.

– Тогда вы поступили правильно, ваше светлейшество.

– Я ни о чем не жалею. И снова отдал бы тот приказ, если бы потребовалось.

Нет, нет, нет, я не хочу это слушать! Внутри все похолодело от ужаса.

В комнате повисло молчание. Белоглазый сложил пальцы домиком и прикрыл свои страшные глаза. Казалось, он спит.

– А если Магда – его дочь? – словно очнулся маг через секунду.

– Я тоже об этом подумал. Сейчас пытался вспомнить ее образ и найти некое сходство. На моего брата она совершенно не похожа. Впрочем, на Каса тоже. Она не унаследовала красоты своей матери. Обычная тихая девушка. Разве что пелена истины…

– Это может быть фамильной чертой, – быстро сказал Белоглазый.

– А может и не быть. В любом случае… Какая разница, чья она дочь? Она не может претендовать на трон.

– Но кто-то хотел, чтобы девушка получила письма. И кровь – не вода, это всегда важный аргумент во всяких играх. Если предположить, что Магда – дочь вашего брата, хоть и незаконнорожденная, – то при определенных условиях можно возродить ветвь. Ее потомки смогут претендовать на власть.

Я не хочу замуж. Никогда. Ох Светлейшая, какой страшный оборот принимает мое дело.

– Какая ветвь? – возразил правитель. – Так, негодный волчок.