Текст книги "Некрасавица и чудовище"

Ноги уже несли меня вперед. Я взлетела вверх по лестнице. Внутри комнаты раздавались шаги и шуршание одежды.

– Тоже хочешь вздремнуть, Магда? – раздался насмешливый голос. – Заходи.

Я передумала перечить. Это можно сделать потом… когда-нибудь… Лучше я посижу на кухне. Или поищу купальню. Или…

Глава 22

Как только в небе зажглись первые звезды, Моран облачился в свой черный доспех. На поясе снова были закреплены кинжал и боевой жезл, а лицо скрыто тьмой. Мужчина исчез, миру явилось чудовище – страшный маг, верный раб принца-некроманта.

Он был собран и напряжен.

– Скоро прибудут мои гости, Магда, – сказал он. – Я попрошу тебя о небольшом одолжении. В полночь, когда луна будет особенно высоко и заглянет прямо в окно, ты войдешь в левую черную башню и пройдешь в большой зал, что я показывал тебе сегодня. Прямо у входа ты найдешь шкатулку. Принеси ее мне и моим гостям. Как и положено даме, будь вежлива и приветлива. После этого ты вернешься в комнату.

Звучало несложно. Но я раздумывала, как ответить.

– Если ты хорошо исполнишь свою роль, то получишь награду, – добавил Моран.

– Какую? – быстро спросила я.

Стало интересно. Неужели отпустит или позволит написать отцу? Мысли пронеслись ураганом.

– Например, я расскажу тебе о том, что будет с Клеа. Ты же хотела узнать о судьбе подруги.

Весьма похоже на сделку.

«Никогда не заключай сделку с темным».

– Хорошо, согласна.

– Только этот наряд, – сказал Моран, – совершенно не подходит для такого торжественного момента.

– Ладно, – осторожно произнесла я, уже предчувствуя какой-то подвох, – могу переодеться.

Тьма в районе лица Морана слегка колыхнулась.

– Как ты заметила, в замке не из чего выбрать. Я наложу иллюзию, которая растает к утру.

– Но ведь любому магу будет заметно, что на мне на самом деле надето!

Отчего-то у меня не оставалось сомнений, что все приглашенные окажутся темными колдунами.

– Поверь, они не станут заглядывать под иллюзию. И ты не должна выглядеть как простая служанка.

Я взглянула во тьму его лица, пытаясь уловить малейшие проявления эмоций, хотя это было и невозможно.

– А кто же я тогда?

– Ты же слышала повелителя, Магда. Мой подарок.

– Это одно и то же.

Моран качнул головой.

– Ладно, – сказала я. – Иллюзия так иллюзия.

Маг не пошевелился. Чего он ждет?

– Нужно накладывать прямо на тело, – сообщил он.

– На какое… такое «тело»?

– На голое, – отрезал он.

– Нет!

– Да!

– Нет.

Моран сложил руки на груди. Выглядел маг непреклонным.

– Не могу… Лучше так. Пусть я буду выглядеть как служанка, – взмолилась я, поняв, что рубашка с этими ужасными разрезами выглядит не так уж и плохо. – Пожалуйста, не заставляй меня. – Я обхватила плечи руками. – Я не могу раздеться перед… перед… тобой.

– Хорошо, – покладисто согласился маг, – ты просто проведешь ночь в комнате. Что ж…

– И ты не расскажешь, что с Клеа? – кусая губу, спросила я.

– Информация – это награда.

Моран выглянул в окно.

– Пора снимать сеть с портала. На такие встречи не опаздывают.

Я поняла, что он уйдет, а я останусь в неведении. И потом… Может, при разговоре магов мне удастся подслушать что-то важное?

– Накладывая иллюзию, ты можешь на меня не смотреть? – выпалила я, пораженная собственной решимостью.

Моран остановился и очень медленно развернулся.

– М-м-м… – протянул маг, – возможно.

– Тогда… тогда… я… – словно прыгнуть в ледяную воду: знаешь, что обязательно выбьет воздух из легких и холод обожжет, но все равно идешь на это, – …сделаю так.

Моран кивнул и сел на кровать. Я оказалась у него за спиной. Быстро избавилась от рубашки и застыла, прижимая ее к груди.

– Подойди, Магда, – позвал маг.

Я сделала несколько шагов вперед и остановилась на расстоянии вытянутой руки от того места, где он сидел.

Моран развернулся.

– Только не смотри!

Тьма скрывала его глаза, так что смотрит он на меня или нет, понять было невозможно. Тогда я сама закрыла глаза, и это оказалось ошибкой. Потому что в следующее мгновение маг оказался рядом. Горячие ладони легли мне на плечи.

– Что ты делаешь? – запротестовала я, пытаясь вырваться.

– Ты сама просила на тебя не смотреть. А как мне, по-твоему, накладывать иллюзию? – холодно заметил морт’аэн. – Не двигайся, это недолго.

Я еще крепче зажмурилась и едва дышала. Кровь быстрее заструилась по венам. Вопреки ожиданиям прикосновения темного не были неприятны. Его пальцы уверенно скользили по обнаженной коже, исследуя и даря странное, опасное удовольствие.

Рука мага оказалась на моей груди. Мимолетная, кажущаяся случайной ласка, покоряющая своей притягательностью. Удивление, стыд, а еще – сладкое и очень острое чувство смешались в невообразимый клубок сомнений и пока неясных желаний, настолько сильных, что тело отозвалось дрожью.

Неожиданно все кончилось.

Я открыла глаза. Моран продолжал стоять так же близко.

– Это что, шутка? – сказала я. – А где же иллюзия?

Я провела рукой по своему животу. Под пальцами ощущался бархат и рельеф какой-то вышивки. Зажмурилась и открыла глаза. На мне было роскошное платье цвета летней ночи. Пышная юбка расшита серебряными звездами, корсаж украшен черным кружевом.

– Не понимаю… – сказала, потому что это великолепие снова пропало.

И приготовилась как следует запаниковать. Если я буду чувствовать себя голой, то ни за что не пойду ни в какой зал.

Ни слова не говоря, Моран закрыл мой левый глаз своей ладонью.

– Теперь платье на месте, – удивилась я.

– Не пытайся сама проникнуть под иллюзию, – строго сказал он и убрал руку.

– Ой-ей-ей!

Я постаралась закрыться руками и отстраниться от мага как можно дальше.

– Магда!

– Что? Это происходит помимо меня. Ничего не могу поделать!

От досады я была готова разрыдаться.

– Ты что, не умеешь контролировать видение? Тебя не учили? – судя по голосу, пришел черед удивляться Морану.

Морт’аэн подошел к своему сундуку, резким движением откинул крышку и что-то там долго искал. Потом я услышала звук рвущейся ткани.

Он вернулся с длинной черной лентой. Потом помог повязать ее, закрыв глаз с пеленой истины.

– Пока придется спрятать, – маг как будто сожалел об этом. – Странно, что ваши маги не уделили тебе должного внимания. Такой сильный дар – и совершенно необузданный, дикий. Судя по всему, особенно четко ты видишь темное колдовство. У тебя в роду не было ведьм, Магда?

Я едва не задохнулась от возмущения. Он намекает, что во мне течет темная кровь? Какая нелепость.

– Нет! – холодно сказала. – Такого просто не могло быть.

– Никогда нельзя знать наверняка, – философски заметил Моран. – Может, какая-нибудь прапрабабушка увлеклась…

Морт’аэн отступил на шаг и склонил голову набок.

А он не лишен тщеславия, наверняка любуется своей работой. Нет, конечно, это сложное колдовство. Требуется большое умение, чтобы создать не просто видимость, но нельзя же быть таким самодовольным! Вот только повязка портит всю красоту… Хотя он же видел мой глаз. Что с повязкой, что без…

Я грустно вздохнула.

– Тебе идут такие платья, – вынес вердикт маг. Он отбросил беззаботный тон. – Как теперь видишь, иллюзия на месте. Сделай то, о чем я просил.

Моран быстро покинул комнату. На лестнице прогремели и стихли его торопливые шаги, а через какое-то время я увидела его около портала. Морт’аэн готовился встречать гостей.

От портала к воротам замка протянулась дорожка из колдовских огней.

Усевшись на кровать, я разгладила складки на юбке. А повязка действительно помогла. Теперь я не только ощущала тяжесть ткани, но ясно видела роскошное одеяние, достойное бала. Жаль, здесь нет зеркала.

Я постаралась привести волосы в порядок, разобрать пряди пальцами и заплести. Нет. Это совершенно необъяснимо! Почему меня вообще волнует, насколько хорошо я буду выглядеть перед Темными? Но вид нарядного платья напомнил малый летний дворец и удовольствие, которое я испытала, впервые появившись перед нашими магами в платье леди Алисаны.

Невольно я улыбнулась.

Теперь оставалось только ждать.

Чтобы скоротать время, я экспериментировала с повязкой. То снимала, то надевала ее. Платье пропадало и появлялось вновь. В итоге я добилась того, что глаз пронзило острой болью, и если раньше без повязки я иногда видела платье, то теперь без нее я только ощущала ткань.

Луна поднималась все выше. Облака то набегали на нее, то открывали вновь. Казалось, в окно заглядывает великан, который то и дело подмигивает.

Итак, время.

Я вышла на улицу и вдохнула свежий ночной воздух. Кажется, становится теплее. Погода меняется в лучшую сторону. Следуя указаниям Морана, я пересекла двор и вошла в черную башню. Внутри горели факелы, освещая дорогу.

Очень скоро я смогла различить приглушенные мужские голоса. А вот и шкатулка, как маг и сказал, стоит около входа. На лаковой крышке пляшут отсветы пламени. Я помедлила, прислушиваясь, но толстые стены и дверь превращали разговор в невнятное бормотание.

Нужно заходить. Моран ждет. Я поправила повязку. Нет. Не хочу, чтобы меня в ней видели. Ну и пусть там собрались самые темные маги, какие только существуют на свете. От того, что я не вижу иллюзию, она не пропадет.

Я сняла ленту и убрала ее за корсаж. Глубоко вздохнув, нагнулась и подняла шкатулку. Та оказалась неожиданно тяжелой для своего размера. Хотела толкнуть дверь, но она отворилась сама собой.

Помимо Морана в зале было еще трое. Два морт’аэна – два темных силуэта без лиц. Но, если судить по доспехам, не те, которых я видела накануне. Третий маг стоял у окна, чуть в стороне. Он сильно сутулился и заметно нервничал. При взгляде на него я сразу ощутила какое-то неясное беспокойство, но в чем дело, понять не могла. Руки его, казалось, жили отдельной жизнью. Мужчина то и дело сцеплял пальцы самым причудливым образом, они словно исполняли какой-то танец.

Все присутствующие как по команде повернулись в мою сторону.

– Как раз вовремя, – сказал Моран. – Подойди, Магда.

Я подошла к нему и протянула шкатулку. Он прикоснулся к замку, с громким щелчком сработала потайная пружина. Внутри, на ложе из тонкого лимонного шелка, лежали три маленькие башни, какими обычно играют в шахматы. Одна была вырезана из желтоватой кости, вторая – серая, каменная, а третья – из красного стекла.

Сутулый подошел ближе и, не сводя с меня взгляда, практически сунул свой длинный нос в шкатулку.

– А она хороша, – голос у него был резким и неприятным, – очаровательна и мила, Моран. И нет сомнений в том, что это светлое дитя. Принц решил совсем разрушить все устои и правила. Хорошенько тряхнуть этот тухлый мирок.

Двое морт’аэнов встали по бокам. Один протянул руку к каменной башне, коснулся ее, но не стал доставать из шкатулки. Потом я почувствовала на себе его изучающий взгляд.

– Правил больше нет, – сказал Моран. – И выиграют те, кто поймет это первым. Разве ты, Король, не хочешь получить власть, которая принадлежит тебе по праву? Вернуть свои земли и собрать свой народ?

– Мой народ, – из горла сутулого Короля вырвался хрип. – То, что от него осталось…

Он резко выхватил красную стеклянную башню и принялся крутить ее в руке. Тени на его лице сгустились.

– Это все заманчиво. Очень заманчиво, – повторял он. – Но могу ли я так рисковать? Ведь ставка – все, что осталось. И птенцы, еще слабые и неоперившиеся. Моему народу есть что терять.

– Многие ли могут превращаться? – спросил Моран. – Пройдет еще немного времени, и никого не останется. Будут просто маги. Люди-вороны вместе с Королем-Вороном превратятся в воспоминания.

Я внимательно вгляделась в мага. Так вот что меня встревожило. Он не был темным.

Неожиданно мужчина закружился на месте. Вихрем взлетели в воздух черные перья, и через секунду в окно вылетел крупный ворон. Когтистые лапы крепко держали красную башню.

– Да, да, да-р-р, – раздалось его громкое карканье.

Я старалась не показать удивления. В магической лаборатории правителя хранителем тоже был маг-ворон. Но мне тогда и в голову не пришло, что это особый народ. Думала, просто старый маг умеет превращаться в птицу.

Моран забрал у меня шкатулку.

– Можешь вернуться к себе, Магда, – сказал он.

Упрашивать меня не пришлось. Я спешно отправилась к выходу. Находиться рядом с тремя морт’аэнами было тяжело. И хотя я знала, что доспехи скрывают магов, они являли собой воплощение чистого ужаса. Словно присутствуешь на встрече волков. Ощущение, что вот-вот можно стать обедом, если не хуже.

– Пусть еще ненадолго останется, – сказал один из них.

Я обернулась, чтобы увидеть, что тьма на лице говорившего начала всасываться, как это было с Мораном. Как же они видят сквозь непроглядную черноту, мелькнула непрошеная мысль.

У морт’аэна оказалось благородное лицо с тяжеловатым подбородком и пронзительно-холодными голубыми глазами.

– Я могу понять замок, земли, титул, но это… – он указал в мою сторону. – Зачем? Приближая к себе женщину, ты приближаешь к себе врага. В их природе заложено стремление влиять на поступки, проникать в помыслы и ослаблять магию. А ты взял не просто женщину, но к тому же еще и светлую. Таким образом, у тебя под боком дважды враг.

Эх, если бы я обладала такими возможностями убеждения! Я бы ни минуты не осталась в этом замке, а была бы уже в Светлых землях. Но увы… Морт’аэн крупно переоценил силу женского влияния.

– А для меня, брат Лидор, загадка, как ты можешь продолжать верить всяким небылицам, – парировал Моран. – Тьме совершенно безразлично, как ты себя ведешь. Есть ли у тебя замок, женщина, да хоть дракон… Или нет. Как видишь, земля не провалилась.

– Может быть, – задумчиво протянул Лидор. – Но одно дело болтать в казарме, и совсем другое – делать. Правила созданы не просто так.

Он сомневался. Губы сжались в упрямую линию, между бровей пролегла складка, а глаза беспокойно бегали.

Моран достал из шкатулки костяную башенку. Она соблазнительно поблескивала на свету.

– Как ты будешь распоряжаться своим замком – твое дело. Но разве ты не хочешь свободно экспериментировать с темной магией, отбросив все границы и предрассудки? Самому стать себе хозяином?

Второй морт’аэн не пожелал открыть свое лицо. До этого он не вмешивался в общую беседу, но внимательно слушал. Мужчина двинулся в мою сторону. Моран замолчал. Мне показалось, что он следит за каждым движением своего гостя. А тот нарочито медленно обошел меня вокруг.

– Лидор, – голос этого мага был глубоким и сильным, – помнишь испытание лунной травой? Помнишь, что о ней говорил мастер-травник?

Лидор был сбит с толку и мотнул головой.

– Он говорил, – продолжил морт’аэн, – что лунная трава подобна женщине. Она искушает и дурманит, расставляет ловушки, заставляя поверить в то, чего нет. И если принимать ее со страстью и без всякой меры, то можно встретиться с Тьмой изначальной раньше времени. Но это не значит, что ее не следует использовать при некоторых заклинаниях и темных практиках. Магия вообще опасна, Лидор. И тут я склонен согласиться с Мораном. Одной опасностью больше, одной меньше.

Мужчина подошел и выудил из шкатулки каменную башню.

– Я принимаю дар принца Гиса, – весомо сказал он.

Слова отразились от стен и словно повисли в воздухе.

Лидор обиженно засопел.

– Иди, Магда, – приказал Моран. – Так каков будет твой ответ?

Я чуть ли не бегом бросилась к двери. Опоздала лишь на мгновение. Лидор напал первым. Он целился в морт’аэна, имя которого я так и не узнала, но тот оказался быстрее, увернулся от смертоносного заклинания. Башня вздрогнула и сотряслась от основания до крыши. В стене загорелись и оплавились несколько камней. Зал наполнился кипящей, бушующей темной энергией.

Моран и неизвестный маг действовали слаженно и страшно. Лидор защищался. Не знаю, как мне удалось вырвать себя из оцепенения, но я все-таки навалилась на дверь и шмыгнула в коридор. Потом выбежала из башни, чтобы укрыться в комнате. Оглянулась, увидев, как в окнах то и дело вспыхивают отсветы колдовского огня.

Луна окончательно скрылась за тучами, лишая эту землю своего призрачного, неверного света. На ощупь я пробралась в комнату и опустилась на сундук, привалившись спиной к стене. От дрожи зуб на зуб не попадал.

Чем кончится поединок? Если победит Лидор, то придет ли он сюда, чтобы меня убить? Или поспешит убраться подальше от замка Морана? Я надеялась, что против двоих у него нет шанса.

Вскоре появился Моран. Я бросилась навстречу магу.

– Вы убили его?

– Не думай об этом, Магда. Отдыхай, – спокойно ответил он. – Сейчас я запру тебя, так будет спокойнее. И вернусь уже утром.

И снова ушел, оставив меня в одиночестве. А напоследок бросил:

– Ты хорошо исполнила свою роль.

Несколько раз я подходила к окну. Около портала царило оживление. Из него выходили какие-то странные длинные тени и направлялись по освещенному факелами пути в замок. Мне кажется, я видела еще морт’аэнов, хотя, возможно, это были просто чудовища.

Обострившийся до предела слух ловил каждый шорох и скрип. Где-то вдалеке раздавался душераздирающий вой, временами слышался хохот и звук бьющегося стекла. Вот только откуда здесь взялось стекло? Неужели тени и прочие чудовища принесли его с собой?

А там, в соседней башне, творилось какое-то колдовство и зрели заговоры. Черная магия была везде, ею пропитался каждый камень, она висела в воздухе, как туман, проникала в окна и стелилась по полу. Эта энергия не давала мне покоя. Тревожила, заставляя сердце биться чаще.

Стоит ли говорить, что этой ночью я так и не сомкнула глаз? Пробовала прилечь, ворочалась с боку на бок, потом поднималась и мерила шагами комнату. Иллюзия была столь реалистична, что я устала от тяжести бального платья. Плотный корсаж мешал дыханию.

Доведенная всеми навалившимися переживаниями до исступления, я попыталась избавиться от платья. Иллюзорную ткань я не жалела. С силой срывала ее, кружево рвалось и трещало как настоящее. Удивительно, но мне удалось справиться со шнуровкой и выпутаться из юбок.

Я оставила растерзанные останки наряда таять на полу, а сама вновь надела рубашку. Хоть что-то настоящее в этом кошмаре. Вся эта ночь была одним сплошным страшным полусном, потому что в моей голове просто не укладывалось, как на самом деле такое может происходить.

Как получилось, что я, Магда Кас, простая выпускница пансиона Светлейшей, оказалась втянута сначала в интриги светлого двора, теперь – в интриги темного? Судя по всему, Моран, с подачи принца Гиса, подкупал магов землями и обещаниями богатых трофеев. Иначе зачем еще я понадобилась ему там, в зале? Хотя не очень-то я тяну на грандиозный трофей. Вот если бы он выбрал принцессу, тогда да…

Интересно, для какой цели Гису понадобились все эти колдуны? Готовит грандиозное вторжение в наши земли? Зачем магам нарушать свои же темные традиции? Может, если Моран сдержит слово и расскажет о Клеа, что-то прояснится.

Я думала, думала и думала. Но вопросов было неизменно больше, чем ответов. Когда ночь уже пошла на убыль, мне все-таки удалось ненадолго прикорнуть. А на рассвете пришел Моран.

– Я уезжаю, Магда. До свидания. Выполни мои поручения, пожалуйста. – Он опустился на краешек кровати. – Ты хотела знать, что ждет принцессу Клеа.

В крайнем волнении я подалась вперед.

– Пока она гостит в замке принца Гиса, и с ней обращаются в соответствии с ее высоким положением. Ее отец, ваш правитель, уже знает, что дочь захвачена. Ведутся переговоры.

Мне хотелось крикнуть: а обо мне? Обо мне правитель помнит? Или мой отец? Хоть кто-нибудь? Пусть даже Силан Дрейн…

Вместо этого я сказала:

– Но принц Гис был готов отдать принцессу вместо меня. Как… как… трофей, – я почти выплюнула последнее слово.

– Минутный порыв, – сказал Моран. – И потом… Ты гораздо красивее принцессы, так что я бы в любом случае выбрал тебя.

Он произнес это как само собой разумеющееся. Как простой факт. В голосе не было и тени светской лести. Не выглядело это и комплиментом, оброненным с целью сделать мне приятное. Можно было не сомневаться в искренности Морана. Похоже, он действительно верил в то, что только что сказал.

Легко быть скромной, когда для тщеславия нет повода. Но сейчас я впервые в жизни ощутила наслаждение от того, что кто-то находит меня красивой. Причем без всяких уловок. Как показала леди Алисана, если любую нарядить в подходящее платье и закрыть глаз с пеленой истины сложной прической, в полумраке обеденного зала можно ненадолго произвести приятное впечатление, которое молниеносно померкнет, стоит откинуть прядь или надеть простой наряд.

Какая непривычная радость – вдруг осознать, что я кажусь кому-то прекрасной и могу восхищать. Пусть даже темного.

Из-под опущенных ресниц я украдкой посмотрела на Морана. Он продолжал сидеть, сцепив пальцы.

– Есть вероятность, что принц прислушается к своим советникам. Они все-таки маги неглупые, и он это прекрасно понимает… Так что Клеа, возможно, скоро отправится домой.

– Моран, – помня, что он просил так его называть, окликнула я, – «возможно» и «вероятно» означало, что может случиться и по-другому, так?

– Может, – согласился Моран. – Принц вполне способен сделать твою принцессу своей наложницей.

Я едва не упала в обморок.

– Н-наложницей?

– Ну вот, – сказал морт’аэн, поднимаясь, – как и обещал, я рассказал тебе о Клеа то, что знал.

Я набралась храбрости.

– А обо мне?

– Что – о тебе? – передразнил он.

– Обо мне наш правитель тоже знает? – уже напрямик спросила я.

– Да, – ответил Моран, – знает.

– И что же?

Замерев, я ждала, что скажет маг, а он молчал. Мучительно текли мгновения.

– Пожалуйста, – взмолилась я, не в силах выносить эту пытку тишиной.

Моран убрал тьму со своего лица, откинул капюшон.

– Я бы отложил этот разговор до своего возвращения.

– Нет. Не поступай так со мной! Мне нужно знать! – горячо возразила я.

– Даже если то, что ты узнаешь, тебе не понравится, Магда?

– Пусть так!

Моран оценивающе посмотрел на меня.

– Я попросил принца Гиса оставить это мне. – Он извлек из перчатки сложенный обрывок листка. – Прочти сама.

Потребовалось время, чтобы развернуть бумагу, так сильно дрожали пальцы. Родное светлое наречие – вот что сразу бросилось в глаза. А еще – уголок герба. Видимо, принц или сам Моран вырвал из целого письма пару абзацев, где говорилось обо мне.

Я пробежалась по строчкам. Один раз, потом еще и еще. Все слова были знакомы, но смысл написанного не хотел укладываться в голове.

…что касается фрейлины ее св. Клеа – девицы Магды Кас, – то ничего вашему воину мы предложить не можем. Как бы ни была дорога нам Магда, но в землях Света еще много девиц. И если предложить что-то за одну, то уже завтра у нас исчезнет целая сотня, а после и тысяча. Мы скорбим о потере, но тверды в своем решении: о выкупе не может быть и речи. Также невозможен обмен девицы на военнопленных. Те боевые маги, о которых вы пишете, слишком ценны. Но если воин, который сейчас владеет Магдой, пожелает ее вернуть в знак доброй воли и проявления мирных намерений, то отец, достопочтенный господин Кас, примет ее назад в свой дом, даже если вышеозначенная девица лишилась чести…

Тут в глазах потемнело, и я вынуждена была оторваться от чтения, потому что дальше начиналось самое ужасное:

Мы глубоко скорбим о каждой светлой душе, но потери случаются. Магда Кас будет оплакана нами, и по ней загорятся поминальные свечи.

Но я же еще жива! Дышу, чувствую, думаю.

Листок выпал из разжавшихся пальцев и мягко лег на пол. Каждая буква послания впечаталась в память. Сердце в груди отозвалось болью. Вот, оказывается, как умирает надежда. Меня только что предали. Отец, правитель – все они отказались от меня и уже почти похоронили. Вместо Света впереди ждала только Тьма.

Я взглянула на мужчину, который сейчас сидел рядом и молчал. Очень осторожно он протянул руку, коснулся моей щеки и вытер слезы. А я и не заметила, что плачу. Вот почему все в комнате приобрело нечеткие очертания. Я моргнула.

– Если тебя это утешит, я и не собирался требовать за тебя выкуп, – мягко сказал маг. – Так что в любом случае ничего бы не изменилось.

Почему-то я не могла злиться на темного. От этого слезы потекли еще сильнее. Отец… он даже не попытался. Говорить я не могла, стараясь изо всех сил сохранить достойный вид. «Как же так?» – повис в воздухе невысказанный вопрос.

– Теперь ты под моей защитой, – сказал маг и крепко обнял.

У меня не было сил и желания вырываться. Я сидела, словно безвольная тряпичная кукла. Он шептал что-то утешающее, но я не запомнила слов. Его тепло обволакивало и успокаивало, и я закрыла глаза. Щеку холодила железная «кость» доспеха.

– Поплачь, это поможет, – посоветовал Моран и поднялся. – А потом все пройдет. Весь замок в твоем распоряжении.