Текст книги "Геммы. Сыскное управление"

Сунув голову в шахту, Илай увидел сомкнувшуюся решетку, верхнюю из четырех. Ее заостренные прутья прочно и глубоко вошли в пазы в противоположной стороне.

«Меня едва не проткнуло насквозь, – неслышным голосом заметил Михаэль. – Но все благодарности потом – скоро здесь будет не продохнуть от псины».

Почти бегом преодолев расстояние до двери читального зала, геммы скользнули внутрь, намереваясь уйти тем же путем.

Хранителя не было на месте.

«Ушел, старая плесень! Быстрей, Илай, быстрей! Они уже ищут нас».

И правда, Илай без труда мог услышать чьи-то торопливые шаги – выше, в коридоре и снаружи.

Юркнув в кладовую, они выбрались через окно в Черный сад. Между деревьев виднелись силуэты в мантиях с факелами. Что ж, пока их искали не геммы, у них еще был шанс.

Перебегая из тени в тень, Илай и Михаэль достигли лаза, через который они вошли в сад. Оттуда уже должны были виднеться их оставленные на привязи кони. И они действительно там были – окруженные темными фигурами церковников.

Сплюнув в снег, Михаэль махнул рукой, призывая Илая следовать за собой. Времени было все меньше – даже самый безглазый остолоп скоро заметит две цепочки следов, ведущих к ограде. Михаэль сорвался на бег, Илай старался не отставать.

– Стоять!

Воздух разорвало пороховой вспышкой. Илай инстинктивно вильнул в сторону, уходя от пули. Сколько у них орудий? Впереди Михаэль, оттолкнувшись одной ногой от ствола, а другой от каменного столба, неловко подтянулся к верху решетки и перемахнул через нее, на лету распоров свой черный плащ об острое навершие. Илай сделал то же самое, только быстрее, ведь прыжки и лазание были ему куда привычнее, чем куратору. Сзади снова выстрелили, пуля угодила в чугунный прут и высекла из него сноп оранжевых искр.

«Туда!» – скомандовал Михаэль.

Они неслись по лабиринту переулков, и Илай чувствовал какой-то невероятный прилив сил, будто разжалось стальное кольцо, до сего дня стягивавшее ему грудную клетку, будто он впервые мог дышать глубоко и полно, как дышат все прочие люди.

Преследователи еще не потеряли их след, и геммы свернули в проулок, загроможденный хламом – перевернутой разбитой телегой, коробами, грубыми ящиками и прочей рухлядью. Илай взбежал по горе хлама, обернулся и подал руку окончательно запыхавшемуся Михаэлю. Ему удалось вытянуть куратора наверх, и вместе они спрыгнули по другую сторону тупика – там оказалась широкая и ярко освещенная площадь Защитников, полная горожан, отмечающих скорый приход весны.

Переглянувшись, они сбросили черные плащи прямо в грязь под ногами.

Илай прижимал к груди бархатный мешок с великим сокровищем.

«Пойдем, – скомандовал Михаэль, бегло оглядевшись. – Заглянем на огонек».

Впереди оказалась распахнутая дверь какого-то затрапезного трактира. Внутри шумели и радовались люди. Геммы ввинтились в плотную толпу празднующих, проталкиваясь к стойке, облепленной местными бражниками.

– Пива нам налей! – крикнул Михаэль трактирщику срывающимся голосом. – Слышь, человек!

Дозываться пришлось бы еще дольше, если бы он не додумался подбросить на ладони серебряную монету. Уже через минуту перед ними очутились две огромные кружки, больше напоминающие ведра из приснопамятной каморки Архива. Задыхаясь от пережитого, Илай обхватил кружку обеими руками и стал переливать в себя его невозможно кислое и пенистое содержимое, отдающее тухлой тряпкой для подтирания нечистот. Но в этот момент ему было совершенно плевать на вкус напитка – слишком уж мучила его жажда.

Осушив кружку до половины, Илай почувствовал, как голову повело. Они туда брагу, что ли, подмешали? Или это взбесившийся кровоток заставил его так быстро охмелеть?

– Ты-то, барин, чего тут забыл? Ты кто таков будешь? – раздалось со стороны, где привалился к стойке раскрасневшийся и растрепанный Михаэль. Тот пытался отмахнуться, но местные пьяницы, разгоряченные праздничным возлиянием, напирали все сильнее: – Ты двери-то не перепутал, вашблагородие? Мы тут люд простой, нам чужих не надобно.

Илай допил пиво, смахнул приставшие пенные усы и с размаху грохнул кружкой о стойку.

– Да как ты смеешь так разговаривать с Его Светлостью князем Конопушкиным?! – отчетливо произнес Илай. Он напрочь забыл настоящую фамилию Михаэля, а потому решил импровизировать.

– Каво-о-о? Какой еще князь? А ты кто таков? – загомонили со всех сторон.

«Позориться, так до конца», – решил Илай и гордо провозгласил:

– А я его верный адъютант! Позор не знать такого великого человека. Как много он сделал для вас! Вот у тебя курей воруют? – ткнул он в лицо первой попавшейся тетке. Та выпучила глаза, замотала головой. – Нет, больше не воруют! – поднял Илай палец к закопченному потолку. Михаэль не сводил с него недоуменного взгляда и ничего не говорил. – Так выпьем же за князя Конопушкина!

– Выпьем! – подхватили горожане всем понятный призыв.

В трактире вновь воцарилась праздничная, щедрая атмосфера. Михаэль выдохнул, спрятав лицо в ладони, а Илай глупо улыбнулся, не придумав, что еще сказать. Кто-то пустился в пляс, кто-то выкрикивал запевки, призывая весну.

Какой-то старик танцевал вприсядку, выкидывая, казалось бы, невозможные коленца и выкрикивая под визг свирели срамные куплеты про белочку и зайчика. Приглядевшись, Илай с удивлением признал в нем своего давнишнего знакомого – вора вина и масок, бессмертного нищего.

А чуть поодаль от него сидел другой старик. Илай поймал на себе его пристальный взгляд. Седовласый, скромно одетый в подобие монашеской рясы, он выглядел скорее бродячим философом, забредшим в этот трактир случайно, нежели его постоянным посетителем. Старый философ кивнул Илаю и неспешно отсалютовал ему кружкой. Тот, нахмурившись, ответил на незамысловатое, но такое странное приветствие.

Стол загородила танцующая пара, а через пару мгновений там уже никого не было.

Егорка ловко правил экипажем сыскного управления, что уносил их все дальше от императорского дворца.

– В голове не укладывается, – сетовала Норма, – просто взял и исчез!

– Пф, и кого они пытались обмануть. – Лес сложил руки на груди, покачивая закинутой на ногу ногой. – С первого же взгляда было понятно, что это не Илай.

– Я все слышу, – напомнил Егорка. – Между прочим, я старался!

– Да старался, старался, – махнула на него Норма. – Интересно, куда он умчался?

Лес беззаботно хохотнул:

– Наверняка следом за одной особой… – и поиграл бровями. – Ну, вы понимаете, о ком я.

Диана отчего-то в обсуждении не участвовала, сидела, устало привалившись головой к дверце экипажа.

– Не верится мне в это, – буркнула Норма. – Почему тогда мы совсем ничего не знаем? Это же было общим делом. И потом, он не оставил ни намека, ни с кем не связался. А вдруг с ним что-то случилось, а вдруг его…

– Норма…

Но она не слышала. Тревога свивалась змеиными кольцами, стискивала сердце, поднималась к горлу.

– Вдруг уже к утру мы…

– Норма! – закричал Лес, хватая ее за плечи. – Твои глаза!

В голове вспыхнул свет. Он обжигал, слепил синевой, раскалывал голову, точно гипсовый слепок.

Кони перестали слушаться поводьев, экипаж заметался по укатанной дороге.

– Какого демона вы творите, бесы церковные?! – заорал Егорка.

Экипаж штормило, Норму трясло крупной дрожью. Из глаз брызнули слезы.

Тут Лес закричал диким голосом, и кони понесли. Его колотило так, будто ему щипцами поочередно ломали все кости, вытягивали все жилы, а его глаза горели кровавым пожаром, освещая темную коробушку на колесах, которая содрогалась не хуже шахтерской клети над бездной штольни.

Следующим вспыхнул зеленый огонь. Экипаж, натужно скрипнув, точно тонущий корабль, повалился, заставив геммов перекувыркнуться внутри и рухнуть на боковую стенку, ставшую дном. Кони истошно ржали и барахтались, пытаясь выпутаться из оглобель и силков упряжи.

– Диана… – простонала Норма, с трудом разлепляя веки.

Младшая возвышалась над ней, натянутая, будто струна скрипки, за миг до того, чтобы лопнуть. Дико сверкнув сквозь окуляры зелеными, какими-то страшными очами, Диана рыкнула, распахнула дверцу над собой и одним прыжком оказалась снаружи.

– Диана, стой! – Норма неловко поднялась и высунула голову. – Помоги нам!

Но та даже не обернулась, коротким клинком рассекая кожаные ремни, что удерживали истерично ржущую лошадь на земле. Рядом ругался сквозь зубы побледневший Егорка и прижимал к груди руку – ткань рукава стремительно темнела, набухая влагой.

– ДИАНА!

Сестра не слышала. Она вскочила верхом на неоседланную лошадь и пустила ее вскачь по гомонящим улицам Вотры. Вскоре ее след укрыла своей шалью вьюга.

Норма вздрогнула, услышав снизу странный звук. Опустившись обратно, она нашла там Леса.

Брат плакал навзрыд.

Норма бросилась обнимать его, пышущего жаром, точно в лихорадке. Лес никак не мог остановиться, его колотило, зуб на зуб не попадал.

– Я видел, я его видел… – выдавил он наконец. – Мирочерпий…

Чудовищный лик в темном зеркале. Липкая кровь на маленьких руках. Чужое имя, ставшее своим.

Норма стиснула ладонь брата:

– Знаю. И он тоже видел нас.

Протокол заседания Общества Незримого бастиона

День 300 761-й. Ergo sum, Эолус, кастелян Незримого бастиона, открываю нерегулярное ежеквартальное собрание за номером 783.

Присутствуют:

Вивиана, из племени крылатых, первый оратор Общества;

Пиррхус, из племени хтоников, второй оратор Общества;

Эолус, из племени крылатых, летописец Общества;

Хелир, из племени крылатых;

Глосий, из племени химер, третий оратор Общества;

Маниа, из племени химер;

Зотикус, из племени козлоногих, четвертый оратор Общества;

Криспинус, из племени козлоногих;

Пруденца, из племени козлоногих.

Перечень вопросов к обязательному обсуждению:

Первое – меры борьбы с нагай-птицами, что загадили всю крышу бастиона и бесов, ее охраняющих, пожрали (постановлено Эолусом).

Второе – как истребить людей, что оккупировали подступы к хазматическому порталу (постановлено Пиррхусом).

Третье – стоит ли вмешиваться в политику государей человеческих: за и против (доклад Зотикуса).

Четвертое – методы подчинения людей-мистериков (делимся опытом).

Пятое – стратегии финансового взаимодействия с людьми (доклад Пруденцы, если останется время).

Вивиана открывает собрание. Первый оратор выглядит, как и всегда, собранной, в парадной военной мантии с прорезями для широких крыльев. Ее рога венчают заостренные стальные наконечники. Вивиана начинает перекличку, называя собравшихся по именам, чтобы удостовериться, что никто не отправил вместо себя фантома.

Пиррхус стал крупнее прежнего. Его туловище, напоминающее смерч из обломков скальных пород, открывает взорам членов Общества потоки лавы внутри. В знак приветствия глухо и раздраженно рычит.

Вивиана: Фокас? Где Фокас?

Эолус: Не явился. Как и всегда.

Вивиана: Странно, я же вижу, что на этот раз он прочел мое послание.

Далее отзывается Хелир. Тон неуместно игривый, перепонки крыльев он увешал цепями и кольцами, напялил костюм из блестящей кожи местных животных. Грудь открыта, волос длинный, рога в этот раз закручены спиралями.

Глосий, ныне оленеподобный кентавр, переливается оттенками далекого космоса.

Маниа совершенно не похожа на себя времен прошлого собрания, теперь она нагромождение грибов предположительно женского пола.

Зотикус явился в человеческой одежде. Настрой сдержанно-благодушный.

Криспинус еще больше отрастил бороду, видимо, для устрашения людей. Укутанный в черную мантию, сгорбленный, этот козлоногий вновь недовольно брюзжит.

Пруденца прибыла в человеческой одежде, украшенной перьями местных животных.

Глосий: Надеюсь, в этот раз собрание пройдет более продуктивно, чем предыдущие?

Вивиана: На этот раз у нас есть список вопросов.

Пиррхус: В бездну список! Все эти так называемые вопросы так же ничтожны и глупы, как вы, если до сих пор ими занимаетесь.

Маниа: А чем же нам, по-твоему, заниматься? К слову, как там поживает твое человеческое дитя?

Пиррхус разворачивает к ней пасть и утробно рычит.

Вивиана: Так, пункт первый: нагай-птицы. Кому это было поручено?

Хелир: Ну, допустим, мне.

Вивиана: И?

Хелир (пожимая плечами): И ничего. Мне самому на них охотиться предлагаешь? У меня есть занятия поинтереснее.

Пруденца (насмешливо): Например, сношать каждого двуногого?

Хелир: Ну разумеется. Я до сих пор задаюсь вопросом, почему ты сама этим не занимаешься. Вокруг тебя кружит столько вожделеющих поклонников.

Пруденца (надув щеки): Они на меня работают! И вообще, поцелуй мой мохнатый зад!

Хелир (с энтузиазмом): Что, прямо сейчас?

Криспинус Пруденце: Что толку от твоих работничков, если вы не делаете ровным счетом ничего? Хоть кто-нибудь из присутствующих помнит, к чему мы стремились? Или ваши планы уже безвозвратно поменялись? Не так ли, Зотикус? Посмотри на себя, ты совершенно очеловечился. Или нам теперь называть тебя графом Бернотасом, слугой человеческой государыни?

Зотикус: Я служу не государыне, но интересам земли, что нас приютила. И моей власти на ней больше, чем у вас всех, вместе взятых.

Криспинус: Какая, в бездну, земля? Сколько времени уже мы пытаемся вырваться из западни? Эта земля нас погубит. Только я один не прекращаю попыток создать проход, который вернет нас всех домой. И, между прочим, для этого дела я использую людей, и они, в отличие от твоих, Пруденца, действительно приносят хоть какую-то пользу.

Хелир (куражась): Ты про тех, кого люди прозвали «бормотунами»? Ты серьезно, про этих чудиков?

Криспинус: Они освоили magicae verborum, причем среди них нет ни одного мистерика! И вы хоть представляете, как сложно разводить исключительно черных козлов для жертвоприношений?!

Зотикус: Вообще-то, это отдает извращением, Криспинус. Губить себе подобных…

Глосий (вздыхает): И ничего не меняется.

Вивиана: Почему же? Мы собрались почти полным составом по законам Бранниуса. Вместе мы сможем вернуть былое величие и узнать, по каким причинам оно исчезло.

Пиррхус (гневно): Да как смеешь ты произносить имя нашего Владыки, который пал в битве против vis peracta, будучи преданным всеми вами?! А ты, Вивиана, которая стояла плечом к плечу с Бранниусом, сбежала, как трусливая дрянь со всей своей армией бесов, чтобы спасти свою никчемную жизнь!

Вивиана: Я следовала его приказу! Бранниус велел мне защищать Незримый бастион до последней капли крови!

Пиррхус (ревет огненной пастью): Но ты не пролила ни единой!

Вивиана (теряя терпение): А как же ты выжил на поле брани? Не твою ли жизнь выкупила Джервезиа, обменяв на свою? И на что ты тратишь жертву своей возлюбленной? На ненависть, что не приносит плодов. Это твоя жизнь никчемна.

Пиррхус (изрыгая огонь и проклятия): Furiosi, я вас всех ненавижу!!! Сначала я уничтожу весь род человеческий, а затем приду за вашими тупыми головами! В следующий раз я вернусь в бастион, чтобы учинить возмездие!

Пиррхус исчезает в сполохах огня.

После него исчезает Криспинус. Затем Глосий. Растворяется Маниа. Зотикус с Пруденцей уходят через портал почти одновременно.

Хелир: Вечеринка явно не задалась. Что, сестренка, не жалеешь, что вызвалась проводить это сборище токсичных эгоистов?

Вивиана (гневно): Да как смеет этот Пиррхус швыряться угрозами?! Это меня он запугивает? Да я сама разорву его на части! Он милосердия не дождется!!!

Взмывает в небо, а за ней рой бесов. Через несколько минут слышится предсмертный клекот нагай-птиц.

Хелир: Ох, нехорошо все это.

Исчезает в портале. Зал пустеет.

Собрание за номером 783 объявляется оконченным.

Благодарности

Эта история родилась из флеш-игры по созданию персонажей, но шутка зашла слишком далеко. За героями появился конфликт, за конфликтом – мир, за миром… Впрочем, об этом вы еще узнаете из продолжения.

Писать «Сыскное управление» было захватывающим приключением, а в каждом приключении важны отважные спутники. Спасибо всем, кто поддерживал нас в процессе, писал ободряющие комментарии и делился впечатлениями. Спасибо Даре Меловой за избу-оральню в личке и мемы с опоссумами. Спасибо Ксении Крейцер за самый первый отклик и «милых летних детей». Спасибо альфа-ридерам из школы № 2 г. Улан-Удэ за симпатию к Фундуку и фан-арты гордого кошкана. Спасибо Августине Олькиной за поддержку на чтениях книги.

Спасибо Кире Фроловой и всей команде «ЭКСМО» за доверие, за драйвовую совместную работу над книгой и Марии Рудневой за соблазнение печеньем.

Спасибо тебе, читатель, за то, что отправился в путь с отрядом геммов. Все самые крутые повороты этой дороги только впереди!