Текст книги "Как обустроиться в Европе. Практическое пособие для проживающих и отъезжающих"

5. Придя в школу чуть раньше назначенного времени, вы можете понаблюдать за детьми, пройтись по территории, заглянуть в столовую, библиотеку и спортзал, которые не были «отполированы» специально ко дню открытых дверей. Постарайтесь поговорить с родителями, если они там окажутся в этот момент. Посмотрите, в каком состоянии дети выходят из классов или из здания школы. Можно и просто так пройтись вокруг школы в будний день и посмотреть на детей, которые там учатся, и родителей, которые их встречают или провожают. При этом стоит проявлять осторожность, чтобы вас не приняли за педофила, подыскивающего себе очередную жертву. Ни в коем случае не фотографируйте детей и не заводите с ними бесед.

6. Многие школы устраивают спектакли, ярмарки, спортивные соревнования и другие мероприятия, на которые приглашают местных жителей. Их посещение – еще один эффективный способ побольше узнать о школе и познакомиться с другими родителями.

7. Для многих родителей будет нелишним разузнать, можно ли забирать детей из школы, если вы собираетесь в отпуск, когда у них нет каникул, и что нужно для этого сделать. Государственные школы обычно проявляют меньше гибкости, чем частные, и вы не всегда будете застрахованы от визита инспектора или от штрафа в стране, где образование до определенного возраста является обязательным. В голландском аэропорту Схипхол регулярно устраиваются облавы на родителей с детьми школьного возраста, которые собираются путешествовать вне периода каникул. Родители получают предупреждение или платят штраф, после чего они могут оказаться под пристальным вниманием инстанций, заботящихся о благополучии детей. Попасть в их поле зрения несравнимо проще, чем потом освободиться от их опеки.

8. При выборе школы нужно иметь в виду, что, несмотря на многовековую историю многих учебных заведений и их традиции, в Европе очень часто происходят различные реформы образования. Отдавая ребенка в школу, стоит поинтересоваться, не готовится ли она к серьезным переменам и если да, то к каким именно и как они отразятся на процессе и результате обучения. Например, очень серьезной реформой охвачено сейчас среднее образование Германии. Дети, достигшие десятилетнего возраста и проучившиеся в начальной школе четыре года, переходят в среднюю школу одного из четырех типов в зависимости от способностей и наклонностей. По своему уровню школы очень сильно различаются и не все дают возможность в дальнейшем поступить в университет. Эта система регулярно подвергалась жесткой критике, потому что, по мнению многих, она не дает всем детям равных шансов. При этом образование в Германии находится в компетенции федеральных земель, поэтому в настоящее время все земли по-разному экспериментируют со слиянием и переименованием различных типов школ и другими мерами, направленными на создание возможности для более длительного совместного обучения детей и облегчения перехода от одного уровня к другому. Если один ребенок почувствует себя в экспериментальной школе с ее открытой и динамичной атмосферой как рыба в воде, то другому может больше подойти четкая система и последовательность консервативной гимназии.

Ни от какой европейской школы не надо ждать такой дисциплины, конкуренции и целенаправленности, какая была, например, в английских спецшколах в центре Москвы. Есть плюсы: на ребенка не давят, его хвалят, психологически не травмируют, помогают развивать то, что у него лучше получается, а не то, что ему не удается. В Голландии, например, адекватные высокообразованные родители не будут в шоке, если их сыну посоветуют карьеру мастера по ремонту часов или краснодеревщика.

Очевидны и проблемы. Про вашего ребенка весь год будут говорить только теплые слова, акцентируя внимание на его плюсах, но в конце года вы рискуете упасть в обморок, увидев оценки, соответствующие нашим двойкам и тройкам. У знакомых в Англии был случай, когда в конце учебного года, в течение которого они слышали только, что у них очень милый ребенок, его внезапно отчислили из школы. Оказалось, что он не справляется с материалом, а критиковать детей не принято. Как предотвратить подобную ситуацию? Выход есть, но он требует настойчивости. Не верьте приятным словам, не расслабляйтесь, пока не получите конкретную информацию. Нужно регулярно общаться с учителями и задавать им, например, следующий вопрос: «У меня есть сейчас свободное время. Чем мне позаниматься с ребенком?». Имеется в виду, по какому учебнику, какие выполнить задания и т. д. Из ответа учителя вы, скорее всего, поймете, какова реальная ситуация и чем вы можете помочь. Если для того, чтобы встретиться с учителем, нужно договариваться об этом заранее или ждать мероприятия, отдаленно напоминающего родительское собрание, значит, это необходимо делать. Лучше никого не настраивать против себя, являясь в школу без предварительной договоренности и требуя встречи немедленно, если это не принято. Вы можете нарушить годами установившийся распорядок. Выясните, существуют ли дополнительные занятия, по каким предметам и что нужно для участия в них вашего ребенка. Снова потребуется настойчивость. Это же касается консультаций с психологом или занятий с логопедом. Скорее всего, их никто не предложит, и инициатива должна будет исходить от вас.

Если у ребенка появились проблемы в школе и вы никак не можете найти взаимопонимания с учителями и руководством, вы, конечно, можете обратиться в вышестоящие инстанции или социально-психологические службы. При этом стоит учесть, что если попасть на заметку в какой-то инстанции просто, то выйти из-под их контроля намного сложнее. Могут начаться визиты в семью и проверки условий проживания, отношений между родителями и детьми. Если вы будете описывать свои чувства или давать волю эмоциям, вас могут обвинить в неуравновешенности или неспособности себя контролировать и создать нормальный микроклимат для ребенка. Общаясь с чиновниками, не рассчитывайте на их понимание. Не ожидайте к себе особого отношения из-за вашего высокого уровня культуры, образования или материального благополучия. Во-первых, они о них и не подозревают. Во-вторых, их это не волнует, потому что они руководствуются только законодательством. Обсудить, как и с кем разговаривать, чтобы не создать себе дополнительных проблем, лучше не с доброжелателями, а с местным адвокатом, специализирующимся на семейном праве.

Если у вас есть финансовые возможности и вы считаете, что ребенок нуждается в помощи специалистов, лучше вообще ничего не ждать от школы и подыскать их самостоятельно. Если вы поселитесь в маленькой стране с редким языком, например в Голландии или Дании, и захотите, чтобы ребенок знал местный язык практически как родной, покажите его местному логопеду для постановки произношения. Дело в том, что в таких странах слабо развита методика преподавания родного языка как иностранного и среди филологов практически нет специалистов, которые смогут поставить произношение. Возможно, учителя и будут иногда поправлять, но бессистемно и нерегулярно. В таких странах, как Англия или Франция, отправлять ребенка к логопеду просто для постановки произношения необязательно, потому что обычно преподаватели этих языков как иностранных сами знают, как откорректировать фонетику.

Если ваш ребенок учит английский, живя, например, в Испании, или французский в Германии и не учится при этом в международной школе или соответственно во французском лицее, то при любых материальных возможностях постарайтесь отправить его хотя бы на месяц в языковую школу в страну изучаемого языка. Опыт показывает, что деньги будут потрачены с пользой. В Англии преподавание английского – это такая же развитая и приносящая доход отрасль, как банковское дело. Методики преподавания на любом уровне сложности отточены до блеска. Выбрать курсы можно через сайт Британского совета (British Council) http://www.educationuk.org Конечно, не стоит посылать туда совсем маленьких детей. Хотя высококвалифицированные преподаватели и знают, как эффективно изучить язык в любом возрасте, лучше делать это не как можно раньше, а когда человек готов психологически. Обычно подростки лет четырнадцати уже являются вполне подходящими кандидатами. Отправлять детей или ехать самим на подобные курсы никогда не поздно. В серьезных языковых школах в Англии, во Франции, в Германии, Испании и Италии работают опытные методисты. Постарайтесь получить от Европы все лучшее там, где сохранились традиции.

Как это ни странно, для того чтобы ребенок легко изучал иностранные языки, ему необходимо полноценно владеть родным языком, который является фундаментом понимания механизмов функционирования любого языка. Для этого нужно общаться с ребенком по-русски, искоренять вкрапления местного языка, регулярно читать на русском языке и обсуждать прочитанное, делать письменные упражнения, писать изложения и сочинения.

Вернемся к средним школам. Хотя организация встречи вашего ребенка с логопедом или психологом и может стать большой проблемой, не расслабляйтесь, когда она, наконец, состоится. В Европе появилось несколько модных диагнозов, например Pervasive Developmental Disorder – Not Otherwise Specified (PDD-NOS, англ.), который обычно переводится на русский как «атипичный аутизм» или «общая задержка развития без конкретного диагноза», и имеется в виду заболевание аутоспектра, при котором не хватает симптоматики для именного синдрома – Ретта, Каннера, Аспергера. Второй пример – Синдром дефицита внимания и гиперактивности (англ. Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder (ADHD)). Если кто-то из специалистов поставит вашему ребенку подобный диагноз, постарайтесь обратиться за консультацией к врачу – бывшему соотечественнику, говорящему по-русски. У детей иммигрантов больше шансов получить один из этих диагнозов просто потому, что они отличаются от своих местных сверстников.

Обсуждая дома различные проблемы, связанные с привыканием к новому месту, в присутствии детей старайтесь не делить мир на «своих» и «чужих», так как это может дезориентировать младшее поколение. Малыши и подростки быстрее осваивают иностранный язык и привыкают к новой обстановке, и все, что помогает им влиться в новую среду, лучше поощрять, а не критиковать. Если они будут чувствовать, что родителям совершенно чужды их новые интересы, непонятна страна, где они оказались, и неприятны местные друзья, это может привести к потере контакта, отчуждению ребенка и ухудшению отношений в семье.

Европа уже давно покорена талантами российских музыкантов, многие из которых успешно преподают в местных высших учебных заведениях. Например, известный скрипач Виктор Либерман, эмигрировавший в Нидерланды в 1979 году, был доцентом Амстердамской и профессором Утрехтской консерваторий. Борис Гарлицкий, скрипач, который раньше играл в «Виртуозах Москвы», был профессором Лионской и Парижской консерваторий, а сейчас преподает в Высшей школе музыки в Гамбурге. Пианист Алексей Головин, бывший редактор Всесоюзного радио, уехавший из России в Швейцарию в 1972 году, уже много лет является профессором Женевской консерватории.

В марте 2011 года мне удалось побеседовать с Владимиром Крайневым, одним из выдающихся российских пианистов. К сожалению, это было последнее данное им интервью, потому что его жизнь внезапно оборвалась. С 1992 года он преподавал в Ганноверской Высшей школе музыки, театра и средств массовой информации (Hochschule für Musik, Theater und Medien Hannover). В начале 2011 года ему удалось закончить превосходную книгу «Монолог пианиста»³, где он ярко рассказывает о своей жизни, в том числе о преподавательской деятельности в Германии. Чтобы избежать повторения того, что прекрасно описано в книге, здесь я сосредоточусь лишь на его советах родителям будущих музыкантов, которые он сформулировал в ходе нашей беседы.

С музыкой как хобби дело в Европе обстоит замечательно (см. главу «Как понять „враждебное окружение”и проникнуть в него»), но подготовка профессионала должна отличаться от занятий для развлечения или общего развития ребенка. Учитель многих лауреатов международных конкурсов советует брать частного преподавателя, когда ребенку исполнится пять с половиной лет, и продолжать регулярные занятия до двенадцати лет или до того возраста, когда в стране, где вы живете, начинают принимать детей в музыкальные школы. В зависимости от страны они могут называться music school, conservatoire municipal, specialized school, Musikgymnasium. Например, в Ганновере существует школа, аналогичная ЦМШ в Москве, где преподают всё, что необходимо будущему музыканту. Владимир Крайнев советует отдавать предпочтение преподавателям российского происхождения, так как они могут дать более систематизированные знания и приучить ребенка к необходимой будущему музыканту дисциплине. Конечно, идеально, если у преподавателя есть солидный опыт (сольных) выступлений и список добившихся успеха учеников. Если ребенок начал заниматься в музыкальной школе, это не означает, что нужно отказываться от частного преподавателя, тем более что далеко не во всех европейских странах уровень музыкальных школ приближается к российскому. Основная проблема заключается в том, что в Европе обычно нет четкой грани между занятиями музыкой с детьми с целью их общего развития и подготовкой будущих музыкантов. Европейские преподаватели считают, во-первых, что все дети должны быть в равном положении, а во-вторых, что до пятнадцати лет ребенок не должен проходить никакой профессиональной подготовки, иначе он будет лишен детства.

Из музыкальных школ стоит выбирать ту, у которой есть тесные связи с высшим учебным заведением. Это могут быть совместно разработанные программы или общие преподаватели. Некоторые консерватории или высшие школы сами организуют подготовительные курсы и мастерклассы для абитуриентов, которыми, конечно, полезно воспользоваться. Хороший преподаватель даст своим ученикам совет относительно участия в музыкальных конкурсах, к которым нужно начинать привыкать при первой же возможности. На сайте Европейской ассоциации музыкальных юношеских конкурсов (European Union of Music Competitions for Youth, http://www.emcy.org/) можно найти их расписание и другую полезную информацию.

Когда Владимир Крайнев переехал в Ганновер, в его доме поселились его четыре ученика из России, о которых жена пианиста Татьяна Тарасова (выдающийся тренер по фигурному катанию) и его мать заботились так же, как о нем самом. Эти ребята приехали в Германию не потому, что хотели перебраться на Запад, а потому, что не могли остаться в России без своего учителя. Скорее всего, они отправились бы за ним и в Якутию. Учебу у маэстро они предпочли Московской консерватории, и вывод, который могут сделать те, кто еще только собирается выбрать место для получения высшего музыкального образования, напрашивается сам собой: важнее всего найти учителя, а где именно будет находиться само здание консерватории – вопрос второй.

В следующей части этой главы пойдет речь о получении высшего образования по более стандартным специальностям.

Как выбрать вуз?

Экзамен. Профессор задает студенту вопрос за вопросом. Тот молчит.

– Ну ладно, последний вопрос: «Кто открыл Америку?»

Студент пожимает плечами.

– Колумб! – кричит раздраженно преподаватель. – Колумб!

Студент встает и направляется к дверям.

Преподаватель:

– Куда это вы направляетесь?

– А я думал, вы следующего позвали.

Испанский анекдот

Чтобы не ошибиться с выбором вуза, важно иметь ясное представление о современном состоянии европейского высшего образования. Для этого необходимо понять, что подразумевается под Болонской декларацией и Болонским процессом. Эти термины часто встречаются в российской прессе, но не всегда понятно расшифровываются.

В 1999 году в итальянском городе Болонья была подписана декларация, в которой были сформулированы пути гармонизации национальных систем высшего образования в Европе. Это событие стало началом Болонского процесса создания европейскими странами единого образовательного пространства. Сейчас к Болонскому процессу присоединились уже 50 стран, включая Россию (2003 год). Задача Болонского процесса – «создание общеевропейского пространства высшего образования с целью повышения мобильности граждан на рынке труда и усиления конкурентной способности европейского высшего образования»⁴. Это подразумевает, во-первых, единые стандарты высшего образования на двух уровнях (бакалавр и магистр), во-вторых, принятие системы «credits» (т. е. единиц типа академических часов), которые должны засчитываться во всех вузах. В приложениях к дипломам должно быть указано, сколько credits заработал студент по каждому предмету. Таким образом, дипломы и программы разных вузов легче сравнить друг с другом, что должно упростить систему трудоустройства выпускников.

Многочисленные статьи в российской прессе и интернете о том, как реализуются принципы Болонской декларации и Болонского процесса в России, к сожалению, могут сформировать не совсем верное представление о том, как работает эта система в Европе. Давайте рассмотрим самые распространенные мифы.

Миф 1. После принятия Болонской декларации студенты могут учиться где хотят и выбирать любые предметы.

Одно из обязательств стран-участниц – «отказ от старых учебных планов и разбивка дисциплин на модули (отдельные учебные курсы или группы курсов). Какие из них слушать и сдавать, выбирают сами студенты. В итоге каждый учится по индивидуальной программе»⁵.

Теоретически студент может учиться год в Англии, год в Германии, потом два года в Бельгии и получить диплом. На практике вузы финансируются министерствами образования тех стран, где они находятся. Хотя образование и платное, фактически студенты сами покрывают лишь ничтожную долю расходов вузов. Таким образом, министерство образования устанавливает свои критерии и систему контроля качества, так как только аккредитованные вузы получают финансирование. Конечно, в этих местных критериях отражаются требования Болонской конвенции, но стопроцентного единства нет и еще долго не будет. Местные исторические особенности и специфика вуза и факультета всегда учитываются. Это относится и к credits. Теоретически студент сам может составлять свою программу обучения, по которой он набирает достаточное количество часов. На практике, хотя эта свобода выбора действительно является одним из требований к вузам при их аккредитации, она имеет определенные границы. Дело в том, что каждый студент получает не диплом вообще, а диплом определенного вуза по конкретной специальности. В каждой стране существуют стандартные требования к выпускникам по каждой специальности (как правило, их составляют межвузовские ассоциации, и они приобретают характер законов), то есть минимальное количество часов, которые студент должен потратить на каждый предмет, и уровень полученных им знаний зависят от специальности. Скажем, инженер должен сдать экзамены по сопромату и высшей математике, и он не может вместо этого изучать китайский язык или историю Ренессанса. Другое дело, что вуз обязан предоставлять студенту определенное количество часов, которые он может заполнить по собственному выбору. Часто выбор этот жестко ограничен, то есть будущий инженер-строитель может выбрать, например, во втором семестре третьего курса десять предметов из двадцати, но они все равно будут связаны с его специальностью. Только совсем небольшая часть учебного времени может тратиться по выбору студента, но и этот выбор он должен обосновать. То есть, если человек собирается сотрудничать с Китаем, он может учить китайский язык, но все разговоры о том, что вся ответственность за образовательный процесс ложится на студента, – большое преувеличение. Ответственность лежит на преподавательском составе, который составляет программу обучения таким образом, чтобы она соответствовала требованиям местной аккредитации. В этих требованиях нет ничего плохого, поскольку именно они гарантируют однородность образования по стране, и в результате дипломы «провинциальных» вузов не сильно отличаются от «столичных». Конечно, существуют рэнкинги и репутация, но это больше результат менее или более успешной работы над имиджем. Конечно, существуют и количественные критерии оценки работы вуза, как, например, количество публикаций в академических журналах или зарплаты студентов при первом устройстве на работу, и результаты вузов могут сильно варьироваться, но в целом различий в качестве образования меньше, чем в России. Другое дело, что внутри каждой европейской страны существуют особенности восприятия информации о дипломах. Например, испанец, который получил образование в Барселоне и работает адвокатом, представляясь, скажет «Хосе Гонсалес, адвокат из Барселоны». Для испанца Барселона – символ определенного статуса.

Миф 2. Студенты получили много неконтролируемого времени для самостоятельной работы.

«Что же получается при достижении этих благих целей посредством инструментов Болонского процесса в российских условиях…? Урезаем аудиторные часы – сокращаем на одну треть, все остальное относим на самостоятельную работу студента»⁶.

Болонская конвенция вовсе не предполагает увеличения часов, предназначенных для самостоятельной работы студента. При составлении учебных планов в Европе всегда строго учитывались и учитываются не только контактные часы, но и время, которое студент тратит на домашние задания и подготовку к экзаменам. При регулярном анкетировании студентов (которое необходимо для аккредитации) всегда контролируется, соответствуют ли расчеты преподавателей реальности. Обычно если студент не занимается достаточно, то он просто не сможет сдать экзамены (несмотря на возможность пересдачи) и будет отчислен.

Миф 3. На Западе доктор наук – это выпускник магистратуры, то есть он учится всего 6 лет (там же).

Бакалавр учится, как правило, три или четыре года, магистр – затем еще год или два, в зависимости от программы, а доктор наук (Ph.D.) после получения степени магистра занимается научными исследованиями, в результате которых он должен защитить диссертацию, на что уходит 3–4 года.

Миф 4. С перестройкой системы образования выпускники наших вузов смогут работать в европейских странах.

«Если российские дипломы будут автоматически (или, по крайней мере, широко) признаваться в Западной Европе, это, конечно, существенно облегчит трудоустройство наших выпускников в странах – участницах Болонского процесса»⁷.

То, что Россия подписала Болонскую конвенцию в 2003 году, и то, что ее целью является упрощение признания дипломов всеми ее участниками, на самом деле не означает, что будет проще устроиться на работу в Европе. Это относится к выпускникам как западных, так и российских вузов. Во-первых, частные фирмы и даже государственные учреждения сами решают, кого им принимать на работу, и никакая конвенция им не указ. Во-вторых, существует ряд специальностей (например, врачи, адвокаты, учителя), по поводу которых в каждой стране установлены свои правила. Если определенное министерство или профессиональная ассоциация решит, что российские дипломы не годятся, то ничего сделать будет нельзя. У врачей даже с европейскими дипломами могут быть проблемы. Например, диплом психиатра в Голландии действителен пять лет, после которых его надо продлевать. Если вы работали за границей, пусть даже в соседней Германии, автоматически он продлен не будет. Придется предоставить кучу справок и документов о том, где и кого вы лечили. Если такова ситуация с дипломом не просто врача, а специалиста, обучение которого составляет минимум десять с половиной лет, то что уж говорить о дипломах бакалавров.

В связи с вышесказанным, как и при выборе школы, начинать необходимо с изучения системы образования интересующей вас страны, так как фактически абсолютно единой системы образования в Европе еще нет, но в каждой стране она отличается от российской. Например, в Голландии можно выбрать между высшим профессиональным (hogeschool) и университетским образованием (universiteit). И те, и другие вузы называют себя университетами и занимаются исследованиями. Разница в том, что высшее профессиональное образование дают так называемые университеты прикладных наук, которые соответственно занимаются прикладными исследованиями и готовят студентов к профессиональной карьере, в то время как просто университеты занимаются независимыми исследованиями в академической или профессиональной среде. На практике это выглядит так, что стать, например, адвокатом можно только после университета, хотя и в университете прикладных наук есть юридический факультет. После получения образования на юрфаке университета прикладных наук можно стать сотрудником адвокатской конторы, но не адвокатом. Также вы не сможете стать врачом или архитектором, минуя классический университет. Система высшего образования Германии объединяет классические университеты (Universität), технические (Technische Universität), общие (Gesamthochschulen) и 22 вуза, статус которых приравнен к университетскому: педагогические институты (Pädagogische Hochschulen), медицинские колледжи, философско-теологические и церковные колледжи (Theologische Hochschule) и колледж спорта. К числу вузов неуниверситетского типа принадлежат профессиональные высшие школы (Fachhochschulen – университеты прикладных наук), дающие профессиональное образование в сферах бизнеса, экономики, сервиса, сельского хозяйства и прикладного искусства. Досконально выясните, к какой именно профессии и уровню профессиональной деятельности готовит выбранный вами вуз. Также если вуз негосударственный, нужно выяснить, выдает ли он полноценный диплом. Это можно узнать в местной профессиональной ассоциации или организации, которая отвечает за государственную аккредитацию вузов. Все эти организации в Европе работают в более прозрачном режиме, чем в России, и серьезно относятся к контактам с общественностью, поэтому вероятность получения вами ясного ответа довольно высока.

Если у вас ограниченный бюджет, то стоит сравнить цены в разных вузах. Не ориентируйтесь при этом на суммы, которые называют европейские студенты, поскольку, если у вас нет европейского паспорта или вида на жительство определенного типа, вы будете платить по другим, более высоким тарифам. Также, скорее всего, вы не получите стипендии и ссуды. Подобную информацию можно получить в консульстве интересующей вас страны. Помимо обычного дневного образования, большинство вузов предлагают более гибкие варианты: вечернее, (очно-) заочное, совмещение учебы с работой (то есть вы находите или вам подыскивают работу, связанную с будущей специальностью, а один или два раза в неделю посещаете вуз). Некоторые студенческие визы дают право на работу с ограничением количества часов в неделю. Существуют также организации, которые предлагают только заочное обучение и имеют государственные лицензии на выдачу дипломов о высшем образовании. Выясните, как будет звучать на местном языке «distance education» (заочное образование), и ищите подходящий вариант. Если у вас есть сомнения относительно легальности выдаваемого каким-то вузом диплома, смело звоните в местное министерство образования. Возможно, это будет и не первый взявший трубку человек, но если вы проявите минимальную настойчивость, то выйдете на чиновника, который расскажет вам, будет ли диплом иметь официальный статус.

Если вы уже знаете, что именно хотите изучать, то начать выбор университета можно с изучения рэнкингов. Газеты и журналы, социологические службы, правительства различных стран и общественные организации составляют списки, упорядоченные по определенному принципу. Проблема в том, что один и тот же университет может сползти с высокой позиции в одном рэнкинге на довольно низкую в другом, даже если данные для обоих рэнкингов были получены в одно и то же время. Связано это с критериями, которые лежат в их основе, и с методикой получения и обработки информации. Например, рэнкинг компании Google базируется на частоте запросов университетов. Главными критериями других рэнкингов может быть международная студенческая мобильность, количество цитируемых публикаций, количество стипендиальных программ, возможность участия студентов в составлении собственной программы обучения и многое другое. То есть для того, чтобы понять, действительно ли университет ABC является одним из самых лучших в Норвегии, нужно изучить, по каким именно критериям он занимает пятое место в мире в изучаемом вами рэнкинге. Если речь идет всего лишь об активности университета в сети, то стоит поискать более полный источник информации. Для составления рэнкинга необходимо не только определиться с критериями, но и подобрать эффективную форму поиска информации по этим критериям. Обычно данные собираются в результате опросов сегодняшних и бывших студентов, преподавателей и работодателей, а также подсчета публикаций, ученых степеней, количества лет, за которые студенты в среднем сдают все экзамены, зарплат выпускников и др. Если, например, единственным источником информации является опрос преподавателей, то такой рэнкинг ничего не скажет о том, насколько довольны процессом обучения студенты и каковы их перспективы устроиться на работу. Таким образом, доверять следует только тем рэнкингам, которые основаны на наиболее полном списке критериев и широком спектре лиц, вовлеченных в опросы. Одним из таких рэнкингов можно считать разработку международной компании Quacquarelli Symonds – Times Higher Education World University Ranking http://www.timeshighereducation. co.uk/world-university-rankings/, которая сравнивает 200 университетов мира. Также компания готовит таблицы отдельно по регионам (Европе, Азии, Африке) и по специальностям (гуманитарные, технические и естественные науки, искусство). По инициативе Еврокомиссии сейчас составляется также новый рэнкинг (http://www.u-multirank.eu), который будет учитывать исследовательский потенциал вуза, преподавательский состав, интернационализацию, студенческую мобильность, деятельность сообществ и союзов, все типы образования. Также на его сайте будет представлена карта высшего образования Европы, цель которой – не оценка, а описание вузов. По каждому учебному заведению можно будет получить информацию об образовательном и студенческом профиле, исследовательских возможностях, международной ориентации и др. При изучении рэнкингов стоит иметь в виду, что высокий рэнкинг университета не означает автоматически, что все его факультеты дают качественное образование, так как при составлении рэнкингов используются усредненные данные. В университете, занимающем скромную позицию, может, однако, находиться совершенно уникальный факультет, где можно получить высококлассное образование по интересующей вас специальности. Например, если человек хочет заниматься промышленным дизайном, совершенно не нужно стремиться поступить в Оксфорд или Сорбонну, какими бы престижными они ни были. Намного логичнее будет отправиться в Технологический университет в городе Эйндховен в Нидерландах (Eindhoven University of Technology, Netherlands) или Академию дизайна во Флоренции, Италия (Florence Design Academy, Italy).