Текст книги "Частные уроки рунографии"

Терри. Триумф хорошо сработанной западни

– Так что я должна делать? – спросила Терри уже в карете.

– Собственно говоря, ничего. Все сделаю я. Ты просто должна быть рядом с королем.

– С королем? Но зачем? – недоуменно воскликнула девушка, с подозрением глядя на графиню. Та, впрочем, и ухом не повела. Ее тонкий профиль, освещаемый скудными уличными фонарями, мимо которых мчалась карета, казался алебастрово-каменным. Однако сама графиня была далеко не спокойна. Терри чувствовала ее нервозность, но не могла бы сказать, в чем это проявляется. Возможно, именно в этой самой чрезмерной «каменности»?

Снаружи была жизнь: кричали возчики, требуя освободить дорогу, ржали лошади, ругались дворники, дылда-городовой что-то втолковывал мальчишке, которого держал за шкирку словно напакостившего котенка, а вот истошно визжал…Терри едва ли видела, как карета проехала по Буковому бульвару и свернула к громадной, украшенной рядом мраморных колонн и бронзовых статуй Лилейной площади, на противоположной стороне которой полукругом разворачивались крылья Привратницы, или Малого дворца, предваряющего проход к куда более внушительному Мадорьену, необъятному обиталищу Его Величества Веремиза, короля Арнахского.

Привратница, изящное, с длинными узкими решетчатыми окнами, расположенное выпуклым полукругом здание, венчалось рядом островерхих башенок, однако главным ее украшением была высоченная арка, под которой начиналась широкая лестница, ведущая к главному дворцу. Не каждый лилиенец и даже высокий гость столицы удостаивался чести пройтись по этой великолепной мраморной лестнице, и Терри едва не растерялась, когда карета остановилась прямо у ее подножия в круге света от изящного фонаря, висевшего на витом железном столбе.

К карете бросились королевские стражи и в эти несколько секунд, пока бравые молодцы подбегали, графиня повернулась к Терри. Глаза ее были холодны, губы побледнели даже под слоем краски.

– А теперь слушай меня внимательно, девочка. Больше у нас не будет времени для разговоров. Во дворце все прослушивается. Твоему отцу сегодня устроили побег. Ему сказали, что ты в опасности, что тебя держат в плену и жить тебе осталось… немного.

– Но…

– Не перебивай! В обмен на твою жизнь его заставляют убить короля. Он ведь вхож во дворец. Ему это удастся.

– Но он не может!..

– Ты думаешь, он не поставит жизнь Веремиза за тебя? Тогда ты очень ошибешься.

– Но ведь я…

– Да, ты свободна, но об этом знаем только ты и я. Не те, кто сделал меня врагом Террана, и не твой отец. Поэтому мы должны всех опередить и оказаться рядом с королем до того, как Ангир на него нападет.

– А, – облегченно откинулась назад Терри, – У-у-ф.

– И еще. Никто не должен заподозрить, что ты – это ты. Поняла? Если кто-нибудь перехватит тебя до того, как мы попадем к королю, твой отец окажется в ловушке. Мы с тобой, собственно, тоже.

Терри понимающе кивнула. Дверца кареты распахнулась и суровое усатое лицо, полускрытое начищенной до блеска кирасой, с неудовольствием сунулось внутрь.

– О, милейший, – немедленно расплылась в улыбке графиня Эвнар, – Не проводите-ка нас наверх? Маэстро Нарцисс ждет нас.

Несмотря на то, что Терран Ангир в силу своих должностных обязанностей знал королевский дворец как карманы собственного камзола, его родная дочь не имела чести ознакомиться хотя бы с сотой частью закоулков Мадорьена, не говоря уже о Привратнице. А вернее сказать, до сего момента Терри бывала здесь всего дважды и оба раза ее передвижение по дворцу ограничивалось весьма скудным маршрутом: через Северную анфиладу к Залу Трех Королей, где обычно проводились ежегодные королевские балы, чинные, церемонные и скучные до тошноты. Она вовсе не горела желанием оказаться там еще раз. Впрочем, если в первый раз на бал в Мадорьен Терри шла хотя бы с некоторой толикой любопытства, то во второй раз это была чистая сделка – отец пообещал купить ей высокий фаэтон для выездов, которым она могла бы править сама. Кстати, обещания отец тогда не сдержал и купил ей совсем не то, о чем она мечтала. Расфуфыренную по последней моде, однако крайне заурядную коляску, предназначенную для рафинированных молодых дам, Терри разбила при первом же выезде, да так, что ремонту сия колымага уже не подлежала. Терран не разговаривал с дочерью три месяца. Да уж, упрямства у отца не отнять… Ах да, папенька… Вспомнив об отце, Терри тяжко, но коротко вздохнула и поспешила за Софит Эвнар вверх по ступеням бесконечной лестницы к высокой, изукрашенной золотой чеканкой двери. Створки услужливо распахнулись и гостьи оказались в просторнейшем холле, пустом (если не считать двух лакеев, больше похожих на безжизненные манекены, разряженные в роскошные придворные ливреи) и настолько гулком, что даже дыхание остановившихся в ожидании провожатого женщин, казалось, разносилось в воздухе эхом.

Холл, несмотря на позднее время, был освещен, хоть и не так ярко, как во время королевских торжеств и церемоний: горело всего четыре лампы в руках мраморных дев, словно бы выходящих из стен. Огонь отражался в множестве зеркал, создавая впечатление разломанной на острые осколки бесконечности. Терри нервничала. Графиня выглядела совершенно спокойной и уверенной в себе, сомнения, казалось, вовсе не тревожат ее. В отличие от Терри, которая с каждой минутой все больше и больше приходила в волнение.

Если Софит не врала и отец на свободе, он мог давно уже пробраться в Мадорьен. Кто знает, чем он сейчас занят? Возможно, от непоправимого удара, способного оборвать жизнь короля, их отделяет всего несколько минут, а Терри застряла на пороге и не может остановить отца? Как же это глупо! Им с Софит следовало идти в обход, пока никто не видит… хотя то, что графиня повела ее прямо к парадному входу, немного успокаивало девушку. Ведь пакость, какая она ни есть, не терпит простоты и открытости, ей нужен черный ход и изворотливость. Человек, задумавший пакость, не станет привлекать к себе внимания, он как раз и постарается укрыться от лишних глаз… Но время-то ведь дорого! Оно не стоит на месте! И зачем нам Нарцисс?

Дело, кстати, близилось к полуночи, и девушка немало удивлялась тому, что их вообще пустили на порог королевского дворца, да еще и раздумывают, пустить ли дальше. В приличных домах в такой поздний час в гости не ходят.

Однако недоумение ее разрешилось довольно быстро.

За дверью вдруг послышались быстрые неровные шаги и в просторный холл ворвался невысокий пухленький человечек в вычурном голубом камзоле, густо расшитом серебром. Светлые волосы мужчины были напомажены и уложены волнистыми локонами один в один. Глаза его (похоже, подведенные темной краской) подозрительно блестели, а ярко красные пухлые губы сложились трубочкой словно от непомерного удивления.

– Графиня! – вскричал человечек, не идя, а буквально подпрыгивая на месте, – Счастлив, безмерно счастлив! Такая честь для меня!

Размашисто поклонившись и изогнувшись коромыслом, этот невозможный придворный фат жадно припал к ручке Софит Эвнар, на что та смотрела с невозмутимым снисхождением.

– Вы здесь, о отдохновение моих очей! Я просто не поверил своим ушам! – опять взвыл маэстро Нарцисс (разумеется, это был он, придворный музыкант, комедиант и устроитель королевских спектаклей по пиескам собственного сочинения. Терри ни разу его не видела, однако о нем слышала немало. В основном, пикантное. Судя по количеству скандалов и любовных историй, маэстро Нарцисс должен был быть высоким, импозантным и мужественным, с ликом благородного рыцаря и неустрашимого героя… Настоящий Нарцисс оказался маленьким, пухленьким, слегка уже обрюзгшим и явно склонным к сластолюбию), – Чем, чем я могу служить моей прекрасной даме?

– Ну не здесь же, маэстро, – снисходительно пожурила его Софит, выразительно заламывая бровь.

Маэстро Нарцисс благоухал розовым маслом и откровенно пожирал глазами графиню, время от времени заинтересованно косясь в сторону девушки.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением произнесла Софит, когда гостьи вошли в одну из ближайших гостиных, а лакей вышел, оставив принесенную им горящую лампу на столике, – не думаю, что вы рискнете, маэстро, но моя племянница верит в вас безраздельно… О, а это, кстати, Амелия, моя племянница, – Терри, получив заметный тычок в бок, выразила восторг и протянула руку, за которую немедленно ухватился знаменитый маэстро, – Она души в вас не чает. Она вбила себе в голову, что должна увидеть будуар Его Величества.

Лицо Нарцисса вытянулось. Уголки его пухлых губ опустились вниз, стали заметны синеватые мешки под глазами – их не могла скрыть даже пудра из перламутра, добываемого на южных берегах Пелурны. Маэстро поспешно отстранился и даже как-то по-собачьи отпрыгнул назад.

– Графиня, – дрожащим голосом произнес он, – Это невозможно.

– Конечно, – холодно подтвердила Софит, – Я так ей и сказала. Вы не всесильны, маэстро, хотя на самом деле вы не рискуете ничем. Амелия завтра уезжает в свою Канагу, что в предгорьях Одумассы, и болтать о том, кто позволил ей увидеть королевский будуар, не станет. К тому же время сейчас самое удобное. Скоро полночь, а кто нас увидит, кроме стражи да лакеев? Его Величество уже в своей опочивальне, а мы шуметь не станем… Не вижу в моей просьбе ничего крамольного… Нет, право же, это была глупая затея, Амелия. Мне, пожалуй, стоило обратиться к Антолу Каптису, капитану королевской стражи. Хотя, право же, мне не хотелось бы этого делать. Он бы вряд ли мне отказал в такой крохотной просьбе, но все же я предпочла бы иметь дело с вами, маэстро. Вы ведь знаете, я всегда держу слово и умею быть благодарной…

Терри не знала, кто такой этот капитан, однако имя его заставило маэстро перемениться во второй раз. Нарцисс смотрел на Софит взглядом побитого пса и никак не мог ни на что решиться.

– Но, моя дорогая графиня, сейчас…

– Именно сейчас.

– Графиня, – голос маэстро совсем задрожал, а взгляд стал просто затравленным, – Если бы не вошли Парадным входом, где вас все видели, я мог бы кое-что для вас сделать…

– Ах вот как! – гневно выпрямилась Софит, – Может, вы еще скажете, что стыдитесь меня? По-вашему, я должна ходить там, где ходят слуги? Может, вы еще заставите меня ехать на тележке с углем?

– Нет, нет! – испуганно отпрянул Нарцисс, – Моя дорогая Софит, я не то хотел сказать! Мне не положено принимать гостей! Я очень рискую!

– Что ж, с этого момента я избавлю вас от риска. Но и меня вы больше не увидите, – ледяным тоном отрезала графиня, – А если попадетесь мне на глаза, то рисковать будете тем, что общество отвернется от вас, маэстро. Забудьте дорогу в мой дом!

– Дражайшая Софит! – простонал Нарцисс, – Вы режете меня живьем! Ну давайте… хотя бы не сегодня!

Гневно отвернувшаяся графиня делала вид, что ничего не слышит.

– Завтра, – с лихим отчаянием решился маэстро, – Я все сделаю завтра. Клянусь!

– Завтра Амелия уедет, – все еще непреклонно-ледяным, однако уже куда более милостивым тоном соизволила ответить Софит, – Завтра будет поздно… Амелия, почему я должна просить за тебя? Это ведь твое желание, а не мое.

Обычно такая сообразительная и бойкая на язык, сейчас Терри никак не могла найти нужный тон и потому безрадостно промямлила:

– Да-да, прошу вас, маэстро!

– Вы заставили мою племянницу усомниться в вас, маэстро. Вы стремительно теряете свою популярность. Мне даже не придется этому помогать. Идем, дорогая. Нам здесь больше делать нечего. Я никогда не делаю мужчине предложение дважды. Я и одиножды очень редко его делаю. Вы очень, очень меня расстроили, Нарцисс…

Она направилась к двери. Но не торопилась.

– Что ж, – медленно произнес маэстро, облизнув губы, – Полагаю, вреда тут не будет никакого… Я отведу вас в будуар, дамы.

Пусть Нарцисс и проявил чудеса храбрости, своих незваных гостий вел отнюдь не по парадной анфиладе королевских покоев. Софит предпочла не заметить, что маэстро провел их через небольшую дверцу в куда более скромные комнаты и коридоры, сдавленно пробормотав при этом «Так быстрее, графиня». Нарцисс был бледен и отчаянно потел, а при звуках чьих-нибудь шагов испуганно втягивал голову в шею, однако же шел вперед и даже нервно улыбался при встрече с каким-нибудь лакеем или стражником. Самое нелепое было в том, что слуги не только не улыбались ему в ответ, но и недоуменно косились: очевидно, не в привычках заносчивого и обычно довольно надменного маэстро было здороваться со слугами.

У входа в личные покои короля (а это были массивные, украшенные двумя толстыми резными колоннами двери, вызолоченные до блеска в глазах) на вытяжку стояли двое стражников. В первый момент Терри даже подумала, что это статуи – столь беззвучны и неподвижны были эти две крепкие фигуры, одетые в новехонькие мундиры. Правые руки стражников лежали на эфесах чуть изогнутых церемониальных сабель, ноги расставлены для устойчивости, а глаза из-под низко надвинутых кирас устремлены в одну точку куда-то на далекой противоположной стене обширного зала, представляющего собой королевскую приемную. В этой обшитой панелями красного дерева и густо задрапированной бархатными портьерами приемной не было мебели и посетителям, которые жаждали (или не жаждали, однако вынуждены были) попасть на приватную аудиенцию к Его Величеству в неофициальной обстановке приходилось на ногах ожидать высочайшего соизволения пройти в королевскую гостиную, библиотеку, кабинет или даже личный будуар. За это знаменитый зал-приемная и получил меткое название Билетницы. К счастью, сейчас она была совершенно пуста, за исключением двух стражей.

Маэстро и его гостьи выглянули из неприметного бокового коридора для слуг, аккуратно задрапированного занавесями так, чтобы не бросаться в глаза, и остановились под прикрытием тяжелой ткани. До стражей было не более десятка шагов. Однако Нарцисс испытывать на себе остроту королевских сабель никак не хотел, а потому предупреждающе схватил Софит за руку и жестом показал на скромную, почти полностью скрытую занавесями дверцу в левом углу стены, за которой и начинались личные королевские покои. До этой заветной дверцы, о которой знали немногие приближенные к королю, было еще ближе, чем до стражников – всего с пяток шагов. Света в этот полночный час в зале было немного – две самые что ни на есть обычные масляные, а не магические лампы горели над золочеными дверями, освещая стражников, зато по углам большого зала собирались тени.

– Нас увидят, – почти одними губами обреченно прошептал Нарцисс, – Видите? Дальше нам не пройти. Графиня, умоляю…

– До сих пор же не увидели, – так же беззвучно ответила Софит. Она, похоже, теряла терпение.

– Скоро здесь пройдет начальник караула. Он делает обход каждый час. Мы точно попадем ему на глаза. Я пропал.

Однако, когда на далекой лестнице послышались тяжелые мерные шаги, Софит просто вытолкнула маэстро наружу, зашипев при этом ему на ухо:

– Быстрее! Веди, куда надо!

Нарцисс от страха и вовсе онемел, однако расчет графини оказался верным: пока начальник караула принимал рапорт стражников, стоявших перед противоположными дверями Билетницы (а Терри даже отсюда было слышно, как рявкают луженые глотки явно уставших от одиночества и безмолвия кирасиров), они прошмыгнули вдоль стены беззвучнее мышей и скрылись за складками тяжелой ткани. Шум снаружи отвлек ближних стражей и на легкое колыхание теней в полумраке по левую от себя сторону внимания они не обратили. А если что-то странное и заметили, то перепроверять не стали: людей видно не было, занавеси не колыхались, а в Билетницу входил сам начальник караула. Стражники подтянулись и рьяно выпрямились, и думать забыли о крохотном возмущении бокового зрения…

Руки у Нарцисса дрожали, когда он вставлял ключ в замочную скважину и проворачивал его, так что Софит пришлось даже ему помочь. И только закрыв за собой дверь, все трое облегченно выдохнули. Но не надолго.

– Графиня, – опять заныл Нарцисс, – Вы меня погубите! Как мы отсюда выберемся? Вы об этом подумали?

– Успокойтесь, маэстро, – презрительно фыркнула Софит, деловито оглядываясь, – Неужели у кого-то хватит наглости спросить у двух женщин, что они делали в спальне короля ночью?

Нарцисс осекся на полуслове и уставился на графиню обезумевшим взглядом. Сама же Софит, в полутьме не обнаружив ничего для себя интересного, вышла из королевской гостиной – довольно помпезной и вычурной – в коридор, где горели лампы.

– Ну, и где этот ваш будуар? – хмуро спросила она, оборачиваясь к Нарциссу. Сняв со стены лампу, она сунула ее в руки Терри.

Заметно сникший маэстро молча указал на дверь с правой стороны широкого, не менее гостиной богато украшенного картинами и лепниной коридора. Здесь не было ни души. Не считая, разумеется, трех непрошенных гостей.

Будуар оказался премиленькой залой, больше подходящей для женщины. Впрочем, так оно и было. Этот выдержанный в золоте и голубом покой обычно принадлежал королевам и здесь они проводили большую часть своего времени в окружении придворных дам. Здесь же принимали собственных визитеров. Однако поскольку король не был женат, а королева-мать изволила уехать в роскошную и обширную загородную королевскую резиденцию, словно в насмешку называемому Летним домиком, будуар частенько пустовал. Время от времени Его Величество устраивал здесь кое-какие развлечения для избранных, а именно – приватные спектакли, концерты и представления, слава о которых выходила далеко за пределы королевского дворца. Так что теперь будуар вернее было назвать домашним театром, поскольку его пространство делил большой занавес золотистого бархата, украшенный роскошными сине-золотыми кистями. И этот самый театрик был вотчиной маэстро Нарцисса. Теперь Терри понимала, зачем он понадобился графине Эвнар.

– Ну, дорогая графиня, – с гордостью оглядываясь (и куда только делся страх?) и довольно потирая ручки, произнес маэстро, – Я сдержал слово.

– Так это и есть знаменитая сцена? – задумчиво произнесла Софит, – Недурно. Это все очень интересно.

Вопреки сказанному, графиня отнюдь не интересовалась убранством театра. Глаза ее рассеяно скользили по стенам, все больше и больше обращаясь к двери… Она явно прислушивалась, она кого-то ждала.

Терри тоже ужасно нервничала. С того самого момента, как они вошли во дворец, у нее не было ни единого шанса поговорить с Софит, и с каждым шагом в ней все больше укреплялись смутные пока подозрения. Много требовало объяснений, и если бы Софит их предоставила, Терри, наверное, успокоилась бы. Например, где отец? И почему они пришли именно сюда? И как они собираются встретиться с королем? И что она ему в конце концов скажет? У ступеней великолепной лестницы, ведущей в Мадорьен, мысль о том, как она убедит Его Величество в том, что отец не виновен, казалась здравой, теперь же она отдавала явным безумием. Все это как-то странно.

Терри, поставив лампу на маленький столик у мягкой софы, вдруг заметила, что занавес с одной стороны небрежно поддернут, и из-под него торчит… Света было не так много, чтобы строить глупые предположения, потому девушка подошла ближе. Из-под занавеса торчала чья-то туфля с красивой серебряной пряжкой. Вернее, нога с туфлей.

Терри охнула, не сдержавшись, и рывком отдернула занавес.

У ее ног лежали два тела – лакея (это его нога выглядывала наружу) и стражника, сваленного на лакея сверху. Кровавая лужа лучше всяких слов говорила о том, что несчастные не выбирали себе место для ночлега. Их убили.

«Отец?» – про себя охнула Терри и бросилась за лампой, оттолкнув в сторону изумленно застывшего на месте Нарцисса. Но тут темная глубина второй части будуара, которая располагалась позади занавеса, сама собой осветилась – через открытую дверь на противоположной стороне кто-то вошел. Два человека. Первый нес лампу на вытянутой руке – этого старика Терри не знала, но украшенный перевязью и тяжелой цепью с каким-то важным сановничьим знаком придворный камзол свидетельствовал о высоком положении его носителя. Старик был бледен, растрепан и порядком растерян, а увидев в будуаре посторонних людей – растерялся еще больше. Остановившись в дверях, он уставился на женщин блеклыми водянистыми глазами:

– Кто вы? Что вам здесь нужно?

В отличие от него человек, шедший за ним следом, был полон энергии и решительности.

– Некогда, некогда, милейший Турранс, у нас еще полно дел! Сиси, ты опоздала! – Хуби Ведморн подтолкнул старика вперед и вышел из тени. Его светлые, слегка навыкате глаза походили на глаза мертвой рыбы – такие же пустые и безжизненные.

– Слишком долго пришлось уговаривать этого попугая, – безразлично ответила Софит, кивая на Нарцисса. На маэстро было жалко смотреть: он как раз подтягивал шнурами роскошный занавес (чтоб не испачкался в крови убитых, как с возмущением подумала Терри), да застыл на месте в нелепой позе. Рот его приоткрылся, глаза выпучились. Растерянный донельзя взгляд вперился в Софит.

– Графиня, – сдавленно пролепетал человечек, – но я же…

– Ну же, кричи! – неожиданно произнес Хуби, хлопнув в ладоши, – Теперь нам шум не помешает.

– Графиня, – еще тише, еще глуше, со слезами в голосе прошептал Нарцисс, не отрывая ищущего взгляда от Софит, но та равнодушно отвернулась.

– Тряпка, – звучно сказал барон Ведморн и сделал некий быстрый жест рукой. Терри не успела понять, что это было, как маэстро вдруг захрипел и упал на пол. В груди его торчал нож. По камзолу стало быстро расползаться красное пятно.

– Что вы делаете? – в ужасе закричал старик-сановник, – Зачем вы его убили?

– Чтобы выманить мышку из норки, – весело ответил Хуби, но улыбка его походила скорее на оскал, а светлые глаза в неярком свете лампы казались пьяно-стеклянными. Похоже, ему очень нравилось убивать.

– Какую мышку? Какую норку? Вы пьяны, барон Ведморн. Вы… Вы сказали мне, что хотите вернуть королевский талисман. Я принес вам корону из королевской опочивальни. Вот! Вставляйте этот ваш талисман как полагается, делайте же скорее свое дело и уходите! – голос старика (а теперь Терри поняла, кто это – Главный Камердинер) истончился до визга, и трудно было понять, что в нем больше: страха или негодования, – Убирайтесь отсюда, пока я не позвал стражу!

– Э нет, милейший, стражу звать ты не станешь. Иначе стража спросит, а как же это я попал в личные покои Его Величества? Кто же провел меня? А я скажу – ты. Потому что ты вор. Талисман украл, а теперь еще и корону. Ну же, кричи. Я жду.

– Это не я! Я не крал! – Главный Камердинер смотрел на тяжелый золотой обруч, зубцы которого украшали многочисленные драгоценные камни, со смесью ужаса и обреченности, – Я не хотел… Это не кража…

– Кража, кража, – ласково произнес барон, неуловимым мягким движением подаваясь к сановнику и вдруг оказываясь у того за спиной, – Раньше было принято ворам отрубать руки, но королевская корона это вам не украденное яблоко… К тому же роль свою ты уже выполнил.

Молниеносным движением, которое глаз Терри едва ли успел заметить, Хуби перерезал несчастному горло – лишь лезвие тускло блеснуло в свете лампы.

Девушка еще не успела осознать последствия этого жеста, вернее, этого жестокого убийства, а ее тело быстрее разума рвануло в сторону. Однако стой Терри у двери, она успела бы сбежать. Но на пути к свободе была Софит. А та не собиралась упускать добычу.

– К-куда? – пальцы графини, даром что тонкие и холеные, обладали немалой силой, – На тебя, девочка, у нас большие планы. С тобой мы еще не закончили.

– Что вам от меня надо? – Терри храбрилась, но у нее это плохо получалось. Затравленный взгляд ее то и дело попадал на чье-нибудь мертвое тело и растекающуюся по полу кровь.

– Ты можешь гордиться собой, – едко ответил Хуби, – тебе оказана редкостная честь быть главной фигурой в нашей игре. Разумеется, главной злодейской фигурой, потому что героической фигурой у нас всегда был и будет Его величество Король.

– Король! – ахнула Терри, безрезультатно пытаясь вырваться из рук Софит. Но та умело вывернула ей руку за спину и без труда контролировала малейшее движение девушки.

– Король! – передразнил мужчина, – Клянусь Ушами Вехъеворда, король, полагающийся на защиту таких глупых и наивных созданий, просто не должен существовать! Я просто обязан оказать услугу этой стране и покончить с глупостью! Ну, зачем еще я мог придти в королевский дворец посреди ночи, деточка?

– Сейчас сюда набегут маги и стража, вот тогда и посмотрим…, – процедила Терри, чувствуя, как предательские злые слезы, вызванные беспомощностью ее положения, наполняют глаза и вот-вот норовят вылиться наружу.

– Маги не прибегут, деточка, да и зачем они здесь? – Хуби упивался своей игрой и не скрывал этого. Он нагнулся, вытащил нож из груди Нарцисса, медленно вытер лезвие о полу расшитого шелком камзола маэстро, – Я ведь магию не использую, этим меня не уловишь. Да и маги нынче сильно заняты. Они сейчас ловят одного ужасно зловредного колдуна, который задумал убить одного наивного короля. Для чего этот колдун подкупил приближенного к королю сановника, – нога барона в великолепной туфле ткнула в бок лежащего на полу камердинера, – и хотел было украсть один очень важный талисман, который по преданию хранит королей этой страны от всяких недугов и бед. Но другой колдун, вернее сказать, приближенный маг Его Величества, каким-то образом прознал о готовящейся краже и, дабы она не свершилась, измыслил бесподобную вещь: украл сам. Украл и спрятал. Его, разумеется, посадили в тюрьму. Бедняжка! Он был так предан королю! И за преданность ему отрубят голову.

– Терран! – спохватилась вдруг графиня, – Кстати, а где он?

– Не волнуйся, Сиси, – снисходительно улыбнулся Хуби, – Твой Ангир сидит под присмотром Росомахи.

– Росомаха сумасшедший, – заявила вдруг Софит, и в голосе ее Терри с удивлением услышала испуг и злость, – А Ангир не мой. Недомерок проклятый.

– Он тебя пробросил, верно? – барон окинул женщину раздевающим взглядом, что в исполнении его полуживых рыбьих глаз оказалось мерзко и гадко, – Ничего, теперь ты сможет сполна с ним расквитаться.

– Так он все-таки сбежал из тюрьмы? – не удержалась от ехидного вопроса Терри.

– Ну что ты, глупышка! Если он до сих пор не сумел, неужели у него в последний момент ума прибавилось? Нет, и еще раз нет! Из тюрьмы его вытащили другие!

– И вы его держите где-то под присмотром. Она, – Терри кивнула на Софит, – что-то говорила, что отец должен убить короля. А я что-то не пойму. Если этого вашего зловредного колдуна нашли и королевские маги сейчас его ловят, то кто поверит, что Терран Ангир собирается напасть на Его Величество?

– Какая непонятливая девица, – огрызнулся Хуби, бросив на графиню хмурый взгляд, – Какая разница, кто его убьет?

– Большая.

Голос раздался из того же полутемного коридора, через который входила и Терри. Не успела девушка и ахнуть, признав в вошедшем родного отца, как Терран Ангир быстренько скакнул вперед и ударил по голове не ожидавшей нападения графини вовремя подвернувшимся под руку мраморным бюстиком известного арнахского мыслителя Анходера Лестербонского, который утверждал между прочим, что любая идея хороша именно своим практическим применением.

– Беги, Терри, беги! – отчаянно закричал папенька, бросаясь на явно превосходящего противника, ибо пусть Хуби Ведморн и был худощав, однако ростом вышел не в пример господина королевского мага (увы, следует признать – коротышки, хотя сам себя он сдержанно называл невысоким). Нож, выбитый из рук барона, со звоном упал на пол.

Почувствовав, что цепкие пальцы графини больше ее не держат, Терри и вправду рванула к двери, не чуя под собой ног, однако потом все же остановилась и обернулась. Она не могла уйти без отца. А Терран между тем сражался как лев. Девушка даже забыла об опасности, с немалым удивлением наблюдая за тем, как ее вечно корректный, пунктуальный, лощеный, донельзя упорядоченный отец смачно дерется, изо всех сил дубася кулаками бледную физиономию рыбьеглазого блондина и лягаясь ногами как заправский жеребец. Рыжие волосы Террана растрепались, камзол разошелся по швам, разбитая губа кровила, под глазом наливался синяк…

Но Терри не долго упивалась восторгом: барон безусловно был сильнее и опытнее в рукопашной. Маловероятно, что отец сможет долго сопротивляться закоренелому убийце, особенно если тот дотянется до ножа, который валялся на полу и который Ангир время от времени отбрасывал ногой подальше в сторону.

– Магия! Бабахни в него молнией, что ли! – отчаянно крикнула Терри.

– Нельзя, – с трудом выдавил Ангир, выворачиваясь из-под цепкого захвата правой руки Хуби, – Нельзя здесь магией… Здесь все заблокировано… И он это знает!

Блондин радостно хмыкнул, однако на мгновение расслабился, и королевский маг тут же воспользовался его промахом, извернувшись и изо всех сил ткнув в лицо противнику локтем. Хуби рыкнул и рассердился. Похоже, теперь он перестанет играть с разъяренным магом и примется за него всерьез.

Терри переступила через валяющуюся без чувств Софит, бросилась мимо дерущихся, мимо лежащего на полу Главного Камердинера ближе к двери, где валялся нож – уж как-нибудь она сумеет направить его на нужное дело.

Девушка нагнулась, но почему-то увидела прямо перед собой толстые ноги в мягких домашних туфлях, а негромкий голос где-то над ней вежливо осведомился:

– Что здесь происходит?

При ближайшем рассмотрении Его Величество Веремиз оказался довольно милым, хотя и излишне пухлым. В сей поздний час было неудивительно, что одет он был в домашнее платье – длинное и свободно спадающее одеяние, однако размеров оно было необъятных.

Черты его крупного лица были мягкими и приятными, а карие глаза смотрели со спокойным недоумением.

– Ваше Величество, – простонал Ангир, чья неосознанная попытка склонить голову перед королем обернулась тем, что он отвлекся от противника и Хуби мощным ударом свалил его на пол, – Уходите, Ваше Величество… Терри, защити его! Запритесь в спальне!

– Но, Терран, зачем тебе…, – Веремиз пожал плечами и оглянулся назад, в коридор, однако продолжал топтаться на месте, и тогда Терри пришла в себя и решительно взяла великое дело защиты королей в минуту смертельной опасности на себя. Она просто-напросто взяла его за руку как большого ребенка и потянула вперед, по ходу осведомившись лишь об одном: «Где ваша спальня, Ваше Величество?». Тут уж не до дворцового этикета.

– Там, – покорно ответил монарх и опять загадочно улыбнулся. В дверях король любезно посторонился, пропуская даму вперед, и вошел сам.

А Терри между тем металась по спальне, ища действенные средства забаррикадировать двери так, чтобы никто не смог открыть бы ее снаружи. Засов, разумеется, она посчитала слишком хлипким.