Текст книги "Частные уроки рунографии"

Терри. Битва с мертвяками

Если бы не это дурацкое платье, она бы ни за что не отстала от Арво. «Оставайся здесь, оставайся здесь!». Ишь, раскомандовался! Она и сама неплохо умеет за себя постоять. Хорошо хоть отец остался во дворце – разумеется, короля защищать, а не прятаться от угрозы, и хорошо, что раны не позволяют ему ввязываться в новые драки. И ей теперь никто не может запретить делать глупости в свое удовольствие.

Терри в очередной раз прикрикнула на кучера по счастливой случайности перехваченного на ходу экипажа и в возбуждении вытянула шею, нетерпеливо высматривая тех самых ужасных мертвяков, от которых весь город сходил с ума. Увы, в центре города, где располагался королевский дворец, их не было. Все городские кладбища (кроме одного, Невильского) располагались за городом, но если исходить из того, что мертвякам кроме как с кладбища взяться не откуда, придется ехать к Невилю.

Ночь осветилась огнями. Несмотря на то, что рядом с королевским дворцом располагались лишь самые роскошные особняки лиленской знати, улицы и бульвары центра арнахской столицы быстро заполняла самая разнообразная и разношерстная публика. Большей частью возбужденно кричащая и галдящая чернь с Малой Кресчатки, опасно соседствующей с Невильским кладбищем.

– Птру-у! Чтоб тебе…, – кучер резко натянул поводья, отчего Терри едва не вылетела из коляски прочь, и стал медленно подавать назад.

– Ты чего? – возмутилась девушка.

– Простите, барышня, но дальше никак. Нельзя дальше.

Терри уже и сама рассмотрела: на широком мосту, перекинутом через реку, сновали люди, снося на его середину все, что можно использовать как баррикаду. Тут были и тележка зеленщика, и деревянная будка городового, и даже садовая скамейка. Один из зачинщиков баррикады заметил конную коляску и к возчику Терри тут же кинулось сразу несколько человек. Кучер, разумеется, счел за благо быстро ретироваться. А Терри осталась. Не сказать, чтобы она та уж жаждала драться с мертвяками, но… Арво наверняка уехал к кладбищу, а она… не такая уж она беспомощная, и если во дворце она не сумела проявить себя с лучшей стороны в полной мере, то покажет себя хотя бы сейчас! Но для этого нужно найти Арво! Так что особо не раздумывая, она побежала вперед, легко проскользнула между тележкой и каменными перилами и помчалась дальше, не обращая внимания на крики позади себя.

На набережной по другую сторону реки царила суматоха. Кто-то бежал в одну сторону, кто-то бежал ему навстречу. Кричали дети, ржали лошади, истошно выли собаки. Мертвяков здесь еще не видели, но паника никому не позволяла сидеть на месте; вопли поднимали с постелей тех, кто сладко спал до сего момента, и вот уже они, услышав страшную весть «мертвяки идут с Невиля, спасайся, кто может!», кое-как одетые, похватав орущих детей, мчатся, спотыкаясь и не разбирая дороги, чтобы столкнуться с теми, кто бежит им навстречу…

Терри, оглушенная и растрепанная, с трудом выбралась из водоворота мечущихся людей на более спокойную улочку и побежала вниз. Людская паника ее слегка отрезвила, и она решила, что ей надо отсюда выбираться. Геройствовать она не станет. Внизу, как она помнила, проходил Людный бульвар, а оттуда было всего два квартала до Невильского кладбища. Однако бульвар не зря носил свое имя и был местом многолюдным, и там Терри надеялась нанять коляску.

Коляску она не нашла, ибо здесь царила суматоха еще большая, чем на набережной. Зато нос в нос столкнулась с собственным кучером.

– Кубир! – радостно закричала она, заметив взметнувшийся пшеничный чуб молодого коренастого мужчины.

– Хозяйка! – еще более восторженно заорал кучер и его безумно вытаращенные глаза и вовсе стали круглыми, словно медные монеты.

– Как ты здесь оказался, Кубир? – задыхаясь после бега и волнений, проговорила Терри. Пробегавшие мимо люди толкали их, кричали и ругались.

– Так я это…, – лицо его мигом помрачнело и скуксилось, – Она там осталась, на кладбище. Мертвяки ее небось порвали! Там жуть что творится! Еле ноги унес!

– Кто остался? Лошадь твоя, что ли? – Терри приходилось кричать, чтобы в этом гаме ее можно было бы расслышать.

– Да нет же! – возбужденно всплеснул руками Кубир, – Госпожа Торвиль! Она на кладбище поехала. Ее все не было и не было. А она велела ждать. Я и ждал! А потом все как началось! Мертвяки как поперли! Ну я и бежать! А лошадь жалко! Карета ведь там осталась. Только мертвяки ее задрали, это точно! Я сам видел!

– Госпожу Торвиль мертвяки задрали? – упавшим голосом переспросила Терри.

– Да нет же, лошадь!

Обезумевшим взглядом Терри обвела глазами широкий бульвар. Поодаль, у соседнего перекрестка несколько мужиков остервенело молотили топорами и ломами нечто трудноразличимое за телами людей. Еще дальше двое городовых отбивались саблями от нескладной ходячей куклы в лохмотьях. «Это и есть мертвяк?», – усомнилась Терри, – «Страшным не выглядит». Однако оттуда люди валили валом, так что рядом с добивающими ходячие трупы никого не было. Не было их и в узкой улочке, ведущей аккурат к кладбищу.

– Веди, – решительно приказала Терри. Кубир на секунду нахмурился, потом сурово кивнул. Однако приостановился.

– Подожди, хозяйка, – бросил он и рванул к невысокому заборчику, ограждающему пыльную и затоптанную клумбу. Терри и глазом не успела моргнуть, как Кубир выдрал из оградки пару металлических полос, на которых крепились штакетины (кстати, не успел кучер вернуться, как и деревянные колья уже разобрали жадные до оружия руки).

– А вот теперь можно, – сказал он, потрясая железными полосками.

Они пролавировали между потоками бегущих людей и неожиданно оказались в совершенно спокойном и пустынном месте.

На улочке никого и ничего не было, и лишь в самом конце лежала груда хлама – очевидно, кто пытался забаррикадировать проход.

– Кубир, а зачем она поехала на кладбище в такой час?

Терри поначалу не испытывала особого страха, однако всеобщая людская паника и ее заставила нервничать. Позади остались крики и вопли. Тишина же била по ушам куда сильнее. Пустынная улочка была подозрительно пуста и темна. Где-то впереди на столбе качался фонарь и бросал в темное нутро между домами порции света, похожие на блики зазывающего в тумане маяка.

– Об том не знаю, хозяйка, – прогудел Кубир, однако голос его чуть дрогнул и Терри отнюдь не склонна была обвинять его в трусости, – Но ей не сладко пришлось в последнее время. Этого Дира ее убили, сыскари донимали. А тут еще и покража…

Кубир говорил и говорил, вспоминая все те разговоры, что слышал в людской особняка «Остролист», и пересказывая их на свой лад. Ну да Терри едва ли это слышала. Да и кучер, похоже, болтовней лишь взбадривал себя.

Зачем все-таки Фо пошла на кладбище? Странная она какая-то. Терри вспомнила, как тетка избавлялась от трупа, и думала о том, что никак ее не поймет. Злодейка она или нет? Так нужна ей помощь или нет? Может быть, что Фо давно уже ушла и добралась домой, даже не зная, какой кошмар здесь творится… Впрочем, нет, пешком до Суроха ей не добраться, а ее кучер здесь.

Терри повернула голову, чтобы посмотреть на Кубира, и в этот момент нечто объемное резко отделилось от стены дома и двинулось на них. В темноте невозможно было рассмотреть, что это, однако тут в нос Терри ударил смердящий запах, а глаз уловил трепетание обрывков одежды. А еще этот странный звук… словно костяшки брошенные….

Терри заорала что есть мочи, оттолкнула Кубира, которого едва не цапнули полуистлевшие руки-лапы, и бросилась бежать. Вперед, на свет маяка.

У баррикад заметались фигуры. Одна, самая высокая и мощная, бросилась бегущим людям навстречу.

– Нас обошли! – заорал великан, размахивая настоящим мечом (клинок ярко блеснул в свете фонаря), – Сзади!!

Он летел им навстречу и Терри от ужаса замерла, потому как ей вдруг показалось, им никак не разминуться с этим разъяренным гигантом, что он сейчас сразит ее, а не мертвяка, невозмутимо топающего сзади. Однако все обошлось. Будучи рослым и широкоплечим, мужчина оказался и на диво ловким. Терри лишь обдало ветром от того, как стремительно пронесся он мимо, а потом девушка просто прислонилась к стене и замерла, наблюдая. Не то, чтобы у нее не было сил идти дальше, однако передохнуть и правда не мешало.

Терри ни разу не доводилось видеть, как сражаются мечом. Дуэльными шпагами, это пожалуйста, фехтованием даже она сама занималась. Но меч, настоящий меч… До сего момента она считала меч анахронизмом, признаком ушедших эпох, забавой грубых мужланов. Только в руках этого высокого мужчины меч был безусловно уместен. И владел он им отменно. Несколько умелых ударов – и мертвое подобие человека разлетелось на множество мелких частей-костей. Но на этом великан не остановился. Он опустил свой меч, острие упер в мостовую, положил руки на широкую рукоять с навершием в виде молочно-белого шара, подождал с минуту-другую и стал медленно и тихо выговаривать некие слова. Даже стоявшая недалеко Терри не могла толком расслышать этих слов, однако в их магическом характере сомневаться не приходилось: по лезвию меча вдруг заскользила змейка молнии. Коснувшись мостовой, молния вдруг разошлась многими и многими ветвями, протянувшимися до каждого из кусочков мертвяка. Остро пахнуло грозой. Затем молния вспыхнула ярким голубым пламенем, неприятные останки неожиданно взвились серым пеплом и исчезли. Мужчина чуть пошатнулся, склонил голову и плечом прислонился к стене дома, явно пережидая приступ боли или бессилия.

– Ну, сила, – уважительно проговорил стоявший рядом Кубир, но мечник вдруг резко обернулся и очень нелюбезно рявкнул:

– А ну, убирайтесь отсюда! Нечего здесь шастать!

Терри, искренне собиравшаяся поблагодарить спасителя и высказать восхищение его талантом, мгновенно вздыбилась:

– А вот и не уберемся! Я должна найти свою тетку!

– Завтра найдешь, – буркнул великан и легким жестом зажег над головой небольшой шарик магического света – скудного, синеватого, однако вполне годного. По жесту мужчины шарик проплыл немного вперед, освещая нишу в стене, а затем и арку, ведущую во двор.

– Ага, вот он откуда взялся, – пробормотал мужчина, решительно шагнув вперед. Однако потом остановился и обернулся:

– Вы еще здесь? Вон отсюда! Второй раз спасать не буду!

Теперь Терри могла рассмотреть его, потому как кроме большого роста (в темноте увеличившемся прямо-таки до гигантского) и широких плеч, ничего увидеть не могла. Мужчина был не молод, но и не стар, с лицом худым и жестким, твердым подбородком и колючим холодным взглядом. Впрочем, насчет взгляда она не ошиблась бы и в полной темноте, и даже с закрытыми глазами.

Одет он был обычно – камзол, бриджи, сапоги, а ведь куда больше пошла бы ему какая-нибудь шкура, переброшенная через плечо. Цивилизованный дикарь.

– Я не уйду, – упрямо, тоном капризной девчонки сказала Терри, – Я должна знать, что моя тетя спаслась. Она была на кладбище, когда…

– На кладбище? – резко повернулся мужчина, уже практически дошедший до арки, – Она сумасшедшая? Или ведьма? Что ей делать на кладбище в такой час? Эта она нежить призвала?

– Нет, она не сумасшедшая и никакая не ведьма, – внутренне начиная закипать, с нажимом произнесла Терри, – И я не знаю, что она там делала. На днях умер ее компаньон и она могла пойти на могилу…

– Компаньон? – незнакомец сделал два стремительных шага и вдруг оказался рядом с Терри, – Как зовут твою тетку?

– Фо, – растерянно ответила Терри и внезапно поразилась мощи, исходящей от мужчины. И эта мощь вполне осязаемо подавляла. Девушка вжала голову в плечи и пролепетала:

– В смысле… Фредебокина Торвиль.

И тут незнакомец сделал странную вещь. Он вдруг совсем по-звериному зарычал, а потом размахнулся и изо всех сил ударил кулаком в стену.

– О боги, живые и мертвые, – пробормотал он, запрокинув голову и с тоской глядя в непроглядные ночные небеса, – Ну почему? Почему она?

– Господин Орсет! – вдруг донесся с баррикады испуганный голос, – господин Орсет, здесь мертвяки опять прибывают! Вы там в порядке?

Несколько секунд Рейк Орсет невидяще смотрел на Терри – шарик магического света над его головой нервно прыгал вверх-вниз, а затем развернулся и, не сказав больше ни слова, побежал к баррикаде. Шарик брызнул светом и потух.

Терри переглянулась с Кубиром и поплелась следом.

– Так я ж и говорю, он это, он, – бормотал кучер неизвестно кому и для чего, потому девушка не сразу осознала сказанное, – Этот Орсет к хозяйке, то бишь, госпоже Торвиль и приходил. Вроде как они в жутких неладах. Ругались – аж небеса дрожали…

У баррикады было жарко. Впрочем, баррикадой несколько наспех сваленных лавок, буфета, явно вытащенного из ближайшего дома, и нескольких больших плетеных корзин для угля назвать трудно. Скорее, это была черта, рубеж, за который заходить нельзя. Потому что за спиной – живые, а впереди – временное подобие жизни, жадное и ненасытное в своем стремлении уничтожить эту жизнь.

Защитников у этого рубежа было шестеро. Всего шестеро, потому как один Орсет стоил десятка. Когда Терри и Кубир подбежали к куче хлама, Орсет изрубил двоих, ожесточенно и мрачно перекраивая поганую нежить своим чудо-мечом; еще одного изо всех сил колотили чем попало пятеро мужичков – то были, очевидно, жители близлежащих домов.

Но в проеме между домами уже топтались еще четверо мертвяков, а силы людей были далеко не безграничны. А тут еще Терри к своему ужасу заметила, как разрубленный надвое мертвяк шевелится, двигает полуистлевшими конечностями-костяками… а потом возьми – да соединись воедино. И снова в бой, на людей, на живую кровь… Девушка и сама не помнила, как перескочила через баррикаду. Кто-то сунул ей в руки топор, и она принялась рубить-кромсать, и отшвыривать подальше ползающие конечности, и давя их подошвами своих изящных придворных туфель, от омерзения и страха беззвучно плача. Это она-то – и плача?.. Фу, стыдно-то как… Мертвяки утащили одного из защитников и разорвали его прямо у Терри на глазах… Рядом рычал Кубир, вертя двумя железяками сразу и разбивая поганые безглазые головы… Если бы не Орсет со своим огромным мечом, им не выстоять бы и против одного мертвяка.

Когда-нибудь это кончится? Мертвяки, похоже, только прибывали и словно бы выстраивались в очередь полакомиться близкой добычей. Один раз забежав слишком далеко вперед, Терри заметила, что и справа, и слева от них узкие улочки тоже перегорожены, там тоже рубились люди (правда, их было куда больше, человек с двадцать), тщетно сдерживая прущую с кладбища нежить… Сдерживать-то пока сдерживали, но уничтожить их никак не могли – разрубленные, они скоро воссоединялись и становились прежними, ненасытными, жадными, не знающими ни страха, ни усталости. Уничтожить их мог бы знающий маг или тот же Орсет – Терри ведь видела, как он это делает. Однако пусть девушка и не была слишком сведуща в магии, а все-таки кое-что понимала неплохо: заклятья такого уровня, какие задействовал он тогда в узкой улочке, требуют немалых сил и времени, которых больше у него не было. Если сейчас Орсет отвлечется хоть на минуту от жестокой и непрерывной рубки, остальных защитников нежить сомнет не просто в минуту – в секунды… И все-таки ему придется рискнуть. Люди заметно устали… Вот один из мужичков пошатнулся и нежить одним ударом оторвала ему ногу, а только он согнулся от боли, как другой мертвяк оторвал ему голову… Людей все меньше и меньше. Терри не думала ни о чем. Даже о том, выживет ли. Она просто рубила, рубила и рубила, время от времени нервно стирая пот и слезы с лица и оглядываясь, жив ли Кубир.

Этот кошмар наяву продолжался бесконечно. Время остановилось, а ужас все длился и длился. Ну давай же, Орсет, давай, пока мы еще можем стоять на ногах и держать в руках… не оружие даже, а так, что придется. Из пятерых прежних защитников этой узкой улочки осталось только двое. И она с Кубиром. Долго им не выстоять. Удивительно, что им вообще удалось продержаться так долго…

А потом словно бы что-то случилось. Что-то донельзя странное. Мертвяки вдруг застыли. Остановились. Словно их нечто выключило. Несколько секунд люди дивились на небывалое, потом Орсет с гневным рыком подался вперед и раскроил надвое ближайшую мерзкую нежить. Мертвое тело упало, однако части его так и остались неподвижны. А пару секунд спустя сами собой рассыпались прахом. Обычной серой кучкой праха…

Терри и сама замерла на месте, не смея опустить топор. Неужто… кончилось-таки? Неужто выжили?..

Нашествие нежити и вправду закончилось – ни один мертвяк больше не двигался. Только никто так и не понял почему. Впрочем, разве кто знал тогда, почему оно вообще началось?

– Терри?! – возглас из смеси ужаса и негодования заставил девушку буквально подпрыгнуть на месте, однако она заставила себя обернуться со всей возможной неторопливостью, – Я же велел тебе оставаться во дворце!

– Мало ли что мне кто-то велел, – фыркнула Терри, однако на сим ее выдержка закончилась и она уткнулась в грудь Арво, пытаясь сдержать самые настоящие рыдания. Груз последних часов, полных непередаваемого ужаса, навалился на нее со всей тяжестью упавшего на землю неба.

Арво был забрызган кровью и грязью, и еще какой-то мерзкой трухой и гнилью, от него воняло, в руке он сжимал шпагу, не тонкую рапиру, а добротный клинок, и видно было, что этим клинком хорошенько попользовались…

– Ну-ну, девочка моя, – свободная мужская рука осторожно гладила по растрепавшимся рыжим кудрям (отвратительный черный парик давно уже был где-то утерян, но Терри даже не заметила этого), – Орошать слезами грудь героя – занятие достойное, но…

– Что?! – немедленно возмущенно выпрямилась Терри, – Ничего я не орошаю! И насчет твоего геройства я еще не очень уверена!

Но тут девушка заметила Рейка Орсета, одним слитным движением перепрыгнувшего через кладбищенскую ограду, и воскликнула:

– Фо!

Фо. Те, кто нам дороги

– Фо, посмотри на меня, Фо! – она оплывала вниз как свечка, но Рейк тормошил и тормошил ее, одной рукой поддерживая ее за талию, а другой – почему-то дрожащей – бессмысленно убирая одни и те же налипшие на щеку окровавленные волосы.

Ей было смешно видеть его таким беспомощным и испуганным. Это Рейк Орсет-то беспомощен? Это он-то испуган? Стоит попасть в такую переделку, чтобы увидеть это небывалое зрелище.

– Ты что наделала, глупышка, – горько шептал он, унося ее прочь с кладбища и от этого размеренного движения она словно бы плыла по бесконечным волнам. Глаза ее сами собой закрывались, – Не смей умирать, слышишь? Подожди умирать, мы что-нибудь придумаем!

Ничего ты не придумаешь, хотела сказать она, но не могла произнести ни слова. Ее заклятье строилось именно на смерти, на ее собственной смерти. Остановить живых мертвецов можно лишь убив того, кто их оживил – это она прочла в сознании колдуна. Так что выбора у нее не оставалось. Она выпустила нежить – ей и останавливать. Она, Фо, с помощью руны Аз-Дабейр запечатала астральное тело колдуна в себе и обратила заклятье призыва мертвых против тех, кто их призвал. То есть, против него и самой себя. Теперь колдуну не выбраться. Теперь он пленник в ней. Но и она больше не жилец. Как только рассыплется в прах последний из поднятых ею мертвецов, умрет и она – полностью и безоговорочно. А с ней и проклятый колдун.

А ведь жаль. Теперь жаль. Если бы она могла только предположить, что когда-либо увидит слезы в глазах Рейка Орсета, она бы постаралась выжить. Ради этого стоило подождать умирать. Но теперь поздно. Она хотела поднять руку и коснуться его щеки, но не смогла. Глупо встречать свою любовь на пороге смерти, но уж лучше так, чем совсем без нее. По крайней мере умрет она с нежностью в сердце…

Это теплое чувство оставалось в ней, когда отказало зрение, а потом и слух. Словно едва теплящееся пламя свечи грело и освещало темные закоулки ее души, но этот огонек был слишком уж крохотным, чтобы прогнать наступающую тьму. Она погружалась в небытие все глубже и глубже и ничто внешнее больше не могло возмутить этого ее ровного и безбрежного покоя. Она умирала почти счастливой. Ей не в чем было себя упрекнуть – впервые в жизни.

Она не видела и не чувствовала, как огромными шагами Рейк Орсет несется через кладбище, перепрыгивая через поваленные надгробия, но бережно прижимая к груди свою бесценную ношу.

У ворот его встретили Терри, Арво Дассет и кучер Кубир. Остальные невольные защитники города от нежити пока оставались в стороне.

– Что с ней? – дрожащим голосом спросила Терри.

Орсет осторожно положил тело на траву. Фо была не просто бледна – на лице ее не осталось ни кровинки. Разумеется, кроме той, что все еще скудно сочилась из раны над правой бровью. Волосы ее разметались, окружая голову темным медным пламенем и подчеркивая неестественную бледность щек. Черты заострились. Однако казалась Фо совершенно спокойной и можно было даже сказать, что умиротворенной. Словно просто спящей и видящей приятные сны.

– Не знаю, – отрывисто ответил Рейк, – Пока жива, но… Не знаю.

Арво присел рядом, дотронулся до холодной кожи, пощупал пульс. Покачал головой. Рейк звучно скрипнул зубами.

– А что, эт и есть ведьма-злодейка? – выкрикнул один из мужиков, вооруженный мощным кузнечным молотом, – Эт она, значить, мертвяков на нас напустила?

Толпа зашумела и ощутимо придвинулась ближе. Топоры да ломы взметнулись вверх, горячка боя все еще бурлила в крови людей, только что столкнувшихся с самым немыслимым ужасом в своей жизни. Победа заставляла их чувствовать себя всесильными.

– Сама она от своего злодейства сдохла али нам помочь? – со злостью выкрикнул самый смелый, – У меня прям руки чешутся помочь!

– Я те счас помогу. Век помнить будешь, – сквозь зубы процедил Арво, поднимая голову и глядя на мужика так, что тот отпрянул, однако не ушел, со злостью и ненавистью глядя на лежащую Фо. А вот Орсет на слова размениваться не стал.

– Вон! – рявкнул он и небрежно махнул рукой, не озаботившись хотя бы вытащить свой ставший знаменитым этой ночью меч. Однако неожиданным и явно неестественным порывом ветра толпу ощутимо толкнуло назад. Многие попадали, большинство же удержалось на ногах. Но и этого оказалось достаточно, чтобы толпа заметно поредела. Некоторые, особо смелые, остались. Чисто из любопытства.

– Эй, кто-нибудь! – негромко окликнул Орсет, – Коляску с лошадью найдите. Или хотя бы телегу. Что угодно.

– Счас найдем, господин маг! Не извольте беспокоиться!

Полуразвалившаяся телега с ободранными боками оглушающе грохотала по респектабельным улицам столицы Арнаха, но никто так и не посмел ее остановить. Телегу изо всех сил тащила толстая старая кобыла с ошалевшими глазами, а правил ею изящного телосложения молодой человек разбойничьей наружности с роскошной рубиновой серьгой в ухе. Рядом с ним на передке сидел второй молодой человек с растрепавшимся пшеничным чубом и как завороженный следил за тем, как ловко возчик управляется с вожжами и этой древней клячей. Третий мужчина – человек мощный и высокий, настоящий атлет – то присаживался сзади, присматриваясь к лежавшей на дне телеге бездыханной женщине и держа ее за руку, а то спрыгивал и бежал рядом, ничуть не отставая от кобылы, ибо бездействие страшно выводило его из себя. Еще одним пассажиром была совсем еще молодая девушка в роскошном вечернем платье. Вернее, бывшем когда-то роскошным вечерним, поскольку за прошедшую ночь оно превратилось в живописную тряпку.

Светало. После ночного переполоха в городе все еще бродили толпы неприкаянных людей, все еще не верящих, что нашествие мертвяков закончилось. Однако немало оказалось и тех, кто считал, что оно вообще-то даже и не начиналось, а вся эта ночная паника просто чья-то донельзя дурная шутка, за которую виновников обязательно надо строго наказать. В Лилиене наконец-то обнаружились городовые, свистками да дубинками отправлявшие взбудораженных обывателей по домам; кое-где даже заметны были военные мундиры – кто догадался вывести на улицы войска, чтобы утихомирить ненужную панику. Жизнь начинала возвращаться в свою колею.

Громыхающая и летящая словно на пожар телега с полуживым одром, вызывала вполне понятные нарекания стражей порядка, однако лишь однажды слишком ретивый городовой не послушался гневного рыка «дорогу, болван» и попытался остановить телегу, за что был немилосердно отброшен в сторону неведомой силой. Да еще на роскошном белом мосту с вычурными колоннами, резными перильцами и мраморными статуями, ведущем прямо к придворцовой площади, повозка вынуждена была слегка приостановиться по причине возвышавшейся впереди горы всякого хлама и десятка королевских стражей, которых не испугаешь простым окриком. Бежавший рядом атлет что-то грозно крикнул гвардейцам, их капитан согласно кивнул, однако тут же нерешительно указал на баррикаду.

Рейк Орсет остановился и тяжело оперся на деревянную будку, лежавшую поперек моста. Одну из многих. Все подступы к королевскому дворцу были тщательно перекрыты. И даже теперь, когда опасность уже миновала, гвардейцы не снимут свой караул, пока не поступит команда свыше. И это может случиться еще не скоро.

Орсет готов был во мгновение ока разметать баррикаду безо всякого приказа и не оглядываясь ни на кого. Однако за последние часы он маленько выдохся и не хотел тратить магические силы на такую ерунду. Что-то подсказывало ему, что эти силы еще понадобятся.

– Арво, – отрывисто позвал он мага, – Найди Крэммока.

Проводив взглядом ловко взбирающегося по круче Дассета, Орсет вернулся к телеге и поднял на руки бездыханную Фо. Раз телегам нельзя на ту сторону моста, он сам доставит свою ношу туда, куда нужно.

– Стой! Ни шагу вперед!

На огромной Лилейной площади, аккуратно вымощенной светло-серым камнем, было тихо и не в пример остальному городу спокойно. Стражи в ладных мундирах все так же неподвижно стояли у арки Привратницы и на лестнице, ведущей к Мадорьену. Королевский покой не смеет нарушать даже вторжение мертвяков.

Однако один человек все же нарушал это спокойствие. Крэммок, обычно невозмутимый и неторопливый Глава Совета магов нынче походил на запыхавшегося старичка, ибо бежал он вприпрыжку через всю площадь наперерез к Рейку Дассету, несущему на руках Фо, и Терри, устало плетущейся сзади.

– Стой, – крикнул старый маг в последний раз и перешел на шаг, – Неизвестно еще, какая мерзость вместе с ней может попасть во дворец.

– Какая еще мерзость? О чем это ты?

– Это ведь она вызвала нежить? Я правильно понимаю?

Рейк кивнул.

– Она же и остановила, – решительно добавил он.

– Ты уверен?

Опять кивнул.

Крэммок протянул руку, несколько секунд поколебался, а затем всего прикоснулся ко лбу Фо пальцами. Прикрыл глаза и некоторое время, казалось, вслушивался.

– Рунная магия? – пристально глянув на Орсета, в конце концов сказал господин Верховный маг, – Не знаю, смогу ли помочь. Рунная магия это не по мне, не люблю я ее… Ну да ладно. Неси ее. Да не во дворец, безумец! В резиденцию!