Текст книги "Его истинная. Наследие"

15

– Алиса, – тяжело выдохнул он мне в шею, когда мы пришли в себя, – у меня есть просьба… Избавься от моей метки. Я знаю, ты можешь.

Меня словно ударили об стенку головой, перед глазами все потемнело.

– Убрать метку? – прохрипела я, и он опустил меня на ноги, отстраняясь.

– Убрать метку и смыть мой запах, – процедил, но вырваться не дал, подхватывая на руки и усаживаясь со мной на кровать.

– Ты передумал? – а я и не боролась, просто резко не стало сил.

– Мне нужно тебя защитить, – с нажимом выдавил он, глядя мне в глаза.

– Обычно защищает именно метка и запах, – нетерпеливо рычала я, ни черта не понимая.

– Я не хочу, чтобы клан понял, кто ты для меня.

– Почему?

– Ты ведь знаешь, они – не моя семья, – процедил он неприязненно. – Я держу их только силой, только перед ней они ползают на пузе.

Мы всматривались в глаза друг друга. Он – в отчаянной надежде на понимание, я – с жаждой услышать объяснения и опровергнуть худшее предположение. Ведь отказ от меня – немыслимая мера, и в первый момент я испугалась, что…

… Что он именно отказывается.

– Ты – слабость, которую многие ждут. Рядом с тобой я все равно стану уязвимым, но нельзя им дать понять, что это уже произошло.

– П****ц.

Ни одно другое слово не вместило бурю эмоций, накрывших с головой – от облегчения до дикого страха. Ведь жить в таком клане – это находиться в постоянной готовности рвать глотку любому, кто косо посмотрит. Если звери подчиняются только силе, они будут чувствовать ее спад, как акула чувствует каплю крови за сотни километров.

– Именно, – рассмеялся он и, поднявшись на ноги, понес меня в душ.

Я соорудила себе повязки для заживления метки, и надо было видеть лицо Алекса, когда попросила помочь их примотать между лопаток. Глаза зверя вспыхнули такой злостью, будто не он сам принял решение от них избавиться.

Вообще, как именно мы собирались скрывать нашу связь, я слабо себе представляла. Дикое животное желание будет требовать свое, ведь именно оборотни придумали «медовый месяц». Именно столько времени нам нужно, чтобы хоть как-то отпустило. Хотя его железная выдержка вполне возможно могла справиться с этим вызовом.

Уже поздно вечером мы сидели с ним в кухне. Я с какао – на любимом подоконнике любовалась редкой по силе метелью за окном – Зул, вероятно, перестарался. Алекс после ужина мыл посуду и убирал со стола, и, когда отворачивался, я любовалась им. Его руки, особенно смуглая в свете моей лампы кожа, сплетения вен и мускулов притягивали взгляд, вызывая одержимое желание касаться, сплетаться пальцами с его, царапаться от его сильных хлестких движений…

– Как так вышло, – моргнула я, решаясь, наконец, поинтересоваться, – что ты оказался правящим не своей стаи?

– Бросил вызов Правящему Роршаху и сломал шею ублюдку, – нехотя процедил он, аккуратно складывая посуду в шкаф.

– Не просто так ведь? – чувствовала, что ступаю по острию или краю его раны, но мне нужно было знать.

– Он приказал убить меня и брата, – повернулся ко мне Алекс. – Брата у меня больше нет. И я обменял его жизнь на жизнь династического Правящего.

Нам не нужно объясняться словами, мы все чувствовали. Он смотрел на меня внимательно, будто выясняя, сколько продержусь под ударами его эмоций и сколько мог выдержать сам, но вскоре сдался. Подхватил на руки, впечатывая в себя, как подорожник в рану, и часто задышал:

– Что это, Алиса? – хрипло зашептал в шею. – Это нормально? Всегда так? Или это ты у меня ведьма?

– Не знаю, – еле смогла пожать плечами, так сильно стискивал меня в объятьях. – Можно спросить у папы. Его жена тоже ведьма.

Я улыбнулась, но он не поддержал моего веселья. Напрягся, впиваясь пальцами в кожу и скрипнув зубами.

– Алекс, что у тебя с моим отцом?

– Ничего, – выдохнул глухо. – Он расследовал мой вызов и убийство Роршаха.

– И?

– И все. Вынес положительное заключение.

Я попыталась вспомнить события пятилетней давности, и память сразу же подкинула самое жуткое – как маму утаскивают за грань. Отец тогда куда-то сорвался, вынужденный ее оставить, или просто не хотел ее брать…

– Это было в апреле? – с замиранием сердца выдохнул я.

Он долго смотрел на меня пугающим звериным взглядом, прежде чем ответить:

– Нет, в августе. Пять лет назад. А что было в апреле? – спросил вдруг, щурясь.

– Он куда-то умчался, бросив маму. И я еле спасла ее…

– Спасла?

– Ты меня вытащил, а ее было некому, – пожала плечами, сглаживая мурашки.

Тогда я видела Кирилла в первый раз.

Я неслась на частном самолете из Питера, отец – из командировки. Мы еле успели. Хорошо, что у отца все же есть ведовские гены, он тогда сам рванулся за грань, не пойми каким образом, а я так боялась, что не смогу вернуть их обоих… Если бы не он – не вернула. Да и сама бы вряд ли выскочила.

– Я их едва не потеряла.

Каждый раз столкновение с Кириллом обещало быть фатальным…

Но Алексу об этом знать было не обязательно.

– Тш, – он обнял крепче. – Ты их не потеряла, все хорошо. Мирослав урок усвоил, думаю, больше бросать твою мать не будет… Что бы ни случилось.

Его голос звучал отстраненно, будто он был далеко, в каких-то собственных мыслях и воспоминаниях.

– А твои родители? – спросила тихо.

Я не видела его лица, но почему-то именно сейчас не жалела об этом.

– Только мать осталась.

Я сжала его руки у себя на груди и неуместно, но едва заметно улыбнулась: мы больше не были абсолютными незнакомцами. Да, он говорил мало, немного сухо, по-мужски. Но хоть что-то, с чего начать. По крайней мере, теперь причина и глубина раны становилась понятна – у него убили брата. Почему и как, а главное – за что, предстояло выяснить. Но не сейчас.

Мы лежали молча в кровати, Алекс рассеянно гладил меня по волосам:

– Почему ты так редко бываешь дома? – выдохнул тихо мне в макушку.

– Работа…

Он помолчал какое-то время, прежде чем усмехнуться:

– А по правде?

Я отделила свой ответ от его вопроса длинным тяжелым вздохом:

– Я там ни при делах, Алекс, – попыталась выкрутиться из его рук.

– Не ерзай, эта мерзкая повязка начинает вонять просто невыносимо…

– Ну так выпусти меня.

– Нет… Ты просила держать.

* * *

Почему-то мне до сих пор не верилось, что я вот так все бросаю. Что меня отпустил Зул, а папа ничего не знает, что у меня и вправду появился тот самый истинный зверь, который не выпускает меня из рук и никого ко мне не подпускает. Алекс держал меня, не в силах выпустить даже в туалет, и я сильно сомневалась, что нам удастся скрыть от зверей его все возрастающую слабость. Но Алекс знал стаю лучше меня. Может, они и вправду другие. Наши бы не купились – это я точно знаю, но мы и жили совсем по-другому.

Звери моего родного клана очень близки. Отец всячески старался их стягивать друг с другом любыми способами, чтобы было меньше стычек за самок, вызванных доминированием звериной сущности оборотней стаи. У нас больше не было убийств слабых самцов в медовый месяц, как это происходило раньше. Редко кого-то приходилось изолировать на время. Это все требовало большей открытости и доверия, но в результате клан стал настоящей семьей. Детей за последние двадцать лет родилось значительно больше, поселок разросся. А вот чужаков мы почти не принимали, чтобы не разрушать сложившуюся экологию. Очень редко кого пускали в стаю, если не шло речи о создании пары.

Тяжелее всего обычно приходилось избранницам Правящих. На такую женщину мужчины реагируют особенно остро. Чем сильнее доминирует зверь в мужчине, чем слабее сознательная часть души, тем хуже. Такие будут с ума сходить, лишь бы взять женщину альфы или сдохнуть. А если еще и возможность подвернется ее заполучить – не упустят своего. Как Кирилл. Вроде бы и был сильным альфой, но не справился с искушением, а будучи не обремененным моралью, совсем слетел с катушек.

И теперь я становилась такой же для какого-то неизвестного клана, в котором не пойми какие законы. Вернее, закон там понятен – полное подчинение Шерхану. Но теперь, зная разницу, я понимала, почему он нервничает.

И я тоже. Я ведь нигде не сталкивалась с кланами, только в городе, но это не то. Оборотни в городе совсем не такие – у них нет чувства семьи. А что ждет здесь?

Аэропорт Цюриха встретил потрясающим малиновым закатом на горных склонах. Воздух так сильно отличался от питерского, что я в первую минуту боялась глубоко вдохнуть, чтобы не закружилась голова. Мы с Алексом прошли к выходу. Он выпустил мою руку уже у дверей, и, похоже, вовремя.

Его встречали.

У выхода стояло два черных автомобиля, а рядом с ними – трое мужчин. Высокие, пугающие… с точки зрения моей маленькой кошки. Двое из них внимательно следили за нашим приближением, а особенно – за мной. Один сделал шаг вперед и так смотрел, будто, подойди я еще ближе – загрызет. Я даже сбавила скорость, замявшись. Кошка внутри встопорщила шерсть и зашипела. Мне так нужна была сейчас защита Алекса!

– Вот так одним махом все мои дипломатические усилия волку по хвост, да, Лукас? – ощерился Алекс без приветствий и обнял меня за талию, закрывая собой. Он говорил на английском – общепринятом в звериных общинах. – Не бойтесь, Элис, они у меня только что с гор спустились…

А так и не скажешь. Тот, кого Алекс назвал Лукасом, высокомерно вздернул подбородок и втянул воздух. Одет он был сдержанно, но не отказывал себе в модных деталях – массивные черные ботинки, длинное серое пальто распахнуто настежь, открывая взгляду темно-серый костюм. Мало кто из оборотней мог меня так напугать, кроме Алекса. Но Лукас, кажется, вполне с ним спорил. Жесткий, холодный и, уверена, безжалостный. Дикий на сто процентов. Живя с такими, забудешь, как на двух ногах бегать!

– Даю тебе три секунды, – спокойно обратился к нему Алекс.

Потерял в силе? Вряд ли. Просто уже не кажется мне таким страшным. Лукас сверкнул льдистыми злыми глазами, но покорно опустил голову:

– С приездом.

Алекс прошел проверку. Почему-то я была уверена, этот блондин был здесь именно за этим – проверить Правящего на профпригодность.

– Элис, это – Лукас Роршарх, – спокойно и холодно продолжал Алекс, будто одной ногой держал всю волчью свору под контролем, и, в то же время, умудрялся быть вежливым и дипломатичным. – Лукас – Элис, специалист Института Зула Горевича.

Война. Между этими двоими шла такая жестокая война, что находиться рядом было жутко. По коже волнами маршировали мурашки, когда они схлестывались взглядами. Лукас был гораздо моложе Алекса, а ненависти уже на целую жизнь. Интересно, сын Правящего?

– Зачем ты здесь? – сурово потребовал Алекс, открывая мне двери автомобиля.

– Тебя долго не было, – прорычал Лукас.

– Тебя тоже. Пришел бы сначала в себя, прежде чем кидаться посмотреть на меня. Соскучился? – Алекс издевался тонко и холодно, а Лукас опускал голову по-звериному все ниже, сверкая дикими глазами.

Только что обернулся, и дня не прошло. Инстинкты зверя обострены до предела, планки, за которую стоило бы держаться, не видит. Его толкала только животная память и инстинкт – увидеть того, кто сильнее, и кого боится. Со стороны это напоминало отходняк от какой-то тяжелой наркоты. Наверное.

– Садись в машину, – кивнул Алекс Лукасу, и тот аж пошатнулся. Но второй, что стоял рядом, удержал его.

– Доброго дня, Гербер, – кивнул он. – Рады видеть.

– Взаимно, Ханс.

И он хлопнул дверью с моей стороны.

– Кто это? – спросила, когда Алекс уселся рядом.

– Лукас – младший сын Роршаха, – холодно ответил он, не взглянув в мою сторону, а я обхватила себя руками и уставилась в окно.

Красота Швейцарии словно подернулась дымкой. Я понимала, что Алекс специально отстранено себя ведет, но это не могло успокоить…

Хотя встретившие нас сели в отельный автомобиль, я все равно чувствовала себя в опасности. Этот Лукас будто оставил на коже ядовитые следы от своего разъедающего ненавидящего взгляда. Все вокруг было чужое, враждебное.

– Успокойся, – обратился ко мне снова по-русски.

– Откуда ты так свободно говоришь на русском?

– Мои родители родились в России, – мотнул головой раздраженно. – Пожалуйста, успокойся, тебе ничего не грозит. Слышишь?

Я кивнула, видя, как тяжело и жадно он сглатывает. Меж бровей залегла еще более глубокая морщина, желваки зло заходили на его лице. Я чувствовала, как он жаждет рвануться ко мне и сжать в объятьях, закрывая от всех, и стало легче.

– Сегодня никаких дел, я тебя не брошу, – сурово пообещал он.

– Тебя так долго не было дома…

– Именно поэтому.

Водитель посматривал на нас мимоходом, но, как я догадалась, ни черта не понимал по-русски. Я, немного расслабившись, отвернулась к окну.

За городом потянулись заснеженные поля, на горизонте показалась невнятная горная цепочка, припорошенная снегом, разочаровавшая в ожиданиях. Но когда на пути начали попадаться маленькие уютные деревеньки, мой интерес ожил. А чем ближе была цель – город Люцерн, виды все больше поражали воображение. Горы меня всегда завораживали по-особенному, ведь в их изломах было столько всего, скрытого для обычных людей и оборотней. Когда-то поднятые из недр, они вытащили на свет множество загадок и источников самого разного происхождения. Одним из них и было это самое «Зеркало».

– Никогда не была здесь?

– Нет.

– Нравится?

Дорога становилась все более витиеватой, огибая Люцерн вдоль озера.

– Фирвальдштед, – кивнул Алекс.

– Красиво, – выдохнула я, чуть ли не влипнув в стекло.

На водную гладь уже спускались сумерки, домики и улицы зажглись разномастными огоньками, и те отражались в воде, как светящиеся семена волшебного папоротника. Обманчивая атмосфера зимней сказки…

Машина с еле слышным хрустом пробиралась все выше, следую за своим провожатым двойником.

– А Лукас приехал на тебя посмотреть?

– Он обернулся первый раз только год назад, – равнодушно отозвался Алекс. – Вообще не владеет ни собой, ни зверем.

– Он – тот, кого ты опасаешься?

– Не только.

Мы въехали в ворота поселка. Дорога здесь превратилась сплошь в укатанный снегом наст, прямо как у меня дома в Карелии. Справа и слева от дороги замелькали «пряничные» домики в свете леденцовых фонариков. Аккуратные улочки напоминали игрушечные. За одним из поворотов открылся вид на лыжную трассу и низину, в которой расположилось несколько отелей.

– Не может быть, – подалась я вперед. – Правда? Лыжный курорт?

Оборотни, как и веды, для мира людей – всего лишь легенда. И тех и других было достаточно в мировом правительстве, чтобы нам не мешали жить спокойно. Но… маскировать клан под лыжный курорт? С другой стороны, почему нет?

– Роршах умудрился рассориться с Верховными незадолго до своей смерти, – холодно отозвался Алекс. – Под лыжный курорт общину маскировал уже я, пока восстанавливал влияние клана в Ванкувере.

Я вытаращилась на него, не скрывая эмоций, но он не спешил ими наслаждаться. Отвернулся к двери и вышел наружу. А я так и осталась в салоне, недоуменно моргая – откуда у обычного… ну, ладно – необычного мужчины-зверя такие стратегические подходы к решению проблем Правящих? Потеря влияния клана – смерть. А тут… да он же их всех спас от голодной смерти!

Алекс открыл дверь с моей стороны, и я вышла из салона.

– Ты нереальный, – шепнула ему, успев заметить, как он довольно усмехается, прежде чем улыбка исчезла с его лица, будто ее там вообще никогда не было.

– Алекс!

Я обернулась. Мы остановились перед большим трехэтажным особняком, с крыльца которого навстречу стремительно спускался мужчина.

– С возвращением, – кивнул он и вцепился в меня взглядом. Еще один Роршах, как пить дать. Только этот возраста Алекса. Более жесткие режущие черты, взгляд даже на спокойном лице казался диким и пугающим. – Кто тут у нас?

– Элис, это – Марк Роршах, – жестко чеканил Алекс. – Марк, Элис – специалист института Зула Горевича.

– Очень приятно, – он протянул мне руку, и я с опаской вложила свою ладонь в его. Оборотень галантно коснулся губами тыльной стороны ладони и взглянул на меня из-под бровей.

– Взаимно, – и я выдрала свою руку.

Он довольно оскалился:

– Какая пугливая.

– Марк, – Алекс схватил вдруг его за воротник рубашки и дернул к себе. – Я – не пугливый. Ты забыл?

– Спокойно, капитан, – издевательски растянул губы в усмешке Марк. – Где твоя хваленая дипломатия? Позволь, я покажу девочке дом, а ты можешь отдохнуть…

– Только приблизься к этой девочке, и твое немецкое произношение сразу же улучшится без клыков.

– А ты разве не пробную партию привез? – довольный провокацией, Марк продолжал скалиться на Правящего. – Или я чего-то не понял?

– Не удивительно, я ничего другого и не ждал. Элис здесь для того, чтобы руководить открытием филиала, понятно?

Марк издевательски хмыкнул, но посторонился:

– Прошу, не обращайте на него внимания, – повел рукой в приглашающем жесте. – Виды у нас тут действительно отличные…

Я напряженно выдохнула и прошла к входу, чувствуя, как дрожат ноги. Марк по сравнению с Лукасом не показался таким уж опасным, скорее, огрызался и скалился из остатков самоуважения. Но все это было напускное.

– Алекс, с возвращением! – Я подняла глаза на лестницу, встречаясь с еще одним мужчиной. Он был в возрасте, а во взгляде – наконец! – какие-то живые эмоции и искреннее переживание. – Элис, Нильс Фойгель, к вашим услугам.

Теплая рука сжалась на моей ледяной ладони:

– Да вы совсем продрогли! Проходите!

У меня уже кружилась голова от контрастов, хотелось спрятаться к своему тигру за пазуху и не вылезать, пока все не разойдутся, но пришлось сцепить зубы. Нильс проводил меня в большую гостиную, напоминавшую своим дизайном охотничий дом: камин, массивные кресла, деревянный стол посреди зала. Все выдержано в стиле шале с более мягким швейцарским оттенком – цветными вставками, витражами и разноцветными шторами.

Алекс с Марком вошли следом.

– Нильс, – Алекс впервые кому-то подал руку, но при этом почти не спускал с меня взгляда. Марк прошел к столу и схватился за бутылку с пивом:

– Как поездка, капитан?

– Нильс, договор? – игнорировал его Алекс, усаживаясь в кресло рядом со мной.

– Все в порядке, Алекс, – кивнул тот, подхватывая поднос с барной стойки, примкнувшей к столу. – Впервые вижу сговорчивых ведов… – Я округлила глаза, глядя на огонь. – Хотя, вижу, ты взял все самое ценное с собой? – усмехнулся по-доброму Нильс, протягивая мне большую пряно пахнущую кружку.

– Ты даже не представляешь, насколько прав, – расслабленно улыбнулся Алекс. – Поэтому отвечаем головой.

– Могу ответить обеими головами, – присел напротив Марк.

– И я даже не сразу смогу решить, какая тебе больше без надобности, – перевел на него взгляд Алекс.

Марк неуловимо изменился в лице. Все, что он делал и каким хотел казаться, было напускным. Вот он – тот, кого опасается Алекс. Изображает из себя шакала, но внутри ждет своего часа неуправляемый зверь, глаза которого подожгли радужки злобой.

– Ты не решаешь поставленных задач, Марк, – спокойно и весомо продолжал Алекс. – Я не буду тебя кормить просто из жалости. Не хочешь работать – свободен.

– Неужели? – растянул тот губы в злой, но бессильной усмешке. Я видела, как Нильс опасливо покосился на него, но промолчал. – Ты – любитель ставить недостижимые сроки.

– Неужели? Сколько ты договаривался с Горевичем о начале переговоров? Мне хватило одного звонка.

– Вы – русские, неудивительно, что понимаете друг друга лучше, – фыркнул Марк. – Когда к нам начнется приток новой крови?

Я вздрогнула и вцепилась в кружку. Все было, конечно, понятно – звери жаждали размножения и восстановления популяции, но так прямо заявлять об этом обычно никто не решался.

– Вы нас на кровавый ритуал, что ли, собрались пускать? – передернула я плечами.

– А вы, девушка, кажется, к их братии не относитесь, можете не переживать, – снова оскалился Марк. Как с гуся вода! Я чувствовала, как рычит тигр Алекса, как жаждет перегрызть тому горло.

– Ошибаетесь, «хер», – усмехнулась я. Алекс улыбнулся. Да, мы – русские – договариваемся быстрее. – Я имею прямое отношение к «их братии». Вы же не из дикого леса, в самом деле? Сотрудничество должно быть обоюдным, никто вам тут вагонами женщин поставлять не собирается для обнюхивания…

Марк перестал улыбаться, зло сделал глоток из бутылки и замолк. Нильс обратился ко мне:

– Сегодня уже поздно, вы, наверное, захотите отдохнуть с дороги… – а у самого глаза так и сверкают искорками восхищения.

– Я поселю Алису у себя в доме для гостей, – подал голос Алекс.

Я почему-то следила за реакцией Нильса, боясь прислушиваться к собственной. А вот Марк снова принялся многозначительно скалиться, но, к счастью, молча.

– Как скажешь, – нарочито бодро кивнул Нильс.

Когда вышли на улицу – совсем стемнело, и поселок предстал во всей красе. Я даже забыла на какое-то время обо всем – так по сказочному он переливался лампочками, витринами лавочек, вывесками маленьких магазинчиков! Когда-то у меня была свободная жизнь, и я могла себе позволить забыть о звериных законах и прочих сложностях, приехать сюда…

– Отвечаешь головой, да, Алекс? – разрушил очарование минуты Марк позади. – А ничего так «тестер»…

Я уже знала, что за этим последует. Раздался короткий рык, но не Алекса, последовал удар… Обернувшись, я увидела, как Марк валяется у ступенек, сплевывая кровь. Алекс присел рядом, хватая того за волосы и дергая вверх:

– Только дай мне повод, шакал…

– Алекс, – тронул его за локоть Нильс. По его взгляду я видела – он обеспокоен не на шутку.

– Садись в машину, – рявкнул Алекс мне, поднимаясь рывком на ноги.

Я послушно вернулась на свое место в салоне и съежилась на сиденье, обхватив себя руками. «Тестер»… Емко. Именно так меня теперь тут будут видеть. Мне было бы плевать раньше, но теперь все по-другому. Не так я себе представляла «истинную» связь.