Текст книги "Его истинная. Наследие"

8

Судя по Правящему, ночка у него была тоже ни к черту, ни к лешему. Одного взгляда на него хватило, чтобы начать сомневаться в своем решении поговорить. Мы даже не пожелали друг другу доброго утра, слаженно отметив, что ни у одного из нас оно таковым не было. Одно радовало – следы от моей пощечины исчезли.

– Доброе утро! – бодрым шагом ворвался в кабинет Магистр.

Кинул на меня внимательный взгляд, мазнул таким же по Правящему и протянул ему руку.

– Доброе, – глухо отозвался Алекс, отвечая на рукопожатие. – Получил от вас новый вариант договора – претензий нет, можно продолжить.

– Отлично, я рад! – улыбнулся Зул.

Мы наконец-то занялись договором. Зул «дирижировал», Алекс озвучивал замечания, я делала пометки, помощница приносила кофе. За окном уже темнело, море облаков отливало пастельной сиренью, когда магистру позвонили, и он умчался на какую-то встречу, оставив нас в хмуром молчании.

– Может, поужинаем? – подал голос Алекс.

– Я не хочу есть, – резко отозвалась, разнося его попытку спокойно пообщаться в пыль.

– Кончай от меня бегать! – вперил он в меня свой фирменный взгляд.

– Что тебе нужно? – приняла вызов.

– Ты, – даже не задумался он.

– Вынуждена отказаться, не интересует.

– Почему? – не сдавался он. – Что ты хочешь?

– Спокойствия, – призналась честно. – Я превысила лимит неприятностей на этот год…

Алекс улыбнулся непонятной мне улыбкой:

– Как он тебя отпустил?

– Кто? – не поняла я.

– Мирослав, – с жесткостью произнес имя отца. – Ты же ходячая катастрофа.

– Он не знает.

– Ой ли?

– И я под защитой, – вздернула нос.

– Я вижу, не успеваешь отметины сводить… – Алекс поднялся с кресла и медленно направился ко мне. – Я предлагаю тебе защиту. – Я рассмеялась, запрокинув голову. Видела, что он залюбовался, но внимание это было опасным. – Алиса, над моими предложениями смеяться нельзя, твой кредит моего терпения почти на исходе.

Он остановился у моего кресла, убрав руки в карманы брюк, и я не отказала себе в удовольствии полюбоваться им снова, пока было можно.

– Что происходит, почему ты не даешь мне спать ночами? – откинулась на спинку и сложила руки на груди в попытке отгородиться.

Он на какое-то время задумался, глядя на меня с прищуром.

– Ты не остаешься в долгу, – ответил, наконец.

– Я тебя не зову.

– Зовешь, – возразил спокойно, и я нервно сглотнула. – Ты просишь спокойствия – я могу его дать.

– В статусе кого? – злость прилила вместе с кровью к щекам. – Твоей шлюхи?

Его черты вмиг заострились, мы шли уже по накатанной: я его выводила из себя, он зверел. В один шаг Алекс преодолел разделяющее нас расстояние и рванул меня за руку к себе:

– Любая шлюха мечтала бы оказаться на твоем месте, – процедил мне в лицо.

– Так и ищи себе шлюху! – рванулась из его рук. – Пусти!

– Цену набиваешь? – зло оскалился он.

– Пусти! – заорала я, дернувшись изо всех сил, и он разжал пальцы.

Стыдно, не стыдно – мне было плевать. Я рванулась из кабинета, на ходу сметая свое пальто и сумку с вешалки. Без Зула я больше и близко к нему не подойду! Уже вылетев на воздух, я начала рационально мыслить и полезла в сумочку за телефоном. Опустив взгляд, я сосредоточенно копалась в его поисках, когда вдруг в поле зрения появились до боли знакомые ботинки. До боли в когда-то сдавленном их хозяином горле.

– В машину, – сухо скомандовал холодный голос, и Глеб схватил меня за многострадальное плечо. Я дернулась, но вторая рука мужчины освежила самые яркие воспоминания от нашей с ним связи – вцепилась в горло.

– Могла бы позвонить, – прорычал Глеб с перекошенным злобой лицом. – Я чуть не сдох без тебя, дрянь! Куда ты переехала?!

– Никуда!

– Я был в твоей квартире – она продана!

Я прикрыла глаза, догадываясь… Зул просто «заказал» Глебу путь к моему дому. Тот бросил презрительный взгляд на гостиницу:

– Ведовское отродье…

– Я просила тебя отпустить! – прорычала я, чувствуя, как пальцы мужчины сжимаются все сильнее, огни гостиницы становятся слишком яркими, а воздуха катастрофически не хватает. – Пусти!

И тут меня кто-то схватил за другую руку, а Глеб отлетел к ближайшему джипу с такой силой, что на крыле автомобиля осталась вмятина.

– Ты забыла мобильник, – перевел на меня взгляд Алекс, не спеша отпускать.

А в это время из автомобиля высыпало трое здоровенных оборотней – Глеб, как оказалось, подготовился. Только что-то подсказывало, Алекса этим не напугать. Он задвинул меня за спину, не спеша делать первый шаг. Глеб тем временем выпрямился и поднял на нас злобный звериный взгляд. Радужки оборотня вспыхнули в ночи ядовито-желтым.

– Так вот ты какой, моя замена? – зло усмехнулся он, выходя вперед. Губа мужчины была разбита, на скуле наливалась гематома. – Хочешь эту кошечку? – кивнул он на меня.

– Глеб, не надо! – горло все еще саднило, и я едва прохрипела. – Алекс, пожалуйста!

Стычки оборотней никогда не заканчивались просто дракой, и, какой бы Глеб ни был придурок, смерти он не заслуживал.

– Ты сейчас можешь уйти живым, – спокойно отозвался Алекс. – Ты и твои звери.

Глеб усмехнулся, а я болезненно поморщилась – не уйдет.

– Глеб, уходи! – хрипло выкрикнула я, но на меня больше никто не обратил внимания.

Алекс с одной стороны поступил благоразумно – троица вмиг скрутилась до самых сугробов и заскребла пальцами по снегу, придавленная ментальной силой Правящего. Стоять остался только Глеб. Казалось бы, можно было понять, с кем имеешь дело, и чем это закончится.

– Я понятно объясняю? – повысил голос Алекс.

– Кисонька, ну и нашла же ты себе зверька! – хохотнул Глеб и кинулся на Правящего.

У меня все похолодело внутри, когда Алекс сделал всего лишь шаг в бок, а снег вокруг обагрился кровью. Глеб отлетел за декоративную ограду вечно зеленого кустарника, засыпанного снегом. И больше не встал. Но это был не конец. Алекс двинулся к нему, и я рванулась следом. Знала, что нельзя, но мне было плевать. Я с разбегу повисла у него на руке с криком: «Нет, пожалуйста!» Но Алекс даже не среагировал, я ему, очевидно, не мешала. Когда оборотни бросали вызов друг другу, двоих выживших не оставалось.

Алекс нагнулся и рванул Глеба за горло свободной рукой. Волк повис в его когтях так, что я смогла рассмотреть его в мельчайших подробностях: половина лица была просто месивом с глубокими бороздами, но горло было целым… пока что.

– Она вывернет твою душу наизнанку, – прохрипел Глеб и оскалился окровавленными губами. – Будешь сдыхать медленно, не как я…

– Алекс, пожалуйста! – дернула изо всех сил Правящего. – Я сделаю все, что захочешь, не убивай, умоляю!

Едва ли я соображала, что делаю и говорю, но я не могла не попытаться спасти того, кто когда-то был дорог, пусть и недолго. Не готова была принять эти звериные законы! Я тратила жизнь, пытаясь спасти любую другую, и эта не была исключением.

– Пожалуйста! Сделаю все, что угодно, – рыдала я, повторяя снова и снова, когда вдруг поняла, что Алекс не добивает Глеба.

Они сверлили друг друга злыми взглядами, волк явно нарывался на смерть, но тигр не спешил. Он даже не запыхался, в отличие от Глеба, дыхание которого становилось все тяжелее, и когда тот потерял сознание, Алекс его выпустил.

Он схватил меня и выволок на дорогу, где уже поднималась на ноги свита Глеба.

– В больницу его отвезите, – бросил небрежно и направился вместе со мной к зданию гостиницы. Я только успела обернуться, чтобы удостовериться – Глеба уже несли к джипу.

– Зул, я у крыльца едва не размазал какого-то оборотня, нужна правовая фиксация, – холодно чеканил Алекс в свой мобильный, втаскивая меня в теплый холл. Люди шарахались от нас, разбегаясь в стороны и провожая тревожными взглядами. – Нет, он жив. Алиса у меня.

Он впихнул меня в лифт и придавил взглядом:

– Цела. Да, из-за нее. Хорошо.

Когда лифт открылся на этаже Института, к нам навстречу уже несся глава безопасности с несколькими заместителями. Они что-то спрашивали у Алекса, а я все больше чувствовала, что ноги перестают держать. Хорошо, Алекс снова меня куда-то потащил, пришлось машинально их переставлять. Я сообразила, что мы снова оказались в кабинете Зула, но ненадолго. Правящий только забрал вещи и снова повел меня к лифту. Как мы оказались в такси, я помнила смутно. Вопросов задавать не хотелось, я все еще чувствовала его злость. Просто была уверена, что он, как образцовый джентльмен, отвезет меня домой…

Но я ошибалась.

Такси остановилось у гостиницы «Ред Скай Хоутел», и вот тогда я резко пришла в себя:

– Куда мы? – уперлась, пытаясь вырвать руку.

– Ты же только что рыдала, что сделаешь все, что угодно, – процедил он, глядя на меня презрительно сверху. – Ради этой падали… Поэтому, прошу, – повел он рукой в сторону входа.

– Что? – не верила ушам.

– Вечера и ночи, Алиса, пока я здесь, ты проводишь со мной – это моя цена за жизнь твоего бывшего любовника. Одного из…

Я прожгла его ненавидящим взглядом, едва веря в происходящее. Но ему было плевать – он ждал, пока я проникнусь своим унижением в полной мере.

– А иначе ты вообще никого в постель затащить не можешь? – искривила губы презрительно.

– Ты в каком мире выросла, Алиса Мирославовна? – зло прищурился он, хватая меня за шею и притягивая к себе. – Я еще никому не сохранил жизнь, сколько бы женских воплей не стояло за моей спиной…

Каждое его слово жгло такой застарелой болью и злобой, что я уже привычно потеряла способность дышать.

– …Знаешь, сколько я переломал хребтов таким выродкам, как этот твой волк? – зарычал он. – Поэтому захлопни свой очаровательный ротик и не буди во мне зверя, как ты умеешь!

Он посторонился, пропуская меня вперед, и я поплелась на негнущихся ногах к входу в отель. Контраст холода и тепла остался незамеченным, так застыло все внутри от медленного осознания – тигр меня заполучил. Наплевал на мои желания, несогласия и сопротивление и сломал.

– Мне понадобятся вещи, – тряхнула намокшими от снега волосами, когда мы вошли в лифт.

– Завтра, – ударил он по кнопке верхнего этажа.

– А сегодня я что буду делать?

У меня начинала развиваться острая форма клаустрофобии в присутствии Алекса, но я шла напролом – страхи нужно ведь проходить насквозь, пока они не сделали то же самое с тобой.

– А ты по всем волкам шлялась с чемоданом? – прищурился он.

Как бесился – красота! Уж не знаю почему, но господина Правящего просто рвало от упоминания моих прежних любовных похождений. Смертельно опасное зрелище, сколь и притягательное. Я чувствовала его тигра, мечущегося внутри и требующего крови всех моих ухажеров. Как Алекс его сдержал сегодня – понятия не имела.

– Я не жила у волков, а ты требуешь проводить с тобой вечера и ночи, – парировала спокойно. – Или мне нестись домой утречком, чтобы привести себя в порядок?

– Дни ты проводишь тоже со мной, только за работой, – рявкнул мне в лицо и дернул из лифта. – Я сказал – завтра решим.

– Прекрасно! – процедила я и застыла посреди гостиной пентхауса, где меня внезапно выпустили.

Алекс, не останавливаясь, удалился в ближайшие двери, откуда раздался вскоре шум воды.

Пентхаус был просторным и, кажется, по-мужски лаконичным. Нижняя автоматическая подсветка почти не давала представления о дизайне, зато не мешала насладиться видом через панораму, к которой сам собой прикипал взгляд. Черт те какой этаж, Питер как на ладони.

Я скинула пальто в ближайшее кресло и направилась к окнам. Хотелось стряхнуть напряжение, найти в себе достаточно наглости и уверенности хотя бы на сегодня, мне ведь еще весь вечер шипеть и огрызаться. Только ноги уже подкашивались, а от пережитого до сих пор бросало в дрожь.

– Иди в ванную, – услышала позади, вздрагивая.

– Подождать тебя там? – все, на что меня хватило, стоило остаться с ним в тишине замкнутого пространства.

– Смой с себя его запах, – не оценил моего сарказма он и ушел куда-то вглубь номера, прихватив папку.

Железная воля.

Когда за мной захлопнулись двери ванной, я не выдержала и упала на колени. Только и успела дотянуться до ближайших кранов и открыть воду, как меня накрыло истерикой. Перед глазами стояло окровавленное лицо Глеба с диким блеском в глазах, бесстрастный взгляд Алекса и снег, залитый кровью. Запах крови стал таким привычным за прошедший час, что я даже удивилась, когда перестала его ощущать. Только в раковине остались еле заметные розовые пятна – Алекс первым делом смыл с себя кровь Глеба. Все, что от него осталось в моей жизни – несколько пятен на раковине пентхауса. Шерхан решал вопросы быстро и надежно.

Выплеснув эмоции, я залезла в потрясающую своими размерами ванную и включила воду. Чем горячее становилась вода, тем больше меня развозило от усталости. Хотелось, чтобы этот день быстрее кончился, и меня оставили в покое. Одна дрожь прошла, сменяясь другой. Я взглянула в зеркало, осознавая, что смыла с себя все, не только запах Глеба. Не осталось ни метки, ни косметики – я стала «чистым листом» для тигра.

Ничья.

Как только стих звук воды, я снова услышала его зов. Четкий, требовательный… Его хозяин будто стоял за дверью и ждал. Голодный, злой и жаждущий обещанной расплаты.

Утонув в халате, я с опаской нажала панель двери, но Алекса за ней не оказалось. В гостиной горело несколько светильников, а на маленьком столике у окна обнаружился поднос с перекусом: хлеб, мясо, сыр, фрукты… и вино. Дверь в ближайшую спальню оставили открытой, но Алекс, по всей видимости, скрылся в другой части номера – оттуда лился мягкий свет и долетали обрывки его голоса. Немного расслабившись, я подхватила приготовленный наполненный бокал и осушила его залпом, закусив фруктами и мясом. Всегда нравилось это странное сочетание. Незаметно мысли в голове улеглись, второй бокал расслабил окончательно, и я едва не пошла искать Правящего самостоятельно, но вовремя свернула в спальню.

Как моя голова коснулась подушки, я не запомнила.

Когда пришел Алекс – так и не поняла. Сознание будто вязло в приторной патоке дикого желания, через которую я прорывалась в реальность редкими урывками. Лишь ясно чувствовала руки мужчины, впивающиеся пальцами в бедра, горячий шершавый язык, скользящий по животу от ребер до пупка, и как я сама бесстыдно раскрываюсь перед ним. По телу струились крупные капли пота, я изнывала от ожидания, не чувствую ни капли сомнений. Что я там себе думала весь вечер? Почему медлила? Боялась его? Бывает. Думала, растопчет мое чувство собственного достоинства? Кажется… Попользуется и вышвырнет? Точно! Я дернулась из его рук, когда он почти коснулся средоточия моего возбуждения… и подскочила на кровати в одиночестве. Мокрая, всклокоченная и настолько неудовлетворенная, что хотелось выть! Низ живота крутило, между ног пульсировало и сжималось… Я свернулась в клубок, пытаясь ослабить напряжение, но оно, казалось, только росло. Внутри будто что-то скреблось и надсадно требовало: «Зови!»

«Черта с два!»

Только больше меня упрашивать не стали. Я услышала отборный русский мат в исполнении чертовски сексуального хриплого мужского голоса, и в комнату вошел Алекс. Взъерошенный, злой… и до чертиков возбужденный.

– Будешь мучиться сама и меня мучать? – прорычал он, скользя по мне взглядом.

– Это лечится, – прохрипела я, задыхаясь от одного его вида.

В одних домашних штанах, которые не скрывали готовности мне помочь, совершенное тело и лоснящаяся от пота кожа…

– И я даже знаю как, – он подошел к кровати и опустился на край. – Иди сюда!

От одного его выпада и прикосновения всего лишь к лодыжке я вскрикнула и задрожала.

– Дурочка, – притянул меня к себе за ногу.

– Пусти, – вяло брыкнулась.

– Сейчас, – навис он сверху и выдернул из моих пальцев край халата.

Его пальцы обжигали, но таким нужным огнем, что я готова была плакать от каждого прикосновения. Видя мою реакцию, он стал действовать жестче – содрал халат, перехватил руки и прижал запястьями к кровати:

– Зови… – скомандовал хрипло и теперь уже на самом деле склонился к животу, вдыхая запах. А когда коснулся языком, я выгнулась и застонала. – Зови, Алиса… – горячее дыхание коснулось увлажненной кожи, и та покрылась мурашками.

Я не понимала, что происходит, внутри все просто срывалось с цепи и рвалось к нему, не в силах сопротивляться. Казалось, я сдохну сегодня же, если он меня не возьмет, но ползать у него в ногах не собиралась. Зверь тоже едва сдерживался, но ждал от меня разрешения. Зачем, если я вся – его?

Ласки Алекса становились все жестче, он балансировал на грани остатков воли и терпения, ходил вокруг, поднимаясь ладонью вдоль внутренней стороны бедра все выше, а языком – спускался ниже, будто окружая, не давая возможности сбежать.

– Зови… – выдох зверя упруго ткнулся между влажных складок. Его ладонь и язык нашли цель одновременно, и я вскрикнула:

– Алекс!

– Что, Алекс?

– Ненавижу…

– Правда? – усмехнулся он. – Знала бы ты, как ненавижу я, – и медленно ввел в меня пальцы.

Я едва ли расслышала и поняла его слова. Из груди рвалось восторженное рычание, из глаз потекли слезы. Внутри что-то сорвало и снесло к чертям – я звала его, открывалась, двигалась навстречу его пальцам и губам.

Сладкое крышесносное перемирие. Синхронное «да», и весь мир вдребезги! Только двое. Чужой и желанный зверь – невообразимое сочетание, как кофе с солью и перцем, которое он так любит.

Его дыхание соревновалось с моим, крупная дрожь будто одна на двоих, и так сладко было выгибаться в его руках, чувствуя его ответную агонию. Он тоже едва ли мог терпеть… но терпел! Изучал, дышал мной, пробовал, слушал мои стоны, переходящие в его собственное хриплое рычание. Тигр рвался наброситься на меня, но Алекс сдерживал его железно, не обращая внимания. Одним его рукам и губам уже можно было сдаться, а чувство надежности мужчины подчинило меня полностью.

Я опустила ладони на его плечи, когда он выпрямился на руках и заглянула в глаза. Зрелище было фееричное – узкие кошачьи зрачки и горящие раскаленным золотом радужки, казалось, жгли, и я прикрыла веки. Алекс неожиданно склонился к лицу и огладил нежно пальцами скулы:

– Посмотри на меня, – вроде и приказал, но не грубо. – Теперь будешь смотреть только на меня.

И он втянул меня в долгий поцелуй, разделяя со мной мой собственный вкус. Я сама обвила ногами его бедра, выгибаясь навстречу, и он не стал медлить. Я только вскрикнула в его рот, когда почувствовала рвущую боль вместе с его рывком:

– Алекс! – вскричала, сжимаясь.

– Расслабься, – его горячие губы собрали скатившиеся к губам слезы. – Потерпи…

И двинулся осторожно, с каждым движением проникая в меня все глубже. Я хватала ртом воздух, дрожа и пытаясь его слушать, но боль, что он причинял, сжимала все внутри, сводя с ума и меня, и тигра.

– Впусти, – глухо зарычал он и рывком преодолел остатки сопротивления, а я хрипло вскрикнула и задергалась, пытаясь вырваться. Но он не пустил. – Тише, – замер, давая мне привыкнуть. – Все хорошо…

Его голос, такой низкий, густой, гипнотизировал, не позволял поддаться животной панике и начать выдираться. Настоящий Правящий…

Что ему какая-то кошка? Только, кажется, эта кошка ему была очень нужна, иначе ничем не объяснить то, как он шел к цели заполучить меня. Я скользнула взглядом по его лицу из-под опущенных ресниц и невольно залюбовалась. Каждый мускул его великолепного тела был налит напряжением и жаждой это напряжение сбросить, но он ждал моего свободного вдоха.

И я открыла глаза, ставя точку в его ожидании. Наверное, этот его взгляд и хищную ухмылку я запомню на всю жизнь. Вместе с его сильным рывком и моим вскриком все изменилось безвозвратно. Боль отступала, но Алекса это уже не волновало, как и меня. Мы двигались навстречу друг другу, на полную выплескивая эмоции, как в первый и последний раз. Наплевав на все обстоятельства, тайны и загадки – в сексе двух голодных жаждущих друг друга зверей им не было места. И я знала – он чувствует то же самое. Откуда? Хороший вопрос, но не важный.

Это был вызов, звериный дикий секс, на острие, на грани… Он склонился и едва прикусил вершинку груди, а я тут же взвилась, зашипела и мазнула когтями по его животу, оставляя алые дорожки. За что сразу оказалась на животе с заведенными над головой руками.

– Дикая, – усмехнулся Алекс мне в ухо и куснул плечо, пуская волну дрожи. Я застонала и уткнулась в подушку, когда он вошел снова… Так, как мне нравится, так по-звериному подчиняюще и остро, что казалось, будто дышишь жидким огнем вместо воздуха, а вокруг все раскалено добела. По нашим телам катились крупные капли пота, но ни черта не остужали! Бедра хлестали друг о друга все сильней, и я чувствовала – мы на грани. Тут я бы могла в голос умолять его не останавливаться, но он и не собирался. Только и успел, что отпустить мои руки и вцепиться пальцами в ягодицы, как нас почти одновременно накрыло спасительным оргазмом.

Словно откуда-то из-за грани я почувствовала, как Алекс рывком склоняется к моей шее… но только чтобы упереться лбом между лопаток. И напряжение разлетелось, оставляя телу столько всего нового и необычного, что не было сил разбираться. Хотелось просто дышать, чтобы легкие не отказали и вспомнили, что принадлежат не саламандре, и им нужен кислород.

Постепенно в комнату возвращалась тишина, и на ее фоне его дыхание на моей коже снова начинало будоражить. А вместе с ним – ворох мыслей, прорвавшихся, наконец, на передний план. И самая болезненная – я отдалась мужчине, которому отдаваться не хотела и не собиралась, но мне не оставили выбора. Как это произошло – хороший вопрос.

– Что происходит? – выдохнула я, пытаясь встать.

Он приподнялся на руках, позволяя мне выползти из-под себя:

– Что именно тебе непонятно? Ты ведь взрослая девочка.

– Я не собиралась с тобой трахаться, но ты не оставил выбора! – села я, заворачиваясь в простыню. – Этот твой зов! Требование подчиниться! Поставил целью меня унизить?

– И что такого унизительного я сейчас с тобой сделал? – прорычал он, хватая край простыни и дергая меня на себя. – Или все твои волки тебя только клубникой кормили с рук, а я, наконец, трахнул? – Он прижал меня к кровати, а я уставилась на царапины на его на груди. – Судя по тому, как больно было нам обоим, похоже на то.

– Ты первый тигр в моей жизни, поэтому и больно! – нахмурилась обиженно, пытаясь вырваться.

Как бы странно ни звучало, но да, я в некотором роде «повысила градус». Не то, что потом не смогу с волками, но крупные звери будто заново лишают девственности. Потому что отсутствие истинной пары – сбой, нарушение. Природа не предполагала, что такие, как я, будут скакать из постели в постель в поисках «своего» зверя.

– Девочка, – оскалился он, нависая надо мной снова, – я еще и последний тигр в твоей жизни…

– Это р-р-радостная новость, – вздернула я губу, оскалившись, так как лежа под сотней килограммов сложно как-то иначе выказывать недовольство.

– Ты что, правда не понимаешь?

– Понимаю. Ты хочешь развлечься долгими питерскими ночами, и не смог присмотреть никого удобнее меня. Но отказов не терпишь, поэтому пришлось свести с ума требованием тебе подчиняться. Я диссертацию писала на эту тему!

Пока я говорила, он скалился все ярче, а в конце моей тирады дернул меня обратно в свои лапы:

– Сводить тебя с ума? – проурчал довольно, запуская руку мне между ног. – Вот так?

Я выгнулась и забилась в его руках, но тигр не давал вырваться. Его пальцы обосновались в самом запретном: то кружили вокруг болезненной вершинки, сбивая дыхание, то врывались в лоно, безошибочно устремляясь к средоточию нервов… А когда я уже была готова взорваться, вдруг сдавил пульсирующую сердцевину, и та задрожала, сжимаясь под его ладонью. Я застонала от разочарования и боли.

– Пусти! – рыкнула не своим голосом.

– Такую злую и неудовлетворенную? – усмехнулся Алекс. – Ты же загрызешь любого встречного…

– Ты наиграешься и бросишь, тебе ведь ничего не будет, господин Правящий, – дернулась я, чувствуя, как он устраивается сзади. Губы мужчины коснулись кожи между лопаток, и я почувствовала его смешок. – Собственно, как и мне. Не ты первый, не ты последний… Ой, прости… – нашла в себе силы растянуть губы в улыбке, только он ее не видел и глубоко чхал на мои чувства. – Ты же последний тигр в моей жизни, и вот в этом я прямо могу тебе поклясться!

– Принято, – шепнул мне хрипло на ухо, – ты все сказала?