Текст книги "Дом воспоминаний"

***

Раннее утро двенадцатого июля. Никто из ребят, не включая О’Конноров младших, ещё не знал о новой паре.

Конечно, ни радостная новость о новых отношениях, ни помощь друзей и взрослых не смогли развеять тоску по Хейзам. Смотря на бедных ребят, Рэймонд и Эрика единогласно решили, что они просто обязаны пойти к психологу. Скрывая ото всех, Хейзы всё же пошли в больницу.

Аня решилась пойти первой, и когда она вышла из кабинета, напуганные братья одновременно сглотнули, указали глазами на двери и после утвердительного кивка сестры вдвоём зашли. Девушка осталась ждать братьев на скамейке около кабинета.

Она тупо пялилась перед собой и совсем не понимала, зачем психолог расспрашивал о ней, ведь ей не хотелось ни общаться, ни рассказывать о себе что-либо.

– Извините, Вам помочь чем-то? – прозвучал будто издали трясущийся голос. Аня подняла свои затуманенные от слёз глаза и увидела знакомое бледное лицо.

– Нет, спасибо, Роуз…

– Ты помнишь меня? – немного удивилась блондинка, присев около Ани. Хейз в ответ только кивнула. – Что ты здесь делаешь?

– Нас отправили к психологу… Жду братьев, – ответила Аня. Она осмотрела лицо Роуз и увидела яркие синяки под красными опухшими глазами. – А с тобой что? Ты рыдала?

– Так сильно видно… Я потеряла двух важных мне людей.

– Кто они? Родные? – спросила Аня. Роуз утвердительно кивнула. – Мы тоже. Наши родители… – Хейз почувствовала, что она не сможет рассказать приятельнице, поэтому просто вздохнула, закрыла рукой рот и продолжила смотреть в пустоту. Роуз присела около девушки.

– Сочувствую… Скоро ведь похо…

– Послезавтра, – коротко ответила Аня. На большее её не хватило: она уткнулась носом в плечо Роуз и неистово зарыдала.

– Тише… Я понимаю тебя. Всё будет хорошо… Все взаимосвязаны. Все люди. Даже те, кого с нами уже нет, Ань, – блондинка посмотрела на приятельницу и приобняла её за плечи. По её щеке заскользила прозрачная слёза.

***

Четырнадцатое июля сто двадцать первого года. Все проснулись очень рано, и у каждого в мыслях пронеслась почти одинаковая мысль: «Я не хочу».

Первым из ребят проснулся Джеймс, написал в беседу пару слов и начал приготовления. Его утро началось с того, что он успел перед завтраком побеседовать с сестрой и разрыдаться прямо перед ней. Мэри никогда не видела, чтобы её младший брат проявлял какие-либо чувства или эмоции при семье, и она была уверена, что он совсем не умеет сострадать. После разговора парень поднялся к себе, ничего так и не съев, приготовил парадную одежду, присел около неё на кровать и начал писать Ане.

Следующими проснулись О’Конноры. Катя и Тоби были не в духе, когда увидели приготовленную с вечера одежду. Спускавшись вдвоём с лестницы на кухню, ребята держались за руки, тяжело вздыхали и чуть не рыдали. Их родители уже давно находились на кухне. Эрика с неким отчуждением пригласила детей за стол, а Рэймонд только взглянул на них, грустно потупил глаза в свежий выпуск газеты и… по привычке принялся снова искать какие-то идиотские фразочки.

Энцо не смог заснуть, как и Хейзы. Он всю ночь провёл вместе с Гизиро и Кинреем. Аня не захотела увидеть друга и поэтому всю ночь пробыла в своей комнате, выходя только по нужде. Это утро стало для ребят самым тяжёлым и угрюмым.

Все собрались во дворе дома Хейзов к десяти часам утра. Джеймс пришел раньше всех, его встретила избитая слезами Аня и провела в чистую гостиную.

Эти похороны состоялись во дворе, прямо около старого дуба, на котором висели ярко-красные деревянные качели. Они были смастерены Джоном для своей дочери. Аня и Катя, взглянув на эти качельки, только пуще заплакали и уже никого не слышали.

Теперь около окна дома будут расти два небольших клёна, которые будут напоминать ребятам о том, что время – самая нужная вещь, когда ты рядом с родителями.

Глава Ⅴ.

«Уже было слишком поздно»

Тоби не спал с пяти часов утра из-за своих навязчивых мыслей. Что будет дальше? Он закончил одиннадцатый класс, пойдёт в двенадцатый, затем экзамены, университет, защита дипломной работы и… взрослая жизнь. А готов ли он?

Ему иногда казалось, что взрослая жизнь – место, которое люди придумали для того, чтобы накрутить себе же проблемы на голову. Они создали это всё, чтобы настоящие люди, живущие внутри них, терялись. Для парня взрослый человек являлся неким мраморным постаментом, чьи голова и руки только и могут, что выполнять каждодневную скучную работу. В случае с реальным человеком – это ходить на одну и ту же работу, возвращаться в одно и то же время, делать дома то, что делает каждый, и засыпать без мыслей в голове: «А как я провёл свой день сегодня?», «А что интересного произошло?» Он считал такую жизнь чем-то запредельным, тем, что никогда не сможет случиться с ним.

Парень видел себя человеком свободным, который может поступить на любую специальность. Так ему казалось до тренировок с друзьями. Ребята постоянно давили на него, грубили ему, обижали, и только через обиду и боль Тобиас понял, чего он действительно хочет от себя и жизни.

Парень стал нередко вспоминать все свои дни рождения, дни рождения Кати и Энцо и начинал осознавать, что детство теперь позади, его ждёт трудный этап. Он не был готов к этому, как Энцо или его сестра. Он не понимал, как люди становятся готовыми к чему-то новому. Видя затуманенные глаза Хейзов, Тоби понял, что никто ни к чему не готов. Как бы люди не показывали себя уверенными, никто из них не готов к предстоящему. Никто не знает, что может произойти. Теория – вещь ужасная, как подумал в тот момент О’Коннор (как и вся жизнь).

Да и как может быть человек готовым к взрослой жизни, когда ни он, ни окружающие его люди не могут понять, что творится в мире? Тоби понимал, что он не лучше остальных. Есть много других людей, которые лучше его во всём. И его эта мысль даже каким-то образом раздражала. Он ненавидел людей, у которых есть возможности и связи для продвижения каких-то идей. Парень чувствовал себя серым червяком рядом с теми, кто уже в несовершеннолетнем возрасте добился чего-то лучшего. Конечно, это являлось проявлением его детского, ещё не полностью поставленного мировоззрения и представления о своих достижениях. Он тоже завышал себе планку, но был уязвим. Его знаний просто не хватало.

Назойливые мысли нарушил громкий хлопок, и в комнату ворвалась запыхавшаяся Катя с телефоном в руках. Сестра ничего не сказала, плюхнулась на кровать рядом с братом и включила громкую связь на телефоне.

– Ты уже пришла? – донеслось из динамика.

– О, Джей, привет. Что происходит? Почему Катя такая? – Тоби подвинулся к сестре и начал осматривать её.

– Ну, Тоби, в общем…

Дальше наступила гробовая тишина. Катя смотрела на испуганное выражение лица брата и не понимала совсем ничего ровным счётом, как и он. Ребята переглянулись, пооткрывали рты и сидели, глядя на чёрный экран телефона. Из динамика прозвучал голос Блэрри спустя секунд десять:

– Придите, пожалуйста, ко мне в офис. И позовите Кинрея…

Катя отключилась первая, положила телефон на подушку рядом и легла, сложив руки на груди. Тоби сел на кровать и начал вслух размышлять, что сейчас было, и после этого ребята собрались и пошли прямо в киностудию Блэрри.

Главный штаб киностудии представлял собой трёхэтажное здание округлой формы, каждый этаж которого опирался на пять высоких столбов, украшенных ветками плюща и дикого винограда. Всё здание снаружи было застеклено, и некоторые окна на первом и третьем этажах всегда были открыты, и растениям здесь жилось замечательно. Потолок был полностью стеклянный, поэтому небо буквально вселялось в само здание, украшая его яркими лучами солнца.

Ничто не мешало внутри; мебель была совсем обычной: стулья, столы да диваны светлых оттенков в холле каждого этажа прибавляли антураж помещению. Каждая дверь вела в определённую гримёрку, студию или другой зал для репетиции актёров. Площадка, где обычно проводили своё творческое время Джеймс с Лукасом, располагалась под самим зданием, а запасной выход из неё выводил прямо к небольшому каменному пляжу. Особенно красивым был вид с третьего этажа, с востока утром, когда солнце медленно выкатывается из-за горизонта, захватывая и небольшой участок моря.

Катя всегда была желанным гостем в киностудии. Здесь её знали абсолютно все; иногда хорошо иметь связи с влиятельными людьми вроде Джея. Когда ребята вошли в здание, то их с ног сбила ошеломлённая Мэри.

– Ребята!

– Мэри? Ты не дома? – удивился Тоби.

– Нет, конечно. Джей вам позвонил?

– Конечно. Что случилось? Почему Джей сказал, что произошло что-то ужасное и в этом участвует моя приятельница? – обеспокоенно спросила Катя. Мэри только горько вздохнула и провела друзей на третий этаж, прямо в офис Блэрри.

Офис не отличался чем-то изысканным от остальных кабинетов: в центре стоял широкий полукруглый стол молочного цвета, рядом с ним – два стула для клиентов. За столом, наполненном бумагами, канцелярией и папками сидел задумчивый Джеймс. Парень держал в руках какой-то документ и держался за голову другой рукой.

– Кать? Тоби? – окликнул друзей парень, не посмотрев даже в их сторону.

– Джей! Объясни, что происходит, – Тоби сразу же плюхнулся на свободный стул и из-подо лба посмотрел на Блэрри младшего. Тот в ответ ничего не сказал.

Катя никогда не видела, чтобы Мэри так быстро менялась в лице. Светлая улыбка сменилась на разочарование, уголки рта опустились.

– Лукас погиб на следующий день после Хейзов, – проговорила сухо Мэри, заправив смолистый локон за ухо. О’Конноры вытаращили на неё глаза и занемели с раскрытыми ртами.

– Как погиб? Что?! – вскрикнула Катя. Глаза её увлажнились, и девушка не смогла сдержать себя. Тоби только приобнял сестру и погладил по голове, успокаивая.

– Что случилось? – спросил шёпотом парень.

– Его убили…

– Покушение?

– Это месть, – опередил сестру Джеймс.

– В к-каком смысле? – всхлипнула Катя.

– Я видел, как убили Лукаса, – Блэрри отвёл взгляд от бумаги и взглянул на зарёванную лучшую подругу. По его щекам текли адски горячие слёзы. – Ему вспороли грудь и сорвали кожу с лица…

Катя ещё пуще заплакала. Её били судороги, и каждый раз она вспоминала о Лукасе, о её детстве рядом с ним.

– Вот, держи, – Мэри достала из сумочки успокоительное и протянула его Кате. Она уже не могла показывать свои эмоции; всё, что она могла сделать – это только мрачно сдвигать брови и отстранённо общаться со всеми.

– Давайте не о плохом, прошу вас. У меня сейчас вопрос стоит к вам. Вы знаете, кто такая Роуз Клурр? – Джей обвёл взглядом друзей.

– К-конечно знаю… Я вместе с ней учиться буду в университете. Она моя знакомая. А что такое?

– Дело в том, что в завещании брата написано, что Роуз получает его дом и банковскую карту. Кем она была ему?

– Без понятия…

– И ещё тут написано про какого-то Бэнга… Я не понимаю, что сделал не так, но теперь мне придётся жениться на этой девушке, чтобы какой-то университет сотрудничал с нами.

– Что, простите? Клурр? Роуз? – Катя вылупила глаза от шока.

– Энри?

Аня резко обернулась и встретилась взглядами с высоким мужчиной с перевязанными руками и ногами. Лицо его было усыпано мелкими и глубокими шрамами, но девушку это не напугало. Она всматривалась в его тёмные глаза и начинала вспоминать их.

– Кэрлуру?

– Узнала, – улыбнулся слегка мужчина, присев около знакомой. Аня смахнула последние слёзы, поджала колени к себе и устремила взгляд на водную гладь. – Давно мы с тобой не виделись. Сколько тебе было? Лет девять, наверное?

– А тебе вроде семнадцать… Что произошло? Почему ты вернулся?

– Давай об этом потом поговорим?

– Я не буду настаивать, – вздохнула Аня, положив голову на колени.

– Что с тобой такое? – спросил мужчина Аню.

– Всё нормально. Всё…

Леон осмотрел приятельницу, и к своему ужасу увидел, как расширились глаза Ани, губы её задрожали, и девушка снова завыла. Мужчина сгрёб её в охапку и прижал к себе. Хейз не переставала плакать; она только крепче прижалась к другу и захныкала. Никогда так ужасно и ущербно она не чувствовала себя. Всё, что происходило в её жизни сейчас, было для неё безумным и пугающим.

На часах было уже четыре часа вечера. Эрика сидела в своей комнате и просматривала фотографии со свадьбы Аманды и Джона. В этом месяце у них была бы годовщина – двадцать сложных, но счастливых лет. Эрика отлично помнила, как она опоздала на их свадьбу, хотя специально поставила будильник на пять часов утра. Тогда молодожёны решили, что именно их подруга должна подать им кольца, и, получается, вся церемония была приостановлена. Но как же эффектно ворвалась Эрика в дом Хейзов и преподнесла кольца! Женщина слабо улыбнулась, вспоминая свою молодость. В этот момент в комнату вошли её дети, а за ними следом и муж.

– Целым отрядом… И что вы хотите от меня? – Эрика прекрасно знала такую тактику своих родных. Однажды они так попросили подарить им на день рождения Тоби маленького котёнка, но не смогли взять его из-за того, что в то время пришлось много помогать Хейзам, когда Аня попала в больницу.

– Ну, во-первых, мы ничего выпрашивать не будем, – начала Катя.

– Во-вторых, Катя решилась всё-таки посвятить жизнь медицине, – продолжил Тоби, обняв сестру за плечи. Эрика обвела взглядом дочь, тяжело вздохнула и через боль улыбнулась. Она не видела смысла так рисковать своей жизнью ради того, чтобы спасать жизнь тех, кому жить уже не надо было. Женщина была уверена, что профессия врача сковывает человека, и после неё невозможно стать самим собой.

– Что ж, ты уже понимаешь, какая это ответственность, Кать, поэтому скажу только, что мы с отцом будем помогать тебе, если ты будешь нуждаться в помощи.

– Спасибо, мам!

– Ну, а в-третьих, мы принесли сладенькое и пиццу, – зашуршал сзади детей пакетами Рэй. На лице сияла непривычная для О’Коннора искренняя улыбка, что очень поразило Эрику.

– Ну, идите сюда, будем объедаться, – усмехнулась женщина, отложив в сторону фотографии.

– Рэймонд, я… – послышался сзади надломленный голос Леона. Все повернули к нему головы, переглянулись друг между другом и затащили его к себе. Мужчина впервые за долгое время оказался в той самой семейной атмосфере, которую у него украли восемь лет назад.

***

Белое скромное платье обволакивало нежный стан Роуз. Руки в очередной раз потянулись к антидепрессантам. Катя успела отодвинуть таблетки на другой край стола и раздражённо посмотреть на приятельницу из-подо лба.

– Почему ты не рассказала раньше о том, что вы с Лукасом встречались?

Роуз молчала. Рядом сидящий с ней Кинрей глубоко вздохнул и упёр взглядом в свои руки.

– Ладно… Хорошо, что Кинрей знает, что делать. Сейчас надо дождаться Джея, чтобы он подписал все ваши бумажки.

– А вот и я, – в комнату ворвался запыханный Блэрри в чёрном смокинге и ярко-алой рубашке. – Кинрей, всё верно оформлено?

– Я проверил там всё тысячу раз. Ты поставил подпись?

– Ага.

– Всё. Надо отнести к нотариусу только. Роуз, не переживай, всё наладится. Вы не поженитесь с Джеем, – доброжелательно улыбнулся Кин девушке, погладив её по плечу. Роуз вяло кивнула и упёрлась руками в колени, склонив голову вниз.

– Ты чего? – обеспокоилась Катя и присела рядом с подругой, поцеловав её в левый висок.

– Из-за меня твои отношения разрушились, – чуть ли не всхлипнула Клурр, взглянув опустошённо на Джея.

– Что, прости? – вмешался Кинрей. – Ты с кем-то встречаешься?

– А ты как думал? Не догадываешься, куда пропала Аня?

Повисла неловкая тишина. Катя прикрыла рукой рот и посмотрела на лучшего друга.

– Она с тобой встречается? – спросил Кин. Джеймс вынужденно вздохнул и косо посмотрел на подругу. Кате стало до того неловко, что она истерично улыбнулась, поправила сползающую бретельку платья и пожала плечами.

– Класс просто… спасибо, О’Коннор. Да, я встречаюсь с твоей сестрой. Мы хотели сказать всем позже, когда уже всё устаканится после похорон, но теперь… Сам мог догадаться, почему никто не мог найти Аню.

– Да ты идиот… То скрывать смерть Лукаса от нас, то ваши отношения. Спасибо, что сказал хотя бы до свадьбы, – фыркнул Кинрей. Парни посмотрели друг на друга и угрюмо выдохнули.

– Всё, давайте без ссор сейчас. Да, я виновата, что проболталась, но зато все знают правду.

– Давайте мы найдём Аню, а уже потом будем устраивать разборки, ладно?

Блэрри посмотрел на Роуз, слегка кивнул, снял с её безымянного пальца кольцо и отдал Кинрею, сказав:

– Когда-нибудь пригодится. Хоть сейчас идите, – сказал Джей, подойдя к окну, и, не медля, спрыгнул с него, тут же улетев на поиски Ани. Ребята осмотрели друг друга, улыбнулись и спустились к гостям.

– О, Катя!

– Привет всем… – помахала рукой Катя. Девушка заметно нервничала и сжимала в руках ткань своего платья. – В общем, вышло недоразумение. Свадьба отменяется.

– Что такое? – спросила Джойс.

– А где Джей? Жених сбежал? – решил вставить злостную шутку Тоби.

– Жених решил, что невеста не хочет свадьбы, хах. Там такая путаница… Роуз вам расскажет потом, когда…

– Ты что творишь?! – вскрикнул с радостью Гизиро, сразу же сфотографировав следующий момент: пока Катя говорила, Кинрей достал из кармана отданное ему кольцо, встал сзади Кати на одно колено и дотронулся до руки девушки. О’Коннор повернулась, опустила глаза на парня и с диким криком отпрыгнула от него к Тобиасу. Брат поймал испуганную сестру, да и сказать, что он был тоже напуган, – ничего не сказать.

– Кажется, свадьба не отменяется, – прокомментировал Энцо, присвистнув.

– И как это называется? А нашего разрешения кто-то спрашивать будет? – раздался громоподобный голос Рэймонда, когда мужчина подошёл к своим детям.

За всем этим комичным представлением наблюдали остальные, и тут же раздалось тихое хихиканье Джойс. Его подхватила и Мэри, а потом и все. Даже Рэймонд сменил суровость на доброжелательную улыбку. Одни только Катя и Тобиас смотрели на всех с недоумением, держась друг за друга так, будто от этого зависели их жизни.

***

Наступил следующий день.

Катя всё ещё не могла отойти от вчерашнего события. Когда Кинрей стоял перед ней на одном колене, она всё думала, как это обернётся для них. Что с ними будет дальше? Как они будут жить вместе? Родители одобрили этот выбор, но сама девушка была настолько напугана, что упала в обморок и не помнила, как её положили на диван и пытались привести в чувство. Она постоянно расспрашивала друзей, что было дальше, но они все отнекивались и говорили, что праздновали их помолвку, но Катя точно знала, что что-то произошло. Она была права, когда, очнувшись, увидела на своём безымянном пальце обручальное кольцо, а рядом мирно посапывающего Кинрея в номере отеля. В тот момент все страхи и мысли девушки прочно засели в её голове надолго, и что было на самом деле, можно было только догадываться.

Даже сейчас, сидя на скамейке в спортзале и наблюдая за битвой Эна с Аней, Катя не могла переварить всё, что намешалось в её голове.

– Эн, слева! Нет, ты что творишь, по– ОНА СВЕРХУ! – завизжал Тоби, указывая на Аню. Энцо не среагировал на дикий писк друга и получил финальный удар по рёбрам. Пролетев в другой конец зала, парень врезался в стену, разломив и до того уже побитую плитку, и по этой плитке ярко заструилась горячая бордовая кровь. Аня встала на ровную поверхность, смахнула с лица пылинку и только хмыкнула.

– Полный нокаут! Какой удар! Сестрёнка, ты сегодня просто потрясная! – пропел Гизиро, аплодируя. Гай вечно вызывался на роль судьи, и ребятам даже нравилось, что он комментировал всё, не умолкая. Рядом сидел и разочарованный Тоби, поджав колени под себя и тягостно вздохнув.

– Эн, ты как там? – крикнула Аня, всматриваясь в дрожащий силуэт друга. Послышался едва не писк, и девушка подлетела к другу, с жалостью смотря на него. – Прости меня, я просто… Во мне столько сил и агрессии…

Энцо только кивнул в ответ и упал на пол, жалобно стоная. Аня присела рядом, положила руку на побитое тело друга, и вся кровь над парнем сформировалась в шар внушительных размеров. Браун не любил больше всего этот момент, но поддался Ане и проглотил всю кровь, что вытекла из него.

– Знаю, что неприятно, но так надо, – мягко улыбнулась Хейз, погладив друга по лбу. Когда Энцо немного окреп, он спросил:

– Ты поговорила ведь с Джеем?

– Я не виделась с ним уже более двух суток, – лицо Ани резко изменилось.

– Ясно, – вздохнул Эн, закрыв глаза. – Ты сама пришла? Когда?

– Сегодня утром.

– Леон говорил, что сидел с тобой и успокаивал.

– Вы все это знаете? – не сводила с друга глаз Аня.

– Только я. Он откуда-то знает меня. Я почувствовал оддсен у него.

– Да, он из Ниарата, как и мы с тобой. Мы с ним знакомы с моего детства. Там долгая история.

– А кто он вообще? Ну, просто вместе с оддсеном я почувствовал и что-то другое, прямо как у Гая.

– Ты не ошибся. Он тоже Зверь.

Энцо пару раз кашлянул.

– Неужели это он тот страшный зверюга, который всегда вылезал из недр земли, когда ты приходила в Ниарат?

– Смотрите, кто приполз!

Ребята повернули головы в сторону ворот и заметили еле ползущее тело. Этим телом оказался Джеймс.

Джей еле стоял на ногах, руки его дрожали, а лицо было такое бледное и пустое от всяких эмоций, что казалось, будто перед ребятами качается из стороны в сторону та забавная штука у входов в магазины, которая от дуновения ветра весело размахивает руками.

– Ты что такое? Мясное желе? – начал подкалывать друга Гизиро, подойдя к нему. Катя встревожено посмотрела на Блэрри, подошла к нему и провела на лавочку.

– Ты вообще разговаривать можешь? – девушка похлопала друга по щекам и добилась какой-то смутной реакции: Джей приоткрыл глаза, еле кивнул головой и громко икнул.

– Никогда не видел его в таком состоянии! Стоп, так получается, что они и не разговаривали, – наконец-то додумался до истины Тоби, посмотрев на Аню. Девушка помогла Эну добраться до ребят, усадила друга на лавочку и надменно осмотрела сжатое пьяное тело.

Джей резко очнулся, открыл широко глаза и упёр ими прямо на Аню. Протянув к ней дрожащие руки с выпирающими от напряжения венами, парень широко и мерзко улыбнулся, облизав свои сухие, потрескавшиеся до крови губы.

– Вернулась… Дорогая… – пролепетал языком Блэрри, припав прямо к ногам Ани. Парни застыли, и через секунду взорвались диким смехом. Катя смотрела на этот балаган и стыдилась своего лучшего друга.

– Какой же ты… – процедила сквозь зубы Аня, легонько ударив ногой по плечу парня.

– Ему нужно ванну принять, – наигранно закрыл нос рукавом своей рубашки Гизиро.

– Пускай делает, что хочет, – кинула Аня, вытерев руки об себя. Девушка развернулась и быстро вышла из спортзала. Джеймс вдруг резко встал, пошатнулся и побрёл за девушкой, не обращая внимания на крики друзей.

– Свинья… – бурчала себе под нос Хейз, сидя на кухне. Её глаза снова опухли от надоедливых слёз.

– Некрасиво обзываться вообще-то.

Аня обернулась и увидела перед собой улыбающегося Джеймса. Внутри всё резко закипело.

– И что, ты не рада меня видеть?

– Да ты ещё и настоящий актёр!

– Вы так купились, я не могу! Жаль, что у меня не было с собой скрытой камеры! – засмеялся Джей.

– Ты настоящая сволочь… – промычала девушка. Джеймс сел рядом с любимой и посмотрел в её глаза.

– Ну почему все молчали… Аня, не я женился, ну пойми. Вот, хочешь, докажу? Хочешь? – Джей достал телефон и показал девушке ту самую фотографию, сделанную Гаем, где Кинрей делал предложение Кате. Хейз краем глаза посмотрела на экран, горестно вздохнула и попыталась успокоиться, громко вздыхая и хныча. – Слушай, Роуз моего брата любила. Это всё её отец, который хотел больше денег. Я не женат, милая.

Это слово пронзило сердца двух ребят, и Аня подняла голову, устремив заплаканные глаза на испуганного Джея.

С ней что-то творилось: она нервно дышала, внутри неё всё кипело, тело начинало онемевать от смущающих мыслей в голове, которые мешали сосредоточиться. Джеймс видел это и начинал понимать, что собой представляет чувство стыда и раскрепощённость одновременно. Парень осмотрел тонкую костлявую шею возлюбленной, её бледные тонкие руки и лёгкое шёлковое платье, бретелька которого предательски в этот момент сползла.

Аня ощущала, как всё её нутро желало оказаться в объятиях парня; она жаждала неизвестных ей ощущений и эмоций, но её пугало, что это чувство накроет её с головы до ног. Девушка встала, положила дрожащие руки на плечи парня, повелевая пойти вслед за ней. Как только Хейз вышла, Джей помедлил с минуту и побежал за девушкой.

Тёплые бледные лучи пробирались сквозь новые дымчатого цвета тюли, растекаясь по всей комнате небольшими пятнами. Большой белоснежный шкаф блестел от этих лучиков, а в воздухе витала пыль.

Джеймс лежал абсолютно голым и тупо смотрел в потолок, улыбаясь во всю ширь рта. Ничего подобного с другими девушками он ещё не чувствовал: ему не хотелось спать, а хотелось сделать что-то стоящее или начать писать новый сценарий. Это радостное возбуждение и новый прилив сил охватили юношу с головы до ног снова, когда он повернул голову и увидел рядом мирно посапывающую Аню.

Как же она была невинна сейчас… Закутавшись в мамин тонкий плед, девушка что-то бормотала во сне, иногда корчась от боли в ногах и животе. Джей знал, что ей сейчас невыносимо больно как-либо двигаться. Он чувствовал вину за то, что не обошёлся с ней мягче, и когда вспомнил, что происходило около двух часов назад и как громко раздавались стоны, то сразу же разразился тихим смехом и прикрыл рукой глаза.

Он спрашивал себя, почему с ним случилось такое. Почему он настолько взбодрён? Почему он не чувствовал такого с другими девушками? Лёжа рядом с Хейз, парень понял, что любовь поменяла его ощущения в близости. И ведь действительно лучше заниматься любовью с человеком, в которого ты влюблён, не так ли?

Аня приоткрыла один глаз, затем другой, сладко зевнула и заскулила от сильной ноющей боли внизу живота. Ей было больно лежать, но ничего поделать она не могла. Джей в прыжке перевернулся на бок, улыбнулся девушке и нежно-нежно поцеловал её в лоб.

– Я вижу, что ты даже не пытался уснуть…

– Эй, – сказал Джей, глядя на покрасневшие щёки любимой.

– Что? Только не говори, что ты хочешь продолжения…

– Нет, я не хочу, чтобы тебе снова было больно, – фыркнул Джей, не сводя глаз с чёрной прядки волос Ани. – Эй!

– Я слушаю, – девушка громко чмокнула его в нос.

– Эй, я люблю тебя, – улыбнулся Джей, погладив по щеке Аню. Девушка вся засияла от столь неожиданного признания и, не смотря на боль, придвинулась ближе к парню и положила голову рядом с его шеей.

– А я тебя.

В кухню вошли Тоби, Эн, Гай и Катя. Гай достал кружки, поставил их на стол и налил каждому манговый сок.

– Не знал, что Энцо боится щекотки. И как же ты живёшь, друг мой? – захихикал Тоби, уклонившись от руки приятеля. Ребята засмеялись, а бедный Эн надулся и наигранно отвернулся.

– Да ладно тебе, Рикки, мы же любя, – поцеловала в макушку головы друга Катя.

– Ну и ну… Побыл всего день на работе, а меня променяли на человека помоложе… – обиженно пробурлил Кинрей, когда тихо вошёл в дом. Гай поперхнулся соком, а Катя вылупила большие глаза на своего парня.

– Молодец, научился подкалывать! – зааплодировал стоя Тоби.

– Как у вас дела? Что делали? – Кин присел около Кати и оставил на её шее мокрый след от поцелуя. Лицо девушки покраснело.

– Тренировались просто. Ты бы видел, как Аня ушатала Эна! Стоп, а где она сама? – вдруг спросил Гай.

– Она ушла куда-то вся злая, а Джей за ней потащился пьянющий весь, – напомнил другу Энцо. Кинрей округлил глаза и спросил:

– Они вчера не виделись, получается?

– Да. Аня утром пришла в зал и там тренировалась, а мы с Эном потом подошли. Мы подумали, что Джей объяснил всё ей, поэтому расспрашивать не стали.

– Подожди, а когда они ушли? – вдруг спросила Катя.

Рука Кина дрогнула, не донеся даже чашку с соком к своему рту. Наступила гробовая тишина.

Эту тишину нарушил спустившийся со второго этажа Джей, который зашёл на кухню в одних трусах и обомлел от увиденной картины. Ребята услышали его и повернули к нему головы, застыв с полным недоумением и осознанием произошедшего на лицах.

– Ты спал с моей сестрой? – раздался голос Кина. Джей сглотнул большущий ком в горле и попятился назад, сбив с ног идущую на кухню Аню в огромной футболке парня.

– Ты смотри, куда идёшь, Дже… – остановилась девушка, когда услышала звук оповещения на телефоне Кинрея. Девушка опасливо высунула голову из-за спины Джея, в надежде не увидеть своего брата, но было поздно.

– Ты спала с моим другом… – дрожащим голосом проговорила Катя, уставившись на пару. Аня неловко пожала плечами и сказала:

– Что-то вроде этого.

Парни не выдержали и дико захохотали. Джей смотрел на них и не совсем понимал, что происходило в тот момент, а бедная Катя и Кинрей переглянулись, уставились на своих родных людей и пожали плечами в знак того, что эта новость сбила их с толку.

– А вам удачи в семейной жизни, – сказала Аня, заметив обручальное кольцо на пальце подруги. – Что я уже пропустила, извольте спросить?

***

На следующий день Эрика и Рэй вместе с Шоном уехали в Оттаву. Родители не сказали, зачем, но Кате и Тоби было даже как-то всё равно. Они знали, что уезжают их родители только по какому-то срочному делу, поэтому никогда не боялись за них. Однако в этот раз Катя чувствовала себя не в своей тарелке.

С самого утра в доме О’Конноров было тихо и спокойно: Тоби ушёл в без двадцати восемь утра, а Катя и Леон встали после десяти и вместе приготовили завтрак. О’Коннор немного боялась оставаться один на один с мужчиной, но этот страх вмиг исчез, когда она поняла, что Леон и сам стесняется её. Девушка не оставила его скучать одного дома, перед этим отменив все свои планы и пригласив Роуз к себе. Она надеялась, что подруге станет немного легче, если она отвлечётся от своих дел в больнице. Так и произошло: первое время Роуз чувствовала себя неловко в присутствии другого человека, но после чаепития ребята оживлённо болтали о своих жизнях, рассказывая всё, что только знали.

На часах было почти четыре часа дня. Леон сидел около Роуз и постоянно кивал головой на комментарии девушек о любимых вкусах духов. Тихо зевнув, мужчина посмотрел в окно.

Леон привык по жизни обходиться без общения, но как только в его жизни появились О’Конноры и Хейзы с остальными ребятами, он не мог представить и дня без них.

Он не любил привязываться к людям, и Катя увидела это на второй день их знакомства. Тогда она сказала ему: «Знаешь, когда я познакомилась с Кинреем Хейзом, то я не очень понимала, что привяжусь к нему. Да, он смог дотронуться до моего сердца, закрытого на тысячи замков. И все кандалы сразу упали, когда он сказал, что я – часть его самого. Леон, я думаю, что человеку свойственно сближаться с кем-то. Но и это больно – привязываться к человеку. Да, бессмысленно, но хочется ещё. Ты можешь нам доверять, потому что мы хотим тебе помочь». Мужчина не знал, как надо было реагировать, поэтому его реакция слегка насмешила Катю: он только кивнул, улыбнулся и продолжил делать свои дела.