Текст книги "Дом воспоминаний"

– Гизиро сразу не пойдёт, даже не надейтесь. Он слишком молод для такого, – заключила Катя. Парни только тяжело вздохнули и нахмурились.

– И что тогда? Мы втроём только? – спросил Энцо. Тоби почесал затылок, а Кин только недовольно хмыкнул.

– Ну, я могу помочь вам, – начала Катя. – С помощью оддсена, кстати, я могу передавать вам пронтаз через огромные расстояния. Я так испробовала с Аней уже.

– Это может тебя лишить каких-либо сил, я против, – твёрдо сказал Кинрей. Тоби ему начал поддакивать:

– Вот именно. Я понимаю ещё, если кому-то одному из нас передавать будешь, но одновременно троим! Ты не выдержишь! Не пойми меня неправильно, но мы все боимся за тебя.

– Ребята верно думают. Катя, не надо жертвовать собой ради нас. Мы сильные, ты это видела по тренировкам, – продолжил общую мысль Эн, но тут начала кричать уже девушка:

– Это не тренировка, Эн! Это уже смерть! Да как вы не понимаете: Рено сильнее вас, умнее, у него опыта больше. Вы просто идёте на праздник смерти, вот куда вы отправитесь завтра! И почему это я не должна жертвовать собой ради тех, кто пожертвовал своим здоровьем и временем ради меня? Вы считаете, что вы должны только отдавать, а получать взамен ничего? Так не работает! Послушайте: не вы решаете, буду я помогать вам или нет.

– Сколько криков, жесть… И куда вы втроём намылились, стесняюсь спросить? – прозвучал из окна голос Ани, и девушка быстро перелезла в палату.

– Вернулась, пропажа! Где ты была? – упёр руки в боки Тоби.

– Тебя не было два часа, – цокнул языком Кин.

– Подумаешь… Ну что, мой план можно рассказать?

– Если только там тебя не будет, – выдохнула Катя.

– Тогда к чему вы пришли? Вы что, только втроём пойдёте? Извините, но, кажется, вы забыли, кто лучше всех знает Рекано. Я иду с вами.

– Сумасшествие… Её уже не отговорить. И где вы будете все?

– Я не знаю. Не думаю, что Рено будет драться где-то в городе. Возможно, он выманит нас куда-то в укромное место, – предположил Кинрей. Катя всё ещё не могла нормально смотреть на него после того, как прочитала письмо. В её голове постоянно всплывали слова Рено.

– Знаете, я повидал смерть семьи, но клянусь – ваши смерти сведут и меня в могилу. Постарайтесь просто…

– Ладно, Эн, не доводи до слёз… Все и так понимают, что надо остаться целыми. Ну, раз мы определились с составом, тогда давайте план атаки разработаем. Кин, ты выйдешь первым, затем мы с Эном, а потом Аня. Так всех устраивает? – спросил Тоби. Ребята кивнули.

– А почему нельзя пойти и с остальными? – спросила Аня.

– Ребята решили, что только те, кто увидел приглашение, идут. Тоби добровольно вызвался, но я отговаривала.

– Как видишь, у неё не получилось, – потянул лыбу Тоби.

– Так, отлично. Вчетвером можем и справиться. Может, мне с Рено поговорить? Да и зачем эта битва нужна…

– Ань, не глупи, – промолвил Энцо. – Какие могут быть разговоры с убийцей?

– Убийцей? – хором спросили ребята у друга. Энцо только кивнул и тяжело вздохнул.

– Дело в том, что это он убил моих родителей… Ну, он спровоцировал аварию. Я слышал и видел его из горящей машины.

Все сидели тихо. Никому не хотелось нарушать особую тишину.

– Рено убил и наших родителей, – признался Кинрей, посмотрев на сестру.

– Да, я помню, как ты крикнул это…

Катя молча наблюдала за родными ей людьми. Всё внутри неё хотело рассказать ребятам правду, которую услышала от Рекано, но она боялась, что это убьёт в них весь потенциал делать что-то дальше в этой жизни.

– Ну что, давайте спать? – прозвучал через несколько минут голос Ани.

– Вы уже уходить будете? – расстроилась Катя. Ребята переглянулись и пожали плечами.

– Я могу остаться около тебя, если хочешь, – предложил Тоби.

– И я, – поддержал друга Эн.

– Думаю, нам всем лучше остаться, – заключила Аня. – Где все взрослые?

– Я завтра специально пойду и вырублю их всех, – сказал Энцо.

– Лучше я это сделаю. Твой рболург может их убить. Я знаю, что у тебя не всегда получается усыпить таким образом людей. Лучше мне предоставь это, – похлопала по плечу друга Аня.

– Так, я сплю около Кати! – вскрикнул Тоби и сразу же улёгся около сестры, сжал её в объятиях и высунул язык в сторону Кина. Ребята засмеялись, но в каждом из них всё ещё играло что-то нервное.

***

Раннее утро двадцать второго августа началось довольно хорошо: ребята, проснувшись, смогли насладиться нежно-розовым рассветом, окрашивающим тонкие линии облаков в пастельные приятные цвета. Несмотря на красивый вид, ребята понимали, что радоваться особо нечему.

У каждого сжалось всё внутри так, будто сбывается их самая сокровенная и желанная мечта, но этот порыв означал совсем другое. Страх, недоумение, смятение – всё это охватило ребят.

Как и договаривались, Аня ушла к остальным, а вот парни, распрощавшись с Катей и подождав, пока девушка нарыдается, двинулись из больницы прямо к центру. Пустынный тихий город поразил ребят: они никогда не гуляли в такое время суток, и им было непривычно проходить мимо блеклых вывесок. Всю дорогу парни молчали.

Так они дошли до Си-Эн Тауэра и остановились в ожидании хоть какого-нибудь знака.

Этот знак не заставил себя долго ждать: вдруг раздался звон цепей, и к ребятам вышел сам Рено. Когда мужчина увидел Кинрея, глаза его заблестели, и на лице появилась странная мягкая улыбка.

– Рад видеть вас. Вы не в полном составе.

– Мы решили, что этого хватит, – холодно произнёс Тоби.

– Какой угрюмый…

– Что ты хочешь от нас? – начал Кинрей.

– Если честно, я не хочу крови. Давайте просто выясним кое-что, как это не смогли с вашими родителями.

– Что? – спросили одновременно парни.

– Оу… Кажется, я понял. Они решили, что вы ещё маленькие, чтобы знать обо всём. И даже Катя ничего не рассказала. Интересно, а вы знаете, что я был учителем Ани?

– Знаем. Что нам должна была рассказать моя сестра?.. – Тоби чувствовал, как в голову ударило давление.

– К примеру, что я – друг ваших родителей и остальных взрослых… Как забавно видеть эти лица! – радостно добавил Рено после паузы, пялясь на парней. – О, я забыл сказать: Катя из-за меня попала в больницу. Я был за рулём фуры в тот вечер. А ещё…

Не успел Рено и договорить, как увидел перед собой разъярённое лицо Тоби и услышал дикий крик Энцо. Мужчина схватил руку юноши и лёгким движением кисти отбросил парня далеко вверх, а затем и сам взмыл за ним в небо. Кинрей и Эн переглянулись, ударили слегка друг друга в плечо и полетели за двумя силуэтами.

Энцо еле смог оттащить от Рекано Тобиаса, и как только они оказались от него в пяти метрах, на мужчину вылетел Кинрей, на лету войдя в эрицрон. Рено обезумел от радости и, схватившись за меч парня одной рукой, гадко улыбнулся, а вторую руку направил в сторону парней. Эн и Тоби потеряли дар речи: перед ними появились огромные, жирные и широкие существа, чья тонкая пластиковая кожа покрывала находящиеся внутри них цепи. Вместо рук у них были гладкие отполированные булавы с небольшими многочисленными иголочками. Парни в ужасе отлетели от них подальше, но эти существа, почти ростом с Джеймса (ребята придумали им клички – двухметровые шпалы), продолжали наступать на них.

– Ну, повеселимся? – предложил Тобиас Эну, и в следующий момент он еле успел пригнуться от той самой булавы, пролетевшей над его головой. Ребята в шоке отпрянули, но тут же достали свои изящные мечи, вошли в свои эрицроны и с весёлым настроем ринулись прямо на двухметровых.

Пока ребята играли и издевались над толстяками, Кинрей изрядно доставал Рено постоянными атаками сверху. Мужчина был вне себя от радости, когда видел, что происходило с парнем в эрицроне. Все его движения он не мог предугадать, и поэтому Рекано иногда хорошенько доставалось по спине и коленям.

– А так сможешь? – Рено остановил очередной удар сверху, другой рукой убрал липкие от пота волосы и показал Кинрею свой правый глаз. Парень ошалел: он не увидел ни зрачка, ни радужки, потому что вместо них было пустое глазное яблоко, и как только Кин посмотрел в это белое пространство, то увидел свой глаз в эрицроне. Проморгав и отодвинувшись от мужчины, парень в страхе ойкнул: его эрицрон остался в том небольшом глазу у Рено.

– Что? – оторопел Хейз.

– Совсем как Джон когда-то. Забыл, что я тоже из Ниарата? Позволь представиться: Реламргон.

Кинрей не проронил ни слова. Он всматривался в лицо мужчины и заметил странное сходство с собой.

– А ведь ты был таким маленьким… Аоцо сейчас бы пожалела, наверное, что оставила нас.

– Нас?

– Оу… Даже это не рассказали, – ухмыльнулся про себя мужчина.

– Отец?

Рекано застыл на месте и встретился взглядами с сыном. В них он узнавал себя: он был таким же молодым, наивным, ответственным и дружелюбным. Когда-то.

– Непривычно сейчас было. Аманда и Джон всегда знали, как я любил детей. Если бы не этот виариин, то мы бы с тобой жили сейчас вместе. Прости меня, – проговорил тихо мужчина последнее слово, и Кинрея сбил ещё один толстяк.

Аня никак не могла найти друзей, но как только небо на секунду осветилось зеленоватым оттенком, она поняла, что Рено решил освежиться на открытом воздухе.

Неожиданно в голову девушки прилетело что-то острое, но она ничего не почувствовала. Только ухмыльнувшись, девушка вытащила небольшой кинжал из своего большого и толстого рога, повертела его в руках и перед собой увидела нового двухметрового. В отличие от тех, с кем дрались ребята, он был худее (телосложением напоминал Леона) и изящнее. Тело его было разделено на две части, которые были скреплены двумя цепями. Эти цепи могли удлиняться настолько, насколько тот того пожелает. Вместо рук и ног у существа были острые копья, похожие на меч девушки.

Аня крепче ухватила кинжал, оторвала от своей длинной тонкой цепочки на шее одну бусину и, подбросив её вверх, в следующий момент поймала той же рукой своё изящное двустороннее копьё. Средний (так потом назвали его ребята) начал атаковать девушку со всех сторон, но лишь одним лёгким движением руки оружие Ани было вогнано прямо в верхнюю часть тела среднего, и все цепи, которые находились под пластиковой кожей, сразу высыпались и упали на дорогу.

– Жалкий. О, а вот и парни, – обрадовалась девушка и вылетела прямо к жёлтому свечению в облаках.

– Это намного легче, чем с Гизиро даже! – крикнул другу Тоби, облетая своего толстого и издеваясь над ним уже битый час. Энцо быстрее О’Коннора покончил со своим, принялся помогать другу и вдруг увидел, как на Рено вылетел ярко-фиолетовый луч, и в следующий момент всё кругом засверкало от вспышки. Брауну удалось прикрыться телами толстого и Тобиаса, которые попали под действие звуковой волны. Всех откинуло назад, и только Рено стоял в воздухе, вытирая на животе кровь.

– Чего стоишь? Иди ко мне, – обратился к парню мужчина.

Никогда в своей жизни Энцо не был так увлечён битвой, как сейчас. Всё в нем изменилось: и выражение лица, и его фигура, и голос, и даже манера атаки. Прямо на глазах Рено парень снова вошёл в свой эрицрон: в глазах появилась ещё одна радужка, искрящаяся кремовым, бежевым и чёрным цветами, растекающимися как акварель на бумаге.

Энцо исчез перед мужчиной и ударил его в спину, но не ожидал, что Рекано резко обернётся, заблокирует удар и машинально перекрутит его через верх, притянув к себе и ударив коленом прямо в лицо. Энцо отлетел, взялся за нос, но, перехватив свой гладкий меч в другую руку, начал новые и новые атаки. Они крутились, как юлы, перекидывали друг друга, «дарили» друг другу серьёзные травмы. Цепи на мече Эна становились полупрозрачными, и Рено не удавалось перехватить оружие парня.

В один такой очередной момент с перекидыванием Энцо успел остановить рукой меч Рекано, схватился за него и направил острие прямо в бедро мужчины. Мужчина дико взвыл, ноздри его раздулись от ужаса и злобы, и он тут же громко и жутко засмеялся.

В следующую секунду Энцо не успел увернуться: кто-то ударил его по коленям сзади, схватил за волосы, потянул на себя и, широко раскрыв рот парня, вырвал ему язык.

Рено наблюдал за этим не без улыбки: держась за раненное бедро, он махнул рукой толстяку, и тот отпустил парня. Лишённый всяких сил, Браун закрыл глаза, взялся за горло и полетел тяжёлым грузом вниз.

– У нас что, дождь намечается? – а тем временем Аня, Кинрей и Тоби дрались с восставшими двухметровыми. На плечо девушки упала небольшая капелька крови, и как только Аня подняла голову, то увидела падающего на неё друга. Девушка поймала его за руку, крикнула Тобиасу о помощи и внезапно получила удар длинным белоснежным мечом прямо в спину. Рука её дрогнула, выпустила парня и стала полностью красной, как только девушка приложила руку к ране. Кровь из живота вытекала быстрым потоком, и, подняв голову вверх, она увидела в нескольких сантиметрах от себя сумасшедшую улыбку Рено.

– Не против, если я приглашу тебя на танец? – сладостно пропел мужчина, схватил Аню за средний рог и подкинул её далеко вверх.

– Аня! – крикнул Тоби, но его тут же остановил Кинрей:

– Она справится! Лови Эна! Я задержу этих!

Девушка тяжело кашляла, хватаясь за живот и пытаясь остановить кровь. Она прижала рукой рану, и из пальцев к мясу потянулись тонкие струйки чего-то блестящего и мягкого, окружили рану небольшой сеточкой и впитались в саму кожу. Кровь перестала течь, и девушка вздохнула с облегчением.

– Диатае… давненько я не видел этого, – ухмыльнулся Рекано, подлетая ближе к девушке. – Этот же пластик убьёт тебя.

– Ты умрёшь первым, – кашлянула девушка, свирепо посмотрев затуманенными глазами в сторону силуэта мужчины.

– Вовсе не этому я учил тебя. Ох, а помнишь, как ты впервые сразила меня? Эти беспомощные слабые ручки держали раскалённое лассо, пытаясь хоть как-то прокрутить его над головой. Как же ты была прекрасна в тот момент.

– Ты сам себе сделал хуже, что научил меня всему, что знаешь!

– Я учил тебя обороняться, а не убивать. Ах да, чуть не забыл… У меня есть для тебя великолепная новость, – слабо ухмыльнулся Рено. Рыжие кудрявые локоны от пота стали насквозь мокрыми, липкими и грязными, все в саже и насыщенные запахом едкого кислотного дыма, исходящего от раны Ани. – Я думаю, вы догадались, кто убил Аманду и Джона, да?

– Нет…

– О, и знаешь, мне было приятно это сделать, – злорадно рассмеялся мужчина. От его слов кровь забурлила ещё быстрее – и вмиг острое копьё практически распороло бы грудную клетку Рено, если бы не тонкая плёнка на груди. Копьё со звоном отрикошетило от мужчины и вновь прилетело к владелице. На нём не было ни следа крови.

– Это невозможно!! – неистово закричала Аня. Она почувствовала, как огромный комок встал в горле от одного воспоминания о смерти родителей.

– Хочешь узнать, почему я сделал это? Хочешь?!– кричал Рено, спокойно отбивая каждый агрессивный и ярый удар девушки.

Она била его практически со всех сторон, но ему, кажется, было абсолютно всё равно: Рено размахивал липкими чёрными цепями вокруг головы; эти цепи были прикреплены к двум длинным мечам, которые могли соединяться в один, которым как раз мужчина и нанёс удар девушке в живот.

– Твои родители предали меня, представляешь? Как бы ты почувствовала себя, лёжа посреди площади Ниарата в крови и со сломанными костями и прося свою сводную сестру помочь? А? А Аманда мне не помогла, представляешь?!

С диким криком Аня нанесла очередной удар по бедру Рено, но в этот раз мужчина не успел защитить себя. Один из концов копья насквозь прошёл через кожу и мышцу. От чудовищной пульсирующей боли Рекано взвыл, но попытался зацепить девушку в ответ.

– Они бросили меня, когда я нуждался в помощи. Все ваши взрослые отреклись от меня! – хрипел д’Ари.

Никакие слова Рено Аня уже не слышала: в голове звучали голоса родителей, их поучения и наставления в последние минуты жизни.

Перед глазами из-за слёз всё расплывалось, становилось мутным и бледным, а движения становились слабее и слабее. Каждая атака девушки сопровождалась громким всхлипом и звонким раскатом грома, но шум утихал, а слёзы всё так же градом скатывались по лицу. Руки опустились, ноги затряслись, но Аня изо всех сил пыталась воодушевиться и нанести хотя бы последние удары. Голова бессильно склонилась к низу.

Аня вспомнила первый урок с Рено. Нет, она не забудет, какие были у него глаза, движения, голос, манера, выпады при атаке. Она видела в нём на тот момент своего защитника; человека, который смог бы открыть глаза; она видела в нём друга и брата, всегда приходящего на помощь. Она скрыла от друзей правду про него, но теперь сама была не уверена, что знала и знает его столь хорошо, как думала.

– Стой-ка… – проговорил Рено, глядя на бывшую ученицу. В её глазах читался ужас, смешанный с безысходностью. – Ты тоже не знала? Не знала, что мы с твоей матерью родственники?

– Это невозможно…

– Они скрывали от вас всю правду!

Неожиданно для Рено началось самое необыкновенное чудо: из спины девушки вытянулись чёрные атласные конструкции, оставляя на спине чудовищные раны; эти конструкции поднимались ввысь, с грохотом и треском раскладываясь, высвобождаясь из плена. Это были крылья высотой с пятиэтажный дом, растекающиеся в прозрачные чёрно-фиолетовые силуэты разной величины, формы и длины. Из одной пары крыльев выросла другая, поменьше, а потом и третья, ставши примерно такого же размера и роста, что и сама Аня, и Рено с ужасом и вдохновением в глазах увидел перед собой…

– Шестикрылая… – всё, что вырвалось у мужчины. В следующую секунду он взвизгнул и прокрутил над головой свои мечи, направив их прямо на крылья ученицы. Цепи обвили конструкции, связали их воедино, но Рено не удалось сделать захват полностью: Аня подлетела вплотную к нему, сцепила наименьшими крыльями тело Рено и рухнула вниз.

Никто уже не знал, находятся они над городом или нет, но чутье девушки не подвело: они упали сразу в воду и тут же вынырнули в каком-то ночном тихом мегаполисе. Так они попали в Ниарат.

– Ты вообще слышишь меня? Эн? – слабо сжимал плечи друга Тоби, пытаясь привести его в чувство. Энцо только медленно моргал и кое-как кивал головой. Весь его рот, подбородок и шея были алыми от крови.

Кинрей расправился с последним из восставших вновь двухметровых, рухнул на песок (ребята оказались на пляже потому, что двухметровые потащили их туда) без сил, держась за бедро левой ноги, и в нескольких метрах от себя заметил хромающий силуэт Рекано. Мужчина вышел из воды, стряхнул с себя водоросли и нервно засмеялся. Хейз увидел в его левой руке небольшой сине-фиолетовый рог, и тут же его глаза расширились от ужаса.

– Весело тут… с вами…

Тоби обернулся, увидел тот рог, сглотнул ком в горле и, кое-как уложив Брауна на песок, махнул Кину.

О’Коннор сбил Рено с ног, попав с ним в воду. Они вылетели из воды, как пули, и мужчина снова оказался в Ниарате.

Уже ни у кого не было сил продолжать дальше битву, но Тоби каким-то образом всё ещё пытался атаковать изо всех сил. Парень наносил удары по всему телу мужчины, смог тяжело ранить его в голову, и в один момент закружился вокруг Рено восьмёркой. Мужчина уже не был в состоянии отвечать на атаки, ведь это был его первый длинный и изнурительный бой за последние восемь лет.

Однако пока Тоби готовился к очередной атаке, Рекано воодушевился, успел скользнуть рукой по шёлковой рукояти меча Тоби и зацепил пальцами небольшой кулон. Любопытство сыграло своё: мужчина открыл кулон и увидел там фотографию Кати. Но недолго он любовался ею: в лицо ему прилетел финальный удар кулаком, и, бессильный, он отлетел прямо на дорогу моста, ведущего в центр Ниарата.

– Это моё, – поднял с холодного бетона свой кулон О’Коннор и, коротко выдохнув, упал без сил на колени.

Тело Рено лежало за несколько метров от него. Тоби начал ползти к нему, но всё его тело изнывало от шрамов и глубоких ран; он вдруг вспомнил, как чувствовал себя во время аварии сестры.

Парень сел перед Рекано на колени и склонил голову. Тобиас почти не дышал и не слышал своего пульса. Всё, что происходило вокруг, его не волновало.

Огненно-красный закат ласкал своими последними лучами разбитый мост. Вода под мостом блестела в лучах закатного солнца.

Тоби поднял голову и посмотрел на лежащего Рено со сломанной ногой и вывихнутыми руками. Он не мог двигаться, но парень заметил, что он пытался пошевелить пальцами. О'Коннор вспомнил ту аварию и тело своей сестры, и он сжалился над мужчиной, осторожно взяв его за руку. Он впервые увидел на лице этого убийцы искреннюю улыбку, которая напомнила ему какого-то далёкого знакомого.

– Совсем как свой отец… Рэймонд был мне почти братом, знаешь…

– Так вы были друзьями… – проговорил сиплым голосом Тоби, вытирая на окровавленном и избитом лице слёзы.

– Лучшими. И Стив с Эллой знали меня… и все… А Аманда была мне сестрой…

Тоби громко шмыгнул носом, изо рта его потекла свежая тёмная кровь, заставив парня кашлянуть от неприятного металлического вкуса.

– Аманда ведь Аню носила… Вот и не спасла меня… – запинался почти на каждом слове д’Ари, глядя на бедного паренька.

– Ты мою сестру убил…

– Не-ет… я друга своего убил. Рэй понял, что мстить я люблю… Тоби, – прошептал после выдержанной паузы мужчина, – спасибо. И прости… Непутёвый из меня вышел крёстный отец. Чего говорить уже о Кине…

– Кинрей?

– Я в Амстердам улетел тогда, да… А она была так прекрасна, и вот появился Кин… – Рекано шмыгнул носом, откашлялся и вдруг прошептал: – Мне жаль. Спасибо, друг…

***

Яркий солнечный свет, пробиваясь из окна, разбудил Тобиаса. Парень чувствовал себя более чем прекрасно, и когда он осознал, что лежит у себя дома, в своей уютной кровати, то сразу же решил чего-нибудь перекусить. Его удивило в своей комнате то, что всё лежало на своих местах. Такого беспорядка, по мнению Тоби, он просто не мог устроить, и всю вину перекинул на родителей. Они часто заходили к нему в комнату и пытались навести свой порядок.

Спустившись на кухню, он не застал там никого: комната была дочиста убрана, всё лежало на своих местах. Тоби подумал, что родители снова уехали, и радости его не было предела: когда ты один дома, делать можно только то, что ты сам от себя просишь, то есть ничего.

Парень по-быстренькому сделал себе штук пять бутербродов с ветчиной и сыром, захватил с собой литр мангового сока и с весёлым насвистыванием поднялся к себе в комнату. Каково же было его удивление, когда он увидел в своём кресле Кинрея. Хейз услышал шаги, обернулся и смерил осуждающим взглядом друга.

– Неожиданный визит. Я бы сделал в два раза больше бутербродов, но ладно. Ты через окно попал сюда?

– Как вижу, ты всё такой же голодный, как и обычно… – вздохнул Кинрей, наблюдая за поглощающим один за другим бутерброды Тобиасом. – И как? Вкусно?

– Не обижайся на меня, эй! Я же не виноват, что они такие вкусные и аппетитные… Будешь кусочек? – промямлил с набитым ртом парень, отломив для друга половину. Кин только махнул рукой.

– Ты вообще понимаешь, где мы находимся?

– Ну, дома.

– И ты ничего не заметил?

– А что? Должен? Родители же уехали. Я вот собираюсь к Кате после завтрака пойти, ты со мной?

Хейз сжал кулаки, медленно вдохнул и выдохнул. Тоби смотрел на него с каким-то детским смятением. Парень встал с кресла, достал с верхней полки стола детский альбом Тоби и открыл на первой странице. К удивлению О’Коннора, он увидел не красочные картинки, а просто белые прямоугольники. Отложив в сторону еду, паренёк пролистал альбом и не нашёл ни одной фотографии.

– А теперь понял? – спросил Кинрей. – Слушай, я знаю, что ты сейчас немного шокирован, но ты до сих пор лежишь там, в Ниарате. Я не хотел никогда использовать свой нисоттн, то есть скрытый виариин, но сейчас пришлось. Эй, Тоби, ты нужен нам. Помнишь свои слова, когда ты проснулся около Кати сегодня? «Я понял, в чём заключается моё счастье». Так вот, я тоже понял. Только для моего счастья не хватает тебя. Я потерял своих родителей, потерял своего настоящего отца, так не позволь мне потерять и друзей… А знаешь, почему ты должен вернуться? – Кинрей подошёл ближе к другу и потрепал его по волосам. – Потому что это начало, а у начала нет конца.

Глава Ⅶ.

Начало конца

Утро. Солнце не спешило вставать из-за горизонта; оно медленно перекатывалось с одного бока на другой, разукрашивая собой город в пастельные оранжевые и розовые оттенки. Небо было почти заполнено редкими и тягучими облаками, похожими на молочную пенку в кофе, которая растекалась в разные стороны витиеватыми узорами.

На улице было довольно прохладно: октябрь в Торонто приносил обычно с собой первый снег, но сегодня можно было ожидать кратковременное потепление.

Город был почти пуст: редко где проедет мотоциклист или машина. На многих улицах вёлся ремонт, а линии метро были перекрыты ещё с июля.

Приятная и комфортная тишина огромного мегаполиса была развеяна громким неожиданным хлопком, после которого она снова возобновилась.

Посреди перекрёстка на Лоренс-авеню стояли четверо людей. Каждый из них был облачён в тёплое пальто или куртку.

Один из них снял своё длинное шерстяное чёрное пальто, поправил серебристый галстук, засунул руки в карманы официального белого пиджака и осмотрел дома с заинтересованным лицом. Он наклонился к рядом стоящей женщине и спросил:

– Долго нам идти?

– Тут недалеко, – ответила ему женщина и укуталась в своё бежевое драповое длинное пальто с широким меховым воротом. Она затянула пояс на тощей талии и поправила длинное, сверкающее лавандовыми и бирюзовыми цветами, шёлковое платье до пола. На её ногах красиво переплетались тонкие ниточки от белоснежных туфель на высоком каблуке.

– А зачем мы сюда прилетели? – спросил третий человек, и им оказался черноволосый юноша семнадцати лет с бледными зелёными глазами и кудрявыми, торчащими во все стороны, волосами. На лице его расплылась довольная улыбка.

– Мам, не хочешь объяснить? – встряла в разговор девушка с короткими бордовыми волосами, заколотыми невидимками сзади. Бедняжка совсем окоченела от холода в своём длинном серебристом платье с откровенным вырезом на спине и левой ноге. Благо, что она ещё согревалась своей зимней курткой. Мужчина подошёл к ней и надел на неё своё пальто.

– Спасибо, Зак. Ну и холодина…

– Привыкай, сестрёнка. А мне здесь нравится, – не переставал осматриваться по сторонам юноша. Он ослабил свой красный галстук, поправил чёрный костюм и помотал головой из стороны в сторону.

– Не спеши с выводами, Мэтт. Пойдёмте, нам туда, – женщина указала в сторону и пошла по прямой дороге. За ней последовали и её спутники. Женщина поправила свои шелковистые длинные волосы наполовину фиолетового, наполовину серебристого цветов, заправила их за уши и взяла дочь за руку.

Мэтт и Кая оживлённо беседовали с Заком о том, что здесь неплохо смотрелись бы и другие деревья, кроме клёнов. Мужчина только пожимал плечами и узнавал некоторые дома.

– Ух ты, мам, это та самая улица, на которой происходили битвы твоих героев?!

– Конечно. А вот там будет дом мистера Мэржи. Я упоминала его в своём рассказе, помните?

– Мам, а что нам надо здесь? – обратился к женщине Мэтт. Его мать только повернула к нему голову, одарила его мягкой улыбкой и тут же застыла на месте с широко распахнутыми глазами от шока. Страх никогда раньше не уничтожал её самоуверенность, как сейчас. Она просто боялась. Все посмотрели на неё, проследили за взглядом и обернулись.

Посреди дорожки в нескольких метрах от них стоял высокий мужчина сорока лет в красной тёплой куртке и шапке. В руках у него был какой-то небольшой подарочный пакет. Руки его покраснели от холода, а колючая короткая борода неприятно чесалась. Мужчина стоял с такими же круглыми глазами, как и мать Каи.

– Вау, какие люди, – прозвучал голос Зака. Его короткие с проседью чёрные волосы были такими же мягкими, как в юности, а тёмные, уже полуслепые глаза с удивлением осматривали мужчину.

– Зак'Кор? Тебе не хватило прошлой нашей встречи? – натянуто улыбнулся мужчина, подойдя ближе к группе людей. Кая заметила, что кожа его отливала цветом молочного шоколада, а большие каре-золотые глаза устало осмотрели детей.

– Вполне хватило, Тоби, спасибо.

О’Коннор осмотрел детей, улыбнулся им и остановил взгляд на женщине.

– Тобиас?! Тобиас О'Коннор?! – тут же взвизгнул Мэтт, понаблюдав за мужчиной пару секунд.

– Что… – это всё, что смогло вырваться из уст Тоби. Он уставился на женщину и вдруг почувствовал, как сердце его сжимается от боли.

Бомба. Вот так он почувствовал себя прямо сейчас, будто бомба взорвалась где-то глубоко в нём. Бомба замедленного действия. Он вспомнил.

– Привет, Каштанчик, – прослезилась женщина.

– Каштанчик? – с недоумением спросили Кая и Мэтт, не до конца понимающие, что сейчас происходит.

Их мать подошла к Тоби, дотронулась дрожащей ледяной рукой до его щеки и разрыдалась. Мужчина молниеносно схватил её и притянул к себе в объятия, гладя по голове. По его щекам лились горячие слёзы. Слёзы счастья.

– Мы десять лет не знали, что с тобой…

– Мам?

Женщина нехотя отпустила Тоби, вытерла слёзы и посмотрела с широкой улыбкой на своих детей.

– Хочу… представиться: меня зовут Аня. Аня Блэрри.

Дети застыли с ужасом и радостью на лицах, и пока Зак пытался привести их в чувство, Тоби достал из пакета старый помятый акварельный альбом, увесистый от скрывающего в себе секрета. Аня растерянно посмотрела на друга, взяла альбом и открыла на первой странице. По щекам предательски скатывались слёзы.

Перед ней были пожелтевшие от времени листки, белоснежные распечатанные фотографии и всякие разные наклейки, отрывки из новостных газет и письма ребят. Анины глаза бегали от одной фотографии к другой, от записок ребят к разным записям; на одной из фотографий женщина узнала своих братьев в окружении Кати, Роуз, Майли, Зары, Элли и… самой себя. Она выглядела на той фотографии так счастливо, так молодо и свободно от всяких невзгод…

Тобиас нащупал в карманах брюк старый носовой платок и осторожно вытер слёзы на лице подруги. Аня печально посмотрела на него и улыбнулась. Её рука скользнула в карман пальто и достала оттуда мраморный небольшой овальной кулон.

Мужчина сразу узнал его: этот кулон он подарил ей через пару дней после кровавой битвы, как подарок на свадьбу с Джеймсом. Аня перевернула украшение, нажала на кнопочку, кулон открылся, и перед глазами Тобиаса вспыхнули воспоминания как фейерверки, которые грохотали в небе в день выпускного вечера ребят. В том маленьком кулоне было фото. Мужчина встретился глазами с подругой. Он тоже плакал, как и она.

– Дом воспоминаний.