Текст книги "Перепутье: Начало после конца"

Глава 11: История шрамов

Едва слышимый треск масла на сковороде и аромат жарки яиц заставили пробудиться. Открыть глаза было тяжело. Слегка приоткрываясь, верхние веки сразу же тянулись обратно к нижним, желая остаться там, в покое, еще хотя бы на часок, а лучше на два. Тем ни менее, Адам сделал усилие и окончательно раскрыл их. Вилли в зале не было, не было и Тихого, а вот Мари еще спала. У ее ног, свернувшись калачиком, лежала Альфа. Она исподлобья проследила за каждым движением мужчины до тех пор, пока он не скрылся из виду.

– Доброе утро, Меченый. Как спалось? – неожиданно энергично поприветствовал его Следопыт.

– Спал как убитый. Если честно, уже и не помню когда столько пил. А ты, как я вижу, времени зря не теряешь. Давно встал?

– Я сплю мало, такая особенность – привычка с юношеских лет. Смотри, что есть!

Тихий отодвинулся и презентовал свое произведение кулинарии. На огромной сковороде раздельно готовились четыре крупных яйца, обжаривались мясо и хлеб, покрытые неизвестным бордовым соусом. Пока все жарилось и приобретало аппетитный вид, Следопыт ловко нарезал зеленый салат и закидывал рубленые листья к уже нарезанным помидорам.

– Так ты и повар, выходит? – с тихим восторгом отслеживая его ловкие движение, риторически спросил Адам.

– В наше время, если хочешь жить хорошо, надо уметь делать все, а довольный желудок – половина довольствия жизнью!

– Хорошие слова. Только, я понять все не могу, конец света же, откуда такое разнообразие?

Тихий удивился.

– Какой конец света? Солнце восходит на востоке, заходит на западе, все, как и раньше. Не конец это – только начало. Ты не думай, что мы тут кореньями питаемся. Арбор – настоящий город! Немногим хуже тех, что были до дня Обнуления. Здесь и овощи выращивают, и животных разводят. И не просто так – технологично все, Бионики свое дело знают! Их машины работают без ошибок, не уставая, целыми днями.

– Бионики? Машины?

– Да, Бионики – умельцы, что еще поискать надо! Нелюдимые они, правда. Выходить в свет не любят, но оно и понятно – секретов у них много, не хотят растерять, но Каперам помогают исправно. Дружба между ними с основания Арбора, а кто-то говорит, что и с более ранних времен.

– И, что эти Бионики мастерят?

– Да все! И строить умеют, и транспорт чинят, и с электрикой дружат. Но, главной их гордостью, конечно, являются протезы. Например, вот, глаз мой – это их работа. А ты с чего такой интерес имеешь? Что-то смыслишь в этом деле?

Адам растерялся от такого вопроса.

– Ну, что-то смыслю. Вообще, раньше инженером был. Инженер-робототехник. Сам роботов не собирал почти, разве что для себя, для интереса. Я в основном конструировал. С науками знаком хорошо: программирование, механика, автоматическое управление, сопромат – все это знаю на уровне.

– Так ты в андроидах разбираешься?

– Разбирался, выходит, тридцать два года назад. Сейчас я и не знаю, какие новые штуки у вас появились.

Адам потер голову, вновь осознав, что его прошлое осталось в прошлом.

– Новые? Это вряд ли! Разве, что оружие слегка модифицировали каждый под себя, как ему удобней. Этого добра у нас навалом, а с роботами тяжело. Не любят их Каперы, стараются их не использовать. Конечно, машины Биоников – исключение, но они и не роботы в нашем понимании этого слова, скорее просто – продвинутые механические машины. Им Каперы доверяют без сомнений, а с андроидами и прочими настоящими роботами здесь скудно.

– Да… – протянул Адам. – А я уже было понадеялся, что найду теплое место в мастерских. Ну, видно не судьба.

Он усмехнулся, потер плечом щеку, к чему-то принюхался и с видимой неловкостью спросил:

– Слушай, а помыться есть где? Воняю, до слез, честное слово. Мне реки хватит или озера – хоть что-то. Если нужно, готов пройти километр-другой.

– Реки? – Следопыт усмехнулся. – Мороз уже сколько лет! Даже если была бы, отморозил бы себе все что можно и нельзя. Имеется кое-что лучше. Пойдем, здесь рядом.

– Сейчас? Ты же готовишь, неудобно как-то.

– Еда не убежит, вернемся, там и поедим, а помыться и правда не помешает. Вонь знатная от тебя идет. Думал, уже не попросишь, а сам предлагать не хотел. Пошли, в общем, быстрее уйдем, быстрее вернемся.

Тихий отключил электросковороду, накинул плащ, воткнул за спину пару ножей, просто объяснив: «на всякий случай». В зале, увидев спящую Мари, он замедлил шаг, приставил палец к губам и, знаками показал, что пора выходить.

На улице было ветрено. Арборского смрада не чувствовалось. Или Адам привык к нему, или ветер унес неприятные запахи с собой. Что из этого было правдой, понять было сложно. Может вовсе несло не от грязных улиц, а от него самого – такой вариант теперь тоже рассматривался.

Лучи солнца приятно пригревали. Дорогу усыпали мелкие кристаллики инея. Идти пришлось недолго. Не успели пальцы на руках подмерзнуть, как среди хижин и небольших горных выступов Тихий остановился. Перед ними возвышалось причудливое строение. Оно сильно походило на природный грот, однако этот был сделан руками человека из вечного железобетона.

– Это водонапорный узел Арбора! – представил сооружение Следопыт. – Насосы внутри качают воду из подземных источников и тянут их по всему городу. Объемы серьезные, хватает всем. Когда бурили новую скважину, лет десять назад, наткнулись на горячие источники, их не качают – вода насосы портит. Оставили как достопримечательность в начале, но вскоре стали использовать как банную, чему я, к слову, несказанно рад.

Тихий заговорчески подмигнул родным глазом, оттолкнул высокую деревянную створку ворот и ступил под своды грота. Железобетон быстро перешел в камень. Помещения и коридоры узла Арбора остались в стороне, а широкая тропа, освещаемая слабым свечением люминесцентных растений, все круче уходила вниз. С каждым метром становилось теплее. Капли воды все чаще падали на головы с каменных сводов. Вскоре показался просторный зал с десятком купелей, переливающихся всеми оттенками синего и бирюзового.

– Ну, вот, – гордо произнес Следопыт. – Вода теплая, чистая, полна минералов. Выбирай любую – все хороши!

– О большем и мечтать не мог, это мне повезло!

– А то! На многие мили ничего подобного нет. Свободные из ближайших лагерей несколько суток тратят, чтобы прийти сюда и хорошенько отмыться. Это волшебное место…

Адам был полностью согласен. Даже те СПА, в которых он побывал, не обладали таким богатством: природные минеральные купели, да еще и горячие – бесценно!

Одежда осталась на камнях. Вода горячая, прозрачная, мягкая. Она нежно обволакивала каждый изгиб, согревала, дарила блаженство многострадальному телу.

– Это чудесно…

– Я же говорил, – довольно согласился Тихий.

Он сидел на скамье, погруженный по грудь в воду. Жилистый, подтянутый. Волосатая грудь вся в шрамах. Следы от ранений и порезы, пара следов от раскаленного железа – видимо, некоторые раны обрабатывал он сам себе, как мог, чем мог.

– Ну, рассказывай! – вдруг произнес он.

– О чем?

– Ну, ты – Меченый, вчера мы это выяснили. Мне и интересно, какой план у судьбы? Что делать будем? В чем моя роль?

– Э-мм…

Адам не знал, что ответить, отчего сделал ставку на искренность и доверие.

– Честно сказать, пока сам ничего не знаю, – виновато пожав плечами, сказал он. – Еще неделю назад я был полутрупом на краю леса, а сегодня я здесь жив и здоров. – Он на миг задумался. – Для начала мне бы хотелось узнать о моих родных и близких, что стало с ними. Возможно, кто-то из них еще жив. А дальше, как знать? Буду разбираться с судьбой, предназначением и со всем прочим. Пусть все идет своим чередом. Если что-то должно случиться, оно ведь случится, не так ли?

Тихий замер на несколько секунд, разочарованно наклонил голову, но одобрительно кивнул.

– Может и так. Пусть все идет свои чередом, – задумчиво повторил он. – Ладно! Может завтракать?

– Да, – согласился Адам. – Здесь, конечно, хорошо, но дома лучше, или просто есть охота?

Последние слова он произнес чуть ли не шепотом, себе под нос. Тихий казался ему хорошим человеком. Было бесчестным беспечно пользоваться его добротой и даже не иметь возможности дать ответа на волнующий его вопрос. Как-то неловко получалось, как-то грубо.

Тихий его внутренних угрызений совести не замечал. Он развернулся спиной и одним махом вылез из купели. Лишь сейчас Адам заметил, что широкая спина Следопыта была обезображена ничуть ни меньше груди. Среди всех шрамов выделялся один широкий и длинный, обвивающий талию, словно пояс. Адам сначала подумал, что ему показалось, что это и не шрам вовсе, а просто тень, причудливо упавшая на спину. В сумраке и не такое может увидеться, но нет – не показалось. Следопыт, будто читая мысли, дожидаться вопросов не стал, и сам начал говорить.

– Это отметины моих соплеменников – Следопытов Восточных пустошей. Давнее дело.

– И за что это так свои своих же бьют?

– За нарушение правил. У Следопытов дисциплина должна быть показательной. Чтобы ее достичь за любую провинность наказывают строго.

– Никакое преступление не может оправдать таких пыток. Это бесчеловечно!

– Больно сердобольный ты, Меченый. И, видимо, мало понимаешь в человеческой натуре. Разреши сегодня людям делать, что они захотят, и завтра весь мир захлебнется в крови. Я не держу обиды на офицеров, что оставили мне эту отметину. Знал, на что иду. Сам сделал выбор.

– И, что же ты совершил?

– Совершил? – Тихий грустно усмехнулся и накинул рубашку. – Выступил против обряда. За это и был награжден. Нарушать признанные правила нельзя, за любое нарушение есть цена. Вот и я не сдержался – пришлось бежать с позором, без чести.

– Так ты не изначально был Капером?

– Нет, куда там! Моя Родина очень далеко.

Адам задумался.

– А как ты пережил день Обнуления?

– Там и пережил, но это долгая история.

– Я весь во внимании!

– Ну, если настаиваешь…

Тихий потер густую бороду.

– Родился я в Федерации, в небольшом городке на Урале. Где родился, там и рос. Отец мой – майор разведки, мать – старший лейтенант. Городок наш был военным, засекреченным. Даже попасть к нам можно было только через кордон. В День Обнуления, по тревоге, все мы из городка спрятались в бункере. Все было отработано сотни раз. Часть наша была одна из самых подготовленных, так что справились быстро. Там закрылись и стали сидеть. – Тихий накинул плащ и посмотрел на Адама, что все еще сидел в купели. – Ты идешь?

– Да-да, конечно! – спохватился тот, наскоро набрасывая одежду на мокрое тело. – Ты не обращай внимания. Что дальше было?

– Ну, сидели, – продолжил он. – В сорока километрах от нас прилетела ракета. Ядерная. Выходить долго на поверхность никто не хотел. Запасов хватало, и просидели мы там безвылазно четыре месяца, а потом и вылезать начали. Я-то не дергался – понятное дело, а вот вояки бегали.

– И что снаружи? Все разрушено?

– Снаружи все стояло. Только подстанции не работали. Связи не было, света за стенами бункера тоже не было, в окольных деревнях людей даже не было. В общем, ничего лучшего не решили, чем остаться жить в бункере. Он стал для нас настоящим домом. Нас в бункере почти две тысячи было, большинство военные. Уклад прижился наиболее распространенный – по военному образцу. Там и школу организовали, и больницу, и прочее. Меня, как и других детей, военные взяли под крыло, обучили всему, что знали сами. Так я и рос.

– Наверное, сложно было?

– Знаешь, не сказал бы, ко всему привыкаешь со временем. Я вот в двенадцать лет в рукопашном бою уже не уступал сержанту, в тринадцать начал ходить в рейды. Вроде две тысячи людей, а рук все равно не хватало. В рейдах уже увидел жизнь, со всеми ее извращенными сюрпризами. И людей без кожи видел, и живность разную, опоганенную радиацией и дикостью. Только тогда понял, что прошлой жизни больше нет. Потом жизнь совсем быстрой стала. В пятнадцать лет я бегал по местности наравне со спецназом, был одним из лучших. Уже на то время нас называли Следопытами Восточных пустошей. Почему? Местность знали хорошо, транспорт берегли. Делали рейды далеко за пределы своих территорий. Мы долго никого организованного найти не могли. Редкие путники попадались. Чаще разбойники, насильники, убийцы – один черт знает, откуда повылезали. Гнилая натура, видать, давно ждала шанса вырваться на волю. Их мы, конечно, в расход. Не хорошо таким землю топтать. Не любили мы их, а за свою землю ответ держали. С организованной группой встретились только на третий год. Нашли сразу две. В ста километрах от нас почти были.

– Это вы все пешком что-ли?

– А это как повезет. Нашли их пешими. А дальше, если срочная операция была, то на транспорте добирались, а если запланированный поход – ногами.

– Ну, и походы… Так, и что за они, что за люди?

– Одни звали себя Ведунами, а вторые Партизанами – жители близлежащих городов и сел, что почувствовав анархию, решили включить воображение. Вторые еще, куда ни шло, адекватными были, а Ведуны с головой не дружили совсем. Ночами прыгали вокруг костров, горло драли в криках, травы курили радиоактивные, грибы ели. Любого бы скрючило уже давно, но этим все прощалось. Я тогда даже в магию поверил. И ни один я, как выяснилось. В общем, для укрепления союзнических отношений, решили обряд один внедрить меж нами. Начали смотрины устраивать.

Плюнув под ноги, Следопыт невнятно выругался на каком-то грубом языке. Адам ничего не понял.

– Так, а что плохого? Чем тебе обряд не понравился?

– А я скажу чем! Мы должны были брать себе их девчонок, а они наших. Но наши-то и стройные, и спортивные, а их что? Одни пословицы, поговорки да заклинания тараторят. В общем, мне наши нравились, и одна особенно в сердце запала. Когда пришло время и ее выбрали, я выступил против. Ударил Ведуна, когда тот её за руку дернул не выдержал. Вот за это и получил свои отметины. А потом, нашептал Ведун этот нашему полковнику на ухо, что я вздумал революцию устроить. Бунтарь, видите ли!

– Тогда ты и ушел?

– Ушел, как же? Меня тогда вышвырнули, как пса блохастого! Хорошо, что хоть не расстреляли – и на том спасибо. Дальше скитался по миру, а десять лет назад с Торговым братством пришел сюда. Тут и осел, решив стать Капером. Вот такая вот история, Меченый! Веселого в ней мало, но, что есть, как говориться…

– Мне жаль, что так с тобой получилось. Ты, выходит, больше не виделся с той девушкой, кстати, как ее звали?

– Ксения… – сладко протянул Тихий. – Не видел. Даже не знаю, стала она женой того урода или нет. Но, это все в прошлом. Сейчас вон помогаю избранному – великая честь! Без тех злополучных дней не было бы этих радостных, поэтому я ни о чем не жалею.

– Это ты правильно. Прости, что пока не могу удовлетворить твое любопытство, но уверен, что скоро все станет на свои места. Тогда я отвечу на все твои вопросы. Добра я не забываю. Кстати, я все еще не поблагодарил тебя за то, что ты вступился перед Советом. Те верзилы в зале суда выглядели очень недружелюбно.

– Стражи Совета – не люди, продукт генетических мутаций. Тебе повезло – это правда, но не благодари. Это решение судьбы, – с улыбкой добавил Следопыт и уперся ладонями в высокие ворота водонапорного узла Арбора.

Глава 12: Жизнь и смерть

После принятия ванны самочувствие стало несколько лучше. Вода из источников Арбора и вправду обладала какими-то чудодейственными свойствами, Адам больше не чувствовал усталости, улетучилось ставшее привычным беспокойство. Он шел по утренним улицам вслед за Следопытом, с интересом разглядывая уже во всю кипящую жизнь города. Она была не так ужасна, как ему показалась изначально. Радостные дети на улицах с наслаждением играли в игры, люди занимались работой с явным удовлетворением на лицах – всего этого в мегаполисах эпохи Изобилия не было уже очень давно. На секунду Адам даже подумал, что атмосфера в Арборе лучше, чем была в его родном городе. В ней имелась душевность, искренность и какое-то особое, притягательное для человеческой натуры, простодушие, то самое потерянное и, казалось бы, забытое.

Едва входная дверь жилища Следопыта приоткрылась, к ногам вошедших сразу кинулась Альфа. Виляя хвостом и пытаясь дотянуться влажным носом до лица, она скакала, полная сил и энергии. Успокоилась собака лишь, когда Адам склонился над ней, позволив обнюхать себя во всех местах.

– Ты такая ласковая собака! Умница!

Альфа улеглась на спину, подставив живот под желанные поглаживания мужских рук. Тут же показалась Мари. В руках она держала поднос с разложенным по тарелкам завтраком, что приготовил Тихий.

– Доброе утро, – нежно поздоровалась она. – Я позволила себе немного похозяйничать. Надеюсь, Тихий, ты не против?

Адам посмотрел на Следопыта. Тот, казалось, был в замешательстве, однако после секундной паузы он улыбнулся и ответил:

– Конечно нет. Завтрак будет кстати, спасибо.

После многих дней голодания и сомнительного питания желудок восторгался горячей вдоволь разнообразной пищей. Свежие овощи приятно лопались на зубах, жареный хлеб похрустывал, нагоняя еще больший аппетит, сочилось соками отборное мясо. Каждый кусочек дарил большое наслаждение. Адам ел. Он не мог мыслить или говорить в этот сладостный момент, он был весь в процессе, пытался не пропустить ни единой нотки вкуса, старался распробовать их все.

– А куда вы ходили? – закончив со всей порцией, поинтересовалась Мари.

Ей ответил Тихий.

– Меченый душ хотел принять. У нас тут есть горячие источники, так я его и отвел.

– О, я бы тоже хотела!

– Знаешь, а это хорошая идея. – Следопыт словил на себе взгляд непонимания и поспешил объясниться. – Я все думал, как сделать, – замявшись, продолжил он. – Вилли пригласил меня и Меченого в «Райскую сотню», но тебе там делать особо нечего. Вот, я и предлагаю тебе отдохнуть у источников, прогуляться по ярмарке, да и просто посмотреть город, пока нас не будет.

– А почему она не может пойти с нами? – задал вопрос Адам.

– Ну, как это сказать, – Следопыт снова замялся. – «Райская сотня» не лучшее место для таких, как Мари, – неуверенно ответил он.

– И, какая же я?

– Ох, – устало вздохнул Тихий. – Поэтому я и не женат, – шепотом добавил он. – В общем, там часто бывают драки, контингент малоприятный шастает. Поверь мне на слово, тебе там делать нечего.

– А нам там что делать? – вновь вмешался Адам. – Я драк не ищу. Может мне тоже город посмотреть?

– Нет, тебе там нужно быть. И, не факт, что там будут драки, забудь о них. Просто Вилли просил привести только тебя, он готовит какой-то сюрприз в честь твоего определения.

– Хорошо, – неожиданно для всех согласилась Мари. – Может, так и лучше. Я ведь, могу вернуться к тебе домой, если что?

– Конечно. Я выдам запасные ключи. Ими пользоваться не трудно, думаю, справишься.

– С ключами я точно справлюсь, – с едва ощутимой едкостью ответила ему женщина.

Мари встала из-за стола и собрала тарелки.

– Ладно, собирайтесь, мальчики. Расскажите потом, что за сюрприз приготовил Вилли.

Тихий тоже встал. Осмотрев Адама оценивающим взглядом, он попросил того подождать, а сам скрылся в спальне. Вернулся он через несколько минут, неся в руках набор одежды и обувь.

– Тебе нужно переодеться, – незатейливо сказал он. – Надеюсь, что подойдет.

Одежда, предложенная Следопытом, была куда лучше, чем та, что та, что носил Адам, но что больше радовало, она была по размеру. Натянув термобелье, кожаную рубаху на завязках, черные штаны военного образца и, накинув темно-зеленый старый военный плащ, Адам вновь почувствовал себя человеком.

– Ну, как? – не скрывая удовлетворения, спросил он у Тихого.

– Однозначно лучше, чем было, – с улыбкой ответил тот. – Ты только берцы не забудь, а то на радостях босиком побежишь.

Берцы тоже оказались в пору. Скинув старую обувь и, почувствовав свободу в пальцах, Адам не сдержал стона наслаждения. Он был очень рад, когда чувство свободы не пропало, после примерки новой пары.

– Идеально, – только и смог произнести он.

Следопыт шел вперед с явным предвкушением. Тайны он хранить умел. Как Адам не пытался разузнать о цели похода, Следопыт не сказал ровным счетом ничего. Они прошли мимо пивоварни, кузней, подземелий гидропоники и даже странного вида школы, где сотни детей носились вокруг пожилых воспитателей, гогоча во все горло. На улице совсем распогодилось. Замёрзшая земля, согреваемая лучами солнца, оттаивала и превращала грязные улицы в одно большое болото.

– Давай сюда!

Тихий свернул в закоулок. Пройдя через него, они вышли на тонкую тропинку, идущую вдоль старой полуразрушенной оборонительной стены. Домов здесь почти не было, а те редкие строения, что имелись, казались нежилыми или заброшенными.

– Это склады, – пояснил Следопыт, не забывая знакомить Адама с округой. – Когда-то по этой стене тянулась первая линия обороны Арбора. Высокую стену из каменных деревьев возвели только через двадцать лет, а до этого граница города проходила здесь. Сейчас местные стараются не проходить по этой тропе. В свое время на ней лежали тела их близких и родных, защищающих город от атак мутантов и иной нечисти. В те темные дни Каперы потеряли много славных бойцов.

Тихий продолжал знакомить с историей становления города. История та была трагичной, полной горестных моментов, но после каждого испытания Каперы выходили с большей силой, чем была у них до этого. От твердости их решимости и силы воли Адам невольно проникся к их обществу глубоким уважением. Эти люди справились со всем, сумев не потерять человеческое лицо. Они организовались в условиях разрушенного мира, по сути, создали свой, а после сумели его отстоять. Такое нельзя было не уважать.

Тропинка вывела на новую оживленную улицу, почти прямо к двухэтажному зданию с вывеской:

«Райская сотня».

У входа стояла группа светловолосых мужчин, не похожих на Каперов. Вместо плащей эти носили на плечах меховые накидки, мало улыбались и, сопровождали прохожих подозрительными взглядами. На левой руке у каждого из них крепился металлический круг, как пояснил позже Тихий – малоемкий энергощит. О подобных изобретениях Адам раньше не слышал, но ему хватило пары слова, чтобы представить их принцип работы.

– Это Расери, – поприветствовав мужчин кивком, представил незнакомцев Тихий. – Они приходят сюда с далекого Севера. Ведут себя спокойно, в конфликты не ввязываются, зато платят всегда в срок и в полной мере, – чуть отойдя, добавил он.

– Они кажутся недовольными, – подметил настроение мужчин Адам.

– Бьюсь об заклад, что их не пустили внутрь. Они никогда не расстаются со своими щитами. Щит – вроде как, и не оружие, но тот, что у них на руках натворить дел может не мало. В общем, его они не оставляют, а с оружием сюда…

Входная дверь «Райской сотни» противно скрипнула и распахнулась.

– Стоять! Оружие оставляем и проходим, отдыхаем, забираем, выходим – все просто.

Следопыта оборвал огромный и толстый охранник трактира Афон. Он четкими, давно отработанными движениями проверил сначала Тихого, потребовав сдать два ножа и игольник, а после и Адама.

– Ты пустой, что ли? – обозлился здоровяк, ничего не найдя. – Давай, вытаскивай!

– Он действительно без оружия, Афон. Он недавно в наших местах.

– Хм… – недовольно промычал охранник. – Значит, вы вместе?

Следопыт кивнул. Получив утвердительный ответ, охранник еще несколько секунд качался из стороны в сторону в раздумьях, но после, решившись, указал рукой на плотную металлическую дверь, с надписью:

«Владения Пинты Левакина».

За дверью оказалась лестница, ведущая наверх. Воспользовавшись ситуацией, Адам решил уточнить непонятный ему момент.

– Слушай, Тихий, – понизив голос до шепота, обратился он к Следопыту. – А почему охранник прицепился, вход ведь «без оружия»?

Следопыт усмехнулся.

– Тут все просто, – улыбаясь, ответил он. – В здешних местах человек без оружия – мертвый человек, а на мертвеца ты не смахиваешь, вот и возникают вопросы. Но это мелочи. Позже поймешь, как здесь все устроено.

Он отодвинул тяжелую занавеску в конце лестницы и торжественно добавил:

– Добро пожаловать в трактир «Райская сотня»!

В нос ударили ароматы табака и хмельного пива. Трактир имел два этажа. На первом расположился крупный зал со столами, скамьями, барными стойками, огромным камином и местом для танцев. Второй этаж представлял собой небольшую смотровую площадку с одной единственной дверью в дальнем углу. Из-за отсутствия окон, внутри властвовал полумрак. Приглушенный свет от многочисленных электрофакелов создавал приятную атмосферу, располагающую к расслаблению и неспешному отдыху. Внизу, среди прочих отдыхающих, опустошал очередную бутылку Вилли.

– Э-ей! – приветственно закричал он сразу, как увидел Адама и Следопыта.

Капер был пьян. Спрыгнув с высокого стула, он подбежал и заключил Адама в объятия. Неразборчивые слова из его уст чудесным образом складывались в сложные предложения, но разобрать их было трудно. Он что-то говорил о собственной вине, потом склонился к уху, заговорчески прошептал что-то неразборчивое и вдруг, крепко сжав руку, резко поднял ее вверх.

– Слушайте все! – на удивление четко прокричал он на весь трактир. – Это самый отчаянный и смелый малый из всех, кого я видел! Он камнем пробил голову вожаку велиалов! Я сам видел! Запомните, мерзавцы, кто его тронет, будет иметь дело со мной! Это – Меченый из Арбора, черт возьми!

Теперь всеобщее внимание было приковано к личности Адама, даже живая музыка прекратила литься из инструментов музыкантов. Из-за ближайшего стола встал морщинистый щербатый мужчина с огромными усами и татуировкой на шее в виде разрезанного на две части круга.

– Так, говоришь, ты Меченый из Арбора? Так что ли?! – сплюнув вязкую слюну себе под ноги, прохрипел щербатый.

Адам в растерянности посмотрел на Тихого, но тот лишь развел руки в стороны.

– Выходит так, – решившись, ответил Адам.

Получив ответ, щербатый нахмурился, вытер рукавом усы, после чего размашисто качнул головой и, ухватив мертвой хваткой стакан, поднял его над головой.

– Так не стой на пороге, Меченый из Арбора! Заходи, пей и веселись!

Он залпом опустошил стакан и под звуки всеобщего одобрения чуть не свалился на пол, промахнувшись задом мимо скамьи. Зал заполнил хохот, музыка заиграла с новой силой.

– Идем, Меченый! – потянул за руку Вилли. – Богами клянусь, сегодня твой день! Я тут кое-что организовал для тебя, – ведя к столу, говорил он. – Этот вечер ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь. – Он почему-то облизнулся. – Ты присядь вот здесь и расслабься. Сейчас я найду, чем заполнить твой стакан.

– Может не надо? – попытался отказаться Адам, но Вилли был непреклонен.

– Надо, Меченый, надо! Не каждые дни бывают такими. Садись!

Усадив Адама за стол, Капер приобнял Тихого и вместе с ним ушел в сторону бара.

Смена музыкальной композиции заставила Адама обратить внимание на сцену. На передний план вышла высокая полная женщина с огромными, вываливающимися из обтягивающего наряда, грудями. Она запела. Песня её была о волшебной любви двух существ, не знающих своей судьбы. Глубокий томный голос прекрасно передавал смятение их душ и ликование их сердец. Адам заслушался.

– Хорошо поет! – вдруг услышал он совсем рядом.

Он обернулся и увидел у стола очень низкого гладковыбритого мужчину.

– Что, простите?

– Поет хорошо. Вам ведь нравится? – не отрывая взгляда от сцены, ответил незнакомец.

– Да, у нее приятный голос.

– Это моя дорогая жена Альбина, а музыку играют наши с ней дети.

Адам всмотрелся в темную дальнюю от зрителей часть сцены и только сейчас смог разглядеть двух тощих альбиносов и трех карликов, играющих музыку.

– Каждый раз, слушая эту композицию, я не в силах сдержать своего счастья, – с придыханием продолжал мужчина. – Я забыл представиться, меня зовут Пинта Левакин, и я хозяин этого заведения.

Он протянул маленькую по человеческим меркам ладонь и приветственно улыбнулся. Адам пожал ее и представился.

– Адам Перкет.

– Я слышал, вас представили несколько иначе, – заглянув в глаза собеседнику, произнес Пинта. – Так, вы вправду меченый из Арбора или это шутка ваших друзей?

– Я и сам хотел бы знать до конца, – смущенно ответил Адам.

– Позвольте, я дам вам два совета, господин Меченый. Всего два совета, и я оставлю вас, больше не тревожа.

– Буду только рад.

– В наших местах, господин Меченый, старое имя не значит ничего. Если люди вас прозвали Меченым из Арбора, значит такое ваше новое имя. Забудьте прошлое, здесь у вас началась новая жизнь, и подписывать каждую новую страницу ее истории придется по-новому. В Арборе имя не значит ничего, если за ним не стоят дела. Ваше дело, господин Меченый – быть меченым, и это не так плохо. Моя новая жизнь в свое время не смогла скинуть старого груза, отчего пошла совсем не таким путем, какой я себе желал. Все же, быть в два раза ниже даже самых низких это – нюанс, с которым приходится считаться. Заметьте, нюанс, но не приговор.

Карлик добродушно улыбнулся и слабо постучал по столу, подыгрывая мотиву песни.

– Что же, наверное, мне пора, – сказал хозяин трактира, вновь посмотрев Адаму прямо в глаза.

– Подождите, а, какой же второй совет?

Пинта улыбнулся и, не снимая улыбки ответил:

– Не слушайте ничьих советов, господин Меченый. Живите своим умом.

Хозяин заведения учтиво поклонился и шустро замелькал между столиками, то и дело, отвлекаясь на выступление детей и любимой жены.

Людей в трактире с каждым часом становилось больше. Мужчины и женщины с розами ветров на одежде и без каких-либо символов приходили в таверну угоститься горячительными напитками или просто поболтать. Разговоры звучали громче, музыка становилась ритмичней, увлекая гостей заведения в танцы. Значительно опьянев, Адам не заметил, как сам подрыгивает ногами в такт музыке и смеется от души над глупыми историями Вилли. Он чувствовал себя прекрасно. Возможно, даже лучше, чем когда-либо. В этот момент его ничто не волновало, он ничего не боялся, а все его тело наполнялось энергией и любовью к жизни.

– Вилли?

Из толпы танцующих к Каперу вышла красивая темноволосая девушка с татуировкой ворона на лице.

– Рада тебя видеть! – поцеловав его в щеку, сказала она. – Слушай, тут все столики заняты, может, мы с подругами можем присоединиться к вам?

– Конечно, Кира, садитесь! Мы с парнями будем только рады, правда, ведь?

– Ну, не отказывать же девам Альвильды в такой ситуации? – усмехнувшись, ответил Тихий. – Меченый, ты как думаешь?

– А я полностью согласен!

– Ну, вот и решили, – довольно подытожил Вилли. – Так уж и быть, приютим мы тебя и твоих подруг тоже.

– Не думай о себе слишком многого Капер, – сощурившись и усмехнувшись, произнесла дева Альвильды.

Она ушла, но не прошло и минуты, как она вернулась в сопровождении еще двух дев.

– Это – Чалис! – представила Кира первую из них.