Текст книги "Путь. Том 2"

– Я думал, они захотят побыть…

– Вдвоём? Разумеется. После. Или до… ты прав – там нет очерёдности! Они и сейчас там – делятся впечатлениями, обсуждают, шутят… А если я войду – увижу удивление, настороженность, напряжённость. Они хорошо спрятаны для остальных – но я же чувствую! Дэрэк невольно дёрнется, прикрывая Синеглазого, и выражение бесконечного счастья на лице сменится тревогой: вдруг я опять скажу что-то, оскорбляющее чувства его любимого?!

– А ты скажешь, Дейзи?

– Что ты, Стэн! Я приняла всё, как есть, сразу после той истории. Но за иные ошибки приходится расплачиваться годами. Я плачу шестнадцать лет. И это не только отношение Дэрэка и отстранённость Дэйкена. Это холодность Эльгер, сдержанность Тора, молчание Гэссы, осуждение Лейгни… А напоследок, как клеймо, слова дочери – бабочка в руке.

– Она не хотела тебя обидеть!

– Я знаю… и разве на правду обижаются? Только моя бабочка в погоне за недостижимой мечтой сама стала лэктэрхом, улетев туда, куда мне, бескрылой, не подняться… и моя рука по-прежнему пуста.

Юноша смотрел туда, где она сидела за секунду то того, как исчезнуть, и не мог отделаться от двойственности ощущений.

Стэн, сын Аржэна, сочувствовал принцессе.

Стэн, прыгающий через радуги, присутствующий на ужине в Тери, свидетель боя в Артреске и сражения на площадке перед замком этим утром, готов был гнаться за своим лэктэрхом всю жизнь.

Мечта недостижима только для тех, кто складывает крылья.

* * *

– Стэн, вставай!

Он аж подскочил от звонкого голоса Мэль.

– Девочки, я надеялся, что на послеобеденный отдых утренние визиты не распространяются!

– Стэн, ты последняя надежда! – будущая королева умоляюще сложила руки. – Сегодня Взлёт у лэктэрхов, а нас некому сопровождать! Папа занят в Айоне, мама опять в садах, Дэрэк с Дани в Лакшэз, деда с Гэссой ушли в Оринти, Дейзи лэктэрхов терпеть не может… Если мы пойдём одни, нас с Ариэль для порядка поругают и всё. А Вери её мама голову оторвёт, даром что Взлёт раз в полвека! Гэсса считает, что девушкам такое смотреть неприлично, разве что под контролем взрослого человека.

– А я, по-твоему, достаточно взрослый? – рассмеялся Стэн.

– Папа сказал, что с тобой отпустит. А против его слова даже Гэсса не посмеет возразить!

– Спасибо за доверие. Я, кстати, тоже Взлёт не видел ни разу. Мы в Соэх?

– Куда ж ещё! Спасибо, Стэн! Ты готов?

– Почти. Волосы, надеюсь, на сей раз драть не будешь?

– Зачем? Мы не сражаться идём, а смотреть.

– С тобой, Мэль, ни в чём нельзя быть уверенным.

Соэх встретил их ласковым ветром и шумом сотен крыльев. В небе кружили лэктэрхи. Все пять сотен, живущих в Саоре.

– Сколько их! – ахнул Стэн.

– Пятьсот тридцать два, – отрапортовала Мэриэль и погрустнела:

– С половиной.

– Почему с половиной?!

– Потому, что Сандия, дочь Тиррэ, вот-вот уйдёт к звёздам… Ей четыреста три года – возраст, предельный даже для лэктэрха.

– А мне четыреста двадцать два!

– Ой, Стэн! Четыре века под заклятием не в счёт! Так можно и две тысячи лет проспать, а потом утверждать, что ты ровесник деду!

Стэн поёжился и перевёл разговор на другое:

– А ты их всех знаешь?

– Кого по имени, кого в лицо. Папа заставляет. Говорит – королева должна помнить своих подданных. Даже тех, с кем ни разу не встречалась. Сам он знает все пять тысяч сто двадцать семь разумных, населяющих Саор. Сто сорок три изгнанника. Двести девять Наблюдателей. А я пока запомнила только цифры.

– Ты готова стать королевой?

– Стэн, я уже королева. Только без браслетов и ожерелья. Посвящение пройду, ещё и в собраниях Совета участвовать буду. Но и без этого у меня полно обязанностей, и я рада хоть немного помочь папе. Сейчас ему не так тяжело. Тор вернулся, и мы подросли. А было время, он даже спал урывками. И с мамой виделся не каждую неделю. Нет, я не стремлюсь занять трон! Надеюсь, лет сто папа позволит мне не брать на себя такую ответственность. А лучше – двести! Ему что, он бессмертный, он и через тысячи лет будет таким, как дед, – молодым и сильным! И кружить голову всем женщинам от пятнадцати до ста пятидесяти лет!

– Ты так спокойно об этом говоришь!

– Ну, не в истерике же биться! Ах, мой отец – Хранитель, сын Создателя Саора! Он нас всех переживёт! – Она передёрнула плечами и неожиданно посмотрела на него глазами совсем не пятнадцатилетней девочки:

– Стэн, нам-то с мамой что. Мы уйдём за Грань рано или поздно. Представь, каково ему…

– Ариэль сказала, Синеглазый не уступит смерти.

– А что! Он вполне на это способен! А дед ещё и поможет! Во всяком случае, Дэрэка отец точно не отдаст никому, никогда и ни за что! Какие звёзды! Он на второй день после их встречи грозил Гэссе, что ради него нарушит Законы Саора!

– Не может быть! Джэд – король!

– И Законы для него святы. Только, Стэн, важнее Законов…

– Дороже жизни, сильнее препятствий… Я уже знаю, Мэль.

– Вейра?

– Аль. Вери сказала другие слова. Про весь свет мира, заключённый в синих глазах…

Мэриэль потупилась и отвернулась:

– У меня глаза тоже синие, папины. Только мне таких слов никто не говорит!

«Можно я скажу? Про то, как сияют твои невероятные глаза. Как оттеняет их бронза прекрасного лица, и блестят волосы цвета меди… Какая ты гибкая и грациозная, сильная и мужественная. Живая и непосредственная и одновременно мудрая и величественная. Что у тебя благородное сердце и открытая душа. Ты будешь великой королевой, весь Саор склонится к твоим ногам, и каждый мужчина будет смотреть на тебя с желанием и восторгом…»

– Слушайте, вы что застряли! – подскочили к ним Вейра и Ариэль. – Сейчас уже начнётся, а вы пялитесь друг на друга, как сершаны в Развилке! Другого времени поговорить не нашли! Вернётесь в Орж, болтайте, сколько хотите!

– Они правы, – вздохнула Мэль, – пошли, Стэн.

Он с сожалением отвёл взгляд от её лица.

– Ой, смотрите – Эдра! – указала вверх Вери.

– Да ты что! – задрала вверх голову Аль.

– И ничего удивительного! Гелду было бы полвека, значит, он от её последнего Взлёта. Она ещё молода, вполне может иметь ещё одного ребёнка! – уверенно высказала Мэриэль.

– А кто же её заменит, девочки?!

– Зара, скорее всего. Она самая опытная из Наставниц.

Стэн вспоминал всё, что он знал о Взлётах.

Лэктэрхи не проходили Обрядов, не создавали семей. Раз в пятьдесят лет они поднимались в воздух в едином порыве страсти. Взлёт длился ночь, и с восходом Сэрбэл все разлетались по домам. Через полтора года у немногочисленных счастливиц появлялись дети. Остальным оставалось ждать полвека до нового Взлёта. Учитывая продолжительность жизни лэктэрхов, это было не так уж неразумно. Ночь Взлёта становилась известна только за день-два, но готовились к ней заранее. Посторонние допускались только на самое начало. Затем Соэх находился под запретом до утра.

Сэрбэл плавно опускалось в Океан. Последние его лучи высветили верхушки деревьев, серебряными искрами вспыхнув в сотнях выпуклых, удлинённых глаз. Сверкающие радужные крылья заполонили всё небо. Миг – и они образовали огромное кольцо. В центр стремительно вылетел один лэктэрх, второй, третий… сотни! Они образовывали пары, взмывающие ввысь, кружась и сливаясь воедино. Пары могли распадаться, тогда лэктэрхи вновь возвращались вниз – и взмывали обратно, уже с другими партнёрами. Это был танец, волнующий, волшебный.

Махи крыльев становились сильнее. Танец превращался в вихрь. Воздух наполнялся радугой. Пары уносились выше, выше, выше… Разноцветные всполохи пронзали всё вокруг. Ураган страсти и безудержного восторга… Стэн почувствовал, как кровь звенит в ушах, сердце бьётся в бешеном ритме, как в нём самом пробуждается желание, дыхание перехватывает, зрение сужается и перед глазами остаётся только прекрасное лицо Мэриэль, её точёная фигура, обнажённые плечи, грудь…

– Что мы тут встали, из-за деревьев плохо видно! Мэль, Вери, прыгаем на тот холм! Стэн, не отставай!

Он прыгнул за ними, но промахнулся и потерял их из виду. Вместо вершины ближайшего холма он оказался у опушки леса под ней, заросшей дикой приолгой и кустами ройола. Правда, видно отсюда было не хуже, даже лучше – прямо перед ним расстилалось озеро, отражающее круговерть в воздухе. Но и народу тут было немало. Стэн натолкнулся на одну пару, другую… Желающих увидеть Взлёт набралось предостаточно, особенно учитывая, как удобно было уединяться в этих густых, надёжно скрывающих уединившихся кустах.

– Красиво как! – услышал он совсем рядом знакомый юношеский голос, нежный и взволнованный. – Затягивает… Мой первый Взлёт. Иди сюда…

– Я тоже первый раз вижу… – второй голос пытался сохранять невозмутимость, но в нём тоже сквозила страсть. – Между прочим, Дэрэк, Мэль мне голову оторвёт, если узнает, что я отказал ей и пошёл с тобой!

– Не оторвёт. Она Стэна попросит. А я хотел быть вместе. Дай я тебя обниму…

– Всё равно обидится… О, Эдра!

– Кого она выбрала?!

– Судя по узору крыльев, опять Верна, отца Гелда.

– Значит, и у лэктэрхов есть предпочтения.

– Дэрэк, фи! Слово нашёл! Предпочтения! Ты ещё наши отношения предпочтениями назови… Не затыкай мне рот, бессовестный! Дэрэк, прекрати… тут люди кругом!

– Никто нас не видит. Уже смеркается. Поставь Защиту. Я по тебе соскучился.

– С полудня-то?! Дэрэк, не сходи с ума… Рубашка-то тебе чем мешала?..

– Сейчас я готов терпеть на тебе разве что ожерелье… Какой ты красивый!.. Синеглазый, или ты отгородишь нас заклинанием, или пусть весь Саор видит, как его король… Что ты делаешь?! Ты сам сумасшедший…

– А что ты хотел. Взлёт! И твоя рубашка тоже только вид портит…

– Потом будешь одежду по кустам собирать…

– То потом…

Стэн подавил жгучее желание тихонечко отодвинуть ветку и глянуть. Вряд ли они сейчас что-нибудь услышат… Про Защиту точно забыли.

Вместо этого он осторожно двинулся в сторону… и натолкнулся на другую, не менее знакомую пару. Сначала он опешил: не может же быть Джэд в двух местах одновременно! Потом он узнал принцессу Тери и улыбнулся.

Тор с Гэссой страстно целовались, тоже не подумав отгородиться магией.

«Здесь что, все влюблённые Правители?!»

Словно в ответ на его слова среди стволов мелькнула золотая голова Лейгни, затем показалась и сама принцесса в обнимку с незнакомым спутником.

«Ой, только не туда!» – дёрнулся юноша, проследив направление.

Обе вспугнутые пары выскочили из кустов одновременно. Стэн оглядел их – и расхохотался.

Создатель Саора с видом нашкодившего мальчишки на бегу застёгивал пояс. Гэсса старательно пыталась пригладить волну чёрных волос. Цепь съехала на спину, платье сползло с плеча…

Но парочка король и принц была вне конкуренции!

– Я первый раз вижу тебя в светлом, а тебя в тёмном, – сквозь смех выдавил Стэн, – а что, неплохо…

«Точно, по кустам собирали!»

Они посмотрели друг на друга – и тоже начали смеяться.

– Дэрэк, тебе идёт!

– Ты вообще красавец… Так и ходи.

– Хорошо, что хоть Цепь с ожерельем не перепутали. – Гэсса совладала с платьем и присоединилась к веселью.

«Фигуры-то почти одинаковые! Похватали, что поближе… – юноша сочувственно вздохнул. – Успели хоть? Судя по неровному дыханию, по дрожи, плохо сдерживаемому желанию – нет».

– Кстати, тут где-то девочки, – как бы невзначай обронил Стэн, – а вы кто в Айоне, кто в Лакшэз, кто в Оринти. Разбегайтесь, пока не поздно.

– Поздно… – протянул Тор.

– Стэн, куда ты пропал? – Троица появилась возбуждённая и довольная.

– Мы тебя бегаем, ищем…

– Мы Лейгни видели! И Орикена с Тиэль! И… Та-ак, – голос Вейры стал грозен. – Пап, мам! Это как понимать?!

– Папа?! – одновременно раздалось два восклицания.

– Значит, вы так заняты, что нас сопровождать не можете?! – гневно наступала на них Ариэль. – Срочные дела, да?!

– Аль! – остановила её будущая королева.

– Что, Мэль?

– Ты посмотри, в каком они виде…

Ариэль вгляделась, покраснела, отвернулась.

– Ну вы даёте! – Мэриэль оглядела их с ног до головы – и вдруг захохотала: – Правильно мама сказала – это ваш первый Взлёт, вы не удержитесь! Защиту хоть поставили? Или опять пол-Саора будет обсуждать ваши прекрасные фигуры? Нечего краснеть, переодевайтесь, живо! Да не здесь! Хотя… в наказание ходите так. Тебе идёт тёмный, Дэрэк.

– А мне?

– Папа, ты хоть мешковину напяль – не испортит. Кстати, сейчас пойдёте к маме, осторожнее. Там в галерее Сина караулит. Увидит вот такого, шального, распалённого, – букетиком не отделаешься.

– Так Эльги что, знала?! – принц смущённо теребил пряжку пояса.

– Дэрэк, да конечно! Это же Взлёт… Шли бы вы продолжать заниматься вашими… срочными делами. А то чувствую, вы их не доделали… папа вон извёлся весь… Кыш!

Тор потянул жену и дочь.

– Гэсса, Вери, девочки мои, пошли домой.

– Аль, пойдём со мной! – пригласила Вейра. – Эти двое тоже сейчас уйдут к себе, мы хоть посекретничаем. Мэль, ты с нами?

– Не, мы со Стэном к себе, в Орж. Да, Стэн?

Он кивнул.

«С тобой – куда угодно. Хоть на край света, моя королева».

* * *

Проснувшись, он хотел первым делом проверить, на месте ли одеяло. Осторожно приоткрыл глаза. Неужели один?!

– Стэн!

Ага, дождёшься…

– Ты тренироваться идёшь или нет? Вчера же договорились!

– Ты меня приучишь спать одетым и под одеялом, – проворчал он.

– Да, приучишь вас! У папы с Дэрэком всегда одеяло под кроватью, одежда по всей комнате, сапоги вообще Создатель знает где… Держи свои штаны.

– Мэль! Я уже понял – нынче в Орже не спят и не едят. Не принято! Но умыться-то можно?!

– Умывайся. И причешись. Нет, лучше я сама.

– Мучительница!

Но сегодня она не торопилась и была не так безжалостна. Наоборот, движения гребня словно ласкали и убаюкивали.

– Что нового у родителей? Как там Сина?

Она засмеялась:

– Сина вчера у папиной комнаты подслушивала – сбежала пунцовая, как имерр. Взлёт этот… Мама – и та в середине Слияния легла, а эти двое аж до Одинокого часа не могли угомониться! Откуда они только силы берут!

Мэриэль неожиданно погрустнела и серьёзно добавила:

– Дейзи приходила. Постояла у двери, почти взялась за ручку, затем повернулась и ушла. Жалко её, но она сама виновата. Была бы, как мама, была бы с ними.

– Ариэль за неё переживает?

– Стэн, только между нами… Аль мечтает быть по ту сторону двери.

– А Дани?

– Дани – парень. Он таких вещей не замечает. В этом он на отца совсем не похож. Дэрэк очень чуткий… Ты знаешь, что он стихи пишет?

– Нет, откуда! Хорошие?

– Красивые. Папа иногда мне тайком читает… и млеет от удовольствия. Они почти все ему посвящены, поэтому Дэрэк никому их больше не показывает, стесняется. Зря. Правда, детям я их рассказывать не стала бы.

Юноша подавил смех:

– Мэль, мне уже очень хочется услышать! Прочтёшь? По секрету?

– Как-нибудь потом… Ладно, я закончила!

Стэн покосился в зеркало:

– Красота какая! Не коса, а произведение искусства!

Мэриэль фыркнула, но была явно польщена.

– Пошли в сад! Буду обучать тебя базовой защите!

– Сразу защите? А нападению?

– Научись сначала защищаться!

Он улыбнулся:

– А нападать будешь ты?

– Всегда!

Когда через час он почувствовал, что не стоит на ногах, а руки словно онемели, то запросил пощады:

– Мэль! Ты меня вымотала, выпотрошила и оставила без сил! Я не доживу до послезавтрашнего бала! Кстати…

Она опустила меч и с любопытством склонила голову.

– Я знаю, что подарить твоему отцу. Вчерашний Взлёт навёл на мысль.

Мэль слушала, по мере его слов всё больше воодушевляясь.

– Стэн, это здорово! Но нужно прыгнуть на Землю, затем найти того, кто поможет в работе. А главное – тебе самому придётся уговаривать папу!

– Я знаю, что ему сказать. Прыгаем?

– Сейчас… – Она вдруг прислушалась – и резко дёрнула головой: – Извини, Стэн! Придётся задержаться. Сейчас в одно место заскочим – и отправимся!

Он заинтересованно поглядел на неё.

В следующий миг они стояли посреди цветущего поля. Перед ними расстилалось озеро, на берегу которого в зарослях сошта утопала хижина, сплетённая из гладких веток.

Мэриэль прищурилась:

– Точно! Вон они, красавцы!

У самой кромки воды сидела пара. Черные волны волос перемешивались с серебряными.

«Что это они – замерли, почти не дышат? И не обнимаются, лишь касаются плечами».

Стэн повернулся к девушке в немом вопросе.

Вместо ответа она решительно подошла к воде:

– Вы опять себя изводите?!

Дэрэк оглянулся, тихо выдохнул:

– Мэль, лорби цветёт. Ещё полгода прошло.

Стэн восхищённо уставился на озёрный цветок. Лорби величественно покачивалась в объятиях глянцевых листьев.

– Он говорил, она совершенна, – не оборачиваясь, произнёс Джэд.

«О ком это он?»

– Пап, сколько можно? Хватит убиваться! Тэнг поступил, как герой! Мне Иль рассказывала.

Дэйкен покачал головой:

– Когда кто-нибудь отдаст жизнь ради тебя, Мэль, ты поймёшь, что это плохое утешение.

– Я всё время его вижу – бросившегося наперерез Стражам, – голос Дэриэна звучал глухо и отстранённо. – А ещё – как он сгорал заживо, даря мне дополнительное время. Я успел благодаря ему!

– Он пришёл ко мне и попросил, почти потребовал сопровождать Дэрэка в изгнании, – теперь Синеглазый смотрел на Стэна, словно ища у него понимания, – заявил, что самый лучший спутник из всех возможных. Что его вид ни у кого на Земле подозрений не вызовет и он может быть рядом с принцем постоянно, оберегая его. Даже ошейник приволок!

– Не просто приволок – он его нацепил и не снимал! Илина его хранит до сих пор…

Мэриэль упрямо вздохнула и присела сама:

– Всё равно… Тэнг прожил долгую славную жизнь и принял достойную смерть. Теперь он – одна из легенд Саора. А вы должны не казнить себя, а гордиться! Тем, что его самопожертвование было не напрасно.

– Знаешь, доча, он всегда выговаривал мне за то, что я слишком мало уделяю вниманию простым человеческим радостям. Не любуюсь красотой нашего мира, не ращу детей… Иногда я думаю, что сейчас он был бы мной доволен. Жаль, что он не видит нас с Дэрэком, Эльги, тебя, Аль, Дани, отца с Гэссой, сестрёнку… эту лорби.

– Он всё равно в нашем сердце, Мэль. Приходим мы сюда или нет.

– Просто когда лорби цветёт, нам кажется, что Тэнг рядом. Лежит тут, положив морду на лапы, улыбается, помахивает хвостом…

– А я уверен, что он видит вас, – вставил Стэн, – и радуется. И ему приятно, что вы не забываете его. Только… Джэд, Дэрэк… Если кто-то погиб, чтобы жили другие, он хотел, чтобы их жизнь была счастливой. И вы вспоминали бы его не с тоской и болью, а с благодарностью. Тэнгу было бы приятнее смотреть на вас счастливых и влюблённых – таких, какие вы обычно.

Мэриэль посмотрела на него с одобрением и пихнула отца:

– Слышали? Быстро поцеловались и перестали хандрить!

– Ох, надо же! – хмыкнул Дэрэк. – Синеглазый, нам целоваться разрешают! В кои-то веки! Мэль, а как же твоё «руки прочь от папы, негодник?»

Девушка спрятала смущение за шутливым подзатыльником, которым она наградила принца, вставая:

– Пользуйся, пока я добрая! Всё, Стэн, пошли!

Юноша потянулся за ней. Потом не выдержал, обернулся.

«Ничего себе!..»

– Вообще-то я им только целоваться разрешила, – проворчала Мэль, заинтригованная выражением его лица и проследив за его взглядом, – и то по-быстрому!

– Мэль, отвернись! Тебе на такое смотреть нельзя!

– А им такое показывать – можно?! Ненормальные! Сейчас вернусь и…

– Не вздумай! Это… как бы тебе объяснить… Реакция на перенесённое горе. Способ справиться с утратой. Сейчас они просто успокаивают друг друга.

– Успокаивают?! Таким образом?!

Стэн не удержался и погладил её ладонь:

– Глупенькая… Потом всегда становится легче. Напряжение спадает… О! Мы уже на Земле?

– Нет, стоим в Осхе и любуемся этими… даже слов не подберу! Конечно, мы прыгнули!

«Ей пятнадцать. Я в её годы уже имел богатый опыт. Но она, судя по всему, ещё ни с кем не была. Неужели я… Вдруг мне… Создатель! О чём я думаю! А всё эти двое! Они весь Саор заставляют мечтать о любви. И меня – первого».

* * *

В столовую он попал уже ближе к вечеру. Пусто, как обычно.

– Уже вернулись, Стэн? – Дэрэк почти влетел, весёлый, улыбчивый, плюхнулся в кресло. – Умираю с голоду!

– Ещё бы, – улыбнулся молодой человек. – А остальные где?

– Синеглазый с Эльги заняты приготовлением к празднику, Дейзи им помогает, Дани с Ариэль к бабушке прыгнули, Соркен попросила. Тоже сюрприз готовят!

– А ты что даришь?

– Секрет! Мы с Тором долго думали. Надеюсь, угадали. Джэду трудно угодить. Он капризный в быту, излишеств не терпит, роскоши не переносит. Дай волю – вообще жил бы под открытым небом и ходил в одной и той же одежде круглый год. Эльги с ним мука!

– А тебе?

– Мне легче. Он мне в любой одежде нравится, а лучше, вообще… Ох, Арвэ на высоте! Вкуснотища какая!

– Да, точно!

Они сосредоточились на еде. Стэн закончил первый и смотрел на красивый профиль, едва заметную ямочку на подбородке, нежный румянец, тёмные густые ресницы, необычные при таких снежно-серебристых волосах и светлой коже…

Милый, славный, беззащитный?

«Не обманывайся внешней мягкостью облика принца!»

– Стэн? Ты чего так смотришь?

– Дэрэк, – поколебавшись, решился он, – я хотел поговорить с тобой. О Дейзи… Только если ты скажешь сейчас, что это не моё дело – я пойму. Не буду настаивать.

Дэриэн опустил глаза в тарелку.

– Нет, – глухо ответил он, – не скажу.

– Дэрэк, вы с Джэдом и Эльги так счастливы… Когда на вас глядишь, невольно улыбаешься. И завидуешь. И стремишься к таким же отношениям, такой удивительной близости. Но ведь на самом деле вас четверо. Дани и Ариэль тому подтверждение. Как получилось так, что… Нет, я знаю про поступок твоей принцессы. Вейра рассказала. И сама Дейзи. Но её ревность объяснима. Как вышло, что не простили вы? Вернее, простили не до конца? Великодушие Эльгер не знает границ. Ты – одно большое сердце. Выходит, Джэд не забыл обиды?

– Нет! – возмущённо вскинулся принц. – Ты его плохо знаешь, иначе даже мысли такой не возникло бы! Он выше незаслуженных оскорблений, никогда не опустится до мести. Даже злопамятность ему не свойственна! Это не он, – Дэрэк поднял лицо и прямо посмотрел на собеседника. – Это я… И это не обида, Стэн. Это страх.

– Страх?!

– Да. Я боюсь. Понимаешь… – Дэриэн помолчал, подбирая слова. – Трудно объяснить в двух словах!

– Попробуй не в двух. Я не тороплюсь.

– Тогда я постараюсь, чтоб ты действительно понял.

Дэрэк поднялся, прошёлся по столовой, затем опять сел, уже совсем рядом со Стэном:

– Короли в Саоре всегда были королями. Символами. Полубогами. Но не людьми. А Джэд стал королём совсем мальчиком. Пусть с виду он казался взрослым, суровым и бесстрастным. У него не было детства, не было юности. Всегда только долг и колоссальная ответственность. Земля отнеслась к нему враждебно с самого рождения, Саор встретил его не лучше. Ему пришлось научиться прятать боль за усмешкой. Таким я и увидел его впервые… – Он печально улыбнулся, помолчал и продолжил: – Но мне повезло. Я же не знал, что он король, великий маг, и прочее, и прочее! Он обращался со мной, как с недотёпой, каким я тогда и являлся. А я с ним – как с обычным парнем, пусть и сильнее, старше, опытнее, могущественнее меня… Но таким же человеком, как я! Я и разглядел его за маской иронии и невозмутимости – одинокого юношу, в котором и женщины-то видели лишь прекрасный совершенный облик и невероятные синие глаза… Стэн, он даже улыбаться нормально не умел! Насмехался, язвил, подтрунивал, издевался – и то над собой больше! Ты не представляешь, как сложно было пробиться через эту броню. Но у меня получилось! И на Маринике возникла та связь, о которой теперь знает каждый. Слышать, чувствовать, разделять боль. Это умение помогло мне, когда один урод решил отомстить Джэду за невольно причинённые страдания. Если б ты видел, что он с ним сделал!

Спустя шестнадцать лет нам обоим снятся кошмары… А тогда… Синеглазый восстанавливался медленно, организм не справлялся с магической регенерацией. Мы с Эльги поочерёдно сидели с ним, держали за руки, не оставляя одного ни на секунду. Обнимали, касались, чтобы он чувствовал, что не один, не в том жутком подземелье, что мы рядом… Чтобы мог просто спать! – Дэрэк отвернулся, украдкой отёр глаза. – Потом он поправился, и я оставил их с Эльги одних… Но я уже не мог жить, как раньше! И, радуясь за них, отчаянно мучился, не зная, что заставляет меня страдать. Вроде всё хорошо. Как всегда. А мне не хватало этих прикосновений, этих минут близости… И однажды я прозрел. Понял, чего хочу. И решился… Клянусь, если бы он оттолкнул меня или даже просто сделал вид, что ничего не происходит, – я подавил бы всё в себе, безжалостно и беспощадно!.. Но он не оттолкнул! Он отдался мне – целиком и без остатка. Открылся полностью, как никогда не раскрывался даже с Эльги. И стал бесконечно уязвим. Вернее, всегда был таким – ранимым и беззащитным, только успешно скрывал это. В моменты близости он предельно откровенен, доверчив, его можно обидеть даже не просто неосторожным словом – взглядом… Эльги любит его беспредельно, она никогда не причинит ему боль. Но Дейзи – не Эльгер, Стэн. Она способна одним махом уничтожить всё, что мы с Эльги создавали годами. А я не позволю, чтобы на месте безгранично любимого мною человека вновь оказался бесстрастный сдержанный король с ледяным взглядом! Ты его такого не видел, а я застал…

«Сколько страсти, заботы, волнения, искренности!»

– Вряд ли это возможно, Дэрэк… Мне даже трудно представить его таким, как ты рассказываешь!

– Спроси у Гэссы… Суровый, спокойный, холодный… с виду. Все чувства он без пощады загнал настолько глубоко, что о них и не подозревали. Запрещал себе думать обо всём, кроме Саора. Он даже увлекаться себе не позволял, даже жену выбрал по велению долга! Как тебе, Стэн, – настолько отречься от себя самого?! Я не допущу, чтобы он опять оледенел, замкнулся, чтобы улыбка стала усмешкой, чтобы погасли тёплые искры в глазах!

– Как же ты его любишь!

– Я полюбил его с первой встречи, с первого взгляда. Его невозможно не любить. Дейзи тоже любила… Разница в том – кого! Красавца короля или Джэда с кучей недостатков.

– Вы все говорите о недостатках, а я не вижу ни одного!

Дэрэк покосился на него:

– Стэн… ты меня пугаешь. Учти, в отличие от Эльги, я ревнивый!

Тот рассмеялся:

– Учту!

– Я серьёзно. Попробуй только!

– Дэрэк, Дэрэк, спокойно! Надо быть безумцем, чтобы, зная тебя, отважиться на такое. Как ты только терпишь всех влюблённых в твоего спутника девочек!

– С трудом… Как ты его назвал?!

– Спутником. Связанным одним путём.

Принц вздрогнул:

– Как странно слышать это от тебя! Первые дни я звал Синеглазого своим проводником…

– Потому, что он привёл тебя в Саор?

– Потому, что он открыл мне мой путь… Стэн, кто ты?!

– Сын Аржэна, брат Аскора. Несостоявшийся король. Дэрэк, мы говорили о Дейзи и насколько она уязвлена тем, что ей не удалось покорить сердце Джэда.

– Это сердце хотели бы завоевать все женщины в Саоре!

Юноша улыбнулся, подумав, что не только женщины. А вслух сказал:

– Сердца не завоёвывают. Их получают, отдавая своё… не требуя ничего взамен. Как ты и Эльгер. Дейзи не привыкла отдавать. Но она изменилась, Дэрэк. В ней нет ревности, нет обиды. Только скорбь. И она твоя жена. Я ни к чему тебя не призываю. Только вряд ли тебе это скажет кто-то ещё. Однажды она ошиблась. Она не сделает этого больше. Слишком дорогую цену она заплатила за ту свою единственную ошибку. Она готова быть второй. Но – быть, Дэрэк. А не молча плакать за закрытой дверью.

Принц тяжело вздохнул:

– А если…

– Нет. Она знает, что тогда потеряет тебя навсегда. Второй раз ты не простишь, правда? Свет целого мира сильнее, чем его бледное отражение в глазах женщины.

– Создатель! Они тебе и это передали!

– Знаешь, твои слова преследуют меня. Я никогда не слышал ничего более красивого… и правдивого.

– Ты не слышал продолжения. Я сказал: весь Саор для меня – это ты!

– Дэрэк, почему вы так со мной откровенны? С первого дня, с первой встречи! Не скрываете мыслей, чувств, воспоминаний. Выворачиваете души! Ты никогда бы так не разоткровенничался, например, с Орикеном!

– Так это же посторонний человек! А ты – семья. От семьи не должно быть тайн, Стэн. Мы – поддержка и опора друг для друга! Мы должны быть предельно открыты, иначе как мы сможем помочь в трудную минуту?!

Стэн ахнул.

Вот она, разгадка!

Они приняли его, лишённого родных и дома, в свою сумасшедшую слегка, необычную, но любящую семью!

«Ты не посторонний», – сказала ему тогда Эльгер. Только он не понял, сколько правды кроется в словах королевы.

Они вообще говорят ему только правду! Предельно честно и открыто – настолько, что изначально ему было трудно в это поверить.

– Дэрэк, это значит…

– Это значит, если с тобой что-нибудь случится, мы встанем за тебя горой покруче Ардэга! Вытащим из любых передряг, поможем советом и делом, а Джэд за тебя любого вызовет на Поединок! Как и я, впрочем, и Тор, и Дани… Ты что, до сих пор не понял этого, Стэн?

Юноша помотал головой.

– Стэн, у тебя же никого не осталось – кроме нас! Прапра… сам запутался. Родственнички из нас, конечно, те ещё… Со своими проблемами, обидами, заботами… Весёлый сумасшедший дом, как правильно сказал Тор… Стэн! Стэн, ты что?.. Расстроился?!

Он не расстроился – он плакал, уткнувшись в тарелку. Принц растерялся:

– Пожалуйста, перестань…

Он хотел, но не мог. Сколько лет он был одинок! Отстранённость отца, нравоучения Теи, строгость Айи. Даже Дина лишь позволяла себя любить.

– Стэн, я сказал что-то не то?

– Дело не в тебе…

Слёзы лились сами, словно он хотел выплакать их все, нерастраченные за четыре века.

Дэрэк поднялся, виновато топтался рядом, затем нашёл выход, позвав:

– Джэд! Иди скорее сюда, ты нужен!

– Что случилось?

– Синеглазый, Стэну плохо! Я сказал ему, что мы семья, а он в слёзы…

– Неудивительно! От такой родни заплачешь! Стэн, ты меня слышишь? Эльги!

Невероятные синие глаза обеспокоенно заглядывали в лицо, а рядом уже медные волосы королевы щекотали щёку:

– Мальчики, что вы наговорили? Дэрэк? Джэд? Твоих рук дело?!

– Эльги, да меня только что Дэрэк позвал!

– Стэн! – три восклицания слились в одно.

Он поднял заплаканное лицо:

– Вы не понимаете… У меня никогда семьи не было. Мама умерла, брат маленький совсем… Я отца спросил лет в семь, почему у нас нет близких. Он ответил мне напыщенно: у королей родных нет, им семья – обуза, а любовь – помеха… А у вас всё наоборот! Родные – поддержка, семья – опора, а любовь – сила, на которой держится мир… покруче магии! И вы приняли меня в семью? Вот так запросто?!

– Тише, тише! – Эльгер обняла его, прижала. – Я согласна, таких братцев поискать ещё надо… Зато, – прошептала она ему на ухо, – в обиду эти братья точно не дадут, и скучно с ними не будет! И сестёр у тебя целая куча – три старших, три младших…

«Три старших, две младших… и одна королева», – подумал Стэн и доверчиво ткнулся Эльгер в плечо.

Появление принцессы Тери они заметили, только когда та громко позвала: