Текст книги "Российский флот при Екатерине II. 1772-1783 гг."

Коллегия для скорейшего расследования послала в Ревель одного из своих членов, вице-адмирала Чичагова, которому вместе с тем поручила на место сгоревшего корабля назначить другой, по своему усмотрению.

Чичагов приехал в Ревель и признал, что командир корабля капитан Амандус Берх, кажется, «виною не состоит в последовавшем несчастии, что он был на корабле до полдня и после полдня; хотя и верно, что он не был при разборке комиссарских кают и где начался пожар, но командир должен иметь наблюдение над всеми работами, и распоряжаться ими, дабы они производились с лучшим успехом».

Далее, он говорит в своем донесении Коллегии, что хотя бы Берха и судить велено будет, но он будет найден невиноватым; а так как из всего произведенного им следствия не открывается преступления Берха, то можно было бы поручить ему приготовление корабля «Преслава». Чичагов так и сделал: осмелился поручить приуготовление корабля «Преслава» к походу капитану Берху. Коллегия согласилась с Чичаговым, и дабы Берху как невинному обиды и прискорбия не причинить, назначила его командиром корабля «Преслава», сменив назначенного пред сим за неделю командира.

Из следственного дела оказалось: командир корабля «Всеволод» капитан 2-го ранга Амандус Берх принял корабль за 4 дня до пожара, а потому и приметить не мог и не знал, что стоявший на баке часовой матрос Сафронов и другие часовые, сменялись между собою посуточно, считая, что они между собою смену делают, как обыкновенно делается, через 6 часов. Однако Коллегия не приняла в уважение этого довода, находя, что Берх столько раз был на корабле и столько раз распоряжался работами, что кроме должности своей имел случай спросить и о содержании караулов, и тогда увидал бы беспорядок, заключавшийся в том, что один человек остается целые сутки на часах, и должен был прекратить этот беспорядок и назначить часовым стоять на часах установленное законом время.

Хотя этот беспорядок и не был, по мнению Коллегии, причиной пожара, однако она не может оставить его без внимания в отвращение впредь могущих быть таких же беспорядков, и так как он произошел от неосмотрительности командира, то Коллегия и приговорила: объявить капитану Берху выговор при собрании штаб– и обер-офицеров.

Капитан-лейтенант Козлянинов показал, что в ночь, когда корабль загорелся, рундом ходил (обходил караулы. – Примеч. ред.) унтер-офицер, а сверх того и он сам, Козлянинов, имел за караулом присмотр и на окликание часовых получал ответы.

Коллегия усмотрела из дела, что часовые показали, что рундом в прочие ночи ходили, а в ночь, когда случился пожар, никто не ходил; ходивший же рундом фурьер Колесов пред судом признался, что хотя ему и велено было ходить рундом, однако он не ходил, а всю ночь проспал, а поутру капитан-лейтенанту Козлянинову рапортовал облыжно; из чего Коллегия заключила, что капитан-лейтенант Козлянинов, излишне положась на унтер-офицера, ходившего рундом, оплошал и что вследствие этой оплошности оказалось упущение в караульной службе. Хотя это упущение и не может быть причиной случившегося пожара на корабле «Всеволод», но если бы он соблюдал предписанное по закону хождение рундом, тогда бы назначенный на корабле караул более бодрствовал и, увидя пожар в начале, мог бы утушить его, а потому Коллегия и приговорила написать Козлянинова на два месяца в матросы, а по прошествии этого времени объявить ему при команде прежний чин капитан-лейтенанта.

Лейтенанта Сакена, за то что он ушел с корабля, не окончив всей работы, ибо после его ухода работа продолжалась два часа и натягивали ванты, Коллегия приговорила обойти при производстве один раз чином.

Фурьера Колесова, за то, что по лености не исполнил то, что ему было приказано по службе исполнить, и за ложный рапорт «якобы исполнил то, что было приказано», Коллегия приговорила написать в рядовые и наказать шпицрутенами чрез 1000 человек два раза.

Коллегия отнесла пожар на корабле «Всеволод» к нечастным случаям, не находя, чтобы кто мог быть изобличен виновным в умышленном зажигании корабля, и потому оставила остальных лиц, привлеченных к следствию, без штрафа.

Приговор в окончательной форме состоялся такой:

1) За непорядок между часовыми командиру Берху объявить при команде выговор.

2) За несоблюдение правил в хождении рундом капитан-лейтенанта Козлянинова написать на 2 месяца в матросы.

3) Лейтенанта Сакена[78]78
  В указателе личных имен имя лейтенанта Сакена показано Рейнгольд, следовательно, это тот самый Сакен, который через несколько лет взорвет себя на дуббель-шлюпке № 2 в Днепровском лимане, чтоб не достаться в плен туркам.


[Закрыть], за уход с корабля до окончания работ, обойти один раз чином.

4) Фурьера Колесова, за ложное донесение о том, что исполнил все ему предписанное к осмотру корабля, написать в рядовые и прогнать шпицрутенами через 1000 человек.

Описание гибели корабля «Слава России» под командой капитана 1-го ранга Баскакова 23 октября близ Тулона было приведено в описании плавания эскадры контр-адмирала Борисова в 1781 году в Средиземном море. Дальше мы расскажем о последующих событиях, имеющих связь с гибелью этого корабля.

Потонуло во время крушения 11 человек и потом умерло от холода 8, а всего погибло 14 человек, большею частью больные, которые не могли уйти с своих мест.

Баскаков послал к Борисову, находившемуся в Ливорно, с рапортом своим о крушении мичмана Бартенева. Борисов распорядился послать к месту крушения фрегат «Симеон» и 3 тартаны для забрания команды и имущества.

В промежуток времени с 23 октября по 19 ноября, когда корабль разбило совсем волнением и унесло в море, Баскаков достал с корабля 26 пушек, в том числе 2 единорога, паруса, верхний такелаж, блоки и находящиеся наверху железные вещи, камбузный котел и проч. Спасенное имущество и команда были перевезены на фрегате и тартанах в Ливорно.

Коллегия, рассмотрев следственное дело, согласилась с комиссией, что в потере корабля «Слава России» капитан 1-го ранга Баскаков и бывшие в его команде офицеры не виноваты, и что несчастие это произошло от неизвестного и большого течения в том море.

Тем не менее Коллегия осталась недовольна Баскаковым за неисполнение им ее определений, которыми предписано, чтобы положенные регламентом журналы велись со всею верностью и в случае несчастия хранили бы их командиры при себе, ибо когда журналы спасены, тогда невинность их яснее была бы видна. Но так как Баскаков этого не сделал, то подлежит штрафу, от которого Коллегия его избавляет только потому, что он, Баскаков, употреблял большие старания к спасению команды, и, будучи занят этим, мог позабыть, или понадеяться на штурмана, что тот сделает.

Однако ж, чтобы искоренить при самом начале такое неисполнение коллежских приказаний, Коллегия не хотела оставить совсем Баскакова без штрафа и потому приказала главному командиру Кронштадтского порта собрать флагманов и капитанов и от имени Адмиралтейств-коллегии, «прочтя сие, сказать ему, Баскакову[79]79
  До 1776 г. в чине капитан-лейтенанта служил в Азовской флотилии. В 1771 г. был командирован адмиралом А.Н. Сенявиным в Крым, полный враждебными нам татарами, для осмотра крымских лесов, осмотрев которые, Баскаков донес, что лесов, годных к постройке кораблей, в Крыму нет. Командуя отрядом из 3 кораблей «второго рода», «Новопавловск», «Корон», «Морея», 27 марта 1773 г. вышел из Керчи в крейсерство в Черное море. Командуя кораблем «Новопавловск», 29 мая 1773 г. в бухте Суджук-Кале брошенной бомбой с корабля зажег турецкие корабли в бухте, которые сгорели. В 1775 г. командовал фрегатом «Первый». В декабре 1776 г. Клокачев определил Баскакова в капитаны над портом в Павловске, но находил, что он может с пользой служить в море, по привычке к должности, по расторопности и по трудолюбию, и рекомендовал его оставить на должности капитана над портом до тех пор, пока не попросится кто-либо на его место другой. 27 апреля 1777 г. был произведен в капитаны 2-го ранга. 1 января 1779 г. произведен в капитаны 1-го ранга. 17 февраля 1780 г. назначен командиром корабля «Слава России», на котором разбился и был приговорен к отрешению от должности. Был назначен советником в казначейскую экспедицию Адмиралтейств-коллегии. 28 июня 1782 г. получил чин бригадира. 11 июля 1782 г. назначен в Интендантскую экспедицию для исправления обер-экипажмейстерской должности до определения настоящего советника.


[Закрыть], ее неудовольствие о неисполнении ее повелений и недоверие в поручении ему впредь в команду корабля».

Что же касается до флотских офицеров и до штурманов, из которых первые, а особливо вторые, таковые же журналы иметь должны, и такого оправдания, как командир, принести не могут, то всем служившим на том корабле флотским офицерам объявить: время плавания на корабле до крушения и до назначения на другие корабли в кампанию не зачислять, как будто оной не было, ни к получению ордена, ни к получению пенсиона; что же касается до штурманов, журналов не сохранивших, тогда как это лежит на их существенной и главной обязанности, тем более что им во время распоряжений командира и офицеров о спасении команды ни о чем и помышлять-то не оставалось, как о спасении журналов и себя, то их всех понизить чином: штурманов и подштурмана, у имеющих офицерские чины – снять, подштурманов понизить в штурманские ученики, в коих чинах и сделать им одну кампанию, после которой, буде достойны будут, им оные чины возвратить.

Глава ХVІІ

Управление флотом и Адмиралтействами. – Состав экспедиций и портовых контор. – Комплект судового состава флота для мирного и военного времени. – Изменения штатов в 1772 г. – Недостаток в флагманах, офицерах и штурманах. – Изменение в комплектовании судов в 1773 г. – Изменение в организации судовых команд. – Участие, принятое в этом генерал-адмиралом. – Мнение вице-адмирала Грейга о недостатках организации судовых команд и предложения его об изменениях и улучшениях. – Предложенная Грейгом табель и штаты комплектации. – Указ императрицы. – Новые штаты.

Раньше чем говорить о переменах в личном составе флота, портовых и административных учреждений, расскажем в нескольких словах, как была устроена в царствование императрицы Екатерины II организация управления флотом, портовыми и административными учреждениями[80]80
  Историческое обозрение устройства управления Морским ведомством в России, Чубинского.


[Закрыть].

Вскоре после восшествия на престол императрица Екатерина II учредила Морскую российских флотов и адмиралтейского правления комиссию, которая должна была рассмотреть существовавшие до того порядки в Адмиралтейств-коллегии и в ее конторах, а также в корабельном и галерном флоте и сделать те изменения, которые она признает нужными.

Комиссия эта издала в 1765 г. регламент об управлении флотом и Адмиралтейством.

По регламенту, в ведении Коллегии осталась общая высшая власть над флотами, их командирами, людьми, строениями и прочими всеми делами, к флоту и Адмиралтейству принадлежащими. В ее главном заведывании находились все денежные приходы и расходы, кораблестроение и содержание в исправности построенных судов, изготовление и порядочное употребление всех материалов, одним словом, все, что к управлению и экономии флотом принадлежит.

Из непосредственного заведывания Коллегии было исключено командование флотом и эскадрами, обучение команд и наблюдение за сохранением в них дисциплины. Эта часть подлежала исключительно ведению флагманов, но с тем, чтобы высшая власть над ними принадлежала Коллегии, которая, впрочем, не освобождалась от участия в вооружении и разоружении флота. При вооружении флота в Кронштадте должны были находиться президент или вице-президент Коллегии с двумя экспедиторами и членами экспедиции, кроме счетной и казначейской, или же при вооружении эскадры, – один или два экспедитора. Все эти лица при вооружении флота должны были каждый день составлять конференцию вместе с флагманами, капитаном над портом и прокурором и делать все необходимые распоряжения по снабжению флота или эскадры.

Эти же лица должны были находиться в Кронштадте при возвращении флота или эскадры и их разоружении.

Было образовано 5 экспедиций: комиссариатская, интендантская, артиллерийская, казначейская, счетная или контрольная. Главное заведывание экспедициями поручено было членам Адмиралтейств-коллегии.

Коллегия все свои распоряжения должна была делать на точном основании регламентов и уставов и все дела решать в собрании всех или большей части своих членов-экспедиторов: генерал-кригс-комиссара, генерал-интенданта над верфями и строениями, генерал-цейхмейстера, генерал-шацмейстера (казначея) и генерал-контролера. Присутствие Коллегии состояло из ее президента генерал-адмирала, вице-президента и 5 членов. В присутствие Коллегии могли приглашаться и флагманы. Чинов экспедиторам не было назначено, дабы лица, дослужившиеся во флоте до чинов вице-адмирала и адмирала, могли бы править без предосуждения экспедициями.

Кроме того, при Коллегии состоял генерал-прокурор и генерал-аудитор.

Обязанность Комиссариатской экспедиции состояла в снабжении всех служащих во флоте жалованьем, обмундированием и продовольствием. Комиссариатская экспедиция заведовала определением и увольнением от службы, командировками, назначениями, производствами, наградами, больными и госпиталями. Интендантская экспедиция разделялась на два департамента: Интендантский и Экипажеский. Обязанность Интендантского департамента состояла в заведывании всеми верфями, постройкою судов, всеми мастерствами, кроме такелажного и парусного, всеми адмиралтейскими зданиями, корабельными рощами, доставкой лесов в Петербург и хранением их, всеми мастеровыми и рабочими по своему департаменту. Обязанность Экипажеского департамента состояла в заведывании всеми магазинами как в Петербурге, так и в других портах, кроме лесных, провиантских и артиллерийских, в заведывании парусным, такелажным и конопатным мастерствами, со всеми материалами, мастеровыми и рабочими. Заведовал сбережением всех построенных судов. Все портовые конторы находились в ведении этого же департамента.

Обязанность Артиллерийской экспедиции состояла в заведывании артиллерией, канонирами и морскими крепостями. Казначейской – в приеме, хранении и отпуске денег, назначенных на содержание флота и Адмиралтейства. Контрольной – в проверке приходо-расходных книг, как экспедиций, так и портовых управлений.

Состав экспедиций был: из ее главного начальника, помощника его и одного или двух советников.

Помощники носили название: в Комиссариатской экспедиции обер-штер-кригс-коммисар; в Артиллерийской – цейхмейстер; в Интендантской – обер-интендант и обер-экипаж-мейстер, каждый по своему департаменту.

Управление в Кронштадте было сосредоточено в главной конторе над портом, в состав которой входил капитан над портом со своими помощниками, кригс-комиссар и разные адмиралтейские чины. Главные командиры назначались из флагманов на сроки, по усмотрению Коллегии.

Рассказав устройство центрального и портового управления, обратимся к комплектованию в рассматриваемый период времени, с 1772 по 1782 г., флота и команд – командами, флота и адмиралтейств – служителями, мастеровыми и рабочими.

Морская комиссия российских флотов и адмиралтейского правления установила в 1765 году два комплекта флота. Для мирного времени из 21 корабля, 4 фрегатов, 50 галер и нескольких мелких судов, и назначила команды на них 21 813 чел. В военное же время от 32 до 40 кораблей, 8 фрегатов и 150 галер, и назначила команды на них от 28 121 до 32 527 чел.

25 августа 1772 г. Коллегия представила доклад императрице, в котором говорится, что в корабельном флоте установлено было в 1765 г. три комплекта служителей и что флот до сих пор содержится по мирному комплекту. Заведение же на Дону в 1768 г. флотилии потребовало укомплектовать эту флотилию командами, и в 1769 г. было приказано содержать на Дону служителей сверх положенного по штату мирного комплекта, на что и была ассигнована особая сумма в 1 200 000 рублей.

С тех пор флот продолжал комплектоваться служителями по мирному комплекту.

Но продолжающаяся война потребовала отправления в Средиземное море в 4 эскадрах 16 линейных кораблей и несколько фрегатов. Коллегия снабдила эти суда людьми с излишеством, как в запас, так и для того, чтобы воспользоваться представившимся случаем и иметь во флоте более практикованных служителей, «отчего ныне открылась в людях превеликая нужда».

«Увеличившаяся постройка кораблей (имелось 17 кораблей и несколько фрегатов), продолжающаяся постройка судов (в Петербурге 3, в Архангельске 5) в скором времени поведет к тому, что Балтийский флот будет опять состоять из числа кораблей, которые положено иметь по мирному времени, а потому и команд следовало иметь столько же, но напротив команд здесь мало».

Если бы последовало повеление о вооружении флота в Балтийском море, то, замечает Коллегия, сколько бы она ни старалась, только половину кораблей можно было бы укомплектовать командами; но тогда она не будет в состоянии послать никого в Архангельск для привода будущим летом судов в Кронштадт, да кроме того «собственные ее расходы потерпят большой недостаток и нужду».

Ввиду военного времени Коллегия просила:

1) Служителей Донской флотилии совсем отделить от счисления в комплекте Балтийского флота, тем более что на Донскую флотилию ассигнована особая сумма.

2) Корабельный и галерный флоты привести хотя в комплект, назначенный для малого военного времени (32 корабля). Какая сумма понадобится на прибавочных людей, жалованье на них, провиант, мундир и амуницию, Коллегия поднесла при докладе ведомость.

Коллегия вместе с сим просила, что если будет утверждено ее представление об увеличении комплекта команд, определить и сумму на содержание прибавочных людей.

Что же касается до офицеров, то так как еще 11 марта 1771 г. последовало приказание привести их в большое число военного комплекта, то Коллегия не преминет сделать это с точностью, как и до сего времени старается. Императрица утвердила этот доклад, с тем, чтобы он приведен был в действие с 1 января 1772 г.

8 сентября состоялось распоряжение Коллегии: 1) служителей в Донской флотилии числить особо сверх флотского комплекта; 2) к производству же в чин представлять особо обще с корабельными; 3) составить ведомость сколько потребно штаб и обер-офицеров и нижних чинов к наличным, и с аттестациями для пополнения тех вакансий представить ныне же в Коллегию; 4) для Донской флотилии, сколько недостает в ее штате, представить особо.

11 октября Коллегия получила извещение, что для укомплектования флота и Адмиралтейства прибудет из внутри России 10 824 рекрута.

4 сентября было написано графу А. Орлову о скорейшей присылке в Россию излишних морских офицеров из находящихся на флоте в Архипелаге. 27 ноября граф А. Орлов, извещая, что часть офицеров уже им отправлена чрез Италию в Петербург, прибавляет, что как скоро соединятся с ним отправленные в различные места эскадры, он пришлет вторую партию офицеров.

Кроме того ощущался недостаток в флагманах. Положено было иметь по штату одного адмирала, их было четыре: Спиридов в Средиземном море, а остальные, которых можно было бы употребить для командования флотом, Мордвинов, Нагаев и Ноульс, были членами Коллегии. Вице-адмиралов было положено иметь двух, налицо был один А. Сенявин, командовавший флотом в Черном море. Контр-адмиралов положено было четыре, и имелось их четыре: Грейг и Елманов были в Средиземном море, Чичагов вел одну эскадру в Средиземное море, а Н. Сенявин другую из Архангельска в Кронштадт.

Для управления же флотом следует иметь по Морскому уставу в Ревеле, где 7 кораблей и 2 фрегата, одного вице-адмирала и одного контр-адмирала, да в Кронштадте к имеющемуся адмиралу необходим один вице-адмирал и один контр-адмирал. В Кронштадте же было сосредоточено 10 кораблей и 6 фрегатов. По представлению Коллегии, для управления флотом по мирному комплекту недоставало двух вице-адмиралов и одного контр-адмирала.

Коллегия не осмелилась представить кандидатов в вице-адмиралы, так как старший из контр-адмиралов был Елманов, находившийся в Средиземном море, а потом следовали по старшинству находящиеся в Коллегии экспедиторы, но просила представить кандидатов в контр-адмиралы, которые, будучи зачислены в флагманы, в течение зимы сделают все необходимые распоряжения по команде к кампании 1773 г.

Из представленных кандидатов были произведены в чин контр-адмирала: бригадиры Барш и Базбаль и обер-экипажмейстер Алексей Баранов. В кампанию 1773 г. контр-адмирал Базбаль командовал Ревельской эскадрой, а контр-адмирал Баранов был командирован в Черное море и командовал там эскадрой. Сверх того императрица произвела мальтийского кавалера графа Мадзини в контр-адмиралы, сверх комплекта; Коллегия же назначила Мадзини в команду по галерному флоту.

Кроме того, 2 мая два капитана 1-го ранга, Борисов и Шубин, «по выслужении ими в том чине 8 лет» были представлены в бригадиры и произведены в этот чин. Советник Интендантской экспедиции Михаил Рябинин, за примерное усердие и ревность к исполнению своей должности, был пожалован в обер-интенданты. Производство корабельных мастеров происходило обыкновенно при спуске кораблей. Так, присутствовавшая при спуске двух 74-пуш. кораблей «Исидор» и «Пантелеймон», построенных Селяниновым, императрица Екатерина II пожаловала строителя «рангом полковничьим», что и было объявлено Селянинову великим князем генерал-адмиралом Павлом Петровичем тут же при спуске, в присутствии членов Коллегии.

В 1773 г., ввиду того, что по штату 1764 г. были положены корабли 80-пуш. и 64-пуш., строились же корабли 74-пушечные, произошло изменение в комплектовании командами кораблей, с прибавкою одних чинов и убавкою других.

Ввиду недостатка в штурманах и подштурманах, на кампанию 1773 г. приказано было назначить штурманских учеников к исправлению штурманской обязанности на кораблях тех, которые были в море уже две кампании. Во время исполнения штурманской обязанности ученики получали 11/2 порции и денежное жалованье. Выбрать таких учеников было приказано директору Морского корпуса Голенищеву-Кутузову.

Рекруты, поступившие во флот осенью в 1772 г., в продолжение последующих годов плавали для практики на эскадрах, вооружавшихся каждый год по представлению Коллегии для обучения «многих рекрут» на флоте.

С возвращением нашего флота в Архипелаге произошло изменение в организации судовых команд.

Великий князь генерал-адмирал Павел Петрович выразил свое желание вице-адмиралу Грейгу, чтобы он представил свое мнение о расположении морских команд.

Мнение свое Грейг выразил в обширном письме, содержание которого было следующее.

«Во всяком военном предприятии ничего столько не требуется к достижению желаемого успеха, как общее согласие и преданность между офицерами и людьми находящимися под их командою. Это полезно и для начальников, которые получат достаточно сведений о качествах и искусстве всех своих офицеров и матросов, а потому по мнению моему, – пишет Грейг, – все команды должны возможно реже быть разлучаемы, настолько потребности морской службы это дозволяют. На это могут возразить, что не все командиры и офицеры равно хороши, а потому лучше если матросы будут иногда под командой наилучших, а в другой раз самых худых офицеров, чрез что все (офицеры) равно хорошими сделаются».

По мнению Грейга, если самые худые командиры и офицеры имеют хотя каплю честолюбия, то наилучший способ для поддержания энергии в них – видеть, как пред ними отличают офицера не только равного им чином, но, может быть, даже и менее их, и который достиг хороших морских знаний посредством собственного достоинства и прилежания. Офицеры и командиры могут считаться только тогда хорошими, когда дисциплина будет хорошая. Некоторые же обыкновенно весьма несправедливо винят негодность матросов во всем, что на корабле неисправно в чистоте, порядке или управлении его. Отговорку эту можно признать за признак худого командира, а всякого офицера без побуждения и честолюбия Грейг признает «недостойным и неспособным на службе быть».

Польза, происходящая от привязанности матросов к одному кораблю, весьма явная, ибо не только матросы привыкнут к качествам корабля на море, но также все старания, труды и попечения, прилагаемые ими к приведению корабля до желаемой степени исправности и совершенства, послужат к собственной их чести и пользе.

Число матросов на корабле, Грейг полагает, надо иметь вообще по такому расчету: на каждом корабле, имеющем в нижнем деке 32-ф. пушки, по – 51/2 человек на пушку, на 24-ф. пушку по 5 человек, а на фрегатах к 12-ф. пушкам по 4 человека. Расчет этот несколько превосходит действительную потребность, но можно уменьшить число солдат, ибо для того, чтобы сделать из рекрута совершенного матроса, необходимо по малой мере 5–6 лет, а для того, чтобы из рекрута сделать хорошего солдата, достаточно 5–6 месяцев. При этом расчете матросов потребуется на 80-пуш. корабль – 440, на 74-пуш. – 407, на 66-пуш. – 330, а на 32-пуш. фрегат 144 человека.

Для лучшего порядка и присмотра за командой, как на море, так и на берегу, Грейг предлагал следующий штат офицеров, впрочем, по его замечанию, мало чем отличавшийся от существовавшего в то время.

На 80-пуш. корабле: командир, кап. – лейтенантов 2, лейтенантов 4, мичманов 11; на 74-пуш. – командир, капитан-лейтенантов 2, лейтенантов 3, мичманов 10; на 66-пуш. – командир, капитан-лейтенантов 2, лейтенантов 4, мичманов 8; на 32-пуш. фр. – командир, капитан-лейтенант 1, лейтенантов 2, мичманов 4.

Кроме того, следует на каждом линейном корабле разделить боцманматов, квартирмейстеров и матросов по числу мичманов на отделения так, чтобы составить для каждого мичмана команду из 1 боцманмата, 1 квартирмейстера и 40 чел. матрос.

Мичманы должны будут содержать свою команду не только в самой строгой воинской дисциплине и порядке относительно работ и исполнения своих обязанностей, но должны также наблюдать, чтобы матросы их отделения содержали себя и артельные свои места на корабле, а равно и квартиры на берегу, всегда порядочно и чисто, и по крайней мере раз в неделю осматривать мундир, чтобы был он чист и цел. В случае же недосмотра мичман должен отвечать за все эти недостатки. На какую бы ни было работу, невзирая на то, что полное число людей его отделения, послано не было, мичман идет всегда с ними и всегда при них находится неразлучно.

Две или три таких команды должны находиться под командой лейтенанта и одинаковым образом не разлучаться с ним, две лейтенантские команды под командой капитан-лейтенанта, а вся же команда в ведении командира судна.

Следует стараться сохранить всю команду сколько возможно целой от разделения. Когда старый корабль признается не способным к службе, всю его команду следует назначить на новый корабль, с потребными прибавлениями или переменами по величине корабля.

Но невзирая на все предосторожности к сохранению команды корабля нераздельного, надобность службы может иногда потребовать откомандирования людей или в команду нового корабля, или в береговую службу, откуда редко или никогда такие откомандированные не возвращаются в свои прежние команды. В таком случае следует для укомплектования нового корабля командой отправить с каждого корабля по одному мичману со своей командой. Может случиться, что потребуется менее 40 чел., то тогда можно послать с унтер-офицером или мичманом, смотря по надобности службы.

Таких командированных служителей совсем из корабельных списков выключить, а числить их для дачи жалованья, провианта и мундира в той команде, куда они посланы.

Всякому же командиру следует накрепко подтвердить: в корабельных списках, кроме действительно налицо находящихся, никого не числить (исключая уволенных по собственной надобности), дабы не могло повторяться то, что теперь часто встречается, – один и тот же человек в одно и то же время в списках двух разных кораблей состоит.

Всем командирам следует предписать: при сдаче команды другому командиру – оставлять ему письменно сведения, касающиеся до вооружения корабля, ибо никакой новый командир не может иметь такое же ясное воображение о корабле, как тот командир, который уже привык к нему в море. Все то какие бы ни были корабли, несмотря на то, что строены по одному чертежу и одинаково вооружены, при испытании в море всегда разные качества имеют, как в плавании и управлении, так в легкости или трудности движения их в большую погоду.

Следующие обер и унтер-офицеры должны навсегда и неотлучно оставаться при своих кораблях, исключая случаев производства или другой какой надобности, а именно: шкипер, комиссар, клерк, писарь, подшкипер, штурман, боцмана.

Тимерманские служители (плотники и конопатчики), которые на кораблях посылаются, должны быть обучены и знать свое мастерство в совершенстве, как в плотничной, так и в конопатной работе; не худо было бы, если бы они были обучены обоим искусствам при адмиралтейских работах.

Число канониров должно быть на каждом корабле равно 3/4 числа пушек, дабы к каждым двум орудиям, лежащим друг против друга, было по одному канониру (1/2), а остальная часть (1/4) употреблялась бы в крюйт-камере для выдачи и раздавания картузов во время сражения; кроме того, при канонирах должно быть на каждом линейном корабле по крайней мере 3 сержанта, 5 или 6 каптенармусов и капралов, под командой артиллерийских офицеров, и невзирая на то, что по разоружении корабля соединяются они с артиллерийским своим корпусом, однако должны быть неотлучны и привязаны к тому кораблю, на котором плавали и на котором должны плавать, когда он в поход назначится.

Штурмана и подштурмана, хотя по разоружении корабля и отсылаются в штурманскую роту, однако должны также числиться при том же корабле и быть на нем, когда он опять будет вооружаться.

Но для того, чтобы в дальнейшие подробности не входить, прибавляет Грейг, то он прилагает табель, содержащую как штат, так и предложенные им изменения с малым отличием относительно всего числа (команды).

Полагая, что в мирное время штат будет состоять из 4–80-пуш., 8–74-пуш., и 10–66-пуш. кораблей, 8–32-пуш. фрегатов, кроме бомбардирских судов, брандеров и мелких судов, Грейг приложил также табель, показывая в ней потребное число офицеров и матросов для укомплектования судов, а остающееся число для укомплектования мелких судов и для береговой службы.

Так как упоминаемых приложений в письме не нашлось, то они и не были напечатаны в XII томе «Материалов».

Неизвестно, какая участь постигла предложение Грейга о лучшей организации наших судовых команд, по крайней мере в XII томе нет дальнейших указаний на то, что воспоследовало из предложения Грейга. Можно сказать одно, что это замечательное предложение лучшего офицера флота рисует некоторые стороны бытовой морской жизни на наших кораблях в то время.

Были командиры и офицеры, содержавшие корабли в порядке, чистоте и опрятности; были и другие, у которых было наоборот и которые сваливали всю вину на матросов. Судовые команды не ходили на одних и тех же судах, но менялись и назначались в другие командировки, как только попадали на берег.

Флотские офицеры, артиллерийские офицеры и штурмана также не ходили на одних и тех же судах.

Прочитав внимательно предложение Грейга, можно почти с достоверностью положить, что предлагая то и то изменить, Грейг находил, что изменение послужит к лучшему, а следовательно то, что предлагалось изменить, было неудовлетворительно.

Через неделю после этого предложения Грейга состоялся указ императрицы Екатерины II Адмиралтейств-коллегии, следующего содержания.

Так как следует полагать, что все назначенные Коллегии суммы на прошлую войну, по причине больших предприятий, истощились, и кроме того на Черном море заводятся новые верфи и строятся гавани, то для того, чтобы иметь полное сведение о всех потребностях для отпуска на них денег, а также сделать однажды порядочное постановление, Коллегии повелевается представить императрице сведения по всем департаментам Коллегии.

1) Можно ли положенными числом денег содержать штатное число войск; какая и на что именно потребуется прибавка, включая в это исчисление и новые верфи, которые до сего времени штатным числом людей содержаны быть не могут, и для того суммы расписать по званиям, сколько на что именно и откуда определено и что из того содержится и не требуется ли, и на что именно прибавки.