Текст книги "Российский флот при Екатерине II. 1772-1783 гг."

Глава XIX

Производство в чины. – Увольнения от службы. – Награждение чином при отставке. – Назначение пенсии за 18 морских кампаний. – Исключение из службы за непорядочные поступки. – Награды угодьями и деньгами. – Награды орденами. – Награды орденом Св. Георгия за храбрость. – Список георгиевских кавалеров, получивших орден за храбрость. – Получение ордена Св. Георгия 4-й ст. за 18 кампаний и бытность в военных действиях. – Замечания императрицы о неправильности в подносимых списках. – Протест военной Коллегии по поводу награждения флотских чинов орд. Св. Георгия за отличия и за 25 лет.

В течение 1772 года были произведены в контр-адмиралы 4 капитан-бригадира: Барш, Алексей Баранов, Базбаль и Мадзини, и в генерал-майоры один бригадир, цейхмейстер морской артиллерии Ганнибал. Первый был командиром кор. «Святослав» при отправлении эскадры Эльфингтона в Средиземное море, имел большие неприятности с ним во время плавания, заслужил при медленном уходе своего корабля большое неудовольствие императрицы, но тем не менее плавал в Архипелаге, участвовал в Чесменском сражении и в 1772 г. весной по болезни прибыл в Петербург, где осенью был назначен командиром вновь спущенного корабля «Пантелеймон», а в ноябре 1772 г. получил чин контр-адмирала[88]88
  В феврале 1773 г. Барш получил орд. Св. Георгия 4-й ст. за храбрость. В том же году плавал до 4 июня, командуя Ревельской эскадрой; в 1774 и 1775 гг., продолжая командовать Ревельской эскадрой, плавал для экзерциции по Балтийскому морю. В 1776 г. во время смотра, сделанного императрицей вернувшемуся из Архипелага флоту, был вторым флагманом в эскадре С.К. Грейга. В 1777 г., командуя Ревельской эскадрой, сделал переход в Кронштадт. Осенью за Чичагова командовал в Кронштадте одной дивизией и имел главную команду. В 1778 г. командовал Кронштадтской эскадрой и показывал экзерциции флота императрице.


[Закрыть].

Ал. Баранов, исполнявший обязанности обер-экипажмейстера, по производстве в контр-адмиралы был командирован в Азовскую флотилию, получил отряд, с которым вышел в море, но умер на корабле.

Базбаль, датчанин родом, в чине капитан-бригадира командовал Кронштадтской эскадрой в кампанию 1772 г. Осенью принял в свое заведывание от контр-адмирала Сенявина приведенные им корабли из Архангельска, и вскоре сдал команду над эскадрою и портом в Ревеле контр-адмиралу Чичагову. В ноябре 1772 г. Базбаль был произведен в чин контр-адмирала[89]89
  В 1773 г. с 4 июня Базбаль командовал Ревельской эскадрой и участвовал во встрече герцогини Гессен-Дармштадтской, невесты в. к. Павла Петровича; в ноябре 1773 г. был командирован в Архипелаг в распоряжение графа А. Орлова; в 1774 г. с июня месяца, командуя эскадрою, крейсировал в Архипелаге. 10 июля 1775 г. получил орд. Св. Анны 1-й ст.; в том же году благополучно привел свою эскадру из Архипелага в Кронштадт. 29 октября 1775 г. был уволен в отпуск на один год с сохранением жалованья, а 5 мая 1776 г. был уволен совсем из службы.


[Закрыть].

В то время, как три первых были представлены к производству Коллегией, Мадзини был произведен в контр-адмиралы по соизволению самой императрицы. Мадзини, мальтийский кавалер, оказал некоторые услуги русскому флоту во время первых месяцев его пребывания в Средиземном море и Архипелаге. Был принят на русскую службу по приезде в Петербург. Находясь в Петербурге, составлял различные «прожекты» и в ноябре был произведен в контр-адмиралы[90]90
  В июне 1773 г. Маздини представил чертежи одного судна наподобие бригантины, и по повелению императрицы приступили к постройке этого судна. Мадзини русского языка не знал, и когда открылась одна вакансия, то его за незнание языка не назначили. Не вынеся холодного климата, Мадзини попросился в отставку, в которую и был уволен в январе 1774 г. Построенная по его чертежам бригантина оказалась очень неудачным судном.


[Закрыть]: Коллегия сейчас же зачислила Мадзини по галерному флоту.

Отправившийся в чине бригадира в Архипелаг, цейхмейстер Ганнибал участвовал во многих военных делах. Так, им была весною 1770 г. взята крепость Наварин, за что Ганибал удостоился получить от императрицы орден Св. Георгия 3-й степени за храбрость. Это был первый орден этой степени, доставшийся моряку. Он же, Ганнибал, готовил брандеры, которые зажгли наветренную половину турецкого флота в сражении 26 июля 1770 г. Наконец, оставаясь в Архипелаге за командира порта в бухте Ауза, в декабре 1772 г. получил чин генерал-майора. Во время же отсутствия Спиридова, а потом Елманова, из порта Ауза, главным распорядителем всех морских и сухопутных сил в порте Ауза оставался всегда генерал-майор цейхмейстер Ганнибал[91]91
  В алфавитном указателе личных имен XII тома этот Ганнибал смешивается с другим, его братом. По уходе русского флота из Архипелага Ганнибал оставался в Ливорно председателем призовой комиссии. 7 июля 1776 г. был переименован в генерал-цейхмейстеры.


[Закрыть].

В 1773 г. в январе капитаны 1-го ранга: В. Лупандин, В. Роксбург, П. Бешенцов и В. Сабуров были произведены в капитан-бригадиры. 2 декабря контр-адмирал Елманов был произведен в вице-адмиралы.

Командир корабля «Ростислав» В. Лупандин участвовал в обоих Чесменских сражениях. Осенью 1772 г. вернулся в Петербург, где ему поручено было заведывание морской корабельной командой. В феврале 1772 г. был награжден орд. Св. Георгия 4-й степени за храбрость. В январе месяце следующего года произведен в бригадиры и назначен командиром корабля «Дерись», на котором сделал кампанию 1773 года[92]92
  Уволен от службы 4 мая 1776 г.


[Закрыть]. Роксбург командовал кораблем в Чесменском сражении, участвовал в нападении эскадры С. Грейга на Метилен в 1772 г. 18 февраля 1773 г. был произведен в капитан-бригадиры[93]93
  Раксбург пробыл все время в Архипелаге, участвовал в многих делах, был в крейсерстве у Дарданелл и вернулся в Кронштадт в 1775 г., командуя кор. «Всеволод», которым он командовал последние три года. 7 июля 1776 г. был произведен в капитаны генерал-майорского ранга. 3 января 1777 г. был уволен по прошению от службы с производством пенсиона.


[Закрыть].

Бешенцов также командовал кораблем в Чесменском сражении, плавал в Архипелаге и 18 февраля был произведен в бригадиры, а через 4 дня был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени за храбрость. По возвращении в Россию сухим путем был назначен в 1773 г. командиром корабля «Пантелеймон», командуя которым, совершил плавание в эскадре Чичагова[94]94
  7 июля 1776 г. получил чин капитана генерал-майорского ранга. 28 июня 1782 г. Бешенцов был уволен в отставку с чином генерал-майора и с пенсией, равной жалованью.


[Закрыть].

2 января 1773 г. произошло передвижение по администрации: генерал-казначей Шельтинг просился сам в командиры Ревельского порта. С производством в контр-адмиралы был назначен командиром Ревельского порта. Обер-штер-кригс-комиссар барон Черкасов был пожалован в генерал-кригс-комиссары. Директор Морского корпуса генерал-интендант Голенищев-Кутузов был пожалован в генерал-казначеи. Генерал-майор Назимов в генерал-интенданты.

В 1774 г. капитаны 1-го ранга Клокачев и Пущин были произведены в капитан-бригадиры. В 1775 г. капитан-бригадир Борисов был произведен в контр-адмиралы. 7 июля 1776 г. капитан-бригадир Федот Клокачев был произведен на кор. «Ростислав» в капитаны генерал-майорского ранга и в тот же день выбаллотирован в контр-адмиралы, в каковом чине и утвержден императрицей.

1 января 1778 г. контр-адмирал Барш был произведен в вице-адмиралы, а генерал-майор Ганибал в генерал-поручики. 1 января 1779 г. бригадир Пущин был произведен прямо в контр-адмиралы, а 9 человек и между ними Хметевский, Круз, Сухотин и Коняев в капитаны генерал-майорского ранга.

Через две недели Хметевский, Круз и Сухотин были произведены в контр-адмиралы, а Коняев уволен в отпуск на два года с сохранением жалованья.

28 июня 1782 г. состоялся указ большой важности и было большое производство по флоту. Производство было по вакансии, число мест ограничено, и флотские, служившие на береговых местах, заполняли вакансии. Указом было постановлено, что флотские, как «первые по службе и по старшинству, производились на положенные по штату вакансии». Служба же адмиралтейских чинов, по мере трудов и заслуг их, обнадеживалась всемилостивейшим воззрением.

В тот же день вице-адмиралы Чичагов и С. Грейг были произведены в адмиралы. Контр-адмиралы Борисов и Клокачев в вице-адмиралы. Капитан-бригадир А. Мусин-Пушкин в капитаны генерал-майорского ранга; он же через две недели был выбаллотирован и произведен в контр-адмиралы.

Кроме того, 4 капитана 1-го ранга были произведены в капитаны генерал-майорского ранга, минуя чин капитан-бригадира; 6 капитанов 1-го ранга – в капитан-бригадиры.

Вице-адмирал и генерал-казначей Голенищев-Кутузов был произведен в адмиралы; генерал-кригс-комиссар барон Черкасов и генерал-интендант Рябинин, и контр-адмирал, капитан над Кронштадтским портом Пущин – в вице-адмиралы, причем Рябинин был назначен генерал-контролером, а Пущин генерал-интендантом. Из служащих по Адмиралтейству один был произведен в генерал-майоры и 9 капитанов 1-го ранга в бригадиры.

Увольнялись от службы некоторые офицеры по прошению, другие по болезни. Одни с обыкновенным пенсионом, другие с увеличенным – с жалованьем вместо пенсиона «в уважение заслуг»[95]95
  Так получили: капитан генерал-майорского ранга М. Коняев, не пустивший императора Петра III в Кронштадт 29 июня 1762 г. Вице-адмирал Селиванов, вице-адмирал Нагаев и др.


[Закрыть]. Некоторые офицеры просили увольнения от службы по силе Указа о вольности дворянства. Таких нашлось 16 офицеров, которые были уволены по окончании войны, 31 декабря 1776 г., и между ними был капитан 2-го ранга Дмитрий Сергеевич Ильин.

Пользуясь случаем, расскажем прохождение службы этого героя, по сведениям Коллегии, приложенным к прошению об отставке. «В службе был с 1761 г.; в чине с 26 июня 1770 г.; кампаний в море сделал гардемарином 3, офицером 17, итого 18. Представлен в отставку Ильин, по выслуге 18 кампаний, с пенсионом, а в рассуждении его именной заслуги и с чином, ибо он, Ильин, в прошедшую войну находился в Архипелаге и во время сражения с турецким флотом, июня с 25 на 26 число, был на брандере командиром. А 25 числа находился на бомбардирском корабле “Гром”, бомбардируя в турецкий флот из мортир и гаубиц. А когда приближалось время с брандером идти, тогда на него переехал и по учиненному от капитана и бригадира, что ныне вице-адмирал, Грейга, сигналу, пошел в турецкий флот с надветру, а вошед увидел же большой турецкий корабль, и к оному направя путь пристал и сцепясь с ним зажег свой брандер, отъехал на шлюпке, смотрел действия и видел, что у оного большого корабля от брандерного огня вдруг вся сторона, с которой зажжен, в огне и пламя к парусам пришло и оные, и все мачты, стеньги и реи загорелись, и тогда он Ильин, исполняя совершенно врученное ему дело, со шлюпкою возвратился благополучно. Из сего явствует его Ильина храбрость и неустрашимость. Из Архипелага же в Россию прибыл в 1774 г., откуда отправлен за падучею болезнию».

Все 16 офицеров были уволены согласно конфирмации императрицы «за слабостью здоровья»[96]96
  Был принят опять на службу один из 16 офицеров, Ефим Лупандин, через два года. Коллегия представила о Лупандине особый доклад, в котором хлопотала об Лупандине как о достойном и исправном офицере. Е. Лупандин был в числе тех молодых офицеров, которые были отправлены в 1762 г. в Англию, участвовал в Архипелагской кампании, имел Георгия 4-й ст. за 18 кампаний и вышел в отставку по болезни, полученной в Архипелаге. Но два года спустя после окончания войны, получив облегчение от болезни, пожелал продолжать службу, подал челобитную и в 1779 г. был принят.


[Закрыть].

За совершение 18 кампаний в море полагался при отставке пенсион.

Офицеры, получившие раны в сражениях, получали при отставке чин и пенсион. Так, капитан-лейтенант Сергей Лопухин, потерявший ногу в Патрасском сражении, получил чин, пенсион в 300 рубл. и орд. Св. Георгия 4-й степени. Капитан-лейтенант Ефим Пущин, хотя и не выслужил в этом чине года и не сделал узаконенного числа кампаний, но был уволен с награждением чина, ибо во время сражения корабля «Евстафий» с турецким кораблем под Чесмой, «командуя порученной ему батареей в числе 5 пушек, поступал храбро, и хотя и ранен был в голову, однако ж по должности своей был даже до подорвания корабля, а по подорвании оного бросило его на воздух в море, но шлюпкою перенят». Императрица, прочитав на докладе Коллегии заслуги Пущина, написала: отставить с награждением чина.

Одни офицеры увольнялись «с награждением чина, а другие без награждения чином». Иногда отставленным от службы объявлялась высочайшая милость – чин. Относительно некоторых офицеров есть постановления, что они увольняются от службы с чином и «инвалидным содержанием». В 1774 г. Коллегия была уведомлена от Сената, что состоялся указ императрицы, что кто раз был уволен от службы с награждением чина, то при поступлении его опять на службу и при вторичном увольнении в отставку чином не награждать, ибо этот чин в награду за службу дан был при первой отставке. Иностранцы, служившие в русской службе, увольнялись от службы тем же чином. В журналах Коллегии об отставке их прямо говорилось, что увольняется такой-то «как иностранец» тем же чином.

Один иностранец, служивший в чине лейтенанта в русском флоте, бывший в Архипелаге, просил при отставке уволить его «с награждением чина». Коллегия не уважила его просьбу, указала на закон 1743 г. об увольнении иностранцев и уволила без награждения чином.

«За неаттестованием от команды» увольнялись также тем же чином.

За самовольную отлучку «исключались из службы».

Один офицер, капитан 2-го ранга Поповкин, за непорядочные поступки и нерадение в службе был исключен из службы. Поповкин, в сущности, предавался неумеренно крепким напиткам[97]97
  Записки Тизделя.


[Закрыть], но раньше он был выдающимся офицером. Идя в эскадре Спиридова в Архипелаг, когда всю эскадру Спиридова разбросало в Немецком море осенью 1769 г., один Поповкин на пинке «Венера» сделал безупречный переход из Копенгагена в Плимут, не взяв даже лоцманов в Английском канале.

Неизвестно, был ли награжден землями и угодьями при увольнении в отставку адмирал Спиридов; адмирал же Семен Мордвинов при увольнении в отставку в 1777 г. был награжден в вечное и потомственное владение староством Велижским, Полоцкой губернии, со всеми угодьями.

Награды орденами в рассматриваемый промежуток времени были: орденом Св. Георгия за военные подвиги и орденами Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского и Св. Анны. Орден Андрея Первозванного имел только адмирал Спиридов, получивший его ранее рассматриваемого промежутка времени, за Чесменское сражение. Орден Св. Александра Невского получили 10 июля 1775 г., во время празднеств в Москве по случаю заключения мира с турками: вице-адмирал Нагаев, член Адмиралтейств-коллегии и вместе с тем уволенный от должности, и вице-адмирал Елманов, командовавший последнее время русским флотом в Архипелаге и на которого, за отъездом графа А. Орлова и адмирала Спиридова, пала вся забота об окончании дел в Архипелаге, по случаю заключения мира с турками. 7 июля 1776 г. во время смотра на Кронштадтском рейде возвратившемуся из Архипелага флоту императрица пожаловала тот же орден вице-адмиралу Грейгу «за его труды и усердную службу».

Орден Св. Анны 1-й степени получили: 22 октября 1772 г. главный командир Кронштадтского порта Назимов. 2 января 1775 г. директор Морского корпуса и генерал-казначей Адмиралтейств-коллегии Голенищев-Кутузов. 10 июля 1775 г. генерал-цейхмейстер Демидов, вместе с увольнением от службы, и контр-адмирал Базбаль, приведший в июле же месяце эскадру из Архипелага в Кронштадт.

Награды орденом Св. Георгия 3-й и 4-й степени за военные отличия в кампанию 1770–1774 гг., были даны многим офицерам.

22 апреля 1772 г. Коллегия рассматривала рапорт Спиридова, которым она извещалась, кому из офицеров дан от графа А. Орлова орден Св. Георгия за военные отличия. Между другими офицерами он был дан и мичману Александру Ушакову, плававшему на корабле «Европа», участвовавшему в двух Чесменских сражениях и заслужившему от командира корабля «Европа» капитана 1-го ранга Клокачева аттестацию весьма исправного офицера. Орден же Св. Георгия 4-й степени мичман Ушаков[98]98
  В декабре 1776 г. разбивался у абхазских берегов в чине лейтенанта на фр. «Первый» и был один из спасшихся при крушении. 4 апреля 1776 г. назначен командиром бомбардирского корабля «Марс». 27 апреля того же года произведен в капитан-лейтенанты. 1 января 1779 г. уволен в отставку.


[Закрыть] получил за следующий совершенный им подвиг. Ушаков, будучи командиром небольшого греческого судна трекатра, перевозил на нем сотню солдат Шлиссельбургского полка и небольшое число албанцев от острова Капелло к острову Тассо. Застигнутый безветрием в виду крепости Лемнос, трекатр подвергся нападению вышедших из Лемноса 1 галеры и 4 полугалер с вооруженными дульциниотами, «главных в тамошних морях разбойников». Трекатр имел баталию с 4 до 8 ч., причем Ушаков своим хорошим распоряжением и неустрашимостью, через непрерывно продолжающейся огонь, наполнил суда неприятеля убитыми и ранеными, так что наконец неприятель с весьма слабыми остатками сил ушел из виду. По прогнании неприятеля Ушаков соединился с флотом благополучно. Коллегия, рассмотрев это дело, произвела мичмана Ушакова в лейтенанты, хотя он по линии и не доходил до этого производства, но «за отличный в военном действии против неприятеля, неустрашимый поступок», а также, приняв во внимание хорошую аттестацию Ушакова, Коллегия сочла возможным, произведя его в лейтенанты, дать ему кроме того старшинство в этом чине.

14 июля 1772 г. императрица пожаловала орд. Св. Геория 4-й степени за храбрость майору[99]99
  По списку георгиевских кавалеров 14 июля 1772 г. награжден премьер-майор Свен Ваксель. Вероятно, Ваксель был морских батальонов. Пенсию по указу должна была производить Адмиралтейств-коллегия.


[Закрыть] Вакселю за дело 27 июня 1771 г. при высадке десанта в Еникале, когда Ваксель, отбив наипервее пушечною с судов пальбою неприятеля с берега, потом с десантом на мелких судах отправился к берегу, вышел на него первый, высадил десант и прогнал неприятеля.

10 августа 1772 г. императрица дала орден Св. Георгия 4-й степени за храбрость капитан-лейтенанту Карташеву «за отличную храбрость во время последней в Чесменской бухте атаки, когда он отправясь в середину зажженного неприятельского флота, взошел на корабль “Родос” с крайнею неустрашимостью и при взятии оного и выведении из порта мужественно поступал».

22 февраля 1778 г. были пожалованы орд. Св. Георгия 4-й степени за храбрость: капитаны Лупандин, Клокачев, Хметевский, Барш, Бешенцов, Круз, Степанов; капитан-лейтенанты Перепечин, Дугдаль, Мекензи; лейтенанты Ильин, князь Гагарин, Псаро, Кочугов, мичман Ушаков, лейтенанты Войнович, Алексиано и Ризо.

Рукою императрицы на указе было приписано: «Старшинство их почитать с того дня, как получили кресты от графа Алексея Орлова».

Пользуясь списком георгиевских кавалеров и приложением к статье Архипелагские кампании 1769–1774 гг. А. Соколова, помещенной в 7 части «Записок Гидрографического департамента», нами составлен список этих георгиевских кавалеров по времени пожалования орденом с указанием, за какой именно подвиг:

После утверждения императрицею орденов Св. Георгия 4-й степени Коллегия послала ко всем пожалованным лицам указ, где, извещая о монаршей милости, высказывает твердую надежду, что получившие орден «конечно все свои силы и старания употребят к оказанию и впредь своего усердия и ревности к службе».

30 июля 1773 г. капитан 2-го ранга Кингсберген был награжден орд. Св. Георгия 4-й степени за сражение под Балаклавой. В грамоте сказано: «Оказанное вами храброе и мужественное дело, когда вы с двумя вверенными вам судами сражаясь с неприятельскими о 52 пушках тремя кораблями и одною о 25-ти пушках шебекой, повредив оные обратили в бег, учиняет вас достойным к получению» и т. д.

15 декабря 1775 г. получили орд. Св. Георгия 3-й степени Коняев, Клокачев и Кингсберген и тот же орден 4-й степени капитан-лейтенанты Гипс и Матвей Каковцев[100]100
  Больше в XII томе «Материалов» мы не нашли о пожаловании орденом Св. Георгия 4-й степени, а между тем им были награждены: 27 июля 1773 г. к. 1-го р. Роксбург, ком. кор. «Всеволод», за храбрый подход в 1772 г. под крепость Чесму, сбитие многих пушек и замолчание остальных. 26 ноября 1774 г. к. 1-го р. Коняев и Аклеин, ком. кораблей «Чесма» и «Граф Орлов», за Патрасское сражение, где было истреблено 16 неприятельских фрегатов и шебек. 27 июля 1773 г. к.-л. Кожухов и Ханыков, за Чесменское сражение 1772 г. 30 июля 1774 г. л. А. Алексиано за отличие 26 ноября 1774 г.; к. 1-го р. Яков Филиппович Сухотин за дело 1773 г. под Суджук-Кале в Черном море. 12 декабря 1774 г. мичман Марацо за отличие.


[Закрыть]; все эти ордена были пожалованы за отличие.

Кроме того, орден Св. Георгия 4-п степени был жалуем за 18 кампаний и бытность в военных действиях. Первый получивший орден Св. Георгия 4-й степени за 18 кампаний, 26 ноября 1770 г., был капитан-лейтенант Иван Дмитриевич Дуров, «за ревность и усердие к службе».

26 ноября 1773 г. были пожалованы орденом Св. Георгия 4-й степени за 18 кампаний: контр-адмирал Чичагов, к. 1-го р. Палибин, Жемчужников, к.-л. Я. Карташев, С. Лопухину, Ив. Селифонтов, – все участвовавшие в военных действиях, первый в Черном море, остальные в Архипелаге[101]101
  До выхода указа с правилами о наградах за 18 кампаний были награждены: к. 1-го р. Поливанов, к. 2-го р. Муромеев, Лупандин, Давыдов, к.-л. Кондратьев, Берх, С. Плещеев и В. Плещеев, все участвовавшие в военных действиях. После выхода указа, 26 ноября 1776 г. к. 1-го р. Аничков, Булгаков, к. 2-го р. Козлянинов. 26 ноября 1778 г. к. 2-го р. Е. Одинцов, к.-л. Скуратов и Мосолов; 26 ноября 1779 г. кап. – лейт. Илья Левицкий и Киленин. 26 ноября 1782 г. к. 1-го р. Мельников, к. 2-го р. Телепнев и к.-л. Дубровин. 26 ноября 1782 г. к. 2-го р. Н. Федоров и к.-л. Крусанов.


[Закрыть]. Императрица заметила неправильность в подносимых ей списках штаб– и обер-офицеров флота для награждения орденом Св. Георгия 4-й степени за 18 кампаний, и для пресечения сего указом 26 ноября 1775 г. установила, что этой награде подлежат из морских офицеров только те, которые 18 кампаний действительно на море выслужили, не считая тут ни мест, ни расстояния[102]102
  Надо полагать, что в просьбах, вероятно, указывалось на эти обстоятельства.


[Закрыть], но одну долговременность, и каждую кампанию считать не менее 6 месяцев, ибо за всякие прочие отличные подвиги, воздаяние мужеству на всякое время предписано в особых статьях; тем же указом императрица приказала Адмиралтейств-коллегии совместно с Военной, вновь рассмотреть службы всех тех офицеров, которые были представлены к награде и роспись которых возвращалась с указом; только после нового рассмотрения списков офицеров, которые долговременною на море службою приобрели право на военный орден, разрешалось представить списки императрице.

9 января 1776 г. военная Коллегия известила морскую, чтобы на будущее время начальствующие на море лица, в случае оказания подчиненными их штаб– и обер-офицерами флота военных подвигов, свидетельствовали своими аттестатами, кто точно награждения достоин; если кто будет иметь право на награду военным орд. Св. Георгия, то описывать самые подвиги отличия. Без удостоверения начальствующих лиц, о таких военных подвигах, а также просьбы всех лиц о награждении за 25-летнюю службу, без удостоверения начальствующих лиц, военная-де Коллегия в рассмотрение и предстательство пред Е.И.В. входить не будет. Коллегия объявила, что она точно так же не будет входить в рассмотрение просьб тех лиц, которым уже отказано в пожаловании военным орденом и ныне представляющих о себе аттестаты за отличные поступки, о которых они сами только объявляют себя к тому награждению достойными, но с статутом ордена Св. Георгия не согласными.

Разъяснения военной Коллегии мало согласуются с указом императрицы от 26 ноября 1775 г., в котором говорится только о неправильном представлении к ордену за 18 кампаний. В разъяснении же Коллегии идет речь главным образом о пожаловании орденом за военные подвиги.

Нельзя не заметить некоторую иронию в разъяснении военной Коллегии; нам в первый раз приходится встречаться с подобным документом, и желательно, чтобы он получил большее разъяснение.

Кроме наград орденами существовали другие формы наград: чинами (4 командира брандера за Чесменское сражение получили чины), деньгами (контр-адмирал Базбаль получил в награду 4 тыс. рублей), и годовыми и двухгодовыми отпусками без вычета жалованья.

Граф А. Орлов в рассматриваемый период времени получил бриллиантовую шпагу и 4 пушки из числа взятых в Чесменском сражении.

Глава XX

Следственные и судные дела. – Ссора между флагманом к.-а. Сенявиным и главным командиром Архангельского порта Вакселем. – Указ Коллегии о почестях в отдаленных портах депутатам Коллегии, при осмотре ими судов, приготовленных к плаванию. – Мнение адмирала Мордвинова об этих почестях. – Остановка брандвахтенным фрегатом «Гремящий» английской яхты «Игль» на Кронштадтском рейде. – Неудовольствие великого князя генерал-адмирала на командира фрегата. – Следственное дело. – Невиновность командира фрегата. – Похищение казенных денег.

Из следственных и судных дел некоторые были помещены раньше при описании крушений судов. Из других заметных разбирательств, которые производила Коллегия, заслуживают внимания следующие дела.

Командовавший в 1772 г. Архангельской эскадрой контр-адмирал Н. Сенявин и главный командир порта Ваксель поссорились между собою и обратились в Коллегию с жалобами друг на друга. Первый жаловался на Вакселя, что он поднял свой брейд-вымпел при прибытии на корабли, которые он должен был проводить за бар реки С. Двины, в объявлении себя депутатом не вовремя и в посылании от депутатских дел указов и прочих обидах. Ваксель жаловался на Сенявина, что он посылает ему ордера и в контору сообщения, к депутатским делам рапорты с дерзкими выражениями. Сенявин просил о назначении на место Вакселя депутатом другого, а Ваксель о защите депутатской чести.

Коллегия, разобрав обоюдные жалобы, нашла, что Ваксель не имел никакого права поднимать брейд-вымпел: ни по тому, что он был назначен депутатом, ни «по главной команде», а еще менее по тому, что он капитан над Архангельским портом. Указом-де Коллегии от 4 апреля 1750 г. проводку кораблей через бар приказано делать главному командиру и капитану над портом с офицерами, и потому он, Ваксель, должен был проводить те корабли по своему званию, а не по депутатству (от Коллегии), и проводка кораблей по последнему званию мало-де чести ему делает.

Объяснения его, Вакселя, что он проводку должен делать как депутат от Коллегии, неуместны и с военными правилами не сходны. Хотя ему, Вакселю, и предложено было от Коллегии произвести кораблям депутатский смотр, но он должен был сделать депутатский смотр по обыкновению, т. е. тогда, когда корабли не только совсем вооружатся, но и к походу совсем готовы будут, следовательно, по переводе за бар, ибо до тех пор они не нагружены и, следовательно, не готовы, а не перед баром. Вакселю следовало-де наперед дать знать о приготовлении к смотру и потом назначить время, но он сего не сделал и потому поступил преждевременно и против коллежского указа, в котором прямо сказано, что депутатский смотр сделать при отбытии кораблей.

Коллегия вывела из поступков Вакселя, что он принял на себя преждевременно депутатское звание «из единого тщеславия и ложного понятия о честолюбии, которое только и руководило им, из чего вышел беспорядок». Точно так же, из такого же побуждения посылал Сенявину он, Ваксель, указы. Коллегия нашла, что Ваксель поступал дерзко, предосудительно той чести, которой он удостоился от Коллегии, возложившей на него депутатское звание, и нарушил субординацию. Коллегия обещалась рассмотреть подробно это нарушение и поступить по всей строгости законов. Для того же, чтобы не остановить отправку кораблей, приказала Вакселю быть, до проводки кораблей за бар, единственно как капитану над портом, и только после того как корабли за баром приготовятся к походу, принять на себя депутатское звание и сделать смотр на точном основании коллежского указа. Сенявину Коллегия, ввиду нанесенной ему Вакселем обиды, разрешила не быть на депутатском смотру, а приказала быть на смотру одним командирам кораблей.

Поступками Сенявина во время столкновения его с Вакселем Коллегия осталась довольна, отдала должную справедливость всем распоряжениям его, касавшимся до эскадры, но осудила его за то, что он написал Коллегии, что до извещения его, Сенявина, от Коллегии, о назначении Вакселя депутатом, признавать Вакселя за депутата не будет и принимать от депутатских дел указов также не будет. Коллегия нашла, что Сенявин поступил «очень дурно» относительно Коллегии, и при будущем разбирательстве обещалась «удерживать свое право».

Дурное в этом распоряжении Сенявина Коллегия находила то, что он сам собою, не дожидаясь приказания от Коллегии, решился не признавать Вакселя депутатом (т. е. до вывода кораблей за бар).

Вскоре Ваксель прислал в Коллегию новую жалобу на Сенявина, на «развратное размышление, не сходствующее с указом о почтении депутатам», и прислал полученный им ордер (приказание) от Сенявина, в котором последний пишет, что депутатскому смотру следует быть тогда, когда он-де, Сенявин, даст знать, и кроме того депутаты бывают в Кронштадте, а здесь-де Архангельск.

Чем дело кончилось между Вакселем и Сенявиным, было ли дальнейшее разбирательство этого дела – неизвестно, но вопрос о почестях, отдаваемых депутату при смотрах на следующий год, опять возник, и поднял его адмирал Мордвинов, имевший главную команду над флотом в Кронштадте.

Указом от 29 мая 1772 г. Коллегия приказала в отдаленных портах депутатами быть капитанам над портами, на смотр ездить под адмиралтейским флагом и производить салют из 13 пушек. Командирам приказано было поступать по этому указу и исполнять его «как закон».

Против этого распоряжения Коллегии заявил протест адмирал Мордвинов, находя, что этим указом нарушен Морской устав Петра Великого. Мордвинов писал в Коллегию, приводя §§ морского устава, что по уставу депутатами следует быть членам Коллегии, которые могут иметь адмиралтейский флаг и получить салют от флота, равный генерал-адмиралу. Что в Морском уставе нигде не сказано, чтобы в отдаленных портах капитану над портом ездить под флагом на шлюпке, и чтобы депутатам, ездящим под флагом на шлюпке, производить с флота салют из 13 пушек. Что в Морском уставе точно положено, что делать, когда генерал-адмирал на шлюпке едет мимо флота, на корабль всходит или с корабля съезжает, и нигде нет, чтобы в этих случаях производился салют генерал-адмиралу. Салют же генерал-адмиралу производится при поднимании и опускании его флага на корабле, а не тогда, когда генерал-адмирал едет на шлюпке. Точно так же в том же Уставе точно положено, как отвечать генерал-адмиралу на салют от флагманов и капитанов, а едущим депутатам на шлюпке под флагом на салют отвечать нечем.

Кроме того, флотские капитаны командующие поднимают брейд-вымпел, но не стоячий, а плавучий, а потому такие капитаны, не говоря уже о флагманах, не сравнены даже с капитан-командорами, имеющими право подымать стоячий брейд-вымпел.

На этом основании Мордвинов находил неправильным, что по коллежскому указу от 29 мая 1772 г. депутаты, в том числе и капитаны над портом в отдаленных портах, будут пользоваться почестями сверх регламента, больше даже генерал-адмирала, который есть главный начальник не только флота, но и Коллегии.

Так как в указе не было указано время, когда депутатам, едущим на шлюпке, производить с флота пальбу, то он, адмирал Мордвинов, не осмеливается, сверх регламента, утвержденного императрицею, отдать приказание делать депутатам почести большие, чем генерал-адмиралу, только по коллежскому указу, без доклада о сем его императоскому высочеству генерал-адмиралу.

Так как ему, адмиралу Мордвинову, поручен от его императоского высочества весь корабельный флот и приказано в случае надобности делать представления Коллегии и его высочеству рапортовать, то поэтому он, адмирал Мордвинов, Коллегии представляет, не соизволит ли Коллегия оный салют депутатам ныне отменить. Если же салют оставить, то сделать ее императоскому величеству представление о том, чтобы как генерал-адмиралу, так и депутатам, едущим на шлюпках, такую же пальбу производить, а также прочим флагманам «по их характерам», и капитанов, командующих эскадрами, относительно салютов сравнять с капитанами над портом, когда последний будет ездить депутатом под флагом, подобно членам Коллегии.

В объяснение своего указа Коллегия привела то, что часто случается, что и в Кронштадте депутаты от Коллегии имеют чин меньший, нежели командующий эскадрою, но получают почести только потому, что депутаты, замещая Коллегию, получают и предписанную ей почесть; в других местах, хотя депутатский смотр делают командиры и капитаны над портом, но они во всяком случае равны депутатам от Коллегии, а потому должны и равную почесть с ними иметь, как в регламенте сказано о депутатах, бывающих при отправлении и возвращении флота, т. е. получать салют из 13 пушек и ездить на смотр под адмиралтейским флагом. Командиры эскадр, отдавая эти почести, исполняют только обязанность, законом на них возложенную, и не должны относить это к своей обиде и оскорблению.

Отвечая адмиралу Мордвинову, Коллегия замечает, что при составлении регламента адмирал был первый член в комиссии, составлявшей регламент. Что ему лучше чем кому бы то ни было известно основание, почему это правило о почестях депутатам при смотрах флоту введено было в регламент. Что точно таким же образом было поступлено при отправлении эскадр в 1766, 1767 и 1768 гг., что извещение о почестях, отданных депутатам при смотрах в эти годы, было записано в журналы Коллегии, подписанные в числе прочих и им, адмиралом Мордвиновым, как дело, сделанное по закону. Что отдавать почести следует адмиралтейскому флагу, а не «всегда» капитану над портом делать. Если Коллегия-де и прибегла к этой мере, т. е. стала поручать в отдаленных портах делать депутатский смотр капитанам над портом, то сделала это по необходимой нужде и за невозможностью послать кого-либо из своих членов.

Что же касается до того, что адмирал не решался отдать приказание об исполнении коллежского указа без доклада его императорского высочества генерал-адмиралу, то Коллегия ничего другого и сказать не может, кроме того, что указ ее от 29 мая 1772 г. составлен по силе регламента, утвержденного ее императорским величеством и коллежских определений, им же самим, адмиралом Мордвиновым, подписанных, потому не только не располагает указ свой отменять, но не осмелится доложить ее императорскому величеству, чтобы генерал-адмиралу производить пальбу, равную с депутатами, едущими на шлюпках, а также производить салют едущим на шлюпках флагманам. Если же что надо дополнить или изменить в законах о салютах, то для сего учреждена комиссия. Коллегия же, в силу регламента, посылает от себя непосредственно указы главным командирам и командирам эскадр, по которым должны делать непременное исполнение и делают. Ему же, адмиралу и кавалеру, в таковых случаях указы посылаются для сведения.