Текст книги "«Играю словом…» Стихи разных лет"

Свеча горела…

 
А, когда, среди ночи, у милой спросил я:
Ты читала когда-нибудь Пастернака?
Нет – сказала она и глаза погасила,
Как нечаянный ветер огонь ночника.
 
 
И на белый плафон потолка легли тени:
И сплетенные руки, и ноги в крестах —
Будто чёрный художник сюжеты сплетений
Удержать захотел на бумажных листах.
 
 
И во мглу погрузилось всё просто и ясно,
Как свеча догорела и тихо погасла…
 

Свидание

 
Я на свиданье шёл дорогой снежной.
Вокруг белым – бело, стихия из стихий.
Я не достал цветов для объясненья,
И вместо них дарю тебе стихи.
 
 
Я к горизонту подойду сквозь море снега,
И принесу тебе оттуда средь зимы,
Прозрачный, синий колокольчик неба,
С пушистым, белым одуванчиком Земли.
 
 
На одуванчик дунешь ты – наступит лето.
Снежинки станут облаками над землёй.
Земля, дыханьем ласковым согрета,
Свои цветы подарит нам с тобой.
 
 
Мы побежим с тобой по ласковой планете,
И все цветы сорвём в один букет.
А там, где будем мы одни на свете,
В своей любви признаюсь я тебе.
 
 
Ты, если ничего мне не ответишь,
Над нами пронесётся летний гром.
Тогда, клянусь, ни для кого на свете,
Моя рука не встретится с пером.
 

 
А если ты слезу на колокольчик,
Уронишь вдруг, в минуту ослабев,
То надо мной прольётся тёплый дождик,
И я пойму, что нужен я тебе.
 
 
А если так случится, что любовью,
Мы изойдём, как вёснами зима,
Я оборву стихи на полуслове —
Ты за меня доскажешь их сама!
 

Новородившей

 
Семь алых роз жене моей
С восторгом приношу
И по-иному с этих дней
Живу я и дышу
Пусть этот пламенный привет
Тебя теплом обдаст
И скоро выпустят на свет
И обниму – Бог даст!
Частички наши – два в одном
Бессмертны с этих пор
И ангелов небесных сонм
Крылатый славит хор
Рождение души живой
Мгновение любви
Люблю тебя, навек я твой
Танюша верь, живи!
 

Любовь моя, насмешница

 
Сестра моя и пленница,
Мечта моя, изменница,
Любовь моя, насмешница,
Ты не святая, грешница.
 
 
Идешь, непозабытая,
Семи ветрам открытая,
Семи верстам попутчица,
Нечаянная спутница.
 
 
Как в паутину липкую,
Попал в твою улыбку я.
И ранит взгляд насмешливый,
И манят зори вешние.
 

Расставание

 
Скользнула ты за дверь,
Стук каблучков растаял.
В груди разлуки зверь
Забился и залаял.
 
 
На солнце тает тень,
И мне отнюдь не легче,
Что завтра будет день,
Что завтра будет встреча.
 
 
Смывает дождь следы,
Как слезы краску с глаза.
Глоток живой воды
Не замути отказом.
 

Самые заветные слова

 
Сколько я ни думал о тебе,
Мои мысли ветер вдаль унес,
Лишь ко мне ты близко подошла.
 
 
Где мне взять слова, чтобы сказать:
Как мне скучно было без тебя,
Как мне радостно, что ты со мной.
 
 
Люди много выдумали слов,
Написали многие тома,
Но чужим словам не верю я.
 
 
Промываю я слова в лотке,
Или отвеваю на ветру,
Их цепом тяжелым молочу.
 
 
Чтоб, от шелухи освободясь,
От породы тусклой и пустой,
Золотой блеск засверкал на них.
 
 
Я рассыплю золотым дождем
Самые заветные слова,
Спелость слов вложу в твою ладонь.
 
 
Ты услышишь музыку светил,
Песни ветра, моря чистый плеск;
И в мою любовь поверишь ты.
 

Лето

 
Скоро будет лето и тепло.
В речки хлынет теплая вода.
Снимут люди шапки и платки.
 
 
Из коротких платьев рукавов,
Из под юбок, прыгнувших наверх,
Ноги, руки вырастут все вдруг.
 
 
Станем ближе друг для друга мы,
Нас тепло любви соединит,
И подарит свое счастье жизнь.
 
 
Ночь накроет маленьким крылом,
Белым и прозрачным от зари,
Всех влюбленных, спрятавшихся в ней.
 

Слово

 
Слово – выстрел в ночи, или артподготовка —
Больно бьёт по ушам, рвёт меня на куски.
Сыплют градом слова, словно бомбардировка,
Из всех главных калибров хандры и тоски.
 
 
Слово – крупной фугаской взорвалось, и смолкло,
Замерев в отдалении эхом войны.
Связи порвана нить, что вилась очень долго
Между нашими я – океан тишины.
 
 
По – собачьи, сжав провод в зубах телефонный,
До разорванной связи пытаюсь достичь.
Сотрясается мир, весь в разрывах, и стонах.
То, что порвано, вновь не удастся срастить.
 
 
Пусть останется шанс, хоть один, хоть последний.
Я упрямо ползу под осколочный визг —
Ведь без связи конец мне настанет немедля,
Тишину не нарушит в наушниках свист.
 
 
То разрывом слова долетают, то строчкой
Пулемётной, меня пришивают к земле.
И, мне кажется, скоро дойду я до точки,
Как осенняя муха, на гладком стекле.
 
 
Одиночество сгубит меня. Угасаю
Я от звона в ушах, от безмолвия дня.
Я не только себя от безумства спасаю —
Закрываю тебя от шального огня.
 

Чистое сердце

 
Смешное сердце, подожди, не лей
По жилам беспокойный ток крови.
Садись за стол со мною рядом, пей,
Не думай, не печалься, не зови:
Сегодня отмечаю юбилей:
Два месяца родившейся любви.
 
 
Два мига и две вечности прошло,
Сгорело чистым пламенем живым,
Души порыв не встретило тепло,
Лишь ты навек осталось молодым
И чаши чувств прозрачное стекло
Не замутил отчаяния дым.
 
 
Поверь мне, сердце, все твои слова
Я передал, насколько моих сил
Хватило. Не склонилась голова.
Ни холод мою душу не сломил,
Ни бабья сплетня, ни людей молва,
Я лишь одним твоим приказом жил.
 
 
Ты друг мне, сердце. Я к тебе приду,
Спрошу совет твой, мудрый и простой.
Ты мне поможешь: – Горы перейду,
Из чистых рек водою ключевой
Умоюсь я, очищусь и найду —
Покажешь, сердце, мне дорогу к Той!
 

Собака

 
Перестала гонять собака,
Не из лучших, видать, кровей.
То в пяту погонит, то маху
Даст на скидках лесных зверей.
 
 
Перестала гонять, ну что же,
Пока в сердце память жила
О тех днях, что была моложе,
Как гоняла и стерегла,
 
 
На цепи сидевшей, носили
Хлеба кус и воды глоток.
Но второй уж год голосисто
Гонит зверя её щенок.
 
 
Об охотах живая память
Стёрла след от былых страстей.
Заметает снежная заметь
Те поля, где бродили с ней.
 
 
И соседу, взяв литр в долю,
Говорю: – зайди-ка на час.
Как пойдёшь завтра утром в поле,
Забери ты её от нас.
 
 
Хлеб понюхав после стакана,
Отвечает сосед: – ну, что ж,
Я зайду к вам утречком рано,
Ты патрончик старый найдёшь?
 
 
За леском отозвалось эхо
Резким выстрелом из ружья…
Ледяным обжигая смехом
Отлетела юность моя.
 

«Создавая свой мир, не забудь себя в нём…»

 
Создавая свой мир, не забудь себя в нём,
Не ищи себя в нём – это глупо и странно.
Лучше ты посмотри: угль пылает огнём,
Прорастает трава, льёт вода непрестанно.
 
 
Не устану смотреть на снежинки зимой,
На травинки весной, на знакомые лица.
Это было со мной, это будет с тобой;
Это будет всегда, пока жизнь наша длится!
 

Сон

 
Я шепчу тебе – не уходи!
Я ласкаю тебя – отвечай!
Отдохни на моей груди,
И усталости не замечай.
 
 
Я открою глаза – тебя нет;
Я закрою – ты снова со мной:
На подушке щеки твоей след,
На губах моих – губ твоих боль.
 
 
Одеяло, свернувшись кольцом
Рук твоих, вкруг меня обвилось.
Я мечтаю о чём – то своём,
И не знаю, что в мире стряслось.
 
 
Я открою глаза – тебя нет,
Ты ушла. Я остался один.
На подушке остывший след —
Полынья в окружении льдин.
 

Сорока

 
Гласит народная примета:
Сорока накликает дождь.
Неправда то: ей жалко света
И Солнца, спелого, как рожь.
 
 
От Солнца в стёклышке лучи
Блестят. Сорока глазом косит
И, боком, боком подскочив,
Стекляшку в терем свой уносит.
 
 
Ей чудится: в стекляшке той
Осколок Солнца был оставлен,
Что дарит свет и теплотой
Ласкает северные дали.
 
 
Кому охота прозябать?
И, в мудрой простоте, сорока
Стремится Солнце запасать.
За что же звать её воровкой?
 
 
Куда сороки улетели?
Ведь, только что, перед окном,
Кружились белою метелью,
Крича грядущий дождь и гром.
 
 
И гром гремел, и дождь пролился.
Блистали молнии огнём.
И я живой водой омылся —
И снова в сердце грусть моём.
 
 
Мне грустно: пёстрою сорокой
Тебя назвав, не знал тогда,
Что ливень разлучит жестокий
С тобой надолго нас. Вода
 
 
Отрежет путь. Сорочий крик
Перед дождём лишь нарастает,
А, при дожде, от молний блик
Пустые чащи освещает.
 
 
От молнии, как от стекла,
Поймать сороки улетают
Кусочек, что сожжёт дотла,
И мигом в грохоте растает.
 
 
И мне, сорокой полететь,
И счастья молнию настигнуть,
Схватить её, дотла сгореть,
В мгновенье жизни смысл постигнуть,
 
 
Так хочется. Под гром и блеск
Брожу один под бурным ливнем.
Но счастье дарится не всем,
Всё чаще по-пустому гибнет.
 
 
Но вот, по лужам пузыри
Блестят сорочьими боками,
И, значит ливень, до зари
Сойдёт, пролившись облаками.
 
 
Омытый солнцем небосвод
Утонет в голубом сияньи.
С дождём печаль моя уйдёт,
Как сон уходит утром ранним.
 
 
Всё рассказав, без лишних слов,
Умолкнет дождик поределый.
И снова, в зелени кустов,
Мелькнёт сорока боком белым.
 
 
Сорока, вестница ненастья,
Лесная кумушка, постой!
Приди и накричи мне счастья,
Обильного, как дождь весной!
 

«Сохнут сосны в Геленджике…»

 
Сохнут сосны в Геленджике,
Твердью игл протыкая небо.
Здесь нет сакуры и саке,
Нет полей золотого хлеба.
 
 
Отомрут на склонах леса,
Изойдут желтизною хвои.
Будто пращуров голоса
В темной ночи волками взвоют.
 

«Стихов моих, что для тебя сложил…»

 
Стихов моих, что для тебя сложил,
И слов моих не хочешь – ты скажи.
 
 
Скажи: – не можешь меня видеть – пусть!
Я тотчас же уйду, не оглянусь.
 
 
Но наяву, или в ночном бреду
Ты только позови меня – приду!
 

Счастливого рождества (акростих)

 
Слышишь – скачут кони, видишь – тройка скачет,
Частым перезвоном колокольчик плачет.
Алою каймою небо красит вечер,
Синей тишиною ночь летит навстречу.
Тихо и отрадно в комнате у печки,
Льется свет лампады в тонкие колечки.
Иисус приходит, Иисус родился —
Весело в народе слух распространился.
О тебе мечтаем темными ночами —
Господи, останься навсегда ты с нами.
О тебе мечтаем вечером и утром —
Руки простираем за советом мудрым.
О тебе мечтаем днем под солнцем ясным —
Жизнь ты сделай раем, сделай мир прекрасным.
Дай, Господь, нам Веру, озари Любовью,
Естеством безмерным, твоей плотью, кровью,
Сотвори нам Слово, от греха спасая,
Темные оковы с наших глаз срывая.
Видим, что нужны мы братьям нашим сирым.
Ангельской голубкой Спас летит над миром.
 

Рай и Ад

 
Там, где ты была – там Рай,
Ласковое море света,
Теплый поцелуй привета,
Милый сердцу отчий край.
 
 
Там, где нет тебя – там Ад,
Свет, слепящий оба глаза,
Ледяное «нет» отказа,
Пепельных пожарищ чад.
 
 
Там, где ты со мной – там Рай,
Темной полночи объятья,
Руки, сбросившие платье,
Жарких губ любви игра.
 
 
Там, где нет тебя – там Ад,
Черной полночи проклятье,
Смерти савана объятья,
Поминальный свет лампад.
 
 
Там, где ты со мной – там Рай.
Птиц заливистые трели,
Звонкий перестук капели,
Разговоры до утра.
 
 
Там, где нет тебя – там Ад.
Карканье ворон глухое,
Черный омут под ольхою,
Где все звуки замолчат.
 
 
Там, где ты со мной – там Рай.
Яблоко на тонкой ветке,
Змей покрыт узором в клетку,
Подожди, не искушай.
 
 
Там, где нет тебя – там Ад.
Ядом яблоки налиты,
Змей бросается сердито,
Злые духи смерть сулят.
 
 
Там, где ты со мной – там Рай.
Трепет первого свиданья,
Откровенье мирозданья,
Сотворение добра.
 
 
Там, где нет тебя – там Ад.
Одиночества глубины,
Путы липкой паутины,
Зла остекленевший взгляд.
 

Зимнее утро

 
Танюша, нам пора вставать
Уже и солнышко на небе
Поднялось, и пришло к нам с требой
Покинуть тёплую кровать.
 
 
Танюша, в нашем доме так
Тепло, покойно и уютно
Улыбкою отметим утро
Теплей затопим свой очаг.
 
 
Танюша, милая, поверь
Что наши беды пронесутся
Что наши радости вернутся
И счастье постучится в дверь
 
 
Танюша, в этот зимний день
Не будет холодно нам вместе
Я принесу своей невесте
Кольцо, как неба голубень
 
 
Звезда, смотри, сияет в нём
Своими яркими лучами
Танюша, милыми очами
Светись всегда, как солнце днём.
 

Татьянин век

 
Не спрашивай, что буду я дарить
Тебе к любимым дням и годовщинам.
Моей любви так непрерывна нить —
Нет узелков, как в вышивке старинной.
 
 
Не буду ждать томительных минут,
Чтоб угадать с подарком точно к плану.
Всё, что могу, несу тебе на суд —
Что есть в руках и сердце без обмана.
 
 
Я помню все мгновения с тобой
И каждое мгновение любимо;
Их разделить, как разорвать любовь,
Рассыпав бисер мимо, мимо, мимо.
 
 
Пусть мимо нас летят себе года,
Свои пиры мы вовремя накроем,
Свои отметки сделаем тогда,
Как скажет нам любовь сама собою.
 
 
Лишь ей послушны будем мы с тобой,
Лишь ей поверим раз и на столетья.
Прекрасна жизнь, когда она любовь,
Прекрасней всех любимая на свете!
 
 
Татьянин день в моей душе всегда,
Я дней других в году не замечаю.
И в этот день любовь моя тверда
Я смело с ней себя тебе вручаю!
 

Турбинистки

 
Есть женщины в цехе турбинном
С спокойною важностью лиц,
С улыбкой, достойной картины,
С походкой, со взглядом цариц.
 
 
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
Пройдёт – словно сваркой осветит,
Посмотрит – рублём подарит.
 
 
Сталь варят и груз поднимают
Движением нежной руки.
И варят обед, и стирают
Во всякой работе ловки.
 
 
Взгляните, как эти девчонки
Девятой отметкой идут,
Лишь пышные кудри причёсок
Зелёные каски крадут.
 
 
В спецовке и платье вечернем
Прекрасны всегда вы для нас.
И с праздником вашим весенним
Мы вас поздравляем сейчас.
 

Турбинная

 
И закроем цилиндры, и заварим стыки,
И турбину запустим без брака.
Но скажи, до какого ж ходить нам в штыки,
На работу идя, как в атаку?
 
 
Лом на плечи, кувалду и ключ накидной
Мы берём, как пинцет или скальпель,
А на улице снова запахло весной —
Каски снимем пред ней, словно скальпы.
 
 
Шлифовальной машинкой сноп искр высекал
Старый слесарь в спецовке зелёной.
Так, наверное, Фидий Венеру ваял,
В красоту безнадежно влюблённый.
 
 
Ну, а там, подтянув «на пупе» «мёртвый груз»
Закурила бригада двужильна…
И, как снег в Рождество, навевая им грусть,
Пух асбеста на плечи ложился.
 
 
Но, конечно, мы всё это выполним в срок
И заменим стальные колена,
И собравшись в кружок, подведём мы итог,
А назавтра нам новая смена.
 
 
Может быт, нам на смену ребята придут
С головой и руками стальными,
Только нервов таких, как у нас не найдут,
Только веры такой нет в помине.
 
 
А пока, обсудив на сегодня деля,
Разойдёмся по нашим отметкам,
Чтобы наша земля от трудов расцвела,
Чтобы солнце светило нам с неба!
 

Сон одиночества

 
Ты войди и погаси мне свет.
Я лежу один в двухместной комнате.
Надо мною небо льет огромное
Южных дней неугасимый цвет.
 
 
Нет тебя, остывшая кровать
Простынями влажными белеется,
Но по-прежнему еще надеется,
Что придешь и ляжешь мирно спать.
 
 
Шум прибоя волнами освистывал,
Мысль мою, летящую вдали,
И на краешке чужой земли
Осыпался золотыми листьями.
 
 
Время незаметно изольет
Эти мысли, и века, и чаянья.
А сейчас так хочется отчаянно,
Устремиться за тобой в полет.
 
 
Ощущая твердость облаков,
Я лечу над миром отуманенным.
И, надеюсь, нынче не обманет он
Это чувство из глубин веков.
 

«Ты ждёшь, чтоб я тебе в любви признался…»

 
Ты ждёшь, чтоб я тебе в любви признался,
Ты хочешь, чтобы я краснел и мялся,
Чтоб я к тебе бежал, мучимый страхом,
И от любви к тебе страдал и плакал?
 
 
Любимая, оставь пустые грёзы,
Мои тебе зачем мольбы и слёзы?
Я от любви своей не знаю страха,
Я, от любви к тебе не стану плакать.
 
 
В любви своей к тебе признаюсь громко,
Пусть снится мир тебе, с грозой и громом.
Как наводненья вал, прорвав запруду,
Моя любовь тебя найдёт повсюду.
 

Не звони

 
Ты мне сказала: – Не звони,
Вдруг не одна я буду дома.
Ну, что же, это мне знакомо:
Терпения в руках огни.
Беспомощность пяти перстов
Твой голос вызволить из плена,
Так тягостна, когда мгновенно
Могу проделать это вновь.
Могу тебя расколдовать,
Спросить тебя и ждать ответа,
Но песни птиц смолкают летом.
Мне остается только ждать.
Лишь голос твой вернет мне силы,
Мечту, любовь и образ милый.
 

Ты позвони

 
Ты позвонила, и голос твой в трубке возник.
Все позабыл я, как к речке забвенья приник.
Слово живое твое своим сердцем ловлю.
Что тебе стоит сказать очень просто: – Люблю.
 
 
Мне ждать звонка твоего тяжело и легко.
Вижу, как окна бессонно льют свет-молоко.
Вижу, как ты и приходишь, и снова уйдешь.
Солнце сверкает на окнах и плачется дождь.
 
 
Ночь разделила нас двух леденящим крылом.
Вспыхнул, погас, снова вспыхнул твой свет за окном.
Точки тире криком «SOS» замелькали в ночи —
Это сквозь время о помощи мне ты кричишь.
 
 
Снова свет вспыхнул, но в сердце твой образ дрожит.
Ткется к окну от окна путеводная нить.
Есть ли вина у меня пред тобой, нет вины!
Ты позвони, позвони, позвони, позвони, позвони…
 

Ты мне дала свою любовь

 
Ты предлагаешь дружбу мне – ну, что ж,
Я принимаю все, что ты даешь.
И ненависть с поклоном благодарности
Приму. Она твоя. Нет лучше дара мне.
 
 
Приму слова веселые и грустные,
Приму упреки, обвиненья вновь.
Когда свои мне все подаришь чувства —
Скажу: – Ты мне дала твою любовь!
 

Поездка

 
Ты села со мной рядом, сказала: – Привет.
Машина плавно тронулась с места
И, как будто поплыла над землей,
Покачиваясь, как лодка на волнах.
Нам нужно было соединить свои руки,
И я остановил машину, как лодку,
Уткнувшись в спутанную траву обочины.
И уткнулся сам лицом в твои волосы.
Наши губы слились, и мы услышали
Вкус и аромат с них слетающих слов.
Прикоснувшись лбами друг к другу,
Мы читали мысли беззвучно,
И угадывали наши желания.
Руки наши делали, что хотели,
И мы над землей летели.
 

«Ты скажешь мне: – Постой…»

 
Ты скажешь мне: – Постой,
Повремени немного,
Поговори со мной,
И не спеши в дорогу.
 
 
Ты скажешь: – Поцелуй
Меня, и оставайся…
Последний солнца луч,
Погаснет, остывая.
 
 
Присядем мы вдвоём
На краешек дивана,
А на лице твоём
Тоска по дальним странам,
 
 
В которых в детстве мы
Не жили, не мечтали…
Я остаюсь. Уйми,
Отбрось свои печали.
 
 
Не думай ни о чём.
Пока с тобой я буду,
Закрою я плечом
Тебя от пересудов.
 
 
От огорчений дня,
От скуки, и от злости,
Ты спрячься за меня,
Как от дождя под зонтик.
 
 
А в ярком свете дня
Пойдут бродить по свету,
Искать любви огня,
Ромео и Джульетта.
 

Ты

 
О, Боже мой! Какой я идиот!
Чуть – чуть прозрел, едва открыл глаза,
Ко мне любовь пришла. А я что? Вот: —
Стихами всё тебе хочу сказать.
 
 
Стихами? Что? В каких ещё стихах
Мне передать трепещущую страсть?
И я ещё, на этих вот листках,
Тебе признанья продолжал писать.
 
 
Да, ладно бы ещё то был шедевр,
Искусство настоящее, а, так —
В стихах рычу, как разъяренный лев,
Перед тобой стою я, как ишак.
 
 
В стихах горю, перед тобой молчу,
Как будто льдом покрылись все слова.
Стоп! Хватит на алтарь нести свечу!
Поэзия одна, а чувства два!
 
 
Нет, не подумай, что в стихах я лгал,
Обманывать тебя не в силах я.
Я слово каждое из сердца рвал,
Но чувство меры подвело меня.
 
 
Всё ты, да ты. На каждой строчке ты.
Я не подумал, был я ослеплён,
Что нет в таких словах ни красоты,
Ни чувства. Как усталый патефон
 
 
Я повторяю всё один мотив: —
Люблю тебя, люблю одну тебя!
Ну, разве это не идиотизм?
Ну, разве так открою я себя?
 
 
И, хоть я трачу много слов любви,
Я недостоин о тебе писать.
Я уничтожу все стихи свои,
А, что дарил – ты можешь разорвать.
 
 
Довольно! Мне пора найти слова,
И про любовь свою вслух рассказать.
Мы встретимся. Молчанье разорвав,
Все «ты» скажу тебе глаза в глаза.
 
 
А, если я ещё и напишу,
Хоть пару слов, хоть пару строк стихов,
Я слова «ты» свои стихи лишу —
Найду я много новых, лучших слов.
 
 
И слово «ты», как драгоценный дар,
Я редко буду ставить среди слов.
Как грома одиночного удар,
Оно пускай звучит в грозе стихов.
 

Фамильный собор

 
Под базиликой и крестом
Укрываю наш кров и дом.
 
 
Раскрывая крылья Казанского,
Укрываю тебя от зависти.
 
 
Я войду, засвечу свечу.
Постою, помолюсь, помолчу.
 
 
И в кафе «Казанском» – фамильном
Хоть не очень, но обслужили.
 
 
А по улице по Казанской
Мы пойдем в зовущее завтра.
 
 
Это все вокруг – наше с тобой:
Наша улица, площадь, собор.
 
 
Наш гранит и стекло витрин.
Наш бездомный приют вдали.
 
 
Наши кони на Аничковом мосту.
Запрягу их, пусть дальше нас понесут.
 
 
Наши Львы охраняют нас везде.
Наши Рыбы хвостами бьют по воде.
 

Франсуа Вийону

 
Пока земля ещё вертится,
Пока ещё ярок свет,
Господи, дай каждой женщине
Чего у неё нет.
Грустной дай рассмеяться
Робкой придай огня
Дай одинокой мужа
И не забудь про меня.
 
 
Дай указанье начальникам
Нас на руках носить.
Профкому дай указание
Заботиться и любить
Чтобы не думать до пенсии,
Как прокормить семью,
Чтобы мне дали квартиру
Хоть маленькую, но свою.
 
 
Господи, мой Боже,
Зеленоглазый мой!
Пока земля ещё вертится
И это ей страшно самой.
Пока ещё хватает
Времени и огня…
Дай же ты всем понемногу
И не забудь про меня!
 

Цветы

 
Солнце – лютика лепестком,
Посреди незабудки неба.
По земле я иду пешком,
В те места, где ни разу не был.
 
 
Где не рвал для тебя кусты
Белых роз и тюльпанов алых.
Может, встречу места, где ты
До меня уже побывала.
 
 
Яркой зеленью след в росе,
Серебристой, пролёг тропинкой.
Березняк, с сединой в косе,
Мне зелёной махнёт косынкой.
 

Моё видение войны

 
Цепочка выстрелов,
Паденье человека.
Кто там упал?
Да, просто так, солдат.
Несчастный умер или стал калекой?
За что убит и в чем он виноват?
Легкий пушок на щеках,
Нежных, не знавших бритья;
Серый, погибельный прах.
Жизнь оборвалась твоя.
 
 
Вот снова выстрелы
И тонкий крик ребенка.
Кто там кричит?
Да, просто так, пацан.
Он, глупый, не укрылся за избенкой,
За что теперь мишенью стал для ран.
В синих, раскрытых глазах
Ужас навеки застыл.
Серый, погибельный прах
Пух под него подстелил.
 
 
Разрыв снаряда.
Стон и вздох тяжелый.
Кто стонет там?
Да, просто так, старик.
Немного до могилы не дошел он.
За что погашен был его ночник?
Пыль седины на щеках,
Сетью изрытых морщин;
Серый, погибельных прах
В землю слагает мужчин.
 
 
Вой бомбы. Взрыв.
И вой печально – тонкий.
Кто воет там?
Так, женщина одна.
Рассыпались из тазика пеленки,
И плач из-за разбитого окна.
Ужас в раскрытых глазах:
– Кто же накормит дитя?
Серый, погибельный прах
Все покрывает, крутясь.
 
 
Танк въехал в куст.
Визг звонкий к небу взвился.
Кто там визжит?
Так, девочка одна.
Она хотела за кустом укрыться
От чудища по имени Война.
Синяя лента в косах
И сандалеты в грязи.
Серый, погибельный прах
Снова нам всем пригрозил.
 
 
Приклад окован,
С хрустом бьет в затылок.
Кого там бьют?
Так, старую каргу.
Она припёрлась посмотреть на сына,
Расстрелянного утром на лугу.
Кровь в седых волосах,
Резких морщин лучи.
Пепел и серый прах
В сердце мое стучит.