Текст книги "Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»"

Что для немца хорошо – для русского смерть!

Один человек, звали его Гриша Школьник, родился и вырос при советской власти, поэтому многие привычки в нем укоренились навек! И вот он по путевке поехал в Германию. А там на каждом шагу пиво. И, конечно, вскоре ему сильно приспичило. В, общем, он терпел, пока, мог, а потом решил: «Черт с ними, с двумя марками!» и помчался в их немецкий платный туалет.

Естественно, Гриша не мог и предположить, что в сортире может быть так же стерильно, как, скажем, внутри бутылки со спиртом, и примерно в три раза стерильнее, чем в реанимации его родного города Пенза. Поэтому, он цокнул удивлено языком, как цокал только в Эрмитаже перед обнаженными скульптурами, и вместо того, чтобы, как все немцы, сесть на чистый унитаз, по привычке, залез на него с ногами и уселся, как горный орел на вершине Казбека.

А сортир там вам, не хухры-мухры! У него там сплошные компьютеры, датчики и всякая другая зараза!

И тут началось! Центральный пульт управления немецким сортиром, как только Гриша залез на унитаз с ногами, получает сигнал, что на полу никто не стоит, а значит, по логике, человек покинул сортир. Но при этом, вода почему-то не слита и дверь не открывалась!

В сортирных компьютерных мозгах начинается полная дисгармония! А Гриша сидит, крякает и наслаждается зарубежной поездкой! И тут компьютер, раз человека нет, выдает команду «Дезинфицировать кабину». Чтобы было понятно, после этой команды отовсюду бьет вода, как из брандспойта! Ну, пензенца Гришу с унитаза, как ветром сдуло, вернее, как волной смыло, и он снова оказался на полу, причем в лежачем положении. А компьютер снова не понимает, что происходит, ведь опять на полу человек появился, хотя дверь не открывалась. Если в принципе компьютер способен сойти с ума, то тут был самый подходящий случай.

И вот пензенский турист на полу лежит, отбиваясь от фашистских струй, и орет, как сохатый лось, раненый конкурентом в брачный период! А у компьютера по программе уже следующий этап: полная дезодорация сортира! То есть, на несчастного Гришу теперь начинает литься некая синяя гадость с приторным запахом, по типу той, что в СССР мыли окна и с удовольствием пили при сухом законе. Пензенец, конечно, сколько смог, выпил, но он свою норму знал! А гадость все льется! А ему уже по барабану, он уже навеселе.

Но все хорошее и плохое тоже когда-то заканчивается! И вот в кабине наступила тишина. Турист по-тихому в себя начал приходить, хотя икать продолжал, и даже начал осматриваться по сторонам на предмет чего-нибудь под шумок из сортира спереть!

А тут новая команда компьютерного монстра «Включай продувку», и сразу же включается полная и безоговорочная сушка сортира! Этот процесс, если быть внутри, может сравниться только с ситуацией, когда в сауне заклинило выходную дверь, или с трехдневным хамсином, который тебя накрыл в пустыне! То есть, тебя жарят со всех сторон, и ты жалеешь лишь об одном, что не помер сразу! В этой ситуации секунда кажется вечностью! Но и это вынес бывший советский человек Гриша Школьник, семьянин и защитник отечества!

Таким образом Гриша доказал, что он сильней немецкого компьютера! Этот отрадный факт тоже имел негативные последствия! Входную дверь, после того, как компьютер сошел с ума, так заклинило, что ее можно было взять только автогеном. Правда, Гриша на всякий случай попробовал вышибить лбом, но не вышло.

Короче, когда спасатели, с помощью тяжелой такелажной техники, высвободили Гришу из фашистских застенок, он сказал, что теперь не сомневается, что запад, с их сортирами, обречен на неминуемое вымирание! Эту фразу потом процитировали все постсоветские газеты, и она даже стала крылатой!

А когда Гриша уезжал на Родину, туалетный концерн наградили его вязанкой туалетной бумаги, что по тем временам было просто царским подарком! И турист Гриша Школьник, счастливый и довольный поехал восвояси, в родную Пензу. И когда увидел там родной сортир с дыркой на постаменте, не удержался и… прослезился!

Рабинович как зеркало истории

Мой знакомый по фамилии Беркифандт работал на «Радио». А что вас удивляет, и с такими фамилиями иногда тоже на «Радио» работали! Тут было главное, чтобы процент Беркифандтов на метр радиоволн не превысил бы критически допустимый!

Но однажды Главный вызвал Беркифанда на ковер и начал ходить вокруг да около национального вопроса. Он сказал так:

– Смотри, Беркифандт, надо тебе псевдоним все же брать! И пойми, антисемитизма тут нет. Просто нашему диктору твою фамилию выговорить без бутылки невозможно! Вот он и пьет беспробудно.

Ну, Беркифанд в ответ шеей покрутил, хмыкнул как-то не по-русски и сказал, что если дело только в этом, то он может, чтоб диктору было легче, за бутылкой сгонять. Главный крякнул как-то странно, даже поморщился, дескать, хватит, Беркифандт тут Ваньку валять и сказал с металлической ноткой в голосе:

– Ладно, иди и серьезно обдумай свою фамилию!

Назавтра, с утра, Беркифандт был у Главного.

– Ну, взял псевдоним? – спросил тот сходу.

– Взял! – так же сходу ответил Беркифанд.– Рабиновичем теперь буду! Зямой! Вам нравится? На всякий случай, и имя решил поменять! Имя Зяма очень легко выговаривается!.. Ведь, правда?!

Главный ничего не ответил. Только снова крякнул по-утиному и вздохнул тяжело. Просто, эти евреи его уже порядком достали! Хоть ты от них беги в Израиль, проходимцы!

Абсолютный ноль!

Когда миф о всеобщем потеплении рассеялся и морозы со всего размаха ударили по Европе, и даже в Израиле кое-где выпал снег, автор решил не сидеть сложа руки и лично провел исследования холодной науки!

В результате появились данные, открывающие завесу на то, как народы мира переносят собачий холод:

На дворе +5 С:

Вроде бы хорошая температура, но французов трясет. Они перестают есть лягушек, прекращают размножаться, и начинают крепко ругаться по-русски! А их гордость – знаменитый прононс становится банальным насморком! А те немногие, кто продолжает заниматься сексом, по темпераменту уступают даже эстонцу в коме!

Русские же открывают одновременно бутылку «Московской» и купальный сезон.

На дворе 0 C:

В Германии замерзает водопровод и вместе с ней вся немецкая нация! Их хваленого «Фольсвагена» трясет на дороге, как «Запорожеца», пущенного с крутой горы. Немецкие путаны, и без того мертвые, вообще перестают раздеваться. А мужчины, хоть и раздеваются, но уже не помнят, для чего!

Русские же предпоследний раз в сезоне выезжают на пляж, и сильно ругаются на первый лед, который мешает им плавать саженками!

– 5 C:

У итальянцев начинается отморожение первой, второй и даже третьей степени одновременно! Они не едят спагетти, не поют голосом Челентано, и прячутся от любовниц под теплое одеяло, или залезают в холодильник погреться, потому что там всего минус три. А члены итальянской мафии становятся абсолютно отмороженными и идут толпами в полицию в повинной.

Русские же в рубашках навыпуск ездят в кабриолетах с откинутым верхом, и горланят на всю ивановскую песни о настоящем человеческом тепле! А кто беднее, те загорают в Сочи, потому что в январе тут цены смешные, водка холодная, а женщины не потные!

– 12 C:

У Старой Европы от холода не попадает зуб на зуб. Транспорт стоит колом, Европарламент от отчаяния готов наложить на себя руки, а от страха – просто наложить! И после этого уйти с позором в отставку! А отмороженные антисемиты, чтоб немного согреться, братаются с евреями, рискуя последних задушить в объятиях!

Русские же продолжают спасать Россию и начинают весеннюю посевную, чтобы закончить ее раньше всех в мире!

А так же уплетают на улице мороженое «Пломбир» и «хукают» на трамвайное стекло, чтобы не прозевать остановку.

– 22 С:

Вся Америка парализована холодом! Президент Барак Абама ходит чернее тучи! Даже Статую Свободы колотит мелкой дрожью! А НАТО вообще складывает оружие. На Брайтон Бич выживают только микробы и бывшие одесситы!

В России же взрослые продолжают пить холодную водку и закусывать сосулькой. А дети лепят снежные бабы и высовывают язык, чтобы поймать снежинку.

– 30 C:

Со всего мира приходят тревожные сообщения, что Санта-Клаус окончательно замерз, шампанское взорвалось, и Новый год повсеместно отменяется!

Русский же Дед Мороз по пояс в сугробе выпивает со Снегурочкой на брудершафт, и на школьной елке вовсю волочится за учительницами начальных классов! При этом, он скидывает красный тулуп и остается только в бороде, усах и валенках!

– 273 C:

Абсолютный ноль! Во всем мире прекращается молекулярное движение, и замерзает медицинский спирт!

У русских страшно портится настроение, и они тоже решают замерзнуть, потому что без спирта жизни просто нет! Во всяком случае, она теряет всякий смысл!

А что же евреи? Ворча и проклиная абсолютный ноль, и ежась от абсолютного холода, продолжают при любой температуре плодиться и размножаться, и жаловаться на судьбу и молиться Богу! И главное, продолжают жить, потому что привыкли жить даже тогда, когда жизни вообще нет!

Люди в портупее

Люди в милицейской портупее тоже щи лаптем не хлебают и попусту хлеб не жуют. Однажды был репортаж с места происшествия, и краснощекий сержант докладывал майору ситуацию:

– На потерпевшем были обнаружены четыре раны, товарищ майор, – говорил он запальчиво.– Две смертельные, а две другие, к счастью, нет!

Майор крякнул по-утиному, почесал затылок, потому что был понедельник, и голова гудела, как электричка в туннеле. Потом обдумал ситуацию и спросил:

– А как себя чувствует пострадавший?

Сержант от вопроса вошел в ступор, но вопрос был задан, и он был обязан отвечать.

– В смысле, покойник?! – решил уточнить сержант.

У него тоже был понедельник. И тоже голова гудела, но меньше, как пылесос «Буран».

– По-разному, товарищ майор! – сказал сержант уклончиво и добавил:

– Очень уж раны были серьезные. Две вообще смертельные! А две остальные совсем легкие.

– Значит, он выжил?! – спросил майор.– Это хорошо! Это всегда приятно.

И майор покинул место преступления и поехал в милицейскую школу, где преподавал «Криминальную логику» и «Причинно-следственные связи».

Граница на замке

Кто хоть однажды летал туда-сюда, знает, что перейти границу что-то стоит! Правда, нелегально перейти еще можно. Нелегально – есть протоптанные дорожки. А когда ты не контрабандист, и не везешь хотя бы штук пять-шесть проституток под видом сборной страны по гребле на байдарках, у тебя на границе, брат, будут большие проблемы. И если ты не президент, скажем, Хухры-Мухрынской демократической республики, и не махровый олигарх, у которого кредитных карточек в кармане больше, чем у дурака фантиков, хлебнешь ты, товарищ, на границе по самое не хочу! И если измочаленный в конце концов границу перейдешь, но ездить туда-сюда на всю жизнь заречешься, хотя через год и про это забудешь и опять попрешься через границу легальным способом с теми же прелестями…

Изя Штуцера из Больших Засланцев (кстати, это не род из которого он вышел, а поселок городского типа Большие Засланцы) жил теперь в Германии. Кстати, больше всего на свете он ненавидел немцев, хотя к делу это не относится. Так вот, этот Изя Штуцер пошел через границу с одним только заграничным паспортом, даже пачку «Кента» для хохмы не взял, чтоб ребят на границе угостить! Конечно, после этого они к нему, как злостному нарушителю! Один пограничник у него сразу спросил:

– Яйца Фаберже есть?

– Нет, только свои, – простодушно ответил Изя, и хихикнул и для наглядности, чтоб уже снять вопрос, почесал то, про что спрашивал пограничник.

– А доллары лишние? – начал намекать пограничник.

– А они разве лишние бывают? – вздохнул Изя и подмигнул пограничнику, точно они с ним по утрам в одну синагогу ходят.

Пограничник юмора не понял. Короче, Изю отправили на досмотр искать то, что он чесал, но сделанное на фабриках Фаберже.

А в это время другая женщина, которую тоже мордовали на границе, будь здоров как, вдруг сделала зверское лицо, и грудью пошла на пограничника, у которого на погонах было больше всего звезд.

– Вы тут командир?! – спросила она дерзко.– Так вот знайте, что Вы нас так замучили на этой границе, что мы уже не получим удовольствие от посещения могил родных и близких!

Сердобольная милиция

Как-то Миша Катамаран, который жил по соседству на улице Терешковой, крепко выпил и решил поехать к девушке в другой конец города. Девушка была капризная, поэтому он по дороге тоже выпивал, для храбрости. А ехать он решил с шиком. Поэтому он без спроса взял «Запорожец» деда, на котором были знаки инвалида войны. И вот когда он по дороге все выпил, и уже почти приехал, дорогу ему перегородил ГАИшник. Он Мише начал отмашку давать, дескать, останавливайся. А Миша уже сильно был заторможенный. Поэтому он вперед лишних метров тридцать проехал, но остановился, потому что, хоть и выпивал за рулем, но законопослушным оставался. А сам чувствует, что ноги его совсем не держат, и что сейчас будет жуткая история с лишением прав и штрафом под самую завязку. И вот он дверцу «Запорожца» открыл, вывалился на асфальт и практически на четвереньках пополз к ГАИшнику.

И вдруг ГАИшник отчаянно замахал руками и закричал:

– Товарищ инвалид, товарищ инвалид! Не надо! Не ползите! Я вижу, что все нормально! Езжайте, езжайте себе домой!

Курьер – всему голова

Жора Дворкин, очень хороший парень, работал курьером на одной Орденоносной фабрике.. Было это в городе Марка Шагала Витебске, хотя конкретно эта история к Марку Шагалу отношение не имеет. В то время сильно внедрялась автоматическая система управления, и поэтому круглые сутки три вычислительные машины «Минск-32», огромные, как самолет Ту-154, пахали, чтобы все успеть. Их обслуживали и обхаживали человек десять с высшим образованием и еще человек пять со среднетехническим. Программисты ни на секунду не смыкали ночью глаз! И к утру выдавали на гора уйму расчетов, графиков и кривых производительности труда! Начальница, понимая важность автоматической системы управления, подгоняла народ, звала к трудовым подвигам, взывала к партийной совести. Самых лучших премировали электрическими чайниками, или отправляли в санаторий, а худших песочили на собраниях и лишали прогрессивки! И все ради того, чтобы утром расчеты были готовы и доставлены курьером Жорой в разные отделы, службы и цеха, где без этих расчетов, по словам начальницы, все просто задыхались.

И вот утром приходил курьер Жора, брал целую груду этих документов и заходил в мужской туалет.

– Так, это вообще никому не надо! – листал он бумажные портянки.– А это чушь собачья! А это дурь откровенная! А это бред сивой кобылы!

И все, что он называл чушью, дурью и бредом, тут же отправлялось в мусорный бак.

В конце этой селекции оставалось несколько бумажек, штук пять, не больше и он их нес, куда надо. Так продолжалось лет пять, не меньше. И все пять лет три ЭВМ работали, как проклятые и выдавали уйму расчетов, графиков, кривых производительности, и за все пять лет никто ни разу не спросил о документах, которые курьер Жора отправлял в мусорный бак!

Философия жизни

В Брюсселе группа рязанских туристов подходит к знаменитой скульптуре «Писающий мальчик». Все, и особенно мужчины, смотрят, и думают каждый о своем. И вдруг один турист авторитетным тоном говорит на полном серьезе:

– Для тех, кто не знает, этот мальчик своим поступком символизирует отношение бельгийцев к жизни! То есть, им на жизнь, сами понимаете что!

А другой, тоже из Рязани, вздохнул и говорит задумчиво:

– А если бы у нас сделали подобный памятник, символизирующий наше отношение к жизни, то мальчик бы не писал, а, извините, бы срал!

Чукча-раввин

Говорят, что однажды на Политбюро в Кремле рассматривали список кандидатов на пост раввина Московской синагоги. И самый главный идеолог страны Суслов возмущенно рявкнул:

– А почему в списке, вашу мать, одни евреи?!

В общем, пришлось срочно пересматривать списки. Вроде бы, там после доработки, на пост раввина предложили чукчу. А всех евреев поголовно вычеркнули! По национальному признаку!

В Германию на ПМЖ

Один человек неустановленной национальности по фамилии Сема Зельцер из Черновцов жутко ждал вызова из Германии на постоянное место жительства. Очень уж он хотел остаток жизни пожить припеваючи. А то, что припевать ему придется на немецком, его вообще не смущало!

– У счастья нет национальности! – мудро изрекал Сема, мечтая, что хоть на старости лет его на немецкий лад будут почетно называть «хером».

И вот получил он, наконец, разрешение на постоянное место жительства. Ну, и как водится, устроил шикарные проводы в Диетической столовой «Могилевские колбаски», где вечерами обычно справляли дни рождения, но чаще поминки. Теплая водка там лилась рекой, бройлерных кур там съели целый курятник, а холодное шампанское уже просто лили на голову, чтобы немного освежиться.

…И вот проводили этого счастливчика Сему, и полетел он в Германию. А родня уже ждет от него посылки, потому что когда он на проводах сильно выпил, он за столом клялся своей новой вставной челюстью, что забросает их мануфактурой и денежными переводами! А это клятва серьезная, учитывая цены на протезирование.

Но вместо этого случилась дикая история! На следующий день после триумфального отъезда в Германию, Сема, не живой, не мертвый вдруг возвратился обратно на родину в город Могилев. Представляете?!

Оказалось, что на границе вышел жуткий конфуз, потому что когда Сема Зельцер вышел на германский трап и увидел новую немецкую родину, он просто обалдел от свалившегося счастья! И, поэтому, выкрикнул первое, что пришло ему в голову. Но, на беду, первое, что пришло ему в голову, было «Хайль Гитлер!» Злого умысла в его выкрике не было, он просто по-немецки ничего больше не знал. Ну, разве что, «Хенде хох!». что было бы, наверное, лучше.

В, общем, иммиграционная служба Германии тут же закрутила Семе руки и этим же самолетом отправила обратно, за пропаганду нацизма.

И потом еще много лет, когда Сему подначивали и просили рассказать, почему ему не удалось стать хером, он запальчиво объяснял, что его выгнали из Германии, потому что там, живут одни фашисты!

Евреи, везде одни евреи!

В июле 1967 в Орле случилась невероятная история: три простых орловских парня Толя, Витя и Коля предстали перед местным судом за то, что сильно надавали по ушам двум обычным евреям Яше Гуревичу и Мише Рабиновичу.

– Гражданин судья! Клянусь самогонным аппаратом, мы не виноваты! – чуть не плача рассказывал на суде Толя. – Распили мы, значит, дома пол-литра и включили радио на полную катушку, чтоб соседи не слышали, как мы песни будем горланить, потому что, они шум сильно не любят, а тут слышим, наш диктор гробовым голосом сообщает, что евреи уже в Газе!..

– Ну, тогда мы распили с горя еще пол-литра, – встрял в разговор Витя, – и слышим, а они уже на Суэцком канале! А он нам не чужой! Тогда мы пошли в магазин, взяли от отчаяния еще пол-литра, и распили тут же, не отходя от прилавка!..

– А потом, глядим, а евреи, ну, эти двое, уже тут, прямо возле нашего магазина «Вино-водка-закуска» стоят!.. А он нам родней даже Суэцкого канала! – с надрывом в голосе заговорил Коля.– Ну, вот и пришлось нам от них Россию спасать вместе с нашим магазином! Потому что, это у нас самое что ни на есть дорогое на свете!

Субботник
(почти правдивая история)

Мадам Конюхова была заместителем парторга одной орденоносной фабрики. Советскую власть она любила даже больше, чем эскимо на палочке! Да что там эскимо, любила даже больше, чем конфеты «Грильяж», за которые в ту далекую пору многие бы запросто могли продать родину или лечь в постель с директором кондитерской фабрики!

Мадам Конюхова никогда не была худой, что очень важно для нашего повествования. Вообще, про человека пятьдесят шестого размера сказать «худой» просто неприлично, а вот сказать на нее мадам очень даже уместно. Вид сзади у нее был просто угрожающий. Когда она шла, издалека казалось, что на вас грозно надвигается танк Т-34. Она была человеком приличным. Говорят, что даже в санаториях она ничем не была запятнана и отказывала даже членам партии, депутатам горсовета и даже директорам кондитерских фабрик

Мы не стали бы так подробно вдаваться в детали ее конституции, но для нашей истории очень важно, что она была человеком весомым, причем, не только в общественном смысле этого слова.

А теперь о самой истории. В тот год день рождения Ленина выпал на субботу. И, как говорится, сам Бог велел народу выйти на субботник, хотя приказ исходил не из небесной канцелярии, а прямо из кремлевской! Фабрике «КИМ» поручили на субботнике ответственный участок: уборку строительного хлама на новом меховом комбинате, который вот-вот должны были пускать! Делали это, по-видимому, для того, чтобы партработник мог норковую шапку получать не раз в два года, а хотя бы раз в год!

…Когда нас туда привезли, нам предстала интересная картина. Перед корпусом мехового комбината было море жижи. Складывалось впечатление, что ее сюда специально завозили. Одним словом, пробраться туда было невозможно. Кто-то сказал, что с обратной стороны жижи меньше, но идти туда было далеко. А время было дорого! Субботник-то проходил под девизом «Не минуты простоя!». И зам. парторга Конюхова приказала достать хоть из-под земли доски. Да что там из-под земли, они и на земле валялись в неограниченном количестве. Доски быстро набросали на жижу, но на ту сторону идти никто не решался. И тогда Конюхова вспомнила слова: «У коммуниста есть только одна привилегия – первым идти в бой!»… Да, чуть не забыл. На Конюховой в тот день было настоящее английское пальто «Джерси»! Причем, такого благородного серого цвета, который бывает только у породистой лошади в яблоках! Да еще норковая шапка-папаха, которые достались ей по партийной линии.

…Короче, подобрав полы пальто, Конюхова пошла по доске. Ну что вам сказать?! Это был подвиг! Все замерли. Что там путь канатоходца под куполом цирка! Тут разворачивалось настоящее цирковое представление! Со стороны это выглядело, как преодоление водной преграды взрослым бегемотом. Наверное, о женщине так писать не прилично, но мне хочется сохранить внешнюю документальность повествования.

…На середине доски Конюхова неожиданно потеряла равновесие, хотя этого все ждали давно. И одна нога у нее соскользнула с доски. Кстати, помимо пальто джерси, на ней были зимние сапожки до щиколоток. Увы, глубина жижи на середине оказалась намного больше, чем там, где делали предварительные замеры и нога в сапоге тут же ушла в жижу по самое колено. А вторая мужественно боролась, чтобы удержаться на доске. Но скоро мужество оставило и эту ногу, и она нырнула вслед за первой. Конюхова предпринимала яростные, но бесполезные попытки выдернуть обе ноги из жижи. В это трагическое время взору людей предстала следующая картина: посреди моря грязи, почти по колено стоит фабричный зам. парторга в пальто джерси и норковой папахе. Сказать, что народ стоял безучастно, было бы неправдой. Товарищи по партии носились вдоль болота и искренне сопереживали, но броситься туда, в гущу событий, никто не спешил. Кто-то орал, что нужно звонить в пожарную, но пожара-то не было! Кто-то предлагал в обком партии, но Конюхова сразу запретила об этом даже думать! Хорошенькая картина: на коммунистическом субботнике Зам. парторга, вместо того, чтобы руководить, по сути, стоит по колено в дерьме! Самые же смелые требовали поднять вертолетный полк или зацепить Конюхову багром и тащить. Конюхова же продолжала попытки вновь забраться на доску! И на каком-то этапе эти усилия увенчались успехом, но выдернулась только одна и притом голая нога, а все, что было на ней, поглотила безжалостная жижа. Этой ногой Конюхова начала залезать на доску. Но доска уже была скользкой, потому что начал накрапывать дождь. И нога вновь соскользнула, но уже по другую сторону доски. Таким образом доска оказалась теперь у Конюховой между ног, и она предпринимала героические усилия, чтобы удержаться на ней сидя, как на коне. Сразу скажу, это ей не удалось и она завалилась спиной назад, но ноги при этом оставались в глубине, да и руки отправились вслед за ногами. Норковая папаха тоже потонула очень быстро, а пальто джерси оказалось очень гигроскопичным, ни дать ни взять – натуральная английская ткань. Поэтому сразу впитало в себя максимум жижи и прибавило в весе килограммов сорок. Да и сама Конюхова весила, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, центнер с лишним. Естественно, доска прогнулась и, громко булькнув, скрылась в бездонной жиже. Вместе с ней начала погружаться и Конюхова. Теперь общая картина резко изменилась. На доске виднелась только верхняя часть туловища и не сдающееся лицо зам. парторга. Случайный прохожий даже мог бы подумать, что это отважная женщина стилем «на спине» пытается преодолеть водную преграду.

…Нельзя сказать, что все стояли вообще безучастно. Кто-то пытался стать на доску и пробраться к Конюховой. Но доска начала прогибаться еще сильнее, и тело ушло еще глубже под воду. Один коммунист из механического цеха взял зонтик пошел к Конюховой вброд, чтоб накрыть ее от дождя. Он забыл народную мудрость: не зная брода не лезь в воду. Через три шага его втянуло в жижу по пояс, и он стоял, как бюст Героя социалистического труда.

…К счастью, на субботнике были заслуженные рационализаторы республики. Их было два человека, и им одновременно пришла в голову гениальная идея тащить доску вместе с Конюховой к берегу. Картина Репина «Бурлаки на Волге» не отражала сотой доли усилий, с которыми мы тащили. На раз-два-три мы подтягивали Конюхову на пол-метра ближе к берегу. Теперь это напоминало морскую картину «Женщина в „джерси“ на доске».

Одним словом, Конюхову дотащили до берега. Обогрели. Переодели. И все, обойдя жижу с другой стороны, пошли на субботник! И работали, как звери!

…Вскоре меховый комбинат ввели в строй действующих. И теперь, когда мы шли на Октябрьской демонстрации мимо трибун и видели стаю норковых шапок на членах бюро обкома, сердце переполнялось гордостью, что в этом есть и доля нашего труда!