Текст книги "S-T-I-K-S. Цепные псы"

Комбез из плотного брезента. Перчатки и ботинки с высоким берцем надежно прижимают стыки. Бронежилет с разгрузкой и подсумками. Налокотники, наколенники и интересная легкая каска с двумя цилиндрами фильтров по бокам. На шее гибкий воротник, уходящий под маску шлема.

Боец попытался сопротивляться, но Тропов ребром ладони ударил того по горлу, заодно проверив прочность воротника. Зебр приглушенно захрипел и задергался, потому Пал лопаткой легонько добавил по сломанной лодыжке. Тут уже пленник задергался интенсивнее, а потом обмяк. Вырубился, болезный? Ну и хрен с ним.

Тропов ножом вспорол штанину. Точнее, с большим трудом расковырял уже существующую дыру. Тут же в нос ударило химическим запахом с привкусом антисептика. Расширив прореху, присвистнул. Одежка-то с сюрпризом. Под свободно болтающимся брезентом обнаружился еще один плотный слой облегающей ткани, состоящий из ромбиков с каким-то белесым порошком и гелем. Точнее, похоже, порошок впитывал влагу как женская гигиеническая прокладка, и превращался в слизь. Можно предположить, что потом гель ее же испарял при нагреве, смешивая с антисептиком.

Довольно дорого, если это одноразовый комплект. Но если его можно заново простирать в растворе и высушить, то становится понятно, что зебры очень хорошо подготовились к прорыву в Улей. Так они и от жары не дуреют, и холодными ночами не мерзнут, и защищены от спор, даже когда на теле возникнут потертости или мелкие порезы.

Закончив осмотр костюма и ран, пришел к выводу, что пленник жить будет. Но не долго. Даже такая защита не спасет от заражения при открытом переломе. Просто геля не хватит столько крови свернуть и продезинфицировать. Да и по мелочи на теле хватает пробитий. И все же, он быстро и как мог, вправил кость и прибинтовал к голени пару подходящих палок.

Уверенности, что сможет вытащить языка из этого дурдома, нет, но попробовать стоит. Закончив с пленным, осмотрелся. Поезд ушел куда-то дальше и там продолжил концерт. Видимо, ему поставили задачу оттащить стаю подальше от завода. Туда же помчалось и подкрепление из десятка «акул». Тропову это только на руку.

Он быстро заскочил на второй этаж по боковой железной лесенке. Стальная дверь заперта, но внутри ни звука. В двери несколько солидных прорех от осколков и саму ее перекосило. Ломать такой заслон слишком шумно, да и бесполезно. Пал через щель смог рассмотреть перевернутые столы с оборудованием и ногу трупа в полосатом комбезе. Главное, что в спину стрелять некому.

Потому Пал сбежал вниз и снова прикинул пути отхода. Вроде чисто, но засиживаться не стоит. Он только обыскал труп снайпера и не глядя закинул в рюкзак трофеи, а винтовку странного вида за спину. Все потом. Теперь бы вытащить пленника. До реки больше километра по пересеченной местности.

– Ну ты и тяжел, братец, – всхлипнул Пал, закинув связанного бойца зебр на плечо.

Но в Улье все немного сильнее обычных людей. А уж те, кто сожрал три красных жемчужины, и подавно. Добежит. Ведь он Белый, а Улей таким помогает. Может, и в этот раз не обделит вниманием.

Глава 28

Пал, матерясь сквозь сжатые зубы, пер через заросли и пробегал короткие отрезки грунтовок. Благо кусты и деревья по-прежнему его скрывали от дронов, что кружились по округе. Зебры наконец-то поняли, что канонада привлекает ненужное внимание, и слегка поутихли. Изредка раздавались очереди, но уже далеко в сторонах. Да и те, скорее всего, уводили монстров от основной базы.

На полпути к реке Пал выдохся и вынужден был сделать привал. Пленник кулем упал на землю, но даже не застонал. Качественно вырубился. Отдышавшись, Тропов решил было избавить того от броника и каски, чтобы хоть как-то облегчить свою ношу, но любопытство и здравый смысл заставили его для начала осмотреть трофейную винтовку. В округе явно прибавилось мутантов и ему очень пригодится бесшумный аргумент.

И тут его снова ждал сюрприз. Да еще какой. Он сразу заметил, что это не «винторез», пусть и очень похож. Но стоило отстегнуть магазин, и он понял всю глубину своего заблуждения. Внутри магазин делился на три неравных секции. Из первой продольной камеры он выщелкнул пятимиллиметровую пулю. Именно пулю, а не патрон. Во второй в необычном барабанном механизме оказались три стальных шарика. В третьей он обнаружил баллончик как у обычной пневматики, но со стеклянной вставкой и алой густой жидкостью внутри.

Про такое оружие он лишь читал в мануалах. Принадлежит оно неким загадочным нолдам и встречается крайне редко. Особой популярностью не пользуется из-за сложностей с восполнением боезапаса. Вот и выходит, что сейчас он держит в руках универсальный штурмовой комплекс, что может стрелять как пулями, так и дробью. При этом бесшумный и довольно легкий, а в магазин на глазок помещается сто выстрелов или около того.

Тропов еще раз глянул на пленника. Нет, лучше потерпеть и дотащить всего, а там уже вдумчиво раздеть и, возможно, даже допросить. По всему выходит, охота зебр на новые технологии Улья дала свои плоды, и сюда они пришли во всеоружии. Если у них все патроны на жидкой взрывчатке и с безгильзовой системой, то понятна их щедрость в бою.

А уж если они могут синтезировать взрывчатку из подручных материалов, то в Улье действительно наступают тяжкие времена. По логике вещей, Башня зебр построена по принципу подводной лодки, где каждый куб пространства максимально заполнен или адаптирован под нужды экипажа. И сейчас в мозгу Тропова щелкнул счетчик, резко увеличивший боекомплект противника втрое, а то и в пять раз.

Присоединив магазин, он немного поигрался с переключателями и быстро разобрался с принципами изменения режима огня. Тут же проверил рюкзак и достал еще три снаряженных магазина, которые перекочевали в разгрузку. Для верности опробовал все способы стрельбы на ближайшем дереве. Очень неплохо для такого мелкокалиберного ствола, что только добавляет проблем в будущем.

Вздохнув, Тропов снова взвалил свою ношу на плечи и поплелся к реке. Немного странно, что зебры ее почти не контролируют, как и берег. Но если это не глупость, то наводит на грустные мысли. Например, что они знают время перезагрузки кластеров и понимают, что нет смысла разворачивать полноценную оборонную сеть, которая исчезнет через неделю. И скорее всего, это просто первая ласточка, которая готовит серьезный плацдарм для идущих следом. Они готовы дать проскочить нескольким мелким караванам. И прекрасно понимают, что отдельные отряды рейдеров могут обойти их стороной.

Добравшись до берега, свернул налево и двинулся под сенью деревьев, постепенно забирая в воду. Высокий берег подмывало течением и на большой земле его укрепили каменными насыпями. У одной такой они и оставили свой бардак. Мутанты не любят воду, да и с высокого обрыва если и прыгнут, то не без последствий для себя.

– А ты с гостинцами? – ухмыльнулся Холод, выходя из-за раскидистой ивы. – Что за тело?

– Лучше помоги, – выдавил Пал и сбросил пленника в воду. – Я уже задолбался его на горбу переть.

– Да не вопрос, – верзила легко подхватил обмякшего зебра и закинул себе на плечо. – Так где это тебя носило?

– Решил немного переждать, а потом вернуться, – Пал коротко пересказал свои похождения, пока они брели по пояс в воде к машине.

Как раз закончил, когда подошли к небольшой бухточке между камней. БРДМ задом въехал в кусты, а нос уже находился в воде. За снова установленным на станок «кордом» сидел Хитрец, а через стекло водительского окна можно рассмотреть уже совсем немного изменившееся лицо Сома. Он добрался.

– А у вас что? – спросил Пал повеселевшим голосом.

Холод та еще сволочь и вряд ли бы сильно опечалился потере напарников, потому Тропов и боялся узнать, что соратники так и не вернулись из боя.

– Да ничего, – пожал плечами амбал, как будто у него на плече не висел центнер груза. – Эти придурки побегали немного по дороге, а когда запахло жареным, рванули назад. Даже не выстрелили ни разу.

– Ну хоть выжили. И то хлеб.

После радостных похлопываний по плечам затащили пленного и медленно двинулись к точке рандеву. Бардак тихонько урчал двигателями водомета, иногда выбираясь на песчаный берег. Только дважды они привлекли внимание зараженных на обрыве. Один раз неугомонный бегун сверзился с обрыва, да так и остался лежать изломанной куклой на прибрежном пляже. Топтун, или кто-то похожий, такой ошибки не совершил. Только некоторое время сопровождал их по верху, пока не получил пулю от Холода. Сдох после этого или нет, непонятно, но тварь больше не показывалась.

Ближе к вечеру наконец-то достигли лагеря. Тут же нарвались на часовых. Но те, узнав БРДМ, только махнули рукой и снова скрылись в своих лежках.

Первое, что бросилось в глаза, когда они вошли в бивуак – атмосфера уныния. Из более чем полусотни людей вернулись едва три десятка. Размен явно пошел не в их пользу и настроение у всех упало.

На небольшой полянке под прикрытием багги, что готовы мгновенно рвануть врассыпную, собрались командиры групп и что-то вяло обсуждали. Там же, почему-то с лицом, выражающим вселенскую печаль, сидел Щуплый. А вот его команды не видно.

– Нужно отсылать посыльного в Карьер, – с нажимом требовал Таран, командир целой пятерки профессиональных стронгов. – Если подогнать танк, а он у Водяного есть, мы можем еще успеть.

– Да не доедет танк, – возразил Лист с усталостью в голосе. – Зебры что, по-твоему, дебилы полные? Они же не зря их в Улей теперь не тащат. Им хватило прошлых уроков.

Тропов сначала сам озадачился, почему зебры бросаются из крайности в крайность. Если танк, то размером с дом. И если мобильный транспорт, то очень мелкий, едва на двух пилотов. Но потом понял, что в этом есть смысл. Танк в серьезном бою живет несколько минут и все же уязвим для относительно легких ракетных комплексов вроде «джавелина». И уж тем более, если у него нет пехотной поддержки. Но ахиллесова пята танка в моторесурсе. В идеале его нужно доставлять на поле боя железкой или на тралах. В условиях Улья и отсутствия нормальных мостов задача не из простых.

БТРы или БМП несколько лучше, но тоже не панацея. И моторесурс у них выше за счет меньшего веса, и переплыть водную преграду способны. Однако серьезный монстр или калибр легко превратит коробочку в братскую могилу пехоты. Так что зебры в новых условиях решили применить новую тактику. Мегатанки и мелкие, но шустрые и тихие бронебагги. И, конечно, пехота, что привязана к Башне. И судя по лицам командиров отрядов, у них получилось озадачить опытных рейдеров.

– О чем печалитесь? – спросил Тропов, входя в круг на правах командира своего отряда.

– О прибы… – глаза Листа округлились, когда он заметил Холода с очнувшимся и брыкающимся пленником. – О… хренеть! Вы что, зебру живьем взяли? Но как?!

– А в чем сложности? – не понял Тропов. – Дал по кумполу и потащил в пещеру, пока теплый!

– Так у них пояса смертников стоят, – поддакнул со стороны рейдер по кличке Триплекс.

– Правда? – удивился Пал и оглянулся через плечо.

Холод, услышав эту новость, резко сбросил пленника на землю и отскочил в сторону. Тот только жалобно хрюкнул и забился в конвульсиях от боли в ноге. Остальные рейдеры тоже ждали, что будет дальше. Но бежать не спешили. Видимо, пояс шахида не так силен и больше похож на ошейники цепных псов адеков.

– Интересно, – Лист подошел к зебру и легонько пнул его ногой. – Может, повредил детонатор? Вы его опрашивали?

– Да он больше без сознания валялся, – поморщился Тропов, которому совсем не хотелось применять методы экспресс-допроса к пленному, хотя Холод и предлагал. – Открытый перелом и все такое. Даже удивлен, что еще не сдох.

Вокруг загалдели рейдеры. Градус настроения поднялся немного вверх. Тут же десятки рук распяли беспомощного бойца. С тихим шипением отсоединили шлем. Оказалось, под подбородком у того есть две кнопки для этого. Каска тут же пошла по рукам и добралась до Тропова.

Он снова с интересом оценил новшества защиты. Сама толщина брони шлема не впечатляла. Внутри он заполнен мягкой губчатой тканью, возможно, чтобы впитывать больше влаги. Но нашлись и другие моменты. Например, наушники с внутренней стороны крепились напрямую к броне каски и походили на стетоскоп. То есть, даже с закрытыми ушами и без электроники зебры неплохо слышали. Там же нашлись трубки, по которым подавалась вода или жидкий паек, а так как они шли спиралями, то ими можно и охлаждать голову, просто устроив циркуляцию воды. А вся электроника крепилась наружными модулями к специальным пазам.

Сам зебр оказался арабом с парой татуировок на лице. Больше ничего примечательного о нем не скажешь, разве что он был тщательно выбрит и обрит. Пленник взирал на своих мучителей с тоской и брезгливостью, но без особого страха. Не похоже, что он струсил и не смог активировать свой пояс.

Под довольно стандартным бронежилетом действительно нашлись две плоские пластины со взрывчаткой. По идее, они должны были мгновенно разорвать тело бойца, а из пластин его жилета создать шрапнель.

– Да это же палач! – самодовольно ухмыльнулся Таран. – Вот так удача! Сейчас мы с ним потолкуем!

– Альвеус канибус! – сплюнул пленник в его сторону. – Адолабиткве ин инферниум!

Таран недолго думая приложился своим ботинком к грудине зебры и тот захрипел.

– Давай только без этой абракадабры, – ухмыльнулся рейдер и достал нож. – Я прекрасно знаю, что вы учите наш язык перед походом. Особенно палачи.

– Отставить! – рявкнул Тропов и растолкал столпившихся рейдеров. – Никто его пытать не будет.

– Да ты чего, Пал! – опешил Гримм, еще один командир стронгов. – Это же зебра. Те еще твари.

– Нам нужна инфа, – согласился со всеми Лист. – Ты вообще зачем его тогда тащил? Чтобы полечить и отправить гулять по Улью, весело урча?

– Отойдем? – Тропов поманил командира рейда в сторону.

– Чего тебе? – Лист постоянно оглядывался и, видимо, уже продумывал вопросы для экспресс-допроса.

– Я – Белый, – сказал с нажимом Пал. – И это мой пленник. Понимаешь?

– Чего? – не сразу понял Лист, но потом до него дошло. – Так! – задумчиво протянул он, заметно повеселев. – И что ты предлагаешь?

– Продолжим операцию, но уже не такими силами. Я по комплекции похож на этого бойца. Надену его форму и проберусь к ним в лагерь. Возьму взрывчатку и подорву трубу, причем не наугад, а под нужным углом.

– Сомнительный план, – поморщился Лист. – Они, конечно, сократили все электронные системы до минимума, но это не отменяет паролей и всего прочего. Да ты банально их языка не знаешь.

– А что за язык хоть?

– Да какая-то дикая адаптированная латынь или измененный эсперанто. Сам понимаешь, лингвистов у нас тут не много. Но язык региона вторжения они должны знать хоть немного. Потому есть шанс выбить инфу.

– Ну план вторжения, карты и количество войск ему вряд ли известны. Тогда смысл пытать и рубить уже мои шансы? Давай я попробую с ним поговорить. Наедине. Вдруг и смогу убедить.

Лист подозрительно прищурился и окинул Пала новым оценивающим взглядом.

– И что ты скажешь этому фанатику? Это не просто гомик, что и сам бы рад сбежать от своих. Он уже покойник. Даже хуже – монстр. Он это знает.

– Главное, чтобы не перекинулся быстрее, чем я закончу.

– За это не переживай, – буркнул Лист, думая о чем-то своем. – У него дня три есть, а может, и неделя. Можем успеть его даже на Карьер доставить. Там с ним ментаты быстро разберутся.

– В смысле, неделя? – опешил Тропов. – Я думал, дня три потолок.

– Ясно все с тобой, – хмыкнул Лист. – Странные вы ребята. С одной стороны сильнее многих годовалых, а с другой еще зеленые, как баксы.

– Ну так просвети, – постарался как можно быстрее спрыгнуть со скользкой темы Пал. – У меня голова, а не дом советов.

– Ты же знаешь, что мы сами производим споры? При каждом выдохе ты выбрасываешь в Улей тысячи таких. Не найдя носителя, они закукливаются и оседают на всем вокруг. Но едва нарастает энергетический потенциал кластера, они получают дополнительную энергию и взлетают в воздух. Это и есть кисляк. Именно в этот момент споры наиболее агрессивны и чем выше потенциал кластера, тем быстрее происходит заражение и тем меньше шансы на выживание у иммунных. Потому сроки обращения от кластера к кластеру разнятся.

– Ну это я знаю, – кивнул Пал.

– Тогда и должен понимать, что зебр заразился пассивными спорами. Потому и процесс будет долгим.

– Ясно. Тогда я заберу его на пару минут?

– Валяй! – согласился Лист.

Новое решение командира рейда понравилось не многим. Раздался гул возмущенных голосов. У некоторых тут были свои счеты с внешниками, и с зебрами в частности. Однако Лист быстро навел порядок и приказал снять с зебра все, что можно. После этого Пал потащил полуголого и босого пленника в сторону пляжа. Оставив его на берегу, дал ему время прийти в себя. Сам же просто присел рядом и взял в руки камень.

– Знаешь, – начал Пал, не глядя на пленника, – никто не знает, что это за мир. Кто его создал и зачем. Может, это ад или чистилище. Я даже не знаю, по каким причинам лично ты сюда пришел. Может, в поисках бога или истины. Мне на самом деле плевать. Я просто живу. И живу по законам чести. Человеческой и воинской. Потому не стану тебя пытать и другим не дам. И за это меня отметил создатель этого мира. Таких, как я, зовут Белыми. А лично меня окрестили Паладином. К таким Создатель присматривается и одаривает.

С этими словами Тропов подкинул камень и вошел в режим призрака. Кусок гранита свободно пролетел сквозь полупрозрачную руку и плюхнулся на песок.

– Я тебя отпущу. Потому что ты уже часть этого мира, – Тропов наконец-то встретился взглядом с Палачом. – И только тебе и мне решать, какой частью его ты станешь. Урчащей мерзостью, что будет поедать твоих же братьев, или человеком, сохранившим чистую душу и получившим бессмертие. В моей команде есть уже один достойный человек, кому я смог помочь. Но почему я должен помочь именно тебе? А не сохранить Искру Жизни для другого?

– Я не мочь предать брат! – спустя несколько минут ответил зебр с заметным акцентом.

– Если ты вернешься до обращения, – Пал приподнял бровь. – Как они тебя встретят? Как брата? Или как прокаженного? После трансформации уже ты не станешь задавать такие вопросы. Тебя будет терзать лишь голод. Если тебя сюда пригнали силой, значит, они тебе и не братья вовсе. А если ищешь Бога, то, только получив благословление Улья, сможешь через десятки лет приблизиться к Истине. Не зря же нам всем даруют бессмертие. Подумай над этим.

И Тропов снова уставился на реку, не обращая внимания на пленника. Он надеялся, что выбрал правильную линию. Переубедить фанатика очень трудно. И дело даже не в стойкости духа, которую они могут проявить. Дело в том, что они положили на алтарь своего дела все, что имели. Отказаться от этого значит признать, что вся их жизнь и жертвы прошли впустую и ничего не стоят. Сознаться в этом, особенно перед лицом оппонента, они не в состоянии. Только не зависящие от них обстоятельства могут пошатнуть броню, которую они воздвигли. Но для этого нужно время и сильные потрясения. Оставалось уповать на то, что он не захочет стать мутантом.

– Я не мочь! – поник Палач. Он точно не ожидал такого. Пытки и боль, с которыми он умрет за правое дело. Но не жалостливый взгляд человека с явным превосходством. – Не мочь!

– Тогда уходи, – Тропов кивнул в направлении, противоположном Башне зебр. – Уползай как можно дальше. Иначе, когда обратишься и нога заживет, ты придешь по мясо своих сородичей. Ты будешь урчать, поедая невинных беззащитных детей. И только мы однажды найдем тебя и упокоим. Возможно, даже вернем тебе имя перед этим.

Тропов говорил, доверившись интуиции, и достал медальон со скрещенными мечами. Они изучали светляков еще на базе и знали про этот ритуал. Подействовало. Палач сначала вздрогнул, а потом затравленно огляделся. Неудивительно. Светляки были той силой, с которой приходилось считаться. Наравне с килдингами или Институтом.

Палачи – офицерский состав Орды, и должны были знать о силах светляков, как прямых противников в этом регионе. Да и среди рейдеров хватало легенд о придурках, что пудовыми мечами валят элиту. Верилось в это слабо, но у страха глаза велики. Сейчас это только на руку. Но главное то, что светляки знали об Улье намного больше рядовых обитателей и вели себя, как некие пророки или святые воины.

Это как раз то поле, на котором можно сражаться с фанатизмом зебр. Они ведь тоже в Улей не только за техническими новинками ходят. Вытяжки из внутренних органов старожилов им так же интересны, как и информация о самом Улье. И все это обернуто в мистицизм и прочую религиозную лабуду, что позволяет управлять такими вот ребятами.

– Убей меня сейчас, – попросил Палач.

– Я же сказал, что я Белый, – отрицательно качнул головой Пал. – Я убиваю только в бою и монстров. Но ты можешь сделать это сам. Сбежать от судьбы. Иди, утопись или сдайся монстру. Они любят свежее мясцо, пусть ты и не так вкусен, как иммунный.

В любой религии самоубийство, каким бы способом и по какой причине его ни совершили – величайший грех. Даже хуже убийства. И он загонял зебру в угол по всем статьям. Сейчас его догматы играют против него.

– Я не убивать мой человек, – набычился Палач.

– А я и не прошу, – с показным равнодушием покачал головой Тропов, хоть внутри ликовал. – Вы пришли сюда убивать нас. Это война и неважно, кто и по каким канонам ее объявил. Но мы будем защищаться, и ты это знаешь. Сейчас нам нужно лишь вывести из строя ваш танк, чтобы мои люди могли прорваться в те места, где вы их не достанете. Вывести колонны мирного населения.

– Вы все здесь зверь! Монстр! – вдруг вспыхнул Палач, а Паладин чертыхнулся. – Нет мирного! Все убийца! Грех!

– Мы! – с нажимом ответил Тропов, пытаясь сохранить ниточку. – Теперь ты часть этого мира.

Запал пленника мгновенно угас. Действительно, он теперь такая же мерзость, против которой учился бороться. И с этим ничего не поделать. Мозги ему, конечно, промыли качественно, но во главе всех фанатиков стоят прагматики, которые ими рулят в своих целях. Этот не похож на совсем уж тупого рядового, а значит, должен сам найти себе оправдание и выход.

– Что хочешь? – через несколько минут томительного ожидания спросил Палач.

Вот это уже дело. И пусть Палу не понравилась та едва заметно промелькнувшая искра в глазах собеседника, он готов поиграть. Проверим теперь, кто кого.