Текст книги "Я и мой капитан"

– Спокойно заходите, – приказал Глущенков.

Начальник разведки чуть развел руки в стороны и сделал пару шагов в квартиру. И, как только почувствовал, что Леня пробует запереть входную дверь, внезапно очень прытко для его возраста развернулся, схватил руку агента и попытался выкрутить ее. Но в этой руке оказался фонарик, приставленный ранее повыше поясницы Каминского, а вот пистолет Леня держал в другой, и сейчас его ствол смотрел прямо в лицо разведчику.

– Заходите, – повторил 24-й.

Тот послушно попятился, но агент даже в полумраке заметил, как в свиных глазках противника промелькнул опасный огонек, поэтому превентивно ударил главу ГРУ рукоятью ТТ по голове.

Сергей Викторович Каминский очнулся на обитом кожей диване в библиотеке. Незнакомец сидел в таком же коричневом кожаном кресле напротив и в упор смотрел на разведчика: собранный, с пистолетом на коленях. Высокий, мощный, лицо каменное, волосы огненно-рыжие, похож на боевика ИРА. «Ира!» – мелькнуло в голове дурацкое совпадение. Здоровяк молчал. Каминского подмывало спросить: «Что вам нужно?» Так как если сразу не убили, значит, что-то нужно. Но в разведке даже такая нейтральная фраза имеет свою цену: вопрос «Что ВАМ нужно?» отличается от «Что ТЕБЕ нужно?» и может многое сказать о предположениях собеседника на ваш счет. Каминский не собирался давать противнику лишнего шанса, поэтому промолчал, поморщившись от боли в темени: «Пускай начинает первым». Тем более что по внешнему виду нападавшего определить что-либо было затруднительно: «Ну не ирландец же он, в самом деле?!»

– Сергей Викторович, – произнес незнакомец очень спокойным тоном, – вы хотите увидеть вашу дочь?

«Шантаж! Вот так прямо к делу, без обиняков, – подумал Каминский. – С другой стороны, зачем ходить вокруг да около?»

– С ней все в порядке, насколько мне известно, – ответил он, поглядывая на дуло пистолета.

Непрошеный гость положил руки на подлокотники, посветив Каминскому фонариком в лицо.

– Пока – да. Но вы сами понимаете, что некто из ее окружения обладает серьезными возможностями. И последствия его действий могут быть катастрофическими как для нас, так и для вашей дочери.

«Китайцы? Моссад? ЦРУ? Или все-таки пришельцы?» – перебирал варианты начальник ГРУ. Агент тем временем продолжил:

– Мы не пытаемся вас завербовать, мы всего лишь хотим получить доступ к некоторой информации, касающейся контактов вашей дочери.

Каминский едва заметно улыбнулся: «Всегда именно так и говорят – «мы вас не вербуем, просто предайте свою страну разочек». Инопланетяне, – теперь он был уверен, другие разведслужбы давно бы выяснили круг общения Иры, если бы стояла такая цель. – Да и наверняка знают они все и так, особенно американцы – это же их работа».

– Какой именно информации? – осторожно спросил он.

Незнакомец не ответил, он встал, заслонив своей фигурой хрустальную люстру, достал из кармана куртки старенький мобильник и положил его на стол.

– Поймите, – сказал он тихо, чуть наклонившись к Каминскому, – это в ваших интересах. Неизвестно что может произойти с вашей дочерью. Если вы самостоятельно не можете вычислить хакера, я здесь лишь для того, чтобы помочь вам. Подумайте и позвоните мне до завтрашнего вечера. До свидания. – В дверях он обернулся. – И не спешите хватать пистолет в ящике стола – я его разрядил. Отдохните.

Леня пулей вылетел из парадного. Притормозил, застегнул куртку и растворился в кварталах старой Москвы.

Домой ехать было слишком опасно. Он решил заночевать в отеле. Купил два объемистых чемодана на колесиках, чтобы сойти за приезжего, пару мелочей и краску для волос черного цвета – нынешний облик агента был чересчур вызывающим. По дороге в гостиницу 24-го почему-то не отпускали мысли о самке. И хотя это было несколько неблагоразумно, Глущенков все же позвонил ей.

– Алло, Свет? Я сегодня не приду ночевать, дела есть… ты не беспокойся, пожалуйста, – протарахтел он скороговоркой в трубку.

– Леня…

– Целую тебя, потом поясню… – оборвал он Светлану, отключился и выбросил телефон в мусорный бак.

Глава 9
ВДНХ

Пока мы приближались к десятой Бормотун, я просматривал цены на тербий в местном сегменте Сети. Выходило от пяти до шести миллионов, в зависимости от того, насколько быстро мы хотим его продать. Я бы, естественно, избавился от руды как можно скорее – не хотелось торчать на станции больше двух земных суток. Тут наверняка есть агенты Федерации, и неизвестно, как поведут себя свободные, если им вдруг выставят ультиматум незамедлительно выдать нас.

Ира меня не отвлекала, она даже отказалась от просмотра любимых сериалов. Сразу по выходе из душа самка первым делом запросила земной выпрямитель волокон типа «расческа». Но в моем инвентаре не нашлось ничего даже отдаленно похожего на сей инструмент, о чем я оповестил симбионта с искренним сожалением. Ирина в стандартном комбинезоне лежала на кровати в рубке, хмуро и как-то вяло созерцая свое отражение на металлической поверхности свода.

Дабы подбодрить самку, я вывел на противоположную стену значимые объекты эпсилон Индейца – тройку карликов и парочку впечатляющих своими масштабами газовых гигантов, к одному из которых мы как раз и направлялись. Но симбионт никак не отреагировал.

– Ты что ей вколол? – спросил я у компьютера.

– Нейтрализующую сыворотку и немного успокоительного. Я заметил, что ты не в восторге, когда она мешает тебе прокладывать курс. Через десять минут действие препарата закончится, – сдержанно оповестил меня Глюк.

– Хорошо. – Я почувствовал, что следует как-то приободрить мою команду, и громко заявил в динамик: – Внимание, начинается раздача слонов!

Не знаю, насколько близко к оригиналу прозвучало это земное изречение, но по увеличившимся оборотам вращения вентиляторов и по тому, что Ирина вдруг привстала на локте на своем ложе и даже му’ум-рэки зашевелились в клетке, будто что-то почувствовали (хотя им-то определенно не светило ничего, кроме корма), я понял, что посыл достиг своей цели, и внутренне усмехнулся.

– Итак, – важно начал я, – надеюсь, у нас в наличии окажется миллиона полтора-два оборотных средств, поэтому…

– Стоп-стоп-стоп, – перебивая друг друга, одновременно затараторили мои спутники.

Потом разом замолчали. Глюк осторожно начал первым:

– По моим расчетам, потенциально в трюме товара на шесть миллионов с хвостиком.

Я заменил изображение системы Бормотун на стене предполагаемым списком покупок. На вершине его красовался транспортный дроид Ди-Ейч третьего класса грузоподъемностью двадцать тонн.

– Три миллиона?! – воскликнул симбионт, увидев самую жирную строчку.

Навигатор молча изучил список, потом заметил:

– Макс, мне кажется, ты слишком расточителен. Ну для чего Хейвиоптерикс такой новомодный дроид? Там расстояние-то до Процион всего 1,2 световых года. Зачем ему такая дальность – целых пятнадцать контртемпов? Да и такой вместительный трюм… Давай купим что-то попроще: допустим, второй класс, с грузовым отсеком на десять тонн – пускай возит свою руду мелкими партиями.

– Сперва дроиду нужно добраться до Лейтен, а транспортировать его самим слишком опасно. К тому же я хочу отправить его окольным путем через Лакайль, на всякий случай, чтобы и нас отследить было труднее, и Хейви не подставить.

– Купи старую модель третьего класса, – не унимался Глюк, – Ди-Би, например.

– У него слабоват модуль расчета координат, – возразил я, – выскакивает из подпространства за миллионы километров от цели, а потом сутками тащится на маршевом. Да и самодиагностика так себе…

– Ага, значит, ты покупаешь какой-то малознакомой особе крутой процессор, а своему навигатору два десятка ядер зажал?!

– Не зажал, доставлю я тебе ядер, – обиделся я.

– Мальчики, вы о чем вообще тут? – вмешалась вдруг самка.

– И еще микроадаптер для контроля двигателей, – проигнорировал ее реплику Глюк.

– А у тебя кабели не лопнут? – возмутился я.

– Макс, невозможно же нормально маневрировать – шина перегревается…

– Ау, мальчики! Я тут! Вы не забыли? – Ира помахала рукой.

– Обойдешься, – отрезал я, обращаясь к компьютеру, – адаптер ему за сотню штук…

– Как знаешь, – буркнул он в ответ. – Только потом не упрекай, что разворачиваемся так долго. Купил барахло, понимаешь, и еще чего-то требует…

– Мальчики! – снова позвал симбионт.

– Мы тебе не «мальчики»! – хором рявкнули мы.

Самка, кажется, вовсе не обиделась, даже наоборот, улыбнулась оттого, что наконец всецело завладела нашим вниманием.

– Мне нужна одежда, – заявила она, – эта роба так натирает.

– Конечно, – отозвался я, – ты ж ее наизнанку надела.

– Да как же определить, где лицо, а где изнанка у этой хламиды?!

– Купим, – успокоил я и провел лазером по списку. – Вон, смотри, последним пунктом стоит «Приобретение нового комбинезона».

– Я не хочу комбинезон!

– Думаю, когда увидишь, захочешь.

– Почему ты так уверен, Макс?

– На основании анализа списка твоих предпочтений, – пояснил я. – В любом случае на Бормотун хватает магазинов с покровами, выберешь что понравится.

– Ура! – Симбионт захлопал в ладоши. – А предпоследний пункт у тебя тут: «Имплантат для симбионта – пять тысяч кредитов». Это что?

Глюк язвительно хмыкнул, но до вербальных замечаний не снизошел.

– То, что написано, – имплантат. – Я не знал, как можно пояснить еще доступнее такую простую запись, но все-таки добавил: – Это подарок тебе от меня, чтобы показать, насколько я ценю твой вклад в смысл моего существования.

Не уверен, что выразился достаточно четко, но это должно было «пронять» симбионта. Предположительно должно было, так как Ира неожиданно для меня спросила:

– И что не так с моей грудью? – Она даже пощупала манипуляторами свои молочные карманы сквозь оранжевую ткань комбинезона.

Я завис вместе с процессором на несколько секунд, за которые по моей нейросети пронеслось около сотни различного рода мыслей от «с ее грудью что-то не так» до «она готова завести потомство, но беспокоится, что не сможет его выкормить». Я собрал волю в кулак и с усилием отдал команду навигатору разобраться в ситуации.

– Нет, конечно, она не очень большая, – причитала Ирина обиженно, – но все-таки и не такая уж… как ты говоришь… так что, знаешь, я не собиралась…

Глюк тем временем вывел на большой экран фотографию обнаженной верхней части торса самки – три на три метра, – и мы с ним вдвоем уставились на изображение, отыскивая изъяны. Ира просто онемела, увидев свою грудь крупным планом на противоположной стене.

– Что-нибудь видишь? – спросил я у компьютера, внимательно разглядывая поверхность кожи симбионта, сквозь которую проступали синие и красные прожилки кровеносных сосудов.

– Нет, – задумчиво откликнулся Глюк. – Соски, кажется, в норме – цвет яркий, форма упругая, острая. Если верить справочнику, так и должно быть.

– Может быть, какие-то дефекты на оболочке молочных желез? Грибок, вирус? – Я был твердо намерен выяснить причину беспокойства самки, раз уж она сама волнуется.

– На первый взгляд все в порядке, – неуверенно отозвался компьютер, – кожа гладкая, без рубцов и наростов. Есть легкая асимметрия контуров, но для гуманоидов это не критично. Можно провести анализ ДНК, чтобы убедиться…

– Вы что?! – Ира внезапно вышла из состояния смятения, вскочила с кровати и заслонила своим телом часть голограммы на стене. – Вы совсем тут офигели?! Макс, а ну выключи сейчас же! – Она расставила руки в стороны, закрывая огромную проекцию своего бюста.

Я уже уяснил, что в подобных ситуациях перечить гуманоиду подвида Б не следует, поэтому просто подчинился. Когда экран погас, Ира расслабилась и с укором повторила:

– Совсем офигели мужики! Разглядывают мои сиськи тут. Сотри фотографии!

– Гм… да мы… просто хотели проверить… – начал я.

– Ага, «я только одним глазком»! Сотри немедленно! – Ира едва не сорвалась на крик. – Ты же не выложил это в Ютюб, Макс?! Иначе я тебя убью!

Сказать по правде, я даже не понял, в чем именно заключалась угроза симбионта. В смысле каким способом она может убить мое сознание? Однако из ее уст прозвучало это весьма грозно и убедительно. Особенно на фоне неизвестного мне термина «ютюб», который я вольно трактовал как «тебе труба», что несколько усилило эффект.

– Да что не так то?! – не выдержал я через десять минут.

– А что «так»? – Ира насупилась, свернувшись на кушетке. – Может, еще порностудию тут организуете, со мной в главной роли?!

– Ты же сама сказала, что тебе медпомощь нужна.

– Я такого не говорила!

– Ну как же…

«Капитан, – вмешался Глюк, – я тут перепроверил земное понятие «имплантат». Это простейшая силиконовая втулка, расположенная под грудной мышцей, что визуально увеличивает объем молочных желез. Никакой практической пользы она не имеет».

У меня прямо несколько задач из диспетчера свалилось. Фу-у-ух. Обычные нестыковки в протоколе коммуникации.

– Ира, я не тот имплантат имел в виду, – мягко позвал я самку. – Думал, тебе понравится парить в завихрениях атмосферы или в плотных потоках воздуха.

Симбионт не отвечал, и я решил пойти на попятную:

– Ладно, если не хочешь – не будем покупать, потратим средства на что-то другое.

Я замолчал, ожидая реакции симбионта. Но ее не последовало, хотя, по моим наблюдениям, предположения, на что именно тратить деньги, неизменно вызывали у Иры живой интерес. В этом же случае что-то явно не сработало. Возможно, неподходящие условия. Я окинул взглядом самку, как-то отстраненно осматривающую потолок каюты, заложив руки за голову. Пауза все длилась.

«Посмотри на нижние опоры биподов», – подсказал навигатор.

Ира лежала неподвижно, только ее розовые ступни смешно и попеременно шевелились, будто в такт неслышной мне музыкальной композиции. Босые ступни… Создатель! Какой же я дурак! Наверное, не очень-то приятно гуманоиду было все это время передвигаться по кораблю, тонкой кожей ощущая холодный титановый пол.

– Например, купим тебе футляры на лодыжки, типа «ботинки» или типа «сандалии» – по твоему выбору, – предложил я.

– Я уж подумала, что ты не спросишь, – оживился симбионт. – Только я хочу типа «сапоги», или типа «туфли», или типа «ботфорты». И еще сережки, и кольцо, и хотя бы помаду…

– Постой. Не уверен, что все это действительно нужно. У нас же список! – перебил я.

– Покажи еще раз свой список, – потребовала самка.

Я продемонстрировал, спешно добавив туда «чехлы для биподов», чтобы лишний раз не провоцировать симбионта.

– А тут нет ничего лишнего? Я половины слов не понимаю, – честно призналась Ира.

– Нет, – сказал я уверенно. – Глюк может подтвердить.

– Действительно нет, – недовольно вздохнул компьютер.

– А вот эти всякие «стропила», «ребра жесткости», «стойки для буровой платформы», «гидроусилитель подъемника», – читала Ира, – они настолько жизненно необходимы Хейви?

– Определенно, – ответил за меня Глюк.

– Ладно. – Но как только что-либо занимало мысли моей Ирины, унять ее было трудно. – Тогда почему ты покупаешь для Хейви ремонтника БТ-80, если сам так гордишься своими 82-ми? Жмотишься, Макс! – безапелляционно заключил симбионт.

Я был несколько шокирован этим выводом, поэтому процессор снова ответил раньше меня:

– Ирина… гм… Сергеевна, – сказал он мягко, словно разговаривал с ребенком, – ремонтный дроид БТ-80, в отличие от БТ-82, пыленепроницаем. К тому же имеет систему самоочистки поверхности корпуса. А если ты вспомнишь, какой промежуток времени ты потратила, пока, часто вздыхая, оттирала наших ремонтников в машинном отделении после похода на астероид, то…

– Все, я поняла, поняла! – замахала руками Ира. – Извини, Макс.

– А вот на спасательной капсуле за девятьсот тысяч, – невозмутимо продолжил Глюк, – на мой взгляд, можно и сэкономить.

– Не обсуждается, – оборвал его я. – У нас в наличии нет ни одной капсулы экстренной эвакуации.

– А одна тебе как поможет?

– Да, как?! – весьма эмоционально поддержал его вдруг симбионт. – Чтобы самому спастись в случае чего?

Мои транзисторы на миллисекунду замерли, было слегка обидно слышать такое предположение. Пожалуй, если бы у меня были зубы, я бы сцепил их в этот момент, как типичный гуманоид, возможно, даже услышал бы их скрежет. Но я лишь холодно произнес, сфокусировав камеру на глазах самки:

– Не знаю, как ты меня воспринимаешь. Возможно, как механоида, возможно, как нечто совершенно чуждое твоему разуму, но у меня есть принципы, которые, опять же возможно, недоступны твоему пониманию. Капсула покупается для твоей безопасности, и не хочу ничего слышать об исключении ее из списка.

Но, естественно, я тут же услышал!

– Макс, а ты как же?! – выкрикнула Ира.

Так и хотелось заорать в ответ: «На этом корабле хоть кто-то способен воспринимать прямые команды?! Ну что неясного в приказе «Не обсуждается»?»

– Одной капсулы никак не хватит, – гнул свою линию навигатор.

И он туда же! Да и двух уже не хватит на самом деле! Правда, об этом пока лучше не заикаться.

– Ты предлагаешь в случае чего действовать по принципу «братской могилы»? Мне не нравится такая философия. Лучше я дам шанс спастись хотя бы симбионту.

– Нет, не предлагаю, – спокойно возразил компьютер, – но по моим расчетам покупка, например, ракетной установки вместо шлюпок эвакуации выглядит предпочтительнее. Не забывай, где мы: это уже не Федерация и наткнуться на пиратов здесь – обыденное явление. Да и спасатели у свободных, прямо скажем, не слишком темпераментные – могут прилететь, а могут и щупальцем махнуть.

– Не вижу смысла преследовать сознание в использованной капсуле, к тому же в нее практически невозможно попасть. Еще хочу напомнить тебе, мой боевой друг, – язвительно заметил я, – что у нас немного не хватает средств на установку для пуска ракет. Миллиона эдак полтора.

– А я хочу указать тебе, мой скупой товарищ, – ответил мне в тон Глюк, – что я наблюдаю недостачу размером более миллиона кредитов в твоем списке.

Да он нарывается! Никакой субординации. Ну да ладно, эту проблему отложим на потом. Я лишь ответил ему в том же стиле:

– Мой возбужденный собрат по оружию, у нас нет кредитов на счете. У нас и самого счета-то нет. А за аренду дока на Бормотун-10 с нас стребуют залог рудой тербия в эквиваленте миллион кредитов. Полагаю, не меньше. Еще вопросы есть?

Вопросов, кажется, не было. Навигатор уткнулся в свои схемы, контролируя нашу траекторию. Ирина с задумчивым видом сидела на кушетке, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок. Не знаю, о чем она думала. Возможно, о своих нелепых и обидных словах в мой адрес. Хотелось бы в это верить, однако действительность оказалась отрезвляющей.

– Значит, тут полно пиратов? – озвучила самка вставшую перед ней проблему. – И на нас могут напасть.

«Ну началось! – подумал я. – Сейчас последует «дай мне бластер!»

– Здесь не могут – мы уже на территории ВДНХ.

– О! – воскликнула Ира. – У нас в Москве тоже такое есть! Пойдем глянем на достижения!

– Если ты имеешь в виду земную аббревиатуру, то у нее нет ничего общего с данным термином.

– А что же это такое тогда?

– Великая Джамахирия Народов Хлюпии, – расшифровал я и добавил: – Это свободная система, имеющая две обитаемые планеты и одну космическую станцию, построенную хлюпами для торговли и обмена знаниями.

Ира прямо заулыбалась. Что именно послужило причиной поднятия ее эмоционального тонуса, для меня так и осталось загадкой.

– Хлюпия… – протянула самка. – Это что?

Более глупого вопроса я в жизни не слышал! Но я постарался ответить как можно спокойнее:

– Это колыбельная планета хлюпов. В переводе на русский – Земля. Возможно, ты будешь удивлена, но все расы, обитающие на поверхности, изначально называют свой мир – земля, все водные существа – вода. Каждая на своем языке, естественно. Поэтому «Хлюпия» – «Земля», так как хлюпы – гуманоиды в общих чертах. Соответственно «Бормотун» – «Солнце» на их языке. В Федерации принято за правило именовать звездные системы на языке тех народов, которые в этих системах проживают.

– Почему же тогда нас вы называете «Сол»?

– Компромисс. Пока вы не определитесь с общим языком землян, было принято решение взять начало русского слова «солнце» и сократить до трех символов, как в английском san, так чтобы любому носителю языка романо-германской группы термин был понятен подсознательно.

Симбионта почему-то очень увлекла эта лингвистическая дилемма. Ира пошевелилась, покачала ногой, раздумывая.

– А как же другие народы? Китайцы, к примеру. Их больше…

– Я, честно говоря, не вникал в такие тонкости, но, насколько я знаю, их предложение называть ваше Солнце «тайян» не было одобрено по двум причинам: во-первых, они еще не достроили межпланетный космопорт, из-за чего мы вынуждены приземляться лишь на Байконуре или Канаверале; во-вторых, слово «тайян» означает не только «солнце», но и «небо», и «день», и еще кучу разных вещей в зависимости от сочетания иероглифов.

Ира снова ненадолго о чем-то задумалась.

– Значит, мы летим на планету этих хлюпов?

– Нет, – поправил я, – на космическую станцию – на планеты нас не пустят.

– Почему?

– Они имеют несколько нестандартный для гуманоидов размер. Я имею в виду не планеты, а хлюпов.

– Хм, какой же? Размер имеет значение? – заинтересованно спросил симбионт.

– Имеет, когда ты два сантиметра ростом в земных единицах, то другие расы не просто кажутся тебе монстрами, но и способны неосторожным движением уничтожить часть твоего мозга. А Бормотун-два и три очень густо заселены.

– Макс, что ты несешь?! Ты можешь нормально выражать свои мысли?

Я вздохнул, почувствовав общее напряжение в микрочипах.

– Лучше бы ты, вместо того чтобы валяться на кровати и плевать в потолок, пошла бы и сама поискала в Сети.

– Я больна! Голова кружится до сих пор. Ты же сам сказал, что мне отдыхать нужно.

Частично она была права. Не следовало колоть ей успокоительное. Я добавил в стек компьютеру еще пару второстепенных, но трудоемких задач. Пусть поменьше отлынивает, коновал. Не мог со мной посоветоваться, прежде чем накачивать симбионта всякой дурью.

– Хлюпы – гуманоидоподобные существа малых форм, – терпеливо начал пояснять я. – Имеют тело высотой до двух сантиметров – очень нехарактерный размер для рас, состоящих из соединений углерода.

Кажется, получалось так себе, но я старался. Ира даже оценила мои усилия – слушала не перебивая.

– В общем, это миниатюрные существа, тела которых отдаленно напоминают структуру человека, – пытался я подобрать слова.

– Лилипуты! – не сдержалась самка.

Я проверил по базе: это слово из английского фольклора действительно удачно вписывалось в контекст, за одним исключением.

– Да, только хлюпы имеют распределенный разум, так как при таком незначительном объеме мозга они не смогли бы развивать отдельные личности…

С этого момента Ирина меня уже не слушала, видимо чувствуя себя Гулливером.

– И они не пускают никого на свои планеты, чтобы их не задавили?

– Примерно так, в смысле есть исключения – дипломатов пускают. А для остальных они построили станцию на орбите Бормотун-10, куда мы и направляемся.

– Значит, мы их не увидим, этих «хлюпиков»? – разочарованно выдохнул симбионт.

– Могу тебя успокоить – увидим. На Бормотун-10 их полно. В основном экскурсионные группы, но, если ты интересуешься цивилизацией хлюпов лишь поверхностно, думаю, этот контакт полностью утолит твое любопытство.

Ира мечтательно растянулась на ложе, улыбаясь своим мыслям. Потом линзы ее отчего-то потемнели, поверхность лица изменила форму.

– Если они такие маленькие, – хмурясь, спросила самка, – как же они защитят нас от пиратов?

Я рассмеялся. Глюк оторвался от своих задач и присоединился ко мне.

– Маленький – не значит слабый, – успокоил я Иру. – Представь себе, насколько сложно попасть из пушки в космический корабль размером… ну, скажем, с твою уже утраченную навсегда сумочку?! А теперь представь, что таких кораблей сотни тысяч, а такой флот у хлюпов есть, и их действия координирует единый разум. Хлюпы – единственная известная цивилизация в галактике, которая передает рефлекторную информацию телепатическим путем. От одного синапса к другому, от микромозга одного «лилипута» к другому. Именно поэтому Космической Федерацией, Конгломератом Свободных Островов и Теократической Республикой была принята конвенция о полной изоляции системы Бормотун.

– Ты хочешь сказать, что они вовсе не хлюпики?

– Примерно так, они очень опасны. Поэтому их и заперли в их звездной системе, так как они сами объявили себя свободной территорией и Великой Джамахирией Народов Хлюпии.

– Почему же вы с ними торгуете? – недоумевала Ира. – И вообще, Макс, зачем ты потащил нас на этот Бормотун? Что, других вариантов не было?!

Я помедлил, пытаясь уместить все ответы в единственный тезис, но разброс целей симбионта был слишком широк. К моменту, когда я наконец-то сформулировал в нейросети свою позицию, меня беспокоил ответ только на третий вопрос о вариантах.

– Потому, что хлюпы – непревзойденная раса в плане нанотехнологий. Думаю, ты оценишь их наноткань – такой не производят больше нигде во всем Млечном Пути.

– Макс, почему стоим? – спросила Ира.

– Ждем патрульный катер хлюпов, – хмуро ответил я, в очередной раз поразившись способности симбионта безо всяких исходных данных определять, движется корабль или нет.

А ведь у нее нет даже простенького гироскопа. Как она это делает? Я вывел на стену картинку с внешней камеры:

– Видишь, сколько кораблей!

На экране в отраженном свете Бормотун-10 поблескивали обшивкой несколько сотен звездолетов разных форм и размеров, сгрудившиеся на орбите. Самка восхищенно замерла.

– Да… толпища… – прошептала она. – А это что?

– Собственно Индейца А-10 – газовый гигант. На его орбите и находится станция.

– Голубой… – Ира разглядывала слабо колышущуюся атмосферу планеты, потом вдруг заметила: – На Юпитер совсем не похож.

– Он раз в пятнадцать крупнее Сол-5… гм… Юпитера, даже сравним по массе с Бормотун С. А Индейца С – звезда, в отличие от этой планеты, – пояснил я.

– А где станция?

– Минутку… – Я повернул камеру и приблизил изображение. – Вот.

И тут же пожалел, что сделал это. Кажется, вид торговой станции хлюпов ввел симбионта в состояние полного оцепенения. Ира сразу же села на своем ложе и не могла оторвать взгляд от творения рук нечеловеческих. А по мне – так ничего особенного. Ну полушарие из металла и бетона, размером с Луну, ну накрыто таким же прозрачным полушарием, подумаешь! Разве что эта вечно висящая под куполом радуга так захватила внимание симбионта. Так это просто хлюпы выпендриваются перед другими расами: мол, можем соблюсти идеальную рефракцию конденсата даже внутри такого громадного объема, поэтому вы, пришельцы, типа трепещите от нашей крутизны! Я хмыкнул. Пора бы вывести симбионта из ступора.

– Ира, скоро наша очередь на досмотр.

– Целый город под стеклянным колпаком! – с каким-то благоговением в голосе произнесла самка. – Смотри: дома, деревья, озера, каналы…

– Вообще-то это только палуба один, – напомнил я.

– Какая красота! – Ирина вовсе не намеревалась расставаться с навязчивыми мыслями, заполонившими ее мозг. – Башни тоненькие такие, гляди, Макс!

Я посмотрел на шпили центральных небоскребов станции, почти касающиеся искусственной радуги. Ничего особенного.

– А здесь можно жить? – озвучил симбионт свои подсознательные стремления.

Я перевел стоимость местной недвижимости в земные единицы измерения и ответил сдержанно:

– Можно, некоторые торговцы так и делают. Только цена за метр квадратный составляет от четырехсот до тысячи кредитов в год. И вообще, – добавил я, понемногу выходя из себя, – сосредоточься на текущих проблемах!

– А я бы хотела здесь жить, – мечтательно закатив глаза, сказала Ира. Но мою просьбу не проигнорировала: – Так какие у нас проблемы?

– Не буду кривить душой, как говорят на Земле, но сейчас главная проблема – это ты!

Симбионт, видимо, опешил от моей прямоты и сразу как-то подобрался, сжал руками край кушетки.

– Это почему? – Надбровные дуги Ирины поползли сперва вверх, потом вниз, глаза сощурились.

Реакция самки была неправильной, но прогнозируемой, поэтому я поспешил расшифровать:

– Земные симбионты обычно обслуживают корабли Федерации, так как Федерация тщательно оберегает вашу расу от внешних воздействий. Поэтому присутствие человеческого симбионта на корабле, не входящем в Федерацию, означает…

– …что мы – пираты! – закончила за меня самка. – Макс, но какие же из нас пираты?! У нас и оружия-то нет! И что делать теперь?

Я решил ответить только на последний вопрос:

– У меня есть разумное объяснение для пограничников, как мне кажется. Ты только, пожалуйста, не вмешивайся. И молись, чтобы твой Андрий прописал нам в Сети правильную легенду.

– Но я же его не просила! – обеспокоенно воскликнул симбионт. – Как же он там соорудит фальшивые документы?!

– Я попросил.

– Что-о-о?

– Я попросил, – спокойно ответил я, – пока ты получала медпомощь.

Ира только хмыкнула и отвернулась, а я решил дополнить инструкции:

– Просто молчи по возможности. Если совсем уж приспичит что-то сказать, предварительно подай мне знак, пожалуйста, чтобы я успел отключить связь.

– Какой знак?

– Ну не знаю… по переборке постучи, например.

– Хорошо.

– Приближаются, – оповестил Глюк.

– МА-Икс 345, включите трансляцию, пожалуйста, – донесся писклявый голос из динамиков.

На проекции рубки появилось изображение пилотского отсека корабля хлюпов. Хлюпы смотрели на Иру, Ира смотрела на хлюпов, широко разомкнув веки. Их было семеро: маленькие, с бледной кожей, почти как у людей, все одеты в ярко-синего цвета кители. Инопланетяне сидели друг за другом в креслицах, по два в каждом ряду. Правое переднее место пустовало. Хлюпы были похожи на смешных пластилиновых человечков, чуть приземистых, с очень подвижными лицами, на которых выделялись глубокие широко расставленные черные глаза и приплюснутые носы. У одного «лилипута» во втором ряду ноздри были поменьше и поаккуратнее, военная форма подлиннее, а на груди красовалась миниатюрная белая брошь. Кажется, этот хлюп был самкой.

– Капитан, – произнес хлюп в первом ряду.

– Да, офицер? – почтительно откликнулся я.

– Цель вашего прибытия на Бормотун-10? – спросил человечек, при этом с нескрываемым интересом разглядывая Ирину и постукивая крохотными пальчиками по подлокотникам кресла.

– Торговля.

– Надеюсь, ничего незаконного? – тоненькой скороговоркой пропел хлюп, продолжая пялиться на моего симбионта.

– Нет, только руда тербия на продажу, – сдержанно доложил я.

– Оружие на борту есть?

– Есть, один бластер, модель БС-4Д.

«Лилипут» оторвал взгляд от самки и уставился в центр экрана:

– Вы знаете, что ношение оружия на станции запрещено?

– Конечно, офицер. Бластер запечатан и опломбирован, не использовался ни разу.