Текст книги "Краткая история военных сражений"

Новая прусская армия приобрела европейский статус после победы над шведами у Фербеллина в 1675 г. Сила Прусского королевства невероятно возросла в царствование Фридриха Вильгельма I, который удвоил бюджет и увеличил численность армии с 38 тысяч до 80 тысяч человек. До своего восхождения на трон Фридрих II в 1740 г. больше интересовался французской литературой и игрой на флейте, нежели военной муштрой, но, став королем, быстро превратился в сурового реалиста.

Козырными картами Пруссии были армия и король. По численности населения среди государств Европы она занимала двенадцатое место, и, хотя ядро полков составляли рекруты из прусских провинций, большинство солдат набиралось за границей, если требовалось, обманным путем. Главной функцией прусской буржуазии и крестьянства было хозяйственное производство. Офицерами в армии в большинстве были пруссаки благородного происхождения, и Фридрих полагался на них больше, чем на своих солдат. Каждая дворянская семья посылала в военное училище по крайней мере одного сына. Офицерам давались практические военные навыки, при этом прививался патриотизм, насаждались сословный дух и строгая дисциплина. Фридрих считал, что самое лучшее для солдата – это муштра, пока каждый из них не станет в высшей степени исполнительным автоматом, «сильнее страшащимся своих офицеров, чем угрожающей ему опасности». Эта жестокая военная подготовка имела две веские цели. Во-первых, в армии, состоявшей в большинстве из иностранцев, которым не хватало рвения и боевого духа, лишь принуждением можно было добиться дисциплины, боевой готовности и сплоченности. Во-вторых, Фридрих понимал, что в существовавших тогда условиях ключом к победе была маневренность, а этого можно было добиться только путем интенсивной боевой подготовки. Перестроения и развертывания на плацу позднее повторялись на поле боя. Основным оружием прусской армии был мушкет со штыком времен Мальборо.

В 1740 г. Фридрих вторгся в соседнюю австрийскую территорию Силезии. Единственное объяснение сводилось к тому, что Силезия стала бы ценнейшим экономическим и стратегическим приобретением. Эта агрессия послужила началом Войны за австрийское наследство в Европе. Политические последствия быстро расширялись, однако Фридрих не упускал из виду главную цель. Благодаря победам при Моллвице (1741 г.) и Гогенфридберге (1745 г.) Пруссия прочно удерживала Силезию. В 1748 г. наступил мир. Но он оказался не более чем перемирием, и в 1756 г. Пруссия вновь оказалась в состоянии войны. Пруссию субсидировала Англия, а противостояли ей Австрия, Франция, Россия и Саксония. Это была Семилетняя война (1756-1763).

В этой войне Фридрих снова сам был главнокомандующим. При разработке и проведении в жизнь своей стратегии он пользовался огромным преимуществом абсолютной власти над высокоэффективным ориентированным на войну правительством. В отличие от своих противников он считал, что целью стратегии является уничтожение неприятельских сил, а не просто оккупация или оборона части территории. Решительное наступление на вражескую территорию отдавало инициативу Пруссии и вынуждало командующего войсками противника подчинять свои передвижения маневрам Фридриха. Кроме того, у Фридриха в этой войне было так много врагов, что, если бы он ждал, когда они совместно нападут на него, он наверняка был бы разгромлен. Используя преимущество внутренних коммуникаций, он быстро перемещался и атаковал одного противника, а затем быстро двигался навстречу следующему. Таким образом он сам начал боевые действия, вторгшись в Саксонию без объявления войны, а затем, в 1757 г., разбил австрийцев у Праги. Но позднее в этом году сам был разбит превосходящими силами австрийцев у Колина, а затем потерпел поражение от русских при Гросс-Егерсдорфе. Поздней осенью 1757 г. пруссаки, казалось, были обречены. Но благодаря качествам правительства и армии и мужеству короля они продолжали держаться. В ноябре Фридрих, все еще продолжая наступать, одержал значительную победу над объединенной австро-французской армией у Росбаха в Саксонии, а в декабре он двинулся на другое австрийское войско под командованием фельдмаршала Дауна и герцога Лотарингского Карла и разбил их у Лейтена в Силезии.

Как и стратегия, тактика Фридриха всегда была наступательной, ибо он был убежден, что его войска, хорошо подготовленные к маневрированию и применению оружия на поле боя, если им дать инициативу, могут побить любые неповоротливые войска противников. Исходя из результатов боевой подготовки, он мог писать: «Прусский батальон – это движущаяся батарея... быстрота заряжания такова, что в три раза превосходит огонь других армий. Это дает пруссакам тройное превосходство». Фридрих много применял развороты в бою на 45 градусов, напоминавшие перестроения Эпаминонда. Их успех зависел от мобильности. Сам он объяснял свою тактику следующим образом: «Вы уступаете один фланг противнику и усиливаете тот, на котором предстоит атаковать. Этими силами вы предпринимаете максимально возможное против одного фланга противника, который вы обходите. Обойденная с фланга армия в 100 тысяч человек может быть за очень короткое время разбита силами в 30 тысяч человек... Преимущества такого рода маневра следующие: 1) небольшое войско может вступить в бой с противником много сильнее его; 2) оно атакует противника в решающей точке; 3) если тебе нанесли поражение, ты теряешь только часть армии, а оставшиеся три четверти остаются свежими, прикрывая ваш отход».

Практически во всех сражениях Фридрих встречался с численно преобладавшим противником, и при Лейтене соотношение сил было далеко не в пользу армии Фридриха. Австрийская армия Дауна и Карла Лотарингского состояла из 84 батальонов пехоты, 144 эскадронов конницы и 210 орудий, в целом насчитывая 60 – 80 тысяч человек. У Фридриха было лишь 36 тысяч человек: 24 тысячи пехотинцев в 48 батальонах, 12 тысяч кавалерии в 128 эскадронах и 167 орудий. Но когда он в начале декабря появился вблизи противника в Силезии, стране, которую он хорошо знал, Фридрих был полон решимости добиваться сражения. 4 декабря австрийцы встали двумя эшелонами перед речкой Швейдниц на пять с половиной миль по фронту, от болот Нипперна на севере, через деревню Лейтен, а далее на юг до Загшюца. Это была сильная оборонительная позиция, хотя несколько растянутая.

Сражение при Лейтене

В 5 часов утра 5 декабря 1757 г. Фридрих двинулся с запада прямо по бреславльскому тракту. Его план заключался в том, чтобы нанести отвлекающий удар по правому флангу австрийцев, а фактически оставить свой левый фланг, а затем двинуться параллельно длинному фронту противника и ударить крупными силами по левому флангу. В предрассветном тумане прусский авангард из 10 батальонов и 60 эскадронов под его командованием вступил в соприкосновение с противником у деревни Борн. Пруссаки атаковали с ходу, точно не зная, кто перед ними – выдвинутые вперед войска противника или его правый фланг. Оказалось, что это было передовое соединение из пяти полков, которое было быстро рассеяно. Деревня была занята, и с рассветом Фридрих оттуда увидел все расположение войск противника. Спускавшаяся от деревни местность скрывала от австрийцев продвижение четырех главных прусских колонн.

Когда стали подходить главные силы, Фридрих послал авангард преследовать первых австрийских беглецов и нанести отвлекающий удар по правому флангу противника. Командовавший там австрийцами Луччесси, думая, что на него будет направлен полномасштабный удар, срочно запросил помощи слева. Даун направил ему резервную конницу и часть кавалерии с левого фланга. Предварительные действия оказались настолько успешными, что Фридрих приступил к осуществлению основной части своего плана. Перестроив все еще скрытые в складках местности четыре колонны в две, он повернул их к югу, во фланг. Один из очевидцев следующим образом описывает этот маневр прусской армии: «Нельзя представить себе более красивого зрелища, все головные части колонн двигались параллельно на идеально равных расстояниях друг от друга и на одной линии, дивизии маршировали словно на параде».

Австрийские командующие ожидали лобовой атаки, и, когда этого не произошло, они пришли к выводу, что прусская армия решила не атаковать. Внезапно их надежды рухнули – в поле зрения появились прусские колонны, двигавшиеся в обход, между Лобетинцем и Загшюцем, к их левому флангу. Когда вскоре после полудня прусский головной отряд под командованием Веделя, поддержанный батареей из 6 орудий и двигавшимся следом отрядом из 6 батальонов пехоты во главе с принцем Морицем Дессауским, штурмовал укрепления Загшюца, командовавший левым флангом австрийцев Надасти отчаянно запросил помощи. Он атаковал первый отряд прусской кавалерии, 43 эскадрона во главе с Цитеном, но после шедших с переменным успехом схваток левый фланг австрийцев был разбит наголову. Поле между Загшюцем и Лейтеном было забито бегущими, которых преследовали прусские гусары. Следом двигались пехота и артиллерия.

Находившийся в центре Карл Лотарингский в смятении отозвал посланные на правый фланг силы и стал посылать батальон за батальоном на защиту Лейтена. Деревня была переполнена защитниками, в боевых порядках царил хаос, однако они с храбростью обреченных сдерживали прусское наступление. Фридриху пришлось послать больше войск, чем он рассчитывал, но блестящим ударом гвардейцы Меллендорфа наконец овладели деревней.

Дальнейшее продвижение пруссаков на север стало еще тяжелее, поскольку, пока шел бой за Лейтен, у австрийского правого фланга было время установить батарею на холме над деревней и под прикрытием ее огня перестроить боевые порядки пехоты под нужным углом к первоначальному фронту. Фридрих двинул вперед левую колонну из пехоты во главе с Ретцовом и кавалерии во главе с Дризеном, но их задержал огонь артиллерии. В ответ Фридрих с высоты Буттерберг, несколько к западу от Лейтена, наладил огонь собственной артиллерии, включавшей десять сверхтяжелых орудий. Этот артиллерийский огонь вкупе с атакой прусских войск оттеснил австрийский правый фланг назад.

К 4 часам пополудни австрийцы стали отступать, и Луччесси предпринял последнюю попытку атаковать. Пехота Ретцова на некоторое время была остановлена, и Луччесси приготовился бросить свою кавалерию на ее правый фланг. Но за деревней Радаксдорф укрывалось 40 кавалерийских эскадронов Дризена. В этот момент они появились из-за высоты Буттерберг, и оставшиеся у Луччесси войска, атакованные одновременно с трех сторон, были разгромлены. Одновременно со всех сторон была атакована остальная австрийская пехота. К наступлению темноты австрийская армия пустилась в паническое бегство. 6 декабря Фридрих дал армии отдохнуть, а затем стал очищать ближайшие окрестности от остатков войск противника. 19 декабря капитулировал Бреслау и Пруссия окончательно закрепила обладание Силезией.

Наполеон назвал победу при Лейтене «непревзойденным образцом передвижения, маневрирования и решительности». «Одной ее, – говорил он, – достаточно, чтобы обессмертить Фридриха и поставить в ряд величайших полководцев». Правда, война продолжалась еще пять лет, в течение которых Пруссия воевала в одиночку против как никогда более превосходящих сил. В 1759 г. был момент, когда русские фактически заняли Берлин. Но благодаря неукротимой смелости и дальнейшим победам у Цорндорфа (1758 г.), Легница (1760 г.) и Торгау (1760 г.) Фридрих предотвратил поражение. В 1762 г. Россия перешла на другую сторону и по заключенному в следующем году Губертусбургскому миру Пруссия сохранила за собой Силезию – что явилось одним из крупнейших устойчивых завоеваний в Европе.

После Семилетней войны прусская армия, смертельно уставшая, но удовлетворенная, сохранила установившиеся порядки и обычаи. Во Франции, с другой стороны, многие были потрясены результатами войны и настало время значительного переосмысления и перестроек.

Важным нововведением явилось применение Фридрихом артиллерии на конной тяге. Оно отражало наблюдавшееся в последнее время техническое усовершенствование тяжелых орудий и вновь проявившуюся заботу о маневренности. Англичанин Бенджамин Робинс доказал, что более легкие заряды и орудия способны посылать снаряды на те же расстояния. Грибоваль, после 1765 г. генеральный инспектор французской артиллерии, применил этот урок на практике, имея целью повысить маневренность артиллерии. Лафеты тоже стали легче на ходу, и волов заменили лошадьми. Таким образом, артиллерия на марше двигалась наравне с пехотой и стала более маневренной на поле боя. Возросло и количество орудий, поскольку плавка с применением кокса позволила лучше и дешевле отливать чугунные орудия. По части легкого оружия таких улучшений не наблюдалось, но огневая мощь пехоты повысилась благодаря боевой подготовке.

Эти усовершенствования, а также опыт Войны за независимость в Северной Америке подталкивали к отходу от традиционных тактических идей XVII в. В 1778 г., в своей работе «О применении новой артиллерии», Дю Тейль предложил систему взамодействия мобильной артиллерии и пехоты. Артиллерия должна была начинать сражение, открывая огонь с расстояния 1000 ярдов и с фланга, обстреливая протяженность неприятельского строя. Много обсуждался вопрос о соотношении маневренности и огневой мощи, отсюда вытекал вопрос о сосредоточении сил. Фолар предлагал отказаться от развернутого строя, заменив его параллельными колоннами, которые сосредоточенными атаками проникали бы через неприятельский строй в множестве пунктов – пространства между колоннами заполнялись бы легкой пехотой. Построение колоннами требовало новой строевой подготовки, и в 1772 г. в «Общем обзоре тактики» Гибер изложил систему простых передвижений, путем которых войска быстро и без замешательства могли перестраиваться из развернутого строя в колонны и наоборот.

В свете новых тактических принципов, исходивших из наступательных действий и маневренности, напрашивалась стратегия, основанная на стремлении к сражениям. При возросшей огневой мощи сковывающие действия могли осуществляться меньшим количеством войск. В таком случае командующий мог делить главные силы на отдельные наступательные колонны, систему сходящихся частей, которые, при надлежащей скорости движения, могли бы окружить противника и вовлечь его в сражение. Гибер утверждал, что инициативному полководцу не следует придавать значения крепостям, которые были головною болью многих полководцев XVIII в., а нужно двигаться прямо на столицу противника. Мысль о такой стратегии становилась более реальной благодаря улучшению коммуникаций во второй половине XVIII в., особенно дорог и каналов. Росла и производительность сельского хозяйства и промышленности, и армии снова могли жить за счет населения и обходиться без обременительных обозов. С другой стороны, эти более претенциозные и усложненные стратегические концепции требовали постоянного совершенствования административных структур в мирное время.

До начала французских революционных войн в 1792 г. эти новые военные идеи оставались дискуссионными и не испытанными на практике. Французская революция поломала консерватизм во всех областях и особенно в вооруженных силах, путем чистки офицерского корпуса. До революции по крайней мере две трети офицеров французской армии были дворянами, что само по себе было серьезной причиной революционного недовольства. Но к 1794 г. пять шестых офицеров-дворян покинуло армию и старшие должности тем самым стали открыты для наиболее способной солдатни. По мере того как революция разжигала во французском народе энтузиазм, менялся и характер всей армии. Ее ядром стала добровольческая Национальная гвардия, и со временем большинство вступивших в армию были добровольцами. Особенностью этой добровольческой национальной армии было то, что не офицеры гнали солдат в бой, а сами солдаты следовали за ними. Война началась в 1792 г. между Францией, с одной стороны, и Австрией и Пруссией – с другой. Французы добровольно становились в ряды крестового похода против деспотизма.

На ранней стадии войны у французов было мало успехов. Политика находилась в состоянии хаоса, свирепствовала инфляция, у армии не было руководителей, отсутствовала дисциплина, не хватало боевой подготовки и снабжения. Первые силы, посланные навстречу противнику в Турне и Льеж, обратились в бегство. Но французам хватало мужества, энтузиазма и верных идей, и они скоро поправились. Идеи Грибоваля, Гибера и Дю Тейля в значительной мере вошли в официальное наставление, выпущенное в армии в 1791 г. Новое и старое подверглось испытанию, когда французская армия во главе с Дюмурье предстала перед пруссаками и австрийцами при Вальми на северо-востоке Франции в 1792 г.

Командовавший прусско-австрийской армией герцог Брунсвикский на основании своей бескровной и успешной маневренной кампании 1787 г. в Голландии считался в широких кругах военных старой школы лучшим военачальником своего времени. Почти целый месяц противники маневрировали друг против друга. Действия французов были отмечены импульсивностью, разногласиями, неумением и внезапными короткими вспышками паники. Передвижения пруссаков, зависевшие от никуда не годной системы снабжения, были крайне медленными, и Брунсвик упустил по крайней мере три возможности застигнуть противника врасплох или уничтожить. Правда, к 20 сентября Дюмурье получил у Вальми желаемую обстановку для сражения. Обе армии находились в некотором беспорядке. Сражение при Вальми, по существу, оказалось не более как оглушительной артиллерийской перестрелкой. После утренней артиллерийской дуэли Брунсвик приказал своей пехоте наступать, но вскоре вывел ее из-под огня французских батарей и после полудня прервал сражение, когда оно, по существу, еще не начиналось.

Сражение при Вальми, хотя и не важное, было для французов победой, потому что Брунсвик отказался от попытки идти на Париж. Революция получила важную для нее передышку, а тот факт, что враг был остановлен, имел для французов огромный психологический эффект. Дополнительную уверенность придала одержанная вскоре после первой вторая победа – при Жемапе. К 1793 г. против Франции выступили почти все значительные державы Европы. Ответом стал Закон от 23 августа 1793 г., объявлявший эпоху тотальной войны:

«Молодые мужчины будут воевать, женатые ковать оружие и доставлять припасы, женщины шить палатки и одежду и работать в госпиталях, дети будут щипать корпию, пожилые люди попросят доставлять себя на общественные площади, чтобы вселять мужество в сердца бойцов, внушать ненависть к королям и призывать к единству республики.

Общественные здания будут превращены в казармы, общественные земли – в заводы по производству боеприпасов. Все огнестрельное оружие соответствующего калибра будет передано войскам: в тылу порядок будет поддерживаться с помощью дробовых ружей и холодного оружия. Все верховые лошади будут конфискованы для кавалерии, все рабочие лошади, не используемые на обработке земли, будут перевозить артиллерию и фургоны с провиантом и боеприпасами».

Глава 15
ЭРА НЕЛЬСОНА, НАПОЛЕОНА И ВЕЛЛИНГТОНА

Не удовлетворившись изгнанием врагов из Франции, французы, движимые стремлением к национальной безопасности и величию, а также революционным идеализмом, перенесли войну на всю Европу. Война продолжалась с 1792-го по 1815 г. На протяжении этого периода были передышки и смены союзов, но основная расстановка сил сводилась к тому, что четыре страны – Британия, Австрия, Пруссия и Россия, в сочетаниях по две или три страны одновременно, образовали союз против французов. Главным противником была Британия. Вся стратегия французов на суше и на море под политическим и военным руководством Наполеона в конечном счете сводилась к поражению Британии. Военные действия в большей мере бывали отмечены личным талантом, нежели способами ведения или техническими факторами. Появилось много выдающихся личностей, но в своей работе мы сосредоточимся на трех из них: Нельсоне, Наполеоне и Веллингтоне.

В войне против врага по ту сторону Ла-Манша главные действия Британии, естественно, поначалу развернулись на море – особенно в силу того, что ее флот был в значительно лучшем состоянии, чем армия. Действительно, британский военный флот был подготовлен лучше, чем когда-либо. В строю находилось 55 боеготовых судов, значительно убавились коррупция и административная беспомощность. Французские военно-морские силы, жестко соперничавшие с британскими в Американской войне, к 1793 г., напротив, были полностью не готовы к войне. Революционная чистка лишила его лучших элементов, а одним энтузиазмом и числом, которых было достаточно для армии, чтобы пережить кризис, на флоте нельзя было заменить отсутствие порядка и хорошо подготовленных моряков. У французов было в строю 42 корабля и не хватало знающих офицеров.

Французы использовали флот для нанесения ущерба британскому судоходству и угрозы вторжением. Британская военно-морская стратегия в войне была многосторонней. Кроме обычных функций своих военно-морских сил – защиты британского и подрыва неприятельского судоходства и обороны своих берегов от вторжения – Британия также попыталась использовать военно-морскую мощь для придания большей маневренности армии. Так, было предпринято несколько заморских операций – во Фландрии, Вест-Индии и на французском побережье. Но поскольку они не увенчались успехом, от этой установки на время отказались и Британия сосредоточилась на блокаде французского побережья с целью задушить французскую торговлю и навязать бой любому французскому флоту, который бы осмелился покинуть гавань.

Между 1794-м и 1805 гг. британский военно-морской флот одержал шесть крупных побед. Таким образом, этот период сильно отличался от предыдущих двухсот лет после поражения Армады, в течение которого полномасштабные и решающие морские схватки были редкими. Старый военный корабль в техническом отношении во многом оставался прежним, зато теперь британские моряки наконец научились максимально использовать его возможности. Одной из причин тому были выдающиеся способности некоторых британских флотоводцев, особенно Хоу и Нельсона. Второй причиной послужило введение всеобъемлющей системы сигнализации, разработанной Кемпенфельтом и Хоу. Она дала возможность командующим продвинуться вперед от заранее заданных жестких построений к более сложной и гибкой тактике. Как только суда командующего вступали в бой, он уже не мог ничего поделать. Сквозь дым боя никаких сигналов нельзя было разглядеть, и корабли со сломанным рангоутом и изорванными в клочья парусами вряд ли могли ответить, если даже временное затишье позволяло мельком увидеть мачты флагманского корабля. Хоу и Нельсону было труднее, чем их преемникам. Если их планы сближения оказывались ошибочными, они не могли сигналом исправить их. Мы же, во времена жидкого топлива и радиосвязи, склонны забывать, насколько изменились условия со времен парусного флота.

Бой при Абукире

Первая британская победа была одержана Ричардом Хоу в «славный день 1 июня» 1794 г. Хоу с 34 судами обнаружил далеко от берегов в Атлантическом океане 25 французских судов. Он атаковал абсолютно по-новому – прорвал строй противника с наветренной стороны. Заняв позицию с наветренной стороны, он получил возможность выбрать момент для атаки на противника в косом строю и последовательно прорывать его строй в нескольких точках, после этого каждое из английских судов нападало на один из ближайших неприятельских кораблей с подветренной стороны, такая позиция не позволяла противнику уйти по ветру. Идеальной координации действий, которой требовал этот маневр, способствовала система сигнализации Хоу. Сражение 1 июня явилось открытием в тактике парусного флота: Хоу успешно сочетал сближение правильным строем с последующей беспорядочной схваткой. Было захвачено шесть судов, один неприятельский корабль потоплен. В результате этой акции и двух менее значительных в 1795 г. французы уступили британцам господство на море и впоследствии по большей части держали свой флот в портах и оборонялись.

Тем не менее, до 1797 г. боевой дух британцев и военные перспективы выглядели неважно. Французы имели полный успех на суше, в Нидерландах и в Италии, в Европе совсем не осталось британских войск. К Франции присоединилась Испания, и Британия была вынуждена эвакуироваться из Средиземноморья. Зимой 1796/97 г. базировавшемуся в Бресте французскому флоту удалось ускользнуть от блокады, и только шторм помешал ему вторгнуться в Ирландию. Адмирал сэр Джон Джервис своей победой над испанским флотом у мыса Сент-Винсент в феврале 1797 г. поправил положение. Но потом для Англии наступил крайне опасный момент, когда на флоте поднялся мятеж. Недовольство среди моряков было вызвано несправедливостями при вербовке, низким жалованьем и зверской дисциплиной. Их обоснованные требования лучшего жалованья и обращения были удовлетворены, хотя большинство рекрутов по-прежнему поставлялось на флот из тюрем и путем насильной вербовки. Мятежи скрывались от неприятеля достаточно долго для поддержания блокады Тексела, а в октябре адмирал Дункан, повторив новый тактический прием Хоу, одержал у Кампердауна третью победу в этой войне.

Джервис, теперь уже лорд Сент-Винсент, в 1801 г. становится первым лордом адмиралтейства и целиком отдается реорганизации судостроения и упрощению и удешевлению администрации. До 1806 г. он таким путем закладывал основы военно-морской мощи Британии. Джервис был великим флотоводцем, воином, стратегом, руководителем и распорядителем. К тому же он хорошо разбирался в людях – именно он первым заметил и стал продвигать по службе Нельсона.

Горацио Нельсон родился в 1758 г. и поступил во флот в 13 лет, к 1793 г. он был капитаном 1-го ранга. В 1797 г. Нельсон принимал участие в сражении у мыса Сент-Винсент. План Джервиса в этом бою состоял в том, чтобы прорвать неприятельский строй, а затем развернуться и атаковать до того, как он снова сомкнется. Позиция Нельсона в британском строю была ближе к концу, и он увидел, что головные суда англичан не успевают развернуться до того, как закроется брешь. Можно ли без приказа оставить строй и попытаться помешать смыканию? Он решил поступить так. Направил в брешь один свой корабль, и 74-пушечный «Кептен» в одиночку держался против семи судов противника, пока не прошел остальной флот. Результатом блестящего мужественного решения Нельсона стала полная победа.

В начале 1798 г. стало известно, что Наполеон готовится направить экспедицию из Тулона. После успехов предыдущих лет англичане решили вернуться в Средиземное море, и под командованием Нельсона туда было направлено соединение из 13 судов. Воспользовавшись штормом, Наполеон с армией в 35 тысяч человек и 13 линейными кораблями, избежав встречи с Нельсоном, отплыл в Египет. Во второй половине дня 1 августа Нельсон обнаружил французский флот в Абукирском заливе.

Нельсон решил атаковать в тот же вечер. Все капитаны были посвящены в его план, он полагался на их мастерство и предоставил, в рамках общего тактического замысла, полную инициативу. Французский флот из 13 судов выстроился на якоре поперек залива, его головная часть находилась вблизи подводных скал и мелей у мыса Абукир, и адмирал Брюэ считал, что между ними и берегом ничто не сможет пройти. Ближе к ночи капитан Фоли провел четыре корабля в тыл французам; Нельсон с остальными кораблями остался с внешней стороны. Неподвижно стоявшие французские суда были атакованы одновременно с обеих сторон. Французы с наступлением темноты были в полном замешательстве, им только оставалось ждать, когда на них нападут. К рассвету уцелело только два французских корабля, неприятельский флот был отыскан и уничтожен. В результате значительная часть французских войск оказалась отрезанной в Леванте, а Средиземное море снова стало английским. Это господство укрепилось с захватом Менорки (1798 г.) и Мальты (1800 г.).

Следующее сражение Нельсона имело место в 1801 г. в Копенгагене. В отношении боеприпасов Британия в значительной степени зависела от Скандинавии. Понимая это и пользуясь господством на суше, Наполеон пытался перекрыть английским судам путь в Скандинавию. Под командованием сэра Хайда Паркера и Нельсона в качестве второго флагмана в Копенгаген направили отряд английских кораблей. Противник оказался плохо подготовленным, и Нельсон убедил Паркера дать ему против стоявшего на якоре с убранными парусами, но под защитой орудий копенгагенского форта датского флота соединение мелкосидящих судов. Тщательно рассчитав приливы, отливы и течения, Нельсон вошел в гавань и обрушил точный огонь на противника. В разгар боя у Паркера сдали нервы, и он просигналил Нельсону отходить. Приставив телескоп к слепому глазу, Нельсон заявил, что не видит никакого сигнала, хладнокровно продолжал вынуждать к сдаче весь датский флот.

Военные успехи французов на континенте продолжались, но все дело портила угрожавшая им непревзойденная английская морская мощь. В 1803 – 1805 гг. Наполеон задумывал один за другим планы вторжения в Англию, в Булони стояла большая армия. Но ему было не достать до Лондона, не овладев Ла-Маншем – за шесть, по его выражению, часов, хотя шести дней, возможно, было бы достаточно для полномасштабного вторжения. К лету 1805 г. он оставил надежду завоевать Англию, но, понимая важность подрыва британского господства на морях, сохранил морскую составную своего плана вторжения. Она сводилась к тому, чтобы прорвать блокаду Тулона и Бреста и, объединив оба флота, нанести удар по английскому флоту в Ла-Манше – весьма нереальный замысел. Тулонский флот французов под командованием Вильнева все же вырвался в море, Нельсон погнался за ним и 21 октября навязал сражение у Трафальгара. Трафальгарское сражение велось на основе уже сложившейся тактики – прорвать неприятельский строй и, повернув суда, ввязаться в групповую схватку. Оно явилось идеально скоординированным и успешно реализованным применением этой тактики на практике: 18 из 30 неприятельских судов были либо захвачены, либо уничтожены. В такого рода сражении прицельный огонь и бортовые залпы двух находящихся на близком расстоянии друг от друга кораблей неизбежно причиняли большие потери, в сражении погиб и сам Нельсон. Сила Нельсона была в том, что он понимал простых матросов, а они, в свою очередь, понимали его. Он умел завоевывать сердца людей. Казалось, он излучал свой магнетизм на каждого, кто служил рядом, он вел за собой любовью и примером. Не было ничего, что бы он не сделал для тех, кто находился под его началом, и не было ничего, что бы его капитаны и матросы не совершили ради него. Слава Нельсона как воодушевляющего бойцов командира, выдающегося морехода, оригинально мыслящего и храброго воина бессмертна.