Текст книги "Краткая история военных сражений"

В тот же период базировавшийся в Александрии флот адмирала Каннингема причинил итальянскому флоту серьезный ущерб. 15 октября были потоплены три итальянских эсминца. 11 ноября воздушные силы флота в порту Таранто торпедировали и потопили три линкора. 9 февраля был совершен воздушный налет на доки Генуи, а 19 марта в бою у мыса Матапан Каннингем уничтожил три крейсера и два эсминца, потеряв лишь два самолета.

Это были обнадеживающие успехи. Но 12 февраля 1941 г. в Триполи с передовыми частями Африканского корпуса прибыл генерал Роммель и события снова стали оборачиваться против англичан. В конце марта бронетанковые силы Роммеля атаковали у Мерса-Брега ослабленные переброской некоторых частей в Грецию силы Западной пустыни, которые были вынуждены отойти. При этом О'Коннор попал в плен. К 13 апреля Роммель окружил Тобрук, тот был осажден, но держался, а 28 апреля перешел египетскую границу и захватил перевал Халфайя и Эс-Саллум. Уэйвелл несколько раз пытался наступать, но всякий раз безрезультатно, и в пустыне продолжал господствовать Роммель. 1 июля Уэйвелла назначили главнокомандующим в Индию и пост главнокомандующего на Ближнем Востоке занял Окинлек.

В октябре 1940 г. итальянцы вторглись в Грецию, но и там не добились успеха, так что немцам пришлось вмешаться – весной 1941 г. они заняли территории Югославии и Греции. 20 мая немцы вторглись на Крит. После бомбардировки зенитных установок они сбросили парашютистов и доставили войска на планерах. Это была смелая, хорошо проведенная, хотя и дорогостоящая, операция, и Крит пал. Операции в Греции и на Крите отвлекли войска и воздушные силы из пустыни. Британская интервенция в Грецию была стратегической ошибкой, она ослабила английский фронт к югу от Бенгази, и в конечном счете британские силы были выбиты из Греции, с Крита и из Киренаики.

Теперь рассмотрим начавшееся 22 июня 1941 г. нападение Германии на Россию, получившее название «план Барбаросса», в ходе которого они скоро добились крупных успехов. Эта война приобрела колоссальные масштабы. Замысел операции состоял в том, чтобы окружить русских в ряде «котлов» посредством ударов сходящихся колонн, не давая втянуть себя на широкие открытые пространства страны. У немцев было 145 дивизий, 20 из них бронетанковых, а также некоторые войска стран-сателлитов, которым предстояло нанести удар по дислоцированным вблизи границ 158 русским дивизиям и 55 танковым бригадам. Тактика сходящихся ударов была чрезвычайно успешной, и в 1941 г. в плену оказалось огромное количество русских войск. Гудериан со своими бронетанковыми дивизиями осуществил одну из самых блестящих операций в войне, прорвавшись к Смоленску и окружив в этом районе войска противника. У русских не было ни средств, ни идей, которые можно бы было противопоставить тактике блицкрига. Главные сражения происходили под Киевом, в районе Вязьма – Брянск и у Азовского моря. Но, продвинувшись к началу зимы на 700 миль и оказавшись в 15 милях от Москвы, немецкие генералы не получили согласия Гитлера нанести последний удар по центру российских коммуникаций и столице коммунизма. Гитлер, вместо фельдмаршала фон Браухича, взял непосредственно на себя общее руководство, и немцы, немного отступив, закрепились на зимних рубежах. Немецкие войска не были экипированы для ужасной русской зимы, к тому же значительно страдали от русских контратак. Однако они с поразительной стойкостью переносили огромные лишения.

Война в Восточной Европе. 1942 – 1944 гг.

Весной 1942 г. Восточный фронт протянулся от Ленинграда до Ростова-на-Дону, тем самым некоторые лучшие зерновые земли России и ее главные промышленные районы находились в руках немцев. Поначалу русские люди, пожалуй, приветствовали немцев как освободителей от сталинского господства. Но Гитлер не сумел этим воспользоваться. Он решил, что лучшим средством усмирения служат жестокость и уничтожение – возглавлявшиеся Гиммлером войска СС осуществляли массовые истребления людей. С тех пор пытки и убийства стали обычными средствами обращения немцев с покоренными или плененными ими людьми. Естественным следствием такой политики на оккупированных территориях Восточной Европы стала кровопролитная партизанская война – и немцы от нее сильно страдали.

В 1942 г. они возобновили наступление, ограничив его Южным фронтом от Курска до Харькова. Примерно 51 немецкая дивизия при полном превосходстве в воздухе, сметая все на пути, рвалась к Воронежу на левом фланге и Сталинграду в центре – готовясь к решающему рывку на Кавказ с целью захвата нефтяных промыслов. Но прежде чем это произошло, русские контратаковали у Сталинграда.

Оказывая ожесточенное сопротивление, русские сдерживали немецкое наступление в Сталинграде. В то же время они быстро наращивали силы благодаря росту производства на заводах за линией военных действий и американской и британской помощи, доставлявшейся через Персию и морским путем вокруг северной оконечности Норвегии. К высшему руководству Красной армии теперь приходили способнейшие люди. В ноябре 1942 г. русские, получив значительные пополнения, перешли под командованием Жукова в наступление, взяв в Сталинграде в клещи 18 немецких и румынских дивизий. Гитлер не разрешил отступать, и 31 января 1943 г. остатки 6-й немецкой армии под командованием генерала Паулюса капитулировали. Одновременно русские прорвали блокаду Ленинграда. Фельдмаршал фон Лист, чтобы не оказаться в ловушке и восстановить фронт на Дону, был вынужден вывести германскую армейскую группу с Кавказа, этот отход через Ростов был произведен с большим мастерством. Русские теперь продвигались стремительно, дойдя к середине февраля 1943 г. до Харькова в 350 милях к западу от Сталинграда. Наступление приостановилось, когда Манштейну удалось стабилизировать фронт и весенняя распутица затруднила передвижение. В июле немцы предприняли самое мощное за всю войну танковое наступление под Курском. Но русские держались стойко.

За этот период численность и вооружение русской армии под руководством новых способных командующих – особенно Конева и Рокоссовского – постепенно росли. В сентябре русские достигли Смоленска на севере и в конце 1943 г. – Киева на юге.

Нападение на Россию явилось фатальной ошибкой Гитлера. И вдвойне глупо с его стороны было пойти на это до успешного завершения войны с англичанами в Средиземноморье и Северной Африке. Пошли он войска и вооружение, направленные в Россию, в Африку, особенно бронетанковые дивизии, есть основания предположить, что немцы захватили бы Египет, Суэцкий канал и, возможно, создали опорный пункт на Ближнем Востоке. Вышло так, что поворот событий на русском фронте стал повторяться и в других местах. За шесть месяцев после октября 1942 г. (битвы при Эль-Аламейне) немцы были изгнаны из Африки и союзники, развивая победу, захватили Сицилию и вторглись в Италию. Американцы теперь принялись создавать крупные силы, которые были очень нужны. Зимой 1942/43 г. усилились воздушные налеты союзников на Германию, а летом 1943 г. война в Атлантике решительно повернула в пользу англичан и американцев.

В январе 1943 г. Черчилль, уверенный в победе, встретился в Касабланке с Рузвельтом, чтобы сформулировать стратегический курс. Они совместно заявили, что политика союзников заключается в том, чтобы принудить Германию, Италию и Японию к «безоговорочной капитуляции». Я всегда считал это решение трагической ошибкой. К чему она привела, хорошо резюмировал лорд Хэнки:

«Она ужесточила войну, сделала неизбежной борьбу до конца, захлопнула дверь перед возможными предложениями условий с любой стороны или переговорами, придала немцам и японцам мужество отчаяния, укрепила позиции Гитлера как «единственной надежды» Германии, способствовала геббельсовской пропаганде и сделала неизбежной высадку в Нормандии и последовавшее ужасно изнурительное и причинившее огромные разрушения продвижение по северной Франции, Бельгии, Люксембургу, Голландии и Германии. Затягивание войны дало возможность Сталину оккупировать всю Восточную Европу и опустить железный занавес. Лишив Германию и Японию всех более или менее компетентных руководителей, эта политика задержала восстановление. И к сожалению, эта политика, так противоречащая духу Нагорной проповеди, ничем не способствовала упрочению моральных позиций союзников».

Но с тех пор как война обернулась в пользу союзников, безоговорочная капитуляция всех их противников стала стратегической целью.

Успех военных действий в африканской пустыне больше, чем обычно, зависел от таких факторов, как боевая техника и снабжение. Существенные изменения в соотношении этих двух факторов были главной причиной передвижений обеих сторон взад и вперед по пустыне. С меньшими силами, но располагая лучшей техникой, Уэйвелл в 1940 г. нанес поражение итальянцам. Затем со своим Африканским корпусом прибыл Роммель и перевес вернулся к странам Оси. В 1941 г. и до осени 1942 г. немцы обладали превосходством в боевой технике. Их танки были вооружены лучше британских. Британские противотанковые пушки с 2-фунтовыми и даже 6-фунтовыми снарядами уступали, например, немецким 88-миллиметровым орудиям, пробивавшим толстую танковую броню на расстоянии 2000 ярдов. По существу, они были зенитными орудиями, но Роммель нашел, что они весьма эффективны против танков, и часто применял их в этом качестве. У немцев также были лучшие топливные цистерны и транспортировщики танков, что уменьшало износ гусениц. Боевая техника, дававшая превосходство в маневренности и огневой мощи, многого стоила в войне в открытой пустыне, где не было постоянных рубежей обороны. Лучшими средствами одержать победу были быстрый и широкий маневр и превосходство в огневой мощи и броне. Уэйвелл сравнивал тактику войны в пустыне с войной на море, минные поля в пустыне закладывались во многом как в море.

Немцы имели превосходство в боевой технике, но не всегда в снабжении, которое тоже немало значило. Удержание британцами Тобрука после мартовских неудач 1941 г. лишило Роммеля важной базы. Ключевым британским пунктом снабжения была также Мальта, кроме того, она служила базой, откуда подводные лодки и авиация могли атаковать пути снабжения противника. В 1941 г. немцы уделяли недостаточно внимания Мальте, и в августе этого года немцы и итальянцы потеряли 35 процентов припасов и подкреплений, переправлявшихся по Средиземному морю, осенью эта цифра выросла до 75 процентов. Когда Роммель между октябрем 1941 г. и началом января 1942-го испытывал известные трудности со снабжением, Окинлеку удалось оттеснить его к Эль-Агейле, причем тот понес большие потери в живой силе и бронетехнике. Теперь немцы поняли важность фактора снабжения. Зимой 1941 г. из Атлантики в Средиземное море были переброшены двадцать пять подводных лодок, и в декабре немцы начали интенсивные воздушные налеты на Мальту, в результате в январе 1942 г. они в Средиземном море не потеряли ни тонны припасов, а потери англичан в этот период были тяжелыми.

Теперь настала очередь британцев испытывать нехватки. Окинлек ушел далеко вперед, и его армия оказалась на дальнем конце коммуникаций, протянутых из Египта. В первой половине 1942 г. Роммель нанес ответный удар, 21 июня пал Тобрук, опасность нависла над Мальтой. Роммель с поразительной дерзостью стремительно продвигался вперед. Прежде чем они смогли сгруппироваться, британцев вышибли из Мерса-Матрух, и к концу июня 1942 г. они вновь оказались на позиции у Эль-Аламейна. Здесь, между морем и непроходимой Каттарской впадиной, создали укрепленный рубеж – около 30 миль по прямой. Зимой 1941/42 г. Окинлек должен был отправить часть войск в район военных действий с Японией, и это не способствовало его действиям против Роммеля. Но позиции у Эль-Аламейна выдержали атаки Роммеля, там не было открытых флангов.

И снова, когда немцы оказались всего в 60 милях от Александрии, в области снабжения маятник качнулся в другую сторону. Теперь армия Роммеля оказалась на конце растянутой линии снабжения. Окинлек и главнокомандующий военно-воздушными силами Теддер воспользовались создавшимся положением и подвергли воздушным налетам немецкие пункты снабжения вдоль всего побережья, не оставив Роммелю ни одной подходящей базы ближе Бенгази – за 680 миль к западу. Кроме того, Гитлер отложил захват Мальты, которая начала восстановление, и положение со снабжением англичан стало улучшаться. Прибыли дополнительные войска, а американцы прислали 300 танков «шерман» и 100 самоходных орудий – боевую технику, которая наконец могла равняться с немецкой. Таким было положение в середине августа, когда Александер сменил Окинлека на посту главнокомандующего ближневосточными силами, а я принял командование 8-й армией.

Я ясно выразил свою решимость раз и навсегда разделаться с Роммелем и его армией: выбить вооруженные силы стран Оси из Африки. Но я в равной мере твердо решил не предпринимать никаких действий, пока не буду полностью готов, – это я довел до офицеров и солдат 8-й армии. Мы должны быть достаточно обеспечены для того, чтобы не только разбить Роммеля у Эль-Аламейна, но и гнать его на запад, пока не откроем порты Тобрука и Бенгази. Поэтому в течение двух месяцев я накапливал силы и укреплял боевой дух. Создал новую эффективную систему управления, в соответствии с которой текущей штабной работой руководил начальник штаба, а я сам мог сосредоточиться на главной задаче – разгроме своего прославленного противника.

30 августа Роммель атаковал 8-ю армию – последний азартный бросок с целью захвата Каира и Александрии. Его целью был горный кряж Алам-Халфа, ключ к позиции у Эль-Аламейна. Я ожидал такого нападения. Размышляя над предыдущими успехами Роммеля в пустыне, я отметил, что его излюбленной тактикой было выманить английские танки атаковать его бронесилы, которые прикрывались заслоном из противотанковых пушек – именно таким путем он вывел из строя большую часть английских бронетанковых сил, – после чего вводил свои танки и выигрывал бой. Я решил применить эту тактику против него и начал с боя за Алам-Халфу. Его силы получили хорошую взбучку от моих противотанковых пушек и окопавшихся танков, он отказался от борьбы и отступил. Итак, я выиграл свое первое сражение с Роммелем, оборонительное.

После Алам-Халфы я продолжал подготовку к масштабному наступлению, которое, как я твердо решил, должно было стать началом конца присутствия Роммеля в Африке. У нас было значительное превосходство в живой силе и танках, превосходство в воздухе было три к одному. Немцы отчаянно нуждались в горючем. Стратегическая внезапность не представлялась возможной, поэтому я готовил тактический сюрприз.

Путем тщательно продуманного фиктивного плана, строительства ложных сооружений и отвлекающих операций, мы создали впечатление, что наше главное наступление начнется на юге. В действительности существо плана сводилось к тому, чтобы проделать два коридора в неприятельском фронте на севере. Саперы с миноискателями и при помощи танков-тральщиков расчистят коридоры в минных полях. Пехотным дивизиям предстояло проложить путь в коридорах для следовавших за ними бронетанковых дивизий. Я полагал, что роммелевские танковые дивизии должны будут атаковать мои в их расположении, и, пока продолжалось это столкновение, мои пехотные дивизии поражали бы пехоту противника «дробящими», по моему выражению, операциями на флангах и в тылу.

Так оно и вышло. Однако сражение при Эль-Аламейне, начавшееся 23 октября 1942 г., было яростным, наше наступление встретило отчаянное сопротивление, и танковые контратаки противника были внушительными. Поскольку сопротивление немцев на севере, где был наш первый прорыв, было особенно сильным, я решил нанести окончательный удар чуть южнее – на итальянском участке неприятельского фронта. Этот нокаутирующий удар – операция «Сверхатака» – начался 2 ноября. К 4 ноября сражение было определенно выиграно, и для британской стороны оно стало поворотным моментом в войне. Операция продолжалась двенадцать дней; мы захватили 30 тысяч пленных, включая девять генералов; наши потери (всех видов) составили чуть более 13 тысяч. Затем началось преследование.

Роммель и раньше часто бывал вынужден выходить из боя и отходить, обычно из-за проблем, связанных с тылом, но никогда раньше за всю войну в пустыне он не был разбит наголову в бою. Теперь это случилось. Оставалось изгнать его и его силы из Африки. Ему до такой степени не хватало горючего, что некоторое время он был не в силах осуществить какой-либо крупный маневр. Однако он был отличным генералом и несколько раз наносил ответные удары, когда они меньше всего ожидались. В этой войне в пустыне я твердо решил больше не отступать и не идти на ненужный риск во время долгого похода на Триполи, а затем в Тунис. Более того, я стремился нести как можно меньше потерь.

После сражения на месте боев царил беспорядок, к тому же задерживали дожди, так что для того, чтобы начать преследование, потребовалось время. Но когда оно началось, 8-я армия набрала темпы, не упуская из виду важнейшие пункты снабжения Тобрук, Бенгази и Триполи. Триполи достигли 23 января 1943 г., и с открытием порта отпала угроза утраты превосходства из-за нехватки ресурсов. Тем временем во Французской Северной Африке в ноябре высадились англо-американские силы под командованием генерала Эйзенхауэра, и Роммель, в то время в Тунисе, оказался между двух огней. В феврале он нанес американцам ряд коротких, но чувствительных ударов в районе Кассеринского прохода. Но 30 марта 8-я армия атаковала его на линии Марета и, обойдя с правого фланга, вынудила отступить. Это стало началом конца. 13 мая 1943 г. вооруженные силы стран Оси в Тунисе сложили оружие.

Освобождение Средиземного моря для союзного судоходства завершилось захватом Сицилии, которой овладели между 10 июля и 16 августа. Вторжение в Италию началось 3 сентября. Итальянцы скоро капитулировали, но немецкие войска в Италии оказали сильное сопротивление. С наступлением итальянской зимы продвижение американцев по западному побережью и англичан вдоль Адриатики замедлилось.

Теперь читателю следует кое-что узнать о бомбардировках Германии. Их цель была позднее определена на Касабланкской конференции в январе 1943 г. как «нарастающее разрушение и расстройство германской военной, промышленной и экономической системы и деморализация германского населения до необратимого подрыва их способности к вооруженному сопротивлению». Бомбардировки, нацеленные на основу германской мощи, были предназначены служить дополнением к морской блокаде. Бомбежки в такой же мере, что и концентрационные лагеря, превратили военный конфликт в «тотальную войну». Первый налет был ночью 15 мая 1940 г., когда британское соединение из 99 бомбардировщиков нанесло удары по топливным объектам и железнодорожным целям Рура. Налеты продолжались на протяжении 1940-го и 1941 гг., но результаты были ниже ожидавшихся. О дневных налетах не могло быть речи из-за немецкой зенитной артиллерии и истребителей. Так что налеты приходилось совершать по ночам, но даже тогда это было очень опасно – немцы пользовались радарами, – и бомбежка по целям была неточной. С учетом всего сказанного, бомбардировки того времени мало сказались на производстве Германии.

Затем в 1942 г., после вступления американцев в войну, бомбардировки усилились. В марте в ход пошли первые бомбардировщики «ланкастер» – мощные и надежные четырехмоторные машины. В феврале командование всеми британскими бомбардировочными операциями возглавил маршал авиации Харрис, и благодаря своей энергии и напористости он смог улучшить систему. Повысилась подготовка штурманов и бомбардиров, а в августе было создано соединение самолетов наведения – легких, скоростных, маневренных бомбардировщиков «москито», которые вылетали впереди «ланкастеров», «стерлингов» и «галифаксов», чтобы точно отметить цели. В 1943 г. для прокладки курса и наведения на цель было установлено несколько радарных устройств. Большие разрушения были причинены Руру, а прорыв 617-й эскадрильей Гибсона в мае 1943 г. плотин на Моне и Эдере был впечатляющим образцом военного искусства. За четыре крупных налета на Гамбург было сброшено девять тысяч тонн бомб, а затем внимание переключили на Берлин. Ночные рейды англичан дополнялись американцами, которые упорно продолжали совершать налеты в дневное время.

К 1944 г. союзники добились господства в воздушном пространстве Германии. Но даже в 1943-м и 1944 гг. результаты воздушных налетов были далеки от того, чтобы парализовать противника. Во всяком случае, они заставили немцев сосредоточиться на производстве истребителей и почти полностью прекратить бомбардировки.

Теперь обратимся к войне на море. 17 августа 1940 г. Гитлер объявил полную блокаду Великобритании. Война на море имела жизненно важное значение, поскольку Великобритания не могла обеспечивать себя продовольствием или вооружениями, кроме как с помощью импорта. Гитлер, однако, не позаботился о создании достаточной морской мощи, прежде чем воплощать в жизнь свои намерения. В 1940 г. военно-морских сил Германии было недостаточно для поддержания действенной блокады и немцы не могли надеяться на достижение господства над Ла-Маншем, необходимого для планировавшегося вторжения в Британию. Немецкая морская стратегия включала три элемента: подводные лодки, державшиеся в море стаями; надводные суда, совершавшие вылазки; бомбардировщики, нападавшие на суда на разумных расстояниях от берега. Британский военный флот был занят охраной конвоев и охотой на немецких надводных рейдеров, однако многие его корабли устарели, к тому же не хватало подводных лодок и самолетов.

Сначала надводная война шла на равных. В январе 1941 г. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» под командованием адмирала Лютьенса вышли из Киля в двухмесячный круиз, в ходе которого они потопили и захватили двадцать два корабля (115 600 тонн). Аналогичные губительные набеги успешно совершали карманный линкор «Шеер» и тяжелый крейсер «Хиппер». Но британцы тоже наносили удары. В декабре 1939 г. у устья Ла-Платы три крейсера под командованием коммодора Харвуда навязали бой немецкому карманному линкору «Граф Шпее», потопившему девять английских кораблей, и нанесли ему такие повреждения, что капитан был вынужден его затопить. Каннингем одолел итальянский флот на Средиземном море. Следует упомянуть о двух других удачах – потоплении «Бисмарка» и «Шарнхорста». Германская торговля сильно пострадала с самого начала.

Чрезвычайно успешными и нанесшими серьезный ущерб Великобритании были действия немецких подводных лодок. В 1942 г. союзники потеряли 1664 корабля (7 790 697 тонн), из них 1160 были потоплены подводными лодками. Некоторое время в 1942 г. Великобритании опасно недоставало топлива. Большая часть подводных операций падала на трансатлантические линии, но были и другие жизненно важные районы: Индийский океан, маршрут конвоев на Мальту и путь на Архангельск – страшный для моряков маршрут.

Война на море начала поворачивать в пользу союзников с осени 1942 г. Главным фактором здесь послужила воздушная мощь. Береговой авиации до того не хватало самолетов, поскольку предпочтение отдавалось воздушным налетам на Германию. Но бомбардировки не принесли особых плодов, и, даже когда их в январе – мае 1943 г. сосредоточили на верфях и базах подводных лодок, отдача была невелика. Но начиная с осени 1942 г. береговая авиация получила в свое распоряжение больше самолетов, способных осуществлять патрулирование до 800 миль от берега, была также задействована авиация, базировавшаяся на сопровождавших конвои авианосцах. Дальнейшими факторами оживления деятельности союзных флотов были коротковолновые радары, обнаруживавшие находившиеся поблизости подводные лодки, и более мощные глубинные бомбы. В конце 1942 г. арктический конвой «PQ-18» потерял 13 судов из 43, но с боем пробился к месту назначения. Отчаянная борьба продолжалась всю зиму, адмирал Дениц держал в море до 100 подводных лодок. В марте 1943 г. союзники потеряли примерно 108 судов. Но потом новая система начала приносить результаты. В мае конвой «SC-130», следовавший из Канады и поддержанный «либерейторами» из Исландии, пробился невредимым, выдержав бой, стоивший противнику 5 подводных лодок. В этом месяце потери союзного торгового флота резко упали, а немцы потеряли 41 подводную лодку.

Подводные лодки, однако, не прекращали своих операций, и надежных средств их уничтожения так и не было найдено. Однако патрулирование авиации по крайней мере вынуждало их находиться в погруженном положении, снижая маневренность и препятствуя нападениям на конвои. Германский контроль над британскими жизненно важными коммуникациями все больше ослабевал, и, хотя на море все еще часто происходили яростные схватки, стратегическая угроза была практически снята. Всего до конца войны немцы потеряли 785 из 1162 подводных лодок. Подводные лодки потопили союзные корабли общим водоизмещением 14 687 230 тонн. Авиация в конечном счете обеспечила господство Великобритании и над германским надводным флотом. 19 ноября 1944 г. 32 «ланкастера» уничтожили линкор «Тирпиц». Морская торговля Германии прекратила существование, тогда как британская возродилась.

К началу 1944 г. успех на Средиземном море, в Атлантике и на Восточном фронте был явно не за горами. В Италии удерживались около 23 немецких дивизий – правда, умелое руководство Кессельринга, например у Анцио и Кассино, не дало союзникам до середины 1944 г. продвигаться вперед, как хотелось бы. Часть других немецких войск отвлекали партизаны Тито в Югославии. На востоке русские начали год внезапным наступлением из выступа западнее Киева и к маю 1944 г. на юге вышли за верховья Прута. Следующей задачей союзных стратегов явно было освобождение Франции, а затем и вторжение с запада в саму Германию. Русские нажимали с открытием второго крупного фронта в Европе, который бы снял с них часть германского давления.

В отличие от некоторых государственных деятелей стран-союзниц Сталин, видевший, что победа неизбежна, обладал дальновидной политической стратегией. Он твердо решил ограничить операции англичан и американцев рамками Западной Европы, с тем чтобы иметь возможность завоевать Восточную Европу для коммунизма. На проходившей в Тегеране в ноябре 1943 г. конференции Сталина, Рузвельта и Черчилля он согласился с американцами, что дивизии с итальянского фронта можно использовать для высадки на юге Франции и развивать наступление вверх по долине Роны, а оттуда на Вогезы и к верховьям Рейна. Черчилль не согласился с такой стратегией, и, по-моему, правильно, она означала удаление из Италии девяти дивизий и тем самым делала невозможным развитие наступления на север через Люблянский горный проход на Вену. Война в Италии тогда становилась бессмысленной; как писал Фуллер, она стала «кампанией без достаточных средств, без стратегической цели и без политической основы». Вторжение в южную Францию, конечно, как раз подходило Сталину: оно держало бы англичан и американцев подальше от Балкан и Восточной Европы. У меня были жаркие споры по этому поводу с Эйзенхауэром, когда мы готовили вторжение в Нормандию, но бесполезно – американцы упрямо стояли на своем. На мой взгляд, это была одна из крупнейших стратегических ошибок за войну. Что мне стало ясно, так это то, что Россия теперь воевала не только за поражение Германии, но и чтобы выиграть мир у своих союзников. Растолковать это американским лидерам было невозможно.

На Тегеранской конференции было также достигнуто соглашение, что главной задачей британцев и американцев в 1944 г. должно быть вторжение на северо-запад Европы. Опыт вылазки канадцев у Дьеппа в августе 1942 г. без достаточной поддержки с моря и воздуха убедил союзников в абсолютной необходимости организации высадки на неприятельском побережье при сопротивлении противника – одной из труднейших операций за всю военную историю – как полностью комбинированной операции с участием всех трех родов войск. Верховным командующим был американский генерал Эйзенхауэр, его заместителем британский авианачальник Теддер. Воздушными силами командовал Ли-Мэллори, а морскими Рамсей – оба британцы. Я был назначен британским правительством командовать принимавшими участие во вторжении британскими армиями – 21-й армейской группой. Но Эйзенхауэр возложил на меня оперативное руководство и американскими армиями, чтобы все сухопутные силы, участвовавшие в высадке и дальнейшем выходе на оперативный простор, находились под одним командующим.

Битва в Нормандии

Для высадки союзных войск была выбрана часть Нормандии между Кабуром и Валонью. План маскировался от немцев масштабными ложными приготовлениями к вторжению в районе Па-де-Кале. За несколько месяцев до дня «Д» начались интенсивные бомбардировки железных дорог, мостов и других средств сообщения. Цель состояла, во-первых, в том, чтобы расстроить германскую организацию снабжения и, во-вторых, отделить район сражения и затруднить дивизиям из других частей Франции быстрое вмешательство в бои на предмостном плацдарме – и эта вторая цель сохранялась в силе, когда мы уже находились в Нормандии, так что первые немецкие подкрепления обычно прибывали на велосипедах!

Немцы, потеряв надежду победить на Восточном фронте, перебросили значительную часть имеющихся сил на запад. Главнокомандующий западными силами фельдмаршал Рундштедт располагал 60 дивизиями, 11 из них бронетанковые, объединенными в две армейские группы. Они растянулись от Голландии через Антверпен, Нормандию и побережье Бискайского залива до Средиземного моря, часть их была плохо вооружена. Мой соперник по дням в пустыне Роммель командовал армейской группой «Б», дислоцированной в районе от Голландии до Нормандии. Немцы были очень слабы в области авиации, располагая всего лишь 90 боеспособными бомбардировщиками и 70 истребителями. По иронии судьбы, они, как у французов в 1939 г., были разбросаны вдоль оборонительной линии, точно не зная, когда и откуда ожидать неприятельского удара. К тому же между Рундштедтом и Роммелем существовали разногласия относительно тактики противодействия вторжению. Рундштедт был склонен держать силы на некотором расстоянии от побережья и потом контратаковать, прежде чем союзники закрепятся на плацдарме высадки. Роммель же хотел выдвинуть свои силы вперед, чтобы вообще воспрепятствовать высадке – хотя он и не знал, где может быть предпринята попытка. Гитлер согласился с Роммелем, и был найден компромисс, согласно которому большая часть пехоты выдвигалась далеко вперед, а большинство танковых сил оставалось позади. Гитлер часто вмешивался не в лучшую сторону в ведение военных действий на востоке, то же самое повторилось и во Франции.