Текст книги "Деградация международного правового порядка? Реабилитация права и возможность политики"

К примеру, было бы законно ожидать по меньшей мере, что ответы предоставят конкретную и подробную информацию о таких вопросах, как инструкции о применении силы, на основании которых федеральные войска действовали в Чечне, сообщения о любых случаях расследования относительно любых нарушений прав человека, предположительно совершенных военнослужащими федеральных сил, условия содержания лишенных свободы российскими властями людей и их возможности реально пользоваться правами, гарантируемыми статьей 5 Конвенции, точные ограничения, наложенные на свободу передвижения в регионе, и так далее. Однако даже после того, как Генеральный секретарь разъяснил, что он ожидал получить, ответам не хватало таких подробностей… Мы пришли к выводу, что данные ответы не были адекватны и что Российская Федерация не выполнила свои юридические обязательства как Договаривающееся Государство по статье 52 Конвенции377377
  Документ SG/Inf(2000)24, там же.


[Закрыть].

Сомнительная роль Великобритании

Великобритания играла сомнительную роль, явно помогая президенту Путину преодолеть международное осуждение его действий в Чечне, особенно после 11 сентября 2001 г. Тони Блэр посетил Москву 4 октября 2001 г., и Путин был особенно благодарен ему за то, что Блэр был одним из немногих европейских лидеров, который выступил с инициативой поддержать Россию в апреле 2000 г., когда она подверглась особенно жесткой критике за ведение войны в Чечне.

6 апреля 2000 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) получила доклад своего эксперта по Чечне, лорда Фрэнка Джадда, осуждающий действия России378378
  PACE Doc. 8697, 4 April 2000, ‘Conflict in Chechnya – Implementation by Russia of Recommendation 1444 (2000)’, Report, Political Affairs Committee, Rapporteur: Lord Judd, United Kingdom, Socialist Group, at http://assembly.coe.int/Documents/WorkingDocs/doc00/EDOC8697.HTM.


[Закрыть]. ПАСЕ посчитала, что «Европейская конвенция о защите прав человека серьезно и систематически нарушается российскими властями в Чеченской Республике», и проголосовала за то, чтобы рекомендовать Комитету министров СЕ, «если немедленно не будет достигнуто существенного, возрастающего и очевидного прогресса в выполнении требований, изложенных в пункте 19379379
  Они включают «немедленное прекращение всех нарушений прав человека в Чеченской Республике, включая дурное обращение и преследование гражданских лиц и некомбатантов в Чеченской Республике со стороны российских федеральных вооруженных сил, и предполагаемые истязания и дурное обращение с задержанными», и «стремление к немедленному прекращению огня».


[Закрыть] настоящей рекомендации, незамедлительно инициировать в соответствии со статьей 8 Устава процедуру приостановления прав России на представительство в Совете Европы»380380
  Рекомендация 1456 (2000)[1], ‘Conflict in the Chechen Republic – Implementation by the Russian Federation of Recommendation 1444 (2000)’, на http://assembly.coe.int/Documents/AdoptedText/ta00/EREC1456.htm.


[Закрыть]. Наиболее болезненно для России было то, что другие члены Совета Европы обратились в Европейский суд по правам человека с межгосударственной жалобой на нарушения прав человека381381
  Reuters, 6 April 2000; via Johnson’s Russia List.


[Закрыть].

Это голосование не повлияло на сердечные отношения, которые уже сложились между Блэром и Путиным. Всего через 10 дней, 16 апреля 2000 г., Путин посетил Лондон, хотя формально еще не был президентом России – его инаугурация состоялась только 7 мая 2000 г.382382
  См.: BBC ‘Putin flies into legal battle’ 16 April 2000 at http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/714998.stm.


[Закрыть] Его программа включала чаепитие с королевой в Букингемском дворце. На совместной пресс-конференции 17 апреля 2000 г. Блэр приветствовал заявление Путина, что все сообщения о нарушениях прав человека будут рассмотрены Россией. Называя Путина «Владимир», он отверг необходимость Британии дистанцироваться от России из‐за событий в Чечне. Путин, в свою очередь, заявил, что они договорились о совместном решении проблем организованной преступности и наркотиков.

Таким образом, как сказал Путин 4 октября 2001 г., Тони Блэр сыграл важную роль в создании новой ситуации. Вот его слова:

Для нас не менее важна была та инициатива, которую в свое время проявил господин премьер-министр в установлении первых контактов с российским руководством, со мной лично. Мы чувствовали, видели и знали, что наш голос слышен, что Великобритания хочет нас услышать и понять и что нас действительно понимают, и это была очень хорошая основа, на которой нам вместе удалось совместно и достаточно эффективно работать над нейтрализацией международного терроризма, в данном случае в Афганистане383383
  http://archive.kremlin.ru/appears/2001/12/21/0000_type63377type6338028758.shtml.


[Закрыть].

Он имел в виду апрель 2000 г. Меры против России мог принять только Комитет министров (иностранных дел) Совета Европы. Британия – основатель и ведущий член Совета. Путин признал и выразил благодарность за то, что приглашение, направленное ему так быстро, совершенно ясно дало понять, что никаких действий предпринято не будет.

Таким образом, Россия открыла новый уровень упрямства или даже прямого неподчинения в отношениях между Советом Европы с его собственным механизмом защиты прав человека и одним из его крупнейших и новейших членов.

Что на самом деле происходило в Чечне?

Успокаивающий комментарий относительно ситуации в Чечне был дан на параллельной сессии, профинансированной Международной федерацией за права человека (МФПЧ) и Международной лигой прав человека (МЛПЧ) и прошедшей 30 марта 2005 г. во время одной из последних сессий Комиссии ООН по правам человека384384
  Запись параллельной сессии, http://www.ngochr.org/view/index.php?basic_entity=DOCUMENT&list_ids=378.


[Закрыть]. Особо следует отметить несколько авторитетных мнений, высказанных как ведущими российскими деятелями, так и представителями неправительственных организаций.

Чеченская жертва грубых нарушений прав человека, Ли´бкан Базаева (она была одним из истцов в первых шести чеченских делах в Страсбургском суде, о которых речь пойдет ниже), представила поразительные статистические данные о жертвах. Для сравнения она использовала данные о погибших и пропавших без вести после азиатского цунами в декабре 2004 г. – их было около 200 тысяч. Незадолго до начала Первой Чеченской войны население Чечни превысило отметку в 1 миллион. За десять лет этих двух войн, по ее оценкам, погибло от 100 до 200 тысяч гражданских лиц, хотя она признала, что оценки значительно варьируются из‐за трудностей в получении точных данных. Официальная перепись 2002 г. сообщала, что население составляло 1 миллион 88 тысяч, что она назвала вопиющей фальсификацией. По ее мнению, нынешнее население составляет менее 800 тысяч385385
  Выступление Либкан Базаевой, в записи, указ. источник.


[Закрыть]. Кроме того, поступила тревожная информация от независимого источника. На 31 марта 2005 г. в базе данных Датского совета по беженцам было зарегистрировано 32 446 внутренне перемещенных лиц из Чечни (7227 семей) для получения помощи в Ингушетии. Из них 12 064 человека (2617 семей) находились во временных поселениях, а 20 382 человека (4610 семей) размещались в частном секторе386386
  http://www.reliefweb.int/rw/RWB.NSF/db900SID/EGUA-6BLKXS?OpenDocument.


[Закрыть].

По оценке Анны Нейстат, директора Московского офиса «Хьюман Райтс Уотч», за последние пять лет исчезло от 3 до 5 тысяч гражданских лиц387387
  Выступление Анны Нейстат, в записи, указ. источник.


[Закрыть]. По ее словам, официальная российская оценка в 2 тысячи человек за тот же период была хотя и более умеренной, но все же показательной. В прошлом чаще всего похищениям среди гражданских лиц подвергались мужчины от 18 до 40 лет, и похищения обычно осуществлялись российскими силовиками. Теперь жертвами чаще становятся женщины и пожилые. «Чеченизация» конфликта переложила ответственность на чеченские власти и другие, промосковские, чеченские группы. Было трудно определить, куда обращаться, когда исчезает друг или родственник, так как существовало огромное число групп, занимающихся похищениями.

Все участники были возмущены тем фактом, что Европейский союз, который в предыдущие годы выносил на рассмотрение Комиссии резолюцию по Чечне, отказался это сделать в 2005 г. Рейчел Денбер, исполняющая обязанности исполнительного директора подразделения «Хьюман Райтс Уотч» по Европе и Средней Азии, заявила:

Поразительно, что Европейский союз решил не принимать в Комиссии никаких мер по Чечне. Отвести глаза в сторону, в то время как совершаются преступления против человечности, бессовестно. Тысячи людей «исчезли» в Чечне с 1999 г., причем с полного ведома российских властей. Свидетели теперь сообщают нам, что атмосфера полного произвола и запугивания «хуже войны»388388
  Выступление Рейчел Денбер, указ. источник.


[Закрыть].

«Хьюман Райтс Уотч» также опубликовала 57-страничный информационный бюллетень, в котором зафиксировано несколько десятков новых случаев «исчезновений», данные о которых получены на основе их расследовательской миссии в Чечне389389
  http://hrw.org/english/docs/2005/03/21/russia10342.htm.


[Закрыть].

Многие участники были разочарованы очевидным отсутствием интереса со стороны международного сообщества. Татьяна Локшина, основатель информационной службы по правам человека «Демос», лучшей в своем роде в России390390
  См.: http://www.demos-center.ru/.


[Закрыть], обвинила такие организации, как Организация Объединенных Наций, Комиссия по правам человека и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), в том, что они не принимают адекватных мер. Особое разочарование вызвало отсутствие на заседании Комиссии в 2005 году какой-либо резолюции, осуждающей нарушения прав человека в Чечне, хотя, по ее мнению, такой результат не стал полной неожиданностью. Последняя резолюция была представлена на 2001 г., перед 11 сентября. С тех пор Россия рассматривалась как ценный партнер в войне против терроризма. Поэтому главные игроки смотрели на происходившее сквозь пальцы, позволив России заявлять, что Чечня – внутреннее дело или что это еще один фронт в войне против терроризма391391
  Выступление Татьяны Локшиной, в записи, указ. источник.


[Закрыть].

Однако в то же самое время предпринималось действие иного рода, которое привело к значительным результатам позднее, в 2005 году. И Либкан Базаева и Татьяна Локшина были его участниками.

Использование механизма Совета Европы для защиты прав человека

В начале 2000 г. автор этой книги начал работать с правозащитным центром ведущей российской правозащитной неправительственной организации «Мемориал», готовя заявления для Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге. Россия ратифицировала ЕКПЧ в 1998 г. Одним из первых заявителей была Либкан Базаева. Ее случай описан ниже. В марте 2001 г. автор запросил грант у Европейской инициативы в области демократии и прав человека при Европейской комиссии для обеспечения ресурсов и поддержки обращений в Страсбург. В декабре 2002 г. был запущен новый судебный орган, Европейский центр защиты прав человека (ЕЦЗПЧ), на который Европейская комиссия выделила грант в 1 миллион евро. Он работает в партнерстве с «Мемориалом» и Комитетом по правам человека Коллегии адвокатов Англии и Уэльса. Автор возглавляет его Международную руководящую группу, а Татьяна Локшина – один из его членов392392
  Подробности, «Бюллетени» и информацию по делам см.: http://www.londonmet.ac.uk/ehrac и http://ehracmos.memo.ru.


[Закрыть]. В настоящее время ЕЦЗПЧ оказывает помощь более чем 100 российским истцам, примерно половина из которых чеченцы, в Страсбургском суде; а также поддерживает в ведении дел против Азербайджана, Грузии и Латвии. В проекте работают девять адвокатов и вспомогательный персонал в России393393
  А также четыре работника в Лондоне, включая директора, Филипа Лича, автора Taking a Case to the European Court of Human Rights (2006) 2^nd edition Oxford: Oxford University Press.


[Закрыть], включая заместителя председателя руководящей группы, чеченского адвоката Докку Ицлаева, который с необычайным мужеством работает в чеченском городе Урус-Мартан.

24 февраля 2005 г. первая секция Европейского суда по правам человека вынесла три громких приговора по первым шести делам против Российской Федерации в связи с текущим конфликтом в Чечне. 6 июля 2005 г. суд отклонил апелляцию России, поданную в Большую палату, и решения стали окончательными394394
  См.: Bowring (2005).


[Закрыть].

Эти заявления были поданы в суд в начале 2000 г. и направлены российскому правительству в апреле 2000 г. Они получили статус «ускоренного продвижения», но тем не менее прошло шесть лет, прежде чем приговоры стали окончательными395395
  Шестилетняя задержка в любой внутренней правовой системе составила бы нарушение права по статье 6 на разбирательство дела в разумный срок. Это совершенно непростительно в контексте фактов дела.


[Закрыть]. Возможно, это было не так уж удивительно, учитывая чрезвычайную нагрузку, которую членство России возложило на систему ЕКПЧ396396
  21 апреля 2005 г. Анатолий Ковлер, российский член Европейского суда по правам человека, рассказал на конференции в Екатеринбурге, что более 22 тысяч российских граждан послали заявления в суд (http://www.rferl.org/content/article/1143383.html); сейчас это число гораздо больше. Согласно предпринятому судом исследованию деятельности за 2004 г. (http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/461D3893-D3B7-4ED9-AC59-8BD9CA328E14/0/SurveyofActivities2004.pdf), только 13 решений было вынесено против России в 2004 г., и, притом что было подано 6691 заявление, 374 были не приняты к рассмотрению, 232 – переданы правительству и 64 – приняты к рассмотрению. Статистика, опубликованная на 25 января 2005 г., показывает, что суд вынес в 2004 г. 718 решений, из которых 588 обнаружили по меньшей мере одно нарушение Конвенции. Суд также не принял к рассмотрению 20 348 заявлений. Число прекращенных дел выросло примерно на 17,5% в сравнении с 2003 г. Кроме того, по его оценке, годовое число поданных в суд заявлений выросло в 2004 г. примерно на 45 тысяч, на 16%. Известно, что около 96% всех заявлений не принимаются к рассмотрению; эта доля достигает 99% в случае России.


[Закрыть].

Все три решения по первым шести чеченским делам касаются гибели детей и других родственников шести заявителей в результате действий российских военных в конце 1999 г. – начале 2000 г. Заявители утверждали, что российское правительство нарушило их права по статье 2 («Право на жизнь»), статье 3 («Запрещение пыток») и статье 13 («Право на эффективное средство правовой защиты») ЕКПЧ.

Бомбардировка колонны беженцев

Первое дело397397
  Isayeva, Yusupova and Bazayeva v Russia, Application nos. 57947/00, 57948/00 and 57949/00.


[Закрыть] было о трех чеченских женщинах, Медки Исаевой, Зине Юсуповой и вышеупомянутой Либкан Базаевой, которые стали жертвами бомбардировки российскими военно-воздушными силами гражданской колонны из 1000 транспортных средств, которой российская сторона разрешила выйти из Грозного по «гуманитарному коридору» 29 октября 1999 г. Российское правительство не оспаривало факт, что его самолеты бомбили и убили детей и родственников заявителей, но утверждало, что применение силы было оправданно как «абсолютно необходимое… для защиты любого лица от противоправного насилия» согласно параграфу 2.а статьи 2. Суд усомнился в необходимости такой «защиты», в отсутствие каких бы то ни было доказательств угрозы или вероятности какого-либо незаконного насилия. Суд установил, что право заявителей на жизнь было нарушено, поскольку, даже если российские военные атаковали законную цель при запуске по меньшей мере дюжины мощных ракет С-24, операция не была спланирована и проведена с необходимой заботой о жизни гражданского населения.

Кроме того, суд постановил, что российские власти должны были знать, что они объявили об открытии гуманитарного коридора и в районе проведения операции присутствуют гражданские лица. Следовательно, они должны были принять во внимание необходимость чрезвычайной осторожности при открытии огня на поражение. Показания пилотов, что они атаковали два двигавшихся отдельно грузовика, не объясняли количество жертв и были противоречивы. Нападение продолжалось в течение четырех часов и не было одиночной атакой. Примененное оружие было чрезвычайно мощным по отношению к тем целям, которые стремились достичь военные.

Примечательно, что российский судья Анатолий Ковлер голосовал вместе с остальными членами суда по этим трем делам. Никаких разногласий не было.

Массовое убийство в районе Грозного

В деле Магомеда Хашиева и Розы Акаевой398398
  Khashiev and Akayeva v Russia, Application nos. 57942/00 and 57945/00.


[Закрыть] родственники заявителей были убиты при неоднозначных обстоятельствах, когда российские силы контролировали Старопромысловский район Грозного, в котором проживали заявители. В конце января 2000 г. бежавшие заявители узнали, что их родственники были убиты. На телах покойных были обнаружены признаки того, что они убиты выстрелами и ножевыми ударами.

Суд пришел к выводу, что там, где подобные смерти произошли в сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под стражей, возникает стойкая презумпция фактического характера относительно причинения ранений и смерти. Бремя доказательства лежит на властях, обязанных предоставить достаточное и убедительное объяснение. Несмотря на четко сформулированный запрос, суд так и не получил полные материалы дела, и никакого объяснения так и не было предоставлено. Суд пришел к выводу, что может сделать соответствующие выводы.

Хотя правительство так и не завершило расследование и виновные не были установлены, фактически единственной версией событий, когда-либо рассматривавшейся российскими следователями, была версия, выдвинутая заявителями. В документах следственного дела неоднократно упоминалось, что убийства совершены военнослужащими. Суд пришел к выводу, что на основании имеющихся в его распоряжении материалов установлено, что жертвы убиты российскими военными. Правительство не привело никаких аргументов в свое оправдание, и, соответственно, имело место нарушение статьи 2.

Бомбардировка чеченской деревни

Дело Зары Исаевой399399
  Isayeva v Russia, Application no. 57950/00.


[Закрыть] было связано с неизбирательной бомбардировкой деревни Катыр-Юрт 4 февраля 2000 г. Российское правительство не оспаривало, что заявительница и ее родственники подверглись бомбардировке, когда пытались покинуть свою деревню путем, который считали безопасным выходом. Было установлено, что бомба, сброшенная российским самолетом, взорвалась рядом с микроавтобусом заявительницы, в результате чего погибли ее сын и три племянницы. Правительство вновь заявило, что данное дело подпадает под параграф 2.a статьи 2. Суд признал, что ситуация в Чечне в то время требовала применения исключительных мер. Однако суд отметил, что вынесению решения препятствует то, что правительство не представило никаких показаний, объясняющих, что было сделано для оценки и предотвращения возможного ущерба гражданскому населению в Катыр-Юрте. Имелись веские основания предполагать, что российские военные ожидали и даже могли спровоцировать прибытие в Катыр-Юрт группы вооруженных боевиков.

Суд постановил, что ничего не было сделано для предупреждения жителей деревни о возможности появления вооруженных боевиков и об опасности, которой они подвергались. Действия российских военных против боевиков не были внезапными, они были спланированы заранее. Российские военные должны были учитывать последствия сбрасывания мощных бомб в населенном пункте. Нет никаких свидетельств, что на стадии планирования операции хоть как-то просчитывалась эвакуация гражданских лиц. Использование бомб ФАБ-250 и ФАБ-500 в населенном пункте без предшествующей эвакуации гражданского населения никак не согласуется с мерами предосторожности, которые ожидаются от правоохранительных органов в демократическом обществе.

Отсутствие эффективных средств правовой защиты в России

Во всех трех случаях суд пришел к выводу, что российское правительство нарушило права заявителей по статье 13 («Право на эффективное средство правовой защиты»). В делах, подобных этим, когда имели место вопиющие нарушения прав заявителей в соответствии со статьями 2 и 3, заявители имели право на «эффективные и практически применимые средства правовой защиты, способные привести к установлению и наказанию виновных». Уголовные расследования подозрительных случаев смерти родственников заявителей не имели «достаточной объективности и тщательности». В результате была подорвана работоспособность других средств правовой защиты, включая предложенные правительством гражданские средства правовой защиты, и правительство нарушило свои обязательства по статье 13.

Каждый из этих случаев представлял в миниатюре масштабные нарушения прав человека, совершенные Россией в Чечне. В каждом случае адвокаты ЕЦЗПЧ утверждали, что применение силы российским правительством было непропорциональным и что не было никаких эффективных внутренних средств правовой защиты, которые могли бы использовать заявители. Их аргументы основывались исключительно на принципах европейского права прав человека400400
  Это были первые шесть дел – российский аналог «Акдивар и другие против Турции» (App. no. 21893/93, решение от 19 октября 1994 г.) ввиду важности этих решений как прецедентных – а их много больше. Решения суда обеспечили твердое основание для работы ЕЦЗПЧ и прочих в помощи жертвам грубых нарушений прав человека получить авторитетные приговоры в отношении произошедшего с ними и их семьями и обеспечить возмещение.


[Закрыть].

КАК ЧЕЧЕНСКИЕ ДЕЛА ВЫСВЕТИЛИ НАПРЯЖЕННОСТЬ МЕЖДУ МППЧ И МГП

Я собираюсь рассмотреть теперь одно поразительное различие между МГП и МППЧ, которое по какой-то причине не комментируется в академической литературе о напряженности между ними. Оно заключается в том, что в то время как МГП имеет дело с личной ответственностью и уголовной ответственностью военных командиров и политиков (в соответствии с внутренним и международным правом), МППЧ касается исключительно государственной ответственности.

То есть в то время как жертвами нарушений законов войны, серьезных нарушений Женевских конвенций – той части МГП, которую я как раз рассматриваю, – могут быть как отдельные лица, так и группы лиц, только отдельные лица могут преследоваться по суду и наказываться. В этом отношении МГП уникально в международном праве, так как единственными субъектами последнего традиционно являются государства. Можно сказать, что МППЧ характеризуется методологическим индивидуализмом в том смысле, что его субъектами, даже в случае регулирования прав меньшинств, являются отдельные лица или лица, составляющие соответствующие группы, и в то же время оно является строго коллективистским, когда речь заходит о его объектах. Каковы бы ни были постмодернистские или «глобалистские» аргументы относительно ослабления или исчезновения государства, государство должно в каждом случае отвечать на обвинения в нарушениях МППЧ. Я бы предположил, что это жизненно важное различие является источником многих радикальных противоречий между МГП и МППЧ, проявляющихся прежде всего во многих терминологических различиях.

Как я уже отмечал выше, Уильям Абреш проанализировал значения решений по чеченским делам для определения взаимоотношений между МГП и МППЧ401401
  Abresch (2005).


[Закрыть]. Как он указывает, согласно общепринятой доктрине, в ситуациях вооруженного конфликта гуманитарное право выступает в качестве lex specialis по отношению к праву прав человека. Он не замечает, по-видимому, что последствия применения того или иного режима были бы весьма различны.

Эту доктрину явно поддержал Международный суд в своем Консультативном заключении 1996 г. о законности угрозы ядерным оружием или его применения402402
  Advisory Opinion 8 July 1996, ICJ Reports 1996.


[Закрыть]. Суд заявил, что

защита, обеспечиваемая Международным пактом о гражданских и политических правах, не прекращается во время войны… В принципе право не быть произвольно лишенным жизни применяется и в период военных действий. Тем не менее понятие произвольного лишения жизни в таком случае определяется применимым lex specialis, а именно правом, применимым в период вооруженного конфликта и предназначенным регулировать порядок ведения военных действий. Следовательно, вопрос о том, должен ли какой-либо конкретный случай утраты жизни… расцениваться как произвольное лишение жизни в нарушение статьи 6 Пакта, может быть решен только путем отсылки к праву, применимому в период вооруженного конфликта, а не на основании положений самого Пакта403403
  Advisory Opinion, paras 24–25; см. также: ICJ Advisory Opinion on Legal Consequences of the Construction of a Wall in the Occupied Palestinian Territory, 9 July 2004, paras 102, 105.


[Закрыть].

Каково значение римского принципа lex specialis derogat lex generali (специальный закон отменяет общий закон)? Анализируя «фрагментацию» международного права, Мартти Коскенниеми указал, что описываемая этой максимой норма обычно считается коллизионной нормой, при этом конкретная норма рассматривается как исключение из общей нормы, а не как ее применение404404
  Koskenniemi (2003) p. 4; см. также завершенную версию – Koskenniemi (2007).


[Закрыть]. Суть максимы в указании, какая норма должна быть применена, будь то применение или исключение из общего закона. Другой способ разрешения таких конфликтов, продолжает он, заключается в использовании «доктрины автономных режимов»405405
  Koskenniemi (2003) p. 8.


[Закрыть]. Это такая ситуация, в которой набор первичных норм, касающихся конкретного предмета, связан со специальным набором вторичных норм, претендующих на приоритет перед вторичными нормами, предусмотренными общим правом406406
  Koskenniemi (2003) p. 8.


[Закрыть]. В качестве примера он указывает на факт, что право прав человека содержит развитые системы отчетности и индивидуальных исков, которые претендуют на приоритет перед общими нормами ответственности государств. По мнению Коскенниеми, обоснование этого правила заключается в том, что lex specialis лучше учитывает особенности предмета, к которому он относится407407
  Koskenniemi (2003) p. 10.


[Закрыть].

Тем не менее он настаивает, что «все нормы международного права применимы на фоне более или менее видимых принципов общего международного права»408408
  Koskenniemi (2003) p. 7.


[Закрыть]. К ним относятся «суверенитет», «невмешательство», «самоопределение», «суверенное равенство», «неприменение силы» и запрещение геноцида. Читатель помнит мое утверждение, что третье из них, признанное ныне частью jus cogens, приобрело статус такого принципа и права в системе международного права вследствие борьбы национально-освободительных движений за деколонизацию. Таким образом, у меня нет никаких возражений относительно общего смысла заявления Коскенниеми. Я утверждаю, однако, что МГП и МППЧ существуют в совершенно разных моральных вселенных; МГП исторически было и остается ограничением на применение смертоносных средств независимо от законности применения силы. Я не могу согласиться с выводом Франсуазы Хэмпсон, что «конечные цели этих двух режимов в общем схожи, но они стремятся достичь этих целей радикально различными способами»; при этом она точно определяет крайне важные различия в результатах409409
  Hampson & Salama (2005) p. 13.


[Закрыть].

Ноам Лабелл замечает, что МГП и МППЧ, по-видимому, являются совершенно разными языками: преподавание МГП специалистам по правам человека или обсуждение права прав человека с военнослужащими может напомнить попытку говорить с китайцами по-нидерландски или наоборот410410
  Lubell (2005) p. 744.


[Закрыть]. Но он, похоже, не замечает, что как отдельные лица, так и группы редко предъявляют претензии в соответствии с МГП; здесь предполагается совсем иная процедура. Но, несмотря на все ограничения, они стремятся использовать механизмы защиты прав человека.

Абреш, в свою очередь, интересуется, каким правилам следуют и будут следовать в Европейском суде по правам человека, который теперь, по его мнению, использует разработанные им доктрины применения силы в правоохранительных операциях во время конфликтов высокой интенсивности с участием большого числа повстанцев, артиллерии и воздушных бомбардировок411411
  Abresch (2005) p. 742.


[Закрыть]. Он отмечает, что для юристов, занятых МГП, было бы идеально использовать право международного вооруженного конфликта в отношении внутреннего вооруженного конфликта. Он называет это «интернационализацией траектории»412412
  Abresch (2005) p. 742.


[Закрыть]. Но Страсбургский суд сошел с этой траектории, чтобы вывести свои собственные нормы из «права на жизнь», закрепленного в статье 2 ЕКПЧ. Оптимистический прогноз Абреша заключается в том, что,

учитывая сопротивление, которое государства оказывают применению гуманитарного права к внутренним вооруженным конфликтам, проделанная ЕСПЧ с этой целью адаптация права прав человека может создать наиболее многообещающую основу, сообразно с которой международное сообщество будет наблюдать и реагировать на насильственные взаимодействия между государством и его гражданами413413
  Abresch (2005) p. 743.


[Закрыть].

Это резко отличается от оценки Хэмпсон, которая убеждена, что Страсбургский суд должен принимать во внимание МГП, и верит, что, несмотря на тот факт, что суд никогда не упоминал о применимости МГП, «есть понимание, что существует анализ, который мог бы быть проведен в рамках МГП»414414
  Hampson & Salama (2005) p. 18; см. также: Heintze (2004).


[Закрыть]. В этом она следует «классической» модели Досвальд-Бек и Вите, полагавших, что «очевидные преимущества правозащитных органов, использующих [МГП], заключаются в том, что [МГП] будет становиться все более известно лицам, принимающим решения, и общественности, которая, как мы надеемся, будет оказывать все большее давление, чтобы добиться уважения к нему»415415
  Doswald-Beck & Vité (1993) p. 108.


[Закрыть]. Точно так же Рейди полагал, что в турецких случаях Страсбургский суд «заимствовал язык [МГП] при анализе объема обязательств в области прав человека. Такая готовность использовать понятия гуманитарного права обнадеживает»416416
  Reidy (1998) p. 521.


[Закрыть]. Она также рассматривала это развитие событий как «безусловно одобряемое в той степени, в какой оно вносит вклад в укрепление правозащитной структуры»417417
  Reidy (1998) p. 521.


[Закрыть].

Используя чеченские дела, в работе по которым мне была отведена ведущая роль, я хотел показать, что Европейский суд по правам человека, несмотря на ограничения первого поколения, содержащиеся в документе, использованном для толкования и применения, был обязан реагировать на обстоятельства, в которых заявители, представляя самих себя и свои группы, придали правам человека новое символическое и материальное содержание. Я настаивал на том, что МГП и МППЧ действительно говорят на весьма разных языках по совершенно очевидным причинам. МГП само было вынуждено реагировать на антиколониальную борьбу и применение силы национально-освободительными движениями в период после Второй мировой войны, но крайне маловероятно, что оно найдет применение в сугубо внутреннем контексте Северной Ирландии, Юго-Восточной Турции или Чечни. В этом отношении балканские конфликты представляют собой исключение, так как МТБЮ смог рассматривать их как международные конфликты.

ПРОБЛЕМА ГРУБЫХ И СИСТЕМАТИЧЕСКИХ НАРУШЕНИЙ

Заключительный вопрос касается масштабов потенциальных нарушений, совершенных Великобританией в Ираке. Обладает ли система ЕКПЧ потенциалом для борьбы с грубыми и систематическими нарушениями стандартов в области прав человека?

Первые четыре десятилетия работа Европейского суда по правам человека в отношении государств Западной Европы касалась главным образом неправильных или халатных действий правительств, это касалось в том числе и происходящего в Северной Ирландии. Конфликт в Северной Ирландии, включая отвратительные акты терроризма (справедливо названные этим именем), совершенные ИРА на британской «большой земле», всегда был конфликтом сравнительно низкой интенсивности418418
  См.: Kitson (1971).


[Закрыть], и Великобритания явно прилагала значительные усилия для борьбы с терроризмом и защиты жизни и безопасности обычных членов общества, не нарушая при этом права человека. Утверждается, что в Ираке этого не было. С моей точки зрения, действия Британии в Ираке имеют куда больше общего с кампаниями, проводимыми Турцией против курдов и Россией против чеченцев. Чем эти два конфликта отличались от действий Великобритании в Ираке – оба они происходили на территории соответствующего государства. Выше я уже разбирал вопрос об экстерриториальности.

Таким образом, в центре внимания этого раздела – «систематические» или, скорее, «грубые и систематические нарушения», как они описаны в статье Менно Камминги 1994 г.419419
  Kamminga (1994).


[Закрыть], к которой я вернусь ниже.

«Грубые и систематические нарушения» следует отличать от «системных» нарушений, которые были проанализированы Филипом Личем в контексте недавней практики Европейского суда по правам человека420420
  Leach (2005).


[Закрыть]. Это дела-«клоны», «рецидивы», в связи с которыми проводятся реформы, представленные в Протоколе № 14 к Европейской конвенции о защите прав человека. В резолюции в мае 2004 г. Комитет министров Совета Европы настоятельно призвал Европейский суд по правам человека предпринять дальнейшие шаги по оказанию помощи государствам путем выявления коренных проблем – «определить, насколько это возможно… что он считает основной системной проблемой»421421
  Resolution Res (2004)3, May 12 2004.


[Закрыть].

Вопрос грубых и массовых нарушений был обострен конфликтом в Чечне и, без сомнения, всплывет в связи с Ираком, особенно если случаи вроде «Аль-Скейни» проложат себе путь в Страсбург; хотя в научной литературе на этот вопрос обратили внимание в связи с делами против Турции, которые разбирает Страсбургский суд с начала 1990‐х.

Само собой разумеется, что ЕСПЧ защищает лишь минимальный диапазон прав – почти исключительно гражданские и политические. И хотя в ЕСПЧ могут обращаться как группы, так и отдельные лица (а также юридические лица), суд доказал свою неспособность адекватно реагировать на подаваемые в него иски. Это стало совершенно очевидно в 1990‐х, в связи с турецко-курдскими делами.

ПРИСУЩАЯ СТРАСБУРГСКОМУ СУДУ СЛАБОСТЬ В ОТНОШЕНИИ ГРУБЫХ НАРУШЕНИЙ

Дела курдов позволяют получить представление о трудностях, которые возникают у Страсбургского суда при рассмотрении обстоятельств широкомасштабного вооруженного конфликта. В начале 1990‐х конфликт между турецким правительством и Рабочей партией Курдистана (РПК) достиг новых уровней интенсивности. Правительство объявило чрезвычайное положение в Юго-Восточной Турции, в условиях которого государственные силы разрушили тысячи деревень, чтобы лишить РПК баз и поддержки населения, а три с половиной миллиона сельских курдских жителей стали беженцами в собственной стране. В 1993 г. расположенный в Лондоне Курдский проект по правам человека (КППЧ)422422
  Найдено профессором Кевином Бойлом и Франсуазой Хэмпсон из Эссекского университета.


[Закрыть] начал отправлять в Страсбург прецедентные дела в поразительных объемах. По наиболее важному из них, ставшему основанием для многих более поздних побед, «Акдивар и другие против Турции»423423
  App. no. 21893/93, Decision of 19 October 1994.


[Закрыть], решение было принято в 1994 г.

Типичная для рассмотрения таких дел проблема уже была описана ранее. В 1994 г. профессор Менно Камминга предупредил, что «в течение последних четырех десятилетий надзорная система Конвенции в целом неутешительно реагировала на грубые и систематические нарушения прав человека»424424
  Kamminga (1994) p. 153.


[Закрыть]. Он отметил, что «проблема с грубыми и систематическими нарушениями заключается не в том, что сложнее с юридической точки зрения. Скорее, проблема состоит в том, что при их рассмотрении мы сталкиваемся с куда меньшей готовностью к сотрудничеству со стороны государства-нарушителя. Это затрудняет установление фактов»425425
  Kamminga (1994) p. 161.


[Закрыть].