Текст книги "Я выжил, начальник!"

– А местные, – сообщил Матвей, – кто с Королем дела имел, сидят. Всех забрали, даже заместителя начальника района в кутузку сунули. Начальник районной милиции, майор Малин, никого не пощадил, всех упрятал. Так что все хорошо. Бояться больше некого, мы работать на себя станем, и охотиться, и рыбу ловить. И лес не будут вывозить. Может, нам все это раньше надо было затеять. Зато теперь все наладится. Азов молодец, а Король решил…

– И дали ему прикурить, – усмехнулся Пухов. – Правда, пятерых убили у нас и десять ранено. Но всем помощь оказали.

– А ты заместо моего убитого Степки в постели греть меня будешь? – со слезами спросила женщина с последнего ряда поселкового клуба.

– Как будто только у тебя, Танька, мужа убили! – напустилась на нее другая женщина в черном платке.

– Да твой Семен только и знал, что пил, – ответила Татьяна.

– Хватит! – крикнул Матвей. – Жизнь налаживать следует, а вы, как собаки, грызетесь. У каждого горе могло быть, но хоть сейчас дети сыты и обуты будут. Всем, кто родственников потерял, поможем. И не забудьте, что я вам говорил.

Красноярск

– Вот и делай добро, – проворчал, сидя в купе СВ, Остоцкий. – Даже увидеть не дали. А может, и правильно, что не встретились. Удачи тебе, Борька. И пусть все у тебя сложится, как ты хочешь. Должен ты Россию покинуть. Раз судьба распорядилась, что служить родине ты не можешь, значит, лучше уезжай.

* * *

– Ну что ж, – вздохнул Борис и посмотрел на стоящую у двери Веру. – Могу я спросить?

– Нет, – негромко сказала она. – Потому что честно ответить я не смогу, а лгать не умею.

– Знаете, доктор, – закрыв паспорт, Вулич сунул его в боковой карман пиджака, – меняли бы вы место работы. Вы красивая женщина, отличный врач и хороший человек. Вас сломает работа в зоне. И еще… Я все-таки офицер, вы тоже. И поэтому знаете – приказы исполняются, а не обсуждаются. Хотя, – Борис тряхнул головой, – не то я что-то говорю. Просто прошу вас, доктор, будьте счастливы. И постарайтесь не меняться. Сейчас и так хороших людей единицы, но они есть. Поэтому постарайтесь не поддаться и останьтесь такой, какая вы есть. И пусть вам повезет во всем! – Подхватив спортивную сумку, он быстро вышел.

– Удачи тебе, десантник, – прошептала Вера.

– Садитесь! – Водитель открыв дверцу машины.

Борис молча залез на заднее сиденье. Машина тронулась.

– Курить можно? – спросил он.

– Да, – ответил водитель.

Борис закурил. Телефон, который принесла ему Вера, зазвонил. Борис поднес его к уху.

– Через полчаса сядешь в «вольво», – послышался мужской голос. – Дальше будешь делать то, что тебе скажут. Удачи тебе, солдат! – Телефон отключился.

– Ничего не пойму, – пробормотал Борис. – Вера Георгиевна что-то знает, но молчит. Странное что-то происходит. Но это не менты, точно. Ладно, жив буду. Но что-то я забыл. А вот что, не могу вспомнить.

– Витя! – Вера бросилась к вошедшему мужу.

– Как ты? – после долгого поцелуя спросил он. – Все нормально?

– А что с тобой? – отступив, она внимательно посмотрела на него. – Ты хромаешь.

– Да это царапина. – Улыбнувшись, он сел и привлек ее к себе. – Все, больше ты никуда одна не поедешь.

– Не поеду, – согласилась Вера.

«Хорошо, что Вулич уехал, – подумала она. – Иначе бы пришлось долго объяснять Вите, почему беглый преступник здесь и почему я не сообщила о нем в милицию. Удачи тебе, Борька!»

Вздохнув, она теснее прижалась к мужу.

– Расскажи, что с тобой было, – попросил он.

– Приехал мужик и привез записку от Ирины, – начала она.

«Аэродром, – думал, глядя в окно, Борис. – Остановили, о чем-то поговорили, рядом с водителем сел седой гражданский летчик. Странно это все…»

Машина затормозила у грузового отсека пассажирского самолета.

– Бери ящик, – повернулся к нему летчик. – Неси в отсек и никуда не выходи. Тебе скажут, что делать дальше.

Борис вылез и потянул за собой спортивную сумку.

– Тебе дадут все, что надо, – остановил его седой. – Торопись.

Борис открыл багажник и увидел картонную коробку. Взяв ее, он пошел к самолету.

– Извините, Павел Андреевич, – пересчитывая деньги, посмотрел на бывшего в Тее полковника милиции плешивый фотограф, – но я кое-чего не понимаю. Вы полковник милиции, начальник уголовного розыска, и вдруг помогаете бежавшему из лагеря…

– Знаешь, Фомин, – сказал полковник, – я и сам неделю назад в это не поверил бы. Но тут кое-что произошло. Этот человек убил Олега Петровича Котова и его сестру. А как ты знаешь, да это знают все, они в свое время убили мою дочь. Скажу честно, я много раз хотел прибить этих гаденышей. Особенно после того, как Алка неожиданно оказалась невиновной, а Олегу дали пятнадцать, а потом переделали на превышение самозащиты и оставили три года. Оказывается, моя Машенька и ее друзья напали на Котовых и те, защищаясь, убили их. Точнее, убил Олег, а Алка вообще оказалась не при делах. Но все знают, что Толик и Витя пытались защитить Машеньку от Котовых. Поэтому я решил дождаться освобождения Олега и убить его и Аллу. Но не смог… – Он закурил. – И тут появился человек, который, защищая женщину, а у нее, кстати, был конфликт на зоне и с Котовым, и с Аллой, убил их. Да, он преступник и совершил дерзкий побег. Хотя любой побег – это уже дерзкое преступление. Я через своих друзей ознакомился с делом Вулича. Он осужден незаконно, и его вины в первом случае нет никакой. В тот раз он бежал для того, чтобы его убили. И подтвердилось это его последним преступлением – он захватил заложников для того, чтобы его убили. И знаешь, – полковник налил коньяка в две рюмки и подвинул одну фотографу, – я решил помочь ему. Я узнал от знакомых его конечную цель, поговорил с Чепурных, кстати, она красивая женщина и прекрасный человек, и понял, что Вулич не должен сидеть. Кстати, Чепурных такого же мнения. Давай за Вулича! – Он взял рюмку.

– С удовольствием, – кивнул фотограф. – И знаете, – он положил конверт с деньгами на стол, – считайте, что я сделал документы, внося свою лепту в убийство Котова. Возражения не принимаются.

– Давай за Вулича, – повторил полковник.

– А кто к вам приезжал? – спросил Фомин.

– Друг отца Вулича. Я поговорил с Чепурных, и она назвала мне номер телефона, по которому Вулич пытался звонить из зоны. Выяснилось, что это Остоцкий Игорь Петрович, в прошлом инструктор по ведению боев в городских условиях. В общем, инструктор специальных сил армии. Я не ошибся. Он привез документы и сообщил, куда хотел бы попасть Вулич. Это он узнал от подельника Вулича по первому побегу, уголовника, который покончил с собой. А теперь Вуличу помогут и там.

Поезд Красноярск – Москва

– Что с тобой? – спросил Виктор.

– Это она, – прошептала Вера, – Римма. Да, это она…

– Кто?

– Казакова! – Вера подошла к сидевшей за соседним столиком вагона-ресторана женщине. – Узнаешь?

Та, вздрогнув, вскочила. Двое молодых мужчин, сидевших с ней, тоже поднялись.

– Отвали, сучка! – процедил один.

Виктор ударил его тростью по голени. Тот плюхнулся на стул. Римма, толкнув Веру, помчалась к выходу из вагона-ресторана. Вера бросилась следом и сильно толкнула ее в спину. Римма упала. Второй парень выхватил пистолет. Виктор тростью выбил у него оружие. Парень с коротким криком ударил его в грудь ногой. Виктор отлетел к окну. Парня сбил с ног вскочивший со стула прапорщик-пограничник. В ресторан вбежали двое милиционеров.

Красноярск

Котов был приговорен к двадцати годам лишения свободы и умер в колонии. Остальные тоже получили длительные сроки наказания. Пискунов умер до суда от инсульта. Костюков и Рожков были приговорены к пожизненному заключению. К Азову приехала дочь. Участок продолжает давать золото и приносит неплохой доход. Ирина стала жить в гражданском браке с Егором Таежником, и ее дочь через полгода начала звать его папой. Через год у них родилась девочка, которую назвали Верой, и они расписались в поселковом совете. Егор удочерил Машу. Инна до суда не дожила, она повесилась в камере. Хотя ходили разговоры, что ее повесили. Казакова была осуждена на двенадцать лет.

Котчиха

Чепурных продолжают работать в медчасти ИТУ. Больше Веру одну муж никуда не отпускает. Заев и Бармин были переведены на другую работу. Розыск Вулича продолжается до сих пор.

Франция

Сержант французского Иностранного легиона, отложив папку личного дела, кивнул:

– Ты свободен, иди.

Черноволосый легионер ответил по-французски с акцентом:

– Есть идти, сержант.

Надев на голову белый берет, он отдал честь и, четко повернувшись, пошел к двери.

– Как у него с боевой подготовкой? – по-английски спросил сидевший в кресле блондин.

– Все ступени на «отлично», – ответил сержант. – Капитан Мюррей доволен Скифом.

– За ним есть хвост? – поинтересовался блондин.

– В России. Два раза бежал из лагеря.

– Ясно, – кивнул блондин. – А Интерпол не…

– Нет. По этой линии он чист.

– Он нам подходит, – сказал блондин. – Мы берем его.

– Скиф отметил в соглашении, – сержант протянул ему документ, – что если конфликт как-то задевает интересы России, он воевать не будет.

– Там нет никакого интереса России, – засмеялся блондин.

Вулич, сняв ботинки, лег на кровать и потянулся.

– Все позади. Правда, с французским у меня нелады, но пока особых хлопот это не доставляет. И похоже, меня заберут в легион генерала Жунуа «Дикие гуси», – засмеялся он. – Все, Вихрь, – прошептал Борис, – я жив и, знаешь, доволен жизнью. Недавно я понял, чего не помню. Цвет глаз доктора Веры. – Он улыбнулся и встал. – Я жив, Заев! Я выжил, начальник!