Текст книги "Тайна наследницы"

– Это исключено, – заверил Филипп. – Мы сами дадим небольшую утечку информации. «При попытке задержать вооруженную банду преступники первыми открыли огонь и убили двоих сотрудников СОБРа. Был отдан приказ на уничтожение банды». И никаких подробностей. Так что убитые сослужат нам добрую службу.

– Отлично, – облегченно вздохнул Песковатский-отец. – Значит, все эти добропорядочные уголовнички трупы. Ну а эту журналистку встретят люди Шелинова. Он не подведет. В бумагах Куровича и на него есть кое-что. Надеюсь, архив будет с Туминой, и тогда одну проблему можно считать решенной. Ну а насчет Долины посмотрим, что будет в завещании. Наш адвокат уже пытался его оспорить, к сожалению, ничего не вышло. Шансов у нас почти нет. Но Песковатские без боя не сдаются. Кстати, евреев нашли?

– Нет, – услышал он недовольный ответ звонившего. – Объявлять их в розыск нельзя. Если возьмут, всплывет и наше дерьмо. Вполне возможно, что у Туминой есть какой-то компромат на наследницу. Ведь до сих пор неясно, как Антонова встретилась с Аляской и могла ли переспать с ним. А насчет архива… Я не уверен, что Тумина привезет его. Обычно из Штатов не выпускают иностранных журналистов с документацией, не проверив ее. Да и как архив Куровича мог оказаться там? Скорее всего, Курович припрятал его, так он и сгниет где-то. Да, кстати, ты видел эту Вику? Есть в ней что-то от Аляски?

Песковатский поморщился.

– Глаза. Даже прищур его. В общем, похожа она на него.

Телефонный разговор Марецого с Антоновым был короткий. Выслушав Виктора, полковник сообщил, что Туминой интересуются несколько бывших и трое действующих сотрудников ФСБ. И это не государственный, а личный интерес.

– Кроме этого, Надька что-то задумала. А она, как ни крути, мать Вики и моя сестра. Когда узнала, что Ирина прилетает, сразу куда-то уехала. В общем сделаем, как я говорил.

– Хорошо, – согласился Марецкий. – Но не забывай, Иринка – человек с характером.

– Ты ей позвони, – попросил Андрей, – и обрисуй ситуацию. Она должна понять.

– Если с ней что-то случился… – Виктор не договорил.

– Давай делать, как я предложил, и все будет хорошо, – заверил его Андрей.

Горец, лежавший рядом с Надеждой, потянулся и повернулся к ней.

– Ведь я сразу предлагал тебе сотрудничество, а ты…

– Я боялась, что ты просто хочешь использовать меня и… – призналась она.

Он поцеловал ее.

– Просто я бы мог договориться с Дедом. Без него, увы, ничего не получится, и поэтому его, как говорится, надо брать в долю. Поверь, Надюша, если Дед не будет союзником, можно потерять все. Я, когда узнал, кто наследница, хотел тебе написать, но побоялся, что письмо попадет в чужие руки.

– Я рада, что мы встретились, Григорий.

Антонова встала, накинула халат.

– Князя и его уголовников перестреляли в загородном доме. Сейчас будет «Дорожный патруль», наверняка про это будут говорить. Пойду приму душ.

«Вот подфартило, – подумал Горец, включив телевизор. – Хотя я все равно снова появился бы в твоей жизни, Наденька, – усмехнулся он. – Долина принадлежит твоей дочери, а значит, тебе. Ну точно подфартило, что Дед послал меня в Москву».

«А может, они хотят использовать меня и я останусь ни с чем? – продолжала сомневаться Надежда. – Вряд ли, – в конце концов решила она и засмеялась. – А ведь был легкий роман на Кипре. И вот, пожалуйста – вовремя появился. – Выключив душ, взяла полотенце. – Главное сейчас – Тумина. Она может все испортить. Документы наверняка при ней, значит, надо ее как-то нейтрализовать. Похитить что ли, – вздохнув качнула головой. – А если она переслала все почтой?»

– Как бы то ни было, ее надо изолировать. Или убить, – прошептала она.

– Да перестань, Вика, – улыбнулась Наташа. – Что ты мучаешь себя?

– Я никак не могу в это поверить, – повторила девушка. – Уже погибло столько людей. Я не знаю, что делать.

– Понимаю, – кивнул Кошкин. – Я представил на минутку, что я на твоем месте, и впал в ступор. А у тебя все это в действительности. В общем, взгляни на это проще. Ну подумаешь, будешь миллионершей, тебе и делать ничего не надо. Твоя мать будет всем заниматься, соберет команду, она будет золото мыть, охрана будет охранять и так далее. А ты – получать деньги. Не так уж и плохо, с одной стороны. Хотя с другой – масса ограничений, постоянная охрана. Жизни никакой.

– Не хочу! – качнув головой, воскликнула Вика. – Я довольна тем, как живу. Через два года закончу институт, буду лечить людей. А золото… Не хочу я, тем более что не знаю, от кого все это. – Опустив голову, она всхлипнула. – Я хочу правду узнать. Я же всегда думала, что моя мама – самая хорошая мама и человек самый хороший и правильный. А тут… – Вика вытерла слезы. – Я ее почти ненавижу. Думаю, она все это затеяла ради себя. Ведь она еще летом говорила, что наверное перейдет на золото. Я подумала, шутит, а оказывается, она знала, что вот-вот золото будет ее. Она уже набирает сотрудников. Марецкому предложила возглавить охрану концерна. И название придумала – фирма «Московские женщины». – Вздохнув, Вика вновь всхлипнула.

Хутор

– Анка рада, – улыбнулся Дед. – Жаль Малыша, – качнул он головой. – Я как чуял беду, не пущал его в Москву-то. Мол, оставайся, и все путем будет. А он смеялся. Я, говорит, парень городской и в вашей тайге очень скоро чокнусь. Остался бы здесь, живым был.

– Журналистка прилетает, – с порога сообщил Росомаха. – Слышал, как Капитан с ей по телефону базарил. О делах ни полслова, только «скучаю, люблю» ну и прочая лирика. Завтра она в Москве будет. Марецкий собирался лететь встречать, но что-то передумал.

– А ты как с ним? – поинтересовался Якут.

– Да никак, – усмехнулся Росомаха. – Он меня в упор не замечает. А вот Сирота хренов все время нарывается, но его Капитан держит.

– Хватит, – оборвал их Дед. А затем проворчал: – Значицся, будем дожидаться наследницу. Глянем, что и как она туточки мутить начнет. Горец ее маманю знает. Трахал ее, что ли, где-то на отдыхе. Сейчас он в столице. В общем, поглядим, что и почем будет.

– Анка-то звонила? – спросил Якут.

– Счастлива баба, – засмеялся Дед. – Дай-то бог, чтоб Горец с энтой маманею договориться сумели.

– Попить кваску дайте, – выдохнул вошедший старший лейтенант милиции и плюхнулся на стул.

– Чего слыхать у ментов про Соломона? – спросил Дед.

– А слыхать то, что, мол, те, ну, которых у станции положили, грабанули Соломона, вырезали семью и ушли. А газовый котел заминировали. Вот что думают. Но я тут, собственно, не поэтому. – Лейтенант бросил на Деда многозначительный взгляд.

– Ну-ка вышли, – скомандовал тот и закурил трубку. – Ну и чаво тамочки такое секретное?

– Среди старателей-одиночек слушок ходит, – понизил голос участковый. – Мол, в тайге какие-то хунхуты появились. С автоматами. Вроде как на ментов похожи, но не менты.

– Ты, участковый Тараскин, мать твою в душу, свою агентуру иметь должен, а ты «навроде у дяди Володи». Даю те сутки, – зло проговорил Дед. – Ежели не прознаешь, кто такие, зимой в прорубь упасть могешь. Понятно, али еще говорить надо?

– Так я что слышал, то и сообщаю, – испуганно затараторил Тараскин. – Может, все это просто разговор. Охотников я спрашивал, так не видали они и не слыхали ничего. В тайге чужаки есть, но это по амурскому тигру комиссия. Два профессора и три лаборанта. Еще охотовед. При них охрана, четверо с АКМ и двое с СВ Д. Этих я видал, документы проверял.

– Сутки я тебе дал, – не стал слушать его Дед.

Участок

– Жениться будешь, Капитан? – отпив из кружки чая, спросил один из бульдозеристов.

– Буду, – улыбнулся Марецкий.

– А не пожалеешь? – усмехнулся худой мониторщик. – Ведь она баба неспокойная, все катается, сенсации ищет. Умна и деньги немалые имеет, а ты старатель. Ну, правда, с орденом, хотя один хрен вроде.

– Тебе-то что? – остановил его Сиротин.

– Ты вообще вроде как скоро под хозяйкой будешь, – оскалился монтировщик. – А в постели-то она сверху или…

Удар в челюсть сбросил его со скамейки. Рванувшегося вперед Сиротина двое схватили за руки.

Марецкий закурил и присел возле лежащего монтировщика. Зачерпнул кружкой воды и вылили ему на голову. Замычав тот, открыв глаза, сел и стал нащупывать ручку топора.

Марецкий наступил ему на пальцы. Заорав, мониторщик вскочил.

– Не лезь не в свои дела, – посоветовал ему бульдозерист. – Еще раз вякнешь что-то не то, мы тебя из смены уберем. Понял?

Долина

– И вы думаете, здесь действительно есть золото? – спросил невысокого мужчину в накомарнике толстяк.

Сняв накомарник и сунув в рот трубку, тот улыбнулся.

– Есть золото, и, поверьте, предостаточно. Об этом говорят смельчаки, которые с лотками золото на свой страх и риск моют, и те, кто пробу брал по заданию министерства. Кроме этого, Алясин обладал редким даром находить месторождения. Ни разу не ошибся. На Колыме, где он отбывал срок на поселении, с его помощью государство получило два участка. А за эту Долину столько крови уже пролито и сколько еще прольется… Знаете, Филимон Адамович, я зауважал Феликса Абрамовича. В нем есть мужское начало.

– Не порите чепухи, Максим Валерьевич, – перебил его напарник. – Он просто хочет ухватить кусок побольше. Ему плевать и на Соломона с семьей, и на Еву, которую ждет электрический стул. Он хочет золота и пойдет на все, чтобы не уехать пустым. Скоро прилетит эта неугомонная журналистка, и снова начнут стрелять. Ее попытаются убить, это ясно как божий день. Разумеется, наследницу тоже. Я разговаривал с Надеждой Сергеевной. Это просто Гитлер в юбке. Не даст она дочери власти. А вот наследницу увидеть, увы, не удалось. Представляю, какая сейчас у нее в голове путаница. Двадцать лет жить спокойно и вдруг узнать, что ты – дочь великого авантюриста и будешь владелицей золотоносной долины и счета в банке. Мне жаль девочку. Ее тоже убить хотели, и наверняка на этом не остановятся. Золото… – Он покрутил головой. – Как только поняли его цену, так начали убивать и будут убивать. Наступит ли время, когда не будут убивать из-за денег и не станут воровать? Думаю, такого никогда не будет. Зависть, куда она денется? Она-то и толкает на преступление. К тому же деньги – это власть. А здесь большущие деньги. Темнеть начинает, вполне могут появиться и бандиты, пора уходить.

Благовещенск

– Точно говорю, – кивнул на двухэтажный особняк мужчина лет сорока пяти. – Там трое и пес. Не на привязи. Здоровенный волкодав. Тех, кто в доме, знает, а других атакует сходу.

– На каком этаже он? – спросил рыжеволосый верзила.

– На втором. Два крайних окна слева. Баба постоянно с ним.

– Ночью кто-то дежурит? – спросил коротко стриженный мужчина.

– Пес лает так, что и мертвого поднимет. Сразу говорю, заходить в дом – гроб заказывать. Эта троица – парни натасканные. Сам видел, как один из них кирпич кулаком колол. Кстати, у бабы в комнате двустволка. Охотничий билет есть.

– Держи, – сунул ему конверт рыжий. – И не шепни кому-нибудь, – усмехнулся он.

Москва

Мужчина в спортивном костюме накрыл маскировочной сеткой мотоцикл, взял винтовку Подойдя к приставленной к дереву лестнице, полез вверх. Лег на закрепленные на ветвях две доски. Прижав приклад к плечу, прицелился. Увидев такси «Волга», поймал в прицел водителя, плавно перевел на пассажира.

– Сидит сзади, дам зажигательным по баку, – прошептал он.

– Самолет приземлился, – сказал в закрепленный на лацкане пиджака микрофон Филипп. – Повторяю, перехватываете ее у выхода, в машину и увозите.

– Да успокойся ты, Филя, – услышал он. – Все будет, как надо.

– Фээсбэшники тут, – сообщили Антонову. – Около выхода.

– Отлично, – кивнул он. – Встречайте, где уговорились, и сразу отдайте записку. И телефон не забудьте.

– Вот я и на родине, – улыбнулась спустившаяся по трапу Ирина.

– Она прилетела, – получила информацию по сотовому Надежда.

– Надеюсь, не доедет?

– Троих точно не пройдет, – усмехнулся звонивший. – В аэропорту – раз, по дороге – два и у дома – три. Так что готовь бабки, Антонова.

– Ты ее узнал? – тихо спросил Горец.

– Да, – коротко бросил невысокий бледный парень. – Она труп.

– Удачи тебе.

Горец быстро пошел к выходу. Бледный, держа левую руку в кармане кожаного пиджака, неторопливо двинулся навстречу пассажирам.

Миновав паспортный контроль, Тумина едва успела сделать несколько шагов, как услышала за спиной:

– Славин, старший лейтенант уголовного розыска. Вам записка и телефон, звоните Марецкому. А здесь билет. Самолет через три часа из Домодедова. Вас доставят в аэропорт на вертолете. Позвоните и…

– Умри, сучка! – раздался истошный крик.

Славин, перехватив руку с ножом, завернул ее бандиту за спину и коленом ударил его в живот. Подскочили двое, на руках нападавшего защелкнулись наручники.

– Звоните Марецкому, – повторил Славин. – И поскорее.

– Где вертолет? – спросила Тумина. – Позвоню позже.

– Да быстрее вы! – поторопил их человек в летной форме.

– Где она? – растерянно пробормотал Филипп. – Что за чертовщина. – И сам побежал к выходу.

– Не выходила, – сообщили ему в трех местах наблюдавшие.

– Не было ее, точно не было, – подошел к нему тот, что ждал у выхода.

– А это вам просил отдать Левин, – протянул Туминой конверт и тетрадь летчик, встретивший ее и Славина в аэропорту Домодедово.

– Спасибо, – улыбнулась Ира. – Сама я бы не смогла…

– Это вам спасибо. Отдельное спасибочки за коньяк, – подмигнул летчик, – и, конечно, за репортаж год назад. Если бы не ваши фотографии и статья, нас бы посадили или по крайней мере летать не дали.

– А что там было? – поинтересовался Славин.

– До нас три украинца в лоскуты пьяные докопались.

И в мать, и в бога, в общем, оккупанты мы и слава Бандере. Еще и в морду нам полезли. Ну, разумеется, выдержать мы не могли, а нас потом обвинили. Мол, русские летчики спровоцировали драку в аэропорту Парижа. Хорошо, она с самого начала все снимала и записывала. В общем, спасибо, Ирина, – поклонился он.

Прощаясь, Славин сказал:

– В Магадане Марецкий вас встретит. И бога ради, кроме него, никому никаких звонков.

– Передайте это полковнику Антонову. – Тумина отдала ему тетрадь и конверт. – Он знает, что с этим делать.

– А действительно Вика – дочь Аляски? – не удержался от вопроса Славин.

– Да, – помолчав, вздохнула Ирина. И спросила: – Как Ольга Васильевна?

– Сегодня полковник забирает ее домой, – улыбнулся Славин.

– А врач?

– Она умерла через сутки.

– Я так и думала, – с грустью сказала Ирина.

– Ее нет, – докладывал по сотовому сидевший на заднем сиденье коренастый мужчина. – В общем…

К машине с двух сторон подскочили люди в штатском и вытащили водителя. Коренастый успел выстрелить в живот открывшему дверь и получил пулю в лоб. Водителя застрелил подскочивший Филипп. Присев около упавшего, вложил ему в руку ТТ.

Снайпер, лежа на досках, посмотрел на часы. Недовольно вздохнув, через прицел продолжал рассматривать дорогу. Послышался хруст веток. Он успел взглянуть вниз и, получив две пули, рухнул на землю.

– Стрелок готов, – доложил стрелявший.

Москва

– Я ничего не понимаю, – недовольно говорил Феликс. – Ее просто нет. Моих людей в аэропорту убили. Снайпер молчит. В чем дело? Звони генералу Песковатскому, Даян.

– Не надо никому звонить, – остановил его Толин. – Вы просто выходите из игры.

Даян вопросительно взглянул на него.

– Я что-то не понял? – И метнулся за кресло.

Толин дважды выстрелил в Феликса. Даяну всадил пулю в голову парень с серьгой в ухе.

– Да черт с ними! – истерично прокричал в телефонную трубку Песковатский – отец. – Где эта чертова журналистка? Я уверен, она сумела привезти архив! Люди Шелимова молчат! Где Филипп?

Прозвучал вызов сотового.

– Да, – отозвался Песковатский.

– Нет ее, – услышал он резкий голос. – Черт знает, где она. Мы убрали конкурентов и снайпера, но Тумина исчезла! – орал Шелимов.

– Послушай, – едва сдерживаясь, процедил Песковатский, – ты взял это на себя и обязан убрать сучку.

– Да иди ты! – прорычал Шелимов. – Похоже, пора уматывать из России. Советую сделать это, пока нам всем Чечня не аукнулась.

Генерал услышал в трубке отбой.

– Это, в общем-то, не ко мне, – прочитав несколько листов и посмотрев фотографии, качнул головой Антонов. – Давай в ФСБ, – сказал он водителю. – Ольгу заберет из больницы Славин. Странно, насчет наследства тут нет ничего.

Отправив Тумину, Славин позвонил Марецкому.

– Все обошлось, так что встречай. Полковник сейчас в ФСБ. Молодец Тумина. Я лишь мельком глянул и то обалдел. Там такие люди…

– Ты, старлей, за Викой присматривай, – сказал Марецкий. – Кстати, что она решила, не знаешь?

– Да ничего, – ответил Славин. – Плачет, мать видеть не хочет. В общем, в полной растерянности.

– Брать всех, – катая желваки процедил генерал-лейтенант ФСБ. – И в одиночки, – добавил он.

– Надо, похоже, сваливать, – сквозь зубы процедил Филипп. – Но как эти бумаги попали к вам?

– Антонов привез, – сказал генерал, – но я тебе ничего не говорил.

– Конечно нет, – усмехнулся Филипп и отключил телефон. «Ну ладно, я вам устрою передачу наследства». – Давай собирай команду, – кивнул он стоявшему рядом верзиле. – Через час жду в Быково. Звони всем.

В кабинет вошли трое в штатском.

– Вы арестованы, генерал-лейтенант Шелимов.

– Да вы понимаете, кто перед вами, – вскочил он.

– Руки! – рявкнул один из вошедших. – Таких, как ты, я бы на месте стрелял.

– Молчит сынок, – прошептал бледный Песковатский. – Пожалуй, он еще может спастись, хотя и не из тех, кто просто будет прятаться. Убей эту шалаву, очень тебя прошу, сын.

Последнюю фразу он произнес достаточно громко, будто Филипп мог слышать его. Сев в кресло, он выдвинул ящик письменного стола, вытащил ТТ с дарственной надписью. Передернул затвор и поднес пистолет к виску. Закрыл глаза.

– Интересно, – снова вслух произнес он, – больно это или нет? – И чуть нажал на курок, но тут же рывком отдернул руку с пистолетом. – Не могу. Я жить хочу. Не могу, – простонал он, выронил пистолет и заплакал.

В дверь кабинета тихонько постучали. Песковатский вздрогнул, испуганно спросил:

– Кто там?

– Нина Петровна открывает дверь каким-то мужчинам, – робко сообщила горничная.

Песковатский схватил пистолет и, сунув ствол в рот, нажал на курок. Громкий крик и выстрел слились воедино.

Антонов позвонил жене, когда она была уже дома.

– Все очень просто, – объяснила происшедшее Ольга. – Григорий не мог иметь детей, и врач знала об этом. Надежда просила ее никому не говорить. Предлагала деньги. Я тоже заплатила и узнала правду, поэтому, наверное, меня и хотели убить. Надьку надо арестовать и…

– За что? – тяжело вздохнул Антонов. – Все это бездоказательно. Что касается тебя, то аварию спровоцировала ты. Сегодня вечером, точнее, часа через два, я освобожусь, заедем к Надьке и Вике. И поговорим очень серьезно. Кажется, я понимаю, почему погиб Григорий.

Надежда Сергеевна вернулась в сопровождении трех незнакомых Вике мужчин.

– Все, доченька, – весело проговорила она. – Анализ подтвердил, что ты дочь Аляски, и сегодня мы летим…

– Я никуда не полечу, – отступила на шаг Вика. – Мне ничего не надо.

– Хорошо, – кивнула мать. – Давай поговорим. Выпей воды, успокойся, и мы все обсудим.

Она подала дочери стакан воды. Вика, схватив, быстро выпила.

– Вы едете с нами, – сказала Надежда Сергеевна телохранителям.

– Вы не мокли би коворит анклиски, – медленно выговорил полный мужчина в очках. – Ми ест отчен…

– Через пять минут выезжаем, – по-английски, почти без акцента, сказала Антонова. – Моя дочь, мисс Виктория, немного болеет. Но это не помешает нам. Езжайте на аэродром, мы будем следом.

– О’кей, – кивнул толстый. – Надеюсь, вы понимаете, что в отсутствие наследницы все будет прекращено. Такова воля Алясина, это четко прописано в завещании.

– Я все это знаю, – улыбнулась Надежда Сергеевна. – Так же, как и то, что завещание должно быть оглашено в присутствии наследницы, адвоката и трех свидетелей на месте завещанного участка. Надеюсь, свидетели…

– Они на месте.

Все трое ушли.

– Выносите ее в машину, – приказала Надежда телохранителям. – Поосторожнее, ради бога, – попросила она, когда те подняли на руки спящую Вику.

– И куда мы летим, шеф? – спросил бритоголовый верзила в камуфляже.

– К Долине, – усаживаясь в кресло, ответил Филипп. – Испортим праздник, заберем золото и все. Работа закончена, уходим в Китай, к Луму, оттуда кто куда захочет.

– Не нравится мне мисс Антонова, – признался один из тройки иностранцев, побывавших в доме Надежды, – но тем не менее я должен сделать все, чтобы доставить к Долине наследницу. Сомнений нет никаких. Дочь Антоновой является наследницей русского авантюриста. Мы просто обязаны огласить завещание на земельном участке в присутствии трех свидетелей, упоминающихся в завещании и сотрудников местной власти. И получим за это довольно приличную сумму. Если быть откровенным, я не верил, что это произойдет. Двадцать лет назад этот русский выбирал молодых перспективных людей. В их число попал и я, мне было двадцать два года. И вот этот день настал.

Домодедово

Диспетчер аэропорта, покачав головой, сказал сменщику:

– Представляешь, рейс на Хабаровск закуплен госпожой Антоновой, а летит восемь человек. Вот люди! Не знают, куда деньги девать.

– Извините, мисс, а с наследницей все в порядке? – тихо спросил полный, когда все разместились в салоне.

Надежда усмехнулась.

– С моей дочерью все хорошо. Наслаждайтесь полетом и не лезьте с глупыми вопросами. Что остальные?

– Они уже в Хабаровске и дожидаются нашего прилета, – ответил толстяк.

Хабаровск

– Фуу, – освобождаясь из рук Марецкого, засмеялась Ирина. – Никогда так не целовалась. Я люблю тебя, Витька, и хочу фамилию Марецкая. И честное слово, устроюсь в издательство. С кочевой жизнью покончено. Но и ты должен оставить эту работу. В Москве мы что-нибудь интересное обязательно тебе найдем.

– Сезон закончится, и я все-таки буду с деньгами. – Виктор засмеялся. – Разумеется, я выбираю тебя, а не артель.

Ирина прижалась к нему.

– Привет от детективов и их подруг я тебе передала, но забыла сказать, что мы приглашены на две свадьбы. А почему ты ничего не спрашиваешь о Вике? Она наследница Аляски, но я могу изменить все это.

– Значит, Вика не наследница? – спросил удивленный ее словами Марецкий.

– Если есть какой-нибудь родственник, даже самый дальний, он запросто может оспорить права Вики.

– Ложитесь! – заорал Сирота и, прыгнув, сбил их с ног. Над упавшими просвистели пули короткой автоматной очереди. Дважды хлопнули пистолетные выстрелы. Стоявший у «Мицубиси» парень с АК, получив пули в спину, упал. К нему подбежали двое милиционеров.

– Спасибо, Сирота, – поднимая Иру, сказал Марецкий. – Кажется, дальние родственники объявились.

– Им как раз не выгодно убивать меня, – возразила Ирина. – Я уверена, это человек Надежды или кого-то из ее сообщников. Кстати, мужа Надежды убили, потому что он не мог иметь детей. Об этом не должны были узнать. Надька – хищница.

К ним подошел старший лейтенант милиции.

– В вас стреляли…

– Нет, – качнул головой Марецкий. – Мы, как я понимаю, оказались на линии огня.

– И тем не менее вам придется пройти с нами, – заявил милиционер.

– Я думаю, вам не нужен скандал, – Ира показала удостоверение. – Стрелял он в сторону машины, которая быстро уехала. Какая-то японская.

– И все же вы пойдете с нами, – требовательно повторил милиционер.

– Извините, товарищ старший лейтенант, – подошел к нему среднего роста худощавый мужчина в штатском. – Можно вас на ми…

– Отвали, – бросил милиционер, но, обернувшись, вытянулся по стойке «смирно».

– Расслабься, – убирая удостоверение, сказал подошедший. – А вы идите, – кивнул он Ирине, Виктору и Виталию.

– А вы кто? – спросила Ирина.

– Мент, но старше по званию, – засмеялся спаситель. – Поосторожнее будьте, это запросто может повториться.

– Давайте в машину, – озираясь, поторопил Сиротин.

– Придурок, – зло проговорил Горец, наблюдавший эту сцену. И, вздрогнув, упал.

– Я же говорил, что я завязал, – держа в руке окровавленный нож, сказал Гранит. – Кстати, ножом первый раз убиваю.

Вытерев лезвие об одежду Горца, сунул нож в ножны и пошел к своей «Ниве». Сев за руль, поехал, держа в поле зрения УАЗик Сиротина.

Благовещенск

Насвистывая, капитан милиции вышел из подъезда и тут же услышал:

– Служба собственной безопасности. Вы арестованы, капитан Рукин.

– За что? – попробовал возмутиться он.

– За содействие в попытке похитить Михаила, внука Деда.

Хабаровский край, хутор Волчье

– И слышать нечо не желаю, – отмахнулся Дед. – Сейчас туточки жить станете. И воздух полезный, и еда своя, и безопасно. Время школы подойдет, думать будем. Кстати, слыхала, Малыш убит в Москве. Менты многих положили и Князя заодно.

– А эти люди кто? – тихо спросила Анна. – В заимке которые? И милиция с ними.

– Из Америки. Уходит Долина. Завтра наследницу узнаем. Я б ее, сучку, собственными руками удушил, а теперяча, едрена вошь, охранять придется.

Долина

– Здесь все состоится, – сказал Филипп. – Охрана наверняка большая и народу полно. Ваша задача – девчонка и ее мать, – кивнул он двум снайперам. – Журналистку я лично сделаю. Остальные лупите по тем, кто к нам ближе будет. Как уберем баб, уходим.

Хабаровск

Придя в себя, Вика с недоумением огляделась.

– Где я?

– В Хабаровске, – услышал она голос матери. Та вошла в комнату и подала ей стакан сока. – Познакомься, это адвокат твоего отца Томи Лубис из Вашингтона, – показала она на полного. – Свидетели при составлении завещания – Гарри Горд, Алекс Филерт и Андре Дунальд, – представила она остальных. – А это дочь Алясина и моя, – улыбнулась Надежда. – Виктория Григорьевна Антонова. Надеюсь, ей не придется менять фамилию и отчество.

– Нет, это не предусмотрено, – качнул Лубис. – Но давайте обо всем говорить во время оглашения завещания. Таковы правила.

Вика, ничего не понимая, села на кровати.

– Где, говоришь, мы? – тихо спросила она.

– В Хабаровске, – снова сказала Надежда. – Поверь, я все делаю ради тебя.

– В Хабаровске? Выходит, ты так же легко можешь убить меня, как сделала это. – И вдруг улыбнулась. – Но значит, я увижу Виталия и Марецкого. Спасибо хоть за это. Я могу позвонить?

– Нежелательно, – сказал охранник.

– Когда будет оглашено завещание?

– Завтра, в двенадцать сорок пять, – ответила мать. – Ты родилась в США, когда в России было…

– Наверное, надо говорить так, чтобы и вы понимали. – Вика посмотрела на американцев. – Так и будем разговаривать. Хочу спросить, я могу отказаться от завещания?

– Нет, – сказал Лубис. – Вы сможете действовать, когда станете полноправной хозяйкой, и то не ранее, чем через пять суток. Кроме земельного участка, вы получаете пятьсот тысяч долларов из швейцарского банка и чек из вашингтонской компании на сто сорок тысяч долларов. Кроме этого квартиру в Москве.

– Даже так? Ну что ж, тогда я хотела бы видеть фотографии отца и поменять отчество. По-моему, Виктория Федоровна звучит лучше, чем Виктория Григорьевна. Фамилию я все равно поменяю на Сиротину. И спасибо папочке, – иронически улыбнулась она, – за квартиру. – Она посмотрела на мать. – Яне хочу больше ни видеть тебя, ни слышать. Я дам тебе сто тысяч, остальное отдам в детский дом. И это не обсуждается. А что я имею еще? – спросила Вика. – Ах, Золотую Долину! Скажите, а владельцу Долины, ну когда там будут добывать золото, обязательно находиться на месте?

– Разумеется, нет, – ответил Дунальт. – Вы поставите руководить опытных, понимающих в деле людей, которым доверяете…

– Понятно. Еще вопрос. Я после пяти суток могу подарить кому-нибудь эту самую Долину?

– Ты не сделаешь этого! – выкрикнула мать.

– Можете, – кивнул Лубис. – Но на вашем месте, я бы просто поставил людей, которым вы доверяете, и получал бы оговоренный процент от добычи золота. Это ваше право. Но в случае, как вы изволили выразиться, подарка, вы подвергнете опасности человека, которому будет сделан этот подарок. Заверяю вас, Алясин очень бы не хотел этого. Как он говорил, если Виктория, имя, кстати, вам дал ваш настоящий отец, подарит кому-то Долину, я перевернусь в гробу теми косточками, которые еще будут.

Надежда зло глядела на дочь.

Хутор Волчье

– Значица, завтра Долина будет иметь хозяйку, – задумчиво проговорил Дед. – Ну что ж, глянем, что за хозяйка такая.

– Дед, в обиду я ее не дам. Имей это в виду, – предупредил Марецкий.

– Так я энто понял, – кивнул тот. – Нет, воевать я не стану. Из-за его, – кивнул он на дверь детской. – Просто глянуть ей в глаза желание имеется. И узнать, что она делать станет.

Долина

– Вы туточки вокруг все обшарьте, – настойчиво повторил Дед. – Чтой-то неспокойно мне. Песковатский-младший кудай-то делся, вполне тут могет быть.

– Едут! – раздался крик.

Дед увидел три машины и микроавтобус с вооруженными милиционерами. Выматерившись, медленно пошел к небольшой площадке, на которой стояли стол и шесть стульев.

– Вона сколь притопало, – усмехнулся он, глядя на собравшихся. – Та молодуха, знать, и есть дочь Аляски. – Прищурился. – А похожа, ети ее отца. Красива деваха! А энта еенная маманя? Ну не мудрено, что Аляску на себя затащила. Видная бабеха, а по молодости вообще краса наверно была.

За стол сели американцы, Надежда Сергеевна, представитель администрации Хабаровского края и явно смущенная Вика. Поднялся представитель администрации.

– Сегодня у нас беспрецедентное событие. В права вступает наследница человека, владевшего этой землей, Алясина Федора Федоровича Виктория Антонова. Вот она. – Он захлопал. Послышались негромкие хлопки.

Лубис начал зачитывать завещание. Все молчали, и было прекрасно слышно голос переводчика. Закончив, Лубис с поклоном протянул бумаги Вике. Та поднялась, сказала толпе:

– Здравствуйте…

– И те не хворать, – раздался чей-то голос. – Ты как работать-то будешь, с янки, али своих работяг привезешь?

– Я Виктория Антонова, – тверже зазвучал голос девушки, – став хозяйкой Долины, приняла следующее решение. Я не буду принимать участие в работе, а после начала золотодобычи согласна получать пять процентов от суммы за сданное золото. Руководить всем, то есть стройкой, подготовкой к золотодобыче, начиная с завтрашнего дня, будут Афанасий Пантелеевич Дедовский, Дед, Марецкий Виктор Николаевич и Марков Иван Семенович.

– Вот и хрен, – вытаращил глаза Дед. – Выходит, я в начальство выбился. А как же ты, деваха, Маркова-то уболтала за золото взяться? Он ведь ни в какую на это дело не шел. А тут нате пожалуйста.

На помост вышел худощавый мужчина лет пятидесяти.

– Меня знают все, и как я работаю тоже. Я здесь потому, что Виктория заверила – золото будет продаваться только государству, процент, который мы определим, будет отчисляться на детский сад и школу, а также материальную помощь многодетным семьям и матерям – одиночкам. Я верю Виктории и буду работать не покладая рук и другим спуску не дам. Лоботрясам…