Текст книги "Про то, как враг народов войну выигрывал"

Про то, как враг народов войну выигрывал
Цви Найсберг

© Цви Найсберг, 2022

ISBN 978-5-4496-4040-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

А мы войну без того-сего выиграли…

Одна из любимых фраз отца всех тех довольно-таки до чего и впрямь сколь этак весьма уж различных лицом народов, что были безо всякой в том тени сомнения всецело обездолены его ни в чем и близко никак нисколько неправым отцовством.

Бессмысленное это дело попытаться пробить брешь меж дураком и всей его глупостью…

Джек Лондон, «Зов предков».

Товарищи сталинисты, эта книга была написана совсем не по вашу честь.

Да и вообще, самое наихудшее во всей той официально признанной и поныне кривде – это как раз-таки то, что нет, как нет ни малейшего шанса хоть сколько-то славно вполне ведь стоически ее на редкость беспроигрышно целиком и полностью весьма благоразумно переделать в ту истинно святую правду времен Второй мировой войны.

Автор.

1

Всем нам до дикого скрежета зубовного, без тени сомнения, довольно-таки хорошо сколь верно знаком тот весьма дельный и здравый, как и раз и навсегда предельно же четко выверенный подход ко всему тому свирепо вопиющему и никакими обыденными словами не передаваемому событию, которое навеки искромсало и искалечило невероятное множество человеческих судеб.

Вторая Мировая Война явила собой наиболее уж беспристрастное проявление всей той немыслимо жесточайшей исключительно ведь буднично обнажающей белые людские кости и впрямь-то до чего совсем немыслимо во всем чудовищной, чисто цивилизованной дикости.

Ну а похуже его могло бы оказаться одно лишь то, как-никак и по сей день слегка где-то тлеющее впереди – Третье общемировое кладбище.

Да вот от него Господь Бог нас явно ведь пока еще миловал, однако вовсе же нисколько он нас никак совсем не избавил от всего того на редкость патетически-помпезного освящения того самого истинно всенародного героического прошлого.

Даже и современным властям все это и близко попросту и близко никак совершенно не нужно, причем это так до чего только явственно исходя из того четко и здраво более чем совсем надменно до чего деловито подчеркнутого слова совсем.

Поскольку если та бескрайне этак липко сколь именно на редкость отъявленно лживая, невозмутимо официозная линия освещения всей той всенародно кровопролитной войны и вправду когда-нибудь станет выглядеть хоть сколько-то, более чем «беспричинно», как-никак вот всецело иначе…

Нет уж, как оно и понятно – при подобном раскладе тупо бросаться неисчислимо многими людскими жизнями, явно и вправду отселе окажется делом более чем прискорбно вовсе-то на редкость донельзя затем еще щекотливым, да и полностью совсем вовсе несвоевременно и беспричинно весьма и весьма до чего только явно затруднительным…

Ну, а между тем нечто подобное при любом том довольно-таки удачно лишь некогда затем сложившемся случае фактически ведь вновь той совсем беспринципно нечистоплотной на руку власти более чем основательно и вправду никак невзначай еще совсем непременно и впрямь-таки может до чего еще только дюже явно понадобится.

Ну, а как раз потому она сколь невозмутимо и на редкость помпезно всячески перевоплощала реальную войну и имевших личность героев в тех бестрепетно переполненных гордостью за всю свою отчизну безликих защитников родины, на деле начисто лишенной всякого так доподлинно настоящего материнского лица.

2

А именно потому, то бесстыдно глянцевое, послевоенное, истово же марксистки полнокровное и восторженно героическое переосмысление куда скорее необычайно чудовищной, нежели чем во всем одинаково для всех нас великой беды, и имело тот самый исключительно этак наглядный, можно даже сказать, панорамный вид… сплошной казенной лжи сколь тщательно и небесталанно выверенной кривды.

И это как раз в данном неверно искусственном свете в том самом «бесконечно дорогом и всеми нами любимом СССР» и было вполне вот этак искренне принято – столь, значится, ярко и красочно освещать «путем строго научного подхода» все те вовсе и невообразимые всяческому обыденному человеческому сознанию жесточайшие лихолетья всей той войны.

Истинно великие страдания самых конкретных людей были при этом безоглядно стушеваны, оставались явно так попросту вовсе за кадром, ну а на первое место спесиво и до чего беззастенчиво наспех уж разом всецело выдвигался именно тот самый великий энтузиазм поднявшихся на защиту отечества, этак-то браво ведомых коммунистической партией героических масс…

И лучше всего обо всем этом, конечно же, высказался большой поэт и бард Александр Галич в его песне «Баллада о твердой волюте»

«Над немыми могилами – воплем! – надгробья…

Но порою надгробья – не суть, а подобья,

Но порой вы не боль, а тщеславье храните

– Золоченые буквы на черном граните!..»

Причем подать все это как раз под эдаким (вместо живой крови) томатным соусом было и вправду задумано, именно дабы всячески усладить зоркий начальственный взор, всех тех безразлично тупых, да и впрямь-таки совсем объевшихся всеобщим добром бездельников и дармоедов, что почивали на лаврах чужой – не ими, а народом – честно завоеванной славы.

3

И это как раз-таки именно им, без самой малейшей в том тени сомнения, сколь совсем до чего несусветно весьма ведь донельзя воинственно разом же возжелалось…

Воздать-таки должное бравому солдату, но вовсе не по его вполне доподлинному званию вечно живого (даже вот если и безвременно погибшего) защитника родины…

Ну, уж нет, все те мыслимые и немыслимые почести явно этак ныне полагалось воздавать никак совсем не ему, а той аморфной и нисколько никому и близко не ведомой и НЕ ИЗВЕСТНОЙ ЕГО ФИГУРЕ…

А людские кости, которые прямо-то после войны еще действительно можно было с той или иной весьма вот довольно большой долей достоверности, хоть сколько-то, значит, затем опознать…

Самописки и без того частенько оставались пустыми и вовсе ведь никак не заполненными…

Да только время сделало буквально всех их абсолютно непригодными к какому-либо, вполне еще возможному ныне прочтению…

Но и неопознанными – людей при любом раскладе всенепременно следовало и надлежало более чем достойно со всеми почестями давно вот перезахоронить, поскольку еще издревле считалось, что война никак не окончена, пока не был предан земле самый последний из погибших на ее полях сражений солдат.

Однако те самые безлико идейные коммунистические заправилы и в мыслях своих нисколько не порывали с прошлым во всей их как-никак сколь безгрешно непримиримой войне будто бы со своим, но уж в особенности в момент великой и критической опасности, как никогда практически во всем полностью так им чужим и безымянным народом…

А не потому ли белые косточки совсем неизвестных, а, следовательно, и безвестных защитников родины так и остались лежать на полях и весях той и поныне необъятной страны, и всех их преступно и беспринципно попросту никак не предали вовсе-то никакому вполне этак более чем достойному погребению…

Ну, а все те официальные почести героям войны в СССР, явно были чистейшей воды дутой фикцией и полностью во всем на редкость как есть безнравственной профанацией.

Настоящие люди были сколь наскоро вычеркнуты из списка погибших, поскольку все те павшие были одной лишь совершенно так нерушимой живой стеной, доблестно вставшей на пути подлого врага.

Отчаянная храбрость этой стены была попросту вот непомерной и столь же внеличностной, как и броня броненосца «Потемкин».

То есть если и воздавали большевики почести погибшим на фронтах Второй мировой войны, то только лишь, собственно, в виде неких бестелесных мемориалов немеркнущей славы, в коих отдельная личность и близко совсем уж никак не проглядывает…

4

Автору и близко никак не хотелось бы разом чернить, кого бы то ни было, однако то-то ведь и оно, что, безусловно, так необходимо восстановить вполне вот до чего еще достоверную историческую справедливость…

Куда естественнее, да и честнее (пускай даже и скрепя сердце) будет признать бездельниками, трусами и подлецами довольно-то мизерно малую кучку безжалостных большевистских олигархов, ну а тем обескровленным и подчас бессловесным народным массам все-таки явно во всем, как и следует должно воздать по их, отнюдь никак не скромным, заслугам.

«Лев во главе стада тупых баранов, куда значительно лучше, нежели чем целый прайд львов с бараном во главе», – эта та самая любимая поговорка до чего только многих убежденных сталинистов, которые, однако, про то и близко ведь совершенно не ведая, громогласно, во всеуслышание объявляют всю ту истинно так настоящую горемычную правду…

Да вот, однако, была она в их речах до чего еще безрадостно и безнадежно, подло и помпезно во всех своих сочленениях, полностью, так именно что вывернута фактически совсем как-никак явственно так наизнанку.

Баран из львов пушечное мясо и смазку для вражеских штыков некогда по-комиссарски бескомпромиссно до чего только еще собственноручно разом и сделал…

5

Да и то более чем непосредственное его окружение было ему, кстати, вполне во многом сколь этак надежно во всем уж до чего еще явно горою под стать.

Раз вот довелось ему быть, совсем до конца в том самом истинно едином ряду со своим бессменным вождем, более чем смрадно и тошнотворно как есть совсем безысходно, вовсе ведь до чего же нравственно полностью сгнившим…

И были все те суровые тени пролетарского диктатора и впрямь-то до чего только давно ему со всеми потрохами раз и навсегда более чем беззаветно запроданы и почти бессознательно всею шкурою по-лакейски преданы, а потому и не задавали они вовсе-то никаких, совершенно излишних тогда вопросов.

В то самое сплошь и рядом пропахшее уголовным духом время все это было самой этак подчас именно что жуткой и лютой смерти разом подобно.

Да и вообще, та еще сталинская власть вся целиком состояла из осатанело невежественных, воинственно бесчестных буквоедов и людоедов.

Они были чудовищно всезнающей гвардией, уж попросту никак так ничего вовсе ведь постороннего их острому пролетарскому слуху вовсе и нежелающей собственно знать, да и исключительно как есть более чем донельзя знатными богами всего того весьма помпезного советского Олимпа…

Все эти грозные, словно Зевс (по телефону), людишки были, пожалуй, явно этак, куда еще похуже любого сказочного, испускающего дым и пламя монстра…

И это именно они и впрямь до чего весьма беспощадно и пламенно разом и воплощали в суровые будни войны, все те донельзя так невозмутимо бравые принципы победы абсолютно ведь как-никак фактически именно что вовсе совсем уж любой ценой.

И это только лишь в связи с этим сколь лучезарно и строили они на редкость нисколько неподъемные, да и как есть в одночасье же сокрушительно разгромные планы всех тех группировок противника, что более чем отъявленно нагло разом посмели вторгнуться на чью-либо ничуть не родную им «советскую» землю.

Да только все те по всей сути своей по-простецки невежественные и слепо бравые их броски до чего наобум и вслепую строго вперед в том-то самом начале войны и стоили всех тех более чем нескончаемых рек солдатского пота и крови.

Причем в той самой насквозь сколь еще блистательно идеологизированной и вовсе-то никак уж ни в чем нисколько нескромной советской мифологии, все это, как всегда, называлось одними лишь не то чтобы и вправду вполне ведь до конца удачными контрударами самого еще начала ВОВ.

ДА и вообще наиболее заглавной первопричиной разгрома и физического уничтожения, да и плена почти уж всей своей кадровой армии господа большевики сколь угрюмо объявили одну лишь довольно-таки общую и чисто мнимую неготовность буквально-то всей своей страны к какому-либо весьма яростному и доблестному отражению чьей-либо совершенно так вовсе внезапной вражеской агрессии.

Ее должны были от нее, как оказывается, защищать некие совсем другие более стойкие защитники, поскольку у тех, что тогда хоть как-либо еще вообще вот были в наличии, дисциплина и впрямь на обе ноги весьма же весомо жалко хромала.

А между тем то и близко так нисколько не были некие более чем обезличенные людские массы, у всех тех солдат и народного ополчения были вполне настоящие имена и фамилии.

Они только лишь разве что оказались совсем на редкость полностью уж безоружны перед страшным и хорошо организованным врагом, но все-таки самой бесспорной и настоящей причиной тому было именно то, что Красная армия того времени совсем ведь недавно еще пережила внутренний истинно колоссальный разгром, причем почти всего своего старшего командирского состава.

А именно это, собственно, и случилось в том самом изуверски зловещем 1937 году.

Ну, а кроме того, те еще совершенно безликие массы бездумно и одноразово сколь же бесхозно использовались большевиками именно как средства для достижения некой той единственно важной общей цели, взятия моста, одного самоубийственного броска под танк…

И все это именно этак тогда и делалось, причем разве что исключительно вот только потому, что все те миллионы людей для предводителей сталинской орды всегда являлись никак не более, нежели чем исключительно грубыми орудиями, только и всего, что до чего бессознательно приближающими их грядущую, истинно наилучшую жизнь.

Правда, она считай уж, как-никак фактически именно что на деле имела все те сугубо так весьма индивидуальные свойства чьего-либо всецело вот личного всею душой сколь сладострастно желаемого блага, но как раз про то серым массам было знать никак этак нисколько, вовсе, и не положено.

Тот народ вообще можно было довольно-таки легко всячески на раз весело объегорить, как следует еще для того воспользовавшись всей его крайне наивной бесхитростностью и сущим-то безыскусным невежеством.

И все же его и близко никак нельзя было повести захватывать чужие земли во имя до чего этак еще весьма наглядного улучшения условий именно что своей личной жизни.

Однако никак не составило бы ровным счетом никакого труда и впрямь-таки уж всецело явно суметь более чем делово и умело разом так весьма резво, затем и погнать все те людские массы завоевывать чьи-либо совсем вот вовсе крайне далекие от всякого вообще их простонародного сознания иностранные государства.

Поскольку только-то и всего, что той до чего всеобъемлюще главной причиной агрессии надо было, как есть сходу назвать то самое беспримерно доблестное преображение ко всему разве что и вправду донельзя так наилучшему столь давнишне и вправду невозможно же вопиющие скотские условия существования всех тех жителей тамошних неистово зловещих вотчин капитализма.

И ведь во все это они и впрямь вполне могли бы поверить, а потому и проникнуться чувственным пониманием уж истинно суровой необходимости рыцарского похода, дабы положить конец всему тому чудовищному засилью общемирового, давно как-никак совсем этак злобно и ехидно зажравшегося буржуинства.

Народ был некогда, куда только весьма значительно сильнее в вере, а как раз потому от него за бесовской идеологией и спрятаться было делом именно что до чего еще всецело самой этак первой, можно даже сказать истинно первостепенной необходимости.

Сладкие грезы светлого грядущего заставляли народ, жующий одну гнилую ботву, во что-то несусветно блистательное истово верить, ну а от всего этого его душа и стала затем через два-три поколения сколь и впрямь серьезно больна и полностью отныне подчас донельзя бесчувственна…

Но дух его, слава тебе Господи, пусть и потихоньку, медленно, но верно постепенно же восстанавливается…

6

Это чувствуется, в том числе и потому, как понемногу стала действительно оживать русская речь.

Да только для, куда весьма этак поболее продуманного восстановления всего того, что некогда было утрачено во времена бесславной эры бесноватого большевизма, как и безвременного исчезновения слезливых омовений, по поводу будто бы на редкость разнесчастной судьбы беззастенчиво прибедняющейся власти, которой некогда, видите ли «пришлось» управлять несобранным, разболтанным, и всецело недисциплинированным народом»…

Попросту некогда оказалось сколь всеобъемлюще как-никак истинно принято, совсем на редкость безбожно все о том же весьма насупленно и сумрачно, как и безо всякого умолку и здравого смысла нисколько не самокритично, а до чего и впрямь отчаянно самоедствуя так и глаголить…

Ну а тем лить и лить воду на мельницу более чем искренне вовсе этак непомерно кичливого западного самомнения…

До чего беззаветно преданного великому делу восхваления как раз-таки именно своей роли в весьма славном деле разгрома германского фашизма, а потому и заносчиво твердящего ученикам в школе о том, что русские (а вместе с ними и все остальные народы СССР) во время войны играли на гармошке в обнимку с медведем.

А посему все те лавры и почести победителей коричневой чумы 20 века есть исключительно так только их строго ведь чисто личная прерогатива.

И ясно, чьих это веских слов то и был сколь на редкость весьма и весьма до чего еще многозвучный и многоголосый сладкоречивый перепев…

Поскольку как раз-таки подобным довольно пагубным образом оно уж всеми теми солдафонами, прежде так всего до чего мелко дрожащими за честь и славу своего собственного генеральского мундира, и подается на блюдечке всему тому остальному праздно скучающему миру!

7

Официальная большевистская псевдоисторическая «правда» буквально все на этом свете разом выворачивает именно что наизнанку, она со всей безукоризненностью «строго научного подхода» вполне доходчиво доказывала, что Иван-дурак был во все те ныне почти былинные времена ВОВ совершенно недобросовестен и недисциплинирован, невежественен, да и вообще непроходимо туп, словно то еще трухлявое полено.

Причем, как и понятно, на западе всему этому более чем охотно верят, а почему бы и нет?

А между тем сметливые господа англичане попросту же, грубо говоря, дали деру из-под Антверпена (да еще и с того почти официально милостивого разрешения Гитлера), побросав впопыхах по пути все свое военное имущество.

Ну а российский бравый люд сумел эвакуировать в великой спешке заводы, да и развернуть их за Уралом почти этак совсем на голом месте.

Вот уж, действительно, кому это еще данное великое дело и впрямь оказалось бы поистине по плечу?

Ну а западным изнеженным цивилизацией европейцам подобные подвиги даже и во сне нисколько не снились…

Они ведь были способны разве что на личное геройство, но массы их были крайне пассивны и спасались каждый, как только сможет, ну а в России было неизменно принято спасать, прежде всего, всю же свою страну, а лишь затем только лично себя.

А если кто-либо весьма и весьма до чего и впрямь более чем неуступчиво думает, что, именно как раз-таки «мудро» правя народом железной рукой никто иной, а вездесущие большевики сколь еще доблестно и умело и сотворили ту истинно славную во всех тех грядущих веках великую победу…

Ну, так на нечто подобное, непременно бы, надо совсем вот безо всяческих обиняков довольно-то прямо как раз и ответить, что все это разве что как-никак однозначно до конца уж донельзя совсем вовсе нелепая и полностью бредовая чушь!

Именно той самой вконец ведь донельзя упертой и чисто как есть более чем откровенно наступательной тактикой они чуть было не сотворили самое же немыслимо чудовищное всеобщее поражение.

Безграмотность и невежество никак не могли победить военную науку, здраво выпестованную не за одно то сколь еще совсем несоизмеримо ни с чем бескрайне так длительное тысячелетие.

Причем российская военная наука ни в чем не отставала от европейской, да только многих офицеров кого сразу повырезали, кого убили в Гражданскую, а кто уцелел, те с такой родины унесли ноги, спасая жизни своих родных и близких.

Кроме того, коса 1937 года безжалостно выкосила в Красной армии все те инициативные, не одной лишь строго так чисто начальственной головой вполне уж этак более чем неукоснительно здравомыслящие кадры.

Ну а тупая и надменная суровость безо всякого знания и должного образования совершенно вот неизменно творит одну разруху в рядах и сеет панику, а в том числе и посреди всей иерархии командного состава.

Причем все положительные стороны безмерной стойкости и мужества, они были, как правило, только лишь явно вопреки всему тому героически истерическому, по-людоедски бесшабашно трусливому (безо всяких кавычек) общему настрою…

Везде, где царствовала воинственная сила бездушно серой партократии, попросту никак не было вообще хоть какого-либо места ни малейшему здравому смыслу.

И это именно она и была столь неизменно до чего ведь всецело взбешена буквально-то любым более чем беспричинно временным промедлением со всяческим, как правило, дьявольски же безумным выступлением строго вперед и только вперед.

Попытки чего-либо вдумчиво и делово обсуждать, а также еще и изыскивать время, дабы здраво все взвесить и обдумать, для тех чисто вот вынужденно совсем безропотно подчиненных большевистским стратегам прямых (не политических) военачальников и было тогда чем-либо навроде заигрывания с разъяренным быком при помощи всем уж никак небезызвестного куска красной ткани.

А между тем сама былинная смелость подобных бравых наскоков на врага довольно-таки строго объяснялась разве что той еще вовсе ведь совсем бездушной и чисто имперской тупостью, как и полным исключительно уж отчаянно вконец так осоловелым безразличием к судьбам простых, ровно вот совсем ничего и близко незначащих для данной власти людей.

В кулуарах панически соглашательских партийных советов фронтов беспрестанно уж денно и нощно велась лютая борьба, причем не с вероломным врагом, что был там, за линией фронта, а с врагом внутренним, своенравно умничающим, а потому и нуждающимся в девяти граммах свинца, как в том истинно наилучшем от всего сразу успокоительном лекарстве.

Один сущий вред неся, административно-командная система родину грудью нисколько не защищала, а разве что пуще прежнего весьма старательно оберегала свое собственное место в ней ото всех тех, хоть сколько-то как-никак всегда вполне еще возможных посягательств со стороны всяческого до чего вовсе до конца поистине совсем никак неблагоразумно проявленного здравого смысла.

Однако для кое-кого именно «бравые усилия» данной братии и были наиболее решающим фактором в деле и впрямь самого так безукоризненного отстаивания буквально каждой пяди советской земли.

Точно так же и тот беззаветно ратный труд всего «советского» народа в тылу тоже уж совершенно как-никак беззаконно приписывается разве что, тем и впрямь сколь до чего еще неимоверно доблестным усилиям всем нам от века более чем до чего навечно так беспроглядно родной коммунистической партии.

А между тем не в каких-либо донельзя суровых репрессиях тут все было дело, а в наивысшей сознательности, нисколько и не доступной для досужего понимания со стороны людей, что вовсе неспособны оторвать свой обвислый зад от стула без прямой угрозы увольнения с той ими со всею нежностью горячо любимой бюрократической должности.

А впрочем, продолжим далее по заданной теме.

8

Конечно, и на Урале тоже тогда непременно так явно имелись кое-какие производства военного типа, но в основной своей массе цеха эвакуированных заводов возводили в те времена под осенним дождем и в самую лютую стужу…

Однако для всех тех чинуш, что сколь неистово поднаторели разве что в том самом своем цветасто осатанелом горлопанстве любого героизма всегда было мало, да только и впрямь еще на редкость так более чем беспочвенно мало, им-то было потребно абсолютно уж все, пусть даже и самое вообще попросту и не возможное!!!

Они воинственно отдавали устные и более чем безоговорочно безапелляционные приказы, а их неукоснительно строгое и самое так незамедлительное невыполнение было до чего еще затем разом чревато самой так неминуемой смертью для всех тех и без того безмерно ретивых их подчиненных…

И главное, весьма и весьма расторопно, они никак при этом, совсем не мешкая, так и старались истинно вприпрыжку, как можно побыстрее на самый верх в единый миг доложить о сколь безупречном, да и ясное дело, что ни на есть безропотном выполнении всех самодурских своих требований и всевластных командных распоряжений…

Поскольку для них самих во всем том и было как-никак заключено одно лишь на редкость предельно простое, как и весьма и весьма во всем истинно прилежное старание, причем именно еще и под их без тени сомнения за все и вся более чем ответственно наимудрейшем и до чего многозначительно верховном руководстве.

И опять же, беспардонное очернение ныне будто бы полностью минувшего прошлого ни в какие в планы автора нисколько не входит, ему лишь хочется показать саму суть той войны, как и чудовищно недостойные средства, при помощи которых была начисто вырвана с мясом, а не здравым умом завоевана – вся эта апофеозно-официальная победа.

9

Говоря про то грубо и на самую прямоту, весь официально признанный подход к войне – это одна разве что кроваво красная, беззаветно лживая самореклама членов военных советов, всегда добропорядочно державшихся от линии фронта на некотором отдалении (не ближе 5 километров), по свидетельству Виктора Некрасова в его повести «По обе стороны стены».

Вот его слова.

«У тов. Брежнева очень убедительно об этом сказано. И о том, что они, политработники, всегда на два шага впереди нас были, рядовых офицеров. А я, дурак, думал, что километров за пять от передовой… Виноват. Каюсь. Было бы время, переписал бы „„В окопах Сталинграда“. “. А может, еще и успею».

10

И ведь при этом никак вовсе не было в речах «борзописцев дорогого и всеми ими сколь как никогда до чего искренне всем же пылким сердцем, так и превозносимого генсека» ничего такого, собственно, нового.

Французские историки некогда, столь вот, куда только весьма значительно ранее тоже как-никак всецело проявили самый максимум смекалки, как и здравого околонаучного смысла, дабы задолго до всех тех «златоглавых академиков Анфиловых» буквально в той же благочинной манере безупречно и восторженно обелить однобоко великий военный гений огненосца стратега Наполеона.

Современным услужливым переиначивателям всемогуще светлого прошлого было с кого себе брать весьма достойный пример для самого заискивающе бравого подражания, раз их сознание и впрямь-таки было на редкость ослеплено чьим-либо исключительно неземным величием.

Вот как доподлинно и здраво описывает всемирно известный писатель граф Лев Николаевич Толстой все эти их потуги натянуть бы «парчу исторической правды» на сколь, несомненно, злой гений Наполеона в его романе «Война и мир»:

«И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам, историками, как что-то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание. Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических

рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик».

11

Важные до чего стоически верно в своей науке подкованные мужи во все времена сколь премудро бряцали восторженными словесами, тем лишь весьма ведь разом до чего запальчиво на редкость верно оправдывая свой спецпаек, а также и все прочие крайне необходимые для написания всех их «шедевров мысли» благие удобства…

Им ли не громыхать чужою алой кровью добытою славой, так и пыжась при всем том своим абсолютно вот всесильным до чего уж люто совсем безбожным и безбрежным всезнанием.

Причем сами они исключительно так скромно подчас стояли именно что в тени всех тех ярчайше пышных лавров, что были ими, получены в дар из рук иногда совсем ведь на редкость весьма и весьма сколь исключительно и впрямь гостеприимной и на широкую руку щедрой политической власти.

А уж она как-никак безо, всякой в том тени сомнения, всех их восторженно и прилюдно без тени стеснения радостно одаривала, причем совсем оно не иначе, а именно в качестве платы за весь тот их на редкость усердный и весьма незаурядный эпистолярный труд…

Причем как раз подобным образом оно буквально-то всегда, собственно, и было, всласть обласканные властью деятели гусиного пера с самых незапамятных времен переписывали историю во вполне подходящих для каких-либо теперешних правителей рамках, поскольку те в ответ их явно одаривали всяческими и всевозможными земными благами, да и окружали их истинно неземным почетом.

12

И то, кстати, и близко весь совсем вот нисколько не ново во всей той на редкость более чем незамысловато мутной и грязной политической истории, в которой еще изначально именно подобным образом и было принято всячески обделывать все те крайне до чего и впрямь насущные дела.

И уж кого-то почти искренне при этом было вот принято никак так при этом совсем, не утруждаясь какими-либо вполне объективными реалиями века, столь благочинно подчас вовсе как-никак беспричинно всячески возвышать.

Ну а кого другого совершенно же немедля, и близко ведь нисколько невзирая на лица, и впрямь-то как-никак вполне полагалось стирать буквально в порошок, раз теперича у нас этакая общая линия.

ВОТ, НАПРИМЕР, тот словно гром, среди ясного неба весьма и весьма сколь совсем же незамедлительно разом так и нагрянувший развал блистательно великой империи Александра Македонского…

У талантливого завоевателя нисколько и близко попросту как-никак явно затем не оказалось того одного вполне достойного приемника, а как раз потому фактически сразу после его кончины его империя была исключительно так спешно затем и разделена на части его весьма и весьма до чего ревностными в соискании славы и доблести диадохами.

Однако правда эта была вовсе-то кое-кому истинно так принципиально совсем отвратительно никак тогда явно неудобна, а дегероизация была и близко ведь нисколько совсем не в почете не только сегодня, но и некогда еще и в те до чего доисторические времена двухтысячелетней давности.

Ну а как раз потому уж никак немалым числом древних подхалимов-историков тот самый на редкость так спешный раздел более чем бестрепетно и исторически лживо тогда и именовался, самым что ни на есть чисто вот преднамеренным разделом своего царства великим вождем в сущем предчувствии до чего неизбежно скорого своего конца.

Современников, быть может, подобная трактовка сколь безупречно и вправду во всем вероятно, устраивала, да только нынешняя история – наука предельно точная, и она всегда вот еще постепенно со временем уж не мытьем так катаньем явно сумеет всячески докопаться до святой и кем-либо некогда исключительно ведь безыскусно и преднамеренно затаенной истины.