Текст книги "Гори, гори ясно"

39 глава. Потерянное воспоминание

Судя по выражению лица Кошмара, наше объединение в Аокигахаре не входило в его планы.

– Если бы не я, он бы сломал тебе череп, – прошептал Дастин, не сводя глаз с противника. – Ощущение не из приятных.

– Давай я отблагодарю тебя за это позже? – ответила, смотря на Смерть из-за плеча напарника. – Он не двигается.

– Я уже был здесь, поэтому слушай мои указания. Мы обязаны одолеть его, убить не получится. А значит, достаточно бегать внутри круга, уворачиваться и при случае задевать его, чтобы тот падал.

– Угу, – я кивнула.

В тот же момент Дастин растворился в воздухе и оказался за спиной Кошмара. Его глаза загорелись сиреневым, он готов был использовать магию, несмотря на то что довольно долго ходил по лесу и конкретно устал. Но только напарник замахнулся, чтобы ударить, Смерть схватил его за руку и так же, как меня, перекинул на лопатки.

– Кошмар! – выкрикнула, чем привлекла его внимание.

Когда тот поднял на меня взгляд, я побежала на него. А когда оказалась на уровне руки Смерти, схватила его за рукав и потащила за собой. Кошмар вцепился в меня своими когтями, и я, пользуясь случаем, резко затормозила и развернулась, чем откинула противника в его же огонь. Если он не боится чужого, тогда собственный должен причинить ему вред.

Движением руки я оторвалась от него и подбежала к напарнику. Он поднялся с земли, отряхнулся и кивнул в сторону потерпевшего крах. Стоило мне улыбнуться своему трюку, как черная костлявая рука Кошмара показалась в огне.

Разумеется, его не так легко победить.

Он медленно вышел; с него капала его же оболочка. Взгляд и без того угрюмой твари стал еще более ядовитым и агрессивным. Он приближался к нам, словно мертвец, только что получивший возможность ходить. От страха я вцепилась в рукав Дастина. Он уверенно стоял на месте.

Резко и неожиданно возле моего лица и плеча напарника возникло острие косы. Парень тут же отбил удар мечем.

– Откуда он у тебя?! – удивилась я, отпрыгивая назад.

– Это уловка Кошмара, но всё ещё осознанный сон. Представь любую вещь, и она у тебя появится, – ответил тот, отрикошетив ещё один удар.

Они вцепились в драке. Кошмар нападал, Дастин умело уворачивался, так, будто ему это не доставляло никаких хлопот.

Взмах косой – напарник в сторону.

Ещё один – он подпрыгнул.

Но у Кошмара была цель загнать его в угол. Они все ближе подступали к яркому зеленому пламени. Дастин вытянул клинок перед собой, чтобы удержать Смерть на расстоянии. Я сделала то же самое за спиной твари.

Наступила тишина. Она давила, напряженная атмосфера схватила дыхание. Мы ждали. Кошмар опустил косу.

И усмехнулся. От внезапности моя рука дернулась.

– Не в твоих ли интересах умереть во сне, Томико? – хрипло выдал он.

– Нет, – кратко и холодно ответила я, не опуская меча. Я хочу жить.

Я хочу жить…

– Что ж… тогда… – Кошмар лениво согнул руки в локтях. – Вы меня победили.

В миг в глазах потемнело. Я моргнула.

Теперь нет леса вокруг. Не трещит пламя. Никаких звуков. Гробовая тишина, сопровождающаяся моим дыханием. Я осмотрелась со всех сторон.

Кромешная тьма.

Что это было? Кошмар сдался? Не поверю.

– Томи, – ласковый голос позади. Я дернулась и развернулась. Передо мной стояла мисс Мур. Но этот образ был обманчив, поэтому никакого душевного тепла при виде нее я не испытала. Лишь треск разочарования.

– Кошмар, не притворяйся, – на удивление, спокойно произнесла. – Тебя выдают зеленые глаза.

– О чем ты, Томи? – не понимающе склонила голову набок женщина. – Неужели, те таблетки тебе не помогают?

– Я знаю, что это ты их мне подсунул. Они вызывают галлюцинации, которые явно тебе на пользу.

Лицо «мисс Мур» скривилось. Она заговорила мужским низким голосом:

– И как ты обо всем догадываешься?

– Глупо пытаться обвести меня вокруг пальца.

– Однако у меня получалось, – Кошмар приближался ко мне. С каждой падающей лицо тенью возвращались его черты лица, одежды, характера. – Сколько тебе было, когда сгорела твоя вторая семья? Четырнадцать? – он обошел меня со спины. Я не сводила глаз. – И вплоть до сегодняшнего дня ты слепо верила, что призраки Яна, матери и отца заберут тебя с собой. Верила в то, что они существуют. И в то, что это был не я. Ты так жаждала встречи с ними вновь, так почему не хочешь умереть? – он остановился напротив меня и наклонился. Между нами оставалось неприлично мало места. – Что тобою движет, детектив? – прошептал. Его шепот был до боли схож с Дастином. Он знал это. Пользовался нашей связью, чтобы ослабить меня. Но я держалась, что, очевидно, его незначительно расстраивало.

– Где Дастин? – снова отрезала.

– Опять ты про него, – с досадой и раздражением выдал тот. – Не существует его здесь, как бы ты не старалась.

– Значит, это исключительно моё сознание, – именно это я и хотела услышать. – Для чего я здесь, если ты не хочешь меня убить?

– Ты меня победила. А победители заслуживают награду. – с этими словами он достал из-под мантии голубоватую сферу. – Здесь ответ на твой вопрос: кто убил твою семью.

Это моё воспоминание. То, что он когда-то украл у меня.

– Мои родные погибли в пожаре… – прошептала. Руки невольно тянулись к сфере. Кошмар аккуратно передал её мне в ладони и отошел на шаг назад.

– Только тебе решать, что с ней делать. Разбить и получить ответ или так и стоять, ошарашено смотря на неизвестность.

Я боялась двигаться. В голове пробегали разного рода мысли, среди которых больше всего негативных. Пальцы дрожали. Это было тяжелое решение, от которого зависело моё будущее. Станет ли мне легче от познания того, кто убил мою родню? Смогу ли я его найти? Стоит ли это всего того, что обрела в течение одиннадцати лет?

На своем пути я многих встречала: начала с цирковой тропы, куда меня приняли билетером после гибели семьи. Они казались мне волшебниками, исполняя такие трюки, как глотание огня, фокусы с исчезновением, телепатию или даже предсказывание будущего. Сейчас, смотря с высоты опыта, я поняла, что те люди были дерини, нашедшими способ выжить, сбрасывая все на часть шоу. И закончила встречей с Дастином, таким же дерини.

«Все равно мое настоящее имя тебе не суждено узнать, Томико,» – сказал мне напарник при первой нашей встрече.

Я так много узнала о нем и практически ничего про себя. Вернуть воспоминание – единственное, чего хочет моя душа.

Я разбила сферу, кинув её в ноги.

***

Я стала наблюдателем собственной жизни.

Девочка – то есть я– под крики за спиной прошла в свою комнату поздним вечером. Она выглядела расстроенной и сердитой одновременно. Видимо, это была мелкая ссора, а я, как ранимый ребенок, восприняла слова слишком близко к сердцу. Хлопнула дверью и села на кровать. Она взяла в руки мелки, тетрадь и начала что-то рисовать. Таким образом я в детстве справлялась с эмоциями – это я помню. Арт-терапию мне посоветовал детский психолог после того, как нас с Яном забрали из приюта. Такие негативные эмоции были естественными для моего возраста, поэтому родители не злились на меня из-за этого.

Через какое-то время ребенок накинул на плечи рюкзачок и вышел из комнаты. Я проследовала за ней. Шустро спустились по лестнице, девочка хотела зайти на кухню, как вдруг её окликнул кто-то из членов семьи. Но развернувшись на голос, я не увидела никого из них. Перед нами стоял Кошмар, который и напугал ребенка. Она вскрикнула и споткнулась о ступеньку. Чтобы не упасть, держалась за перила. В тот момент от её руки прошла искра.

– Томи! – нежный голос маман. Хотела бы я ещё раз вживую услышать её… – Ты не упала?

– Нет, мам, – ответила девочка в синем сарафане.

Женщина спустилась к нам. Грациозна и элегантна – такой была моя приемная мама. Она поправила ребенку волосы, погладила по голове, поцеловала в лоб и произнесла:

– Беги на занятия, а то опоздаешь.

«Я» кивнула и направилась к выходу.

– Мы тебя любим, Томи!

– Я вас тоже!

К сожалению, это последнее, что я тогда от нее услышала. Последнее, что я им сказала.

Когда вернулась, дом уже полностью покрылся пламенем. Изнутри выносили обгоревшие тела.

Я во второй раз лишилась голоса. Тело онемело.

Моя семья не успела покинуть здание, ведь двери в комнатах были закрыты – как голосили новости. Что было дальше я прекрасно помню.

Но сознание, как и заскулившее сердце, отказывалось принимать информацию.

Убийцей, которого ищу, оказалась я.

40 глава. Потерянное воспоминание
Дастин

– Развернись, когда с тобой старшие разговаривают, – требовательный хриплый голос позади.

Неизвестно, почему, но эта фраза вызвала у меня мурашки. Я выполнил указание, пусть и знал, что за спиной стоял Кошмар.

Его тело было в норме. Не осталось подтеков, а зеленые глаза так и горели яростью. Одно только его присутствие должно вызывать страх, но я этого не ощущал. Возможно, дело в том, что он сдался.

– Ты победил, – начал тот. – Теперь я должен тебя наградить. Отвечу на любой твой вопрос.

– Где Томико? – спокойным тоном поинтересовался я.

Его лицо скривилось. Интересно, почему?

– Это всё, что ты хочешь спросить у меня, древнейшего жителя этого мира?

– К сожалению, больше я ничего не помню, – театрально развел руками, – ты ведь забрал у меня память. Не оставил ничего.

– Томико здесь нет. Это твое сознание.

– Ты приведешь её.

– С чего такие доводы? – Кошмар держался тени, из-за чего казалось, что он с ней слился. Почти.

– Я же победил, верно? Это моё желание. Приведи Томико.

Собеседник недовольно фыркнул и растворился. Скучать в одиночестве мне долго не пришлось; через несколько секунд Смерть вернулся, толкнув в мою сторону детектива.

– Доволен? – раздался его голос эхом.

– А точно ли это моя Томико? – задумчиво протянул я.

– Ты идиот? Чья же ещё?

– Ты на многое способен. И мог спокойно обмануть меня, подсунув вместо Томи свое создание, – кажется, мои слова малость оскорбили девушку.

Пользуясь местоположением, я надумал чашку чая и плавно передал её детективу. Девушка присмотрелась неповрежденным глазом и протянула напиток обратно мне.

– На дне чашки сахар, для его размешивания лежит ложка. Напомню, я не переношу сладкое, – она постоянно напоминала мне об этом за то время, что мы жили вместе.

Я не смог сдержать улыбку. По этому признаку я узнаю Томи из тысячи схожих с ней внешне людей.

– Как жаль, что, увидев столько возможностей, ты ушел ни с чем, – прикрыв глаза, выдал Кошмар. Видимо, под предлогом «ни с чем» он имел в виду Томико.

– Правда? А мне кажется, я остался в плюсе, – я поднял руку с его сумкой, в которой хранилась одна голубоватая сфера.

Глаза нечисти широко раскрылись от удивления. Он не стал хлопать по поясу в попытках нащупать то, чего уже нет. Просто стоял и смотрел на меня. Не похоже, что этот трюк удивил Томи. Она молча встала справа от меня.

– Как ты это сделал? – ещё особого интереса, скорее для приличия, задал вопрос Кошмар.

– Пока ты наблюдал за Томи, я воспользовался телепортацией и в пару секунд забрал у тебя сумку, – я повернулся к девушке. – Прости, детектив, но ты была отвлекающим маневром.

– Я не расстроена, – без каких-либо эмоций ответила та.

Кошмар хихикнул, обращая наше внимание на себя.

– Ты снова победил меня. Хочешь знать, что внутри? Вернуть себе память?

Он не старался забрать у меня сферу. Будто то, что находится внутри – моё худшее наказание. Я достал шар и бросил сумку обратно твари. Моя память была увесистой, гладкой и… холодной. Меня манило и одновременно отпугивало, то, что там скрывалось. Но ещё больше настораживало поведение Кошмара.

– Ты не покажешь ей своего прошлого? Чего боишься? – усмехнувшись, крикнул он.

– Я покажу. У нас с детективом полное доверие друг к другу. Но воспоминание в этот момент должно находиться у владельца, и ты не сможешь спорить с этим фактом, кем бы не был, – я крепко сжимал сферу и так же твердо стоял на своем. – Томико, не хочешь узнать о моем прошлом?

– Ты ведь сам не знаешь, что там, – смущенно ответила та.

– Я не помню абсолютно ничего, но полностью уверен в том, что ты примешь любую правду обо мне. Такой ты показалась мне за этот период «жизни».

Наши взгляды встретились. Её губ коснулась легкая улыбка, заразившая и меня. Я не знаю, чего ожидать от своего прошлого. Эта тема была достаточно болезненной и интимной для меня, поэтому говорить об этом мог лишь при достаточном градусе алкоголя в организме, если верить словам девушки. Я не знаю о том, что нас ждет внутри сферы, но готов пройти через это вместе с ней. Это и есть моё настоящее лицо? Это ли Алисдейр, которого упоминала Томи?

Я неторопливо коснулся шара. Холодного, будто стеклянного. Ничего не происходит.

– Может, его нужно разбить? – предположил. Позади послышался смешок Кошмара.

– Это сработало в моем случае. Но вдруг тебе нужно достать воспоминания по-другому? Тогда, если ты разобьешь сферу…

– Нет никакого «если»! – и с этими словами треснул в руках воспоминание. Этой силы хватило, чтобы от шара не осталось и осколка.

***

Утро. По школьному холодному коридору бродил мальчик с невероятно теплой улыбкой. Совсем один, без единого друга возле себя. По дороге он приветливо махал всем рукой, но никто так и не ответил ему взаимностью.

***

Небо закрыли тучи. Мать со слезами на глазах прощается с любимым мужем в военной форме. Ребенок стоит возле нее. Теперь его улыбка выглядит печально, он обнимает своего отца.

– Когда вернусь, мы обязательно отправимся в путешествие, – говорит напоследок мужчина.

***

Солнечный день. Мать с мальчиком сидят на кухне. Женщина всхлипывает, закрыв глаза руками. Мальчик стоит на ватных ногах, держа в руках конверт. По щекам скатываются беспощадные слезы, а на лице все также улыбка. В этот раз она служит защитной реакцией.

***

Зима. Подросший мальчик заходит в квартиру. Ноги его в снегу, он снимает шапку и проходит в гостиную, говоря попутно:

– Мам, мама! Я исправил французский, как ты и просила. Теперь мы можем поиграть?

Он застывает на месте, едва его ботинки касаются пола комнаты. Шапка выпадает из рук. Безжизненное тело матери повисло, босые ноги уже не касаются земли. На лице парнишки ужас и испуг, а улыбка все еще не успела сойти.

***

Поздний вечер. Теперь рядом с парнем другая женщина. Та, которую мы видели в медальоне. Она поставила перед мальчиком чашку и села рядом.

– Спасибо вам большое, – тихо произнес тот.

– За что же?

– За приют.

– Я знаю, что в детском доме далеко не сладко. Ты умный мальчик, надеюсь, тебе со мной не будет скучно, – черноволосая женщина добро погладила его по плечу.

На лице тоскливая улыбка.

***

Ночь. За окном гроза. Парень прижимает ногами к полу раненную женщину. Все те же герои, что и в прошлом воспоминании. У обоих фиолетовые глаза. За головой мальчика точенный кухонный нож.

– Али, не совершай ошибку! – кричит ему пострадавшая.

– У меня нет выбора, – это были его последние слова, прежде чем он вонзил ей в грудь лезвие вместе со своими слезами. – это моя работа.

В этот раз не было никакой улыбки. Был лишь стук капель о крышу и тихий детский плач.

– Я хочу жить…

***

Раннее утро, рассвет. Уже повзрослевший молодой человек собирается на работу. Позади него отстает от его движений тень.

– И как тебе живется с грехом на душе, Алисдейр? – лукаво произносится откуда-то из комнаты до боли знакомый хриплый голос Кошмара.

– У меня теперь другое имя, – отвечает беловолосый парень, прежде чем покинуть комнату.

***

Еще одно воспоминание. Сумерки. Высокий парень и низкого роста девушка жмут друг другу руки. После пожатия он развернулся и направился к выходу из заброшенного здания.

– Стой! Как тебя зовут? – крикнула вслед блондинка.

– Зови меня Дастин.

41 глава. Долгожданная помощь
Томико

От увиденного я потеряла дар речи. Боюсь представить, что сейчас ощущает Дастин. На вид его лицо не выражало никаких эмоций – а может, он испытывал все и сразу.

Как только покинули воспоминания, Кошмар исчез, а вокруг вновь вырос тот же самый лес с высокими деревьями и сугробами. Мимолетная паника пронеслась между нами, мы осмотрелись по сторонам.

– Чёрт возьми, неужели, всё тщетно?! – не сдержалась и выругалась я.

Напарник дернул меня за рукав пальто и указал под ноги. На земле вытоптана тропинка следами, не подходящими нам – слишком большие для моей стопы и маленькие для Дастина. Я шла впереди, парень за мной. Дышать стало легче, больше не сыпал снег, заметая путь, солнце стояло высоко над горизонтом. В данный момент времени в лесу хотелось остаться хоть на минуточку и насладиться этим покоем и умиротворением. Но вспоминая, что место принадлежит Кошмару, желание сразу пропадало.

Следы оборвались. Далее только свет. Теплый, нежный, растекающийся по ладоням.

– Если тебе страшно, я могу пойти первый, – нарушил тишину, стоявшую все это время, Дастин, заметив мои сомнения.

– Я не боюсь, – я соврала. Неизвестность всегда пугала меня. Но друг выглядел совсем неважно, чтобы брать на себя ответственность и за этот поступок.

Набрав воздуха в лёгкие, ступила вперед.

***

Я проснулась в своей кровати как от обычного крепкого сна за исключением того, что разболелась рука. Видимо, это результат моего падения в битве с Кошмаром.

Если травмы переносятся из сна в реальность, то…

Сонливость как рукой сняло. Я подскочила с кровати и добежала до соседней комнаты. Открыла скрипящую дверь здоровой рукой.

– Дастин! Ты в порядке? – успела произнести я, прежде чем зайти. Не принято, конечно, врываться в спальню без стука, но в сражении напарнику сильно прилетело от Смерти.

Парень сидел, согнувшись, на полу и держался за ребра рукой, при том не издавая ни звука. Я тут же опустилась на колени и в спешке принялась осматривать пострадавшего. Его футболка, как и ладони, пропиталась кровью, сам Дастин не поднимал на меня голову.

– Всё серьезно? Вызвать Скорую? – встревожилась, держа друга за плечи.

Он содрогнулся от тихого смеха. Я приблизилась, чтобы разглядеть, не показалось ли. Он запрокинул голову, не сдержав смеха. Я дернулась и вскрикнула от неожиданности.

– Почему ты смеешься?! – крикнула на него, все ещё не понимая его состояние.

– Видела бы ты свое лицо, – с не отступающей улыбкой ответил он.

– Я переживаю за тебя, идиот!

– Да ладно, ты думаешь, меня так легко тяжело ранить?

Несмотря на смех, в его темных глазах не было ни искры озорства. Смех был его защитной реакцией.

– Сними футболку, я за аптечкой, – вздохнув, попросила.

Пока обрабатывала свежие раны, заметила старые, оставившие отпечаток в далеком прошлом шрамы. Я прикоснулась к одному из них кончиками пальцев.

– Не парься, они уже не болят, – утешил напарник, сидя ко мне спиной, будто предсказывая мой вопрос.

– Ты весь ими покрыт. Они все от Кошмара?

– Какие-то получил в детстве, играя с отцом, некоторые в юношестве, обучаясь магии, остальные от битв с Кошмаром. Теперь я помню… – последнюю фразу он произнес тихо, хрипло.

Я обошла его и села перед ним, убирая медикаменты в аптечку.

– Твоя рука, – заметил парень, кивая на поврежденную кисть.

– Немного болит. Это не перелом, так что на днях должна пройти.

Я взглянула в лицо Дастину. После Аокигахары оно было покрыто ссадинами и синяками, как и всё тело. Не знаю, как долго я так смотрела на него, но это загнало его в краску. Я провела большим пальцем по его раненной скуле.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он, но не отодвинулся.

– Задумалась, – кратко ответила. – Почему ты защищал меня от Кошмара? Рискуешь собой? Тебе ли не легче, если он заберет меня? Ты будешь освобожден от договора и не понесешь ответственности за убийство, которых на тебя навешали уже под сотню.

Парень усмехнулся.

– Кто же тогда будет спасать Лондон, если тебя не станет? – отшутился тот, ссылаясь на мои слова.

– А Лондон ли нужно спасать? – продолжала тихо, спокойно, равным тоном, не уставая медленно потирать лицо друга. Уголки губ напарника опустились. – У тебя есть друзья здесь, помимо меня?

– Конечно есть, я уже говорил тебе об этом.

– Знаю, что ты не можешь жить без лжи в собственных словах, и я ничего тебе не скажу, однако сейчас не то время, чтобы врать мне.

Его глаза заблестели от наступающих слёз, отражающих лунный свет из окна в глубокой ночи. Под правым располагалась родинка. Помню, в литературе упоминалось, что люди с такой особенностью проживают тяжелую жизнь. И почти уверена, что это касается и моего напарника.

– Выговорись мне, как когда-то я высказалась тебе. Сейчас самый подходящий момент, – настаивала, пусть и без упора. В ответ тишина. – Ты можешь промолчать и, возможно, навсегда упустишь шанс облегчить ношу. Тогда, в воспоминаниях, я видела то же, что и ты. Чувствовала то же, что и ты. И прямо сейчас я хочу стать твоим другом и помочь тебе.

– Я вспомнил всё, – обдумав слова, произнес Дастин. – Воспоминания загрузили голову разом. В тот момент я даже не поверил, что это – моя жизнь – такой кошмарной она показалась. Честно, мне до сих пор тяжело принять своё прошлое.

Молчание. Создавалось ощущение, будто ещё одно слово по этой теме разрушит то, что он так долго строил – новую жизнь.

Я решила поддержать парня так, как он утешал меня – обняла его. Крепко, что было сил и позволяла моя поврежденная рука, – хотя сейчас эта проблема отошла на дальний план. Несколько мгновений Дастин сидел в оцепенении, а я продолжала держать руки замкнутыми. Но после он ответил на жест взаимностью. Его руки обвили меня, а на плечо капнули горячие слёзы. Сейчас, может, не тот час, чтобы разговаривать о прошлом, но уж чего моему другу точно не хватало, так это выплеснуть все скопившиеся эмоции в слезах.

Мы сидели в тишине, почти неподвижно. Даже без слов было понятно, что такой простой способ избавлял его от мучений. На душе стало спокойней от мысли, что Дастин не стал скрывать от меня своих чувств, и я склонила голову ему на предплечье.