Текст книги "Игра на жизнь"

– Попытаемся, Танюш, наконец разобраться, что им все-таки нужно, – ответил он вслух, усаживаясь на отведенное место. И, уже обращаясь к Хохлатову, спросил: – Так что?

– Деньги верни и ключ. Про все остальное пусть с тобой и с Танькой Чернь разбирается, когда доковыляет сюда от машины.

– Какие… деньги? – опешил Смоляков.

– То есть про ключ вопросов нет? – с издевкой уточнил Хохлатов.

– Про ключ я даже не спрашиваю, потому что это вообще какой-то абсурд. С деньгами хоть понятнее, что это вообще такое. Но, знаешь, своих не отдам, а чужих не брал.

– Не брал?! – Хохлатов повысил голос. – Ты сам себя сейчас слышишь? Или думаешь, что после всех твоих похождений тебе кто-то поверит, что ты не при делах?.. А, Танька? – обратился он к женщине.

Она вскинула на Хохлатова испуганный взгляд и сжалась в комочек. Потом затравленно взглянула в окно, выходящее на переднюю часть двора. Ждала Чернова, с которым у нее должна быть достигнута договоренность? Или, наоборот, опасалась еще и его появления? Но так как Чернова все не было, она тихо сказала:

– Я же обещала, что перепишу все, что было оформлено на меня. На кого скажете, до последней бумажки!

– Да неужели? – ухмыльнулся Хохлатов. – Только перед тем, как подписывать, эти бумажки еще вытащить надо. Из сейфа. А без ключа этого не сделать. Или хозяину при ключах, или шиш вам всем! Хороший ящик нам твой папаша подсунул! Теперь небось, потешается с того света.

– Отца не трогай! – вспыхнула Таня.

– Да мне вообще вся ваша семейка будет пофиг после того, как мы свои доли получим. Вам с Чернью из общего котла только пятая часть полагалась. Поэтому повторю вопрос: где ключ от ящика? Ну, и про наличку отдельная тема.

– Борь… – Таня беспомощно взглянула на него. – Я честно этого не знаю. Не знаю! – крикнула она, закрывая лицо руками.

– Значит, знаешь ты, потому что вас тут только двое, – обратился Хохлатов к Смолякову, сделав Виктору знак. Тот подошел к Борьке. Краб сделал то же самое без всякого приглашения, и его взгляд, который перехватил Смоляков, ему совсем не понравился. Холодный, оценивающий, выжидающий. Не так смотрит человек, у которого есть желание расквитаться за прошлую встречу. Нет, так обычно смотрит тот, кто ждет удобного момента, чтобы действовать наверняка, устранив цель одним ударом. Борьке сразу вспомнилась беспорядочная стрельба по кустам под Черемихино. Но сейчас Краб не выглядел психопатом. Так не пытался ли он и тогда просто пристрелить Борьку, заткнуть ему рот, пока Хохлатов не начал задавать свои вопросы? Значит, сейчас, когда этот горе-юрист все-таки получил такую возможность, надо быть вдвойне осторожным! Никаких резких движений, никаких поводов, которыми Краб мог бы потом оправдать свой внезапный выпад перед подельниками… или, скорее, перед ничего не подозревающими конкурентами.

– Встать! – скомандовал Витюха.

Прежде чем выполнить это требование, Смоляков снова бросил оценивающий взгляд на Краба. Тот сейчас вообще смотрел не на Борьку, а в окно, выходящее на главный двор… но с таким видом, как будто ждал малейшего повода развернуться, переключив свое внимание на пленника. Не желая давать ему удобного предлога, Борька попытался подняться и тут же рухнул обратно на стул, выдавив из себя:

– Мне хреново! У меня ребра сломаны.

– Ну, тогда приляг! – Витюха издевательски усмехнулся и пинком выбил стул из-под Борьки, заставив упасть.

– Ну просил же: потише, а то ребенка разбудите! – процедил Смоляков, с трудом поднимаясь. Выпрямляться до конца не стал, так и привалился к стенке в полусогнутом состоянии.

– Значит, сам не напрашивайся, – ответил Витек. – Некогда с тобой долго базарить.

– Чтобы сэкономить время и нервы, давай реально смотреть на вещи, – обращаясь к Борьке, вступил в разговор Хохлатов. – Помощи тебе неоткуда ждать, со здоровьем у тебя сейчас тоже не очень. Так что у тебя только два выхода из этого дома. Первый – ты отдаешь все, что и так не твое, и расстаемся по-скорому. Даже бить тебя сильно не будем за все те проблемы, которые ты нам создал. Останешься без незаконно нажитого бабла, но живой и здоровый. Второй выход: ты упорно цепляешься за бабло, но даже не надейся, что оно тебе будет в радость. Убивать не станем, чтобы статью не утяжелять, но и без этого сможем сделать так, что ты им не сможешь пользоваться. Разве что красивую сиделку себе наймешь, после того как тебе все, что можно, переломают. Ведь если мы сейчас сами ничего от тебя не добьемся, то дальше по этапу передадим. И еще вопрос, выживешь ты после этого или нет. За мной стоят очень серьезные люди, они никому кидалова не простят. Так что мы наши доли по-любому получим, а с Чернью и с Танькой уже сам разбирайся. Может, там тебе что и обломится, но это уже ваши дела. А пока думай быстро, что выбираешь. Думай, пока еще по-хорошему спрашивают.

– Да уж… непростое решение, – Смоляков обвел взглядом всех троих стоящих перед ним неприятелей, потом взглянул на женщину, затравленно сжавшуюся на стуле. – Танюш, ну а ты что скажешь?

– Я не знаю, Борь, – выдохнула она дрожащим голосом, и саму ее трясло. – Что я могу сказать?!

– Ну что же, – медленно произнес Борис, оценивая диспозицию противника. – Денег в мире много, а здоровье одно. Поэтому… раз уж так сложилось… будем говорить начистоту. Первое, про что вы спрашивали, это про ключ… – он перевел взгляд на столешницу.

– Боря! – ахнула Таня. – Ты… ты… – Так и не сумев досказать свою мысль, она вдруг вскрикнула, с ужасом глядя через окно на главный двор. – Ой, что это?!

Борька тоже не удержался, бросил туда быстрый взгляд. И увидел, как во дворе, в районе сарая, пляшут и разрастаются неуверенные пока огненные языки. Он быстро заставил себя оторваться от этого зрелища. И вовремя! Потому что Краб тоже не проявил особого интереса к начинающемуся пожару. Пока Витек, Хохлатов и даже Таня подались к окну, Краб метнулся к Борьке, метя ему в бок заточкой. И если бы Смоляков действительно был бы таким больным и неповоротливым, каким старался выглядеть, то для него все было бы на этом закончено. Но, неожиданно для Краба, Смоляков быстро перехватил его за руку и провел контрприем, с силой швырнув на пол. Действовал он предельно жестко, чтоб наверняка. Хрустнул резко вывернутый плечевой сустав, заставив Краба коротко взвыть, выпавшая заточка звякнула об пол, и Борька успел отшвырнуть ее подальше ногой, прежде чем на него накинется Витюха. Тот не стал бы разбираться, кто напал первым, а кто защищался. Краб подлил масла в огонь, когда, прижимая вывихнутую руку и пытаясь подняться с пола, прорычал с подвыванием:

– Я же говорил, что не зря Витюху взяли! К этому только спиной повернись!

– Ну, все! – Витюха нацелился на Борьку, сжав кулаки и наклонив голову, как разозленный бык. Но Хохлатов схватил его за рукав и в панике заорал:

– Тише! Сейчас тут будет толпа! Все соседи сбегутся на огонь!

– Не ори! Ночь на дворе, спят соседи, – Витюха вырвал свой рукав у паникера из пальцев. – А огонь можно и потушить, пока он еще не разгорелся! Сидите тихо и не показывайтесь, я только пару ведер плесну, – он ринулся к дверям.

– Стой! – рявкнул Краб. – Ты в своем уме?! Куда ты меня одного на этого оставляешь?

– На этого? – Витюха притормозил, снова развернулся к Борьке. – А мы ему сейчас быстренько руку сломаем, и вы станете с ним на равных.

Не разделяя слова и действия, он метнулся к Смолякову, уже прицельно метя ему кулаком именно в больной бок. Борька сумел уклониться, встретив Витюху ударом в челюсть, но кулак лишь скользнул по скуле: продолжая пестовать свою руку, Краб все же решил вмешаться и почти профессиональным пасом с ноги отправил в Борьку табурет. Витюха тут же использовал этот момент, перехватил Смолякова за руку, заломил. Не ослабляя захват, подвел его, полусогнутого, к столу, скомандовал Хохлатову:

– Тяни его вторую руку на стол! И найди, чем таким по ней двинуть, чтобы сломать.

– Ключ тут, под столешницей, на скотч прикреплен! – торопливо и сдавленно выдал Борька. – Забирайте!

– А деньги? – не переставая коситься за окно, Хохлатов лихорадочно обыскивал глазами помещение в поисках подходящего инструмента, способного переломить кость.

– Да какие еще деньги?!

– Те самые, наличка от сделок, после повторной купли-продажи! Деньги даже важнее! Потому что, возможно, мы теперь уже не всю недвигу из сейфа сможем обналичить через сделки! Слишком серьезные люди у нас на хвосте!

– Ты дубину ищешь или лекции читаешь?! – рявкнул на него Краб. – Огонь тушить надо! Хватай табуретку, быстро!

– Нет! – пронзительно завизжала Таня, забившись в угол. – Боря! Нет! Не надо! Пожалуйста!

– Заткнись! – Хохлатов поднял тяжелую табуретку за ножку, угрожающе вскинул ее над Таней, мигом заставив ее замолчать, и развернулся к столу. Скомандовал: – Краб, помоги Витюхе его подержать! Руку на стол!

– У меня у самого одна не действует, – огрызнулся Краб сквозь зубы, но кое-как подошел и сгреб Борькин рукав в районе плеча. Смоляков, которого Витек продолжал удерживать в согнутом виде, над столом, седьмым чувством понял, что в последний момент Краб попытается сделать так, чтобы под удар тяжелой дубовой табуретки попала не рука, а голова.

– Это тебе за мою машину! – сам себя подбодрил Хохлатов. Табуретка со свистом разрезала воздух.

– Нет! Нет! Нет! – маленький ураган вылетел из каморки, и крича и рыдая одновременно. – Не трогайте дядю Борю!

Укушенный Машкой куда-то в район бедра, Хохлатов вскрикнул и отскочил, попав табуретом по плите. Но мгновением раньше, решив, что пора уже действовать, Борька выскользнул из тельняшки, легко разошедшейся по заранее распущенному шву, так что в руках у Краба остался только рукав и ворот. Растерявшийся Витюха не удержался на месте, мотнувшись в сторону Краба вместе с Борькой, которого он все еще удерживал крепким захватом. Борька толкнул Краба плечом и всем боком. Да, больным боком! Но не привыкать, бывало и хуже! Зато Краб, потерявший от неожиданного толчка равновесие, отлетел к углу шкафа и врезался в него поврежденной рукой, диким воем дав понять, что в ближайшие минуты он точно ни на что не способен. Его вопль еще не достиг своего апогея, как Борька бросился всем корпусом назад, на стол, освобождая ноги. Не глядя, лягнул Витюху, заставив чуть согнуться, потом – захват ногами и разворот на столешнице. Рывок. И удар, запрещенный всеми гражданскими кодексами, но именно поэтому очень эффективный. Вполсилы, чтобы не убить. Пинком отпихнув осевшего на пол Витюху, Борька развернулся к оцепеневшему Хохлатову:

– Машунь, отойди подальше!

Девчушка кинулась к нему, запнувшись об Витюху, с плачем обхватила за ногу:

– Дядя Боря! Дядя Боря! Они тебя не убьют? Не убьют?!

– Меня, Машунь, и не такие убить пытались. Ну все, все, успокойся, заступница ты моя, – Смоляков провел рукой по Машкиным кудряшкам, не спуская глаз с Хохлатова. И с Краба тоже, потому что все еще не исключал такой возможности, что тот, несмотря на свое плачевное состояние, использует любую возможность довести задуманное до конца. Ни ему, ни Чернову Борька не нужен был живым.

– Ну что? – продолжая гладить Машку по голове, Смоляков обратился к Хохлатову, отступившему под его взглядом к стене. – Вроде дураков в твоей профессии не должно водиться… Так откуда же тогда ты-то взялся?

– Ты… о чем?

– Да о том! Не хотел с тобой Чернов делиться, никак не хотел! Но послать тебя в пешее эротическое не посмел, потому что ты не один, за тобой стоят еще несколько человек. Трое? Четверо? Да не важно! Их Чернов опасался знатно, оттого и согласился всюду таскать с тобой тебя по их требованию. Но не терял надежды сорваться с крючка и в поисках выхода нашел, так сказать, крайнего – меня. Вовремя я ему для этого подвернулся! И так все удачно совпало, с Машкиным появлением на трассе! Вот он и выдумал тебе историю, что я с Татьяной за его спиной сговорился, чтобы все присвоить и кинуть вас всех, вместе с ним. Так? По твоей морде вижу, что так. А дальше – дело техники! Накрутить тебя как следует, потом поохотиться за мной, коллективно. И замочить меня в процессе этой охоты. А дальше что? С мертвого взятки гладки! Можно навесить всех собак на меня: и общак присвоил, и ключ, и что там еще… А куда дел – этого уже не узнаешь, не с кого спрашивать. Да, Краб? – обратился он к стонущему врагу. – Это ведь была твоя задача, грохнуть меня в процессе, пока Хохлатов не успел ни о чем меня расспросить? А Чернов за это обещал с тобой поделиться, потому что половина все-таки лучше, чем пятая часть? Или сколько там должен был выделить загадочный Астроклон? Кто-нибудь, кстати, знает, что это за личность?

– Может, Чернь знает, если он с ним напрямую дело имел. А мы получали цацки и документы, занимались сбытом и сделками, – мрачно сообщил Хохлатов. – Рисковали не меньше, засвечивались! А Чернь нас, получается, кинуть решил?

– Как-то так, – усмехнулся Борька, вместе с Машкой медленно отступая подальше от этой троицы. – И ты теперь к Крабу тоже спиной не поворачивайся, пока своим не позвонишь. Когда не только мы с тобой обо всем будем знать, ему уже не будет смысла дергаться. Но до этого… – Борька выразительно посмотрел на Краба, поднявшегося вдоль стеночки и ответившего лишь злобно блеснувшим взглядом.

* * *

Окошко в задней стене дома было небольшим, поэтому все, что смогли увидеть Антон и Лиза, – это тени, метнувшиеся по освещенному стеклу, после того как умолк Танин крик. Антон, из-за форс-мажора в сарае не успевший подготовить себе место для наблюдения, быстрым взглядом окинул имеющиеся в старом саду деревья и скомандовал Лизе:

– Давай я тебя подсажу! Лезешь вот на эту старую сливу и смотришь с нее в окно. Тебя она выдержит, меня – нет. Рассказываешь мне все, что увидишь. Ну а если тут вдруг появятся незваные гости, то ты затаись в ветках и не высовывайся. И тем более не пытайся встревать в разборки, как бы они ни пошли. Все ясно?

– Так точно, – Лиза уже была у ствола и, не дожидаясь помощи, торопливо схватилась за нижние ветки.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Антон, когда она, заглянув в окно, не сдержала судорожного короткого вздоха.

– Там эта Шкура в него вцепилась, но хрен-то с ней! С Борькой бы чего-нибудь не сделали! Что вы там за сигналы обговаривали? Ты уверен, что он сможет их подать?!

– Лиза! Борька очень просил не вмешиваться! А сигналы некогда перечислять, заранее надо было. Так что подробно мне все рассказываешь! Не молчи!

– Я с тобой по видеосвязи через мессенджер связываюсь. Так что лови картинку и смотри!

– Ты молодец!

– Еще бы! Видеть это все и молча терпеть не каждая бы сумела!

Лиза снова вперилась взглядом в Борьку, ловя каждое его движение, и, не довольствуясь передаваемой картинкой, шепотом дублировала Антону все, что происходит в доме, хотя говорить ей было сейчас непросто, приходилось сдерживать нервную дрожь как в теле, так и в голосе. Она настолько сопереживала Борьке и была поглощена происходящим в доме, что Антон первым заметил скользнувшие по саду тени. Двое в камуфляже остановились перед ним, в то время как Лиза все еще продолжала свои комментарии. И лишь чужой голос, донесшийся снизу, заставил ее отвлечься. Она чуть не упала, вздрогнув и резко оглянувшись, но один из вновь прибывших спокойно сказал:

– Мы от Петровича, – и, видя, что Антон его не понял, уточнил: – И от Смолякова.

– Так вы и есть та самая смена, о которой мне Борька писал? – догадался Антон.

– Наверное. Девушка может слезть, теперь наблюдение ведет один из наших сотрудников.

– Нет, я буду здесь, – возразила Лиза. Судорожно вдохнула, увидев, что Борьку снова ударили, и, не выдержав, напустилась на говорившего с Антоном незнакомца: – Вы собираетесь что-то делать или нет?! Что здесь происходит, в конце-то концов?!

– Спускайтесь, – ответил он. – Оттуда вы все равно ничем не поможете. А я кое-что могу объяснить.

Лиза беспомощно взглянула на Борьку, к которому рвалась сейчас всей душой. К счастью, в доме снова перешли от действий к разговорам. И она все-таки спустилась, торопясь узнать, что за события тут развернулись и, главное, когда же все это закончится. При поддержке Антона, едва коснувшись ногами земли, она тут же требовательно заявила:

– Я вас слушаю.

– Проводится полицейская операция. Так получилось, что Борис Смоляков оказался замешан в деле о банде мошенников, но с совершенно неожиданной стороны. И сейчас он способен собрать доказательную базу, которой не было и до сих пор нет у официального следствия. Он сам это предложил, а Петрович… Иван Петрович Селезнев по его просьбе вышел с нами на связь. Если потребуется наша помощь, мы вмешаемся, непременно. По первому же сигналу. Но в этом случае главарь всей шайки может ускользнуть. Поэтому ждем.

– Ждем… – хмуро повторила Лиза. – И как долго???

– Вам лучше пока незаметно перелезть на соседний участок, – сказал мужчина, проигнорировав ее вопрос и указывая рукой на тот забор, через который Лиза сегодня уже перебиралась. – Чтобы случайно не сорвать операцию. Хозяин участка в курсе.

Вспомнив о таинственном незнакомце, от которого пострадал Антон, Лиза решила не спорить: кто знает, не спугнут ли они его, оставаясь здесь? И тогда все Борькины жертвы окажутся напрасными. Она лишь беспомощно оглянулась на окно, за которым сейчас он был один против троих мерзавцев, потому что Шкурка, ради которой он так старался в последние дни, была ему не помощница.

– Лиз… – Антон уже уводил ее. – Хватит себе шею выкручивать, все равно ничего не увидишь. Давай быстрее! Не будем мешать парням.

Но вместо того чтобы ускориться, Лиза, наоборот, остановилась. И прошептала Антону, глядя из-за кустов на сарай, попавший в зону видимости:

– А мне казалось, что мы с тобой надежно все затушили…

– Именно так! – Антон был озадачен не меньше, глядя на язычки пламени, то появляющиеся, то исчезающие на углу.

– Быстро! – выдернув у него свою руку, Лиза неслышной тенью метнулась вначале к забору, а потом, вдоль него – к задней стене сарая. Не успев ей помешать и не имея возможности спорить, Антон вынужденно последовал за ней. Проскользнув между сараем и забором, они оба осторожно выглянули из-за угла. Увиденная картина оказалась неожиданной: Чернов, опираясь на костыль, неловко помогая себе сломанной рукой, поджигал сарай. В одном месте уже плясало пламя, но как-то лениво, не торопясь разгораться. И чтобы ему помочь, поджигатель плеснул на стену из бутылки, судя по запаху, бензин. Огонь взвился вдоль всего угла.

– Так это, выходит, что тебя тоже он вырубил и в сарай затащил?! – потрясенно спросила Лиза у Антона. – Что он вообще творит и зачем?!

– Нет, не он! Я бы грохот его костыля за версту услышал.

Лиза и сама это уже поняла, но увиденное не укладывалось в голове. Зачем Чернову устраивать тут пожар?! Выдаст ведь с головой и себя, и своих подельников! Или… Не уготовил ли он им другую участь?! Не он ли тот главарь, который таким образом сейчас пытается избавиться от своих же? Но там же еще и Борька! И пусть от сарая до дома не слишком близко, но если в руках у Чернова бутылка с бензином…

– Что нам делать?! – Лиза нервно развернулась к Антону.

– Наблюдать, Лиз. – Он обнял ее обеими руками, дрожащую как осиновый лист, крепко прижал к себе. – Если что, потушим. Сумеем! Мы же тут уже не одни!

– Зато Борька там один! – выдохнула Лиза. – Господи, как хоть он там?!

Умом понимая, что нужно оставаться на месте, она все же подалась вперед, следуя за готовой вылететь к дому душой. Антон снова притянул ее, обхватил покрепче. Оба замерли, ловя все звуки. Шумное дыхание Чернова, все более громкое потрескивание досок на разгорающейся стене… и торопливые шаги от дома.

– Какого хрена? – тихо рявкнул Чернов на подошедшего человека.

– Я здесь. Чем ты еще недоволен? – послышался голос Татьяны, невидимой из-за угла. – Как и обещала…

– Тогда живо в машину! Ты поведешь, я не могу.

Первым Лизиным побуждением было выскочить из-за укрытия и вцепиться Татьяне в ее гладкие волосы. Проредить эту Шкурку, которая в погоне за собственными интересами бросила в доме Борьку, не в последнюю очередь пострадавшего именно из-за нее.

– Стой смирно! У нее там дочка осталась, – напомнил Антон, железной хваткой удерживая на месте непроизвольно дернувшуюся Лизу. – Не все тут так просто.

Дочка! Для Лизы, даже сейчас помимо воли не перестающей иногда вспоминать о брошенном дома Леньке, аргумент показался более чем убедительным. Эту Шкурку могли с какой-то целью отправить к Чернову, взяв ребенка в заложники.

– Зря я с дерева слезла, – вздохнула Лиза, наблюдая, как Чернов с Татьяной садятся в машину. – Сейчас хоть что-то бы понимали. И что, дадим им вот так спокойно уехать?

– Лиз… Ты не забыла, что мы тут уже не одни? Теперь есть кому принимать такие решения. Что снаружи, что внутри дома.

– Внутри… Теперь Борька остался в доме с этой девчонкой один. И если потребуется, он на все пойдет, чтобы ее защитить. – Лиза прижала руки к лицу, пытаясь успокоиться. Нервы у нее были крепкие, дополнительно закаленные на работе… но сегодня слишком много испытаний выпало на ее долю. А еще она не только знала, но и видела не раз, по работе, что можно сотворить с человеком буквально за считаные секунды, после чего обратного пути уже нет. Если бы Антон не продолжал ее крепко держать, она, наверное, уже сорвалась бы с места. Что ей до всех этих полицейских операций, до чужих интересов, когда на кону сейчас, по сути, вся дальнейшая жизнь?!

– Хозяева!!! – это кто-то из соседей заметил огонь. Крича на ходу, он вбежал во двор со своими ведрами, кинулся к колодцу. Следом за ним подоспели еще несколько человек. Выстроились в цепочку, передавая ведра с водой и больше ни на что не обращая внимания. Тут Лиза не выдержала. Пользуясь моментом, она выскользнула у зазевавшегося Антона из рук и кинулась через двор, мимо набежавших людей, поближе к крыльцу.