Текст книги "Игра на жизнь"

14

Через четыре двора Лиза нашла именно то, что ей было нужно: дом с темными окнами и с зарослями давно не кошенной травы перед воротами и калиткой. Она решила остановиться тут, не опасаясь, что кому-то помешает или же засветит машину. Но прежде чем прижаться к ограде, решила развернуться: все-таки через лобовое стекло наблюдать за происходящим в оставленном доме было сподручнее, а при необходимости можно было включить дальний свет, что могло спутать противнику карты, ну или хотя бы на время сбить с толку.

Припарковавшись, Лиза озадаченно взглянула на свой телефон: разворот у нее, не слишком умелой водительницы, занял немало времени, и Антону с лихвой должно было его хватить на то, чтобы выполнить ее нехитрую просьбу насчет телефонного номера. Решил ее игнорировать? Или просто забыл? Лиза подождала, нервно постукивая пальцами по рулю и глядя на пустынную улицу, вдоль которой зажглись фонари на высоких столбах. Всего три, притом что домовладения в поселке были обширными. Может, на такой территории их света было достаточно для того, чтобы найти впотьмах нужный забор и не споткнуться по пути к нему, но тени таким освещением больше подчеркивались, чем разгонялись. И ждать было очень, очень тревожно. Лиза долго не выдержала, взялась за телефон: разве, по официальной версии, она Антону не жена? И почему она не может ему позвонить по пути к риелтору? Просто так, даже без всякой на то причины?

Звонок остался без ответа. Первый, второй… Вызов шел, но трубку никто не брал. И тут Лизе стало по-настоящему страшно! Потому что не слышать гудка или даже просто вибрации Антон не мог. Телефон был с ним! И даже если он его отложил, все равно домик был слишком мал, чтобы можно было заглушить звонок расстоянием! Так что же могло случиться?!

Вся подобравшись, она вглядывалась в тени возле Борькиного двора, в их мерное и уже примелькавшееся движение под ветерком. Ничего нового, пусто и тихо! Но кто сказал, что Хохлатов с приятелями подкатит прямо к воротам, даже не пытаясь скрываться? Пусть они не знают о гостях и не ждут от Борьки серьезного сопротивления, но ведь остается Шкурка с ее девчонкой, способные наделать шума. А соседи рядом имеются и даже еще не спят. А еще… Лиза попыталась воссоздать в памяти услышанный в гостинице разговор. Что сказал этот Краб про вызванного на помощь приятеля? «Будет подъезжать – маякнет?» Но кто сказал, что он будет заворачивать к дому отдыха, а не проедет прямиком в Бурково?! Лиза схватилась за дверную ручку. Еще раз взглянула на свой беспомощный телефон, потом – через лобовое стекло и снова на телефон. Сердце билось все сильнее! Не зря же говорят, что все познается в сравнении! Еще недавно у нее в груди бушевал ураган, когда она услышала о Борькиной измене, но вот сейчас… Сейчас, когда на кону оказалась его жизнь и жизнь Антона, она предпочла бы сходить с ума по той, предыдущей причине. Дольше сидеть в машине, почти наверняка зная, что у них там что-то пошло не так, она не могла. Что бы она там ни обещала Антону и как бы сейчас ни было страшно самой, Лиза решительно выбралась из мирной и относительно надежной оболочки салона на тихо шумящую ветерком и играющую ночными тенями улицу.

Не зная, чего ожидать, она неспешно прошла мимо Борькиного двора к соседскому. Постояла там возле калитки, даже не скрываясь, и снова попыталась дозвониться до Антона. Без толку! Хотя… показалось ли ей, или она действительно услышала еле доносящуюся сейчас знакомую мелодию? Откуда? Со двора, но явно не из дома! Лиза остереглась звонить второй раз подряд, а вместо этого, театрально проворчав: «Ну ничего не слышат!» – попыталась проникнуть во двор к соседям. Нащупала на калитке щеколду, откинула, сделала шаг, ожидая, не окажется ли здесь собаки. Но звякнул цепью и заворчал пес уже со следующего двора. На этом дворе была тишина, лишь в окне виднелся неяркий и постоянно меняющийся свет от включенного телевизора.

Осмелев, Лиза пошла по дорожке. Мимо грядок, от которых вкусно пахну́ло укропом, и мимо крыльца, сразу скрывшись за дровяным сараем, за которым оказались лишь три раскидистые старые яблони, отделяющие ее от Борькиного забора из металлической сетки. Крадучись, Лиза подобралась к нему вплотную. Прислушалась – тишина! Ни голосов, ни звука движения. Кто бы ни оказался там, по ту сторону забора, он либо затаился, либо чем-то был занят ближе к дому, который отсюда было не разглядеть из-за общей запущенности заросшего бурьяном двора. Лиза оглянулась на этот двор, относительно ухоженный, а главное – спокойный. Лишь забор отделял ее от территории, на которой она уже не сможет чувствовать себя в безопасности. Но что для нее сейчас значила эта безопасность на фоне того, что с Антоном и Борькой могла случиться беда?!

Глубоко вздохнув, Лиза решительно шагнула к столбику, возле которого сетка была устойчивее, и решительно вставила ногу в проволочную ячейку. Перебираясь, она каждую секунду, каждый вздох ожидала, что сейчас снизу из кустов может метнуться к забору зловещая тень и кто-то попытается ее ухватить. Облегченно вздохнула, лишь коснувшись ногами земли… и тут же вздрогнула, услышав скрип двери в Борькином доме. Следом донесся недовольный Шкуркин голос:

– …они разгулялись, одна туда, другой сюда, а нам их обоих ждать!

– Тань, вообще-то они тут хозяева, а не мы, – спокойно возразил ей Борька из глубины комнаты. После чего дверь захлопнулась. Шкурка спустилась с крыльца. Как оказалось – до туалета и обратно. Но услышанное заставило Лизу задуматься. Что, Антон тоже куда-то ушел? Но куда и под каким предлогом? И зачем? А главное, почему не отвечает на звонки? Чтобы максимально скрыть от случайных глаз свет телефонного экрана, Лиза метнулась за сарай. Присела, прикрыв телефон собой и ладонями с трех сторон, где его не заслоняла стена, и снова попыталась позвонить Антону.

Мелодия заиграла так близко, что Лиза вздрогнула, пальцем уже машинально нажав на телефоне «отбой». Но прежде чем звонок прервался, она буквально на долю секунды успела увидеть огонек в щелях между досками, за стеной сарая. И больше – ни звука! Но если Антон прячется, то почему было не отключить мелодию звонка?!

Не слишком расслабляясь, Лиза прокралась вдоль стены к двери. К ее удивлению, сарай оказался закрыт на засов. Отодвинув его, она дала двери возможность открыться самой, почти неслышно и очень медленно. И снова – тишина! Хотя нет… внимательно прислушавшись, Лиза уловила дыхание, откуда-то снизу. Профессиональные навыки пригодились ей и на этот раз: по глубине с ритмом она сразу же поняла, что дышащий не в сознании. Отпрянув от двери, Лиза вжалась в стену спиной, тревожно оглядела двор. Судя по телефону, внутри был Антон. Судя по накинутому засову, он там был один. Но где тогда тот, кто его запер? Крейсирует вокруг дома? Наблюдает за ней из засады? И главное, что ей теперь делать? Двор выглядел таким обманчиво мирным! Бежать через него к крыльцу, поднимать тревогу?! Потому что валяющийся в сарае друг вряд ли входил в Борькины планы, какими бы они ни были. Но, с другой стороны, не сорвет ли она их, не зная? И дадут ли ей сейчас добежать до крыльца, если дом под наблюдением?

Выбрав из двух вариантов наименее сомнительный, Лиза решила вначале взглянуть, что с Антоном. Сперва наклонилась и пошарила перед сараем, нащупывая подходящую щепку, потом как можно плотнее забила эту деревяшку в петлю засова, чтобы его не смогли задвинуть легко и быстро. После этого скользнула внутрь и прикрыла за собой дверь, но не до конца, а заклинила ее попавшимся под ноги поленом. Теперь можно было надеяться, что никто не сможет поймать ее в ловушку, внезапно захлопнув.

Антона она искала практически на ощупь, хотя он лежал недалеко от дверей. Но было очень темно, а подсвечивать себе телефоном она не решилась. Добралась, едва о него не запнувшись, присела. Первым делом ощупала его голову, ожидая обнаружить там шишку, а то и липкую лужицу крови. Потом, ничего не найдя, обследовала тело.

Чем его могли отключить, если не поленом по голове? Пулей? Ножом?! Чуткие Лизины пальцы быстро скользили в поисках повреждений. Грудь, живот, потом спина и лопатки. И ничего! Что одновременно и радовало, и озадачивало. Пульс был ровным, дыхание не прерывистым. Решившись, Лиза принялась со знанием дела тормошить Антона, чтобы привести его в чувство. Нашатыря под рукой не было, но нужные точки на шее и голове человека ей были известны, а также она помнила про ушные раковины, активный массаж которых тоже был способен помочь. Обычно эти методы срабатывали быстро, но в этот раз ей пришлось очень постараться, и все равно прошло немало времени, прежде чем Антон начал подавать признаки жизни. Вздохнул глубже, шевельнулся и, как пьяный, попытался оттолкнуть от себя Лизу непослушной рукой. Она лишь немного передвинулась, продолжая теребить его. Потом зашептала, склонившись к уху:

– Антон! Антон! Ты слышишь меня? Ты понимаешь, где ты?

Он что-то буркнул в ответ, приподнялся. Покачал головой, будто пытался поставить на место съехавшие мозги. Лиза не могла понять, что с ним такое. Разве что чем-то его укололи? Похоже на то, потому что Антон начал приходить в себя, как после плохого наркоза. Медленно, но хорошо хоть, что верно. Сидя перед ним на корточках, Лиза помогала всем, чем могла. И наконец дождалась неуверенного вопроса:

– Где я?.. Что случилось?..

– Только тише! – попросила она. – Нас могут услышать. Давай, соберись! Сам вспоминай, где ты и что… Я уехала, ты оставался с Борькой. Как ты попал в сарай?

– Сейчас… – Он уже самостоятельно принялся тереть себе виски и уши. Движения становились все четче и увереннее. А потом последовала и вполне трезвая оценка произошедшего: – Ну ни хрена себе! Что это было?

– Ты проводил меня и вернулся в дом. А потом?! Давай, вспоминай быстрее. Нам надо решать, что делать дальше.

– Мы с Борькой… перекинулись сообщениями, – Лиза нашарила и подала Антону его телефон, а он его разблокировал, вернув ей: – Лучше читай сама, пока я очухиваюсь.

Лиза прочитала. Смоляков был очень недоволен тем, что Антон отпустил ее на машине одну. Но так как менять что-либо было уже поздно, стал посвящать друга в свои планы. Как Борька и раньше писал, ему нужна была всего лишь подстраховка, поэтому он просил, чтобы тот «вспомнил» о своем старом приятеле, живущем неподалеку, и, пока еще не слишком поздно, пошел его «навестить» под каким-то весомым предлогом. А на самом деле просто вышел из дома, выбрал себе для укрытия место на участке и взялся наблюдать. Вмешиваться стоило только в том случае, если Борька подаст условный знак. Точнее, учитывая обстоятельства, один из нескольких заранее оговоренных знаков. Но до этого… Что бы Антон ни увидел и ни услышал, и как бы ему ни хотелось влезть в эти разборки, а делать этого НЕ НАДО. Было написано именно так, крупным шрифтом, да еще и подчеркнуто. Просто наблюдать и продержаться до прибытия смены.

– Какой еще смены? – озадаченно спросила Лиза, до конца ознакомившись с телефонной перепиской друзей.

– Этого я выяснить не успел. Хотел продолжить общение на улице, вышел из дома. Прошел по двору, прикидывая, где бы мне укрыться. Ну, вроде как по-хозяйски продолжая оценивать давно не виденный мной участок, перед тем как уйти. Потом за спиной услышал несколько быстрых шагов, начал разворачиваться – и все! Этот кто-то сидел в засаде, поэтому я не засек его раньше. И он мне на развороте чем-то прыснул в лицо. Было какое-то шипение, как из баллончика. А дальше – темнота.

– Да уж… – Лиза на минуту задумалась, одновременно прислушиваясь. Но не было слышно ни единого настораживающего шороха. Как будто оглушивший Антона человек попросту растворился. – И что будем делать? Я больше никуда не уйду, хоть ты тресни! Если в засаде, то будем вдвоем сидеть, спиной к спине.

Антон потряс головой и начал подниматься. Лиза была рядом, поддержала, помогая ему вернуть утраченную координацию.

– Все нормально, спасибо, – он отвел от себя ее заботливые руки, ласково их при этом пожав. – Я почти в форме. А ты как сюда попала?

– Через соседский двор.

– Значит, кто-то может караулить возле калитки, раз тебе удалось его обойти. А может, это тот наймит, о котором Краб говорил, заскочил сюда на разведку? Принял меня за Борьку, обезвредил, а после двинулся на встречу с остальными? Если так, то они теперь всей компанией вот-вот должны появиться… если уже не появились.

– Еще нет. Когда я пробегала мимо дома, там было все спокойно, а позже я бы их приезд отсюда услышала. Так что пока все тихо, но давай выбираться отсюда быстрее. А то из сарая за домом как-то не очень получится наблюдать, – Лиза приникла лицом к щели в стене, оглядывая двор, пока Антон изучал его в приоткрытую дверь. На чуть слышный треск за их спинами они развернулись одновременно.

– Что за… – Лиза осеклась, наблюдая за странным явлением. Неподалеку от места, где недавно лежал Антон, теперь как будто проводка искрила. Потом потянуло дымком, и огненное пятно на полу начало увеличиваться в размерах, вытягиваясь в одну сторону язычками пока еще робкого пламени по заранее кем-то насыпанной дорожке из сена и щепочек.

Антон спохватился первым. Благодаря огоньку, позволившему различать ближайшие предметы, он нашел какое-то ведро, схватил его, перевернул и накрыл разгорающийся участок пола, плотно вдавив края ведра в землю.

– Так тут пол земляной… – потрясенно заметила Лиза. – Что тогда могло загореться?

– Этой штуке не важно, земляной или нет. Это зажигалка. Набор химикатов, способных спустя какое-то время после смешивания вызвать реакцию возгорания. Потушить можно, только перекрыв доступ воздуха. Получается, меня тут кто-то надеялся запечь живьем?! Лизка, если бы не ты… Вот тебе и ответ, почему меня тут бросили без присмотра, даже не связав.

– Короче, если застукают, то церемониться с нами не будут. Уходим быстрее!

– Уходим, – Антон подержал руку на ведре, проверяя, не продолжает ли оно накаляться: с ними или без них в сарае пожар в любом случае был не нужен. Потом кивнул и шагнул к двери: – Я иду первый, до угла дома. Ты наблюдаешь. Потом ты перебегаешь ко мне, а я слежу за тобой.

Придерживаясь зарослей и теней, они по очереди преодолели короткий путь от сарая до дома и уже вместе завернули за угол, чтобы попасть под окно большой комнаты, выходящее в сад. Затаились в кустах сирени, глядя на незашторенный золотистый прямоугольник, в глубине которого периодически двигались тени.

– Ты сиди тихо, как мышка, и по сторонам на всякий случай поглядывай, а я посмотрю, что там у них внутри, – скомандовал Лизе Антон. Примериваясь к пробежке до стены, сам тоже предварительно огляделся вокруг. И уже был готов стартовать, но в следующий миг резко затормозил, и одновременно Лиза схватила его за руку.

– Я слышу, – шепнул он. – Явились.

После встревожившего обоих скрипа калитки скрипнули ступени крыльца. Потом кто-то ударил по входной двери, срывая крюк и распахивая ее. А следом из дома, даже через закрытое окно, прорвался пронзительный, резко оборвавшийся женский крик.

15

Когда Антон, «вспомнив» про старинного друга и «созвонившись» с ним, ушел, Борька развернулся к клюющей носом Машке, все это время ревниво караулившей его от гостей:

– Машунь, а тебе давно уже пора спать! И не спорь, малыш. Давай, чтобы тебя сегодня гости случайно не разбудили, ты в моей комнате ляжешь.

Вместо ответа Машка соскользнула со стула, подбежала к нему и снова обхватила обеими ручонками, заглядывая в лицо:

– Дядя Боря, а этот дядя с тетей тебя не увезут? Ты ведь никуда от нас не уедешь?

– Машунь… – врать ребенку он не мог, поэтому постарался уйти от ответа. – Что бы дальше ни было, ты просто верь, что все будет хорошо. Я обещаю, что не брошу тебя в беде и не дам тебя обижать. А теперь пойдем! Поздно уже, ночь на дворе.

Он отвел девочку в свою каморку, уложил, сам сел рядом, уже по традиции. Сказку на ночь выбрал недлинную, но Машка, у которой и без того слипались глаза, засопела уже на середине. Борька встал, поправил на девочке одеяло, постоял над ней, с грустью рассматривая личико в нежных кудряшках, осторожно провел по ним ладонью. Обычно у детей крепкий сон. Проснется она сегодня или нет, если в дом ворвутся незваные гости? Если да, то он постарается минимизировать этот стресс… но полностью избавить девочку от предстоящего испытания вряд ли удастся. Однако Машке придется через это пройти, чтобы дальше она могла жить нормальной, спокойной жизнью.

С этими мыслями Смоляков вернулся в большую комнату. Таня попалась ему навстречу, она заходила с улицы, в который раз за сегодняшний день. Поймав на себе Борькин взгляд, начала оправдываться:

– Ну не могу я сегодня, так и гоняет. Нервы на пределе. И не из-за твоих друзей. Я просто что-то чувствую, Борь! Что-то нехорошее, вот прямо холод какой-то наползает.

– Тем более не выбегала бы лишний раз из дома. Возьми ведро, поставь в сени.

– Ни за что! Выдумал тоже. Мне даже говорить об этом неловко, но просто не осталось другого выхода.

Чтобы отвлечься, Таня вначале попыталась смотреть телевизор, но быстро потеряла к нему интерес и подошла к Смолякову. Села рядом, прильнула к его здоровому боку, заглядывая в лицо. Прямо как Машка, только уже взрослая.

– Борь… Что с нами будет? Чего мы тут ждем? Ведь в городе и людей вокруг больше, и полиция ближе.

– Тань, я тебе уже не раз объяснял, что у меня на этот счет имеется свой расклад.

– Но какой? Ты так и не хочешь мне всего рассказать. Я же вижу, что недоговариваешь.

– Давай тогда я тебе завтра все расскажу? Сегодня уже поздно. Иди в мою комнату, к Машке, там вам обеим хватит места. Я сам Лизу с Антоном дождусь.

– Нет, я посижу пока с тобой. Все равно сейчас уснуть не смогу. Может, это даже и хорошо, что твои друзья сегодня приехали? Как-то спокойнее, когда знаешь, что рядом еще кто-то есть, кроме соседей. Наверное, они останутся здесь до утра? Потому что куда они ночью поедут? Время идет! Вообще, конечно, не очень-то красиво с их стороны, вначале заявиться, потом разбрестись в разные стороны на ночь глядя.

– Ну ты же сама слышала, что у риелтора машина сломалась.

– Так ехали бы тогда уж за ним вдвоем. Вместе бы уехали, вместе бы и вернулись, в два раза меньше хлопот. А то Лиза риелтора привезет, а потом все вместе будем дожидаться, когда Антон изволит со своим дружком наболтаться. Или наоборот? Где он, этот риелтор, сломался?

– Честно говоря, я и сам не очень это понял.

– Еще того не легче, даже примерно не знаем, когда закончатся эти ночные похождения, – Таня вздохнула, страдальчески сморщилась: – Ну вот… Сама не знаю, что со мной сегодня такое. Сейчас прибегу. Скорей бы уж твои друзья возвращались! А то… – продолжая на ходу высказывать свое недовольство, Таня снова выскочила из дома.

Борька лишь напомнил ей вслед, кто в этом доме хозяева. Потом, решив ее больше не выпускать на эти сомнительные пробежки, он сам достал ведро из кладовки, поставил в сенях, в уголочке, а дальше, принимая непростое решение, вытащил из тайника ключ от сейфа, и прилепил его снизу к столешнице. Таня утверждала, что предчувствует что-то недоброе. Ну а Борька точно знал, что оно сегодня произойдет. И пусть пока от Антона, обещавшего предупредить, если заметит возле дома что-то подозрительное, никаких сообщений не поступало, это было лишь делом времени. Да и успеет ли Антон написать хоть слово? Обычно такие набеги происходят очень стремительно. Может, ребятки уже где-то рядом, пока еще никем не замеченные, тоже присматриваются. Успели ли обзавестись оружием взамен выброшенного Борькой в болото? Как собираются действовать?

Чернов сейчас не в счет, Хохлатов тоже способен разве что на подлый выпад из-за угла, так что главное – ему спину не подставлять. Остаются двое. Со слов Антона, Краб и вызванный помощник, которого Борька в мыслях так и называл Помощником. Они – главная сила и опасность. Помощник – человек Краба, но оставался открытым вопрос, на чьей сейчас стороне сам Краб. Теперь, многое узнав от Петровича, а до чего-то додумавшись самостоятельно, Борис был уверен, что сразу на обоих, в паре Чернов – Хохлатов, Краб работать не мог. Изначально он, если судить по его действиям под Черемихино, был человеком Чернова, но многое могло измениться за эти несколько дней.

Таня вернулась быстро. Заскочила, захлопнула за собой дверь, как будто за ней уже кто-то гнался, и только уже в доме расслабилась, спокойно прошла к столу:

– Борь, ты чаю не хочешь?

– А заваришь? Давай, все равно пока делать нечего.

Она поставила чайник, присела напротив Борьки:

– Когда на тебя смотрю, сразу как-то спокойнее становится. Надежный ты человек… несмотря на твою ветреную натуру. Как тебя эта Лиза назвала? Ходок? Похоже, она очень хорошо тебя знает.

– Ну а чего ты хочешь? Это же мои старые друзья.

– Из тех, за которых и в огонь, и в воду?

– Типа того.

– Тогда странно, что Антон сегодня ушел, вместо того, чтобы побыть с тобой.

– Почему странно? Я попросил его пустить меня пожить в этот дом, не задавая вопросов, и он эту просьбу выполнил. Так что теперь он поступил по мере своего понимания ситуации. А может, просто подумал, что со мной он еще и в городе увидится, а вот сюда когда еще в следующий раз доберется? Ты же сама видишь, что они тут редко бывают, и дом очень запущен. Наверное, поэтому и решили его продать.

– А может, и зря решили. Может, сломавшаяся у риелтора машина – знак судьбы. Подожди еще, сколько эта Лиза будет ее искать. Как бы позже своего Антона не приехала.

– Это вряд ли, – Борька усмехнулся. – Насколько я знаю Тоху, он вполне может остаться у приятеля и до утра. Если только его оттуда не попросят или Лизавета его не вытащит. Он общительный малый.

– Ясно… – Таня устало потерла виски.

– Шла бы ты спать, – посоветовал Борька. – Я тут с ними сам разберусь, зачем тебе их вместе со мной караулить?

– Потому что не спится. Давай лучше поговорим? Борь… Мы уже столько с тобой под одной крышей, а я ведь почти ничего о тебе так и не узнала. То ты общими фразами обходишься, то вообще меня игнорируешь, отлеживаешься или с Машкой играешь в эти ее дурацкие куколки… детский сад! – Таня фыркнула. Чайник вскипел, она поднялась, заварила чай, одну чашку поставила перед Борькой. И, возвращаясь на место, попросила его: – Расскажи мне о себе! Не «пиво-диван, баранка-трасса», а как-то серьезнее. Вот, оказывается, у тебя есть друзья. Не на диване же ты их встретил?

– Да что тут рассказывать, Тань? С Лизой я через Антона встретился. А с ним – еще в армии. Я вначале срочную отслужил, потом пошел по контракту. Надо было встать на ноги самому, потому что помогать мне в этом вопросе было некому. Вот я и зарабатывал. Вначале старенькую фуру купил, потом ее отреставрировал всю. Параллельно начал в рейсы ходить. Дальше – больше. Со временем поменял свою Ласточку на более современную, хотя иногда и скучаю по той старенькой, самой первой. Машины всегда были моим увлечением, и дороги я обожаю с детства, особенно дальние. Так и получилось, что только ими и живу. Мечта сбылась, всем доволен.

– Ну а новая мечта у тебя разве не появлялась? Должен же человек, чего-то достигнув, стремиться к чему-то новому?

– В данный момент я стремлюсь к тому, чтобы у Машки жизнь наладилась. Без нервотрепок, страхов и прочего. Чтобы она больше не была разменной монетой во взрослых играх.

– У Машки, у Машки… Про меня ты вообще не думаешь?

– Ты взрослый человек, Тань. Взрослые люди способны сами строить свою судьбу, в отличие от детей. Дети беззащитны.

– Взрослые, бывает, тоже. Все от обстоятельств зависит. Из меня вот сделали просто игрушку, материально-юридическое приложение к махинациям. А самое обидное, что я даже не знаю, к каким.

– Ну раз тебе все равно не спится, то давай попробуем разобраться? Хотя бы в основных моментах. – Борька многое мог бы Тане сейчас рассказать, даже в деталях, но не хотел ей показывать свою осведомленность. Пусть пока по-прежнему думает, что он тут скрывается, зализывая раны и упрямо считая, что здесь им всем безопаснее, чем в городских условиях. – С твоих же слов, на тебя переписывали какие-то активы из семейного бизнеса? Не раз и не два, в расчете на то, что, когда настанет срок, ты безропотно все вернешь. Вопрос: откуда все бралось? Ты вообще не помнишь никаких имен, ни единого? И как это оформлялось: продажей, договорами дарения или как-то еще?

– Да откуда мне знать? Можно подумать, что мне давали ознакомиться с тем, что я подписываю.

– А Хохлатов часто участвовал в этих сделках?

– Да, часто. Чаще, чем другие. По-моему, остальных юристов уже он подключал, чтобы, так сказать, разбавить документы чужими подписями.

– Документы, – задумчиво повторил Борька. – А ты знаешь, где твой отец хранил те из них, что выдаются на руки собственникам? Дома или где-то в банке?

– Вот даже не задумывалась. У отца был сейф. Наверное, там… И он… И Чернов… Потому что они иногда спорили из-за ключа. Я слышала, что сейф был старый, но военного образца, для хранения секретных документов. Так что без ключа дверцу было не открыть, не уничтожив все, что внутри. Ключ же был только один.

– Тань… теперь подумай, а могла ли иметь какое-то отношение к их делам та женщина, которая была убита с твоим отцом? Странная ситуация: в одном доме погибают два человека, которые на первый взгляд были абсолютно не связаны между собой. Ведь, судя по слухам, она приезжая, и даже ее личность сразу установить не смогли. Отсюда возникает вопрос: а не погиб ли один из них случайно? Просто оказавшись не в то время и не в том месте? И если да, то кто из них стал этой случайной жертвой? Эта женщина или твой отец?

– Я думаю, что она. Я же говорила, что Чернов с отцом в последние дни опасались чего-то.

– Тогда неподходящее время они двое выбрали для скандала: им, наоборот, нужно было держаться друг за дружку и за тот ключ, один на двоих. Ты же присутствовала при том, как они разругались. Можешь хоть что-то вспомнить? С чего все началось? И когда эта женщина появилась, до или уже во время ссоры? И еще, она должна была как-то объяснить свое появление.

Таня задумалась, даже палец в рот засунула от усердия. Потом медленно начала вспоминать:

– Мы с Марусей были в моей комнате, когда Чернов начал орать у отца в кабинете. И когда я выскочила… Да, эта женщина попалась мне в коридоре! Только вошла она с улицы или тоже была до этого в кабинете? Я не знаю, потому что в пылу скандала отца с Черновым она и слова не могла вставить. Я тоже, мне оставалось лишь догадываться, что случилось. Чернов орал… да, он орал, что упрямство отца до добра не доведет! Но отец стоял на своем. Именно поэтому Чернов и забрал Марусю. Решил, что дожмет отца через внучку.

– У деда с Машкой были очень хорошие отношения. Я бы даже сказал, что он ее очень любил.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, если ты не в курсе, то твоя дочь уже вполне разумный человек и тоже способна что-то рассказать. Так вот, о своем дедушке она отзывается очень тепло. И о бабушке тоже.

– Когда хоть вы с ней успеваете беседы беседовать? Вроде мы все время вместе, но я в них не участвовала. Да, отец хорошо относился к Марусе, однако ты не забывай, что в любых отношениях есть подводные течения, которых наивный ребенок просто не заметит.

– Это да. Но и обмануть детей бывает сложно, потому что они чувствуют фальшь.

– Здесь фальши не было, отец Марусю действительно любил. Если ты не в курсе, то даже у мировых тиранов были свои маленькие слабости. Но ты снова уводишь разговор с взрослых тем на детские.

– Ничуть не бывало, я их просто не разделяю.

– Ну тогда… – оставив на столе полупустую чайную чашку, Таня подсела к Борису вплотную, развернулась и уткнулась лицом ему в грудь, – удели мне всего несколько минут, без этого самого разделения, а так, как ты обычно с Марусей общаешься.

Борька прошелся рукой по ее волосам, потом похлопал по спине, собираясь поделикатнее восстановить нарушенные Таней границы… но замер, прислушиваясь. И быстро понял: пришли! Заскочили на крыльцо. А потом резко распахнулась сорванная с крючка дверь.

Таня завизжала, вцепившись в Бориса.

– Таня, тише! – одернул ее Смоляков. – Машку разбудишь!

Услышала ли его Таня, или у нее просто горло перехватило, но она замолчала, шумно дыша, судорожно вцепившись в него, словно испуганный котенок, и не давая ему возможности встать. Хотя, может, последнее было и к лучшему, потому что ворвавшаяся троица тоже не стала в ответ торопиться с действиями. Уже знакомые Смолякову Хохлатов и Краб в компании с нагловатым парнем спортивного вида застыли у порога. Пока первые двое не сводили глаз с сидящего Борьки, Помощник успел окинуть взглядом и своего потенциального противника, и все помещение, и Таню, после чего снова переключил свое внимание на Смолякова.

– Надо же, гости-то какие, – приветствовал Борька всю троицу. – И что ж вам дома-то не сидится? Привязались, как…

– Боря, не зли их, пожалуйста! – взмолилась Таня дрожащим и сдавленным голосом.

– Вы и так уже разозлили всех, кого только можно, – мрачно сообщил ей Хохлатов. – Вот об этом и побеседуем.

– Ребенка только не будите, – попросил Смоляков. – Она в соседней комнате. Если проснется, то это никому проблем не убавит.

– А это уж как вы себя сами будете вести, – ухмыльнулся Краб. И скомандовал Тане: – Ну-ка, пшла отсюда на кушетку!

Таня в ответ замотала головой, продолжая цепляться за Борьку. Но Помощник со словами:

– Так мы до рассвета уговорами заниматься будем, – схватил ее за плечо и рванул.

– Боря! – выдохнула она с мольбой, вынужденно разжимая руки.

– Тихо, Тань. Пересядь. – Борис позволил Помощнику оттащить от него женщину и толкнуть ее к кушетке, после чего начал подниматься сам. Медленно и с трудом, так что у незваных гостей даже мысли не возникло ему помешать.

– И в самом деле едва ползает, – заметил Хохлатов, обращаясь к Крабу. – И стоило нам ради такого время терять, вызывать Витюху, – он кивнул на помощника.

– Стоило, – отрезал Краб. – Тебе легко рассуждать, когда в сторонке стоишь и сам не подставляешься. Витюха, обыщи-ка его!

Смоляков приподнял руки, демонстрируя свои мирные намерения. Но тем не менее после беглого обыска получил от Витюхи под дых кулаком.

– Для профилактики, – пояснил тот, пока Борька пытался разогнуться, на этот раз совсем не играя: дыхание перехватило по классике жанра, и кроме того, неожиданный удар очень болезненно отозвался в многострадальном боку. – А теперь пошел и сел в том углу, – взмахом руки он указал на стул по соседству с Таниной кушеткой.

Борька не стал спорить, по пути к стулу перехватив Танин взгляд, беззвучно спрашивающий: «Ну что же ты ничего не сделал?!»