Текст книги "Игра на жизнь"

Почти не сомневаясь, что это именно то, что он ищет, Борис остановился и вышел, с усмешкой обошел вокруг насыпи, похожей на могильную. Для пущей достоверности тут даже столб был вкопан, обычный обломок ствола, с прикрепленной веточкой лапника и грубо сработанной из обрубка табличкой: «Пес Шарик». Такие могилки не были редкостью в пригородных лесополосах, где некоторые жители многоэтажек хоронили своих любимых питомцев. Но вот возле деревни… Имея свой собственный участок, хозяин, скорее всего, выделил бы верной псине местечко именно там, где-нибудь в углу сада, а не повез бы куда-то в лес, да еще и в такую даль. Так что, доставая из спортивной сумки саперную лопатку, которую прихватил с собой из своей машины, Борис был уверен, что наткнется при раскопках совсем не на собачьи останки.

Так оно и вышло! Даже долго копать не пришлось. На глубине около метра лопата стукнулась о металл, обернутый брезентом. Расчистив свою находку и откинув полы брезента, Борис, как и ожидал, увидел плотно пригнанную металлическую дверцу сейфа с замочной скважиной, в которую Машкин ключ прямо-таки просился. Борис решил отпереть сейф прямо на месте, свесившись в яму, потому что вытащить такую махину одному человеку было бы не по силам. На его счастье, сейф был старый и открывался просто ключом, без всяких там цифровых комбинаций, иначе непросто было бы их подбирать, лежа на осыпающемся краю ямы. Стараясь, чтобы песок не попал в скважину, Борис вставил ключ, провернул раз, другой… третий. И после щелчка с трудом откинул тяжелую толстую дверцу, из тех, что далеко не каждый резак возьмет, даже если очень долго стараться, рискуя при этом повредить высокой температурой содержимое сейфа.

А оно оказалось, мягко говоря, неожиданным. Половину занимали бумаги, разделенные файлами официальные документы на соответствующих цветных бланках с гербовыми печатями. А во второй половине были прозрачные пакетики с золотыми украшениями. Откинув крышку этого отделения, Борис брезгливо отдернул руку и замер. Ему доводилось видеть подобные «коллекции» во время службы: накопления пленных боевиков, пытавшихся прорваться с награбленным из окружения в тыл. Кольца, серьги, цепочки, браслеты, броши, и даже колье на твердой подложке из черного бархата – все вперемешку, навскидку – не один килограмм. И с камнями, которые даже из глубины сейфа отбрасывали такие блики, что сразу становилось ясно: золото в этой куче не главная ценность. Для полного сходства этой кучи драгоценностей с теми, что Борис видел раньше, не хватало только следов засохшей крови, особенно на серьгах. Но впечатление все равно создавалось такое, как будто всю эту ювелирку срывали с мирных жителей.

Сплюнув и выругавшись сквозь зубы, Борис захлопнул это отделение, и словно воздух сразу стал чище. Оставалось только гадать, как и откуда эти украшения могли сюда попасть и чья рука их укладывала. Чернова?

Картина преступления начинала понемногу вырисовываться, но домыслов в ней было намного больше, чем фактов. В надежде хоть что-то прояснить, Борис вытянул из второго отделения файл с несколькими документами, потом еще один… Свидетельства о нотариальных сделках, передаче собственности… Доверенности и расписки… Странный набор! Впрочем, не более странный для мирного времени, чем склад ювелирных украшений, явно уже побывавших в пользовании, без бирок, которые могли бы намекать на ограбление магазина.

Борис не стал больше открывать то отделение, а вот бумаги переложил в свою сумку. Отдавать эти документы в руки Чернову явно не стоило, а вот самому неплохо было бы изучить их на досуге, чтобы потом определиться с дальнейшими действиями: уничтожить, либо отнести в полицию, либо что-то еще… А попутно попытаться понять, результаты каких преступлений были спрятаны в этом сейфе. Не одного и не двух, а нескольких десятков. И именно преступлений – о честном, безвозмездном дарении драгоценностей и имущества в таких количествах речи быть не могло.

Переложив бумаги в свою спортивную сумку, Борис застегнул замок, а потом запер сейф и снова зарыл «могилку». Но ушел не сразу: повинуясь какому-то импульсу, тщательно затоптал взрытую землю, закидал ее дерном, словно тут ничего и не было. А новый холмик со столбом и надписью «пес Шарик» соорудил в десяти шагах от прежнего: пусть братва покопается, если решит забрать свое барахло. А там, может, и перегрызутся между собой, обвиняя один другого в опустошении тайника, о котором изначально знали только они двое…

Сделав последний взмах лопатой и очистив ее пучком травы, Борис не стал больше задерживаться в лесу, решив пролистать документы в более удобной обстановке. Но, снова проезжая Заболотье и обгоревший дом, он все-таки притормозил, увидев женщину возле соседней калитки. Та тоже остановилась, заметив интерес водителя.

– Здравствуйте! Скажите, это дом Петляковых? – спросил Борис, высунувшись в окошко.

– Да, – женщина сделала пару шагов от калитки в его сторону.

– Ну и дела! – выдохнул Борька. – А что, сами-то хозяева хоть не пострадали?

– А вы кто им будете? – поинтересовалась женщина, подходя еще ближе.

– Я с Татьяной в одной фирме работаю, – не задумываясь, выдал Борис.

– А, с Татьяной, – голос женщины стал холоднее. – Нет ее здесь, и где она есть, неизвестно. Хотя знает, что случилось с отцом!

– С отцом? Так он что?..

– Погиб при пожаре вместе с какой-то гостьей. Танькина мать сейчас в городе, ее в тот день не было дома. Она как узнала обо всем, так плохо ей стало, вот и решила сюда не приезжать, осталась поближе к больнице да к полиции.

– Да… Жаль, очень жаль, – выдохнул Борис. – А сам дом-то… – Он снова окинул взглядом строение. – Вроде и не сильно пострадал. Так как же получилось, что люди погибли?

– Говорят, отравились они, потому что что-то ядовитое то ли сразу само загорелось, то ли потом от пламени вспыхнуло. Вот и надышались, наверное. Не смогли выбежать. А так-то тела даже толком не обгорели, – женщина передернулась и призналась: – Я видела, как их уносили. Страшно! Но в кино сгоревшие по-другому выглядят. Больше ничего не скажу, потому что точно ничего не знаю. Полиция тут только всех расспрашивала, а сами не хотели никому рассказывать никаких подробностей, только гоняли нас от двора, говорили, что сами придут к кому надо. Это я уж так, обрывки услышала через забор.

– Да… Огонь – это страшное дело, – вздохнул Борис, – а вы мне телефон Таниной матери не могли бы дать? На всякий случай, чтобы мы хоть какую-то помощь организовали, а то Татьяна сейчас вне зоны доступа. Теперь понятно, почему это могло случиться.

– Дам, конечно. Сейчас… – Женщина принялась рыться в своем телефоне, заставив Бориса вспомнить те безвозвратно канувшие времена, которые он еще успел ухватить, когда, не полагаясь на свои умные гаджеты, люди держали в памяти все нужные им номера. Теперь же мало кто брал на себя труд их запомнить, из-за чего лишенная своего телефона Таня ни Чернову не могла позвонить, ни с матерью связаться.

– Вот, – подытожила женщина, продиктовав последнюю пару цифр. – Организовывайте, что вы там хотели. Хотя этой оторве что ни дай, все мало, а по отцу-то она и вовсе вряд ли сейчас убивается… Прости меня, господи, – женщина со вздохом перекрестилась.

– Да, я слышал, что они не ладили, – осторожно заметил Борис, вспомнив Танин рассказ о том, как ее отец пошел на сделку с Черновым, использовав для этого дочь. Соседям такие подробности вряд ли были известны, а без них Таня со стороны и в самом деле могла выглядеть корыстной и бессердечной. – Ну что ж… сделаем что сможем. Спасибо вам!

Отъезжая, Борис увидел в зеркало заднего вида, что женщина передумала заходить в дом, а вместо этого сразу принялась с кем-то беседовать по телефону. Да, пожар – это событие, которое тут не скоро забудут, особенно если еще и с жертвами.

Факт гибели людей выглядел странно в сочетании со всем остальным, что Борис успел узнать. Надышались до потери сознания! А само ли тут загорелось то ядовитое вещество, которое послужило причиной? Или это был поджог? Но кто мог? И когда успели это провернуть? Время на это у преступника было только тогда, когда Таня бежала за машиной, увозящей ее дочь. Долго ли могла женщина гнаться за едущим авто? Вряд ли! Но, по ее словам, она не сразу пошла домой, а еще какое-то время сидела на обочине и плакала, не сумев их догнать. Интересно, рассказала ли она об этом полиции?

Сам Борис не собирался это уточнять у Татьяны. Для начала надо бы разобраться с бумагами и выяснить, кому они на самом деле принадлежат. Бумаги… Он кинул взгляд на спортивную сумку, брошенную на сиденье. Определить бы ее пока куда-нибудь в камеру хранения! Надежнее всего. Но тогда, если выдастся свободная минутка, у него не будет возможности сразу приступить к знакомству со всем этим богатым архивом. Так что Борис решил спрятать бумаги поближе, в зоне доступа, в тайнике на своей машине, который даже таможенники до сих пор не смогли отыскать.

Нет, серьезно с контрабандой Борис никогда не связывался, но иногда бывали мелкие грешки на грани с законом. А так как в жизни он почти ко всему подходил весьма основательно, то и тайник свой оборудовал качественно, чтоб наверняка. Оставалось только добраться до него от этой вот машины с сумкой и под носом караулящих его братков.

С этой задачей Борис успешно справился, оставив арендованную машину на каршеринговой стоянке, а потом просто переодевшись так, что, когда вернулся к базе, его вначале даже не хотели пропускать на проходной, не сразу узнав. Зато Петрович, местный дворник, узнал Борьку без труда, и нагнал его возле машины, чтобы негромко сообщить:

– Борь, тут тобой мужик какой-то интересовался. Ткнул через забор пальцем в твою Ласточку и начал расспрашивать у меня про ее маршрут, про груз и про тебя самого. Я предложил ему позвать тебя, чтобы он мог получить инфу из первых рук, от хозяина, но мужик отчего-то вдруг заскучал и быстро свернул разговор. И вообще он мне не понравился. А выглядит… – Петрович вполне узнаваемо обрисовал Чернова.

– Спасибо, Петрович! – улыбнулся Борис.

Видимо, надоело Чернову ждать, вот он и решился обратиться к неказистому на вид мужичку, окликнуть его из-за забора, чтобы хоть приблизительно узнать время выезда нужной ему фуры. Чернову и в голову прийти не могло, что это у Петровича сейчас хобби такое – махать метлой после выхода на пенсию, чтобы не скиснуть и не спиться дома от отсутствия движения и рабочей дисциплины. А на самом деле… Если бы Чернов имел хоть малейшее представление о прошлых заслугах и званиях Петровича, он бы его за версту обошел. Но об этом знали очень немногие. Борька был в их числе, попал в круг избранных, с кем старый ветеран мог иногда побеседовать на досуге.

– Ты не улыбайся, а серьезно к этому отнесись, – снова заговорил Петрович. – Похоже, что у него и ствол с собой есть.

– Я догадывался, – кивнул Борька. – Что ж, схожу теперь, побеседую с этой личностью.

– Помощь нужна?

– Справлюсь, – Борис стянул с себя и бросил в машину толстовку с капюшоном, маскировавшую его на обратном пути. А потом, не таясь от Петровича, начал прятать в тайнике документы.

– Я так понимаю, что оба явления связаны между собой, – заметил старый ветеран, кивком указав на бумаги, а потом за забор.

– Связаны, – среди чувств, которые старый ветеран внушал Борьке, недоверия и близко не было, так что он не стал от него ничего скрывать. – Мутная история, Петрович. А документы из тайника той парочки, которая меня сейчас караулит. Только они понятия не имеют, что я распотрошил их схрон.

– А что за бумаги? И что им от тебя вообще нужно?

Борька рассказал. Коротко, не вдаваясь в детали. На что Петрович удивил его:

– Петляков, говоришь? Знал я одного Петлякова, из таможни, сводила судьба по службе. На редкость был честный мужик. Этот, конечно, может быть, и не тот, но фамилия не самая распространенная… – Петрович ненадолго задумался, потом спросил: – Так что это за документы, ты даже не догадываешься?

– Откуда, Петрович? Я ж их только недавно выкопал. Теперь хочу выйти к этим, поговорить. Узнать, что такого Танюхе нужно сделать, чтобы они от них с дочерью отвязались. А если разговор не задастся, то тогда есть надежда натравить на них полицию через эти бумаги, а там, может, и посадить. Схрон-то явно криминальный! Теперь бы полистать их, чтобы иметь представление, что произошло, насколько велики шансы отправить на нары этих молодчиков и в какую контору для этого лучше всего сразу обращаться, чтоб дело пошло быстрее.

– Знаешь… – предложил ветеран, – а давай-ка мне половину! У меня и времени побольше, и глаз наметанный. Может, вдвоем с тобой быстрее разберемся, что да к чему. Если доверяешь, конечно, – добавил он, заметив сомнение на Борькином лице.

– Доверяю, Петрович! Тебе – на все сто! Только втягивать больше никого не хочется в эту историю, достаточно того, что сам из-за нее все никак не могу добраться домой. – Борис прекрасно знал, что в случае, если в бумагах обнаружится что-то незаконное, старый ветеран не ограничится одним лишь их изучением.

– Насчет этого можешь не волноваться, Борь, я еще много на что гожусь.

После этих слов у Борьки язык не повернулся отказать. Он расстегнул сумку и просто предложил Петровичу:

– Тогда выгребай, сколько считаешь нужным. Остальное спрячу и тоже примусь изучать при первой же возможности. Согласится сегодня этот дух от Таньки отвязаться или нет, но у меня так и стоят перед глазами все эти цацки! Как бы они туда ни попали, но точно не по-хорошему, а за такое нужно отвечать!

* * *

– У меня было такое ощущение, что этот Чернов хотел удрать из больницы незаметно для своего напарника, – прямо в прихожей поделился вернувшийся вечером Антон своими мыслями с Лизой, в конце своей смены сообщившей ему, что пациент покинул палату с вещами. – Но у него не получилось. Хохлатов его караулил в своей машине. Он упустил момент, когда Чернов вышел из самой больницы, но вот с больничной территории тоже не слишком много выходов… по крайней мере, таких, какими мог бы воспользоваться человек на костылях. Так что Хохлатов успел подъехать к ковыляющему Чернову, который, судя по его виду, оказался этим не слишком доволен. Но потом, с горем пополам, все-таки влез в машину, и они вместе поехали все к той же многоэтажке, в которой Хохлатов уже обосновался. Я воспользовался моментом и наконец-то вычислил их квартиру. Потом еще немного понаблюдал, чтобы убедиться, что ни один больше никуда сегодня не собирается. А еще на машину Хохлатова маячок подвесил. Вдруг да пригодится, если ребята рванут куда-то по бездорожью, где камер нет ни одной.

– Все зависит от того, где сейчас Борька скрывается и насколько он до сих пор их еще интересует. – Лиза тяжело вздохнула: от Борьки по-прежнему не было ни вестей, ни звонков, ни ей, ни Антону. И машину, огромную фуру, найти до сих пор не удалось. Ни в криминальных сводках, ни на всех известных грузовых стоянках. Несмотря на то, что в помощь Антону этим занимался еще и Ярослав, с присущей ему обстоятельностью, результатом была тишина, оставляющая большой простор для сомнений и страхов.

– Надо было мне активнее к нему в компанию набиваться, когда он мне звонил! – вздохнул Антон. – Требовать от него точное время и план его действий, чтобы поучаствовать в мероприятии, не опасаясь его сорвать. Хотя вряд ли я бы от него чего-то добился… Борька – упертая личность!

– Весь в своего сыночка! – в сердцах выдохнула Лиза, поскольку Ленька снова начал задавать вопросы про папу. Выбежал в прихожку на звук открываемой двери и теперь с неодобрением взирал на заявившегося дядьку, которого он не ждал.

– Скорее тогда уж сын в отца! – усмехнулся Антон и, переведя взгляд с мальчишки на Лизу, встретился с ней глазами.

– Оба друг друга стоят! – Лиза отвернулась от Антона и позвала: – Пойдем ужинать. А потом я тебе озвучу пару своих идей. Не знаю, как ты к ним отнесешься, но, по-моему, просто искать Борькину Ласточку и наблюдать за двумя бандитами – это не все, что сейчас нужно делать. Потому что нет гарантии, что их с самого начала было только двое!

– Ты прямо мои страхи озвучиваешь, – признался Антон. – Уж слишком спокойно эти двое сейчас живут: один раны зализывает, другой за ним следит и квасит по вечерам. Странная вообще парочка! Побеседовать бы с ними в безлюдном месте! Только Борька просил не вмешиваться. Так что подождем еще немного. Не думаю, что они так безмятежно себя бы вели, если бы у них появились какие-то важные новости. Значит, и сами чего-то ждут, а кто-то сейчас на них, возможно, работает. Пусть даже всего лишь разыскивает Борьку, все равно не хотелось бы, чтобы этот кто-то добрался до него вперед нас.

– Ну давай, озвучивай, что ты хотела, – предложил Антон немного позже, отодвигая пустую тарелку. Лиза, как раз закончившая беседовать по телефону с Неверовым, кивнула ему:

– Я попросила, чтобы Ярослав сегодня Леньку уложил. Он согласился. А нам бы с тобой прокатиться до Борькиной квартиры.

– В смысле, до Борькиной? До его старой, где он раньше жил? Я думал, что вы ее продали, разменяли или сдаете!

– Нет. Вначале мы хотели разменять квартиры, ту и эту, на что-то побольше, но вариантов пока так и не нашлось. Сам видишь… – взмахом руки Лиза указала на кухонное окно, за которым тянулся роскошный балкон, опоясывающий всю квартиру, и самое главное, катило свои волны озеро: дом стоял на самом берегу, рядом с обширным парком. – Такому трудно найти достойную замену. Поэтому мы не стали торопиться с решениями, но сдавать ту квартиру тоже пока не стали, не захотели гробить хороший ремонт. Так она и стоит.

– Так что ж ты раньше молчала?!

– Раньше мы с Борькой туда периодически заезжали, за какими-то его вещами, а теперь я про нее настолько порой забываю, что как будто ее и вовсе не было. Да если честно, то надежды, что Борька там, очень мало. Учитывая его характер, он скорее где-то рядом со своей исчезнувшей фурой.

– Это да! – подумав, согласился Антон. – Хотя бы потому, что при желании, по номерам машины, можно и адрес хозяина пробить. Я вначале думал…

– Нет, Борька все еще там прописан, – поняла его Лиза. – И это еще одна причина, почему вряд ли он там появится: он наверняка ведь рассуждает точно так же, как и ты. Но проверить все-таки стоит! И именно сейчас, пока известно, что Чернов с Хохлатовым у себя: не нарвемся на них, если они тоже надумают Борьку выслеживать и уже узнали адрес.

– Логично! – Антон направился в прихожую. Лиза быстро метнулась к себе в комнату, переодеться, а заодно рассказать Леньке, что сегодня с ним посидит дядя Слава и надо вести себя хорошо. Когда она вышла, Ярослав уже был здесь, беседовал с Антоном у дверей. Увидев Лизу, предложил:

– Может, мне съездить вместо тебя? Я, в отличие от Антона, город знаю. Просто уточни мне адрес и дай ключи.

Но, хотя Антону такая идея явно понравилась, Лиза в ответ лишь головой замотала. И соврала, чтобы ее не вздумали уговаривать:

– Там замок капризный, я умею с ним обращаться. Так что просто посиди с Ленькой, и все. Если Вера не против.

– Вера начала подозревать, что ты с Борькой хочешь развестись, – огорошил ее Ярослав. – И уже нашла ему замену, – он кивнул на Антона.

– Надеюсь, вы с ней оба просто прикалывались, – обувшись, Лиза первой устремилась к двери. Кто бы говорил про ее развод!

Лифта в Борькином доме не было. Лиза взбежала по лестнице так, что Антон едва поспевал за ней. Ей не верилось в то, что Борька мог сюда прийти… и в то же время в ней вдруг вспыхнула такая надежда! Все на свете она отдала бы за то, чтобы сомкнуть сейчас руки на крепкой Борькиной шее, заглянуть в его искристые карие глаза и ощутить лицом щекочущее прикосновение его усов. Пират, у которого не было и половины шарма, присущего аристократичному Ярославу… как же он был теперь дорог Лизе, каким стал родным!

– Стоп! – Антон всего одним словом заставил ее замереть с ключом, не донесенным до замочной скважины. Нагнувшись, он внимательно осмотрел замок, потом спросил, понизив голос почти до шепота: – У Борьки есть свои ключи?

– Конечно! Запасной комплект обычно пылится в комоде, а он-то все свои носит на связке. То ли как память, то ли для веса…

– Значит, кто-то другой пытался сюда влезть, причем недавно: смотри, на замке свежие царапины. Так… – Он сунул руку за пазуху. – Отпираешь сейчас замок и быстро в сторону. Я сам открою дверь и первым войду. И это… у тебя на всякий случай есть чем лицо закрыть? Незачем тут светиться.

Лиза порылась в карманах ветровки: со времен пандемии у нее всюду были рассованы медицинские маски, которые то отменяли, то требовали вновь, так что в итоге они стали таким же обязательным атрибутом любой сумки или верхней одежды, как и носовые платки. Маска, конечно, тут же нашлась. Скомканная, неведомо с каких времен, но сейчас это было не важно. Кое-как расправив, Лиза торопливо нацепила ее на лицо. А потом снова взялась за ключ. Ей действительно пришлось повозиться с замком, как будто она его сглазила перед поездкой сюда. Или как будто кто-то его слегка повредил…

Едва отпертая дверь шевельнулась, Антон тут же отстранил Лизу, прижал ее рукой к стене и скомандовал:

– Жди меня здесь! Я тебя позову, – а сам проскользнул внутрь.

Лиза замерла возле самого косяка, чутко ловя малейший звук из-за приоткрытой двери. Едва слышные шаги… тишина… снова шаги… а потом она едва не получила дверью по лбу.

– Я же просил держаться в сторонке! – вместо извинений отчитал ее Антон. Затем распахнул дверь во всю ширь: – Зайди! Тут пока никого, но явно здесь разок побывали!

– И точно не Борька! – заявила Лиза, едва взглянув на комнату с кухней. Свет они не включали, но вполне хватало и уличных фонарей, чтобы разглядеть беспорядок в квартире. Она с тревогой оглянулась на Антона: – Борька аккуратист, он никогда бы все так не оставил! Ни сбитое покрывало на диване, ни грязную чашку на кухне! Не говоря уж о том, что пыль бы вытер, хотя бы со стола.

– Смотря в каком состоянии он мог сюда добраться. Могли и руки дрожать, когда замок отпирал, и на порядок могло не остаться сил. Так что возможны варианты. И в этом вопросе, и в том, вернется ли этот посетитель сюда еще раз, Борька он там или нет. Так что давай решать, что мы будем делать. Я хочу остаться тут и покараулить, хотя бы этот вечер и ночь. А тебя надо как-то переправить домой. Одну не отпущу! Если Ярославу позвоним, чтобы он за тобой приехал, твой пацан сможет какое-то время один посидеть?

– Может, и смог бы, но…

– Никаких «но»! – строго произнес Антон, прочитав в ее горящих глазах желание тоже остаться здесь. – Тебе с утра на работу.

– Завтра суббота, у меня выходной!

– Ну даже если и так, все равно, у тебя дома ребенок, а мне дополнительные помехи не нужны. Так что…

Он не договорил, вдруг услышав шаги по лестнице. Пару раз, пока они осматривали квартиру, кто-то уже проходил мимо входной двери, возвращаясь к себе домой и заставляя их настораживаться. Но сейчас, в очередной раз замершие и прислушивающиеся, Лиза с Антоном поняли, что неизвестный направляется именно сюда: перед дверью шаги затихли, потом послышался звон доставаемых ключей. Пока незнакомец возился с запертой дверью, Антон подтолкнул Лизу в сторону санузла:

– Быстро сюда! Запрись и не высовывайся!

Сам он скользнул за стоящий в прихожей шкаф. Это было последнее, что Лиза увидела, тихо затворяя за собой дверь. И не успела она изнутри в темноте нащупать ручку замка, слишком непривычную не в своей квартире, как дверь оказалась заблокирована уже снаружи, двумя телами, сцепившимися между собой. Потом в дверь последовали несколько хаотичных ударов, сопровождаемых сдавленными вскриками и руганью. Если бы дверь позволила Лизе, она бы уже выскочила, чтобы помочь в этой схватке Антону! Пусть потом ругается на нее, но не в ее натуре было отсиживаться, когда близкие попадали в беду! Не переставая прислушиваться к шуму борьбы, она пошарила в углу, там, где должна была стоять швабра. Стиснула пальцы на рукоятке, оценивая ее крепость. Так себе оружие! Но в сочетании с элементом внезапности может и послужить, особенно если знать, куда бить. Лиза это знала! Если ей удастся выскочить и если придется предстать перед неприятелем… Сжимая швабру, Лиза прижалась ухом к щели между дверью и косяком. С кем там Антон дерется? Главное, чтоб не с Борькой! Но уж своего старинного друга он успел бы опознать за прошедшее время? Сколько они уже там швыряют друг друга то об дверь, то об стены?

Возня стихла так внезапно, что Лиза даже вздрогнула от этой тишины, как от резкого звука. Чуть-чуть приоткрыла дверь, как можно тише, не зная, кто вышел победителем из борьбы, но не в силах выносить эту мучительную неизвестность. Увидела, как в дверном проеме комнаты один противник, просто безликая темная фигура, склонился над другим, лежащим без движения на полу.

– Выходи! – разрешил Антон. Он не мог ее услышать, так что просто сказал наугад, уже успев узнать ее характер. А сам потащил бесчувственное тело в комнату, освобождая проход.

– Кто это? – Лиза вышла, задернула шторы на окнах и, с разрешения Антона, включила свет. В прихожей, чтобы с улицы было незаметно.

– Понятия не имею! Но точно не Борька! Есть у вас тут скотч? Неси сюда! А сама, как он начнет очухиваться, скройся обратно. Не стоит тебе светиться без особой нужды.

– У него кровь, – заметила Лиза.

– Обойдется без первой помощи! Здоровый оказался, гад. Да еще и с кастетом. Пришлось его оглушить рукояткой пистолета. Не думай, у меня все законно, травмат. Клиент дышит, черепушка цела. Так что давай скотч и – в укрытие. Я сам его расспрошу. Потом, наверное, в полицию сдадим, за незаконное проникновение… или нет! Ведь тогда тебе, в отсутствие Борьки, придется, как его жене, засветиться и заяву написать со всеми своими данными. Не стоит этого делать, мало ли чего! Придется действовать другими способами. Тогда тем более скройся, чтоб он вообще не знал, что тут еще кто-то есть, кроме меня! И не показывайся до тех пор, пока я его не увезу.

– Хорошо, – после небольшой запинки согласилась Лиза. Приблизительно зная, где тут Борька хранит всякие мелочи, быстро отыскала рулон скотча. Связывать незнакомца пришлось уже под его стоны и слабые попытки сопротивляться: в себя он начал приходить довольно быстро. Не дожидаясь, когда его включившееся сознание заработает в полную силу, Лиза скользнула обратно за дверь, ловя из-за нее каждый звук и по возможности подглядывая. Антон связал пленника с быстротой и ловкостью профессионала, оставив тому незаклеенным только рот. Но тот, явно не новичок в криминальных разборках, не обольстился насчет своих возможностей дозваться помощи и вместо попыток орать спросил у Антона:

– Ты кто? Какого хрена?..

– Я-то какого? – вполне искренне возмутился Антон. – Это квартира моего друга, и я тут останавливаюсь иногда. А вот ты какого и кто? Ввалился незваный, да еще и свинарник в квартире развел! Мы с Борькой такого себе тут не позволяем, а этот, гляди-ка! – Антон в сердцах едва не пнул пленника, но сдержался в последний момент и ловко перевел разговор: – И кстати, где Борька? Я до него с выходных не могу дозвониться! А раз ты тут, значит, должен быть в курсе!

– Ты мозги-то включи! – огрызнулся пленник. – Если бы я знал, где этот ваш чел скрывается, был бы мне смысл его тут караулить? И вообще, я не при делах. Меня просто попросили помочь. Отловить его, если дома нарисуется, для беседы.

– Кто просил?

– Есть такой Чернь, если тебе это хоть о чем-то скажет. Твой приятель у него бабу увел. И не просто бабу, а, между прочим, жену, да та еще к нему и с дочкой сбежала, так что Чернь теперь на него очень злой! Бабу рвется вернуть, а с этим расквитаться.

– Борька? Бабу? Да на хрена бы она ему сдалась? У него что, других не хватало, таких, чтобы без проблем?

Лиза сумела расслышать очередной вопрос Антона сквозь звон в ушах и резко сбившееся дыхание. Борька?! Ее Борька?! Прельстился чьей-то женой?! Да такого просто не может быть!!! Но кто его знает, что и как происходит там, у него, в его рейсах?! Какие встречи, какие события? Каждый день, каждый новый час? Стоило об этом только подумать, как сердце отчаянно забилось, вокруг него словно костер развели! Лиза в своей жизни уже дважды сталкивалась с предательством любимых мужчин. Первым был Никита, ее жених, с которым они расстались накануне свадьбы, вторым – Ярослав. Но сейчас удар был тем болезненнее, что уж от Борьки-то Лиза такого не только не ожидала, а была уверена, что уж он-то никогда и ни за что ее не предаст. Потому что был не таким, как другие, потому что знал ее историю от начала и до конца, и, наконец, потому что успел внушить Лизе веру в то, что любит их с Ленькой больше всего на свете. И вот теперь неизвестный бандит рассказывает… Взяв себя в руки, Лиза жадно прислушалась к его словам:

– Да мне-то откуда знать? Может, красивее остальных, что даже с ребенком ее увел, а может, у нее деталь поперек?! Это ты сам у него спроси, если встретишь. А заодно предупредить можешь, что такие, как Чернь, своих баб никому никогда не прощают. Так что, скорее всего, не жилец твой дружок.

– Это мы еще посмотрим! – процедил Антон с угрозой. Потом, судя по шуршанию одежды со скотчем, принялся обшаривать пленника: – Так… ствол. Неучтенный небось? Еще чем порадуешь? Ксива есть? Давай-ка глянем, сам-то ты кто. И если с Борькой что-то случится, то даже не думай, что его друзья за это всех участников не «отблагодарят». Тебя в том числе.

– Да фигли ты мне тут угрожаешь?! – связанный пленник возмущенно заелозил по полу. Но щелкнул затвор пистолета, и возня сразу прекратилась.

– Так-то лучше, – одобрил Антон. – И я не угрожаю, я предупреждаю, чтоб потом вопросов не было, почему и за что… Растопов Иван Андреевич. Ксива вроде не фальшивая, так что сейчас и адресочек узнаем, где тебя искать, если понадобишься…

– Смотри, как бы тебя первого не нашли!

– Меня уже многие обещали найти… ныне покойные. – Антон прошел на кухню, погремел приборами в ящике стола и вернулся.

– Ты чего? – настороженно спросил Растопов, снова зашевелившись. Но вместо ответа послышался шелест скотча, разрезаемого ножом. А потом резкая команда:

– Встать!

Судя по долгой возне, освободили пленнику только ноги, и помогать ему Антон не спешил. Но в конце концов тот поднялся и был тычком отправлен к двери:

– Давай, на выход! И если еще раз тебя тут увижу, буду стрелять на поражение, не вступая в переговоры. Это так, на будущее. Остальное в машине перетрем.

Входная дверь захлопнулась, щелкнул запираемый снаружи замок. И только после этого Лиза вышла. Подошла к окну, выглянула во двор, осторожно отодвинув край занавески. Антон вел пленника не к своей машине – значит, к его. Руки Растопова были примотаны скотчем к телу так ловко, что со стороны сразу и не поймешь, что он связан. Лиза не догадывалась, куда Антон собирается его увезти, но, глядя на методы его работы, даже не сомневалась в том, что он свое дело знает. Так что оставалось только ждать, когда он разберется с Растоповым и вернется за ней.