Текст книги "Игра на жизнь"

16

Брошенный возле подоконника телефон, поставленный на беззвучку, некоторое время назад быстро осветился и погас три раза подряд. Помигал, откликаясь на синхронные вызовы с трех разных номеров. Раз, другой, на случай, если Смоляков не сразу сможет заметить. Этой условной комбинацией звонков Борьке сообщали, что он уже не один. Во дворе были помощники, и теперь наверняка велась запись всего, что тут происходило. Что ж, пусть пишут. Нужно еще немного времени.

Машка почти успокоилась – с некоторых пор ей для этого достаточно было просто находиться рядом с Борисом. Краб со своей рукой то ли притворялся, то ли и в самом деле был на грани шока, держал ее, багровую и отекшую, здоровой рукой, больше ничего не замечая вокруг. Витек медленно приходил в себя на полу. Уже сидел, но тряс головой, не решаясь встать. Из полностью дееспособных оставался один Хохлатов, но настолько ошалевший от Борькиных слов, что его теперь вряд ли стоило опасаться, даже если бы у него характер был более боевым.

– Попал ты! – сказал ему Борька, с того момента, как ему стали понятны мотивы и цели Краба, весь пазл окончательно сложился у него в голове.

– Так ты вообще не при делах?! – Хохлатов оглянулся на окно, за которым соседи развили бурную деятельность. Пользуясь шумом, можно было сбежать. Но не с пустыми руками!

– Но ведь сказал же! Или будет лучше вериться, если я еще несколько раз повторю? Хотя и говорить тут не о чем. Забирай свой ключ и уезжай.

– А о ключе-то ты как узнал, если не в теме?!

– От ребенка. – Борька погладил Машку по голове. – Детей почему-то многие не воспринимают всерьез.

– Да что бы она там поняла… – пробормотал Хохлатов.

– Выходит, кое-что успела понять, – Борька бросил взгляд за окно, убедился, что пожар успешно локализуют, и снова обратился к Хохлатову: – Остальное я уже сам додумывал. Одного так и не разгадал: кто была та женщина, которая погибла вместе с Татьяниным отцом?

– Родственница моего коллеги.

– Он тоже в деле участвовал, потом удрал за границу? Или он из тех, кто пропал?

– Удрал. Для него запахло жареным, когда оказалось, что какая-то стоюродная родня этой тетки тоже лишилась жилья. Он их даже не знал, кто они ему. Но тетка и с теми, и с ним общалась, так что связала два плюс два и пришла к нему за объяснениями, увидев его подпись на документах. Не знаю, что они там перетирали, но после-то он и свалил. А эта тетка у Петлякова нарисовалась… в поисках справедливости.

– И так совпало, что вы тоже как раз подъехали, сейф забрать. Потому что обобрали серьезных людей, а тем это не понравилось, и они вам уже наступали на пятки.

– Ну… так, да. Двое наших уже пропали! Так что пора было когти рвать! Но мы никого не убивали, если ты к этому клонишь. Просто забрали сейф и уехали, а мелкую с собой прихватили, ну, типа как в заложницы, чтобы ее дед глупостей не натворил сгоряча. Ни сам, ни тетке бы этой сразу не дал развернуться.

– А дед, не ожидая такого, как раз ей ключ в кармашек засунул. Был уверен, что уж у ребенка-то вы точно не станете его искать.

– Да не засунул, а перепрятать успел, из одного кармана в другой! Как-то умудрился вытащить ключ из кармана у Черни, когда Чернь перед самой машиной его туда положил, а эта мелкая как раз рядом вертелась.

– В итоге вы об этом догадались, когда Чернов обнаружил пустой карман, а ваш подельник-убийца не нашел ключа ни у Виктора Петлякова, ни во дворе. Но Машка к этому времени уже успела от вас…

Борька не договорил. Хохлатов во время всего разговора пятился к столу, а теперь, судя по треску скотча, сорвал нащупанный ключ и вместе с ним бросился к выходу, даже не оглянувшись на Краба и Витюху, взвывших ему вслед. Взбешенный таким предательством, Витюха собрался с силами и вскочил. Перевел глаза с двери на Смолякова, выругался от души. Испуганная Машка еще крепче обхватила Смолякова за ногу.

– Все в порядке, Машунь, не бойся, – сказал ей Борька как можно спокойнее, глядя на заточку Краба, некстати подвернувшуюся Витюхе под руку на полу.

* * *

Когда Лиза увидела Хохлатова, выскочившего из дома с перекошенным лицом, удерживать ее стало бесполезно. Остался только один вопрос: что с Борькой?! Плевать ей стало на все полицейские операции! Она рванулась в дом так, что у подоспевшего Антона не осталось ни единого шанса остановить ее. Проскочила в дверь, еще не успевшую захлопнуться за Хохлатовым, в следующий миг оказалась на пороге комнаты. Увидела Витюху, стоявшего перед ее Борькой… схватила из сеней первое, что попалось под руку, – старое оцинкованное ведро – и, крутанув за ручку, с силой метнула его тому в голову. Едва набравшийся сил, чтобы встать, Витюха снова осел на пол.

– Лизка, твою ж дивизию, – почти спокойно сказал ей Смоляков. – Ну вот почему меня даже не удивляет, что ты сейчас здесь?

– Ты цел? – Голос у Лизы звенел, сама она была на пределе. В поисках ответа встретилась с Борькой взглядом. Как же она любила эти глаза! И его самого, от взъерошенной макушки до ног, с вцепившейся в них девчонкой.

– Я делал что мог, – сказал Борьке Антон, стоящий у Лизы за спиной. Потеснив его, мимо проскочили парни в камуфляже. Под их напором Лиза вынужденно шагнула внутрь. И почти сразу привалилась спиной к стене. Не в силах больше сдерживаться, закрыла руками лицо, судорожно вздохнула.

– Машунька, пусти! – под возню на полу и вопли Краба с Витьком Борька высвободился из детских ручонок, подскочил к Лизе и обнял: – Ну все, все позади! Успокойся! Вот почему я и хотел, чтобы ты была отсюда подальше… фурия ты моя ненаглядная.

– А ты?! Гад нервотрепный! – от переполняющих Лизу эмоций слезы застилали ей глаза, и в то же время она улыбалась мужу. – Да я бы тебя… – не договорив, она уткнулась Борьке в грудь, вдыхая такой родной запах его тела. Любимый! Живой! Рядом! Ну вот что бы она с ним сделала?! Кроме того, чтобы обнять в безумном порыве? Он ни слова не сказал, а только замер, когда она задела рукой его больной бок. Лиза сама опомнилась, поспешно разжала руки: – Прости!

– Все нормально, – он подмигнул ей. – Я жив. Пожар… – Борька взглянул на окно, – почти потушен. Соседи в непонятках, но, вон, получают объяснения от органов и успокаиваются. Злодеи пойманы. Сейчас их уведут, и немножко отдохнем.

– Пойманы, да не все, – заметила Лиза, провожая взглядом уводимую парочку.

– Все, Лизок, скоро будут все, – заверил Борька. – Это лишь дело времени. Сейчас Хохлатов рванет к своему сейфу. И если сразу не позовет с собой своих, так сказать, сотоварищей, то уж после того, как ничего на этом месте не сможет найти, обязательно с ними свяжется. Он паникер. А опознавательный знак над сейфом я передвинул. И вот когда они там соберутся, все, ну, или почти все, вот тут-то их и возьмут, тепленькими. При других обстоятельствах у следаков на это, возможно, не один бы месяц ушел, если бы что-то вообще получилось.

– Не знаю, что там за сейф и куда этого Хохлатова понесло, но тут, кроме него, еще и Танечка твоя куда-то свинтила, – ехидно сообщила Лиза. Потом уточнила, вспомнив немаловажную деталь: – На единственной их машине.

– На единственной? – Борька усмехнулся. – Ну, тогда, раз Хохлатову не на чем выехать, он точно всю банду звонком соберет. Вернее, позвонит кому-то, а остальные уже сами подтянутся наверняка. Все, кто еще остался.

– Что за участники? И при чем тут Чернов с Татьяной? – не удержался от вопроса Антон. – Может, расскажешь, что вообще это было и как ты умудрился влипнуть по самые уши?

Недослушав, Борька развернулся на всхлип у себя за спиной. Машка так и стояла там, где он ее оставил. С несчастным видом, с запавшими глазами, плачущая почти беззвучно, но отчаянно.

– Ну вот, одна успокоилась, другая подхватила. – Смоляков присел перед девчушкой на корточки: – Машунь, успокойся. Пойдем, я тебя уложу. Ты же почти не спала! Спасительница ты моя, – он взял безропотную Машку на руки, бросил Антону с Лизой: – Я сейчас, – и скрылся в каморке.

Пробыл он там и в самом деле недолго. Вышел, закрыл за собой дверь в каморку, сказал:

– Все, уснула. Так что теперь давайте потише. Ей столько сегодня выпало! После того как я ее в первый раз уложил, она, оказывается, проснулась сразу, как только эти в дом ворвались. И сидела под дверью, дрожала и слушала, что здесь творится. До тех пор, пока не решила, что меня сейчас убьют. Тогда – откуда только смелость взялась! – она выскочила и даже Хохлатова за ногу укусила, – Борька грустно усмехнулся: – Заступалась, как могла.

Тут он пошатнулся, опустился на стул и виновато взглянул на Лизу:

– В общем, всем сегодня досталось. Лиз, ты мне таблетку из аптечки не принесешь? Вон она, на этажерке. Потом чайку бы заварить, и я вам коротенько расскажу, каким ветром меня сюда занесло. А потом – и вы мне, как вас угораздило сюда прикатить. Если успеете. А то скоро должен Петрович подъехать. Надеюсь, со свежими новостями. С теми, которых я еще не знаю. Ведь он у нас оказался центральным звеном в расследовании, и группу захвата это он сюда замутил. Короче, так было дело…

Петрович был уже в пути, так что приехал где-то на середине рассказа. С порога поинтересовался Борькиным самочувствием, потом доложил:

– Ждем известий, мне позвонят, – и сел дослушивать историю с остальными. Сообщил, услышав про Хохлатова: – Какая-то машина меня обогнала на въезде в поселок. Неслась как угорелая. Возможно, это приятели торопились забрать голубчика вместе с ключом.

– Ну-ну! – усмехнулся Борька. – Пусть поторопятся… навстречу судьбе.

– С Хохлатовым все понятно, – перебила его Лиза. – А вот где твоя Танечка? То ты с ней нянчился столько времени, то теперь и не вспоминаешь.

– Это теперь не моя забота, – вздохнул Смоляков. – Потому что Хохлатов, конечно, неплохая добыча, но не он был главной целью того спектакля, который тут пришлось разыграть. Гораздо важнее был главный зачинщик всего – Астроклон, втянувший подростков в игру. Но, как Петрович успел узнать, на Астроклона у следствия нет ничего, от слова «совсем». Ни единой улики! Поэтому остался только один шанс его поймать: заполучить тот комп, через который он все проворачивал. Вот где собраны все доказательства! Так что теперь, когда все рухнуло, Астроклону необходимо его уничтожить как можно скорее. Наверняка он сейчас летит к своему тайнику со всех ног… точнее, колес. Но ребята у них на хвосте и должны успеть предотвратить возле тайника порчу ценного оборудования. А там, возможно, и та самая наличка обнаружится, о которой Хохлатов страдал.

– Так все-таки это Чернов был главарем? Как-то не верится, туповат он для такого мероприятия, – покачал головой Антон.

– И правильно не верится. Потому что главной во всем этом была Татьяна. Вот уж гениальная артистка с незаурядным умом! Я сам не раз был готов купиться на ее игру. Только начал ее подозревать уже с самой первой встречи. Еще не зная, в чем именно, просто в нечистой игре. Началось с того, что я увидел Татьяну с Машкой на заднем сиденье машины, когда Хохлатов вез их в Терновку, и по одной этой картине сразу многое понял. Фишка в том, что женщина, которая в самом деле горячо любит свою дочь, да еще и опасается за нее, не сидела бы так отстраненно, словно она ребенку никто и ей нет до него никакого дела. Позже она заверяла меня в своей материнской любви… но опять же я видел, что при всяком удобном случае Машка обращается ко мне, а не к ней. И с зайцем не расстается, которого, опять же, ей я подарил. Цепляется за него, как за соломинку… В общем, Машку остается только пожалеть во всей этой ситуации. Теперь одна надежда на бабушку, Татьянину мать. Ей уже звонили, она должна подъехать к утру за внучкой. Насколько я понял, это она с дедом Машку-то и растила. И действительно ее любит, в отличие от мамы родной. Что ж, у нее есть шансы оформить опеку, а мама больше не будет вмешиваться в воспитание. У нее теперь другой дом будет, с окнами в решеточку. Ведь если уловка с добычей компа удастся, Татьяну надолго посадят. Возможно, что и пожизненное дадут, за… – Смоляков задумался, потом обратился к Петровичу: – Виктор Петляков, твой знакомый, как был честным человеком, так и умер таким. Я сегодня устал как собака… и вы все тоже. Но если хотите, я расскажу эту историю так, как успел ее увидеть и додумать.

– Валяй, пока еще хватает сил говорить, – за всех ответил Антон. – Все равно ведь ждем новостей.

– Ну, слушайте. Может, на самом деле что-то было и не так, но близко к истине, я в этом уверен. Началось все с того, что скучающая девушка Танечка, мечтающая о красивой и бурной жизни, влюбилась в местного бандита. Да, не отец ее выдал замуж, как она уверяла. Я позвонил на днях Татьяниной матери, и нам удалось с ней поговорить. Так вот, родители, наоборот, были в шоке от выбора дочки. Но она их и слушать не захотела. Расписалась с Черновым, зажигала с ним по полной, между делом Машку родив, «по залету». Не успела сделать аборт, сплавила ребенка родителям. Но Машка Татьяну любила, несмотря на ее пофигизм, ведь мало кто из детей не тянется к маме. А вот Чернов для Машки был «дядькой», абсолютно ею не интересовался и домой к Петляковым практически не заезжал – там его не жаловали. Одна только Татьяна его обожала. Вот только запросы у нее были непомерные, и Чернов, как ни старался, не мог ей обеспечить такую жизнь, к которой она стремилась. И тогда она взялась за дело сама. Создала вот эту самую компьютерную игру, где принялась зомбировать подростков. Они тащили ювелирку из сейфов, они подсовывали родителям на подпись документы на недвижимость. Сначала Татьяна вела дела осторожно, потом все смелее, вошла во вкус, вовлекая все больше игроков, и у кого-то не брезгуя забрать последнее. Чернов был ее главным помощником, Хохлатов – главным юристом. Но чтобы не слишком засвечиваться, они привлекли к этому делу нескольких помощников, юристов и силовую поддержку. Ну, и в полиции были у них свои люди, не без этого. Все шло как по маслу, пока однажды, сама того не зная, Татьяна не вовлекла в игру сына или дочку какого-то очень крутого братка… или даже нескольких, учитывая коллективную тягу некоторых подростков к таким вот играм. В общем, отпрыски спустили на сторону то ли дома, то ли нерядовые украшения, а их родителям это, естественно, не понравилось. В итоге, не добившись правды по закону, – подписи-то все подлинные! – они объединились для собственного расследования, и для Татьяны с компанией запахло жареным. Братки двинулись по их следу. Один юрист погиб… а возможно, и двое. Пришло время сворачиваться, делить добычу и разбегаться. Но тут нашу Таню начала жаба душить: Хохлатов говорил, что им с Черновым должна была достаться только пятая часть. Уже подозревая, что Татьяна не захочет делиться, те, кто был в доле, приставили к Чернову Хохлатова. Скорее всего, это были продажные чины из полиции, потому что для Чернова их слово имело вес, и он не посмел возражать. Вместе с Хохлатовым он поехал к Татьяне домой, забрать сейф ее отца, в котором они хранили ювелирку и документы. Возможно, что они оба заглянули туда перед тем, как перенести сейф в машину, раз Хохлатов знал, что там нет налички. Петляков понятия не имел о том, как используется его старый сейф, поэтому совершенно спокойно отдал его зятю. Но надо же было такому случиться, что как раз в этот день, и даже в это время, к Виктору Петлякову приехала нежданная гостья. Женщина, чьих родственников обобрал Астроклон и которая сумела найти причастных к этому делу, прижав своего родственника, юриста, оформлявшего часть сделок. Глупо, конечно, что она обратилась не в полицию, а поехала к Петлякову сама. Второй ее ошибкой было то, что, не зная всех подробностей, она посчитала виновным в этой истории не Татьяну, а ее отца. Петляков же был в шоке, когда услышал, в чем его обвиняют. Пока Чернов не успел уехать, Петляков выскочил во двор, напал на того с обвинениями. Я не знаю, как все происходило. Возможно, Петляков потребовал раскрыть при нем сейф, уже лежащий в машине, а Чернов его послал. По Машкиным словам, скандал был нешуточный, вплоть до драки. Вот тогда-то, понимая, что силы неравны, Виктор Петляков и попытался сыграть с уезжающим зятем шутку. Вытащил у него ключ, единственный ключ от сейфа. Но спрятал его не у себя – его еще могли обыскать, – а у Машки. Он в этот момент не ожидал, что Чернов захватит Машку с собой как заложницу, чтобы тестю не пришло в голову заявить на него в полицию. Рассказывая мне об этом, Татьяна уверяла, что бежала за машиной, пока та не скрылась из вида, а потом еще и плакала вслед, но я ей не поверил, потому что у меня не сошлось услышанное с тем, что я до этого видел собственными глазами. Не те у них с Машкой были отношения! Ну, о том, как я Машку встретил, я уже рассказал. Чернов с Хохлатовым ее разыскивали в лесу, быстро сообразив, куда мог деваться ключ. И тут я, по времени их первого появления на нашей стоянке, понял, что в Заболотье они перед этим не заезжали. Тогда как могли узнать, что ключ, например, не обронен где-то во дворе? Почему кинулись искать по кустам ребенка, вместо того чтобы вначале проверить более простой вариант? Ответ: потому что в доме у них оставался подельник… точнее, подельница. Обыскавшая двор, а потом и отца. Это страшно звучит и в голове не укладывается, но не бегала Татьяна ни за какой машиной и ни на каких обочинах потом не сидела. Это была ее версия для полиции а на самом деле она в это время устраняла свидетелей. Отца с гостьей, которые, оба, были настроены обратиться в полицию и лишь из-за Машки не кинулись сразу туда звонить. Татьяна чем-то обездвижила их, а потом устроила поджог, чтобы следы замести. Но дом спалить в ее планы, скорее всего, не входило. Видел я следы этого пожара! Наверное, имущества было жаль, так что сделано было все аккуратно. Но чтобы списать смерть отца и гостьи на несчастный случай, Татьяна подкинула что-то в огонь. Не знаю, что именно, а вот она знала! Потому что, как ее мать рассказала, училась когда-то девочка на факультете химии. Правда, с приходом любви учебу забросила, но… В общем, неплохо разбиралась в предмете. И сумела обставить отравление при пожаре так, что даже полиции не за что было зацепиться. А потом, когда соседи увидели пламя и кинулись тушить, Татьяна вбежала во двор, якобы только что вернулась после своей попытки отстоять ребенка.

– Знакомая схема. – Антон переглянулся с Лизой и коротко рассказал Смолякову с Петровичем, как его самого чуть не постигла та же самая участь.

– Татьяна несколько раз за вечер выбегала якобы в туалет, – кивнул Борька. – И, вспомни, перед тем как ты собрался уходить, она тоже выскользнула. Выходит, ждала тебя во дворе. С газовым баллончиком, говоришь? Вот она как с отцом и с гостьей справилась, с обоими сразу! А потом, может, себе для алиби и в самом деле сделала вид, что бежит за машиной, кинув в доме зажигалку с отсроченным возгоранием. С тобой так же действовала. Дождалась, когда ты подойдешь поближе к сараю, чтоб далеко тебя не тащить, и…

– И я остался в живых только благодаря тому, что Елизавета у нас никогда никого не слушает. Потому что в сарае тоже была заложена зажигалка, сработавшая с отсрочкой. А возможно, что и отрава какая-нибудь рядом уже валялась, смертельно опасная при горении.

– Да там и без отравы бы обошлось, – заметила Лиза. – Ты был в такой глубокой отключке, что, если бы я тебя не растормошила, успел бы если не обгореть, то и обычным дымом до смерти надышаться. Вот только не понимаю, зачем это ей было нужно?! Ты же вроде уходил и не должен был помешать.

– Скорее всего, раз говорите, что Чернов второй раз сарай поджигал, ей нужен был отвлекающий маневр, – заметил Борька. – А возможно, что она еще за Краба пыталась выполнить его работу – меня убрать. Ведь если бы я увидел огонь, выскочил и обнаружил в горящем сарае бесчувственного друга… понятно, что кинулся бы вытаскивать, позабыв обо всем на свете. У нее была куча шансов на то, что мы из этого сарая уже оба не выберемся. Зажигалки быстро разгораются, если только их сразу не успеть потушить. В любом случае пожар у них с Черновым был обговорен заранее, раз он тоже взялся за дело, не дождавшись Татьяниного «огонька». Яркое зрелище хоть на минуту, но способное отвлечь абсолютно всех! В итоге я лично даже не заметил, когда именно Татьяна успела ускользнуть, хотя и ждал этого момента. Возможно, она еще и ключи от машины вытащила из кармана хозяина.

– У Витька, остальные на такси из города ехали, – сказал Антон. – А Татьяну видели, наверное, только мы с Лизой, когда она уезжала. Но даже не подумали, что она сама, по своей воле, может сбежать и бросить ребенка.

– Хорошо, что вмешиваться не стали, как я вас и просил. А Машку очень жаль, хороший маленький человечек, – Борька поймал Лизин взгляд, усмехнулся. – Нет, к нам я ее не повезу. У нее бабушка есть, которая, как я успел понять, никому ее не отдаст и сумеет вырастить. Но вот если меня крестным стать позовут, то не стану отказываться. И заезжать иногда буду, с подарками.

– Флаг тебе в руки… и зайца в сумку. А Ленька, кстати, твой медальон отыскал.

– Ленька… – Лицо у Смолякова как-то по-особому осветилось. – Я по нему соскучился, сил просто нет.

Все умолкли, каждый со своими мыслями. Уставшие, но уже спокойные. Лиза даже задремала на своем стуле, в этой утомительной тишине, позволив времени добираться к утру без ее участия. Все встрепенулись, когда у Петровича зазвонил телефон. Петрович поставил его на громкую связь. Судя по голосу, звонил кто-то из бывших его сослуживцев:

– Петрович! Парни мне отзвонились! Взяли троих, над «псом Шариком»! Теперь вряд ли отвертятся! Краденая ювелирка, да еще Хохлатов там у вас сам на диктофон признания надавал. Но он и так начал колоться еще до того, как на нем наручники застегнули.

– А девку и мужика с костылями?

– Так их еще минут за двадцать до этих взяли! Прямо над тайником, в деревеньке Бочаг. Мужик сразу скис, а девка вначале ноут пыталась сломать, потом на парней накинулась так, что втроем ее еле скрутили.

– Пусть проверят, нет ли у нее в кармане газового баллончика.

– Был! Если бы у нее в момент захвата руки не были заняты и она успела бы его вытащить, то могла бы еще уйти… учитывая таланты.

– Ну, вот и все, – подвел итоги Петрович, поблагодарив собеседника и отключаясь. – Все в сборе, теперь раскрутка пойдет нешуточная. Кому-то вернут имущество, а у кого-то жизнь оказалась изломана этими потерями так, что ничего уже не исправишь.

– Да, – Борька помрачнел, вспоминая женщину, покончившую с собой. – Наломала Танечка дров. И когда я за Машкой рванул в Терновку… она ведь сразу просчитала, как меня можно использовать! Кинулась ко мне в машину, на глазах у Хохлатова имитируя побег. Потом пыталась на жалость давить, чтобы я слишком не удалялся, а Чернов тем временем перед Хохлатовым свой собственный ход разыгрывал. Связь-то наверняка у них с Татьяной была! Иначе они бы планы по ходу пьесы не корректировали, и здесь, в Бурково, меня бы так быстро не вычислили. Ты, Лизок, правильно назвала ее, Шкурка она и есть. Вот взглянуть бы ей в глаза после всего! Только сомневаюсь, что в них можно будет увидеть что-то сто́ящее.

* * *

Домой Лиза, Борька и Антон добрались только к обеду. Предупрежденный звонком, Ярослав встречал их у них в квартире. Один, без Веры, с обоими детьми. Данька вертелся рядом, а Ленька, по традиции, сидел у Неверова на руках.

– Ну и с какого перепугу опять? – возмутилась по этому поводу Лиза, одновременно с возгласом Ярослава:

– Ох, ну и видочек у вас!

Они замерли на какое-то мгновение, Ленька и Ярослав. И Лиза про себя успела отметить, что совсем они не похожи. Только глаза! Одинаково распахнувшиеся при виде вошедших. А потом Ленька рванулся от Ярослава так, что тот его едва не уронил:

– Папа! Папочка! Папочка мой!!!

– Сын, ты меня сейчас задушишь! – Борька успел подхватить мелкого, и тот сейчас же обхватил отца за шею.

– Мы тебя ждали… так ждали! – У Леньки в голосе послышались слезы.

– Сын! – Смоляков спустил его на пол, сам сел перед ним на корточки. – Ты же помнишь, что мужчины не плачут? – только, как показалось Лизе, у него самого при этом предательски блеснули глаза. Всего на миг, а потом эта парочка, еще раз крепко обнявшись, первой прошла в квартиру.

– Ну а мы к себе, – Ярослав вместе с Данькой шагнул к порогу. – Пока не будем вам мешать. Но как отдохнете – ждите! С рассказом о том, где вас носило.

– Ты прости меня, что я сбежала. Вера сильно ругалась?

– Нет, только поворчала немного. За внезапность. А так Ленька хорошо себя вел. Ты же знаешь, мы с ним находим общий язык… – Ярослав взглянул вслед Леньке и Борьке, упоенно что-то обсуждающим, пока Борька, не теряя времени зря, раскладывал вещи и доставал из шкафа чистое белье. – До тех пор, пока папа на горизонте не нарисуется и всех не затмит… Ладно, надолго не прощаюсь.

– Ну а ты что на пороге стоишь, как чужой? – обратилась Лиза к Антону после того, как они остались в прихожей одни.

– Да вот, думаю, когда домой выехать. Не хочу вам мешать.

– Не раньше, чем искупаешься, поешь и как следует выспишься! Никому ты не мешаешь, у нас с Борькой еще вся жизнь впереди… если только он меня до инфаркта однажды не доведет.

– Или ты его, – усмехнулся Антон. – Хорошая из вас парочка получилась. Точнее, троица, – он взглянул на счастливого Леньку, вылетевшего из комнаты с чистыми полотенцами на всех троих. – Помощник!

– Может, и у тебя все еще наладится, – тихо сказала Лиза, понимая истинную причину его нежелания надолго задерживаться в их счастливой семье. – Ты встретишь именно ту, которая станет твоей второй половинкой. И дети у вас будут.

– Может, – кивнул Антон. Потом взглянул Лизе в глаза: – Хотя такие, как ты, нечасто встречаются. Нет. Ты не подумай, Борька – мой друг, и я бы ни за что между вами…

– Да это и невозможно, – Лиза улыбнулась ему. – Но теперь я приблизительно знаю, кто тебе нужен. Будем искать! – Потом прикрикнула на Смолякова: – Давай уже в душ, быстро, очередь не создавай! – и потянула Антона на кухню. – Пошли, хоть чаю пока сообразим. Ты тут не чужой и, зная цену дружбе, всегда будешь здесь желанным гостем.

* * *

Борис проснулся резко. Сердце все еще радостно билось от увиденного во сне. Ленька бежал к нему, вернувшемуся из рейса, а следом шла Лиза и держала на руках девочку, удивительно похожую на нее. С озорной искрящейся улыбкой девчушка протянула к нему руки. Одной рукой обнимая Леньку, Борис протянул вторую руку, чтобы принять у Лизы это чудо. Но проснулся. Как будто его толкнули в самый неподходящий момент…

Находясь под впечатлением от этого удивительного сна, Борис повернулся и осторожно приобнял Лизу, как бы желая заглянуть в эти чарующие глаза, которые так похожи на те, что он только что видел во сне. Она неспешно потянулась.

– Разбудил?

Лиза отрицательно покачала головой. И, улыбаясь ему какой-то странной, необычной улыбкой, добавила загадочно:

– А ты мне снился.