Текст книги "Цена ошибки некроманта"

Глава двадцатая, в которой нависает угроза

Железную Каси Адриан побеспокоил напрасно, да еще и обидел ненароком, отказавшись остаться на обед. Но ему даже не пришлось доставать образец и о чем-то просить: на газетном столике лежало несколько подготовленных к отправке писем, и беглого взгляда вполне хватило, чтобы понять, насколько отличается почерк старой некромантки от нужного. Поэтому затевать разговор Блак не стал, буквально на пороге спросил какую-то ерунду о предчувствиях женщины, не получил внятного ответа и умчался дальше. Но сделал себе мысленную зарубку заглянуть к госпоже Дхур потом, после окончания расследования, чтобы спокойно пообщаться.

Про то, что в музее его дожидается Лавиния, Адриан прекрасно помнил и даже собирался ее забрать, но свои коррективы внесла погода: испортилась, безнадежно и резко. Клари словно отыгрывался за несколько дней затишья, вновь вернув на свои улицы привычную приморскую осень. Шквалистый ветер рвал с деревьев оставшуюся листву, подгонял прохожих и обрушивал на них потоки воды. Но чуялось, что это только начало: воздух пах близким штормом. Местные спешили укрыться от непогоды, и вытаскивать столичную гостью в такое ненастье некромант посчитал жестоким. Лучше он после допроса возьмет машину и прокатится до музея и обратно. Да, использование служебного положения в личных целях, но иногда можно.

Кроме того, присутствие ее рядом неизменно отвлекало от дела. У него, конечно, получалось сосредоточиться, если сделать над собой усилие, но взгляд постоянно сам собой цеплялся за аппетитную фигуру, зря госпожа судья ему в этом не верила. А стоило зацепиться взгляду, и мысли тоже норовили уйти не туда.

Вообще, Адриан все больше понимал, что дело не только во внешности. Лавиния нравилась ему целиком и полностью, во всей совокупности собственной натуры. Женственная, упрямая, честная, гордая и сильная. Искренняя и уязвимая. Очень хотелось посмотреть на нее в рабочей обстановке – строгую, сосредоточенную, в этой своей умопомрачительной узкой юбке, которая своим видом напрочь отбивала способность к рациональному мышлению. Нет, он действительно всегда любил фигуристых женщин, но никогда не думал, что такая женщина в подчеркнуто строгой одежде может выглядеть настолько возбуждающе. Халатик ее, конечно, вне конкуренции, но то ведь халатик…

А еще ее характер и взгляд на мир заставляли задуматься о собственной жизни. Но эти мысли Адриан гнал от себя еще более решительно: они были слишком неприятными и некстати.

Блак ввалился в участок, по-собачьи встряхнулся, ритуально поругался на мерзкую погоду родного города – осенью ее тут ругали абсолютно все, но Клари от этого любили не меньше.

– Шериф! – обрадовался ему как родному дежурный. – Наконец-то вы, а то там задержанный шумит, дочь его еле угомонили…

– Шумит? – мрачно уточнил Адриан. – Ну, пусть пошумит на меня. Где он, в камере?

– Мы пока в допросную отвели, не было приказа под стражу…

– Отлично. И давно сидит?

– Да уж часа два.

– Совсем замечательно! Хороший клиент, выдержанный, – усмехнулся Блак и, поблагодарив полицейского, как был мокрый и взъерошенный, ввалился в допросную. Он прекрасно знал, что в таком виде выглядит особенно зверски.

– Что вы себе позволя… – подорвался с места взвинченный Савин Тург, но под тяжелым взглядом шерифа осекся и заметно растерял воинственность.

– Сядьте, – велел Блак, исподлобья рассматривая мужчину. Слегка набычился, сжал кулаки, намеренно давя морально.

Подействовало безупречно – Тург явно был не из тех людей, кто способен сопротивляться такому давлению, да еще с ходу, без подготовки.

Вдруг – к месту, но не вовремя, – вспомнилась первая его встреча с госпожой Шейс. Вот ей-то как раз хватило упрямства и твердости, даже ругаться на него, злющего, начала.

Отогнав посторонние мысли, Блак подошел к столу, один стул возле которого уже занял… Вот со статусом Турга он никак не мог определиться, и именно в этом, наверное, была самая большая проблема. Свидетель? Да ничего он не видел. Подозреваемый? После письма у аптекаря довольно нелепо об этом думать. Впрочем, смотря в чем подозреваемый…

– Что случилось с вашей женой? – в лоб спросил Адриан.

– С Зеноей? – Савин вытаращился на шерифа с искренним изумлением. – А при чем тут…

– На вопрос ответьте.

– Она сбежала от меня в Фонте, когда…

– Правду ответьте, – перебил Блак. Опустился на стул напротив фигуранта, положил на столешницу ладони, чуть подался вперед. – Правду, господин Тург!

– Я не понимаю, какое… – еще больше занервничал мужчина.

– Я знаю, что вы написали заявление о ее исчезновении двадцать лет назад в Фелете, и после этого не пытались признать мертвой, хотя времени прошло изрядно, а розыскное дело не закрыто. Ее с той поездки не видел никто из друзей и знакомых, она явно умерла. Так как это произошло? Ну? Расскажете или мне рассказать?

– Умерла? – вытаращился на него Тург. – Ничего подобного! Она сбежала, сбежала с любовником, и при чем тут вообще Фелет?!

– А я думаю, что вы ее убили. И спрятали тело. А Морриг Вист как-то пронюхал об этом и начал вас шантажировать. Так?

– Что?! Опять этот журналист? Убил? Я?! Да я души в ней не чаял! Да вы… Да что вы себе позволяете?!

– Сядьте! – рявкнул Адриан, и собеседник едва не промахнулся мимо стула. – Убил. И журналиста убил, который раскопал историю и пытался этим шантажировать. А труп небось в воду сбросил, и с грузом, чтобы не нашли, да?

– Да не убивал я никого! И в Фелете не был! И Зеною к Разлому не возил!

Дан допрашивал его еще с полчаса, меняя темп и тон разговора, даже перебрался вместе с фигурантом в кабинет. Но Савин Тург твердил все то же: в Фелете с женой не был, сбежала она в Фонте, и точка. Он врал настолько грубо и настолько искренне верил в эту ложь, настолько отчаянно отрицал легко проверяемый факт написания заявления о пропаже жены, что Блак вскоре заподозрил неладное и, немного подумав, позвал для консультации менталиста из госпиталя.

Тому не очень-то хотелось по такой погоде тащиться в участок, они некоторое время препирались и сошлись в итоге на том, что кто-нибудь из полицейских заберет его на машине и отвезет обратно. Пока гонец мотался туда-сюда, Блак попытался зайти с другой стороны и попросил Турга рассказать, при каких обстоятельствах пропала Зеноя по его мнению. Однако ничего внятного тот ответить не сумел, только еще больше разнервничался и отчего-то окончательно расклеился, так что пришлось плюнуть на допрос, а вместо этого успокаивать и отпаивать Турга чаем.

А прибывший менталист буквально с полувзгляда подтвердил смутные подозрения некроманта: на памяти Турга имелся блок, очень похожий на травматический. Снять – можно, заглянуть под него аккуратно – не стоит и надеяться.

– Постойте, какой блок? Что за травма? – потерянно спросил Савин.

– Некое событие так сильно вас шокировало и расстроило, что разум предпочел вытеснить его и заменить заглушкой, – спокойно пояснил менталист, флегматичный немолодой мужчина с длинными конечностями и скучающим взглядом, похожий на сонного кузнечика. Он так и приехал в медицинском халате, как был, и оттого выглядел посреди шерифского кабинета особенно внушительно.

– Но что?.. – пробормотал мужчина.

– Видимо, что-то связанное с вашей женой, – ответил Блак. – Потому что заявление о ее пропаже существует и подано именно там, а вы отрицаете это обстоятельство.

– Но как я мог туда поехать, потом вернуться и все забыть?!

– Человеческая память и не такое может, – философски пожал плечами менталист. – Ну так что, будем блок ломать или нет?

Адриану, с одной стороны, хотелось сказать да, рявкнуть на Турга и закрыть уже этот вопрос раз и навсегда. Но делать этого он не стал. Потому что, с другой стороны, никакого права на подобное не имел, дело об исчезновении вел не он, а Турга в убийстве журналиста уже не подозревал. Хотя бы потому, что он точно так же отрицал бы любые заявления возможного шантажиста: психический блок – это не шутки.

А еще Дан поймал себя на искреннем сочувствии к бедолаге. Помятый, небритый, растерянный, совершенно оглушенный странными предположениями… Даже немного стыдно продолжать, вон до чего человека довел!

– А что вы на меня смотрите? Это ваша память, – буркнул он.

– То есть… Может оказаться, что Зая… что Зеною убил… я? – медленно, запинаясь, пробормотал Тург.

– Вряд ли, – после короткой паузы качнул головой менталист. – Разве что непреднамеренно.

– Я… да. Надо узнать правду, – тихо обронил мужчина, разглядывая свои ладони. – Что же выходит – я и дочке врал?..

– Вы и себе врали, – мягко возразил маг. – Но тогда вам надо подписать согласие на процедуру, потому что восстановить блок обратно я не сумею.

– Прямо здесь и сейчас? – не обрадовался Блак.

– Это быстро, тем более блок и так уже здорово расшатан. Еще час-другой допроса, и он бы сам развалился, – со смесью укора и насмешки отмахнулся врач.

Документ составили быстро, а работа менталиста заняла и того меньше времени. История же предсказуемо оказалась трагической.

Зеноя Тург была очень светлой, энергичной, любознательной особой, порывистой и немного взрывной – потому и неожиданному ее побегу от мужа друзья и родные хоть и удивились, но быстро в это поверили. Савин любил ее искренне и нежно и все не мог поверить своему счастью, что такая девушка выбрала именно его. И потому об утрате искренне и глубоко горевал.

Погубило ее собственное любопытство, очень уж Зеное хотелось взглянуть своими глазами на Разлом. Муж, который бывал рядом с ним неоднократно, в итоге согласился: у него не хватило воли отказать любимой женщине просто так, и не нашлось достаточно веских аргументов, чтобы ее переубедить. В конце концов, там ведь действительно нет ничего страшного – ну пропасть, ну туман. Духи – да, те действительно страшны, но вероятность случайно столкнуться с ними в один-единственный короткий визит настолько мала, что попасть под машину в родном городе гораздо проще.

И они поехали. Оставили маленькую дочку на несколько часов родственнице Савина и отправились на прогулку вдвоем, не говоря никому, куда именно.

Она сорвалась. Или прыгнула?.. Пока возвращался от Разлома к городу, Савин раз за разом задавал себе этот вопрос. Ее все тянуло заглянуть внутрь, в туман, и она подошла к самому краю. Он уговаривал, звал, но… мгновение – и даже понять не успел, как это случилось. Вот только что была – и нет. Ушла. Исчезла. Бросила его одного…

Пока он добрался до города, эта мысль прочно укоренилась в сознании. Она не могла погибнуть – сбежала, бросила. Как он теперь без нее?..

Поначалу вполне отчетливый, рассказ под конец перешел во всхлипы и бормотание. Савин Тург сидел на стуле в метре от шерифа, ссутулившийся и словно за несколько секунд постаревший. Рядом с ним стоял, нависая бессловесным духом, менталист.

Блак хмурился. Было ему сейчас тошно и стыдно, потому что вот теперь – в полной мере довел совершенно непричастного человека до истерики. И главное, непонятно, что теперь делать-то? Извиниться или от этого еще хуже будет?

– Шериф, выйдите, пожалуйста, на пару минут, – тихо попросил менталист. – Не волнуйтесь, ваши ценные бумаги мы не тронем, – усмехнулся он уголками губ, прочитав беспокойство полицейского еще до того, как он всерьез успел об этом задуматься.

Адриан раздосадованно вздохнул, но спорить не стал. И говорить о том, что у него вообще-то есть другие дела, что там убийца и все такое, – тоже. Потерпит несколько минут, ничего. Сам растревожил старый гнойник, ничего не попишешь, сиди теперь и жди, пока специально обученные люди устранят последствия. Ну хотя бы попытаются.

Управился целитель быстро. Ну как «управился»… Более-менее привел Турга в чувство и вывел из кабинета с тем, чтобы отвезти к себе в госпиталь. Блак не стал возражать и повез обоих, все равно ведь собирался взять машину. А на месте увязался за менталистом, и когда тот сдал нового пациента с рук на руки медсестре, все же задал волнующий вопрос: что будет с Тургом дальше?

– Вылечится, думаю, – спокойно отозвался маг. Скупо улыбнулся. – Да вы не волнуйтесь так и не корите себя, ничего ужасного вы не натворили, наоборот, сделали ему одолжение.

– Ничего себе одолжение, он же вон на глазах развалился! – проворчал Адриан.

– Как развалился, так и соберется. Считайте это его состояние послеоперационной реабилитацией. – Улыбка менталиста стала шире. – Любая болезнь имеет инкубационный период или просто не имеет внешних проявлений, пока негативные изменения не достигнут таких масштабов, что это всерьез скажется на состоянии. И чем раньше проблему выявить, тем проще с ней справиться и тем больше шансов на успех лечения. Что телесные, что душевные болезни, без разницы. Господину Тургу сейчас, конечно, плохо, но вскройся все позже – было бы еще хуже. Так что он вам еще спасибо сказать должен за грамотную провокацию. Ну и за то, что меня позвали, разумеется, тоже. Езжайте, шериф, нечего вам тут делать. Или к Тургу остались вопросы?

– Да какие вопросы, – поморщился Адриан, распрощался и вернулся к машине.

Пояснения менталиста несколько успокоили его совесть, но настроение все равно было паршивым. Еще бы придумать, в какое безопасное место спрятать Винни, пока он ловит алхимика! Не таскать же за собой… Они, конечно, только что вернулись, за ними никто не следил, так что некоторое время можно не беспокоиться. Но очень небольшое время: не так уж сложно выяснить его личность и понять, куда именно увезли госпожу Шейс. И уже сегодня ночью убийца вполне может повторить попытку.

– Ну наконец-то ты! – Взбудораженная Лавиния встретила его в фойе музея, возле маленького сувенирного киоска. Блак явно прервал оживленный разговор госпожи судьи с местной продавщицей.

– Извини, раньше не получилось.

– Пойдем, покажу кое-что! – Она ухватила его за рукав и потянула куда-то вглубь музея.

– Винни, может, в другой раз? – вздохнул мужчина.

– Не волнуйся, это быстро. Ты в курсе, что концепцию мировых линий разрабатывал твой земляк? И первый расчет выполнил тоже он?

– Честно говоря, впервые слышу, – растерялся некромант. Он уже настроился неубедительно хвалить какой-нибудь старый национальный костюм или что там обычно с восторгом разглядывают женщины, и такого поворота совершенно не ожидал. – И что это нам дает? – спросил гораздо живее и действительно с интересом.

– Здесь есть карта, на которую он нанес результаты своих расчетов, – сообщила Лавиния. – И там есть очень ценная деталь. Вот, смотри, видишь? – Женщина едва не бегом протащила его через пару залов и подвела к потертой карте, разложенной в витрине под стеклом.

– Куда именно смотреть?

– Вот эта третья линия, смотри. Вот тут теперь Разлом, а дальше… Смотри, где она заканчивается.

– Клари?.. – пробормотал он, изумленно разглядывая карту.

– То есть связь все-таки есть! Правда, совершенно непонятно, что из этого следует и что это должно значить, но мне показалось, информация может быть полезной. Как прошло задержание?

– Никак, – скривился Блак. – Он сбежал. Правда, непонятно куда.

И вкратце объяснил ситуацию, даже показал образец почерка. Лавиния нахмурилась, разглядывая округлые буквы, потом заметно побледнела и подняла напряженный взгляд на некроманта.

– Что? – насторожился тот. Вместо ответа госпожа судья опять ухватила его за рукав и потащила дальше через музей в соседний зал. – Винни, что случилось?

– Смотри! – резко выдохнула она, шмякнув лист поверх очередной витрины. – Я только что эти смешные кудрявые цифры разглядывала!

Блак сначала внимательно вгляделся в буквы и признал полную правоту Лавинии: все завитки, наклон, форма букв – все на первый взгляд было идентичным. А потом он сосредоточился, вчитался в печатные буквы на прямоугольной табличке, описывающей экспонат, и цветисто выругался себе под нос.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила женщина. Получилось жалобно, нервно.

– Да. Мне это все категорически не нравится. Поехали к Киру, может, у него какие-то предположения появились?

– Может, это фальсификация? – с надеждой спросила Лавиния. – Может, он пытался подделать материалы того самого ритуала? Представляешь, сколько это все стоило бы!

– Представляю. Но это глупо, и нет смысла в стольких черновиках. Мне начинает казаться, что Миролад Кущин был самым проницательным и как бы не самым разумным человеком в этом лепестке. Во всяком случае, его теория очень хорошо объясняет, почему ничем не примечательный аптекарь вдруг начал писать почерком Этеона Отока.

– То есть ты думаешь, что Донт… – Голос сорвался, Лавиния кашлянула и продолжила тверже: – Ты думаешь, что Донт одержим духом генерала? А такое вообще возможно?..

– Мы очень мало знаем об одержимых, – после короткой паузы медленно, с расстановкой, проговорил Блак. – Что за духи в этом участвуют? Никому еще не удалось провести исследование, эти существа не жаждут общаться. Может, случаев одержимости гораздо больше, чем это задокументировано, просто одержимость разными духами приводит к разным последствиям?

Они несколько секунд помолчали.

– А куда мы едем? – заозиралась женщина.

– Не знаю, – отозвался Адриан. – То есть едем мы к аптекарю, надо рассказать Киру о твоих находках. Не знаю я, куда понадежнее спрятать тебя, поэтому тащу с собой. – Он кривовато ухмыльнулся.

– Я лучше с тобой потаскаюсь, чем сидеть дома в полном неведении и в одиночестве строить зловещие предположения. Потому что мне представляются только всякие ужасы вроде нашествия духов или продолжения Разлома вдоль мировой линии через весь лепесток до самого Клари.

– Вряд ли Оток соберется такое устроить, – возразил некромант. – Если он столько лет успешно скрывался и ничем себя не выдал, то уж в нынешних реалиях разобрался. Знает, сколько вреда приносит Разлом, и знает, что с зелеными мы сейчас не воюем. А он хоть и был своеобразной личностью, но не фанатиком. О нем даже злейшие враги так не отзывались.

– Ну да. Но в первый раз он тоже вряд ли хотел организовать Разлом.

– Тоже верно, – рассеянно согласился Блак.

Да он и с первым утверждением спорил больше для поддержания разговора и для того, чтобы немного успокоить Лавинию. Потому что поручиться, что одержимый руководствуется именно такой логикой, он не мог, и сказать, как смерть повлияла на легендарного генерала, – тоже.

Если они, конечно, сделали правильные выводы и все действительно настолько серьезно.

Остаток пути до аптеки прошел в молчании. Внутри торгового зала было тихо и пусто, группа уже уехала, и только одинокий дежурный полицейский вскинулся на звук колокольчика с ворчливым: «Закрыто, не видно, что ли!» Осекся, опознав начальство, слегка смутился, но шериф только махнул рукой и прошел в дальний конец зала, где из открытого потайного хода пробивались лучи света. Госпожа Шейс стучала каблуками следом, не отставая.

– Что-нибудь выяснилось? – с порога обратился Блак к заместителю и подвинулся, позволяя спутнице пройти в комнату. Места было мало, протискиваться пришлось вплотную, и Адриан в последний момент едва подавил порыв поймать женщину и продлить прикосновение: слишком однозначно действовала на него ее близость.

– Ты от меня невозможного хочешь, два часа прошло, – укоризненно глянул на шерифа Кириан. Собранный, спокойный, он покрывал чистые листы уже своим аккуратным убористым почерком и очень органично смотрелся за столом среди разложенных в стопки бумаг.

– Кир, некогда, – поморщился Адриан. – Винни опознала почерк, мы сравнили с образцами. Это Этеон Оток или по меньшей мере очень качественная подделка. И если признать за правду существование мировых энергетических линий, та из них, что тянется вдоль Разлома, заканчивается здесь, в Клари. Интересная картинка, а?

– Ну вот тебе еще пара штрихов, – задумчиво проговорил Клет, смерив друга острым, колючим взглядом. – Я пока не знаю, чего хочет добиться тот, кто все это придумал, но на мелочи он точно не разменивается.

– Сколько? – уронил Блак, помрачнев еще больше.

– Много, – так же лаконично отозвался помощник, без труда поняв вопрос. – Я никогда не работал с каналами такой ширины, нам даже теоретически ничего подобного не давали.

– Уверен?

– Базовый узел на смерть, – развел руками Кириан. – Да, и конечных выкладок тут нет, он явно забрал их с собой. Не хочу показаться паникером, но… если у тебя есть какие-то мысли относительно места проведения ритуала, я их с радостью выслушаю. По-моему, он не сбежал, а просто закончил свою работу и отправился воплощать задумку в жизнь.

– Это объясняет небрежность в заметании следов убийства. Он не собирался прятаться, он планировал успеть с ритуалом.

– С каким ритуалом? – все-таки не утерпела Лавиния. – Много чего? И что за «базовый узел на смерть»?

– Много жертв, – пояснил Адриан. – Ритуалы могут быть завязаны на разные стихии и разные аспекты стихий, они не только в некромантии есть, но в некромантии их основой служит жизненная сила. Иногда самого мага, чаще – жертв, обычно животных. И людей, если дело серьезное. Сколько, Кир?

– Клари станет одной огромной могилой, – после короткой паузы ответил тот. – В худшем случае.

– Акулья Глотка? Удобно фокусироваться.

– Вода будет мешать, – качнул головой Кириан. – Скорее одна из окрестных гор. Какие у нас самые приметные?

– Старое Седло? Говорят, место сильное и злое, – предположил Адриан.

– То же самое и про Конус говорят, и про Синюю долину, – поморщился Кир.

– Голова Чайки? – неуверенно себе под нос предположила Лавиния.

– Почему? – переглянувшись, уставились на нее мужчины.

– Ну… Она мне запомнилась, поэтому я заметила ее на карте. Если правильно поняла, то мировая линия проходит через нее. Там вообще очень много названий мест, через которые проходит эта линия. Мне подумалось, может, именно из-за этого там зеркальная линия ловит, а больше нигде?..

Мужчины снова переглянулись. Адриан вместо ответа мягко обхватил ладонями лицо женщины и коротко поцеловал ее в губы.

– Умница! Мне нравится эта версия. Я пойду туда, попробую его перехватить. Кир, надо попытаться эвакуировать людей…

– А мне что делать? – возмутилась Лавиния.

– Быть умницей и дальше и подавать пример гражданскому населению, – усмехнулся Блак.

– Я серьезно.

– И я серьезно.

– Дан, ты погоду видел?

– Да какая…

– Какая эвакуация, о чем ты?!

– Она права, – неожиданно поддержал Кириан. – Бессмысленно даже пытаться. Пешком далеко не уйдешь, все равно зацепит. Колесного транспорта в Клари слишком мало, да и дорога в шторм непроходима, машины просто смоет. А корабли в такую погоду из бухты не выведешь, даже если очень постараться.

– Шторм? – нахмурился Адриан.

– Предупреждение утром было. Сейчас должна быть разминка, а через пару часов как раз начнется самое веселье. Пойдем. Вдвоем всяко надежней.

Еще один обмен взглядами, несколько мгновений вязкого молчания – и Блак кивнул.

– Ты прав, пойдем.

– Дан, а?.. – жалобно позвала его и поймала за рукав Лавиния, не зная, что возразить. Она понимала, что от нее никакой пользы не будет, понимала, зачем и почему мужчины так спешат, но…

Было страшно. Просто – страшно. За них, за себя, за город. Слишком внезапно все перевернулось: еще час назад речь шла об одном убийстве, а теперь вдруг – об огромной катастрофе, которая вот-вот разразится. И жизнь ее тоже перевернулась: Лавиния и привыкнуть-то толком к Адриану не успела, разобраться в мыслях, в себе, а он… Он что, собирается?.. Как Дионас Бург, про которого рассказывал?..

– Не волнуйся, я не думаю, что здесь есть кого бояться. Скорее всего, дорогу из Фонта перекрыли, если еще утром прошла информация о шторме, мы удачно проскочили, – ободряюще улыбнулся Блак.

– Но… – предприняла она еще одну попытку. Да плевать ей на этого убийцу, не до него сейчас!

– Не бойся. – Некромант снова поймал ее лицо в ладони, опять легко поцеловал. – Мы успеем.

– Вернись. Пожалуйста, – тихо-тихо попросила она, цепляясь за форму у него на груди и не вполне отдавая себе отчет, как именно выглядит ее просьба и поведение со стороны.

– А ты держи меня. Говорят, помогает. – Адриан подмигнул, еще раз поцеловал женщину, коротко и нежно, и отстранился, освобождая проход. – Пристрой кошек, если что.

Лавиния шагнула следом, растерянная и подавленная, не зная, куда деть руки, и нервно сжимая пальцы. Последним вышел Клет, все это время тактично делавший вид, что прибирается на столе и вообще погружен в чтение. У него на душе было тревожно и гадко, и совсем не тянуло подтрунивать, вспоминая глупое пари. Очень хотелось оставить друга внизу, в Клари, потому что возвращаться должны те, кого ждут, а не убежденные одиночки. Но об этом он не заикался тем более – знал, Блак не оценит. Да он бы и сам на его месте не оценил.

Оставалось надеяться, что удастся обойтись малой кровью. Вдруг они ошиблись, напрасно подняли панику и никакого одержимого нет?..

На улице хлестал дождь, ветер норовил опрокинуть мужчин, сбить с ног. Над морем сверкало и клокотало, грязно-серая, отливающая вороненой сталью пена облаков накатывала на берег, а под ней вздымались маслянистые гряды высоких волн. Не требовалось подходить ближе к воде, чтобы это видеть: расстояние с легкостью покрывала фантазия. Дан и Кир, как и все дети, много раз бегали в шторм к воде, когда выпадала удача ускользнуть из дома. Буйство стихии завораживало, а беспокойство взрослых казалось глупым. Можно было поручиться, что и сейчас вон там, слева от набережной, на камнях сидят мокрые взъерошенные мальчишки, а над их головами с тревожными криками носятся чайки.

– Веди, ты лучше дорогу знаешь! – Кириану приходилось почти кричать, чтобы перекрыть свист ветра.

Блак кивнул и припустил трусцой, не обращая внимания на удары стихии. Всей прочей защите на одежде оба некроманта еще со времен службы предпочитали защиту от воды, а ветер и холод неплохо переносили сами по себе – как большинство уроженцев Клари и других приморских городов.

Им предстоял сложный путь, и оставалось молиться Творцу хотя бы об одном: чтобы с местом ритуала они угадали. Ну или просто ошиблись, вместе с Кущиным увлекшись теорией заговора. Но в последнее, увы, не верилось: слишком аккуратно сходилось все одно к одному и слишком правдоподобной была эта безумная версия.