Текст книги "Цена ошибки некроманта"

Глава седьмая, в которой жизнь начинает налаживаться

Никаких полезных находок Адриан от обыска остального вагона не ждал, так и получилось. Если убийце хватило наглости связаться с пожирателем и ловкости обставить все так, что эту тварь даже не услышали за пределами купе первого класса, вряд ли он мог оставить при себе какие-то значимые улики.

А по меньшей мере одна такая когда-то существовала: сосуд, в котором переносили духа. Хлипкая безделушка, купленная в безвестном ларьке, не могла удержать сущность достаточно долго и достаточно крепко, значит, пересадили ее туда уже в поезде из более надежного вместилища. Но оно наверняка валяется где-то под откосом вдоль дороги или кануло в пропасть. Причем расспрашивать об открытых окнах бессмысленно, потому что есть окно в туалете и там свидетелей не окажется с гарантией.

К сожалению, для пересадки пожирателя не требовался дар некроманта, существовал десяток простых способов: дух сам рвался ослабить режим заключения. Это затолкать его обратно нужна сила и опыт, а тут… Оставалась слабая надежда, что более внимательный анализ брелока поможет установить способ, которым воспользовался убийца, и это даст зацепку.

По-хорошему, все это следовало сделать вчера и отпустить пассажиров с миром и личными вещами, но изменять прошлое Блак не умел. А теперь предстояло как-то вернуть чемоданы хозяевам, да еще проследить, чтобы ничего не пропало и не поменяло владельца.

– Судя по степени окоченения, мертв часа три-четыре, – бодро сообщил Вистон Трас, невыразительной наружности, но заметных талантов мужчина средних лет. – Имею в виду, до того момента, как ты все это… законсервировал. – Он неопределенно взмахнул рукой в защитной перчатке. – Точнее скажу после вскрытия. От чего именно умер, от травм или от иссушения души, вот так с ходу не отвечу, но попробую установить, задачка любопытная. Впрочем, разница небольшая, оба повреждения наверняка нанес пожиратель, так что тебе такие тонкости неинтересны. Жрали его лежащего. Вероятнее всего, мужчина стоял в проходе, потом то ли отшатнулся, то ли упал на койку, ну и… уже не встал. Да это ты и сам, думаю, понял.

– Понял. Почему он не кричал?

– Ты это у меня спрашиваешь? – Доктор отвлекся от осмотра и поднял насмешливый взгляд на шерифа.

Сквозь толстые линзы энергетических очков, слабо светящихся зеленым, глаза его казались огромными и словно нарисованными на этих самых стеклах. Забавный оптический эффект, не больше; для того, кто их носил, очки ничего не увеличивали, просто позволяли видеть магию. Адриан знал об этом только в теории: как сильному некроманту ему такие вещицы даже в руки давать не стоило, пользоваться ими без вреда для артефакта могли только нейтралы.

– Если у тебя есть этому объяснение – то у тебя, – невозмутимо пожал плечами некромант. – Вдруг он резко онемел? Или его парализовало?

Доктор Трас несколько раз задумчиво моргнул очками и опять вернулся к осмотру трупа.

– Я проверю дыхательные пути и кровь. Но вряд ли, ищи другие объяснения.

– Вит, я тебе рассказываю, с какого конца трупы потрошить надо? – мрачно спросил шериф. – Вот и ты не учи меня работать.

– Подумать только, какой нежный и трепетный! – фыркнул Вистон, которого ворчание некроманта не беспокоило. – Ладно, все, этого можно забирать на опыты. Есть у тебя пара крепких парней? Я на труповозке, но один.

Парни, конечно, нашлись, но с выносом тела пришлось повозиться. Повезло только в одном – оно еще не до конца окоченело, так что под собственный тихий мат и угрожающий рык шерифа полицейские сумели упаковать труп в мешок и выволочь наружу, позволив Адриану продолжить осмотр уже без фонящего смертью тела. Те следы, которые могли затоптать, он к этому моменту уже снял, а теперь следовало более внимательно изучить остальное.

И начал он с лежащего на койке чемодана госпожи Шейс, в котором, впрочем, не нашлось ничего не только предосудительного, но вообще интересного. Блузки, юбки, ботинки в отдельной матерчатой сумке. Еще несколько тощих плоских мешочков. В один Адриан заглянул в полном недоумении – он понятия не имел, что можно в таких перевозить, – и пару секунд озадаченно разглядывал аккуратно сложенное кружевное женское белье, терзаемый одним вопросом: зачем? В смысле не белье зачем, а упаковка такая. Потом опомнился и оглянулся на дверь, морально готовый отбивать нападки нервной госпожи Шейс, но возмущенной женщины в проходе не обнаружилось, так что он поспешил вернуть вещь на место.

Еще в чемодане нашлось четыре книги, все те же женские детективы. Правда, что ли, ей так хотелось поучаствовать в живом расследовании?..

Собственно, на этом все. На удивление скромный багаж для такой женщины, Адриан ожидал куда большего.

– Лавиния! – позвал он.

Госпожа судья появилась на пороге через несколько секунд, когда некромант успел задаться вопросом, не ушла ли она куда-нибудь, устав ждать. Плаща на женщине не было, но куда тот делся, Адриан спрашивать не стал.

– Да? – спросила ровно, чуть хмурясь.

– Посмотрите, ничего из вещей не пропало? Или, может, появилось? – попросил он, по возможности потеснившись. Купе было просторнее соседних, но все равно поместиться в проходе вдвоем было трудно, особенно с габаритами некроманта.

Госпожа Шейс молча подошла к чемодану, склонилась и принялась перебирать вещи. Через пару секунд шериф поймал себя на том, что не следит, как стоило бы, за процедурой осмотра, а неотрывно пялится на выразительные округлости женской фигуры, очень волнующе очерченные узкой синей юбкой. Провокационная поза только дополнительно к этому располагала, и Адриан искренне пожалел, что не освободил купе.

Но тут же рассудительно возразил себе, что ничего эдакого он не делает и почему бы не полюбоваться, если есть на что? В конце концов, дама и правда полностью в его вкусе: и глазищи яркие – такие, что ух! – словно прямо в душу заглядывают, и фигура женственная, округлая, и посмотреть есть на что, и подержаться. Рука буквально чешется и сама тянется легонько шлепнуть, или аккуратно сжать, или и то и другое…

Впрочем, нет, вот об этом лучше не думать, а то настроение становится совсем уж нерабочим.

– А? – очнулся Адриан. – Вы что-то сказали?

– Говорю, все на месте, ничего не пропало. – Лавиния выпрямилась и обернулась. – И не добавилось. Я могу забрать вещи?

– Да. – Шериф волевым усилием взял себя в руки. – Но подождите до завершения осмотра, чтобы не таскать туда-сюда. К тому же не пойдете же вы с ними пешком.

– А есть какие-то варианты? – озадачилась она.

– Мы вас отвезем.

От такого простого и, казалось бы, очевидного ответа женщина заметно смешалась, как-то странно выгнула брови, отчего выражение лица сделалось детским и беспомощным. Но тут же опять посерьезнела, слегка нахмурилась и, вдруг опустив взгляд, проговорила:

– Шериф, я…

– Адриан.

Она коротко кивнула, неглубоко вздохнула и заговорила снова:

– Адриан, я должна извиниться за свое поведение сегодня. То есть если бы вы вчера не начали… Не важно, – одернула себя Лавиния и еще больше нахмурилась. – Это никак не оправдывает моего собственного поведения. Сложно контролировать эмоции, менталист об этом предупреждал, – пробормотала она совсем уж тихо, себе под нос.

– Менталист? – Блак, конечно, расслышал.

– Последствия ментального сканирования, – нехотя пояснила женщина.

Адриан растерянно вскинул брови, не зная, что сказать. Ни про какое сканирование Гитон Марг ему не писал – не то не посчитал нужным, не то счел вмешательством в личную жизнь, но некромант примерно догадался, в какой момент жизни и как это произошло с госпожой судьей.

Однако развивать тему он не стал, вряд ли женщине приятно все это вспоминать. Самым разумным показалось ответить на предыдущие ее слова.

– Все хорошо, – серьезно кивнул Блак. – И вы правы, я вчера действительно… Не в себе был. И тоже прошу прощения.

– Мир? – неуверенно предложила Лавиния, протягивая руку.

– Мир, – согласился он.

Посмотрел на неловко повисшую в воздухе ладонь, потом на свою – и принялся аккуратно стаскивать защитную перчатку. Женщина бросила на него неуверенный виноватый взгляд, понимая, что со своим жестом она тут очень некстати, но извиняться и идти на попятную оказалось уже поздно.

Миниатюрной Лавиния себя никогда не считала и не ощущала, но рядом с этим мужчиной получала множество новых впечатлений. Во всяком случае, когда он подчеркнуто аккуратно сжал ее пальцы, почувствовала себя пугающе хрупкой, да и руку словно сунула медведю в пасть. Дрессированному и сытому. Пока…

– Вам холодно? – хмуро спросил Блак, выпуская ее ладонь.

– Что? – растерянно переспросила Лавиния.

– Руки холодные.

– А, нет, это у меня почти всегда так. Здесь тепло, я же вот даже плащ сняла. Кстати, я могу забрать пальто? – Женщина кивнула на одежду, висящую на плечиках у двери.

– Да, но после окончания осмотра, – кивнул шериф, опять аккуратно натягивая перчатку.

Вообще-то обычно их не берегли и считали если не одноразовыми, то близко к тому. Но по мнению артефакторов, создававших подобные вещицы, пользовались ими люди гораздо более средней комплекции, чем Адриан Блак, а типы его пропорций попросту не существовали. Поэтому приходилось заказывать для себя персонально, да и оплачивать из собственного кармана, хочешь или нет – приучишься экономить.

Адриан опять приступил к работе, и Лавиния вышла в коридор, чтобы не мешаться. Впрочем, почти сразу пришлось вернуться.

– Скажите, вы видели раньше эту вещь?

Папка была самой обыкновенной – на завязках, из плотного темно-красного картона и довольно потертой. С первого взгляда ее сложно было заметить, частично прикрытую залитым кровью одеялом.

– Не уверена, она неприметная. А что там внутри?

– Какие-то записки и газетные вырезки, весьма много. – Адриан продемонстрировал перечисленное и отложил папку на небольшой столик под окном. – Ладно, это надо внимательно изучать.

Госпожа судья так и осталась стоять в проходе, наблюдая за осторожными и неторопливыми движениями некроманта. Чувствовала она себя после объяснения очень глупо и неловко: как и следовало ожидать, при ближайшем рассмотрении шериф оказался совсем не таким ужасным, как казался издалека. Но женщина все равно никак не могла отделаться от ощущения жертвы под взглядом хищника. И хотя умом понимала, что никакого вреда он не причинит, хотел бы – уже сделал бы, спокойствия это не добавляло.

Адриан тем временем с недовольным видом прибавил к папке толстую книгу «История Разлома». Если газетные вырезки он еще мог осилить самостоятельно, то здоровенный том точно предстояло изучать Киру. К этой своей проблеме Блак давно уже привык и не видел особой трагедии при нынешнем уровне развития звукозаписи, часто способной заменить книги, но иногда – раздражало. Вот как сейчас. Кириану он, конечно, всецело доверял, но собрать в голове цельную картину так было сложнее.

«Историю Разлома» эту Адриан прежде не читал, но слышал хорошие отзывы. Интересно, зачем она понадобилась журналисту, если он действительно журналист?

Но думать предстояло потом, а пока мужчина сдвинул лежащий на койке чемодан госпожи Шейс, освобождая место, и взялся уже за вещи убитого. Записная книжка в стопку к книге, деньги, документы, смена одежды…

Довольно странная смена. Часть – явно очень дорогая, из хорошего материала, в основном брюки. Часть, особенно рубашки и нижнее белье, – дешевка низкого качества. Есть вещи совсем новые, есть со следами починки. Чем бы этот тип ни зарабатывал на жизнь, постоянством его доходы не отличались. Правда, ничего интересного там больше не обнаружилось.

А вот добравшись до верхней одежды, висевшей справа и слева от двери в изножье коек, Адриан опять обнаружил кое-что интересное: темные потеки на рукаве бежевого женского пальто, и это явно была не кровь. Может, окажись они на одежде покойного, шериф и внимания на них не обратил бы, но со сложившимся образом госпожи Шейс такая небрежность не сочеталась и сильно бросалась в глаза.

– Лавиния, вы знаете, что это? – спросил он, снимая пальто вместе с вешалкой и демонстрируя женщине рукав.

– Вот же… – тихо пробормотала та и потянулась пощупать пятно, но Адриан на всякий случай отдернул одежду. Хозяйка опомнилась и подняла взгляд на шерифа, качнула головой: – Нет, понятия не имею, откуда это. Но пока мы гуляли по Фонту – точно не было, я бы заметила.

– Уверены? – на всякий случай уточнил Адриан. – Может, с крыши вагона что-то капнуло, когда заходили?

– Уверена, – решительно подтвердила она. – Я… в общем, это пальто – мое любимое, и я бы точно заметила, если бы куда-то вляпалась. Может, не сразу, но когда вешала – определенно.

– Тогда у меня плохие новости: я не могу его вернуть, пока не выяснится, что это.

– Этот человек пил чай, может, от него? – неуверенно предположила Лавиния. Расставаться с одеждой явно не хотелось.

– Чай ваш сосед пил почти сразу после отъезда из Фонта, пятно уже давно бы высохло и как минимум посветлело. Да и по виду не похоже, слишком темное, – пояснил Адриан, принюхиваясь к ткани. Но пахло от нее только духами госпожи Шейс, и то едва уловимо, – легкими, свежими, ненавязчивыми. Очень приятными.

– Да и если вернете его потом, носить станет невозможно, – печально вздохнула Лавиния, тоскливым взглядом провожая пальто в недра объемистой сумки, где исчезали все прочие улики.

– Почему? – озадачился Адриан.

– Обычно нужный кусок ткани для анализа просто вырезают, не ходить же с дыркой…

– Обычно, но не всегда ведь. Полагаю, Вистон согласится пойти навстречу и обойдется с вашей одеждой аккуратно, – сказал мужчина.

– Спасибо. А мне придется еще на некоторое время лишить вашего заместителя плаща. Передавайте ему мои извинения…

– Во-первых, это мой плащ. А во-вторых, носите сколько потребуется, – ответил Блак, упаковывая улику.

– Извините, – смущенно пробормотала Лавиния, но шериф на это отвечать не стал.

– Отойдите, пожалуйста, – попросил он.

Женщина, опомнившись, вышла, давая возможность некроманту продолжить осмотр.

Никаких потеков на стене и на полу рядом с пальто Адриан не заметил, но добросовестно взял пробы.

– Вы думаете, эти следы имеют какое-то значение? – не выдержала Лавиния.

– Понятия не имею, – честно признался шериф. – Но они есть, и они довольно свежие. И мы пока не знаем, как именно обеззвучили комнату. А вариантов два: либо зелья, либо артефакты, потому что никаких уроженцев других лепестков в вагоне не было, менталистов тоже, а некромантское воздействие я бы заметил. Так, а где там понятые вообще? – запоздало опомнился Адриан, и обыск продолжился.

Меня окончательно оттеснили от купе двое рабочих и полицейский с планшетом, куда он спешно записывал под диктовку начальства протокол осмотра. Отстраненно подумалось, что с таким подходом и с такими понятыми Блак при желании мог «найти» на месте происшествия что угодно. И зря я ругала свое везение: окажись шериф действительно плохим, недобросовестным и мстительным человеком, давно вернулась бы в камеру с официально предъявленным обвинением.

В вагоне группа провела несколько часов, и когда обыск наконец закончили, оставив одного дежурить и раздавать вещи владельцам, остальные высыпали на улицу с равным облегчением. Понятые, тихо ругая между собой полицейских, не дающих работать, потрусили к складам.

Я обратно к фургону шла уже немного в другой компании, рядом с шерифом, не рискуя, впрочем, за него цепляться, – творец знает, как отреагирует! Да и не так уж мне требовалась опора: заполучив свои вещи, я первым делом переобулась, а в ботинках было гораздо удобнее.

Для разнообразия мысли мои занимали вопросы простые и безобидные, а главное, уже не очень мрачные. Во-первых, я никак не могла определиться, как быть с верхней одеждой и нужно ли искать магазин или потерпеть несколько дней. А во-вторых, поглядывала на свой чемодан, который сейчас без малейшего усилия нес шериф, и понимала, что не такой уж он большой, и зря я переживала, и надо было взять побольше… Чемодан, имею в виду, не шериф. Тогда бы в него поместился плащ, и не пришлось бы сейчас думать.

За прошедшие несколько часов погода наконец улучшилась. Ветер все еще пытался вырвать полы накидки из рук и забраться под юбку, но зато закончился дождь, облака стали выше и кое-где пестрели голубыми прорехами. Все это вполне отвечало моему настроению: до сих пор жизнь была сера и угрюма, но, кажется, наметился просвет. Забавное совпадение.

– Скажите, Адриан, а вы планируете отыскать того… черного человека? – спросила я в порядке поддержания светской беседы.

– Которого?

– Ну, с которым покойный ругался в Фонте.

Шериф неопределенно повел плечом, тряхнул головой, но потом все же ответил словами:

– Не вижу смысла.

– То есть как?

– В поезде его не было? Не было. Поэтому убить он совершенно точно не мог.

– Почему? Подкинул этот брелок на вокзале, и все.

– Даже если и так, даже если убийца подготовился и пересадил пожирателя в брелок прямо перед отбытием поезда, тем более вы упоминали, что Морриг Вист едва не опоздал, это все равно не может быть он. Или уж как минимум он действовал не один, а с сообщником. Кто-то же обеззвучил купе. Конечно, если док найдет на трупе что-нибудь вроде следов отложенного ментального воздействия или какого-нибудь хитрого зелья, это опять бросит подозрение на того черного типа. Но начинать все равно надо не с него.

– Что вы имеете в виду?

– Просто так заявиться в привокзальное кафе и пытаться искать некоего мужчину в черном, даже не зная его лица – а вы ведь его не видели и проводница тоже, – гиблое дело. Да и возле вагона перед отправкой никто не терся. Конечно, стоит выяснить, почему покойный чуть не опоздал на поезд и где перед этим был, – не исключено, что встречался с убийцей. Только вряд ли нам так повезет, что кто-то их запомнил. Для начала попробуем выйти на него, отталкиваясь от личности убитого. А бегать по вокзалу и искать непонятно кого…

– Да, я понимаю. Извините, мне просто любопытно.

– Я так и подумал, – усмехнулся шериф. А потом наклонился и подобрал длинный хвост моего плаща, помогая забраться в фургон.

Внутри некромант тоже сел рядом, причем не вплотную, оставив некоторое пространство для маневра, мне или себе – не важно, но в этот момент я стала немножко меньше его бояться. Так, глядишь, еще несколько часов общения, и начну наконец реагировать на него нормально.

Клари при свете дня и в хорошую погоду оказался симпатичным городком. Фургон ехал по его улицам, словно качаясь на волнах, – дорога то поднималась вверх, то стекала вниз, прихотливо извивалась и огибала крошечные площади с круговым движением. Каменные дома в два-три этажа где-то лепились друг к другу, а где-то стояли свободно, разделенные палисадниками. Нарядные, покрытые цветной штукатуркой, с орнаментом из выступающих некрашеных камней или кирпичей, под черепичными крышами. Легкая обшарпанность и небрежность облика удивительно им шла и город совсем не портила.

Сначала мы остановились у огромного, по местным меркам, белого четырехэтажного здания казенного вида, но при этом не лишенного изящества, которое придавали округлые арки над окнами и обычные для местной архитектуры бортики из выступающих камней. От дороги его отделяла низкая кованая ограда и живая изгородь. Здесь выскочил только Завр, зато не с пустыми руками – прихватил сумку с уликами. Ждать его возвращения не стали.

Видимо, любопытство на моем лице было написано настолько крупными и четкими буквами, что Блак ответил, не дожидаясь вопросов.

– Это госпиталь, – кивнул он в сторону здания. – Государственная лаборатория в городе одна, там чаще всего для больницы анализ проводят, ну и для нас экспертизу, если что. И морг тоже один, тут же.

– Да, и патологоанатом один, он же хирург, – не удержалась я от смешка.

– Да, и эксперт – тоже он.

– Когда он все успевает? – Я уважительно качнула головой.

– Этого никто не знает. Но ходят слухи, что он одержим каким-то древним духом и потому такой энергичный, – охотно поддержал разговор оставшийся полицейский, чьего имени я так до сих пор и не знала. – И лаборанты у него только для отвода глаз, а всю работу делают ночами духи.

– Звучит заманчиво, – заметила я. – Интересно, а к уборке они пригодны? Я бы тогда домой одного одолжила…

– Вы зря иронизируете, – неожиданно поддержал подчиненного некромант. – Как минимум один дух в подчинении у Траса есть.

– Но это же незаконно, – растерялась я.

– Он доброволец, из застрявших.

Застрявшими некроманты называли тех, кого официально именовали «разумными духами стихийного воплощения», – души людей, по каким-то причинам задержавшиеся в нашем мире и сохранившие прижизненную личность. Их положение было закреплено юридически, и к таким духам во многом относились как к живым людям. То есть владеть собственностью или, например, вступать в брак они по понятным причинам не могли, но развоплощение души без ее согласия приравнивалось к убийству (хотя доказать это было сложно, но некроманты сами редко на такое шли, суеверно считая очень дурным делом, за которое мстили другие духи), нарушение ею закона каралось по тяжести преступления, а показания в суде учитывались наряду с показаниями обычных людей.

Довольно редкое явление, но не настолько, чтобы считать его уникальным. В моей практике таких дел было несколько, и лучше всего запомнилось, конечно, то, где главным свидетелем обвинения по делу об убийстве выступал сам покойный. Причем поначалу он еще и врал напропалую, пытаясь оговорить совсем не того, кто действительно совершил преступление.

Фургон притормозил возле дома в три этажа с деревянными ставнями на окнах, кажется, до сих пор используемыми по назначению.

– Гостевой дом Клари, – представил Блак, ставя мой чемодан на светлую брусчатку. – Вас проводить?

– Спасибо, не нужно, – поспешила заверить. – Не хочу тратить ваше время, у вас вон одних допросов на несколько дней. До свидания. Спасибо большое, что подвезли!

– До скорой встречи, – как-то странно усмехнулся шериф, и я заспешила к тяжелой деревянной двери с большой блестящей ручкой.

Чемодан на стыках брусчатки весело подпрыгивал и жутко громыхал, заставляя меня нервно морщиться. Хорошо хоть идти недалеко!

К счастью, дверь только выглядела тяжелой, но поддалась легко, почти без усилия. Кажется, за это стоило благодарить специальный артефакт, облегчавший посетителям жизнь. Мелодично тренькнул колокольчик.

Внутри, в небольшом холле, оказалось почти пусто. Деревянная стойка, напротив нее – низкий диванчик, вот и все. Приятно пахло старым деревом, а фантазия тут же нарисовала уютный номер с широкой кроватью со столбиками. И, конечно, отдельной ванной комнатой. Творец, как же я хочу в ванну…

– Добрый день. Чем могу быть полезен? – выглянул из-за стойки скучающий полноватый мужчина неопределенного возраста.

– Здравствуйте! Я бы хотела снять номер.

– Номер зарезервирован? – вопросительно выгнул он темные густые брови, очень странно смотревшиеся на светлом лице при светлых глазах и полном отсутствии других волос на черепе.

– Нет, я…

– В таком случае прошу прощения, но я ничем не могу помочь. Свободных номеров нет.

– Совсем? – после пары секунд молчания все-таки задала я этот дурацкий и нелепый уточняющий вопрос, который так раздражает всех, кто работает с людьми.

– Боюсь, что так. – Портье оказался достаточно вежливым, чтобы не только ответить, но даже изобразить сочувствие.

– А другие гостиницы в городе есть? – спросила без особой надежды.

– Есть еще две, но я бы не советовал вам тратить на это время, – ответил он и расщедрился на объяснения: – В «Тихой гавани» вы наверняка встретите ту же ситуацию, что у нас: номера для приезжающих служащих зарезервировал завод, у них там какое-то собрание или большая проверка и прибыло очень много людей. А в «Родном гнезде» если и есть номера, то вам они вряд ли понравятся.

– Почему?

– Здание ветхое, там нет воды и сервис, боюсь, оставляет желать лучшего, – развел руками мужчина. – Прежний хозяин умер, а его сын – весьма посредственный управленец. Они уже за гранью разорения.

– Спасибо, – вздохнула я.

– Возможно, вам стоит обратиться в «Огонек», это бар неподалеку, – предложил портье. – Повернете направо и прямо по улице, он будет на этой же стороне.

– Зачем? – спросила мрачно. Потому что мысли по этому поводу возникли… Но мне кажется, этот мужчина слишком хорошо воспитан, чтобы всерьез предлагать какие-нибудь гадости.

– Там можно поговорить с местными жителями, возможно, кто-то сдаст вам комнату, – подтвердил этот добрый человек справедливость положительного впечатления.

– Спасибо. Хорошего дня!

– Надеюсь, вам улыбнется удача.

Да, я тоже на это надеялась. Но верила слабо.

Путаясь в длиннющих полах плаща и волоча за собой стучащий колесиками чемодан, на улицу я буквально вывалилась. Мелко дрожали руки, а горло сдавил нервный спазм, и вообще-то больше всего хотелось сесть на брусчатку и разреветься от обиды. Но я мысленно обругала себя тряпкой и истеричкой, напомнила, что ничего по-настоящему ужасного не случилось: у меня есть цель и хороший шанс все-таки найти жилье. Хотя бы на несколько дней, а там, может, шериф все-таки поймает убийцу и я смогу вернуться домой. Пусть и Блак оказался не так ужасен, и Клари довольно милый, но… нет, хватит! На погребальном костре я видала такой отпуск!

Надо только что-то сделать с этим плащом, а то я или сама в нем запутаюсь и упаду, или им за что-то зацеплюсь и порву чужую вещь. И тоже упаду.

– Номеров нет?

Я так увлеклась борьбой с одеждой, что прозвучавший почти над головой знакомый низкий голос показался громом среди ясного неба и заставил подпрыгнуть от неожиданности.

– Что?.. Шериф? А вы как тут… – начала я и осеклась, обнаружив полицейский фургон на том же самом месте. – Вы что, знали, что номеров нет?

– Знал, – не стал отрицать он и спокойно подобрал мой чемодан.

– Но почему не сказали? – Я так растерялась, что даже возмутиться как следует не сумела.

– Вы бы все равно не поверили и пошли проверять. – Мужчина пожал плечами.

В фургон я лезла молча, потому что крыть было нечем. Действительно, некромант прав, вряд ли бы я… Нет, не то чтобы решила, будто он меня обманывает, но понадеялась бы на чудо.

– Портье сказал, что тут рядом есть какое-то заведение, называется «Огонек», и там можно договориться с кем-то из местных о найме жилья.

– Нечего вам там делать, – поморщился Блак, который забрался в фургон следом и остановился на верхней ступеньке сказать что-то водителю.

– Но…

– Капитан правильно говорит, – неожиданно поддержал шерифа подчиненный. – Местные – неплохие люди, но днем в баре вы вряд ли встретите кого-нибудь стоящего. В серьезные неприятности вряд ли попадете, да только хорошего вам в тех разговорах будет мало. Ну, сами понимаете, там в основном забулдыги, бывшие рыбаки, а тут вы – молодая красивая женщина… – Он слегка смутился, а я наконец поняла, о чем речь.

На несколько мгновений прикрыла глаза, справляясь со вновь взбурлившими эмоциями. Да что же это такое, а? Вчера я явно держалась лучше. Настолько устала, что ли?..

– И что мне делать? – пробормотала, скорее размышляя вслух, чем действительно спрашивая совета.

– Сейчас приедем в одно тихое место, отдохнете до вечера. А там решим, куда вас поселить, – сообщил шериф.

– Спасибо, – только и смогла ответить ему. И закусила щеку изнутри, боясь раскиснуть окончательно, потому что в глазах подозрительно щипало.

«Тихим местом» оказался небольшой домик, отгороженный от улицы невысокой живой изгородью и лужайкой. Два этажа под несимметричной пологой двускатной крышей и, кажется, чердак. Зеленые ставни, зеленая крыша, на окнах первого этажа – длинные горшки с плетистыми растениями с красно-розовыми цветами, их названия я не знала. Соседние дома стояли далеко, отделенные какими-то деревьями. Кажется, плодовыми.

К низкому крыльцу вела дорожка, выложенная крупными плоскими камнями. Я с любопытством оглядывалась, гадая, что это за место. Пока Блак, подойдя к двери, не начал открывать ее своим ключом.

– Это ваш дом? – спросила растерянно.

– Не волнуйтесь, тут вас никто не побеспокоит, – заверил шериф.

– Мр-ря! – раздалось из-за двери приветственное.

– Хм. Никто из людей, – поправился он. – Я не подумал. Как вы относитесь к животным? У вас нет аллергии?

– Положительно отношусь, аллергии нет, но… – Войдя следом за хозяином в прихожую, я запнулась, наблюдая, как выписывает у него под ногами восьмерки пушистая рыжая кошка. А через пару секунд к ней присоединилась еще одна, серая с полосками – здоровенная, раза в два больше первой. Она прибежала откуда-то сбоку, задрав хвост знаком вопроса.

– Но? – подбодрил шериф, поднимаясь по лестнице.

Рыжая переключилась на меня – ткнулась носом в полу плаща, чихнула. Опомнившись, я подобрала одежду и поспешила за хозяином дома.

– Но это неожиданно. Они не попытаются меня выжить? Говорят, животные ревнивы.

– Которая рыжая, Гайка, грозна только тем, что может прийти спать к вам на голову, она очень ручная. Серую зовут Кактус, и если вы не мышь и не крыса, бояться нечего. Вакса… черная такая, она вообще людей презирает, так что, если не станете хватать ее на руки, она вас тоже не тронет. Вот, здесь гостевая комната. – Блак поставил чемодан за порогом. – Ванная – вон та дверь. Можете спокойно пользоваться всем, что найдете в доме. Если соберетесь на чердак – осторожно, лестница крутая и там пыльно.

– И никаких закрытых тайных комнат? – не удержалась я.

– В каком смысле?

– Сказки вспомнила, – смутилась я. – Там всегда так. Делай что хочешь, главное, не открывай особую дверь…

– Увы, – почти серьезно посетовал некромант. – Хотя одно предупреждение будет: кошек не кормить, как бы ни клянчили. В чудовищ они от этого не превратятся, им просто вредно. Ну и из дома не выходите, но не потому, что это запрещено. Просто я не помню, где запасные ключи, а дверь захлопывается. А впрочем, есть еще задняя, если что – выходите через нее, та без ключа не закрывается. Там небольшой сад и скамейка под навесом, уютно. – За это время мы успели спуститься вниз, к входной двери, и заканчивал свою инструкцию некромант уже на пороге.

– Спасибо. Адриан, я…

– Отдыхайте, вечером поговорим, – ответил он и вышел, предварительно отодвинув от двери рыжую кошку, которая явно не рвалась гулять, а словно пыталась удержать от этого хозяина.

И я осталась одна в доме грозного некроманта. Только бояться его теперь стало откровенно стыдно.