Текст книги "Цена ошибки некроманта"

Глава двадцать четвертая, в которой опять совершаются ошибки

– Да все с ней будет нормально, – отмахнулся от моих нервов хирург. Ваксу вернули замотанной все в тот же многострадальный халат, а вместе с ней выдали несколько бумажек с назначениями. – Заживет как на кошке. Ударилась сильно, кое-что внутри повреждено, но даже не сломано ничего. Пару дней не кормить, ну и лекарства давать для заживления. Творец ее знает, сколько кошке надо, я как на младенца считал.

– Спасибо, Вит. Я твой должник, – серьезно проговорил Адриан, пожимая его руку.

– Да что с тебя взять! – отмахнулся доктор. – Если бы ты мог на начальство в Фонте повлиять, чтобы сюда наконец хирурга прислали, – это да. А ты же не можешь. Хотя… слушай, верни моему анестезиологу водительские права и машину, их же твои охламоны отобрали!

– Завтра сделаю, – спокойно пообещал Блак. – Только ты с ним беседу проведи, чтобы в руках себя держал.

– Он больше не будет, – улыбнулся Вистон Трас. – Да, и если будет такой же «славненький черненький котеночек» на примете – Лунк очень просила.

– Ты ее и в светокамеру отнес? – Адриан изумленно вскинул брови. – Спасибо.

– Да ладно, жаль же животину. – Хирург-патологоанатом почесал спящую кошку за ухом. – Я людей оперировать не люблю, и то вон приходится! А звери-то приятней двуногих. Что с ней стряслось вообще? Упала откуда-то?

– Если бы, – поморщился Блак. – Вломился один ко мне в дом, сейчас в участке отдыхает, она попыталась дать отпор. Хорошо вернулся я вовремя, а то бы не только Вакса пострадала. – Он покосился на меня.

– Сумасшедший дом! – вздохнул Вистон. – Перебрался в тихое место у моря, да. То сложные роды, то опасные духи, то сторожевые кошки…

– Пойдем, – обратился ко мне некромант, когда с доктором мы распрощались и тот ушел к своим пациентам, если те еще не разбежались. – Не тяжело?

– Нет, она совсем легкая. Пойдем. А где лекарства брать, если аптека закрыта?..

– Да, точно, дело говоришь! – опомнился Адриан и изменил направление движения. – Здесь тоже есть аптека, маленькая, правда, но такие вещи быть должны.

Пока дошли до нужного места, пока некромант разговаривал с алхимиком, я рассеянно покачивала кошку на руках и пыталась осознать очередные стремительные изменения реальности. Я так толком и не привыкла к тому, что меня собираются убить, а тут раз – и опасность миновала. Но временно, пока Ферсин Авер сидит в камере здесь, в Клари. Вряд ли он остановится на достигнутом и вряд ли так легко смирится с собственным поражением. Если уж дошел до того, чтобы пытаться убить своими руками, ничто не мешает продолжить охоту потом, после освобождения. Или даже из тюрьмы, если у него найдутся связи. И опять придется привыкать к постоянной угрозе. Или не придется, если экспертиза покажет, что у Авера проблемы с головой и лечение поможет вправить ему мозги…

Но, помимо этого всего, меня занимало еще одно неразрешимое нравственное противоречие. Совершенно дурацкое на фоне прочих проблем, и тем не менее.

– Ты так косишься на меня всю дорогу исподлобья, как будто прицеливаешься, – не выдержал Адриан, когда мы уже погрузились в служебное авто.

– Я думаю. Я, получается, только что стала соучастницей коррупционной схемы…

– Чего? – озадаченно покосился на меня мужчина. – Какой схемы?!

– Ты, должностное лицо, только что пообещал в качестве благодарности совершить мелкое должностное преступление. Права-то у него не просто так отобрали? Пьяный был?..

– Тьфу, ну ты и выражаешься! – рассмеялся он. – Не был он пьяным. Он просто мужик вспыльчивый и нервный, работа тяжелая. Ехал домой, зашел в лавку, бросив машину абы как. Получился серьезный, по меркам Клари, затор, пара грузовиков застряла, потом еще разъехаться не могли… Один из ребят ему штраф выписал, а тот не сдержался, попер в ответ. Ну слово за слово, до драки дошло. Полицейский у него права отобрал и машину задержал, а сам потом тоже схлопотал выговор уже от Кира.

– За что?

– За рукоприкладство и неумение работать с населением. А что до нарушения… Так и кошку оперировать Вит не имел права. Начнем с того, что он и людей-то не имеет права оперировать, но ты это кому-нибудь из его пациентов попробуй объяснить.

– Я все это понимаю. Потому и считаю себя соучастницей. Это… удручает.

– Ты что, никогда не оказывалась раньше в таких ситуациях?

– Нет. Мне до сих пор везло решать все вопросы законным путем.

– Хм… – Адриан покосился на меня с каким-то очень странным выражением в глазах. – И правда редкий вид. Я бы даже сказал, уникальная особь…

– Ты о чем? – настала моя очередь недоумевать.

– Честный судья – редкий, исчезающий вид. А ты какая-то совсем уж удивительная выходишь. Винни, ты никогда не задумывалась, что справедливо – это далеко не всегда по закону?

– Задумывалась, – проворчала я. – А еще о том, что справедливость разные люди понимают по-разному, и мое представление о ней может не совпадать с чьим-то другим. И кто я такая, чтобы ставить свое понимание выше? Закон же, может, не идеален, но зато един и объективен.

– Ты точно уникальна, – с легкой улыбкой резюмировал Адриан, останавливаясь на знакомом пустыре у полицейского участка.

– Это плохо, да?

– Наоборот, замечательно. Но сложно. Тебе самой в первую очередь. Давай ее сюда, не настолько уж она легкая, – закрыл он скользкую тему и забрал у меня кошку.

До дома дошли не спеша, по молчаливому согласию не обсуждая ничего серьезного, а разговаривая о погоде и природе. Адриан рассказал, что бури, подобные вчерашней, – обычное дело здесь осенью, после которых сегодняшний сухой штиль с высокими редкими облаками – совершенно нормально и привычно, и простоит эта хорошая погода не меньше полудекады.

Дома Дан устроил Ваксу на старом одеяле в гостиной, возле миски с водой. Собирался и сам укладываться на диване, но я прогнала его отсыпаться нормально, пообещав, если не справлюсь, непременно разбудить. Хотя я и не представляла, что такое может случиться теперь, когда все преступники пойманы.

Гайка и Кактус все это время вились у хозяина под ногами, обнюхивали свою болезную подругу и чихали от лекарственного запаха. Потом рыжая отправилась с Блаком наверх (после попытки подвернуться под ногу на лестнице некромант взял ее на руки), а серая осталась с нами. Деловито обнюхала забинтованную Ваксу еще раз, вспрыгнула на тумбочку рядом и там устроилась, подобрав лапы, так чтобы видеть и слышать нас обеих.

Некоторое время я пыталась читать, но больше неподвижно пялилась в страницу, погруженная в мысли. Стоило остановиться и остаться одной, как начало потихоньку приходить осознание. То ли благодаря выпитой таблетке, то ли основные эмоции я успела выплеснуть раньше, но процесс этот не был таким уж мучительным.

Последнее нападение вообще, как ни странно, не вызывало почти никаких чувств, кроме жалости к Ваксе. Мотивы понятны, последствия представимы, дальнейшие действия тоже. Все, что я могла, – это выразить свои опасения Маргу и попросить для Авера тщательной психиатрической экспертизы. Любопытно еще узнать, как именно Адриан одолел противника, это явно было что-то очень необычное, но любопытно скорее для общего развития.

Сейчас гораздо сильнее занимали события вчерашней ночи и непонятное нежелание Блака об этом говорить. Он ведь откровенно уходил от разговора, пользуясь благовидным предлогом. И если все так благополучно и просто разрешилось, почему разговор нужно откладывать? Не настолько уж туго он соображал. А если неблагополучно, то – что?.. Понятно, ничего совсем грандиозного не произошло, Клари выглядел как обычно. Но… Убила я, что ли, ненароком кого-то из участников?

Утомившись в конце концов строить пустые догадки, я решила отвлечь себя полезным делом и пошла готовить, раз уж книжка в этом деле не помогала.

День в итоге прошел совсем не скучно, хотя и довольно суетно. Сначала я рискнула сбегать купить кое-что из продуктов, потом готовила, а потом опять готовила, но постоянно отвлекалась на Ваксу, которая тяжело и долго отходила от наркоза. Сначала жутко вопила, напугав меня и остальных кошек почти до паники, Гайка даже прибежала сверху выяснять, что происходит. Потом на непослушных лапах пыталась куда-то идти, потом…

В общем, скучать не пришлось, и за всей этой суетой я даже не заметила, как наступил вечер. Сообразила только потом, когда облегченно плюхнулась в кресло в намерении немного почитать и дать отдых ногам – они после вчерашнего-то едва слушались, а сегодня я еще добавила. Вакса к этому моменту немного успокоилась и лежала на диванной подушке, которую я уступила ей взамен испачканного одеяла. Рядом с подругой лежала Кактус, которая то и дело пыталась обнять и вылизать ее, как котенка. Гайка к старшим не лезла, но стоило мне присесть, как тут же взгромоздилась мне на колени. И почему я, интересно, до сих пор не завела себе кошку?..

От последней мысли стало грустно. Минувшие дни оказались настолько насыщенными, что не было возможности всерьез задуматься о будущем и вообще о своей жизни, а сейчас вдруг вспомнилось, что я здесь ненадолго. Может, побуду еще декаду, а потом все равно придется возвращаться в Шорру. Хотя бы даже ради следствия по делу о покушении на меня, которое будет вести Марг.

А мне – и это было неожиданно и почти пугало – совсем не хотелось уезжать. Да, я не представляла, чем могу заниматься в Клари, где темп жизни, подобный нынешнему, – редчайшее исключение. Но с другой стороны, совсем не хотела расставаться. С этим городком, к которому невероятным образом успела привыкнуть и прикипеть, но особенно с этим домом и, главное, с его обитателями.

Подумать только, я провела здесь всего несколько ночей, а уже чувствую себя уверенно и спокойно. И кошки уже как родные. Да и их хозяин…

С хозяином сложнее всего. С ним все получилось так неожиданно и так легко, что даже непонятно – как? И, главное, что именно? Декаду назад я не подозревала о его существовании, несколько дней назад испытывала отвращение, а теперь вот сижу в его гостиной с его кошками с таким ощущением, словно мы уже давно и прочно женаты.

А ведь это просто игра случая, и на самом деле мы совершенно чужие друг другу люди. С его стороны – примитивные желания, долгое воздержание и общая порядочность, требующая быть вежливым, аккуратным и обходительным даже со случайными любовницами. С моей… Нежелание спорить, стремление забыть прошлые отношения и доказать самой себе, что я могу нравиться мужчине просто так, безо всяких двойных смыслов. Ну и в конечном счете те же самые примитивные желания, потому что любовником Адриан оказался отличным. И все. Нам просто неплохо вместе, скоро мы расстанемся и забудем друг о друге. Пошлейший и банальнейший курортный роман, пусть этот город совсем не похож на курорт. Так? Так.

Но почему же так тоскливо и гадко, стоит подумать о необходимости уехать? Почему я нет-нет да и задумываюсь о том, чем бы могла себя занять, живя в этом городке? Неужели так не хочу быть одна, что готова вешаться на первого попавшегося мужчину, который проявил ко мне малейший интерес? Почему не могу просто отпустить всю эту ситуацию, не терзать себя неопределенными стремлениями и желаниями, как наверняка не терзается Блак? Чего я вообще от него жду?..

– И почему я не кошка, а? – спросила тихо, почесывая рыжую между ушей. – Насколько бы все было проще…

– Мр-рмя! Мур! – охотно ответила Гайка.

– Да, ты права. Это надо заслужить, – хмыкнула я. – Может, в следующей жизни повезет, а? Хотя вряд ли, для этого надо уметь радоваться каждому дню и не накручивать себя по пустякам…

В конце концов общество мурчащей и ужасно ручной кошки помогло успокоиться, а потом и книга достаточно увлекла, чтобы выкинуть унылые мысли из головы. Так что, когда на пороге появился помятый со сна и взъерошенный после душа Адриан в домашнем, я обрадовалась ему вполне искренне и не удержалась от улыбки!

– Привет!

– Привет. Как у вас тут дела? – спросил он. Сначала подошел ко мне, наклонился через подлокотник кресла, чтобы поцеловать. Походя почесал за ухом приветственно мявкнувшую Гайку и только потом подошел к раненой, опустился на корточки, чтобы погладить и ее, и Кактуса.

– Нормально. Вакса пьет воду, лекарству сопротивлялась, но вяло. Одеяло вот испачкала, но я застирала. Остальных покормила. Да, я там поесть приготовила, ты, наверное, голодный… Что? – осеклась под непонятным взглядом, которым одарил меня мужчина через плечо.

– Ничего. Спасибо большое! Составишь компанию?

Отказываться я не стала, и некоторое время мы уютно провели на кухне. Отрывать некроманта от важного дела я не стала, тем более ел он так, как будто до этого неделю голодал, а вот потом, за чаем, важную тему все-таки подняла:

– Дан, ты обещал рассказать, что там вчера случилось, на этой горе.

– Все закончилось благополучно. – Он неопределенно пожал плечами. – Наши предположения полностью оправдались, аптекарь действительно был одержимым. В нем вправду сидела душа Этеона Отока. Если ему верить, все, кто пострадал при появлении Разлома, оказались привязаны к этой аномалии, и он хотел таким образом их освободить. Для мертвого жизнь мало что значит, поэтому его даже в чем-то можно понять. Кир предлагает не упоминать имени духа в официальных бумагах, и я склонен с ним согласиться.

– А вдруг кто-то еще узнает почерк?

– Ну, доказать будет очень сложно, можно сказать, что это подделка. Да и ритуал объяснить несложно: хотел закрыть Разлом, благая цель. Кое-кому из некромантов-теоретиков мы, конечно, правду расскажем в частном порядке. Вдруг все это действительно поможет от него избавиться? Не закрыть совсем, а хотя бы уменьшить опасность.

– А Дхур? Она как в этом всем замешана? И зачем она меня толкнула?

– Она толкнула тебя, чтобы отвлечь аптекаря, – проигнорировав первый вопрос, отозвался некромант.

– Ты врешь, – вдруг поняла я. Прозвучало удивленно, и я в самом деле здорово растерялась – и оттого, что Блак вдруг начал юлить, и оттого, насколько неловко у него это получалось.

– Я?..

– Ты. Причем очень неумело. Зачем? Что там такое случилось?!

– Касадра тебя убила, – после короткой паузы все-таки проговорил он. – Изгнать одержимого очень сложно, и она постаралась сделать это с твоей помощью. Рассчитывала, что я смогу тебя вытащить. Сама она не могла против него пойти: давала присягу, давно, еще когда он жив был.

– А еще тебя она знает всю жизнь, а меня – второй раз видела, – подхватила я. – Понимаю. И почему ты не хотел об этом говорить?

– Мы вообще не хотели вдаваться в подробности истории. Дело изначально – об убийстве журналиста, убийца – Донт, тут никаких сомнений нет, он и не отрицал этого. Убийца погиб во время проведения непроверенного ритуала, вполне штатная ситуация. Полезные детали мы, конечно, сообщим тем, кто работает над проблемой Разлома, но…

– То есть вы хотите подтасовать факты? – спросила ровно.

– Да, – не стал отрицать очевидное Блак. – Просто если вся эта история всплывет…

Подробный рассказ много времени не занял, и на этот раз Адриан рассказал действительно все, четко и по существу. Даже как будто с облегчением, и это не удивляло: учитывая, как неуклюже он начал врать, делал подобное нечасто и привычки такой не имел.

И я даже готова была согласиться: если вытащить все это на поверхность да предать широкой огласке, а подобное неминуемо случится при упоминании столь громкого имени, как Этеон Оток… Может, и Касадру решат убрать, и вообще предсказать последствия один только Творец сможет. И для меня все закончилось хорошо, и если бы Блак чуть лучше умел врать, я бы даже не усомнилась в предложенной версии. Я и без него уже убедила себя, что основные ужасы вчерашнего вечера придумала! Но…

Опять меня пытались убить. А от меня ждут прощения, понимания и сочувствия. Все ведь обошлось, да?

Может, и Авера тоже надо простить? Обошлось же, даже вон Вакса жива осталась. Вот когда убьют – тогда и предъявлять претензии, а так… Спокойствие лепестка, память одного народного героя и жизнь еще одной легендарной особы, конечно, дороже жизни одного человека. По совокупности. Это ведь… справедливо?

– И чего ты хочешь от меня?

– Не упоминать весь этот рассказ в показаниях. И забыть, что ты опознала почерк. Все.

– Хорошо, – проговорила ровно. – Я не стану предъявлять старухе претензии, а все остальное останется на вашей совести. Можешь представить все так, словно меня там вовсе не было. Так, наверное, будет даже проще: не придется врать в протоколе. Не дошли мы до места, и все.

– Наверное, да, – кивнул Адриан, но без уверенности, поглядывая на меня странно, напряженно. Ждал возмущения и негодования? Ну… Наверное, у него были для этого основания.

– Хорошо. Это все?

– Ну если у тебя больше нет вопросов…

– Нет. Я пойду спать, ладно? Устала. И вчера, и сегодня все как-то… А ты с Ваксой посиди, она беспокойная. Доброй ночи.

– Доброй, – хмуро кивнул некромант.

Пока поднималась на второй этаж, пока раздевалась, пока принимала душ и устраивалась в кровати, я пыталась найти ответ на странный вопрос: почему мне так горько? Ведь никаких объективных причин. Я жива, более-менее здорова. Да я, если честно, даже радовалась, что не придется участвовать в еще одном судебном процессе, на этот раз в роли свидетеля и – в очередной раз – пострадавшей. И на воинственную старуху не злилась. В конце концов, это даже хорошо, что она приняла такое решение: Адриан меня спас, а его бы некому было спасти, и шериф с большой вероятностью погиб бы. Можно сказать, имело место досудебное решение в связи с примирением сторон.

А за соучастие и помощь одержимому Касадру, скорее всего, никто и не осудил бы. Кровная присяга – сильная штука, так что скорее некромантку можно было считать жертвой принуждения, которая чудом освободилась от давления чужой воли.

В общем, даже с формальной, законной точки зрения, все это – небольшое и не такое уж страшное нарушение. Но на душе все равно скверно и гадко.

Кажется, сильнее всего меня задела попытка Блака соврать и то, что он даже не извинился за это. Опять ложь, а я знаю его всего несколько дней. Да и вообще, все его поведение во время разговора и после – отстраненность, недовольство, неловкость. А более того – он не пошел за мной…

И то ли таблетки совсем не помогали, то ли я просто достигла предела прочности, но на этой мысли я разревелась. Отчаянно рыдала, душа подушкой всхлипы, вдохновенно жалела себя, даже сильнее, чем после всей этой истории с Тамианом.

А выплакавшись, наконец нашла простое и естественное объяснение своим эмоциям. Можно было списывать все на собственную нестабильность, взывать к логике и здравому смыслу, апеллировать к разуму и вероятностям, но следовало признать один простой факт: я влюбилась. Вот так вот глупо, на ровном месте, но – несомненно. И, пожалуй, только одно это объясняло мои порывы и стремления.

Да, наверное, предсказанная менталистом чувствительность сыграла тут свою роль, потому что более не подходящего именно мне мужчину в этом мире еще поискать, но иметь дело приходилось не с предсказаниями, а с конкретным результатом. И что с этим результатом делать, я не представляла.

Нельзя всерьез воспринимать курортный роман, потому что иначе ждет только разочарование. Причем даже не по вине мужчины – по собственной глупости, что вдвойне обидно. Только как бы суметь последовать этому мудрому правилу?..

Не зря идея обмануть Лавинию не нравилась ему с самого начала. Ну не умел он вот так прямо в глаза врать, не привык. Если умолчать о чем-то, скрыть, схитрить по мелочи – этому научила жизнь еще с младшей школы, то откровенно лицемерить у Блака не получалось. Вот и не стоило начинать, а тут…

И ведь Творец знает, на что она обиделась-то! Он честно хотел спросить, извиниться, но напоролся на злой холодный взгляд – и передумал. Решил дать ей немного времени остыть и перебеситься, а сам пошел в гостиную. Спать все равно не хотелось, поэтому Адриан предпочел заняться уборкой. Может, в былые времена сел бы почитать, но с книгами сейчас не складывалось, а вот возня по хозяйству успокаивала и настраивала на мирный лад.

Потом он дал Ваксе лекарство, буквально на минутку присел на диван погладить рыжую – и незаметно для себя отключился и проспал до самого утра, суетно и сумбурно, но не просыпаясь. Сделал завтрак, хотел разбудить Лавинию – не смог. Так она сладко спала и казалась такой трогательной, что буквально рука не поднялась. Посидев с минуту на корточках у постели и так и не решившись коснуться, отправился на службу. У него там, в конце концов, целый несостоявшийся убийца недопрошенный! Как раз должен очнуться.

На рабочем месте все было тихо и мирно. Выяснилось, правда, что Клет вчера отпустил Касадру Дхур домой, освободив антимагическую камеру для нового узника, но тут Адриан, поворчав, все же признал правоту заместителя. В отличие от Авера, Касадра вряд ли куда-то денется, да и решили же ее не впутывать. Так чего мурыжить?

Настроение с утра было очень ровным, Адриан отлично выспался, был спокоен и собран, так что к допросу, пользуясь такой удачей, приступил сразу. И зря потратил на Авера ценный ресурс хладнокровия: долго «колоть» его не пришлось, несостоявшегося убийцу буквально распирало от желания высказаться и разъяснить, какая сволочь Марг, его любовница-судья, сам Адриан и тот наемник, который отказался за оговоренную цену связываться с некромантом уровня Блака.

Шериф, конечно, составил протокол, который подозреваемый подмахнул не глядя, но просто потому, что было положено: он сомневался, что от этой бумажки будет какая-то польза. Вспомнит Авер про адвоката, тот составит правильную линию поведения – и привет: от показаний откажется, скажет, надавили и вообще не в себе был. То ли дело результаты экспертизы! Клет вчера аккуратно, с понятыми и с соблюдением всех формальностей, собрал магические отпечатки и прочие следы, и вот их оспорить уже будет труднее.

Сам Кириан пришел на рабочее место где-то в середине допроса, там его Адриан и нашел после. Некоторое время они сосредоточенно систематизировали все, что имели, и раздумывали, как лучше это оформить, чтобы ни у кого не возникло претензий. В конце концов подобрали складную версию, которая не противоречила уликам, а пару тех, которым противоречила, можно было легко изъять.

Адриана подмывало посоветоваться с Лавинией о том, насколько все это будет правдоподобно звучать для стороннего наблюдателя, но он держал себя в руках. Если женщина вчера так нервно отреагировала, то вряд ли она порадуется продолжению истории и охотно примется составлять непротиворечивую версию. Это они тут живут в своем маленьком, изолированном мирке, где личные взаимоотношения значат зачастую куда больше законов, а госпожа Шейс к такому не привыкла. Да и привыкать ей не стоит. Даже не из каких-то этических соображений, просто в таком случае это будет уже не она…

И творец знает, сколько бы мужчины просидели за бумажками, если бы не явилась Касадра Дхур.

Вчерашняя слишком резвая пробежка по горам сказалась на женщине удручающе: сегодня она, скрюченная, еле ковыляла, опираясь на трость, и прекрасно иллюстрировала собой выражение «старая карга».

– А, госпожа Дхур, – поприветствовал ее Адриан. – Вы вовремя, как раз подпишете протокол со своими показаниями…

– В задницу себе засунь эту бумажку, – нелюбезно огрызнулась Железная Каси, тяжело опускаясь на стул напротив шерифа. – Поглубже.

Подобное поведение и лексикон были столь нехарактерны для некромантки, что мужчины потрясенно переглянулись и не сразу нашли слова для ответа.

– Вы в порядке? – неуверенно спросил Адриан.

– Нет, разве не видно? – отозвалась она, недовольно хмурясь. – Как ты мог?!

– Мог что? – еще больше озадачился Дан.

– Упустить ее!

– Кого?

– Лавинию!

– Не понял. – Поморщившись, шериф тряхнул головой. – А что она такое сделала, что я должен был ее задержать?

– Идиот недоделанный, прости Творец! – вздохнула женщина, на пару мгновений устало прикрыв глаза. – Что ты такого натворил, что она уехала?

– Как – уехала? – опешил Адриан. – Вот утром же…

– Я только что разговаривала с твоей соседкой, Стуг. Она сказала, что твоя жиличка утром съехала, отдала ей ключи от дома. Да куда ты теперь подорвался-то? Все, ушел поезд, утром еще! Я спрашивала.

– В полдень шел местный, до Фонта. Ну и вагон тот я разрешил увезти, – виновато пожал плечами Клет, на которого шериф бросил непонимающий взгляд. – Его сразу и утащили, наверное… Дан, ты куда? Я машину в Фонт отослал за конвоем, Авера-то надо сдать!

Но Блак только отмахнулся, выходя из кабинета, и хлопнул дверью. Кириан вздохнул и задумчиво качнул головой.

– Надеюсь, я никогда не влюблюсь. Удручающее зрелище.

– Куда ты денешься! – скривилась в ответ старуха. – Ладно, давай свою бумажку. Что вы там насочиняли?..

Адриан и сам не понял, зачем его понесло домой. Повода не верить Касадре не было, зачем бы ей врать, но внутри возникла странная иррациональная надежда, что все как-то не так и кто-то что-то неправильно понял. Что он придет, а она окажется там, и можно будет нормально поговорить, и…

На пороге его встретили кошки, все три. Гайка, как всегда, громко орала, Кактус бодала колени, а Вакса сидела в сторонке и молча вздыхала. Показалось – укоризненно.

Обходить дом не понадобилось, Дан уже в прихожей понял, что действительно уехала. Шоколадного цвета ботинки и маленькие изящные черные туфельки, аккуратно стоявшие в углу, пропали. Зато на тумбочке нашелся сложенный пополам лист записки, написанной крупными, очень аккуратными и почти печатными буквами, – Лавиния явно старалась писать разборчиво, помня о его проблеме.

«Прости, что уехала вот так без предупреждения, боялась опоздать на поезд. Из меня плохой отпускник, наверное, не стоило и пробовать. Спасибо за гостеприимство, у тебя чудесный дом и кошки. Ваксе здоровья!»

Дата, подпись.

Адриан медленно прочитал письмо два раза, словно надеялся, что это очередной выверт его испорченного Разломом восприятия и с первого раза он пропустил что-то важное. Перевернул, но с обратной стороны не было никаких надписей. Вздохнул, опустился на корточки, чтобы почесать за ушами вьющихся под ногами кошек.

– Не стоило ей врать. Или правду рассказывать не стоило, а надо было лучше подготовиться? Или я еще где-то напортачить успел? Как это все понимать, а? – пробормотал, показывая питомицам письмо. Кактус принюхалась и попыталась отереться об лист мордой, а Гайка уставилась на хозяина и коротко выразительно мявкнула. – Думаешь, Каси права, идиот? Ну да, у кого я спрашиваю! Женская солидарность же. А мне-то что теперь делать?..