Текст книги "Цена ошибки некроманта"

Глава двадцать третья, в которой не удается отдохнуть

– Дан, я не знаю, что писать в протоколе, – с ходу начал Кириан, когда госпожа Дхур вернулась в камеру, а шериф с помощником – в кабинет.

– То есть? – Предположения у Блака были, более того, он вполне разделял смятение друга, но предпочитал услышать версию целиком.

– То есть – если написать все как есть, ее еще до суда найдут мертвой. Ты не хуже меня понимаешь, что вскрыть сейчас ту историю, да еще в таком свете, никто не даст. Лично генерал Оток настолько неудобный свидетель, что, даже повторно мертвый, он может перевернуть весь лепесток. Его ведь убрали тогда, тут даже особо думать не надо. Смерть Отока и тысяч людей – как результат того, что парламент боялся потерять власть. Хорошая информационная бомба. Это, конечно, навредит не всем, и тогда не все в этом участвовали. Но есть семьи, у которых место в парламенте буквально передается из поколения в поколение. Думаешь, там, наверху, поверят, что генерал не назвал никаких имен Железной Каси, которая присягнула лично ему? Я уж не говорю о том, что госпожа Дхур, скорее всего, ошибается.

– В чем?

– Готов спорить, всеми одержимыми управляла одна и та же душа. Ее так ни разу и не удалось изгнать, она возвращалась в Разлом и опять начинала путь заново, каждый раз – чуть более осознанно, чем предыдущий. Ты представляешь, чем может грозить обнародование такой информации?!

– Представляю, – хмыкнул Блак. – Мы же с тобой вместе тогда Берку в сортир три пачки дрожжей кинули.

– Наглядно, – без улыбки кивнул Кириан. – Ты хочешь устроить то же самое, но в масштабах побольше?

– Для начала не истери, я тебя не узнаю, – поморщился шериф. – Сядь, в глазах рябит. А лучше навари себе этой черной гадости, успокойся, по-моему, ты тоже слишком вымотался. И мне заодно сделай.

– Хорошая мысль, – встряхнулся Клет.

Несколько минут в кабинете висела тишина, нарушаемая только жужжанием кофеварки. Когда по воздуху поплыл теплый, бодрящий запах свежего кофе, это оказало благотворное влияние на обоих мужчин. Кивком поблагодарив за поставленную на стол кружку, Адриан задал вопрос, которого, видимо, и ждал Кир:

– Ладно. Все это домыслы, но я согласен, повод для беспокойства есть и лучше перестраховаться. Что ты предлагаешь?

– Исключить из дела некоторые детали, – прямо ответил тот.

– Например?

– Личность Отока. Например. А в идеале… Какая разница, что он собирался сделать? Журналиста убил аптекарь, аптекарь мертв, дело закрыто. Что произошло на Голове Чайки, точно знаешь ты, я и Железная Каси. Может, пусть так и останется?

– И Лавиния. Вообще-то старуха пыталась ее убить. Мне кажется, госпожа Шейс имеет право требовать за такое справедливого наказания.

– Она не некромантка и вряд ли вполне поняла происходящее. Думаю, тебе она поверит, если скажешь, что никто ее убивать не планировал. В конце концов, мне кажется, Дхур искренне рада, что твоя судья жива. Сумасшедшая старуха толкнула, потом контакт с некротической энергией – и обморок как результат. Если разобраться, явление Отока важно только для некромантов. Кое-кому в школе можно рассказать и об этом, показав его расчеты. Преступным будет скрывать это, если информация поможет закрыть Разлом или выработать стратегию на будущее, на тот случай, если я не прав и одержимые еще появятся. Но публиковать в открытую – тоже преступление.

– Странное ощущение. Мы с тобой поменялись ролями, – усмехнулся Блак. – Обычно я нарушаю процессуальные нормы, а ты ворчишь, но закрываешь на это глаза.

– Может быть. Ну так что? Ты куда?

– Домой, – проворчал шериф. – До завтра ни Дхур, ни детали расследования никуда не убегут, а принимать такие решения сейчас я не готов. Вот на свежую голову подумаю. Заодно узнаю, что Винни вообще помнит и как к этому относится.

Такой шаг был тем более оправдан, что с каждой секундой Адриан чувствовал себя все более муторно и неспокойно. Своевременно припомнив, чем обычно заканчивается для него и окружающих такое состояние, некромант окончательно решил не перегибать палку и пойти домой сразу, отмахнувшись от мелкой рутины.

Однако намерение немного прогуляться и прочистить голову реализовать не удалось: он то и дело ловил себя на том, что все сильнее ускоряет шаг, стоит перестать об этом думать. Противиться навязчивому желанию мужчина не стал, тем более с каждым мгновением росло и невнятное внутреннее беспокойство.

Адриан пытался и не мог понять, в чем причина такой тревоги. Вроде бы убийца погиб, единственная его сообщница задержана и бежать не собирается, тогда откуда тревога? Откуда муторное ощущение, что он забыл что-то важное?

Это «что-то» нагнало его на пороге дома: дверь была приоткрыта. А ведь он точно помнил, что закрывал! Хуже того, дыра ощущалась и в защите. Толкнув дверь одним пальцем, Адриан медленно шагнул через порог, прислушиваясь.

Мгновение растерянности и смятения – и истошный кошачий вопль со второго этажа оказался целительной оплеухой, которая стронула наконец некроманта с места. Грохот и сдавленную ругань, явно мужскую, он слышал, уже взлетая по лестнице.

Проснулась я оттого, что очень не хватало воздуха. Первая мысль пронзила страхом – я вдруг ощутила себя погребенной заживо. Дернулась, но встать не сумела, открыла глаза…

– Мр? – недовольно спросила серая усатая морда, заспанная и помятая. Ткнулась мокрым носом мне в нос, пощекотала усами и сладко зевнула, впечатлив острыми зубами и размахом челюстей. И, даже не подумав встать, спокойно пристроила голову на моем плече. А через мгновение вообще брякнулась на бок и потянулась всеми лапами, боднув в подбородок. То обстоятельство, что лежала она на мне сверху, кошку не смущало.

– Мр-ря! – поддержала серую ее рыжая товарка, вякнув прямо мне в ухо, и принялась жутко щекотно это самое ухо вылизывать шершавым мокрым языком.

– Сама ты это слово, – проворчала я, пытаясь увернуться от водной процедуры, но вставать пока передумала. Выпростала руку из-под одеяла, почесала серую. Кошка не возражала.

За время этого короткого общения с животными я вполне успокоилась. Я в доме Блака, в его спальне, жива и чувствую себя сравнительно неплохо, значит, повода для паники нет. И что бы ни случилось на Голове Чайки, закончилось все хорошо. То есть я жива и Клари уцелел: через открытую форточку слышатся невнятные голоса вдалеке и еще какие-то звуки города.

Что основная часть событий не была сном, я не сомневалась: все тело ныло от чрезмерной физической нагрузки, и я вообще-то сомневалась, что сумею встать, потому и не торопилась сгонять кошек – отличное оправдание собственной лени.

Похоже, меня просто шарахнуло магией то ли от защиты, то ли от ритуального рисунка, и я потеряла сознание. Перепугалась, конечно, но легко отделалась. Интересно, зачем вообще старуха меня толкнула? Отвлечь одержимого? Ну… надеюсь, толкала не зря.

Сколько-то я пролежала в постели, ленясь шевелиться, порой задремывая, порой опять почесывая кошек. Когда повернулась на бок, серая невозмутимо стекла вниз и свернулась клубком возле живота, а рыжая так и продолжала занимать добрую половину подушки.

Окончательно проснуться меня заставили все те же кошки. Кактус вдруг вскочила, пробежала прямо по мне и замерла в изножье кровати, встав передними лапами на поперечину. Я не сразу поняла, что она же является источником странного гудящего звука: кошка рычала. Гайка, почему-то молча, встала, встряхнулась и спрыгнула на пол.

– Что случилось? – растерянно спросила я, садясь на постели.

Рыжая, стелясь брюхом по полу, подбежала к двери и залегла возле нее, прислушиваясь.

Где-то в недрах дома хлопнула дверь, потом еще одна. Я набросила висевший на столбике кровати халат, потом встала, держась за этот самый столбик, – ноги плохо слушались. Только далеко уйти не успела: дверь спальни распахнулась, и на пороге возникла высокая худощавая фигура – Ферсин Авер собственной персоной.

Я так опешила, что замерла, не попытавшись убежать, пусть даже бежать было и некуда, не попыталась что-то сказать и даже закричать. В разговоре с Даном, когда мы обсуждали эту ситуацию, все казалось таким логичным и разумным, и я почти не сомневалась уже, что за всем стоит именно этот тип. Но сейчас, в этом доме, он выглядел настолько неуместно и чужеродно, что я не могла поверить своим глазам. Особенно сейчас, когда самого Адриана нет.

Этого ведь не может быть. Он же обещал меня защитить, он уверял, что дом надежен. Неужели?..

– Наконец-то! – удовлетворенно ухмыльнулся некромант, не сводя с меня злого, цепкого взгляда льдисто-серых глаз – чуть навыкате, маниакально блестящих. – Везучая дрянь… Что ж ты никак не сдохнешь?! Ну ничего, сейчас мы это исправим!

Он переступил порог, в руке блеснул нож. Однако на следующем шаге угрозы неожиданно прервались: откуда-то сверху, со шкафа, с воинственным воплем прыгнула черная тень, словно специально метя человеку в лицо. Авер грязно выругался, с болезненным рычанием отодрал от себя Ваксу, с яростью отшвырнув в сторону. Кошка глухо стукнулась всем тельцем о комод, я вскрикнула.

Мужчина провел левой ладонью по лицу, по нескольким глубоким царапинам, из которых текла ярко-алая кровь. Выругался, шагнул в мою сторону – и опять вскрикнул: Кактус с утробным рычанием вцепилась в его ногу. Дернулся вбок – и с грохотом влетел в шкаф, запнувшись о рыжую.

В этот момент на пороге наконец появился Блак. Не тратя времени на оценку обстановки, подскочил к Ферсину и, не прибегая к магии, от всей души двинул тому в челюсть. Опять грохнул шкаф.

А я все-таки очнулась и, неловко заплетаясь непослушными ногами в одеяле, перекатилась на другую сторону кровати: Адриану моя помощь вряд ли нужна, а вот кошка…

Вакса была жива и пыталась встать, но задние лапы не слушались, а на светлом паркете темнела россыпь мелких кровавых пятен.

– Тихо, маленькая, тихо, только хуже себе сделаешь! – чувствуя колючий ком в горле и жжение в глазах, я не задумываясь стащила халат, чтобы спеленать кошку. В ветеринарии я не понимала ровным счетом ничего, но из правил оказания помощи людям точно помнила, что при травме лишний раз шевелиться нельзя.

Вакса не сопротивлялась – то ли понимала своим кошачьим умом, что ей пытаются помочь, то ли на сопротивление не осталось сил. Дышала тяжело, со свистом, и тихонько не то поскуливала, не то постанывала – я и не знала, что кошки вообще могут издавать такие звуки. Осторожно прижав маленький горячий сверток к груди, я обернулась на грохот и мужскую ругань, все так же сидя на полу на коленях. Очень хотелось окликнуть Адриана, сказать, что нужно спешить, но промолчала, нервно закусив губу, – я его так только отвлеку и сделаю хуже.

Авер, пропустив пару ударов, все же сориентировался и постарался дать отпор. Не физически, тут ему Блаку, кажется, нечего было противопоставить. Магически. Если явился он с ножом, наверное не желая оставлять магические следы, то теперь стало не до этого.

Я плохо понимала, что происходит, потому что не видела заклинаний, лишь редкие, едва заметные внешние их проявления. Воздух в комнате дрожал, словно жаркое марево над дорогой, только неравномерно – полосами, кляксами, тонкими плетями. Порой они шипели и потрескивали, порой вспухали сгустками плотного белесого тумана.

Кактус забилась под кровать в дальний угол, Гайка жалась к моему боку и нервно приплясывала, то порываясь понюхать раненую подругу, то втягивая голову в плечи, то гневно молотя хвостом по полу.

– Ну давай, Блак! Я же чую, у тебя сил больше нет, – сквозь зубы выцедил Авер.

– Идиот. Я же дома! – усмехнулся-оскалился в ответ шериф.

Прикрыл глаза, как-то странно отставил руки назад – ладонями вперед, словно упираясь ими в воздух, слегка подался корпусом. По стенам и по полу прокатился низкий, отдающийся в инфразвук, стон, свет заметно померк. Гайка зашипела и попятилась, Авер дернулся и испуганно заозирался. В следующее мгновение откуда-то из незаметных глазу щелей между досками паркета – или прямо сквозь них – начал сочиться густо-черный, плотный чадный дым. Он мягко, едва касаясь прохладными щупальцами, обтекал меня и кошек, повергнув рыжую в истерику: Гайка отчаянно шипела, испуганно таращила глаза, поджимала хвост и била лапой по дымным плетям.

Однако не было ни сажи, ни дерущего горло горького запаха гари – лишь едва ощутимый дух мокрой земли и прелых листьев. Одно мгновение, другое… длинные, вязкие, словно весь мир вокруг замедлился и гулко застучал тяжелым пульсом в ушах, – и черный дым окутал Авера непроглядным коконом. Уже через пару секунд туман ощутимо поблек и рассеялся, а мужчина осел без сознания.

Шериф проводил его взглядом, тяжело опираясь ладонью о шкаф. Подошел, ткнул носком ботинка, проверяя. Обернулся:

– Винни, ты в порядке?

– Дан, он… – очнулась я. – Ваксу…

Некромант приблизился, опустился на корточки, коснулся тыльной стороной ладони кошачьего носа. Выругался.

– Давай ее сюда.

– Дан, она?..

– Винни, не плачь. Дай ее сюда, она крепкая, выкарабкается. А ты одевайся.

– Ее надо к врачу! – пробормотала я, дрожащими руками передавая кошку хозяину. – Быстрее!

– Надо. Винни, ты голая. Не пойдешь же ты так? – терпеливо повторил Блак.

Но заставили меня шевелиться не столько слова некроманта, сколько тяжелый, строгий взгляд. Если бы Адриан сейчас тихо предупреждающе зарычал, это было бы очень уместно.

Я подскочила с места, спешно принялась натягивать на себя одежду, сброшенную на комод, раздраженно смаргивая и пытаясь утереть бегущие по щекам слезы. Юбка пестрела грязными пятнами и, высохшая, стояла колом, но я не обратила на это внимания. С трудом попадая пуговицами в петли, застегнула блузку. Кажется, обсчиталась и что-то пропустила.

– Я готова.

– Пойдем. – Адриан, дожидаясь меня, ласково поглаживал Ваксу между ушей кончиком пальца. – Можете ему что-нибудь откусить, – добавил, обращаясь к остальным кошкам.

Ушли мы, впрочем, недалеко. Внизу, в прихожей, Дан почти силой усадил меня на стул, опять осторожно передал Ваксу.

– Ты куда? – всполошилась я.

– За машиной, – коротко откликнулся он. – Не бойся, тут совсем рядом, а он не очнется.

– Но…

– Так получится быстрее. Винни, успокойся и не паникуй. – Наклонившись, мужчина мягко поцеловал меня в лоб.

– Она меня спасла, – всхлипнула я. – Прыгнула на него. А он…

– Выкарабкается, – еще раз пообещал шериф и выскочил наружу, не закрыв за собой дверь.

Несколько следующих минут оказались очень трудными. Я всхлипывала, бормотала что-то ласковое, уговаривала держаться. Краем сознания понимала, что это истерика, что никому я своей суетой и паникой не принесу пользы, что надо собраться, успокоиться и взять себя в руки. Но не получалось, события последних насыщенных суток наложились одно на другое, и сил не осталось ни на что.

Вернулся Блак не один, следом в коридор ввалилась еще пара полицейских во главе с Кирианом Клетом.

– Пойдем. – Дан потянул меня за локоть. Спотыкаясь и шмурыгая незавязанными ботинками, я поспешила с ним на улицу.

В отличие от меня шериф сохранял внешнее спокойствие. Но по улицам гнал отчаянно, сигналя и лихо вписываясь в повороты, – я и не думала, что он умеет так водить, в нашу единственную поездку Блак был аккуратен и нетороплив.

Приехали мы в уже знакомое место, в госпиталь. Задавать вопросы я не стала – раз Адриан привез сюда, значит, точно знает, что делает. Дан забрал у меня Ваксу, помог выбраться из машины.

– Вистон Трас где? – рявкнул Блак женщине, сидящей за регистрационной стойкой.

Та отшатнулась, но, кажется, не от испуга, а от звуковой волны.

– У Траса сегодня приемный день, в кабинете он, – ответила, поправив белую медицинскую шапочку. – Что случилось, шериф? – крикнула она вслед мужчине, поднявшись с места и опираясь на стойку.

Но тот не ответил, отмахнулся, и мы побежали дальше. Точнее, Адриан просто широко и быстро шагал, а вот мне приходилось догонять его чуть ли не вприпрыжку.

Когда мы с шумом ввалились в кабинет врача, там сидела какая-то пожилая пациентка. К счастью, они просто разговаривали, доктор смотрел результаты анализов.

– Дан, ты рехнулся? – недоуменно поприветствовал его Трас, а пациентка молча вытаращилась в крайнем изумлении.

– Вит, помощь нужна. Вот! – Блак кивнул на Ваксу.

– Нет, ты не рехнулся, ты оборзел! – решил врач. – Зачем ты ее сюда приволок? Я что, ветеринар?!

– Вит, пожалуйста! Что хочешь проси, – веско проговорил Адриан. – Ну нет у нас в городе другого хирурга!

– Дан, у меня пациенты!

– Доктор, да как вы можете?! – неожиданно встала на нашу сторону пациентка. – У нее же кровь! – испуганно ахнула она. – Бедная девочка, что с ней случилось?!

– Вит, – требовательно, с нажимом, повторил Адриан.

– Творец! Я с этим вашим городом с ума сойду, нашел спокойную работу! – раздраженно процедил Вистон Трас, швырнув ручку. – Вот я еще только кошек не лечил в своей жизни! Неси ее в операционную, демоны с тобой, – велел он и потянулся к переговорному устройству: – Госпожа Вель…

– Идите-идите, доктор, я со своей коленкой двадцать лет жила, еще поживу, – замахала на него руками пациентка.

Опять короткий спринт по коридору, несколько минут ожидания. Первой прибежала молодая женщина – кажется, медсестра. Немного поворковала над кошкой, погладила по носу и нырнула в операционную. Следом пришел сам Вистон Трас, последним – низкий лысеющий мужчина, недовольно ворчащий и ругающийся себе под нос. Нас он смерил угрюмым тяжелым взглядом, на приветствие не ответил, мрачно буркнул: «Ну и как мне дозы считать?!» – и хлопнул дверью. Через минуту опять выскочила медсестра, забрав Ваксу вместе с халатом.

В коридоре повисла тишина.

– Иди сюда. – Адриан обнял меня и потянул к одной из скамеек, стоящих вдоль стены. Сел сам, силком усадил меня рядом; я не сопротивлялась сознательно, просто чувствовала себя опустошенной и заторможенной и не успевала реагировать на происходящее. Опять обнял, коснулся губами виска. – Ну тихо, все будет хорошо.

– Он ее так швырнул… – снова всхлипнула я, крепче прижимаясь к мужчине. Пока ехали, пока бежали – было не до слез, а теперь они вновь потекли градом.

– Не плачь, ну что ты? Такая решительная, а тут расклеилась… – Он пару секунд поколебался, а потом все же потянул меня к себе на колени. Напоминать о приличиях я не стала: так действительно было удобнее. – Очень испугалась?

– Очень. То есть нет, – отозвалась, удобно пристроив голову на широком плече. – То есть не только сейчас, а этот… так неожиданно, и тебя не было…

– Прости, моя вина. Обещал, а сам… Как назло, все одно к одному, – проворчал Адриан, гладя меня по голове.

– Ты его убил?

– Нет. Хотелось, конечно, но тогда проблем не оберешься. Просто вырубил, так что тебе еще придется с ним встречаться во время суда. М-да. Может, и правда следовало убить, он же тебе жизни не даст, даже если посадят…

– Тогда уж всю семью, – вздохнула я. – Справлюсь как-нибудь. Главное, чтобы Вакса выжила… Они у тебя такие отважные, – жалобно шмыгнула носом.

– Да уж.

– Дан, а что там с ритуалом? – попыталась я переключиться на другую тему. Вчерашние страхи были предпочтительней сегодняшних: они остались в прошлом.

– Аптекарь мертв, ритуал сорвался, – отозвался Блак лаконично.

– Это ты меня принес домой, да? Меня магией стукнуло? Я помню, что меня Касадра толкнула. Правда, показалось, что она меня убила, но, видимо, показалось…

– Я принес, да, – медленно проговорил он. – Творец! – пробормотал, слегка стукнулся затылком о стену. – Я хотел все это обсудить завтра, на свежую голову, а то она не варит совсем.

– Обсудить что? – озадачилась я.

– Всю эту историю. До завтра потерпит?

– Потерпит, конечно, – заверила его. – Меня просто разговор отвлекает, замолкаю – и мысли всякие. Прости, это я отсыпалась, а ты… Но хотя бы какой сейчас день?

– Ты недолго пролежала, – не открывая глаз, улыбнулся некромант. – Считай, только ночь, сейчас середина следующего дня.

– Хоть одна хорошая новость, – пробормотала я.

– Ну почему одна? Все не так плохо. Того, кто пытался тебя убить, взяли. С убийством тоже разобрались.

– А Вакса?.. Творец, ну почему они так долго?!

– Они только начали. Пойдем. Тут на первом этаже есть маленькое тихое кафе для персонала и посетителей, посидим там. Здесь ты совсем изведешься.

– А если?..

– Если Вит закончит раньше, он кого-нибудь пришлет. Пойдем.

Вставать не хотелось, но только потому, что я пригрелась у Адриана на коленях и более-менее успокоилась в его объятиях. В остальном некромант, бесспорно, был прав, сидеть под дверью операционной – последнее дело.

– А как он догадается, где тебя искать?

– Догадается, – отмахнулся Блак.

– Ты так уверенно тут держишься и ориентируешься, знаешь порядки… – заметила я, когда Адриан толкнул какую-то неприметную дверь без опознавательных знаков и мы оказались на черной лестнице. – Это из-за работы?

– Нет, из-за матери. Она долго болела. Три серьезных операции, пять вмешательств попроще и постоянные визиты к врачам. Я не каждый раз ее сопровождал, но бывал тут часто.

– Извини, – смутилась я. – Ты же говорил, а я как-то не связала…

– Ничего страшного. Во-первых, это было давно, во-вторых, некроманты, и я не исключение, относятся к смерти спокойней. Ты не могла не заметить этого, если общалась с моими коллегами.

– Мы не обсуждали личное, – пожала плечами.

В небольшом и совершенно безликом кафе с простыми металлическими столами и металлическими же трехногими табуретами было безлюдно. Место производило гнетущее впечатление, своей обстановкой напоминая операционную и не давая забыть, что мы в больнице, однако кофе тут оказался неплохим. А пирожное, которое Адриан взял мне после заверения, что «ничего не надо», – свежим и аппетитным на вид.

– Ты хочешь меня раскормить до пугающих размеров, – вздохнула я.

– Я хочу, чтобы ты успокоилась, – возразил Блак. – Ты опять забыла про таблетки?

– Ну… вчера пила. Только они, видимо, на такое не рассчитаны, слишком слабые. Я совсем неадекватна, да?

– Не то чтобы совсем, но заметно. Мне кажется, в норме ты бы не ударилась в такую панику из-за Ваксы. Переживала бы, хотела помочь, но не настолько.

– Наверное.

Некоторое время мы молчали. Адриан пил крепкий сладкий чай и ел какой-то монструозного вида бутерброд, я запивала свое пирожное кофе. Мне действительно заметно полегчало, не знаю уж, по какой причине. А потом мысли соскользнули в знакомую сторону, я вздохнула и, поморщившись, заела испорченное настроение кусочком сладости.

– Ты чего? – полюбопытствовал некромант.

– Ничего нового, – поморщилась я снова, а потом вдруг пояснила: – Я каждый раз в таких случаях чувствую себя неблагодарной дрянью…

– Неблагодарной кому? – удивился он.

– Родителям. Ты сказал про маму, ну я и… Понимаешь, мои родители живы. А еще есть две сестры и старший брат. Только мы не виделись уже лет десять. Когда мы с Ликой последний раз были в родном городе, мать закатила безобразный скандал, и как она меня только не обзывала… Меня и особенно Лику.

Родители полагали, что именно Ангелика стащила меня с правильного пути, уволокла в столицу и столкнула в пучину разврата. Все пеняли на наследственность. Мать Лики вела весьма… свободный образ жизни – мужчины, алкоголь, внезапные исчезновения в неизвестном направлении. От кого нагуляла дочь – не знала и почти ею не интересовалась. Пока была жива бабушка, женщина очень тихая и нелюдимая, о Лике заботилась она, а потом подруга оказалась предоставлена самой себе.

Я только после института поняла, насколько вовремя мы с Ангеликой попались друг другу в детстве. Если бы не она, я бы никогда не набралась решимости уехать и взять жизнь в свои руки, хотя идея со столицей принадлежала мне и журналистикой Лика заинтересовалась с моей подачи. А без меня она, скорее всего, повторила бы жизненный путь собственной матери: горячая, увлекающаяся, действующая вперед размышлений – подруга очень на нее походила.

С той безобразной сцены мы не бывали в родном городе. Просто подхватили вещи, которые даже занести в дом не успели, и пошли обратно на вокзал, где поменяли билеты и вернулись в Шорру.

И очень часто, когда жизнь так или иначе сталкивала меня с вопросом отношений с родителями, я задумывалась об этой истории. Порой с облегчением понимала, что, возможно, сохранила таким поступком себя и убереглась от гораздо более серьезных разочарований, а порой, вот как сейчас, испытывала стыд.

– Может, тебе просто еще раз попытаться с ними поговорить, если тебя это так беспокоит? – пожал плечами некромант. – Не сейчас, когда в норму придешь. И там уже принимать решение.

– Мне и раньше решимости не хватало, а теперь вообще непонятно, когда я ее наберусь… Да оно так, просто к слову пришлось, не обращай внимания. Опять эта проклятая чрезмерная эмоциональность… Надеюсь, с Ваксой все будет хорошо и хоть теперь я смогу отдохнуть безо всяких потрясений!