Текст книги "Цена ошибки некроманта"

Глава одиннадцатая, в которой появляется план

Настроение у Адриана с утра было прекрасным.

То есть оно и с вечера было неплохим, и Гайку за ее диверсию не только не отругали, но от души потискали и почесали за ушами. Гостья, конечно, испугалась и даже немного пострадала, но царапалась рыжая не очень сильно, заживет. А у него и так весь вечер чесались руки потрогать то, от чего с трудом удавалось оторвать взгляд, кошка же предоставила отличный повод. Правда, теперь руки чесались еще сильнее от желания повторить в разных вариациях, но это уже мелочи жизни. Зато реакция Лавинии обнадеживала: женщина хоть и смутилась и растерялась, но возмущаться не стала. А значит, ее все устроило.

Впрочем, как бы ни заманчиво было действовать решительней, но некроманту этого не позволила совесть. Несмотря на то что госпожа Шейс держалась молодцом и проявляла качества настоящего бойца, ее со всей этой столичной историей было искренне жаль. Предательство близкого человека – всегда больно и обидно, а уж если такое циничное, грубое, которое к тому же пытается уничтожить всю привычную жизнь… И не отвлечешься, не забудешься в работе – таком верном и надежном средстве от посторонней хандры. Но Лавиния не сломалась, не сдалась, прошла через ментальное сканирование, рискуя жизнью и собственной психикой, и вышла победительницей.

И, наверное, за эту осторожность утро порадовало Адриана образом гостьи все в том же волнующем халатике, из-под которого порой очень кокетливо выглядывало кружево ночной сорочки. И Блак счел это хорошим знаком: женщина не попыталась отгородиться строгой юбкой. Да и вела себя утром как ни в чем не бывало, улыбалась и поддерживала разговор.

Ну и пирог оказался выше всяких похвал, что также благотворно сказалось на настроении. Блак, правда, подозревал, что такое замечательное утро – не к добру. Но радоваться жизни это не мешало.

– Скажите, Адриан, а как у вас тут развлекаются? – спросила гостья.

– Все больше сплетнями, так что всевозможные бары – самое популярное место, – усмехнулся некромант. – Еще по выходным танцы бывают, есть спортивный центр с бассейном, зеркальный зал… Новинок вы там не встретите, конечно, но народ ходит.

Зеркальные технологии вошли в обиход Белого лепестка недавно, уже после войны, и быстро захватили не только его, но и весь остальной мир. Конечно, к обычным зеркалам все это имело мало отношения, но название прижилось. Сложные артефакты, построенные на смешении воздушной и водной силы, могли очень многое.

Зеркальные линии позволяли связываться на большие расстояния внутри одного лепестка, активно велись работы, чтобы обеспечить связь с Сердцевиной, а там уже недалеко до всемирной сети.

Зеркала могли не только передавать изображение и звук, но и сохранять его, и это положило начало зеркальным театрам, где показывали записанные в других местах постановки. Артефакторы работали и над тем, чтобы такие постановки можно было смотреть дома, но существенных успехов пока не добились.

Связь до Клари не добралась, а вот зерзалом, как в последнее время называли зеркальные театры, мэр очень гордился. Небеспочвенно, тот действительно был хорош.

– Можно подумать, я много старого видела! – вздохнула в ответ Лавиния. – А еще что здесь интересного?

– А вам что нужно-то?

– Если бы я знала! – проворчала женщина. – Чем обычно люди занимаются в отпуске и развлекаются в свободное время? Вот вы бы куда пошли на моем месте?

– Вам не подойдет, – улыбнулся Адриан. – Когда у меня выдается много свободного времени и нет домашних дел, я ухожу гулять по горам. Здесь очень живописные виды. Но вы… – Он запнулся, подбирая слова.

– Не надо меня щадить, я прекрасно знаю, о чем вы подумали, – отмахнулась гостья. – Во-первых, я совершенно не умею ходить по горам и, боюсь, далеко не уйду, даже если добуду в магазине подходящую одежду. А во-вторых, я банально заблужусь в ближайших трех кустах. Поэтому «живописные виды», конечно, звучит заманчиво, но надо здраво оценивать свои силы.

– Вы к себе несправедливы, для прогулки не обязательна особая подготовка. Я бы показал вам пару интересных мест, куда совсем нетрудно добраться, только сначала надо с этим трупом разобраться, – поморщился Адриан. – Но есть простой вариант – сходите к морю. Набережная хороша, и погода позволяет, а если захочется пойти дальше – вдоль воды не заблудитесь.

– И правда интересная идея, – задумчиво согласилась Лавиния. – Я же море видела до сих пор только на картинках… Странно побывать на побережье, но не приблизиться к воде. Главное, в городе не потеряться.

– В любом случае вы всегда можете вернуться сюда. Где мой дом – каждая собака скажет. А запасной ключ я, кстати, нашел.

– То есть вы больше не подозреваете меня в убийстве? Если так спокойно доверяете свой дом вместе с ключом.

– Всерьез я вас не подозреваю, но мои личные ощущения и представления – это не улики. Так что проверять буду, потому что должен, – честно ответил Блак. – А с домом… Вредить мне, даже если бы вы были виновны, нет никакого смысла, только себя подставлять.

Некоторое время они помолчали, заканчивая завтрак. Точнее, это Адриан завтракал, а Лавиния ограничилась единственным бутербродом с маслом и сыром и теперь не спеша потягивала кофе – к ее счастью, хозяин держал его для гостей, причем хороший сорт. Просто убирал далеко и надежно, и женщина вчера не нашла.

– Вы все еще хотите с кем-то связаться по зеркалу? – На этот раз молчание нарушил Адриан.

– А что, есть возможность? – оживилась Винни.

– Завтра или послезавтра наверняка придется ехать в Фонт, – ответил некромант. – Если хотите, могу взять вас с собой.

– А ничего, что я под подпиской? – озадачилась она.

– Под мою ответственность, – отмахнулся Блак.

– Спасибо! Я с удовольствием. Надеюсь, Лика к тому времени не рванет сюда мне на помощь, – вздохнула Лавиния. – Вы все-таки попытаетесь отыскать того мужчину в черном?

– И это тоже. Надеюсь, к тому моменту хоть что-то прояснится в записях убитого. Но в любом случае нужно связаться со столицей и отправить несколько запросов.

– Установить мою личность? – улыбнулась женщина.

– И это тоже, – не стал спорить с очевидным шериф. – Но в первую очередь надо выяснить что-нибудь об убитом. Не выйдет так – попросим вашего друга Марга.

– Почему именно его? – спросила она, пропустив «друга» мимо ушей.

– Я других следователей в столице не знаю, а он сам напросился, – весело отозвался Блак. – К тому же у вас наверняка есть к нему вопросы, разве нет?

– О чем вы?

– Ну как же? Посмотреть в глаза прямо не получится, ну так хоть через зеркало. Вы вчера мечтали это сделать.

– Это была минута слабости. – Лавиния раздосадованно поморщилась. – Все равно ничего нового он не скажет, скорее наоборот, сам будет расспрашивать. А мне нечего ему сказать.

– Расспрашивать о чем?

– О ком. О Тамиане, моем бывшем. Марг просил вспомнить, что тот мог сболтнуть, но… не знаю. Кажется, я просто совсем не хочу вспоминать хоть что-нибудь, связанное с этим человеком.

– Вы так сильно его любили? – все-таки спросил Адриан. Невежливо вот так лезть в душу, но лучше заранее оценить настроение гостьи.

– Ну-у… – задумчиво протянула та. На интерес собеседника она не обиделась, и Блак счел это хорошим знаком. – Не знаю. Влюблена была, особенно поначалу, да и вообще, но… Скорее нет, чем да. Наверное, если бы я действительно его любила, было бы сложно поверить в предательство, а я приняла его слишком спокойно. Нет, вру, конечно, неспокойно, это было очень гадко. Но отрицать очевидное я не пыталась ни разу, просто следовала презумпции невиновности. Может, я просто такая черствая и рассудочная, творец знает! – Лавиния вздохнула и запоздало насторожилась: – А вы к чему спрашиваете?

– Любопытство, – пожал плечами некромант. Замешкался, раздумывая, продолжать или нет, а потом все-таки рискнул и добавил прямо: – Вы необычная, очень привлекательная женщина, Лавиния, и мне, безусловно, интересно узнать вас поближе.

Несколько мгновений гостья смотрела на него, не то пытаясь осознать, не то просто не веря своим ушам. Выражение ее лица опять стало потерянно-детским, голубые глаза удивленно и недоверчиво расширились. Блак не удержался от улыбки – а госпожа Шейс смешалась, опустила взгляд и не нашлась с ответом.

– На набережной есть небольшой ресторанчик, называется «Бухта», если соберетесь обедать в городе – очень рекомендую, – заговорил Адриан как ни в чем не бывало, спасая нервно крутящую чашку собеседницу от повисшего неловкого молчания. – Я бы с удовольствием составил вам компанию, но, увы, не сегодня.

– Спасибо, – поблагодарила гостья чашку, по-прежнему не поднимая на некроманта взгляд.

Такая реакция его развеселила и раззадорила, чего уж там. Строгая госпожа судья смущалась так искренне и так выразительно, что Блаку стало ужасно интересно: переборет ли она это чувство и что будет, если все же да?

И как получилось, что эта взрослая и, в общем-то, уверенная в себе женщина столь остро реагирует на откровенное мужское внимание? Неужели никто не пробовал его проявлять? Да, Лавиния явно не из тех, кому вслед сворачивают головы все половозрелые мужчины, но симпатичная ведь! Или все проще и это очередные последствия ментального сканирования, а в нормальном состоянии госпожа Шейс держалась бы уверенней?

Было заманчиво продолжить разговор в прежнем тоне, потому что Адриан тоже отвык от такого общества и таких женщин, которых еще обычно называют «приличными», но – не сейчас, он уже и так опаздывал. Пришлось попрощаться, пожелать хорошего дня и избавить смущенную гостью от своего общества.

Пока Блак добирался до участка, ему пришла в голову другая разумная идея. Да, нет возможности позвать женщину на прогулку или отвести в хороший ресторан, но зато она живет в его доме и вполне можно пообщаться вечером. А главное, ничто не мешает сделать какую-нибудь необременительную приятную мелочь, раз уж он действительно вознамерился немного приударить за своей гостьей. Подарки ей дарить, конечно, неуместно, наверняка не поймет и не оценит, но можно ведь забежать к Люнгу, тут рядом, и заказать на вечер его великолепных пирожных.

Правда, все эти мысли вылетели из головы, стоило перешагнуть порог кабинета.

Если Блака местные жители уважали, но считали при этом «своим парнем», то к его заместителю относились с куда большим пиететом и часто ставили в пример молодежи. Всегда собран, спокоен, рассудительно-доброжелателен, с аккуратной стрижкой и в безупречно отутюженной форме – великолепный образец для подражания, не то что шериф, и в лучшие дни производивший впечатление некоторой небрежности и взъерошенности, даже когда был умыт, выбрит и одет с иголочки.

Так вот, шагнув в кабинет, Адриан в первый момент решил, что друг мертв. Потому что в каком-то ином случае этот аккуратист просто не мог лежать на столе, плюща лицом открытую книгу, расслабленно уронив руки по обе стороны от нее и – совсем уж дикость – смахнув на пол какие-то бумаги. Впрочем, начать выяснять подробности Блак не успел: потревоженный звуком открывшейся двери, Кир двинулся, устраиваясь поудобнее, и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос.

Адриан насмешливо хмыкнул и окинул кабинет иным, уже более внимательным и спокойным взглядом. Отметил две новых карты, появившихся на стене: подробную карту Фонта и еще одну, покрывавшую участок территории на месте Разлома. Судя по ярким цветным стрелкам, карта была исторической и иллюстрировала ход одного из сражений конца Последней войны. Откуда Клет их вообще достал в ночи?..

Блак подобрал с пола листы бумаги, исписанные безукоризненно ровным почерком заместителя, но испещренные таким количеством непонятных пометок и перекрестных ссылок, что не стоило даже пытаться вникнуть. А рядом с локтем спящего некроманта обнаружилось поразительное и даже почти пугающее свидетельство бурной ночи, проведенной Клетом на рабочем месте: опрокинутая кружка из-под кофе, из которой выползла гуща, растеклась бугристой коричнево-черной кляксой и засохла на каком-то документе.

Тихо прикрыв дверь, Адриан еще раз окинул друга задумчивым взглядом и пошел включать кофейную машину.

Шуршание последней заставило Клета вздрогнуть и проснуться. Он выпрямился, сонно потер ладонями лицо, покрутил головой, разминая шею…

– Надеюсь, это того стоило? – не удержался шериф.

Кириан дернулся от неожиданности, обернулся.

– А, это ты… Что стоило? – пробурчал он сонно, опять отвернувшись. И, кажется, наконец заметил погром на столе. – Ай, горелые грешники! Да чтоб вам…

Сонливость как рукой сняло – Клет принялся торопливо и немного нервно устранять погром, тихо ругаясь себе под нос. Блак, хоть его и грызло любопытство, решил повременить с вопросами, пока Кириан уймется и вернется в свое обычное состояние спокойной собранности. Не столько из сочувствия к другу, сколько из мелочного злорадства: обычно именно с шерифом случались подобные нелепицы, а его зам невозмутимо наблюдал со стороны. До сих пор единственное, что выводило Кира из равновесия, – его фобия, при виде крови он терял всякую невозмутимость, но злорадствовать в такие моменты было подло.

На то, чтобы привести в относительный порядок рабочий стол, у Клета ушла пара минут, после чего заместитель шерифа удалился в туалет с грязной кружкой и портфелем наперевес. Стало очевидно, что на этом развлечение закончилось, и Блак, поставив другу на стол кружку свежего кофе, подошел к карте.

Большинство точек, насколько он помнил, остались на прежних местах, но добавилась еще одна – та самая, которая после войны перестала существовать, вероятное место проведения ритуала в самом начале Разлома, почти у Границы. Вышла, как и предполагалось, почти прямая линия. Вот только что она значила?..

– Никаких пояснений касательно сути этой картины я у него вчера не нашел, – сообщил Кириан от входа, выводя начальника из созерцательного ступора.

– А что нашел? – обернулся Блак. И не удивился, обнаружив обычного Клета: подтянутого, чисто выбритого, аккуратно причесанного и совсем несонного.

– Много полной ерунды, не имеющей к нам отношения, – скривился зам, подошел к своему столу и подхватил кружку. – Спасибо, ты настоящий друг!

– Обращайся. Что, ты уснул тут над ерундой?

– Над попытками вычленить драгоценные крупицы, – возразил Кириан. – И кое-что нашел. Как госпожа судья?

– Что? – растерялся Блак от резкой перемены темы. – Да нормально она, какое тебе дело? Специально, что ли, затягиваешь? Цену набиваешь?

– Нет, просто я, как ты видишь, ищу нужные страницы, а в это время можно поговорить на отвлеченную тему. Я правильно понимаю, она осталась у тебя?

– Все-таки ты с кем-то поспорил, – проговорил шериф, скрестил руки на груди и присел на край стола, отчего тот жалобно скрипнул. – Надеюсь, намного?

– А что, уже можно требовать свой выигрыш? – насмешливо вскинул брови Клет.

– Понятия не имею. Я же не знаю, на что именно ты ставил! Да ладно, не смотри так скептически, не было ничего, – хмыкнул Блак. – У госпожи Шейс довольно сложные жизненные обстоятельства, ей сейчас не до маленьких приключений.

«А жаль, – добавил он мысленно. – Потому что и халатик, и то, что под халатиком…»

– Ладно, можешь не продолжать, я все понял, в тебе взыграло благородство, – с наигранной грустью вздохнул Кир. – И с деньгами я могу проститься.

– Я не пророк, – спокойно пожал плечами Адриан. Конечно, распространяться о собственных планах и об интересе к гостье он не собирался. Может, в других обстоятельствах и поступил бы иначе, но не на фоне пари.

– Подробностей не спрашиваю, все равно не расскажешь, – понимающе подытожил Кириан. – Ладно, к делу. Оказалось, не так с этими записями все плохо, как виделось на первый взгляд, некоторая система у него была. Как минимум заметки по одной теме объединены, так что наш блок я все же отыскал. Это хорошая новость. Но записей по нужной теме в блокноте немного, и это новость похуже.

– Чую, где-то у него еще есть записи, – нахмурился Адриан. – Того, что мы нашли, маловато для выводов.

– Согласен. Может быть, даже в Фонте, но я не уверен. Тут есть несколько адресов, первый, жирно подчеркнутый, кажется, принадлежит обыкновенной квартире, я сверился с картой города. Еще два – это публичная библиотека и архив центрального госпиталя.

– А госпиталь-то ему зачем понадобился? – опешил Блак.

– Представления не имею, – развел руками его заместитель. – Вернее, я немного неточен, одна зацепка тут есть: инкопотензия.

– Звучит как ругательство или название заболевания, – заметил Адриан.

– В точку, это оно и есть. Причем очень редкая штука. Чтоб ты понимал масштабы, Вит это название с ходу не вспомнил.

– А ты его среди ночи, что ли, поднял? Тогда я его понимаю, я бы тоже мало что вспомнил.

– Ну, ты не равняй себя с нашим Трасом, у него врачебный рефлекс: может спать урывками и, просыпаясь, почти сразу нормально соображает. Не суть. Он тряхнул свою библиотеку и все-таки меня просветил. Инкопотензия – это энергетическое недержание.

– Недержание чего?

– Энергии, как нетрудно догадаться, – тонко улыбнулся Кириан. – Это такое редкое врожденное отклонение, которое передается по наследству, при этом остается у большинства носителей в рецессивном, то есть подавленном виде, но у некоторых невезучих людей проявляется в зрелом возрасте. Аура человека неспособна удерживать энергию. Лечения как такового не существует, только поддерживающая терапия: такие больные держатся на специальных артефактах, причем, как правило, не очень долго. Болезнь плохо изучена, она действительно редко встречается и сложно диагностируется, потому что проявления неспецифические. Обычно начинают лечить от других недугов. А вот какое отношение эта болезнь имеет к покойному генералу Отоку, Разлому, одержимым и нашему славному городу – у меня даже предположений нет, уж извини.

– Одержимые и Разлом плохо изучены, – усмехнулся Блак и задумчиво поскреб подбородок. – Да и генерал, пожалуй, тоже. Но я тебя понял, никакой явной связи. Ну разве что одержимые кое в чем противоположны этим бедолагам.

– Ты имеешь в виду их энергетическую емкость? Ну… сам понимаешь, это не очень убедительная связь. Так же можно привязать, например, Отока к Клари, он же бывал здесь до войны.

– Да? – искренне удивился Блак. – Не знал.

– Бывал-бывал, – заверил Клет, выдержал паузу и продолжил буднично: – И еще в тысяче более-менее крупных поселений. Вспомни, он же перед войной занимался агитацией, поднимал боевой дух и призывал идти на военную службу. Так что в Клари он совершенно точно был.

– А-а, вот ты о чем, – со смешком протянул шериф. – Тоже верно. Ладно, это все?

– Ну в общем да. Есть еще расписание поездов из Фонта в Клари и обратно. Ах да, есть адрес и имя его редактора, не знаю уж, насколько актуальные.

– Короче, я понял, надо собираться в Фонт.

– Пожалуй. А результатов экспертизы ты не хочешь дождаться?

– Дождусь, – согласился Адриан. – Да я сегодня и не собирался, поздно уже, завтра утром. Надо еще машину проверить перед этим, да и вообще как-то подготовиться. Надеюсь, за сегодня Трас и его команда разберутся с уликами. Хотя я сомневаюсь, что они дадут какую-нибудь зацепку.

Информация начала поступать вскоре. Увы, как и предполагал Блак, полезного нашлось мало. Аура пассажиров не несла следов близкого контакта с пожирателем, и это говорило лишь о предусмотрительности убийцы: провернуть все так, чтобы не испачкаться, не очень сложно, было бы желание и элементарное знание магических законов. Если человек в курсе, как обращаться с пожирателем, то уж подобная мелочь не составит труда.

Единственно можно было считать окончательно доказанным, что убийца ехал в поезде. Это в совокупности со временем смерти доказывали анализы побрякушки-брелока, который удерживал пожирателя не больше получаса, и пальто госпожи судьи, точнее, пятна на нем. Как именно душу пересадили из изначального вместилища, выяснить не удалось, но это уже не имело значения.

Пятно оставил «Тихий туман» – зелье сложное, но не более редкое, чем дух пожирателя. Его очень любили воры, диверсанты и особые полицейские подразделения, а также всевозможные писатели-детективщики, и потому слышал о нем едва ли не каждый житель лепестка. Разлитое зелье быстро испарялось, создавая едва заметный и почти неощутимый туман, полностью скрадывающий все звуки. Понятно, что применять его стоило исключительно в помещениях, и купе для этого подходило идеально.

Одним из важных свойств зелья была сложность его обнаружения после прекращения действия, которого хватало, в зависимости от концентрации, также от часа до четырех. Но в этот раз убийце не повезло: пальто госпожи судьи было дорогим, то есть зачарованным от истирания и потери цвета на стадии изготовления ткани. Именно эти чары выступили стабилизатором и не позволили зелью испариться, каковое обстоятельство очень порадовало Траса и обещало вылиться в большую научную статью.

Тут возникал еще один вопрос: как убитый не заметил отсутствия стука колес и других звуков, сопровождающих движение поезда, да даже просто шороха вещей, потому что «Тихий туман» отрубал все звуки без разбора. И ответ на него у Блака имелся один: с момента разлива зелья до смерти журналиста прошло совсем немного времени, и бедолага просто не успел сообразить, что происходит.

Если добавить сюда пожирателя, возникала небольшая вилка событий. Либо убийца держал брелок при себе до того момента, как структура начнет разрушаться, либо точно знал, насколько его хватит, а значит, экспериментировал или был отличным теоретиком. Но в любом случае речь шла о человеке настолько решительном и хладнокровном, что это впечатляло.

А после анализа показаний свидетелей и составления временно́й схемы количество подозреваемых, располагавших возможностью, сократилось до пяти – тех, кто мог в момент убийства незаметно заглянуть в купе первого класса и подбросить туда все нужное.

Касадра Дхур. Умна, расчетлива, прекрасно разбирается в зельях и духах. Теснее всех прочих связана с Разломом и с темой одержимых – если, конечно, журналиста убили именно из-за нее. Ехала от самой столицы. Могла ли подстроить свое столкновение с журналистом в поезде? Ну… теоретически – да. А еще могла воспользоваться моментом. Касадра вообще казалась человеком-невидимкой: чем она занималась всю дорогу, никто толком не мог сказать, – на сидящую в третьем классе на угловом месте старушку просто не обращали внимания.

Лавиния Шейс. Тоже ехала от самой столицы, могла иметь конфликт с журналистом помимо того, о котором упоминала. Умна, имеет юридическое образование и без труда могла найти информацию о духах и зельях. Находилась близко к купе первого класса и имела возможность незаметно к нему подойти. Вот только достало бы ей, сидящей на успокоительных, выдержки и хладнокровия? Можно предположить, что да, что она хорошая актриса, тем более ее работа требовала определенной жесткости и стойкости. Но… по сравнению с госпожой Дхур – совсем не тянет.

Татина Грог, проводница. Со слов машиниста, работает в этом самом вагоне уже давно, особых нареканий никогда не имела. Кроме наличия возможности, ей вообще нечего предъявить: совершенно непонятно, какой конфликт мог возникнуть между ней и журналистом, тем более жила девушка в Фонте, а не в столице.

Зенор Донт, аптекарь. Живет в Клари, сколько Блак себя помнит, вроде бы даже местный уроженец. Регулярно ездит в Фонт, сам привозит лекарства, не доверяя это дело почте. Да некоторые средства почтой никто и не отправит, только лично в руки и по лицензии. Со смущением признался в проблемах со здоровьем, поэтому часто ходил в туалет на протяжении всего пути, то есть мимо двери купе первого класса. Прекрасно разбирается в зельях, поэтому «Тихий туман» мог изготовить самостоятельно. Но абсолютно непонятен мотив: в столицу он не ездил и с журналистом познакомиться вряд ли мог, да и к Разлому никакого отношения, судя по всему, не имел. Кроме того, с ним особенно остро вставал вопрос о неожиданном выборе способа убийства. Если он не постеснялся применить такое сложное и специфическое зелье, почему не воспользовался ядом? Уж он-то должен в них разбираться! Подобрал такой, который быстро разрушается, – и все.

Ну и, наконец, Савин Тург, профессиональный шофер. До нынешнего переезда к дочери постоянно проживал в Фонте, но со своей профессией мог объездить пол-лепестка, его вполне могло занести и к Разлому, и в столицу, и вообще куда угодно. Примерно в нужное время ходил к проводнице за чаем. Проблемы те же самые, что и с проводницей: совершенно непонятно, что именно и когда не поделил с журналистом. Человек он, конечно, невозмутимый и кажется очень выдержанным, на заключение вон отреагировал спокойней всех, но это совсем ничего не значит.

– Неужели его все-таки Железная Каси порешила? – задумчиво протянул Блак. – Что ж он такое нарыл?..

– Не хочешь провести у нее обыск? – без особой уверенности предложил Кириан.

– Бессмысленно, да и оснований недостаточно. Нет, можно было бы на них плюнуть, на основания эти, но она слишком умная женщина, чтобы хранить в своем собственном доме что-нибудь эдакое. Тем более сейчас. Она прекрасно понимает, что под подозрением: она единственная совершенно точно знает, как обращаться с опасными духами, и имеет в этом огромный опыт.

– Значит, в Фонт, выяснять, зачем парня вообще понесло в Клари?

– В Фонт. А сегодня, пока время есть, пойду еще раз поговорю с остальными подозреваемыми и главное – с их окружением. Может, еще что-нибудь всплывет.