Текст книги "Китти"

Глава 16

Райана арестовали утром в доке, когда он работал на «Катипо», а поспособствовал этому мистер Кингхейзел. Райана обвинили в уклонении от уплаты таможенных пошлин на табак и алкоголь, привезенных во время прошлого визита «Катипо» в Сидней. На Райана надели наручники и заключили в тюрьму.

Китти оглядела удрученные лица окружавших ее людей. Покинув паб, команда шхуны отправилась к Китти в дом номер четыре по Карахерс-лейн. Пьер готовил на огне одно из своих особенных блюд, сказав, что у них будет куда больше шансов придумать план освобождения Райана, если их желудки наполнятся чем-то более питательным, нежели ром и эль, принесенные из паба в графинах и кувшинах.

Мик раскурил трубку.

– Если мы не придумаем что-нибудь, – произнес он, энергично попыхивая трубкой, – Райана посадят. И надолго. Это дерьмо Кингхейзел давно под него копал.

– А еще он может потерять «Катипо», – заметил Ястреб.

– Его перевезут в Ньюкасл, – уныло добавил Шарки. – Уж оттуда-то нам его не вызволить. Это самая настоящая крепость, дьявол бы ее побрал. Прошу прощения, леди.

– Но ведь если он платил пошлины, у него должны остаться квитанции, разве нет? – сказала Китти. – Гидеон, ведь документами на «Катипо» ведаешь ты?

Гидеон кивнул, не поднимая глаз.

– А ты хорошо посмотрел? – продолжала Китти. – Может, они у него в столе?

– Я смотрел, – ответил Гидеон, по-прежнему изучая поверхность стола. – Наверное, они потерялись.

– Потерялись? – воскликнула Китти. – Но ведь потерянные бумаги ему не помогут, верно? Они нужны, чтобы доказать его невиновность. Просто нужно их отыскать.

– Их там нет, – вновь произнес Гидеон с такой печальной уверенностью, что Китти начала терять терпение.

– Значит, вы собираетесь сидеть здесь, несчастные, и накачиваться ромом, пока Райан гниет в тюрьме? – скептически произнесла Китти. Она не могла понять, почему команда еще не разобрала «Катипо» на доски в поисках пропавших квитанций.

– Нет, мы не будем просто так сидеть, – тихо ответил Ястреб. – Мы его вытащим.

– И как вы собираетесь это сделать без соответствующих бумаг? – спросила Китти, испытывавшая горячее желание кого-нибудь ударить. – Ведь Гидеон сказал, что не может их найти!

Ястреб потянулся к кружке, но пить не стал. Вместо этого он принялся задумчиво разглядывать содержимое. Потом он медленно перевел взгляд на Шарки и вскинул брови.

Шарки выглядел так, словно собирался рассмеяться, и Китти бросила на него гневный взгляд.

– Значит, нам нужно добыть другие бумаги, – произнес Шарки, и его глаза загорелись возбуждением и оптимизмом.

Ритмичное помешивание, доносящееся со стороны очага, прекратилось.

– Потребуется помощь Эйвери Баннермана, – коротко бросил Ястреб. – Он по-прежнему живет в бараках, где содержат ссыльных каторжников?

– Эйвери Баннерман? – переспросила Китти. – А кто он?

– Самый отъявленный жулик Лондона, – пояснил Шарки. – Он может подделать что угодно: бумаги, банкноты, письма. Просто поразительно.

Ваи озадаченно прислушивалась к разговору.

– Подделать? А что это значит?

– Это значит, – ответил Мик, – что он изготавливает документы, которые выглядят совсем как настоящие. Его сослали сюда около четырех лет назад.

– Он потребует денег, – сказал Ястреб.

– Ну и что? – ответил Шарки. – Они у нас есть.

– Но возможно, он захочет не только денег, – вступил в разговор Мик. – Вы же знаете, что о нем говорят.

Друзья задумались, и в комнате воцарилась тишина, лишь Пьер отложил в сторону ложку и начал доставать с полок тарелки и миски. Китти встала со своего места, разложила на столе ложки и вилки и нарезала хлеб. В последний раз попробовав жаркое и убедившись, что оно готово, Пьер поставил чугунок на стол и начал раскладывать по тарелкам дымящееся мясо. Аромат был восхитительный, и Китти только теперь поняла, как сильно она проголодалась.

Китти вновь села на свое место, зачерпнула ложкой жаркого и подула, прежде чем положить в рот. Еда оказалась необыкновенно вкусной. В густом соусе, приправленном экзотическими специями, утопали куски сочного мяса и овощей. Китти взяла ломоть хлеба, намазала его маслом и опустила в соус, так что по поверхности поплыли крошечные колечки расплавленного масла, а потом откусила большой кусок.

Проделав то же самое несколько раз, Китти вдруг поняла, что никто больше не ест. Вместо этого присутствующие молча смотрели на нее.

Она медленно положила на стол хлеб.

– Что?

Китти едва не упала в обморок, когда узнала, в чем дело. Эйвери Баннерман слыл большим любителем женщин, и команда единодушно пришла к выводу, что он с большей охотой возьмется за изготовление нужных документов, если просьба будет исходить от молодой женщины.

– Он не часто выходит на улицу, – пояснил Шарки. – Ну разве что на работы. Только на строительстве дороги да еще под надзором солдат вряд ли удастся охмурить какую-нибудь леди. Понимаешь, о чем я?

Китти в смятении воскликнула:

– И вы хотите, чтобы объектом его домогательств стала я!

– Нет-нет, я вовсе не это имел в виду, – ответил Шарки, хотя выражение его лица говорило о том, что такой исход дела он вовсе не исключал. – Просто надень платье с глубоким вырезом, улыбнись, будь обворожительной, а?

– Достаточно, Шарки, – резко оборвал приятеля Ястреб.

– Вот и я говорю, что этого будет вполне достаточно, – сказал Шарки. – Он ведь уже немолод. Мы же не хотим, чтобы у этого мошенника случился сердечный приступ до того, как он выполнит работу.

Китти не понимала, какая разница, молод Эйвери Баннерман или нет. По собственному опыту она знала, что старые мужчины могут быть такими же развратными, как и молодые. Взять хотя бы Бернарда Омсби. Или дядю Джорджа… Хотя последний оказался просто сумасшедшим.

Китти оглядела сидящих за столом мужчин. На их лицах в различной степени отражались энтузиазм, неловкость и – сердце у Китти упало – надежда.

– А почему этого не может сделать Эния? Она красивее меня.

– Вовсе нет, – возразил Мик. – Но она сама недавно вышла из тюрьмы. Она не может позволить себе попасться.

– О, а я, значит, могу?

Никто не произнес ни слова, и Китти разволновалась еще больше.

– Но я буду рядом с ним в безопасности? Там есть охрана?

– В бараках нет охраны, – сказал Мик. – Вернее, есть, но это совсем не то, что в тюрьме. Ведь бараки – это не тюрьма. Это скорее поселение с некоторым ограничением свободы. Например, после работы объявляют комендантский час.

Шарки наклонился к Китти, и ей показалось, что блеск колец в его ушах так же ослепителен, как и горящие вызовом глаза.

– Ты будешь в безопасности. В гораздо большей безопасности, чем Райан. Его ведь могут повесить.

Внезапно Китти с ужасом представила, как Райан падает, а его тело начинает извиваться и подергиваться, когда жизнь медленно покидает его в предсмертной агонии. Вспомнив восхитительные прикосновения его рук к своей коже, теплую тяжесть его тела и исходящий от него солоноватый мужской аромат, Китти поняла, что у нее действительно нет выбора.

Именно поэтому она шла теперь по посыпанной красным гравием дороге к баракам, ощущая, как от ужаса сердце уходит в пятки.

На ней было платье, которое они с Энией переделывали всю предыдущую ночь. Сшитое из темно-розового бархата, с рукавами три четверти и облегающим лифом, оно весьма выгодно подчеркивало достоинства фигуры Китти. Еще вчера вечером его можно было назвать вполне скромным, но не теперь. Эния сделала вырез настолько глубоким, что он являл взору желающих соблазнительную ложбинку между грудями его обладательницы. Конечно же, платью было далеко до нарядов уличных проституток, но не обратить на него внимание было просто невозможно. Правда, сейчас поверх него была накинута черная вязаная шаль, которую Китти запахнула поплотнее, чтобы избежать любопытных, а иногда и откровенно сладострастных взглядов. Эния также дала ей шляпку в тон платью, к полям которой со вкусом прикрепила несколько черных шелковых роз.

– Ну вот, то, что нужно, – произнесла Эния, делая шаг назад, чтобы полюбоваться собственной работой. – Соблазнительно, но не вульгарно. Идеально!

Никогда до этого не носившая столь открытых платьев, Китти чувствовала себя обнаженной.

– Эния, Мик сказал, что вы не можете пойти и поговорить с мистером Баннерманом, для вас это риск, – произнесла Китти, набравшись наконец смелости. – Это потому, что… ну, потому, что вы… – Она сконфуженно замолчала.

Эния улыбнулась, если только возможно улыбаться, когда во рту зажаты иголки.

– Потому, что я бывшая каторжница? Не волнуйтесь, Китти, меня не обидел ваш вопрос. – Она вынула изо рта иголки и воткнула их в игольницу. – Я не боюсь рисковать. Я бы пошла и поговорила с ним, но я шью платья для миссис Дикон, и мистер Дикон часто сам забирает их, когда они готовы. Ему не нравится, когда его жена посещает Рокс.

– Мистер Дикон?

– Начальник в бараках. Теперь мы с ним очень хорошо знакомы, и он может меня узнать. Он также знает, что Райан мой брат. К сожалению, мистер Дикон отнюдь не дурак. Он сразу же догадается, что я пришла в бараки для того, чтобы изготовить поддельные квитанции. – Тень пробежала по лицу Энии. – Я очень люблю своего брата, Китти, но он постоянно попадает в различные неприятности. Мне действительно очень жаль, что вас втянули в одну из них. Вы нервничаете?

– Да, – ответила Китти. – Очень. Я никогда не делала ничего подобного прежде.

Эния воткнула последнюю иголку в вырез платья и удовлетворенно кивнула, глядя на грудь Китти.

– Не надо нервничать. У вас все получится. Просто будьте начеку.

Китти молилась, чтобы так оно и было, но к тому моменту, как она вошла в ворота бараков, бабочки в животе превратились в летучих мышей и теперь отчаянно колотились внутри. Китти прекрасно понимала, что если Эйвери Баннерман откажется обеспечить их необходимыми документами или просто не сможет сделать это в условиях бараков, где отбывает длительное заключение за свою противозаконную деятельность, Райан окажется в настоящей беде. Ответственность за его спасение возложили на ее хрупкие плечи, и это повергало Китти в ужас.

На территории бараков за высокими стенами было очень чисто, а гравий аккуратно разровнен граблями. Солнце клонилось к закату, и за железными воротами несколько солдат обыскивали группу каторжников, очевидно, только что вернувшихся с работы. Под разноцветными куртками каторжников виднелись одинаковые сине-белые полосатые робы, а их головы венчали странные кожаные шапочки. Все сразу же повернулись в сторону проходившей мимо Китти, и даже солдаты на мгновение прервали свое занятие. Опустив глаза, девушка поспешила к виднеющемуся впереди трехэтажному зданию, сложенному из красного кирпича. Большие часы на стене над входом показывали шесть часов вечера, а витающий в воздухе запах капусты и вареного мяса говорил о том, что в бараках наступило время ужина.

За дверью располагался длинный полутемный коридор. Здесь было на удивление тихо, а запах еды стал слабее. Китти слышала приглушенные голоса, но внутренние стены были настолько толстыми, что Китти не понимала, откуда они доносятся. С минуту она стояла на месте, не зная, что делать дальше.

– Могу я вам чем-то помочь? – раздался голос, заставивший Китти вздрогнуть от страха. Она развернулась, прижимая шаль к груди.

В дверях стоял молодой человек и с любопытством рассматривал ее. Одетый в униформу, он был совсем немного старше Китти.

– Да, будьте любезны, – произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал, как у уроженки Лондона, ведь Эйвери Баннерман был родом именно оттуда. – Я хотела бы поговорить с мистером Эйвери Баннерманом, если это возможно.

Молодой человек удивленно вскинул брови:

– С мистером Баннерманом? А могу я спросить, что у вас к нему за дело, миссис… э…

Китти изо всех сил старалась сохранить спокойствие и припоминала легенду, которую они с Ястребом состряпали утром.

– Мисс Карлайл, – поправила она молодого человека. – Мистер Баннерман приходится мне дядей. Я только что приехала в Сидней и хотела бы узнать, как он тут… э… поживает.

На лице молодого человека отразилось сожаление, и Китти напряглась.

– Вообще-то это против правил, – сказал молодой человек. – Если вы хотите увидеться с кем-то вроде мистера Баннермана, вам нужно сначала получить разрешение коменданта Дикона. Боюсь, ваш дядя лишен привилегий, которыми обладают другие каторжники. Неофициально, конечно, – добавил он скорее про себя.

Китти моргнула, потом еще раз, изо всех сил пытаясь изобразить на лице горе. К огромному облегчению, слезы начали наполнять ее глаза и наконец заструились по щекам.

– О Боже, – прошептала Китти. – Я так хотела его увидеть. Совсем скоро мне придется уехать, и я очень надеялась на вашу помощь, капитан.

Внезапно молодой человека почувствовал себя крайне неловко.

– Вообще-то сержант. Сержант Ройс. Пожалуйста, не плачьте. Давайте сделаем так: вы посидите здесь, а я посмотрю, смогу ли вам чем-то помочь.

Он проводил Китти в небольшую комнату ожидания, расположенную рядом с входом, и поспешил прочь. Китти слышала громкий стук его каблуков по деревянному полу.

Китти вытерла нос, но глаза оставила заплаканными – они ей еще могут понадобиться.

Спустя пять минут сержант Ройс вернулся. Его лицо сияло.

– Я говорил с комендантом и объяснил ему вашу ситуацию. Он позволил выделить на свидание с вашим дядей десять минут. Вам этого хватит? – спросил сержант, явно довольный собой.

– О да! – воскликнула Китти, вскакивая с места, пока сержант не передумал. – Я так благодарна вам за помощь. Итак, куда мне идти? Вы меня не проводите?

– Да, конечно! – ответил сержант, и Китти на мгновение стало его жаль. Он был радостным и готовым на все, как щенок, и Китти почувствовала себя отвратительно из-за того, что воспользовалась его наивностью.

– Мне все равно придется вас сопровождать, – доверительно сообщил сержант. – Посетителям запрещено подниматься наверх без провожатых, особенно леди. Хотите, я провожу вас потом назад?

– Ну если вас это не затруднит, – ответила Китти, сообразив, что будет неплохо иметь здесь знакомого. Новая роль ей удавалась, и весьма неплохо!

Сержант Ройс повел ее по коридору к лестнице. Когда они поднимались, сержант поддерживал Китти под локоть, сказав, что некоторые ступени обветшали от времени, и он не хочет, чтобы она споткнулась.

Наверху Китти вновь повернула направо, но сержант резко потянул ее влево.

– Не туда, – поспешно сказал он. – Там спальни.

Сержант привел Китти в небольшую комнатку, очень похожую на ту, в которой она дожидалась внизу. Меблирована она была так же просто – маленьким столиком и двумя деревянными табуретами.

– Комната свиданий, – пояснил сержант и подвинул Китти один из табуретов. – Заключенные заканчивают ужин, – сказал он, кивнув головой в сторону единственного оконца. – Ваш дядя будет здесь через минуту. Я должен находиться с вами. Пока он не придет.

Подойдя к окну, Китти посмотрела вниз на двор, окруженный длинными узкими зданиями, образующими внешнюю границу всего комплекса. Из самого большого здания – Китти решила, что это столовая, – начали выходить мужчины.

– Все каторжники обедают в столовой? – спросила она через плечо.

– Те, кто живет здесь, – да. Им полагается завтрак, обед и ужин, – ответил сержант Ройс. – Но многие здесь не живут. Например, служащие.

– А… здешние обитатели все работают на строительстве дорог?

– О нет, – ответил сержант, облокачиваясь на стол, счастливый от того, что может ответить на все вопросы посетительницы. – Они выполняют различные виды работ. Трудятся в доках и пакгаузах, на рудниках, на лесопилках и кирпичном заводе. Кое-кто на водоочистительных сооружениях или в казармах. Но многие трудятся, как вы сказали, на строительстве дорог и вырубке деревьев.

– А сколько человек здесь живет?

– В данный момент, если мне не изменяет память, шестьсот двадцать три человека.

Китти обернулась и посмотрела на сержанта.

– Здесь? Все едят и спят здесь каждую ночь?

Бараки, прочные и внушительные, все же казались недостаточно большими, чтобы вместить такое количество народа.

Сержант Ройс кивнул.

– Но как поставить так много кроватей! – воскликнула Китти.

– Они спят не на кроватях, а в гамаках, – пояснил сержант. – Ну, как моряки на кораблях. – Он покраснел, поняв, что непристойно предположил, будто Китти знакома с бытом моряков.

Китти отвернулась, чтобы не смущать парня еще больше, но замешательству не суждено было продлиться – из коридора донесся звук приближающихся шагов.

В комнату вошел мужчина в робе каторжника, и Китти оставалось лишь молиться, чтобы он действительно оказался Эйвери Баннерманом.

– Дядя! Как чудесно наконец увидеть тебя! – закричала Китти и бросилась навстречу мужчине, раскрыв руки для объятий.

– Взаимно, племянница, – ответил «дядя» Эйвери не моргнув глазом. Китти чмокнула мужчину в щеку и отошла назад, словно хотела получше рассмотреть его, а потом слегка пошатнулась и оперлась рукой о стол.

– О Господи! – выдохнула она, когда перепуганный сержант рванулся к ней. – Мне что-то стало плохо. Это от волнения. Не могли бы вы принести мне воды?

Эйвери Баннерман сел за стол. Сержант заколебался, но потом кивнул головой.

– О, благодарю вас, сержант, – сказала Китти, прекрасно понимая, что ему сначала придется спуститься на первый этаж, потом, возможно, отправиться в столовую за стаканом, а потом к колонке за водой и вновь наверх.

Они подождали, пока сержант уйдет, а потом Баннерман спросил спокойно:

– Ну и кто вы такая?

Китти взглянула на мужчину и ощутила, как ее вновь охватывает нервная дрожь. Справиться с сержантом Ройсом оказалось довольно просто, договориться же с этим типом будет посложнее.

Судя по внешности, Эйвери Баннерману давно перевалило за сорок. Каштановые с проседью волосы были собраны на затылке в хвост, а подбородок чисто выбрит. У него было продолговатое лицо с глубоко посаженными глазами, полными губами и глубокими морщинами, сбегающими от носа к уголкам рта. Внешне он походил на английскую гончую, но ум, горящий в его поразительно бледных голубых глазах, лишал собеседника присутствия духа. Китти показалось, что он уже увидел ее насквозь, а теперь просто ждал, когда она выскажет ему свою просьбу.

Китти откашлялась.

– Ну, давайте, детка, выкладывайте, – сказал он, вытаскивая из кармана рубахи глиняную трубку и набивая ее табаком.

Китти зачарованно и потрясенно смотрела на трубку. Трубка была сделана в форме женских бедер. Чаша представляла собой ягодицы, а ноги, сужаясь, постепенно переходили в мундштук, изготовленный в виде крошечных туфелек на высоких каблуках. Трубка напомнила Китти о любви мистера Баннермана к женским прелестям, и она смущенно приоткрыла шаль. Мужчина тотчас же беззастенчиво уставился на грудь Китти. Скрипя зубами от смущения и неловкости, Китти распахнула шаль еще больше.

Набив трубку по своему вкусу, Баннерман вытащил коробок спичек, поджег табак, и по комнате поплыл удушливый запах белого фосфора. Интересно, откуда у него здесь столь драгоценная и дорогостоящая вещь, как спички? Однако, приглядевшись к превосходному крою его тюремной рубахи и обратив внимание на золотое кольцо, украшавшее мизинец на его левой руке, и бархатную ленту в волосах, Китти поняла, что Баннерман принадлежит к категории людей, которые могут получить все, что они хотят. Кроме разве что свободы. Речь Эйвери Баннермана тоже была достаточно правильной, чего Китти совсем не ожидала. Конечно, на представителя высшего сословия он не тянул, но и на торговца фруктами, разговаривающего на кокни [22]22
  Кокни – один из самых известных типов лондонского просторечия.


[Закрыть], тоже не был похож. Должно быть, судья счел его слишком неблагонадежным и потому отправил на каторгу в Австралию. Ведь представители среднего класса обычно отбывали наказание в Англии.

– Кто-то послал вас, я прав? – спросил Баннерман, глубоко затягиваясь и выпуская дым сквозь плотно сомкнутые губы.

Китти сидела, словно кролик перед удавом, не зная, что сказать.

Баннерман кивком указал на ее грудь и улыбнулся, обнажив крупные желтые зубы.

– Человек, который знает меня и мои пристрастия.

Китти с трудом удержалась, чтобы не запахнуть шаль.

– Мне нужны кое-какие документы, – произнесла она, надеясь, что голос не выдал ее нервозности. – Мне сказали, что лучше вас никто их не сделает.

– Это верно, – ответил Баннерман. – Кто вас послал?

– Райан Фаррел.

Баннерман заинтересованно вскинул брови.

– Ну, не лично, – произнесла Китти. – Потому что в данный момент он находится за решеткой.

– Да, я слышал об этом. Очень неосторожно с его стороны, вы не находите?

Китти нахмурилась:

– Вы знаете Райана Фаррела?

Баннерман покачал головой:

– Не слишком хорошо, хотя наши пути время от времени пересекаются.

Как это может быть? Баннерман давно уже сидит здесь в бараках, а Райан по большей части находится в море. Интересно.

– Я здесь от имени Райана, – сказала Китти. – Меня послала его команда. Уолтер Кингхейзел, клерк таможенного управления…

– Я знаю, кто он такой, – перебил Баннерман, махнув трубкой.

– Мистер Кингхейзел арестовал Райана по сфабрикованному обвинению. Он утверждает, будто Райан не заплатил налоги за прошлогодний груз.

– Вот как. А откуда вы знаете, что обвинение сфабриковано?

– Потому что он заплатил налоги, только вот квитанции потерялись, – ответила Китти. – Мы искали везде, но они точно испарились.

Длинное лицо Баннермана осталось невозмутимым.

– Нам нужны квитанции, чтобы вызволить Райана из тюрьмы. Это очень важно, мистер Баннерман. Он может потерять «Катипо». Его могут посадить в тюрьму, а то и вовсе казнить.

– Мне прекрасно известны наказания, выносимые современной системой правосудия. – Баннерман поставил локоть на стол. – Вы любовница Райана Фаррела?

– Нет! – Китти вспыхнула до корней волос.

Баннерман засмеялся:

– Как вас зовут?

– Китти Карлайл.

– Так что я получу за свою работу, Китти Карлайл?

– Деньги. Мы можем заплатить вам…

– На что они мне здесь? Вы, возможно, уже заметили, что здесь их почти не на что тратить.

Он был прав, и Китти это знала. Она предприняла еще одну попытку, следуя указаниям Ястреба:

– Табак? Спирт? Оружие?

– Все это у меня уже есть, включая прекрасный револьвер, украшенный жемчугом, – сказал Баннерман. – Нет, у вас нет ничего из того, что мне нужно. – Его взгляд скользнул по лицу Китти, а потом перекочевал на ее грудь. – Если только…

Его слова повисли в воздухе. Казалось, воцарившееся молчание взорвалось и заполнило собой тесное помещение. Сердце Китти бешено забилось в груди.

Баннерман откинулся на своем табурете.

– Спрячьте-ка свои прелести, милая, – сказал он, кивая на грудь Китти. – От них тут мало проку, хоть вы и очень соблазнительны. Ну, давайте, прикройтесь, пока я не передумал. – Его трубка погасла, и он, перевернув ее, выбил пепел прямо на пол. – Вы получите что хотите.

Едва не лишившись чувств от облегчения, Китти запахнула шаль.

– А как быть с оплатой?

– Передайте Фаррелу, что он мне должен. Не волнуйтесь, он знает, что я свое получу. Когда-нибудь.

– А вам нужно что-нибудь для выполнения… э… работы? – спросила Китти.

– Да, – ответил Баннерман. – Нельзя получить инструмент для подделки документов из воздуха. Даже мне это не под силу.

Китти кивнула:

– Так что вам нужно?

– Во-первых, настоящую квитанцию, выписанную недавно Кингхейзелом, с его собственной подписью. Еще мне нужно пять листов бумаги с водяными знаками, какой пользуется он, и печать. Думаю, найдется человек, готовый за взятку на все. Еще несколько перьев – только со стальными кончиками, а не эта гадость птичьи, – тонкие и толстые, черные и синие чернила и промокательная бумага. Ну вот, пожалуй, и все. – Баннерман с энтузиазмом потер руки. – Не делал ничего подобного уже… несколько месяцев. – Он печально взглянул на Китти: – Здесь ужасно скучно, знаете ли.

Китти едва не рассмеялась.

– Я принесу вам все, как только…

– А как там отец? – перебил ее Баннерман.

Отец? Китти открыла уже рот, чтобы сказать, что ее отец умер, но потом промолчала, вовремя увидев сержанта Ройса, вернувшегося со стаканом воды.

– Простите, что задержался, – тяжело дыша, сказал молодой человек. – Но я никак не мог найти ни одного лимона. Я подумал, что воду с лимоном пить гораздо приятнее. Мне пришлось сходить на улицу, чтобы его отыскать. – Он подал Китти стакан и слегка поклонился.

Китти и думать позабыла о воде. Она залпом осушила стакан, и с трудом подавила отрыжку, когда возвращала его сержанту.

– Чудесный напиток. Благодарю вас, как раз то, что нужно.

– Теперь чувствуете себя лучше? – спросил сержант.

– Да, благодарю. Но мне пора идти. Кажется, наши десять минут истекли, не так ли, дядюшка?

– Похоже на то, – ответил Баннерман.

– В таком случае я провожу вас, вы не возражаете? – предложил сержант.

Китти поднялась с табурета:

– Я так рада, что повидала вас, дядя Эйвери. Я зайду еще раз, как только смогу.

– Договорились, – ответил Баннерман, поднимаясь со своего места.

Китти последовала за сержантом в коридор. Он вновь взял ее под локоть, когда они спускались по лестнице, и не отпускал его, пока они не оказались на улице. Проходя мимо, он широко улыбнулся часовым, стоявшим возле двери.

У ворот он остановился:

– Когда вы думаете вновь навестить вашего дядюшку, мисс Карлайл?

Китти убрала с лица выбившийся из прически локон.

– Не знаю, сержант. Как получится.

– Ну что ж. Надеюсь, я буду на службе, когда вы вновь придете. Может быть, вы позволите мне показать вам… что-нибудь? – запинаясь, закончил сержант.

– Может быть, – ответила Китти, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Прогулка по баракам не слишком пристойное занятие для леди, и сержант это понял. Его открытое лицо и ясные глаза располагали, и сердце Китти смягчилось.

– Да, наверное, мы сможем прогуляться, – сказала она, зная, что этого никогда не будет. – Благодарю вас за то, что так помогли мне сегодня. Не знаю, что бы я без вас делала.

Сержант просиял и в приветственном жесте коснулся козырька:

– Был рад помочь.

Китти так торопилась в «Синицу в руках», где ее ждали остальные, что даже наняла кэб, потратив несколько драгоценных монет. Но возница сказал, что даже и не подумает гробить лошадь и гнать ее вверх по крутым переулкам, ведущим к Глостер-стрит, поэтому Китти вынуждена была выйти на Джордж-стрит. Ей пришлось бегом пробежать остаток пути, поэтому она ворвалась в пивную, красная от возбуждения и усталости. Все выжидательно взглянули на девушку, когда та появилась в дверях, и несказанно обрадовались, разглядев торжество на ее лице. Китти уселась на лавку, протестующе подняла руку, когда на нее обрушился шквал вопросов, и некоторое время пыталась отдышаться.

– Да, он сказал, что сделает это, – вымолвила она наконец. – Но сначала необходимо кое-что принести.

– Что ему нужно? – с энтузиазмом спросил Шарки.

Китти перечислила все, что требовалось.

– Нужно постараться достать все это, – произнес Мик и повернулся к Пьеру: – Как насчет твоего приятеля? Ну, того ловкача?

– Он наверняка сможет нам помочь, – ответил Пьер и потер друг о друга большой и указательный пальцы. – За небольшое вознаграждение он достанет дьявола из преисподней.

– А как насчет оплаты? – спросил Ястреб. – На что он согласился?

– Он не захотел брать деньги, – ответила Китти. – Виски и табак тоже.

– О, Китти! – охнула Ваи.

Китти обвела взглядом лица присутствующих, на которых застыло одинаковое комичное выражение ужаса. Даже Шарки не был исключением, и Китти едва не рассмеялась.

– Да не волнуйтесь, он сказал, что Райан найдет способ с ним расплатиться.

Ястреб и Шарки обеспокоенно переглянулись.

– Что? – спросила Китти. – Я сделала что-то не так?

– Нет, – успокоил ее Ястреб. – Просто не слишком хорошо, когда человек оказывается в должниках у Эйвери Баннермана. Он очень опасный человек.

– Оказаться в шаге от того, чтобы быть повешенным, – тоже не очень приятная вещь, – возразила Китти. – Так, может, побеспокоимся об отношениях Райана и Баннермана позже?

– Райану точно придется об этом побеспокоиться, – сказал Мик.

– Нет, – не согласился Гидеон. – Мы как-нибудь выкрутимся.

– Надеюсь, – пробормотал Шарки. – Просто такие вещи не проходят бесследно. Они всегда напоминают о себе, когда их меньше всего ожидаешь.

Внезапно вся радость победы улетучилась, и Китти горестно произнесла:

– Мне жаль, но он больше ничего не захотел.

– Совсем ничего? – скептически переспросил Шарки.

– Даже этого, – огрызнулась Китти. – Он сказал… впрочем, это не имеет значения.

Потянувшись через стол, Ястреб коснулся руки девушки – первое его прикосновение к ней с того момента, как он ненамеренно лишил ее волос.

– Ты сделала то, о чем тебя просили, и сделала очень хорошо. Мы очень тебе благодарны. И Райан наверняка тоже будет благодарен.

Смягчившись, Китти кивнула. Она взглянула на Хануи, и тот подмигнул. Китти ощутила прилив радости. Если он считает, что миссия ей удалась, значит, так оно и есть.

– Когда мне снова идти в бараки? – спросила девушка.

– Как только мы найдем все, что попросил Баннерман, – ответил Мик. – А что, какие-то проблемы?

– Нет, – сказала девушка. – Это оказалось на удивление легко. Я встретила там молодого человека, сержанта Ройса, который очень помог. Думаю, он пойдет даже на нарушение правил, лишь бы помочь мне, – в смущении закончила девушка.

– Вот как? – переспросил Мик. – Что ж, это очень хорошо.

Ястреб вновь взглянул на Шарки, а потом наклонился и прошептал ему на ухо:

– Думаю, Райану это не понравится.

– Только вот выбирать, к сожалению, не приходится, когда речь идет о жизни и смерти.