Текст книги "Китти"

Китти и Райан ошеломленно переглянулись.

– Ваи его дочь? – прошептал Райан.

Китти же закрыла лицо руками. Боль в сердце была почти непереносимой.

Глава 19

– Гарета, мать Ваи, с годами все больше ненавидела Тупеху, – просто сказал Хануи, словно вдруг понял, что больше нет смысла хранить свой секрет. Он посмотрел на неподвижное, холодное тело дочери, лежавшее на кровати, с которой уже сняли пропитанные кровью простыни и одеяло. – Она устала от его дурного характера и высокомерия и стала искать утешения в моих объятиях. Я был счастлив. Я любил Гарету с того самого дня, как мой брат женился на ней.

– И Тупеху не знал, что Ваи не его дочь? – спросила Китти.

Она осторожно потерла опухшие и покрасневшие веки. Китти не переставая плакала с того самого момента, как сердце Ваи перестало биться. Ей удалось поспать несколько часов, но проснулась она с жутким ощущением того, что случилось непоправимое. Китти вспомнила события прошлой ночи и вновь начала рыдать.

Хануи покачал головой, и на его губах заиграла слабая улыбка.

– Он бы убил меня, если бы узнал. Но теперь лучше, чтобы он никогда не узнал об этом. Да и какой смысл.

Райан скинул на пол вспрыгнувшую к нему на колени Боди.

– Ты понимаешь, что мы не можем отвезти ее домой?

– Да, – ответил Хануи. – Путешествие слишком долгое. Да и Тупеху не примет ее даже мертвую.

Китти вздохнула, не в силах поверить, что люди могут быть такими жестокими и упрямыми.

– А как быть с ним? – спросила она, кивнув в сторону младенца, лежащего на коленях Хануи. – Его Тупеху примет?

Хануи вновь покачал головой:

– Нет. Потому что это его позор. Если бы Гарета была жива, все было бы иначе. Но ее нет.

– И что ты будешь делать?

– Останусь здесь, буду растить малыша, а когда придет время, отвезу Ваи домой.

Китти знала, о чем говорит Хануи, хотя сама мысль об этом была ей крайне неприятна. Ваи похоронят здесь, в Сиднее. Она будет лежать в земле до тех пор, пока не останутся одни кости. Затем их откопают, очистят и отвезут в залив Островов. Только вот похоронят их вдали от родственников, из-за Тупеху.

Китти посмотрела на тарелки с едой. Что-то принесла миссис Бирн, что-то – соседка сверху, что-то – Пьер. Но ни она, ни Хануи не могли есть.

– Как ты собираешься назвать его? – спросила Китти как бы между прочим.

– Я об этом думал. Я дам ему имя Хуатахи, а сокращенно – Тахи.

– Хуатахи, – повторила Китти, стараясь запомнить имя, и решила, что оно ей нравится. – Единственный ребенок. Печально, но очень мило.

– Да. Это первый и последний ребенок Ваи. Такой же была для меня она. Это хорошее имя.

Райан согласно кивнул:

– Конни Бирн нашла кормилицу?

– Да, – ответила Китти. – Свои услуги предложила Беата Тайлер – она недавно стала матерью. Она родила двойню, но один ребенок умер, поэтому у нее много… э… молока. Она живет в конце улицы и сможет приходить, когда нужно. – Китти почувствовала себя неловко от того, что обсуждает с Райаном подобные вещи. Она наклонилась и поправила одеяльце у личика малыша.

– Он очень хороший ребенок, – сказала Китти. – Много спит и почти не плачет.

Да, он действительно хороший ребенок, хотя ему всего сутки от роду. Глаза Китти наполнялись слезами всякий раз, когда она смотрела в это крошечное сморщенное личико. Интересно, знал ли уже малыш о том, что мама навсегда покинула его? Однако Хануи прикладывал все силы, чтобы заменить Ваи. Он постоянно носил малыша, отказываясь класть его в ящик стола, который Китти приспособила под кроватку, и предпочитая, чтобы внук спал у него на руках. Китти подозревала, что он хочет быть как можно ближе к живой, дышащей частичке своей дочери.

– Ну хоть какая-то приятная новость, – сказал Райан и принялся изучать свои ногти. – Хануи, ты уже думал о том, где похоронишь ее? Это может оказаться не так просто, как ты думаешь.

– Почему?

– В Сиднее есть кладбища, но у тебя могут возникнуть проблемы. Потом.

– Но Ваи была христианкой.

– Я не об этом. – Видно было, что Райан чувствует себя неловко. – Я говорю о том, что ты заберешь ее домой. Местные могут не понять.

– Почему? – вновь спросил озадаченный Хануи.

– Я знаю, ты хочешь сделать как лучше для Ваи, но… знаешь… когда англичане хоронят своих усопших, они их уже не выкапывают. Ты не сможешь раскопать могилу Ваи, но даже если тебе это удастся, тебя могут посадить за решетку.

Хануи пожал плечами:

– Значит, я похороню ее где-нибудь еще. Только земля должна быть сухой. Песчаной и не влажной.

– А где аборигены хоронят своих родных? – спросила Китти.

– Не знаю, – ответил Райан и задумчиво почесал подбородок. – У Гидеона есть знакомые среди местных. Кажется, он помог кому-то из них – уладил какие-то проблемы с солдатами. Я спрошу у него.

– Что-то я не видела поблизости аборигенов, – сказала Китти.

И как только она это сказала, то поняла, насколько права. В квартале Рокс встречались люди из самых различных уголков мира, но Китти не видела ни одного аборигена.

– А как они выглядят? – спросила Китти, смутившись оттого, что задала такой вопрос.

– У них темная кожа, – ответил Райан.

Нет, Китти определенно не видела здесь темнокожих людей. За исключением Гидеона, конечно.

На следующую ночь Китти сидела в шлюпке вместе с Райаном и Хануи. Тело Ваи, завернутое в хлопчатобумажную простыню, лежало у ее ног, а на носу сидел на веслах незнакомый ей лодочник.

Пока они находились в гавани, море оставалось совершенно спокойным. Но впереди, там, где воды гавани встречались с морскими волнами, виднелись освещенные луной буруны. Человек, сидящий на веслах, обладал, должно быть, выносливостью вола, потому что без устали греб на протяжении нескольких часов. Шлюпка направлялась в какую-то определенную бухту, и если длинные тени слева были землей, значит, плыть осталось недолго.

Гребец развернул шлюпку, и она заскользила прямо в сторону теней. Когда шлюпка приблизилась к берегу, его очертания проступили яснее, и Китти увидела продолговатые пласты камней и искривленные, почти лишенные листьев деревья.

– Это то место? – спросила Китти.

– Да, – ответил лодочник.

Спустя минуту шлюпка коснулась днищем песка. Лодочник поднял весла, выпрыгнул из шлюпки и вытащил ее на берег. Райан последовал за ним, держа под мышкой лопату с коротким черенком, и Китти не оставалось ничего другого, как выпрыгнуть за ним. В ее лучшие ботинки тут же залилась вода.

Хануи передал тело своей мертвой дочери Райану, и тот держал его, пока Хануи не вылез из шлюпки. Лодочник сел на камень, достал трутницу [23]23
  Трутница – коробочка, в которую клали трут, использовавшийся для высекания огня.


[Закрыть] и раскурил трубку, очевидно, устраиваясь надолго.

– Что будем делать теперь? – спросила Китти.

– Ждать, – ответил Райан.

Когда ноги Китти начали понемногу неметь от холода, от камня отделилась тень и молча подошла к друзьям.

– Добрый вечер, – поприветствовал незнакомца Райан.

– Добрый вечер, – ответила тень.

– Хануи, это Мундавуй Быстрые Ноги, – сказал Райан. – Он любезно позволил Ваи полежать в гробнице своих предков. Он согласился на это только потому, что мы друзья Гидеона.

Хануи протянул руку, и Мундавуй пожал ее.

– Это честь для моей дочери и для меня, – произнес Хануи. – Теперь я буду спать спокойно, зная, что она в безопасности до тех пор, пока я не заберу ее.

Мужчина кивнул. Его кожа была настолько темной, что Китти не могла разглядеть черт его лица.

– Я знаю, – сказал он. – Идемте.

Мужчина развернулся, и трое друзей последовали за ним. Хануи нес Ваи. Мундавуй направился вверх по невероятно узкой тропинке, змеившейся меж двух каменных выступов, потом поднырнул под один из них и резко свернул направо. Друзья шли гуськом, согнувшись под нависавшей над их головами красной породой, которой, казалось, конца края не было. Китти ударилась лбом о каменный выступ, но продолжала идти, напряженно глядя под ноги из страха оступиться и упасть.

Они шли так некоторое время, пока не оказались на открытом месте. Здесь они остановились, и Хануи смог наконец потянуться и распрямить затекшую спину. Не прошло и минуты, как их проводник вновь тронулся в путь. На этот раз друзья спускались по холму, скользя по грязи и осыпавшимся под ногами камням. До слуха Китти донеслось тихое шипение волн, и она догадалась, что они вновь вышли к морю. У подножия склона она скорее почувствовала, нежели увидела, что они стоят у входа в крошечную пещеру. Тень проводника, маячившая впереди, вдруг исчезла.

– Куда он девался, дьявол бы его побрал? – выругался Райан.

– Он внутри камня, – спокойно ответил Хануи.

Китти проследила за рукой Хануи, но не увидела ничего, кроме непроглядного мрака. Доверяя другу, Китти последовала за ним сквозь эту черную стену.

Тьма окутала ее со всех сторон и казалась плотной и осязаемой. Китти подняла руки, чтобы прикрыть лицо. Она услышала щелканье кремня и в тот же момент едва не ослепла.

– Господи Иисусе! – воскликнул Райан, заслоняя глаза.

Они действительно стояли в пещере. Ее потолок поднимался примерно на десять футов от пола, а стены тянулись в обе стороны мерцающими тенями. В пещере стоял какой-то странный сухой запах, от которого слезились глаза. Нервно передернув плечами, Китти вспомнила о летучих мышах. Однако более всего ее сбил с толку человек, державший в руках лампу. Еще никогда в жизни Китти не видела более экзотической внешности.

Кожа аборигена была почти черной, а брови настолько густыми и кустистыми, что образовывали некое подобие козырька над блестящими, похожими на виноградины глазами. Скулы мужчины, словно крылья, расходились от широкого и почти плоского носа, кончик которого напоминал по форме луковицу. Над полными губами аборигена виднелись густые и жесткие словно проволока усы, а его подбородок украшала еще более густая борода, спускавшаяся на грудь. Он выглядел старым, хотя его кожа была невероятно гладкой и блестела в свете лампы. Голову мужчины венчала бесформенная шляпа, а одет он был в просторную рубаху и поношенные штаны, из-под которых выглядывали широкие и плоские босые ступни.

А потом мужчина широко улыбнулся, явив взору Китти ослепительно белые зубы.

– Напугались, да? – спросил он.

Китти поймала на себе взгляд Райана и едва не рассмеялась.

– Захоронения там, – сказал абориген и принялся карабкаться вверх по неровным ступеням, вырубленным прямо в камне в дальнем углу пещеры. Он держал лампу над головой, чтобы осветить путь остальным.

Наверху обнаружилась еще одна пещера – уже, но глубже той, что осталась внизу. Китти прищурилась, но так и не смогла разглядеть, где она заканчивается.

Когда Мундавуй опустил лампу, по древним стенам пещеры запрыгали тени, и Китти вдруг увидела рисунки. Простые линии изображали людей, рыб и животных.

– Дальше, – произнес Мундавуй. – Идемте туда.

Дойдя до конца пещеры, он остановился, поставил лампу на землю, присел на корточки и вытянул руки вперед. Он сидел так несколько минут не двигаясь. Потом его руки пришли в движение, и Китти услышала сопение, породившее в ее воображении не слишком приятные картины.

– Вот, – наконец произнес абориген, указывая на клочок песчаной земли. – Она будет лежать здесь.

Райан подал Хануи лопату, и тот осторожно положил Ваи на землю. Китти знала, что Райан предоставляет другу последнюю возможность сделать что-то для своей дочери, и мысленно поблагодарила его за это.

Хануи начал копать, и по обе стороны ямы вскоре образовались горки песка. Мундавуй же тихо и монотонно бормотал что-то себе под нос.

Вырыв достаточно глубокую яму, Хануи отложил лопату в сторону. Он взял Ваи на руки, приподнял край простыни и, поцеловав холодный лоб дочери, осторожно опустил ее в могилу. После этого он склонил голову и прочел длинную молитву на родном языке.

Китти так сильно закусила губу, что ощутила привкус крови, но даже это не помогло ей сдержать рыдания. Она почувствовала, как ее ладонь нежно сжала сильная теплая рука Райана. Она взглянула на него, но мужчина смотрел на Хануи, и Китти пожала его руку в ответ.

Закончив, Хануи обратился к Китти:

– А ты скажешь что-нибудь? Свою молитву?

Удивленная, Китти с минуту колебалась. Ваи приняла христианство и очень серьезно относилась к новой вере. Если бы этого не случилось, она, возможно, не лежала бы сейчас в этом уединенном месте, которое не было ее домом. Но Китти кивнула и ради Хануи произнесла:

– Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Аминь [24]24
  Новый Завет, Книга от Иоанна, глава 11.


[Закрыть].

Райан не произнес слова «аминь», и Мундавуй тоже промолчал.

Хануи вынул из уха нефритовую серьгу и положил на грудь Ваи, туда, где находилось ее сердце. После этого он начал засыпать могилу песком, вздрагивая каждый раз, когда очередная пригоршня падала на маленькое тело его дочери.

Спустя несколько минут оно скрылось из виду.

Июнь, 1840 год

Китти смотрела прямо перед собой, уворачиваясь от людей на Джордж-стрит и раздумывая, чего бы такого купить у мясника. Ей хотелось приготовить для Хануи необычное угощение, чтобы заставить его вновь хорошо питаться. Им обоим кусок в горло не лез с того самого дня, как умерла Ваи, но, для того чтобы растить Тахи, им необходимы силы.

Китти потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что кто-то окликает ее по имени. Она остановилась и вновь услышала собственное имя.

– Китти! Китти Карлайл!

Она посмотрела на противоположную сторону улицы и увидела мужчину, отчаянно размахивающего руками. Он перебежал улицу, чудом не попав под копыта лошади, и, не обращая внимания на ругань возницы, бросился к Китти.

– Китти, это же я! – тяжело дыша, промолвил он.

Китти едва не выронила из рук корзинку.

– Саймон?

Широко улыбаясь, молодой человек подхватил Китти на руки и закружил. При этом ее шляпка сначала съехала набок, а потом и вовсе упала на глаза.

– Поставьте меня! – взмолилась Китти. – Люди же смотрят.

Саймон поставил ее на землю.

– А вы совсем не изменились, – сказала он, смеясь. – Все так же беспокоитесь о том, что скажут люди.

Китти водрузила шляпку на место.

– Саймон, что вы тут делаете?

– Это долгая история.

Китти улыбнулась. Она действительно была рада видеть его.

– Ну так расскажите мне ее.

– Через минуту. Господи, как же чудесно видеть вас снова. Вы прекрасно выглядите. Хотя вид у вас немного усталый. А почему у вас такие короткие волосы? – Саймон принялся пристально разглядывать ее. – Нет, беру свои слова назад. Вы все же изменились. У вас совсем другой взгляд. Что случилось, Китти?

Китти не знала, с чего начать. Саймону нравилась Ваи.

– Сначала вы.

– Ну, я должен находиться в миссии в Парраматте, учиться разводить овец. Я уезжаю завтра после обеда. Но сначала я хотел разыскать вас и тайком приехал сюда.

– Меня? Но как вы узнали, что я в Сиднее?

– Догадался. Я понял, что далеко вам не уехать, ведь Ваи была в положении. Поэтому логичнее всего было искать вас в Сиднее. Но я и представить себе не мог, что столкнусь с вами на улице! Как Ваи? Она уже родила?

Однако, прежде чем ответить, Китти отчаянно захотела получить ответ на свой вопрос.

– А что случилось дома, после того как мы сбежали?

– Как вам сказать. – Саймон округлил глаза. – Настоящий скандал. Весь залив Островов гудел на протяжении нескольких недель. Ничего подобного еще не было.

Китти нетерпеливо перебила Саймона:

– А что Тупеху? Что он сделал? Что случилось с дядей Джорджем?

Саймон замялся:

– У меня плохие новости, Китти. Боюсь, ваш дядя пропал.

Китти нахмурилась:

– Что вы хотите этим сказать?

Саймон неуверенно пожал плечами.

– Как я слышал, после того как вы с Ваи укрылись на «Катипо», Тупеху явился искать его к вам домой. Но ваш дядя каким-то образом почувствовал это и сбежал. С тех пор его никто не видел.

Китти ошеломленно смотрела на Саймона.

– Он просто… сбежал?

– Ну, меня при этом не было. Но судя по всему, именно так он и поступил.

– И не вернулся? – Китти не верила своим ушам.

Саймон покачал головой:

– Наверное, это глупость, но в Пукера говорят, что Тупеху проклял вашего дядю, и поэтому тот пропал.

– А его искали?

– О да. Преподобный Уильямс разослал сообщения в другие миссии, но никто ничего о нем не слышал. Все это очень странно.

Все, что Китти имела сказать по этому поводу, могло прозвучать жестоко, поэтому она спросила:

– А как тетя Сара? С ней все в порядке?

– Ваша тетя стала совсем другим человеком, Китти. Во-первых, она надела траур и не снимает черного платья по сей день, но я никогда в своей жизни не видел, чтобы человек так сильно изменился. Она просто расцвела. Она учительствует в миссионерской школе – заняла ваше место, – улыбается, смеется и все делает так, словно она самая счастливая и довольная жизнью женщина на свете. Все это так необычно. Простите мне мои слова, Китти, но, наверное, жизнь с вашим дядей была ужасна.

– И она меня не вспоминала? – спросила Китти.

– Ваша тетя? Нет, но мне кажется не потому, что она питает к вам неприязнь. Думаю, она скучает. А еще я думаю, ей стыдно за свое поведение. Стыдно за то, что она выгнала вас и Ваи из дома.

– Она так сказала?

– Нет. Она никогда об этом не говорит. Это мое предположение.

– Тогда откуда вы знаете, что она нас выгнала?

– Думаю, она вскользь упомянула об этом у Джанны Тейт, а потом, конечно, об этом узнали все. Вы же знаете, как в Пайхии и Веймейте любят сплетничать.

– А Тупеху? Он со временем успокоился?

– Нет. Не совсем.

– Значит, мы все еще не можем вернуться домой?

– Ну вообще-то можете, – медленно произнес Саймон. – Еще одна плохая новость. Или нет. Решать вам.

– О нет! Что же это за новость?

– Тупеху мертв.

Китти нахмурилась.

– Мертв? Правда? Как это случилось?

– Он направился к Таупо, чтобы уведомить нареченного Ваи о том, что помолвка расторгнута. Случилась ссора, и его убили.

– Те Аварау?

– Жених Ваи? Не знаю. Да и никто не знает наверняка. Надеюсь, Ваи не расстроится слишком сильно. Он, кажется, не питал к ней большой любви? Хотя он все-таки отец.

Глаза Китти наполнились слезами.

– Саймон, Ваи умерла во время родов неделю назад.

Кровь отлила от лица Саймона.

– О нет, – наконец произнес он. – А ребенок выжил?

Китти кивнула:

– За ним присматривает Хануи. Вернее, мы оба. У малыша все хорошо. Почему бы вам не зайти взглянуть на него?

Когда Саймон, заикаясь от волнения, сообщил Хануи, что его брат мертв, Хануи лишь вскинул бровь. Вот вам и родственные узы и семейное единство.

– Значит ли это, что ты теперь вождь? – спросила Китти.

– Нет, – просто ответил Хануи. Он наблюдал за тем, как Беата Тайлер меняет Тахи подгузник. – Место вождя может занять кто-нибудь другой. Я устал от войн и политики. Я буду счастлив просто воспитывать ребенка Ваи.

– Значит, мы возвращаемся домой?

– А ты хочешь? – спросил Хануи.

Китти открыла рот, чтобы ответить утвердительно, но потом снова закрыла его. Ей вдруг показалось, что в этом вовсе нет необходимости, и подобная перспектива больше не казалась привлекательной.

– Ну наверное, – медленно протянула она. – А куда мне еще деваться?

Саймон бросил на нее понимающий взгляд, который вдруг начал ее раздражать.

– А где, кстати, капитан Фаррел? – спросил он.

– Все еще здесь, – ответил за нее Хануи. – Он заходил. Сказал, чтобы мы пришли к обеду в «Синицу в руках». Прибыл груз из Америки.

Беата сказала, что сможет побыть часок с ребенком, поэтому Китти, Хануи и Саймон отправились в паб. Райан с командой был уже там и тепло поприветствовал Саймона.

– Что привело вас в Сидней? Божьи дела, не так ли?

– Вообще-то это касается разведения овец, – ответил Саймон. – Отдаем дань моде.

– В самом деле? Рад вас видеть. Присаживайтесь.

Саймон сел за стол, кивнув остальным собравшимся. Члены команды настороженно кивнули в ответ. Знали ли они об ориентации Саймона? Скорее всего нет. Ястреб отправился за пивом.

– Расскажите мне о договоре, – попросил Райан. – Кто его подписал? Или, что более важно, кто не подписал?

– О результатах писали в «Сидней морнинг геральд», – ответил Саймон. – Мы в Веймейте тоже получили несколько экземпляров.

Райан нетерпеливо отмахнулся:

– Знаю, но мне нужны детали.

Вернулся Ястреб с кувшином пива.

Саймон налил себе полную кружку и залпом осушил ее.

– Хорошее пиво, – сказал он.

Поведение друга удивило Китти. Она не знала, что Саймон употребляет алкоголь. Миссионеры пили спиртные напитки, это не запрещалось. Но ей всегда казалось, что Саймон не из тех, кто пьет пиво большими глотками. Китти улыбнулась.

– Как вы и предсказывали, – начал Саймон, наливая себе еще кружку пива, – собрание перенесли. Немногие подписали договор сразу – человек двенадцать или около того, – но копии договора все равно ходили по стране. Перед тем как я уехал, его подписали Тамати Вака Нене, Кавити и Хоне Хеке.

Райан нахмурился:

– Значит, подписали все?

– Нет, не думаю, – ответил Саймон, – но все же большинство.

Райан медленно двигал кружку по столу из стороны в сторону, и Китти видела, что слова Саймона вовсе его не обрадовали. Помолчав немного, он произнес:

– А что Тупеху? Он подписал?

В ответ Саймон рассказал об убийстве вождя и исчезновении дяди Китти. Но Райан даже глазом не моргнул. Он спросил у Китти:

– Ты рассказала Саймону о Ваи?

Девушка кивнула.

– Стало быть, ты понимаешь, что это значит? – сказал Райан. – Хануи может отвезти ребенка домой. И ты тоже можешь вернуться.

Их взгляды встретились, и Китти на мгновение показалось, что в целом мире существуют лишь они двое.

– Понимаю, – ответила Китти.

– Ты хочешь вернуться?

– Думаю… думаю, да.

Райан отвернулся, а потом залпом осушил свою кружку.

– Тогда решено. Груз наконец-то прибыл, поэтому мы в любом случае возвращаемся в Новую Зеландию.

– Хорошо, – ответила Китти, чувствуя какую-то пустоту в сердце. – Когда ты думаешь отплыть?

Райан посмотрел на Ястреба и тот произнес:

– «Катипо» готова отправиться в путь, а погрузка завершится сегодня вечером.

– Значит, отправляемся завтра утром с приливом, – подвел итог Райан.

* * *

Когда Китти вернулась домой, Тахи спал на кушетке вместе с ребенком Беаты, сама же кормилица играла с котятами. У них уже открылись глазки, и они могли ходить, правда еще не совсем уверенно. И все же они время от времени вылезали из своей корзинки и наводили в доме беспорядок.

Теперь же все они сидели на коленях у Беаты, а та раскачивала над ними веревочку, смеясь над их попытками поймать ее.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, увидев, что Китти снимает плащ и ставит на огонь чайник.

– Да, благодарю, что посидели с ним, – поблагодарила кормилицу Китти.

– Мне в радость. Он такой чудесный малыш. С ним совсем нет хлопот.

Китти посмотрела на спящего Тахи, чьи крошечные кулачки выглядывали из-под одеяльца.

– Знаю. Мы забираем его домой, Беата, в Новую Зеландию.

Беата перекинула сумку через плечо и наклонилась, чтобы забрать собственного малыша.

– Наверное, ему будет лучше среди своего народа, – сказала женщина. – Хорошо, что они живут такими большими семьями. Когда же вы уезжаете?

– Завтра утром.

– Так скоро? Значит, мне нужно будет прийти пораньше, чтобы покормить его. Но что вы будете делать потом?

Китти озадаченно посмотрела на Беату:

– Не знаю. Я об этом как-то не подумала.

Беата, которая, будучи немногим старше Китти, родила уже четырех детей, округлила глаза.

– Купите козу.

– Простите?

– Возьмите с собой на борт козу, окунайте тряпочку в молоко, пока оно еще теплое, и давайте ее сосать малышу. Как долго вы будете в море?

– Двенадцать или тринадцать дней.

– Вы справитесь. Просто нужно следить, чтобы малыш не оставался голодным.

Пока чай настаивался, Китти потуже завернула Тахи в одеяльце, а потом опустилась на четвереньки и вытащила из-под дивана двух котят. Затем она спасла еще одного котенка, беспомощно висевшего на занавесках в шести футах от пола – его коготки запутались в тюле. Китти не слышала, как вошел Райан, и вздрогнула, заметив его в дверях.

– Прошу прощения, – произнес капитан.

– Да ничего, – ответила Китти. – Твое появление унесло еще десять лет моей жизни, но я справлюсь.

– В какой-то степени я хотел поговорить с тобой и об этом. Помимо всего прочего.

– Выпьешь чаю?

Кивнув, Райан сел за стол и откашлялся.

– Мне так и не удалось поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала. Я о твоем визите к Баннерману и ко мне в тюрьму. Я до сих пор сидел бы за решеткой, если бы не ты. Или уже болтался бы в петле. Ну… в общем, я очень тебе благодарен.

Китти кивнула:

– Это было довольно трудно, но мы справились.

– Трудно для тебя, – поправил ее Райан. – Было ужасно глупо и опасно использовать тебя в качестве приманки. Если бы Баннерман решил… в общем, я очень рассердился, когда узнал… – Райан замялся, – когда узнал, какая ты чудесная.

Чтобы скрыть смущение, Китти опустила голову и принялась тщательно размешивать сахар.

– И поэтому я пришел, чтобы спросить тебя кое о чем, – закончил Райан.

Сердце Китти так забилось, что она предприняла попытку сменить тему.

– Нет, сначала я спрошу тебя кое о чем.

Райана слегка разозлило то, что Китти его перебила.

– Ну и о чем же ты хочешь меня спросить?

– Мне нужна коза.

– Что?

– Мне нужна коза, чтобы кормить малыша, пока мы не прибудем в Новую Зеландию. Беата Тайлер мне посоветовала.

– Спрошу у Пьера. Думаю, он сможет помочь.

– Хорошо, потому что Беата сказала…

Наклонившись через стол, Райан взял руку Китти в свою.

– Китти! Помолчи хотя бы минуту. Я хочу спросить тебя о чем-то.

Китти замолчала.

Райан взял ее вторую руку, и Китти заметила, что он слегка дрожит. И в этот момент Райан тихо задал ей вопрос на родном наречии.

Молчание прервала Китти:

– Райан, ты же знаешь, что я не говорю по-ирландски.

– Да, прости, я знаю. – Он отпустил ее руки и набрал в грудь воздуха: – Китти, ты выйдешь за меня замуж?

Китти посмотрела в красивое, загрубевшее от непогоды лицо мужчины и его светящиеся надеждой глаза. Она почувствовала, как его прикосновение ласкает ее кожу, словно они только вчера провели вместе ночь.

– Прости, Райан. Но я не могу.