Текст книги "Краткая история философии"

13. Мартин Хайдеггер: мы забыли Бытие

Мартин Хайдеггер один из самых загадочных и вызывающих споры философов XX в. С течением времени стало очевидным, что его философские мысли оказывали непомерное влияние на все большее и большее количество философов, в основном в континентальной Европе. На протяжении второй половины двадцатого века гораздо чаще стала обсуждаться его приверженность нацизму. В конце концов на протяжении определенного периода времени его труды были обречены на забвение.

Хайдеггер оказал довольно сильное влияние на Сартра, а также на некоторых теологов, в числе которых стоит отметить Карла Ранера и Джона Макуарри (которые вместе с Эдвардом Робинсоном перевели труды Хайдеггера на английский язык). Философия Хайдеггера оказала существенное влияние и на других мыслителей, среди которых особо следует выделить Жака Дерриду, Мишеля Фуко, Ганса Георга Тадамера, Жака Лакана.

Жизнь

Мартин Хайдеггер родился в религиозной католической семье в районе баденского Шварцвальда в Германии 26 сентября 1889 г. Он изучал философию во Фрейбурге, где Эдмунд Гуссерль был одним из его учителей. Позже Хайдеггер стал преподавателем в данном университете. Также он преподавал в Марбургском университете, а в 1933 г. был назначен ректором Фрейбургского университета.

В связи с назначением на эту высокопоставленную должность Хайдеггер начал активно поддерживать нацистскую идеологию. Он был уверен, что нацизм принесет Германии нечто новое. Хайдеггер даже провозглашал нацизм как «новую зарю». Через десять месяцев он осознал свою ошибку, оставил должность ректора и полностью отказался от участия в политической жизни. Он жил в Шварцвальде в одиночестве. Его жизнь была чрезвычайно проста Он умер в 1976 г. При этом Хайдеггера на протяжении более 30 последних лет его жизни, вплоть до самого ее конца, критиковали за это краткосрочное занимание ректорской должности и за прежние политические взгляды.

В одном интервью Хайдеггер отчасти сделал пояснение насчет своей старой приверженности к нацизму, но запретил публиковать его до своей смерти. Многие мыслители, указывая на то, что Хайдеггер никогда не просил прощения за свои прежние убеждения, находили его чистосердечное и искреннее признание вины неубедительным. Другие вообще доходили до того, что обнаруживали во всех трудах Хайдеггера связь с нацистской идеологией и требовали их изъятия из библиотек и книжных магазинов.

Хайдеггер писал работы собственным, чрезвычайно трудным для понимания языком. На протяжении той или иной его работы термины часто меняют свое значение; Хайдеггер часто употреблял слова в их устаревшем значении. Он даже создавал новые сложносоставные слова. Хайдеггер использовал современные специальные термины в очень широком и общем смысле; часто у него встречается игра слов и попытки придать одному и тому же слову разные значения. Его философия касается рассмотрения таких тем, как логика, метафизика, философия истории и науки, язык, поэзия, технология. Наша цивилизация, по мнению Хайдеггера, словно «выпала из бытия». Мы забыли бытие. Хайдеггер постоянно утверждал, что наша жизнь протекает перед фундаментальной загадкой, тайной существования. Эта тайна не может быть объяснена, но мы поймем ее, если будем долго и настойчиво размышлять.

Хроника жизни

1889 г. – рождение Мартина Хайдеггера в Бадене, в Германии.

1913 г. – первый том «В поисках утраченного времени» М. Пруста.

1914–1918 гг. – Первая мировая война; защита Хайдеггером докторской диссертации во Фрейгбургском университете.

1915–1923 гг. – чтение лекций во Фрейбургском и Маргбургском университетах.

1917 г. – революция в России.

1921 г. – опубликование «Tractatus Logica-Philosophicus» Витгенштейна.

1927 г. – опубликование работы Хайдеггера «Бытие и время».

1933 г. – Гитлер становится канцлером Германии.

1933 г. – Хайдеггер становится ректором Фрейбургского университета и связывает свою жизнь с нацистской идеологией.

1934 г. – Хайдеггер оставляет должность ректора и живет в одиночестве.

1936–1939 гг. – гражданская война в Испании.

1939–1945 гг. – Вторая мировая война.

1947 г. – план Маршалла (американская помощь странам Европы, пострадавшим от войны).

1961 г. – Дж. Ф. Кеннеди становится президентом США.

1962–1965 гг. – Второй Ватиканский собор.

1976 г. – смерть Хайдеггера.

Мысли

Феноменология

В своих философских взглядах Хайдеггер поначалу придерживался точек зрения его учителя Эдмунда Гуссерля (1859–1938 гг.). В понимании Гуссерля, человеческое сознание могло концентрироваться и проясняться настолько, что это позволяло воспринимать вещи таковыми, какие они есть в реальности, то есть воспринимать их до искажения толкованием или функционированием языка. Для реализации этого процесса концентрации и прояснения Гуссерль придумал так называемую феноменологию, или феноменологический анализ, – отвлеченный, абстрактный анализ сознания. Хайдеггер перенял его идеи.

Из феноменологии, по сути, произошла теория сознательного мышления. Хайдеггер пошел дальше и предложил теорию бытия. Благодаря феноменологии появилось описание внутреннего содержимого человеческого сознания; Хайдеггер же решил описать содержимое существования: он погрузился в саму глубь тщательно сокрытых от человека таинственных процессов бытия.

Тексты работ Хайдеггера невозможно читать. Многие люди, среди которых встречаются и профессиональные философы, изумлялись в связи с осознанием того, что Хайдеггер, подчиняясь каким-то непонятным и неясным целям не хотел, чтобы его мысли и идеи вышли за пределы привилегированного меньшинства, посвященного в тайны его философии. Стоит, однако, отметить, что Хайдеггер также мыслил весьма отлично от всех иных философов европейской традиции, которые были до него. Для того чтобы выразить этот новый способ мышления, новый угол зрения, ему нужен был новый язык – новые идеи не могли выражаться повседневной, общепринятой речью. Таким образом, Хайдеггер придумал новые специальные термины для выражения всего того, что было в его мыслях. Он действовал подобно современным ученым, постоянно изобретающим новые специальные понятия с целью выражения всей полноты современной научной мысли. Язык Хайдеггера предназначается для профессиональных философов.

Бытие

Первые философы задавались вопросом, что такое бытие. Как мы теперь отвечаем на него? По словам Хайдеггера, мы не только не можем на него ответить, но, что еще хуже, мы даже не можем задаваться этим вопросом, ведь мы не понимаем, что он значит.

Ответим сначала на другой вопрос: каковы, собственно, различия между бытием и сущим? Все существующее в мире является сущим: книга, огонь, кресло, на котором я сейчас сижу, письменный стол напротив меня, ветер на улице, ну и, конечно, я сам. Теперь проведем различия между всеми этими сущими объектами и тем, что они все делают: они просто… существуют. Такое занятие всего «сущего» представляется действием, которое, однако, является не совсем действием, или состоянием, которое нельзя в полной мере именовать состоянием. Это нечто более важное, более основательное, чем все описанное выше. Это бытие. Бытие – это не просто какое-либо бытие сущего. Бытие – это сам факт того, что вещи существуют; нечто, что обуславливает их существование.

Но мы по-прежнему не знаем, что такое бытие. Это нечто более глубокое и основательное, чем значение слов «имеется» и «есть» в предложении: «В моей чековой книжке больше не имеется чеков, но у меня есть деньги на ночном столике».

Представьте себе мир таким, какой он есть. Теперь вообразите его без Эйфелевой башни. (Это легко!) Попробуйте вообразить мир без архитектуры, без собак… Так каждый раз мы делаем новый шаг, который приближает нас к Ничто – состоянию, в рамках которого не существуют какие-либо вещи, нет даже пространства и времени. Никто не может представить себе Ничто. Таким же образом мы должны настроить свое воображение, чтобы осознать идею бытия – того, что делает существование всех окружающих объектов и явлений возможным.

Хайдеггер побуждает нас к более внимательному рассмотрению бытия – рассмотрению того, что обуславливает все сущее в мире. Под «бытием» Хайдеггер не подразумевает примитивного понятия Бога – Бога, по взмаху волшебной палочки которого все сразу становится нормальным. Хайдеггер взывает к тому, чтобы мы почувствовали наш собственный путь к пониманию смысла бытия, значительно отличающегося от смысла, скажем, бутылки, бури или паспорта (и помните, что паспорт, например, на самом деле нечто большее, чем официальный документ, – он выполняет определенные функции, дает возможности, ограничивает человека и является средством идентификации личности). Как объекты окружающего мира, сущие, мы взаимосвязаны с бытием, изучение которого является для нас необходимым.

Люди забыли о бытии. Они забыли о необходимости изумляться сутью бытия. Мы слишком сильно предались науке; мы развили науку, акцентирующуюся на исследовании сущего.

Dasein[4]4
  Прим. пер.: «Dasein» – термин Мартина Хайдеггера, который считается непереводимым на русский язык. Произносится как «дазайн» и используется в смысле «бытие», «здесь-бытие».


[Закрыть]

Dasein – это наша «заброшенность». Каждый из нас, по словам Хайдеггера, заброшен в социальное окружение. Это социальное окружение подобно смирительной рубашке, надетой на нас. Наше окружение воспитывает молодых, чтобы они совершали поступки по определенным шаблонам, образцам, действовали в рамках дозволенного. Это становится в конечном счете Dasein. Каждый способ существования Dasein называется «бытие-в-мире». Dasein – это структурное строение связей, которые соединяют воедино человека и бытие. Основные экзистенциальные структуры – время, смерть и страх.

Хайдеггер утверждал, что Dasein не существует как неактивное, инертное бытие (книги, столы, инструменты). Основное свойство Dasein заключается в самом «существовании бытия». С другой стороны, Dasein есть «сущее, для которого существует бытие». Dasein не обладает потенциальными возможностями (как книга, которая может быть прочитана или использована в качестве дверного ограничителя либо как стол, за которым можно обедать, учиться, который можно накрыть свисающей скатертью и тем самым устроить под ним место для детских игр). Dasein является возможностью всего этого. Различия состоят лишь в том, что применение стола в каждом конкретном случае зависит от решения официанта, ученика или ребенка. Сам стол ничего не решает. Хайдеггер полагал, что каждый Dasein сам для себя решает, чем он станет, каково будет его назначение: я буду работать в офисе как мой отец или все-таки решусь использовать свои возможности и стану СОБОЙ? Ничего не предопределено. Dasein не замыкается на конкретном заранее определенном смысле. Форма Dasein сущего открывает путь к бытию. Dasein сам создает свой смысл.

Dasein является путем к бытию. Одновременно с этим, Dasein – это реально существующий элемент материального мира, такой же, как и все сущее. Dasein может осмыслить и понять бытие. Но он обретают прочную связь с сущим – человеческой личностью – еще до наступления момента, когда это сущее обретает способность строить теории или размышлять о чем-либо. Первое, что мы должны изучить и осмыслить, – наше бытие-в-мире.

Преодоление нашего существования

Наше бытие-в-мире не просто инертно (то есть неактивно). Этот мир подстраивает нас под себя, и мы поддаемся ему. «Exist», по словам Хайдеггера, значит «ex-ist» – быть снаружи, фактически присутствовать за пределами своего сознания. Dasein – это «бытие с другими». По Хайдеггеру, присутствие человека в мире осуществляется одновременно с трансцендентальным присутствием иных сущих.

Опасность поджидает нас, когда мы сталкиваемся с разными проявлениями повседневности. Эта опасность таится в том, что все это множество забот и мелочей, с которыми мы сталкиваемся ежедневно в нашей жизни, может поглотить нас. Над нами нависает угроза того, что наше существование, бытие сущего, станет похожим на бытие обычной принадлежности. Инструмент и принадлежность имеют значение только в том случае, если люди используют их потребительски. Повседневность – словно искусственная ткань, наброшенная на события, ткань, которая стремится приравнять нас к принадлежностям, истощая нашу открытость бытию, сжимая нас границами, уменьшая наши возможности. Бытие сущего приобретает статус простого существования, теряется смысл нашей жизни.

Dasein может быть собой только тогда, когда он проявляет себя во всех своих возможностях.

Так, мой стиль существования может быть полностью беспечным: я не буду даже задумываться о том, что я есть, или о том, что я делаю. С другой стороны, я могу сознательно выбрать образ жизни, позволяющий другим людям принимать за меня все решения, а могу выбрать стиль существования, при котором самостоятельно буду нести ответственность за свою жизнь.

«Бытие и время» (1927 г.)

… Мир – это сфера человеческих забот. Каждый из нас – отдельное бытие-в-мире. Когда мы делаем что-то в мире, касаемся его объектов, сам мир становится неотъемлемой от нас частью.

… Наше бытие проходит в социальном окружении, этот мир мы делим с другими людьми.

… Мы – творения забот: наши заботы воплощаются в жизнь, когда они прочно связываются с нашим окружением. Заботы являются личными, когда они касаются общества, в котором мы живем.

… Выделяются три основные характеристики человека:

1. Фактичность: мы связаны с этим миром своим присутствием в нем.

2. Экзистенциальность: мы заключаем в себе намерение и возможность; это непосредственным образом касается того, чем мы были и чем можем стать.

3. Упадочность: мы находимся под угрозой стать лишь объектами, присутствующими в мире. Эта опасность связана с тем, что мы не стремимся реализовать все наши возможности.

… Из-за страха мы сталкиваемся с пустотой, осознаем конечность нашего существования и неизбежность смерти. Проходит время, и мы делаем выводы, мы оцениваем самих себя, мы предпочитаем единство, однородность нашего бытия и стремимся к аутентичному, истинному, существованию.

Время и аутентичность

Мы всегда чем-то озабочены; у нас нет даже минуты, чтобы подумать. По-видимому, нас все это устраивает. Хайдеггер говорит, что из-за нашей уверенности в правильности такого мироощущения мы смешиваемся с массой иных вещей, существующих в мире. Это похоже на перебежку в существование из бытия, в осознание пустоты этого существования, в конечном итоге причиняющее страдание. Когда мы стараемся противостоять страданию, нам предоставляется возможность сделать шаг назад и вновь обратиться к аутентичности. Кто я? Куда я иду? Зачем? – эти вопросы являются вопросами страдания. Но они приводят нас к аутентичности Dasein.

Все объекты существуют во времени; время управляет ими. Dasein прочно связан со временем. Dasein – это то, чем он сам хочет быть, то, чем он занимает свое время. Та или иная форма существования во времени является причиной того, что Dasein находится во взаимосвязи со смертью. Dasein – сущее, которое само осознает свое предназначение. Цена этого состоит в том, что Dasein предполагает осознание сущим смерти.

Но Dasein может получить власть над собственным бытием, взять свои перспективы в собственные руки. В данном случае Dasein перестает убегать от самого себя и принимает ответственность за свои намерения, тревоги, свое существование во времени.

Человек, ставший подобным технике

Наши предубеждения имеют место, они функциональны; нам свойственно рассматривать все окружающие нас объекты с помощью определения их ценности как ресурсов, средств, принадлежностей. Мы сами стали похожи на технику. Этот индустриальный стиль жизни, по Хайдеггеру, является пагубным последствием того, что истинное бытие было нами забыто. На протяжении всей человеческой истории мы старались эксплуатировать, использовать вещи, объекты окружающего мира (сначала палки, кости, камни, затем оружие, машины, технологии и теперь компьютеры).

Хайдеггер рассматривает наше умение обращаться с техникой и управлять ею как бесконтрольное, не умещающееся ни в какие рамки: сначала мы использовали ресурсы в гармонии с природой, теперь мы используем ресурсы, чтобы безраздельно властвовать над ней. Мир техники возник как возможный способ совместного существования людей. Несмотря на это, он скрыл от нас истинное бытие. Современная жизнь связана с господством техники; ее всесильность затмевает все наши возможности и способности.

«Наука, – отмечает Хайдеггер, – не думает». Наука должна быть обращена к сущему. Ей не следует заниматься постижением и истолкованием бытия. Мы стали хозяевами природы. Мир – совокупность объектов, которыми можно манипулировать, управлять; наше искусство состоит в вычислении лучшего метода управления. Но наше мышление, по мнению Хайдеггера, отличается от простого вычисления и продумывания способов более эффективного использования различных принадлежностей. Мышление останавливается, когда мы осознаем, где мы, и стремимся постичь аутентичность, скрытую от нас повседневностью. Мышление предполагает раздумья и размышления; техника предполагает вычисление.

За пределами метафизики

Хайдеггер размышлял об откровенности, или открытости (подаренная подобно чуду возможность присутствия в мире, которая является основой всего сущего), как о динамическом явлении, побуждающем к совершению каких-либо действий, провоцирующем события в рамках бытия. «Бытие само себя сотворяет». Наше сознание – это отнюдь не случайный взгляд на сущее. Таким образом, акцент Хайдеггера перемещается с Dasein на бытие. Я больше не буду стараться мыслить о том, что существует в мире. Бытие само стремится к тому, чтобы придать моему мышлению нужное русло.

Метафизика – учение о бытии как существовании в мире; раздумья о сущности бытия; учение о первопричинах и принципах, на которых базируется действительность; рациональное познание действительности, находящейся вокруг нас; рациональное учение об окружающих человека вещах, их глубине и сущности.

Метафизика изучает объекты, существующие в мире, а не само бытие. Бытие сокрыто и являет себя через эти объекты, через сущее. Бытие обнажается для нас, открывает все свои тайны, когда мы выходим за пределы метафизики, направляем свои мысли в русло, необходимое для понимания человеческой природы и рассмотрения вопросов, сходных с теми, которыми задается сама метафизика. Но отмеченные процессы понимания и рассмотрения вопросов происходят на совершенно ином уровне, уровне, который метафизика желает достигнуть без причинения губительного ущерба всему процессу мышления.

Когда Хайдеггер перечитывал старые метафизические тексты, он постоянно обращал особое внимание на исследование сокрытых и завуалированных проявлений бытия. При этом он пытался обнажить все скрытое. Так, по мнению Хайдеггера, вся история бытия – это путь, на протяжении которого оно оставалось сокрытым, затаенным для Платона, Аристотеля, Декарта, Ницше и т. д.

Язык и поэзия

Бытие не являет себя людям, так как мы говорим, владеем языком. Бытие проявляется как речь. «Язык – дом бытия», – отмечал Хайдеггер. Мышление может передать информацию лишь о том, что является продуктом, плодом бытия. Оно говорит это бессловесно, ведь на самом деле подобная информация не может быть выражена человеческим языком.

Мы не достигаем успеха в понимании и постижении бытия развивая умение манипулировать предметами окружающего мира посредством технического совершенствования и в связи с знанием языка. Мир, наполненный существованием, мы создаем в рамках здания нашей поэзии или за его пределами.

То, что следует называть «жизненной позицией, основанной на здравом смысле», остается на поверхности, манипулирует сущими в их делании, которое не имеет смысла, глубины и значимости. Это и есть здание поэзии, в котором возможно сияние истины.

Выводы

Феноменология исследует взаимосвязь между миром и органами чувств, которые его воспринимают. При этом она делает акцент на сознании, ее интересует сознательность, а не бессознательность. Этот обстоятельный анализ (описание) мира и нашего места в нем был разработан в целях того, чтобы помочь людям увидеть положительные и отрицательные, вредоносные пути постижения окружающей действительности.

Хайдеггера часто относят к числу философов-экзистенциалистов. Сам он решительно отрицал обоснованность подобных суждений. Ему удалось отделить мысли философов от «сознания» и акцентировать их на «бытии». Иными словами, вместо того чтобы размышлять о процессе, с помощью которого мы познаем сущее, нам следует подумать непосредственно о том, что существует. Философская традиция, связанная с выдвижением идей о существующих объектах мира, в данном случае пересекается с нашей возможностью постижения Бытия.

Сам факт того, что какие-либо объекты, включая нас, существуют, подобен чуду и необъясним. Но философская традиция стремится к объяснению этого факта. Для того чтобы постичь суть бытия, мы должны принимать во внимание традиционные объяснения философии прошлого. Постижение бытия должно больше походить на изумленные размышления, чем на рациональные исследования.

Главной целью Мартина Хайдеггера было осуществление анализа, в результате которого бытие показало бы свою сущность. В действительности же Хайдеггер не сумел выйти за пределы феноменологического анализа человеческой сущности. Не всегда вполне ясно, что он подразумевал под «бытием» или почему он считал наше забвение бытия проблемой.

Что вы теперь понимаете о бытии? Разве вы можете забыть о нем? Почему? Следует ли вам рассматривать бытие как нечто такое, что нельзя выразить языком? Если да, тогда почему? Даже если само по себе бытие является сложным для нашего восприятия и понимания, можем ли мы считать его предметом наших обсуждений?

Мы не можем отделить знание от опыта; они составляют одну и ту же действительность. Разумеется, мы вырабатываем собственный подход к жизни. У нас есть свои позиции по отношению к ней, так как мы размышляем о них. Аутентичность предполагает отрицание всякой доказанности окружающих вещей или явлений и отказ от принятия знаний, преподнесенных нам уже постигнутыми человеческим разумом. Для нас крайне важны возможности и способности распоряжаться собственной жизнью и принимать решения, касающиеся окружающего нас мира.

Существование – это все, что существует; ничто может быть только за пределами существования. Бытие имеет место во времени. Времена меняются. Нам необходимо изучать эти изменения и открывать новые возможности. Мы не можем объяснить жизнь, пока не начинаем верить в предлагаемые объяснения. Мы должны самостоятельно распоряжаться жизнью, испытывать новые возможности и способности, должны знать о них. Разумеется, мы должны быть осведомлены также о пределах этих способностей. Нам следует заниматься этим прямо сейчас; время поджимает. Все эти размышления весьма близки к этике, но Хайдеггер не создал собственного этического учения. Какая этика связана с понятиями аутентичного и неаутентичного образа жизни?

Поклонники Хайдеггера возносят хвалу жесткой определенности, детерминированности его исследования. Они восторгаются ясностью и возвышенностью его манеры мышления. Его понимание бытия сводилось к придуманному им самим слову. Задача любого философа, по мнению Хайдеггера, состояла в необходимости услышать и понять это слово.

Все же Хайдеггера считают создателем арканума. В связи с этим он высмеивается в философском мире.

Арканум – узкий круг людей, являющихся носителями таинственных и малопонятных окружающим знаний.

Хайдеггера жестко критиковали. Действительно, он заслужил эту критику из-за его способа философствования и философских взглядов. Он осознанно писал свои труды туманным и неясным языком, в то время как сама философская традиция стремилась и стремится к ясности изложения. После ухода с должности ректора Хайдеггер в основном философствовал в узком кругу своих единомышленников. Но ведь и сама философия в целом не предназначена для широких масс?

По-прежнему имеет место неоднозначность связей Хайдеггера с нацистским режимом. В 1933 году он занял важную должность в университете. Находясь на этой должности, он недвусмысленно восхвалял нацистскую идеологию перед своими студентами и коллегами, утверждая при этом, что именно она является «настоящим и будущим немецкой действительности, а также высшим законом». Сочетая свои философские мысли с нацистской идеологией, он мог добиться, как мы уже отмечали, хорошего карьерного роста. Однако все произошло совсем не так. Философию Хайдеггера трудно привязать к какой-либо идеологии; его мысли фактически не имеют никакой эпистемологической, политической или моральной сердцевины. Менее жесткие критики указывают на то, что Хайдеггер оставил свою должность уже через десять месяцев и в связи с этим не принимал активного участия в осуществлении нацистских зверств. Однако Хайдеггер ни разу не осудил нацистский режим. Он не просил извинения за свои прошлые слова. Хайдеггер просто сказал, что больше не будет писать ничего, связанного с нацизмом, и не повторит поступков прошлого – поступков 1934 года. Несмотря на это, черствые критики обвиняют его в активном и умышленном соучастии в совершении преступлений против человечества.