Текст книги "Сапфирная роза"

Когда Курия собралась, патриарх Макова, не ожидая долго, поднялся и предложил первосвященника Симмурского Энниаса в качестве кандидата на престол Главы Церкви. Его речь длилась примерно час, после чего его приветствовали жидкими хлопками. Затем поднялся Долмант и предложил свою кандидатуру – патриарха Кадаха Ортзела. Речь Долманта была короче и приняли ее более тепло.

– Они сейчас будут голосовать? – спросил у Спархока Телэн.

– Не знаю, – ответил тот, – все зависит от Маковы – он председатель.

– Очень хочется увидеть это самое голосование, – продолжал упорствовать Телэн.

– Ты не уверен в своих подсчетах? – забеспокоился Спархок.

– Да нет. Я-то уверен, но цифры – это цифры, а тут люди. Всякое может быть. К примеру – погляди-ка туда, – мальчик указал на пажа, торопливо несущего Долманту записку оттуда, где сидели девятеро нейтральных патриархов. – Что они там задумали?

– Возможно, они хотят узнать, почему Долмант перестал предлагать им деньги. Их голоса сейчас нам уже ни к чему, хотя они сами этого еще толком не понимают.

– Как ты думаешь, что они теперь будут делать?

– Кто знает? – пожал плечами Спархок.

Макова, стоявший на кафедре, просмотрел какие-то бумажки, оглядел палату и прокашлялся.

– Перед тем, как приступить к нашему первоначальному голосованию, братья мои, – заговорил он, – мы должны обсудить одно важнейшее дело. Как, может быть, некоторым из вас известно, земохцы огромным войском стоят у восточных границ Лэморканда, явно намереваясь вторгнуться в Западные королевства. Я думаю мы можем ожидать нападения Отта в ближайшие дни. Поэтому мы с вами, братья мои, должны как можно быстрее провести выборы. С сожалением должен сказать, что новому Архипрелату сразу после избрания придется лицом к лицу столкнуться с ужасной опасностью, грозящей нашей святой матери-церкви и ее верным сынам. Самой ужасной опасностью за последние пять сотен лет.

– О чем это он? – прошептал Бевьер Спархоку. – Всем ведь известно, что Отт уже в восточном Лэморканде!

– Непонятно, кого и зачем он хочет обмануть.

– Посмотри-ка на Энниаса. Что это с ним? – сказал Тиниен, показывая на довольно улыбающегося первосвященника.

– Он чего-то дожидается, – сказал Спархок в ответ.

– Интересно, чего?

– Понятия не имею, но Макова, похоже, собрался говорить до тех пор, пока это не случится.

Тут в палату совещаний проскользнул Берит. Лицо его было бледно, лихорадочно блестящие глаза взволнованно блуждали. Он взбежал по ступеням и ринулся к скамье, где сидел Спархок.

– Сэр Спархок! – крикнул он.

– Да тише ты, Берит, – шикнул на него Спархок. – Сядь и остынь немного.

Берит, тяжело дыша, упал на скамью.

– Ну вот, – тихо проговорил Спархок, – а теперь спокойно нам расскажи, что случилось?

– Две армии подступают к Чиреллосу, милорд, – сообщил Берит.

– Две? – удивленно произнес Улэф, разводя руками. – Может быть, Воргун зачем-то разделил свое войско?

– Король Воргун здесь ни при чем, сэр Улэф. Как только мы заметили их приближение, несколько рыцарей храма отправились в разведку. Вернувшись, они сообщили, что те, кто подходит с севера – кажется, лэморкандцы.

– Лэморкандцы? – недоуменно переспросил Тиниен. – Что они здесь делают? Им надо бы быть на границе, встречать Отта.

– Это не те лэморкандцы, которым войска Отта хоть сколько-то интересны, милорд, – ответил Берит. – Среди рыцарей, выезжавших на разведку было несколько пандионцев, и они узнали людей, идущих во главе – это были Адус и Крегер.

– Что? – воскликнул Келтэн.

– Потише, Келтэн, – осадил его Спархок. – А другая армия, Берит? – спросил он, уже догадываясь, каков будет ответ.

– В основном рендорцы, милорд, но есть и камморийцы.

– И их ведет…

– Мартэл, милорд.

Часть вторая
«Архипрелат»

10

Пыльный столб солнечного света падал сквозь огромное круглое окно в потолке, забранное в тяжелую свинцовую раму с трехгранными хрустальными стеклами позади покрытого черной материей Золотого трона Архипрелата. Голос патриарха Маковы усыпляюще бубнил что-то. Грани хрустальных треугольников разбрасывали в неподвижном воздухе маленькие дрожащие радуги и кружащиеся в медленном завораживающем хороводе пылинки то тут то там вспыхивали яркими золотыми искрами. Медленно и обстоятельно Макова говорил об ужасах войны с земохцами пятьсот лет назад, а затем пустился в долгие рассуждения о причинах неудач церковной политики в те годы. Спархок разослал короткие послания Долманту, Эмбану и магистрам, предупреждая об армиях, подступающих к Священному городу.

– Интересно, будут солдаты церкви защищать Чиреллос? – прошептал Бевьер.

– Боюсь, что лучшее, чего мы можем ожидать от них – это лишь видимость сопротивления, – ответил Спархок.

– А Воргун, отчего он задерживается? – спросил Улэфа Келтэн.

– Не знаю что и подумать.

– По-моему, нам надо сейчас принести свои извинения и потихоньку выбираться отсюда, – сказал Тиниен. – Макова все равно не скажет нам ничего нового.

– Послушаем сначала, что скажет Долмант, – решил Спархок. – Мы не должны дать Энниасу никакой возможности догадаться, что мы собираемся предпринять. Мы знаем, почему сейчас он тянет время, но посмотрим, что он собирается делать. Ведь Мартэлу понадобится срок, чтобы развернуть силы, так что немного времени у нас еще есть.

– Совсем немного, – пробормотал Тиниен.

– Обычно в таких обстоятельствах первым делом разрушают мосты, – сказал Бевьер, – это несколько задержит наступающую армию.

– Нет, – покачал головой Спархок. – Через эти две реки здесь перекинуто больше десятка мостов, а у нас лишь четыреста воинов. Не стоит рисковать этими людьми ради задержки в несколько часов.

– Не говоря уже о том, что лэморкандцам, наступающим с севера, вообще не понадобятся никакие мосты, – добавил Тиниен.

Двери Палаты Совещаний внезапно широко распахнулись и в зал вбежал, шумно дыша и шаркая по мрамору полу подошвами сандалий, испуганный монах. Сверкающие пылинки спутали свой сонный хоровод и суматошно закрутились в воздухе. Приблизившись к кафедре монах отвесил глубокий поклон и вручил Макове сложенный лист бумаги.

Макова торопливо пробежал глазами по посланию и тонкая улыбка скрытого торжества появилась на его лоснящемся лице.

– Я только что получил весьма важное сообщение, братья мои, – объявил он. – Две больших толпы пилигримов подходят к Чиреллосу. Мне известно, что многие из вас несколько оторваны от сиюминутных событий, будучи заняты размышлениями над вопросами более глубокими, духовного свойства, но все же, я полагаю, не для кого не секрет, что в Эозии сейчас неспокойно. Думаю, что нам сейчас стоит разойтись, чтобы мы все могли прояснить для себя ситуацию и собраться вновь завтра утром. – Он оглядел ряды патриархов. – Возражений нет.

– Пилигримы, – презрительно фыркнул Улэф, поднимаясь.

Спархок, однако, продолжал сидеть, устремив тяжелый взгляд через зал на первосвященника, который отвечал ему тем же. На лице Энниаса играла легкая улыбка.

Вэнион поднялся вместе с другими патриархами и отыскал глазами Спархока. Сделав рукой приглашающий жест он двинулся к выходу.

– Давайте выбираться отсюда, – шепнул Спархок друзьям.

Патриархи цепочкой шли по направлению к дверям, бурно обсуждая прервавшее заседание событие. Тут и там образовывались кучки оживленно жестикулирующих людей в черных сутанах. Спархок вывел своих тяжело вооруженных спутников к мраморным ступеням, ведущим вниз к галерее, и они двинулись к выходу. Пандионец с трудом сдерживал желание растолкать загораживающее дорогу взволнованное духовенство. У самых дверей Спархок нос к носу столкнулся с первосвященником.

– А, это ты Спархок, – проговорил Энниас, злорадно улыбаясь. – Собираешься подняться на стены города, чтобы полюбоваться на толпы пилигримов, воспламененных огнем истинной веры?

– Что ж, интересная мысль, – сквозь зубы произнес Спархок. – Но я вообще-то собирался в первую очередь отправиться поесть что-нибудь. Не хотите ли присоединиться ко мне, Энниас? Думаю, Сефрения нажарила козлятины. Я слышал, жареная козлятина сгущает кровь, а вы выглядите каким-то слишком водянистым в последнее время.

– Весьма польщен, Спархок. Но у меня, к сожалению неотложные дела. Ты понимаешь, дела церкви.

– О, конечно, конечно. Кстати, когда будете разговаривать с Мартэлом, передайте ему мои самые сердечные пожелания. И еще. Передайте, что я с нетерпением жду продолжения беседы, которую мы начали в Дабоуре.

– Я не премину передать все это ему, сэр рыцарь. А теперь прошу меня простить, – первосвященник раздраженно мотнув головой повернулся и прошел через широкий дверной проем.

– О чем это вы тут столь любезно беседовали? – поинтересовался подошедший Тиниен.

– Тебе бы стоило знать Спархока немного лучше, – сказал ему Келтэн. – Он скорее бы умер, чем спасовал и упустил возможность испортить Энниасу настроение. Помню, в ранней юности он даже не пикнул, когда я разбил ему нос, результаты чего вы можете видеть на его лице до сих пор. Нет, он всего лишь кротко и дружески улыбнулся мне, а потом так заехал мне в живот, что я света не взвидел и несколько минут после этого пытался сообразить, как мне снова начать дышать.

– А ты, значит, пикнул?

– Нет, что ты. Как я мог это сделать, когда у меня в тот момент была единственная забота – восстановить свое дыхание. Что мы будем делать, Спархок?

– Вэнион хочет поговорить с нами.

Немного в стороне от двери стояли магистры Воинствующих орденов, с ними был и патриарх Эмбан. На всех лицах читалось напряжение.

– Наша главная забота сейчас – это городские ворота, – сказал Абриэль.

– Как вы полагаете, братья мои, можем мы рассчитывать на солдат церкви? – спросил Дареллон. – По крайней мере, они могли бы заняться уничтожением мостов на подходах к городу.

– Я бы не советовал доверять им вообще что-либо, – резко проговорил Эмбан. – Они подчиняются Энниасу, а эта лиса не станет, конечно же, чинить препятствий на пути у своего приятеля – Мартэла. Так кто же там в конце концов наступает на нас, Спархок?

– Докладывай ты, Берит, – сказал пандионец послушнику. – Из нас ты – единственный, кто видел все собственными глазами.

– Да, милорд. С севера наступают лэморкандцы, ваша светлость. Камморийцы и рендорцы – с юга. По отдельности армии нельзя назвать большими, но, объединившись, они будут представлять для Священного города довольно серьезную угрозу.

– А эта армия, что идет с юга, – сказал Эмбан, – как она развернута?

– В авангарде – камморийцы, ваша светлость, они же прикрывают фланги, в середине же и арьергарде – рендорцы.

– Они одеты в свои обычные черные балахоны?

– Трудно сказать, ваша светлость. Они были далеко за рекой, к тому же еще подняли огромные тучи пыли. Видно было только, что рендорцы одеты иначе, нежели камморийцы. Это все, что я могу сообщить.

– Понятно Вэнион, этот молодой человек – ваш послушник? Насколько он хорош?

– Очень хорош, ваша светлость, – ответил за магистра Спархок, – мы возлагаем на него большие надежды.

– Отлично. Тогда я позаимствую его у вас, на время. Еще я попрошу у вас Кьюрика. Мне нужно кое-то сделать, и я хочу, чтобы они мне помогли.

– Конечно, ваша светлость, – ответил Спархок. – Берит, ступай с патриархом. Кьюрика вы найдете в Замке.

Эмбан кивнул Бериту и, переваливаясь с ноги на ногу, удалился в сопровождении послушника.

– А сейчас я предложил бы разделится, милорды, и разойтись полюбоваться как обстоят дела у городских ворот, – сказал Комьер. – Улэф, ступай со мной.

– Да, милорд.

– Спархок, – сказал Вэнион, – ты пойдешь со мной. Келтэн, останься, и никуда не отходи от патриарха Долманта. Энниас наверняка попробует извлечь преимущество из этой суматохи, а Долмант – первый, кого он может побеспокоить. Постарайся сделать все, что сможешь, чтобы удержать его светлость в Базилике – здесь все же немного безопасней, – Вэнион надел на голову украшенный пышным плюмажем черный шлем и запахнул плащ.

– Куда мы направляемся, милорд? – спросил Спархок, когда они спустились по мраморным ступеням на широкий двор.

– К южным воротам, – мрачно ответствовал магистр. – Хочу взглянуть на Мартэла.

– Правильно, – согласился Спархок. – Честно говоря, этого человека мне хочется увидеть гораздо меньше, чем любого другого на свете, но… я хочу убить его в самом начале.

– Не торопи события, Спархок, – проворчал магистр, взбираясь в седло. – Хотя ситуация сейчас изменилась. Теперь я могу дать тебе свое разрешение.

– Довольно запоздало.

– Что, Спархок?

– Да ничего, милорд.

Южные ворота Священного города, не закрывавшиеся вот уже два столетия, находились в весьма плачевном состоянии. Большинство толстых бревен наполовину превратилось в труху, а массивные цепи покрылись толстым слоем ржавчины.

– Да, хуже и представить себе невозможно, – проворчал Вэнион. – Я бы в одиночку смог бы их разнести на куски. Давай-ка поднимемся на стену, Спархок, я хочу посмотреть на эту армию. – На парапете толпились купцы, ремесленники, простые горожане. Вся эта многоликая толпа глазела на приближающуюся армию.

– Эй, что это ты тут растолкался? – драчливо спросил здоровенный ремесленник Спархока. – Мы точно так же хотим посмотреть, как и ты, – от человека этого сильно пахло элем.

– Ступай еще куда-нибудь и смотри оттуда, приятель, – миролюбиво посоветовал ему Спархок.

– Ты мне не приказывай, я сам себе хозяин.

– А, так ты хочешь все как следует рассмотреть? – протянул Спархок.

– Ну да, затем я сюда и пришел.

Спархок схватил здоровяка в охапку, поднял над краем стены и сбросил вниз. В стене было локтей пятнадцать высоты, и подвыпивший бедняга с глухим звуком шлепнулся у ее подножия, ничего не повредив.

– Армия наступает оттуда, – услужливо подсказал ему Спархок, указывая на юг. – Можешь прогуляться, приятель, и рассмотреть все вблизи.

– Ты бываешь порой чересчур грубоват, – упрекнул его Вэнион.

– Я не люблю, когда со мной разговаривают подобным образом, – ворчливо объяснил Спархок. – Ну что, – продолжил он оглядев окружающих, – кто-нибудь еще хочет как следует рассмотреть наступающее войско? – Спархок посмотрел вниз, где здоровяк вытаращив от ужаса глаза и слегка прихрамывая, спешил убраться подальше.

Толпа, собравшаяся на парапете, безмолвно расступилась вокруг двух пандионцев.

– Да, это примерно то, чего я и ожидал, – проговорил магистр. – Оставшиеся части мартэловских сил все еще подтягиваются с тыла и собираются у мостов, – он показал на облака пыли за несколько миль к югу. – Вряд ли все это закончится до темноты, а развернуть войско в боевой порядок он успеет разве что завтра к полудню. Это даст нам немного времени. Что ж теперь давай спустимся отсюда.

Спархок уже было отправился вслед за магистром, как вдруг взгляд его привлекла повозка с выпуклыми эмблемами церкви на боках выкатившаяся из южных ворот. У монаха, правящего лошадьми, было до боли знакомое очертание ссутуленных плеч. Перед тем, как экипаж скрылся за поворотом, бородатый человек в сутане патриарха выглянул в окно. До повозки было не так уж далеко, и Спархок с легкостью узнал этого мнимого священника.

Это был Кьюрик.

Спархок выругался.

– Что случилось? – спросил Вэнион.

– Придется поговорить с патриархом Эмбаном, – пробурчал Спархок. – Вон в той повозке – Кьюрик и Берит.

– Ты уверен?

– Да я бы узнал Кьюрика за сто шагов темной ночью, не то, что сейчас. Эмбан не имеет никакого права по своей воле подвергать их опасности.

– Ну да сейчас уже ничего не поделаешь. Идем, Спархок. Я хочу побеседовать с Мартэлом.

– Мартэлом?

– Я думаю, он удивится не меньше чем ты, и мы сможем вытрясти из него ответы на пару вопросов. Как ты полагаешь, его самолюбию польстит, если мы выйдем ему на встречу под белым флагом перемирия.

– Пожалуй, – медленно кивнул Спархок, – самое больное его место – это его собственное «я». Он готов пройти сквозь огонь преисподней, чтобы ему оказали какие-нибудь почести.

– Вот и я так думаю. Что ж, отправимся и проверим, насколько мы правы. Но, пожалуйста, не вступай с ним в обмен оскорблениями, для этого у тебя еще будет время. Не забудь – надо все время быть настороже и держать глаза открытыми. Мы должны взглянуть на его войско вблизи – сейчас это главное. Может, это и вовсе наскоро вооруженный сброд, который он набрал по сельским ярмаркам да придорожным корчмам. А может и что-то более серьезное.

Белым флагом послужила реквизированная в гостинице простыня. Вэнион пытался заплатить за нее хозяину, но тот был так напуган, что не понял, что от него хотят, и денег взять не решился. Привязанная к копью Спархока она развевалась и хлопала на ветру весьма убедительно, когда двое пандионцев в черных доспехах с грохотом промчались через Южные ворота навстречу наступающему войску. Они въехали на вершину одного из приречных холмов и осадили коней. Спархок слегка развернул Фарэна, чтобы сильный ветер поймал белое полотнище флага, сделав его хорошо видимым со стороны врага. Хотя до авангарда мартэловских войск расстояние было еще приличное, уже можно было расслышать отдельные крики и лязг железа. Постепенно вооруженная толпа остановила свое движение и от нее отделились два всадника – Мартэл и один из его солдат. В руке его тоже было копье с привязанной к нему белой накидкой, очень похожей на те, которые носили рыцари Сириника. Спархок прищурился.

– Любопытно, – протянул он, – Беллиом вернул Элану к жизни, когда та была на краю смерти. Смог бы я то же самое проделать с Мартэлом?

– Это еще зачем?

– Чтобы я снова мог убить его, милорд. Я готов посвятить этому занятию всю жизнь.

Вэнион сурово посмотрел на него, но ничего не сказал.

Мартэл был облачен в очень дорогие доспехи. Нагрудник и плечевые пластины сверкали золотом, а на полированную до блеска сталь было больно глядеть. В них сразу узнавалась дейранская работа и выглядели они гораздо богаче доспехов рыцарей Храма.

Остановив коня в нескольких шагах от пандионцев, Мартэл воткнул копье тупым концом в землю и снял искусной работы шлем, украшенный великолепным белым пером. Ветер тут же подхватил новую игрушку – его светлые, почти белые, волосы.

– Милорд, – произнес он с преувеличенным почтением, склоняя голову перед Вэнионом.

Лицо магистра оставалось ледяным. Он не желал разговаривать с отступником, которого сам изгнал из Ордена, и дал знак Спархоку, чтобы тот выехал вперед и говорил за него.

– А-а-а… – протянул Мартэл с сожалением в голосе, – я ожидал лучшего от тебя, Вэнион. Ну хорошо, раз так, то я готов поговорить и со Спархоком. А ты можешь послушать, ежели пожелаешь.

Спархок, по примеру врага, воткнул копье в дерн и снял шлем, слегка подавая Фарэна вперед.

– Ты хорошо выглядишь, друг мой, – приветствовал его Мартэл.

– То же самое могу сказать о тебе, если не считать твоих раззолоченных доспехов.

– Недавно мне подумалось – за последние годы я скопил горы золота, но что-то не радовали они меня, вот и решил приобрести несколько новых игрушек.

– И этот конь тоже? – Спархок взглянул на рослого вороного Мартэла.

– Нравится? Я бы мог достать тебе коня из той же самой конюшни, если пожелаешь.

– Мне неплохо и с Фарэном.

– Неужели тебе таки удалось приручить этого ужасного одра?

– Мне он нравится таким, какой есть. Лучше расскажи, что это ты задумал, Мартэл. Что нужно тебе в Чиреллосе?

– О, да ты еще не понял? Я собираюсь захватить Священный город. Конечно, если бы нас слушал еще кто-то, я бы подобрал другое слово, ну скажем – «освободить»… Да, именно так, «освободить». Но раз мы с тобой старые добрые друзья, то между нами ни к чему эти околичности. Скажу проще, Спархок, я собираюсь силой войти в Священный город, и, как говорится, заставить его покориться своей воле.

– Тебе бы следовало сказать, что ты хочешь попытаться это сделать.

– А кто сможет остановить меня?

– Надеюсь, что твой здравый смысл. Хоть ты немного и не в своем уме, но никогда никто не называл тебя глупцом.

Мартэл отвесил насмешливый поклон в ответ на эту любезность.

– Где ты умудрился набрать войско за такое короткое время?

– Короткое? – рассмеялся Мартэл. – Да ты, Спархок, похоже, кое-чего не понимаешь. Боюсь, ты слишком много времени провел в Джирохе, а тамошнее солнце очень плохо сказывается на мыслительных способностях… – он повел плечами. – Кстати, что слышно о твоей возлюбленной Лильяс? – как бы между прочем спросил Мартэл, желая видимо показать, что ему все известно о жизни бывшего собрата в последние несколько лет.

– Когда я в последний раз видел ее, с ней было все в порядке, – не поведя бровью отвечал Спархок.

– Когда все это закончится, я бы с удовольствием повидал ее. Она весьма привлекательная женщина, насколько я успел заметить. Это было бы забавно – пофлиртовать с твоей бывшей любовницей.

– Только сначала наберись как следует сил, Мартэл. Лильяс не только привлекательная, но и весьма требовательная женщина. Однако, ты так и не ответил на мой вопрос.

– Ты и сам сможешь на него ответить, друг мой. Напряги немного память. Я собирал войско из лэморкандцев, одновременно устраивая междоусобицу между бароном Олстремом и графом Гарришем, помнишь? Ну а камморийские наемники всегда под рукой у всякого, кто готов платить. Мне понадобилось только шепнуть кое-кому пару слов да потрясти мошной, и они тут же повылезали из нор. Да и с рендорцами не было особых трудностей не было, как только я отделался от обеспамятевшего старика Эрашама. Кстати, умирая он успел прохрипеть: «остриженный баран». Интересно, это то самое «секретное слово», которое ты состряпал для несчастного старикашки? Весьма прозаично, Спархок, без проблеска воображения. Ты всегда был скучным типом. Ну, а новый духовный вождь рендорцев гораздо более податлив и послушен.

– Я встречался с ним, – кратко сообщил Спархок. – Ну что ж, желаю тебе приятного времяпрепровождения в его компании.

– Ну, Ульсим не так уж и плох. Далее – я высадился в Арсиуме, смял их довольно вялую оборону, пограбил, поджег Комбу и отправился в Лариум. Воргун, я думаю, неплохо поразвлекся, гоняясь за мной по всему Арсиуму. Вот так я и провел время в ожидании известия о кончине почитаемого всеми нами Архипрелата Кливониса. Наверное, похороны были великолепны.

– Как и полагается по обычаю.

– Да, жаль, что я не смог присутствовать на этом великолепном представлении.

– Кстати, Мартэл, есть еще одна новость, которая, пожалуй, опечалит тебя. Энниас больше не сможет платить тебе за твои услуги. Элана жива и здорова, и теперь первосвященник не получит ни единой монеты из сокровищницы Элении.

– Да, я слышал об этом… От принцессы Ариссы и ее сына. Кстати, Спархок, я освободил их из этого монастыря. Мне хотелось оказать небольшую любезность первосвященнику Симмурскому. К сожалению, произошло небольшое недоразумение тогда, и все монашки этой обители внезапно скончались. Сожалею, но, видимо, дело в том, что людям, тем более – женщинам, посвятившим себя служению Всевышнему, не стоит вмешиваться в политику. А когда мы уезжали оттуда, мои молодцы подожгли монастырь. Когда вернусь к своему войску, я передам Ариссе твои лучшие пожелания. Она осталась в моем шатре, когда мы покинули Демос. Ужасы заточения совсем измотали несчастную женщину, и я стараюсь всячески утешать ее.

– Это будет еще одним твоим долгом мне, Мартэл, – хмуро сказал Спархок.

– Что за долг?

– Смерть этих монашек – еще одно, за что ты расплатишься жизнью.

– Что ж, я к твоим услугам. В любое время. Хотя… Одного не могу понять – как тебе удалось излечить Элану? Я был уверен, что противоядия не существует.

– Значит ты черпал сведения из неверного источника. Мы узнали о существовании лекарства еще в Дабоуре. Ведь мы именно за этим туда с Сефренией и приезжали. Ты должен признать – мы сорвали твои планы, тогда, в шатре Эрашама.

– Да, я, признаться, был несколько раздражен.

– Ну, так чем же ты собираешься платить своим войскам?

– Спархок, – скучающим тоном произнес Мартэл, – я же собираюсь завладеть богатейшим городом во всем известном нам мире. Да представляешь ли ты себе, что за добыча ждет их в стенах Чиреллоса? Мои люди с легкостью присоединились ко мне, за одну только возможность грабить Священный город.

– Тогда, надеюсь, они готовы вести длительную осаду?

– Осада? С чего бы это? Не думаю, чтобы мне потребовалось много времени, чтобы войти в город – Энниас откроет передо мной ворота.

– У него не достанет голосов в Курии, чтобы добиться такого решения.

– Полагаю, что мое присутствие здесь сможет изменить соотношение сил.

– А не хочешь ли ты разрешить все вопросы здесь и сейчас? Только ты и я? – предложил Спархок.

– Зачем мне это делать, если преимущество и так на моей стороне?

– Хорошо. Тогда попытайся войти в Чиреллос, и, быть может, мы встретимся на одной из узких улочек, которые ты так любишь.

– О, я весь истомился, ожидая этого дня, возлюбленный брат мой, – улыбнулся Мартэл. – Ну что, Вэнион, достаточно твоя ручная обезьяна выудила из меня, или мы продолжим разговор?

– Возвращаемся назад, – коротко сказал Спархоку магистр.

– Всегда рад побеседовать с тобой, милорд Вэнион! – насмешливо прокричал им вслед Мартэл.

– Действительно, как ты думаешь, Беллиом сможет вернуть его назад из могилы? – сказал Вэнион, когда они подъезжали к воротам города. – Я бы и сам, признаюсь, с удовольствием пару раз отправил бы его туда.

– Надо спросить у Сефрении, я думаю.

По возвращении Спархока и Вэниона все снова собрались у сэра Нэшана, дородного осанистого рыцаря, на чьем попечении находился пандионский замок в Чиреллосе. Обитель эта, в отличие от Замков других Орденов, находилась в стенах Древнего города, того, что называли еще истинным Чиреллосом. Каждый из магистров доложил о тех воротах города, которые осматривал, и ни один из докладов нельзя было назвать утешительным. После этого Абриэль, как старший среди магистров, держал речь.

– Ну так что вы думаете? – опросил он. – Есть у нас хоть какая-то возможность удержать весь город?

– О чем тут говорить, Абриэль? – резко сказал Комьер. – Никакой. Эти ворота не задержат и стада овец. И даже вместе с солдатами церкви, будь они трижды неладны, нам не удержать те силы, которые собрались на подступах к городу.

– Так значит, ты предлагаешь… – начал Дареллон.

– Да, я не вижу другого выхода, – не дослушав его ответил Комьер, – а ты?

– Простите, милорды, – вставил сэр Нэшан, – я не совсем понимаю, о чем речь.

– Мы собираемся собрать все имеющиеся у нас силы в стенах внутреннего, Древнего города, Нэшан, – объяснил Вэнион.

– И бросить на произвол судьбы, вернее, этого сброда, почти весь город? – воскликнул Нэшан. – Милорды, это же самый большой и богатейший город в мире, а внешний город – гораздо больше внутреннего. Выходит, мы отдадим такие богатства врагу?

– У нас нет выбора, сэр Нэшан, – сурово проговорил Абриэль. – Стены внутреннего города построены в древности, когда знали толк в этом деле. Они много выше и прочней, чем те, что окружают Внешний город. Внутренний город мы сможем удерживать какое-то время, но о том, чтобы оборонять весь Чиреллос не может быть и речи.

– Да, нам придется принять тяжелые и неприятные решения, – сказал магистр Дареллон. – Если мы отойдем ко внутренним стенам, нам придется закрыть ворота для горожан. У нас в Древнем городе нет столько запасов.

– Мы не сможем сделать вообще ничего, пока не возьмем в свои руки командование солдатами церкви, – заметил Вэнион. – Нас всего четыре сотни, с таким количеством воинов мы не выстоим перед войском Мартэла, где бы нам ни пришлось сражаться.

– В этом, возможно, я смогу вам помочь, – проговорил Эмбан, развалившийся в обширном кресле, сложив на обширном чреве пухлые руки. – Однако это будет зависеть от того, насколько самонадеянно поведет себя Макова утром, – перед этим военным советом, когда Спархок потребовал у патриарха рассказать, куда он услал Кьюрика и Берита, тот был весьма уклончив и так толком ничего и не ответил.

– Однако у нас будет все же небольшое тактическое преимущество, – раздумчиво пробормотал Комьер. – В войсках Мартэла почти что одни наемники, и как только они окажутся во внешнем городе, как сразу займутся привычным для себя делом. Это даст нам некоторое время.

– А также приведет в ярость основную часть Курии, – усмехнулся Эмбан.

– У многих патриархов, которых я знаю, во внешнем городе роскошные дома. Полагаю, сознание, что их тщательно лелеянные богатства становятся добычей мародеров, будет для них мучительной пыткой, а так же приугасит кое-чей пыл по поводу кандидатуры первосвященника Энниаса. Кстати, мой дом здесь, внутри старых стен, – дородный патриарх хохотнул, – так что я смогу дышать свободно. Так же как и ты, Долмант.

– Эмбан, – укоризненно произнес Долмант. – Ты, все же, бесстыдный человек. Годится ли священнослужителю так откровенно говорить о своих корыстях?

– Но Всевышний все же не осудит мои действия, брат мой. Как бы они не были изворотливы и не отдавали корыстью. Все мы служим Господу нашему, и каждый по-своему, – Эмбан помолчал, слегка нахмурившись. – Ортзел – наш кандидат. Возможно, я бы выбрал, кого-нибудь другого, но братья наши патриархи весьма консервативны, и им будет легче голосовать за человека, столь родственного им по духу. С ним придется еще помучиться, Долмант.

– Это трудность, с которой придется столкнуться нам с тобой, Эмбан – тебе и мне. А сейчас мы должны в первую очередь сосредоточиться на военных вопросах.

– Ближайший шаг, по-моему, всем нам ясен, – проговорил Абриэль. – Мы должны все подготовить к отступлению в пределы Древнего города. Если патриарху Укерскому будет сопутствовать удача и солдаты церкви перейдут под наше командование, мы быстро соберем все силы внутри старых стен. Горожане и не поймут, что мы собираемся сделать. В противном случае весь внутренний город запрудят толпы горожан, так что нам просто негде будет развернуться.

– Как это жестоко, милорды, – тихо сказала Сефрения. – Вы оставляете ничем не повинных людей на расправу орде дикарей. Ведь наемники Мартэла не остановятся на грабежах, от них надо ждать жестокостей и зверств.

Долмант вздохнул.

– Война никогда не была милосердна, матушка, – произнес он. – И вот еще что – с этой минуты ты будешь сопровождать всех нас в Базилику. Так ты будешь под нашей защитой.

– Как пожелаешь, дорогой, – глядя в сторону согласилась она.

Лицо стоящего в углу Телэна было непривычно печально.

– Полагаю, мне не дадут возможности проскользнуть во внешний город, перед тем как вы запрете ворота? – со вздохом спросил он Спархока.

– Нет, конечно, – отвечал тот. – Но зачем тебе туда?

– Само собой, чтобы как следует поживиться. Такой случай раз в жизни бывает.

– Неужели ты хочешь заняться мародерством, Телэн? – ужаснулся Бевьер.