Текст книги "Сапфирная роза"

– Ничего, ты еще молод, – похлопал его по плечу Кьюрик. – А такая работа убережет тебя от беды.

Тут отворилась дверь и в палату вошел Долмант. Все поднялись и преклонили колена.

– О, пожалуйста, – устало проговорил Долмант, – избавьте меня от этих церемоний. Я уже вдоволь успел на это насмотреться с тех пор, как наша великомудрая королева Элении усадила меня на трон, которого я вовсе не хотел.

– Почему же, Сарати, – запротестовала она.

– Ладно, что сделано, то сделано, – вздохнул Долмант. – Теперь нам предстоит кое-что обсудить и принять решение. – Он сел во главе длинного стола, стоящего посреди палаты. – Прошу, садитесь, и за дело.

– Как ты думаешь провести свою коронацию, Сарати? – спросил патриарх Эмбан.

– Это может подождать, – ответил Долмант. – Сначала надо отогнать Отта с нашего порога. Мне совсем не нравится его присутствие в Лэморканде. Так что же мы будем с этим делать?

Король Воргун оглядел присутствующих в палате.

– Позвольте мне кое-что предложить, – сказал он. – Как я думаю, у нас есть два пути. Мы можем отправиться на восток, пока не наткнемся на земохцев, и тогда сразимся с ними в открытом поле. Или мы можем идти до тех пор, пока не отыщем подходящего для сражения места, и ждать их там. В первом случае мы сможем удержать Отта подальше от Чиреллоса, а второй дает нам время возвести фортификационные сооружения. Но в каждом из обоих подходов есть свои достоинства, и недостатки тоже. – Он опять огляделся, а потом спросил. – Ну, что вы думаете?

– Думаю, прежде всего надо выяснить с какой именно силой нам предстоит столкнуться, – сказал король Дрегос.

– В Земохе народа видимо-невидимо, – вступил в разговор старый король Облер.

– Видит Бог, ты прав, – нахмурился Воргун, – они плодятся, как кролики.

– Тогда мы можем ожидать, что нас превзойдут в численности, – продолжил Облер. – Боюсь, нам придется для начала занять оборонительную позицию, чтобы разбить на части силы Отта, и лишь потом перейти в наступление.

– Что, опять осада? – взвыл Комьер. – Ненавижу осады.

– Не всегда получается делать то, что хочется, – заметил ему Абриэль. – По-моему, есть все же и третий путь, король Воргун. В Лэморканде много укрепленных фортов и крепостей. Мы можем выступить, занять эти укрепления и держать их. Отт не решится миновать их, поскольку если он это сделает, наши войска внутри смогут выйти, ударить по его тылам и уничтожить обозы.

– Лорд Абриэль, – произнес Воргун. – Если мы последуем вашему совету, наши силы окажутся разбросанными по всему центральному Лэморканду.

– Я признаю, что этот план имеет недостатки, – сказал Абриэль. – Но в ходе прошлой войны с Оттом мы столкнулись с ним у озера Рандера. Тогда весь континент почти обезлюдел, и Эозия сотни лег приходила в себя. Я не знаю, хотим ли мы повторения этого.

– Но мы все же победили, – сказал Воргун.

– Не знаю, нужна ли нам победа такой ценой.

– У меня есть еще одно предложение, – спокойно сказал Спархок.

– Излагай, – сказал магистр Дареллон. – Меня пока не радует ни одна из предложенных возможностей.

– Сефрения, – произнес Спархок, – насколько на самом деле силен Беллиом?

– Я же говорила тебе, что это самая могущественная вещь в мире, милый мой.

– Вот это мысль, – воскликнул Воргун, – Спархок мог бы использовать Беллиом, чтобы уничтожить всю армию Отта. Кстати, Спархок, ты ведь собирался в свое время вернуть Беллиом королевскому дому Талесии?

– Мы обсудим это, ваше величество, – сказал ему Спархок. – Но боюсь, что от него будет больше вреда, чем пользы. Ведь колец вы не получите. Я еще не готов расстаться со своим. А что думает об этом моя королева, можете спросить у нее.

– Мое кольцо останется при мне, – резко проговорила Элана.

Спархок обдумывал свой предыдущий разговор с Сефренией. В нем все больше возрастала уверенность, что предстоящее противостояние не разрешится столкновением армий в центральном Лэморканде, как это было пятьсот лет назад. Ему нечем было подкрепить свою уверенность, так как она держалась не на логике, а на интуиции, что было скорее по-стирикски, чем по-эленийски. Он почему-то думал, что идти вместе с армией будет для него ошибкой. Это не только оттянет то, что он должен сделать, но и будет гибельным для других. Если смерть Перрейна не была полностью на совести Мартэл, он подвергал себя и своих друзей тысяче опасностей от врагов, еще не известных им, таящихся во всеоружии за каждым поворотом. Он снова должен был действовать без поддержки эленийской армии. Его идея появилась больше из необходимости, чем из уверенности, что это сработает.

– У Беллиома достанет сил, чтобы уничтожить Азеша? – спросил Спархок Сефрению. Он уже знал ответ, но хотел, чтобы она убедила в этом остальных.

– О чем ты, Спархок? – в ужасе проговорила она. – Ты говоришь об уничтожении Бога. Весь мир содрогнулся бы от такой мысли.

– Я не собираюсь вступать в теологические споры, – сказал он. – Так Беллиом может это сделать?

– Я не знаю, ни у кого не хватало безрассудства предложить это прежде.

– В чем Азеш наиболее уязвим? – спросил Спархок.

– Только в том, что его свобода ограничена. Младшие Боги стириков заключили его в каменного идола, которого Отт нашел много столетий назад. Это одна из причин по которым Азеш так неудержимо стремится заполучить Беллиом. Только Сапфирная роза может освободить его.

– А если разбить идола?

– Азеш погибнет вместе с ним.

– А что случится, если я отправлюсь в город Земох, выясню, что смогу убить Азеша при помощи Беллиома, и вместо этого уничтожу сам самоцвет?

– Город будет стерт с лица земли, – обеспокоено проговорила Сефрения, – вместе со всеми горами, что окружают его.

– В таком случае я не смогу проиграть. Азеш будет уничтожен. А если Крегер сказал правду, Отт тоже в Земохе, а также Мартэл, Энниас и все остальные. Я смогу расправиться с ними всеми одним ударом. А когда не станет Азеша и Отта, нашествию земохцев придет конец.

– Но тогда ты тоже погибнешь, Спархок, – с тревогой сказал Вэнион.

– Лучше пожертвовать одной жизнью, чем миллионами.

– Я запрещаю тебе! – закричала Элана.

– Прости меня, моя королева, – сказал ей Спархок, – но ты сама приказала мне разобраться с Энниасом и остальными. Ты не можешь отменить свой приказ, по крайней мере этот.

В дверь вежливо постучали и вошел Тиниен с доми Крингом.

– Простите за опоздание, – извинился рыцарь из Дейры, – Доми и я были заняты, разбирая карты. Земохцы зачем-то послали силы на север от основного лагеря на границе с Лэморкандом. Они вторглись в западную Пелосию.

Глаза Кринга радостно сверкнули, когда он увидел короля Сороса.

– А, вот вы где, мой король, – сказал он, – я везде вас искал. У меня есть для вас на продажу уши земохцев всех мастей и размеров.

Король Сорос что-то прошептал ему в ответ. К нему все еще не вернулся голос.

– Ну вот, все начинает складываться, – проговорил Спархок. – Крегер сказал, что Мартэл с Энниасом отправились в Земох искать убежища у Отта, – он откинулся на спинку кресла. – Думаю, что окончательное решение проблемы, стоящей перед нами уже пятьсот лет, в столице Земоха, а не равнинах Лэморканда. Наш враг – Азеш, а не Мартэл, Энниас или Отт со своими земохцами, и у нас есть средство уничтожать Азеша раз и навсегда. Неужели мы окажемся настолько глупы, что не воспользуемся им? Я могу обрывать с Беллиома лепестки, уничтожая земохскую пехоту, а мы все поседеем в боях к северу от камморийского озера. Так не лучше ли будет отправиться в самое сердце – к самому Азешу? Покончив с ним, нам не придется возвращаться к этому каждые пятьсот лет.

– Это стратегически ошибочно, Спархок, – мрачно проговорил Вэнион.

– Прости меня, друг мой, но что стратегически верного в беспощадной и изнуряющей битве? После нашей последней войны с земохцами мы оправлялись более ста лет. А так мы хотя бы раз и навсегда положим этому конец. Если у меня что-то не получится, я просто уничтожу Беллиом. Тогда у Азеша не будет причин стремиться на запад, и он отправится докучать тамульцам или кому-нибудь еще.

– Но ты не сможешь добраться до Земоха, Спархок, – покачал головой магистр Абриэль. – Ты слышал, что сказал этот пелой. В восточной Пелосии земохцы, так же как и в восточном Лэморканде. Как ты собираешься пробраться мимо них?

– Думаю, они не станут преследовать меня, милорд. Мартэл бежит на север, во всяком случае, он так сказал. Он может дойти до Палера, а может и не дойти. Это неважно, потому что я буду преследовать его, куда бы он ни направился. Он хочет, чтобы я следовал за ним. Он это четко сказал в подземелье и очень постарался, чтобы я это услышал, потому что желает доставить меня к Азешу. И, думаю, дорога передо мной будет расчищена от любых препятствий. Возможно, это звучит несколько нелепо и глупо, но, думаю, в этом нам стоит положиться на Мартэла. Если ему будет надо, он плечом расчистит мне путь, – Спархок кисло улыбнулся. – Забота моего бывшего братца о моем благополучии трогает меня до глубины души. – Он посмотрел на Сефрению. – Ты сказала, что невероятна даже сама мысль уничтожить Бога? А как насчет того, чтобы уничтожить Беллиом?

– Это еще более невероятно, Спархок.

– Значит, они не смогут даже и помыслить об этом.

Сефрения молча покачала головой, испуганно поглядывая на рыцаря.

– Тогда в этом наше преимущество, милорды, – объявил Спархок. – Я могу сделать то, в возможность чего никто не поверит. Я могу уничтожить Беллиом – или пригрозить этим. Мне так кажется, что люди – и боги – разбегутся с моего пути, если я так сделаю.

Магистр Абриэль все еще упрямо качал головой.

– Хочешь попытаться прорваться через этих тупых земохцев, Спархок? Даже Отт не справляется с этими дикарями.

– Позволь мне сказать, Сарати? – уважительно спросил Кринг.

– Конечно, сын мой, – озадаченно проговорил Долмант.

– Я могу провести тебя через восточную Пелосию, и дальше в Земох, друг Спархок, – сказал Кринг. – Если земохцы рассыпались по местности, мои всадники с легкостью пройдут сквозь их ряды, оставляя за собой груду тел от Палера до границы с Земохом. Только отрежем им уши. – Улыбка Кринга смахивала на волчью. Он самодовольно посмотрел вокруг, и взгляд его упал на Миртаи, скромно сидевшую позади Эланы. Его глаза расширились, и он сначала побледнел, потом покраснел и под конец с вожделением вздохнул.

– Я бы на твоем месте даже и не помышлял об этом, – предупредил его Спархок.

– О чем ты?

– Потом объясню.

– Как ни печально признавать это, – вступил в разговор Бевьер, – но план вырисовывается все лучше и лучше. Думаю, нам в самом деле будет не так уж сложно попасть в столицу Отта.

– Нам? – переспросил его Келтэн.

– Ну мы же отправимся туда все вместе? Да, Келтэн?

– Ты думаешь, из этого что-нибудь получится, матушка? – спросил Сефрению Вэнион.

– Нет, не получится, лорд Вэнион, – перебила его Элана. – Спархок не сможет отправиться в Земох и воспользоваться Беллиомом, чтобы убить Азеша, потому что у него нет второго кольца. Оно у меня, и получит он его только через мой труп.

Такого Спархок не ожидал.

– Но, моя королева… – начал он.

– Я не позволяла тебе говорить, сэр Спархок, – прикрикнула она на него. – Ты не последуешь этому дурацкому и бесполезному плану! И нечего тебе разбрасываться своей жизнью! Твоя жизнь принадлежит мне, Спархок! Мне! Ты не получишь моего позволения забрать ее!

– Как все просто, – хмыкнул Воргун, – и возвращает нас прямо на исходную позицию.

– Может и нет, – спокойно проговорил Долмант. Он встал и, обращаясь к Элане, твердо сказал. – Королева Элении, подчинишься ли ты нашей святой матери Церкви?

Элана вызывающе посмотрела на него.

– Так подчинишься?

– Я верная дочь Церкви, – угрюмо произнесла королева.

– Рад слышать это, дитя мое. По приказу Церкви ты отдашь эту безделицу в ее руки на некоторое время.

– Это нечестно, Долмант, – обвинила она.

– Ты ослушаешься приказа Церкви, Элана?

– Я… я не могу! – вскричала она.

– Тогда дай мне кольцо. – Он протянул руку.

Элана разрыдалась. Она вцепилась в руки патриарха и спрятала лицо в его сутану.

– Дай мне кольцо, Элана, – твердо повторил Долмант.

Королева взглянула на него, вытирая слезы с глаз непослушной рукой.

– Хорошо, но только при одном условии, Сарати, – проговорила она.

– Ты ставишь условия Церкви?

– Нет, Сарати. Просто заодно хочу выполнить и другую ее волю. А велит она нам соединяться браком, чтобы мы увеличивали число верующих. Я отдам вам это кольцо в тот день, когда вы обвенчаете меня с сэром Спархоком. Я слишком долго за него боролась, чтобы позволить ему теперь так просто улизнуть. Согласиться ли на это наша святая матерь?

– Мне кажется, это честное решение, – сказал Долмант, добродушно улыбаясь Спархоку, который уставился на них, торговавшихся за него, как за кусок говядины.

У Эланы была отличная память. Как ее научил Платим, она протянула вперед свою руку и проговорила:

– По рукам?

Долмант знал о многом, и об этом обычае тоже.

– По рукам! – сказал он, и они оба звонко хлопнули друг друга по ладоням, решив этим судьбу Спархока.

Часть третья
«Земох»

19

В комнате было прохладно. С заходом солнца жара пустыни исчезала без следа, а утром всегда было сухо и холодно. Спархок стоял у окна и смотрел, как бархат ночи стекает с небес, и тени на улицах заползают снова в свои углы и дверные проемы, чтобы их место заняла бледная серость, которая казалась не столько светом, сколько отсутствием тьмы.

Потом первая из них появилась из затененной аллеи с глиняным сосудом, покачивающимся у нее на плече. Она была с головой завернута в черное, и черная же ткань закрывала нижнюю половину ее лица. Она двигалась так грациозно в бледном утреннем свете, что у Спархока зашлось сердце. Вскоре появились и остальные. Одна за другой они выплывали из дверей и переулков, чтобы присоединиться к молчаливой процессии; каждая несла глиняный сосуд на плече и каждая следовала древнему ритуалу, что с молоком матери впитался в их кровь. Как бы ни начинали свой день мужчины, женщины неминуемо начинали его со своего пути к колодцу.

Лильяс шевельнулась.

– Махкра, – произнесла она сонным голосом, – возвращайся назад в постель.

Вдали был слышен звон колоколов, долетавший до него даже через бесконечное мычание полудиких коров, что в испуге топтали землю там, где он оказался. Религия этого королевства не поощряла колокольного звона, и Спархок знал, что звук доносится до него оттуда, где собрались приверженцы его веры. Эфес его меча был липким от крови, оружие казалось непомерно тяжелым. Он хотел освободиться от этого веса, и так легко было дать мечу выскользнуть из его пальцев и валяться потерянным в пахнущей навозом темноте. Но только смерть смогла бы заставить истинного рыцаря расстаться со своим мечом, и Спархок мрачно сжимал эфес в кулаке и нетвердой походкой шел на звон. Он замерз, и кровь, текшая из его ран, казалась ему очень теплой, даже согревающей. И таким долгим был его путь через эту холодную ночь…

– Спархок, – неожиданно раздался голос оруженосца рыцаря, трясшего его за плечо. – Спархок, проснись. У тебя опять кошмар.

Спархок открыл глаза. Он был весь в поту.

– Все тот же? – спросил Кьюрик.

Спархок кивнул.

– Может быть, это прекратится, когда ты наконец убьешь Мартэла.

Спархок сел в кровати.

– Я думал, – ухмыльнулся Кьюрик, – тебе снится кое-что другое. В конце сего дня ты венчаешься со своей суженой, а женихам всегда снятся перед этим кошмары. Это такая старая традиция.

– Тебе тоже не спалось перед тем, как ты женился на Эсладе?

– О, да, – рассмеялся Кьюрик. – За мной во сне что-то гналось, и я бежал на берег, чтобы сесть на корабль и спастись. Но вот незадача – кто-то все время отодвигал море. Хочешь позавтракать, или сначала вымоешься, и я тебя побрею?

– Я сам могу побриться.

– Сомневаюсь. Вытяни-ка руку.

Спархок вытянул вперед правую руку. Она заметно дрожала.

– Да, сегодня тебе точно не стоит бриться самому, милорд. Пусть это будет мой свадебный подарок королеве. Я не позволю тебе отправиться к ней в постель в первую брачную ночь с изрезанным лицом.

– Какое сейчас время?

– Где-то полчаса до рассвета. Вставай, Спархок. Впереди целый день. Да, кстати, Элана прислала тебе подарок. Его принесли вчера поздно вечером, когда ты уже спал.

– Ты должен был меня разбудить.

– Зачем? Ты все равно не можешь носить ее в постели.

– Что ты имеешь в виду?

– Твою корону, милорд.

– Мою что?

– Корону. Ну, шляпу такую. Однако от непогоды она вряд ли защитит.

– И о чем только думает эта девчонка?

– О своей ненаглядной собственности, милорд. Ты – принц-консорт – или будешь им к вечеру. Да ты не вредничай, это не такая уж плохая корона – если можно так выразиться. Золото, драгоценные камни и все такое…

– Где она ее взяла?

– Она заказала ее, когда ты уехал из Симмура, и привезла сюда с собой – так рыбаки всегда носят леску с крючком в каком-нибудь из своих карманов. Думаю, твоя подруга хотела быть во всеоружии, если подвернется какая оказия. Ты знаешь, она хочет, чтобы я нес эту штуку на бархатной подушечке на сегодняшней церемонии. И как только вас обвенчают, она тут же водрузит тебе ее на голову.

– Какая глупость… – фыркнул Спархок, спуская ноги с кровати.

– Может и так, но пойми, что женщины смотрят на мир совсем не так, как мы. И, представь себе, это делает жизнь гораздо интересней. Так что сначала? Будешь завтракать или мыться?

Этим утром они собрались в замке, поскольку в Базилике все еще царила суета, Долмант переиначивал все на свой лад, и духовенство расползалось, как муравьи из разрушенного муравейника. Огромный патриарх Бергстен, все еще в кольчуге и рогатом шлеме, поставил свой боевой топор в угол.

– Где Эмбан? – спросил его король Воргун. – И Ортзел?

– Они заняты с Долмантом, – ответил Бергстен. – Сарати решил основательно заняться наведением порядка в Базилике. Эмбан составляет список всех неблагонадежных церковников, и вскоре во многих монастырях прибудет обитателей.

– А Макова? – спросил Тиниен.

– Он отправился одним из первых.

– А кто теперь председательствует вместо него? – поинтересовался король Дрегос.

– Как кто? Эмбан, конечно. А Ортзел теперь новый глава духовной семинарии. Возможно, это подходит ему больше всего.

– А ты? – спросил его Воргун.

– Сарати дал мне довольно оригинальное назначение, – ответил Бергстен. – Мы еще не придумали, как это назвать. – Он сурово посмотрел на магистров.

– Между Воинствующими Орденами существует с давних пор одно разногласие, – сказал он им. – Сарати потребовал, чтобы я положил этому конец. – Его густые брови угрожающе сошлись на переносице. – Я думаю мы понимаем друг друга.

Магистры нервно переглянулись.

– Ну, – продолжил Бергстен. – Вы что-нибудь уже решили?

– Мы все еще спорим об этом, ваша светлость, – ответил Вэнион. Лицо Вэниона было почему-то серым этим утром, и он выглядел несколько больным и усталым. Спархок иной раз забывал, что Вэнион был намного старше, чем казался. – Спархок все еще носится с этой самоубийственной идеей, а мы не можем предложить ничего другого более убедительного. Завтра утром мы собираемся отправить рыцарей Храма в Лэморканд, чтобы занять там некоторые из крепостей, а остальная армия выступит за ними, как только соберется.

Бергстен кивнул.

– А ты, Спархок, что именно собираешься делать?

– Я думаю, пойду, убью Азеша, Мартэла Отта и Энниаса и вернусь домой, ваша светлость.

– Очень смешно, – сухо произнес Бергстен. – Мне необходимо будет доложить об этом Сарати, так что, будь добр, расскажи все в подробностях.

– Да, ваша светлость. Мне кажется, что все согласились с тем, что у нас нет особого шанса догнать Мартэла до того, как он со своими спутниками доберется в Земох. У него три дня форы – считая сегодняшний день. Мартэл не слишком бережет лошадей, и, думаю, у него весьма небезосновательное желание держаться от нас подальше.

– Ты собираешься последовать за ним или отправиться к границе Земоха?

Спархок откинулся на спинку кресла.

– Это наше слабое место, ваша светлость, – сказал он. – Конечно, мне бы очень хотелось поймать Мартэла, но я не собираюсь дать волю своим чувствам и позволить отвлечь меня с моего пути. Моя главная цель – добраться до города Земоха до того, как в центральном Лэморканде развернутся основные боевые действия. Крегер сказал, что Мартэл собирается идти на север, а потом повернуть к Земоху через Пелосию. Я хочу проделать примерно то же самое, так что я последую за ним – но лишь до определенного момента. Я не собираюсь тратить время на погоню за Мартэлом по всей северной Пелосии. Если он решит там пошататься, я просто отправлюсь прямо в Земох. Я достаточно много играл в игры Мартэла с тех пор, как вернулся из Рендора. Думаю, с меня хватит.

– А как быть со всеми этими земохцами в восточной Пелосии?

– Тут-то и появлюсь я, ваша светлость, – с важным видом проговорил Кринг. – Среди скал есть проход внутрь страны. Земохцам, похоже, ничего о нем неизвестно. Но мои всадники и я пользовались им многие годы. Каждый раз как в пограничье кончались уши… – Тут Кринг резко оборвал свою речь и с опаской взглянул на короля Сороса. Король Пелосии однако был погружен в молитвы и, казалось, не слышал его неосторожного признания.

– Вот, вроде бы и все, ваша светлость, – заключил он. – Никто точно не знает, что происходит сейчас в Земохе, поэтому прибыв туда, будем действовать по обстановке.

– Сколько вас? – спросил Бергстен.

– Как обычно, пять рыцарей, Кьюрик, Берит и Сефрения.

– А я? – запротестовал Телэн.

– Ты отправишься обратно в Симмур, – строго сказала ему Сефрения. – Элана присмотрит за тобой, и ты будешь оставаться во дворце, пока мы не вернемся.

– Это нечестно! – воскликнул мальчик.

– В жизни всякое случается, Телэн. Спархок и твой отец уже имеют некоторые планы относительно тебя, и вовсе не хотят, чтобы тебя убили до того, как им удастся их осуществить.

– Могу ли я испросить прибежища у Церкви, ваша светлость? – быстро спросил Телэн у Бергстена.

– Не думаю, – ответил закованный в доспехи патриарх.

– Вы не представляете, как разочаровали меня, ваша светлость, – надулся Телэн. – Видимо, все же я не пополню ряды церковных служителей…

– Благослови Господи! – пробормотал Бергстен.

– Аминь, – вздохнул Абриэль.

– Можно мне выйти? – обиженно попросил Телэн.

– Нет, – это был Берит, который сидел у двери, скрестив руки на груди и вытянув вперед ногу, закрывая собой проход.

Телэн сел на свое место, видимо немало уязвленный.

Далее беседа шла о том, как лучше развернуть войска в крепостях и замках центрального Лэморканда. Все это уже не относилось ни к Спархоку, ни к его друзьям, так что внимание будущего мужа эленийской королевы отвлеклось от разговоров. Мысли чехардой беспорядочно проносились в его голове, и он просто сидел, раскрыв глаза и уставившись в пол.

Встреча закончилась около полудня, и все стали один за другим покидать комнату, собираясь заняться необходимыми приготовлениями перед их отъездом из Чиреллоса.

– Друг Спархок, – сказал Кринг, когда они вышли из кабинета сэра Нэшана, – не могли бы мы перекинуться парой слов.

– Конечно, доми.

– Это, знаешь ли, по личному делу.

Спархок кивнул и повел покрытого шрамами вождя пелоев в маленькую часовню неподалеку.

– Что случилось, Кринг? – спросил Спархок.

– Я человек простой, друг Спархок, – начал Кринг. – Так что я сразу перейду к делу. Я совершенно очарован этой прекрасной высокой женщиной, что охраняет королеву Элении.

– Я так и думал, пожалуй.

– Как ты думаешь, у меня есть хоть один шанс?

Кринг умоляюще взглянул на рыцаря.

– Не знаю, что и сказать, мой друг, – уклончиво ответил ему Спархок. – Я слишком плохо знаю Миртаи.

– Ее так зовут?! Я этого не знал. Миртаи… – задумчиво протянул Кринг. – Красиво звучит, правда? Да, в ней все прекрасно. Но, скажи мне, она замужем?

– Не думаю.

– Великолепно. Всегда хлопотно ухаживать за женщиной, если сначала приходится убить ее мужа. Странно, конечно, но такое начало обычно не приводит ни к чему хорошему.

– Думаю, тебе стоит знать, что она не эленийка, Кринг. Она из Тамульской империи, а обычаи и религия этой страны значительно отличаются от наших. Твои намерения благородны?

– Конечно! Я слишком хорошо отношусь к ней, чтобы оскорбить.

– И это хорошо. Если бы ты решил действовать по-другому, она просто бы убила тебя.

– Убила? – в изумлении моргнул Кринг.

– Она – воин, Кринг, и не похожа ни на одну женщину, с которыми ты сталкивался раньше.

– Женщины не бывают воинами.

– Эленийки – нет. Но я же сказал, Миртаи – атан тамул. Они по-другому смотрят на мир. По моим подсчетам, она убила уже десять человек.

– Десять? – с недоверием выдохнул Кринг, проглотив комок. – Это немного осложняет дело, – задумчиво проговорил он, но затем, расправив плечи, заявил: – Впрочем, неважно. Женившись на ней, я научу ее как себя вести.

– Я бы не стал загадывать, мой друг. Если кто кого и будет учить, то, думаю, она тебя. Я тебе честно советую выкинуть это все из головы. Ты мне нравишься, и я совсем не хочу увидеть тебя мертвым.

– Что ж, я обдумаю это, Спархок, – нервно произнес Кринг. – Дело, конечно, весьма необычное…

– Да уж, – усмехнулся рыцарь.

– Однако могу я просить тебя быть моим ома?

– Я не знаю этого слова.

– Это значит – друг, тот, кому доверяют, и тот, кто идет к женщине и к ее отцу и братьям, чтобы замолвить слово за того, кто его туда посылает. Ты расскажешь Миртаи о том, как я ее люблю, и какой я замечательный человек – ну, как водится, понимаешь – какой я великий вождь, какие у меня табуны, сколько ушей я обрезал и какой я непобедимый воин.

– Последнее ей понравится.

– Это все правда, Спархок. В конце концов, лучшего чем я ей не найти. У меня будет время все обдумать по дороге в Земох. А если ты намекнешь ей обо всем этом до нашего отъезда – то Миртаи тоже будет о чем подумать. О, чуть не забыл. Скажи ей, что я еще и поэт. Это всегда впечатляет женщин.

– Я сделаю все, что в моих силах, доми, – пообещал рыцарь.

Уже днем Спархок выполнил свое обещание и поведал Миртаи о любви Кринга к ней. Однако Миртаи повела себя так, что рыцарь понял как мало шансов у его друга.

– Этот маленький, лысый и кривоногий? – проговорила она, не веря своим ушам. – У которого все лицо в шрамах?

Выговорив это, Миртаи рухнула в кресло и громко захохотала.

– Ну что ж, – задумчиво проговорил Спархок. – Во всяком случае, я сделал все что мог.

Грядущая церемония венчания отличалась от всех предыдущих. Для свиты Эланы требовались эленийские знатные дамы, но в Чиреллосе таковых не было, и единственными приближенными к ней дамами были Сефрения и Миртаи. Королева настояла на их присутствии, и это заставило многих недоуменно поднять брови. Даже практичный Долмант поперхнулся, узнав об этом.

– Ты не можешь привести двух язычниц в неф Базилики на религиозную церемонию, Элана!

– Это моя свадьба, Долмант. Что захочу, то и буду делать. Сефрения и Миртаи будут со мной.

– Я запрещаю.

– Хорошо. Не будет их – не будет венчания, а если не будет венчания – мое кольцо останется у меня.

– Это невыносимая девчонка, Спархок, – выдохнул Долмант, вылетая из комнаты, где Элана готовилась к торжеству.

– Мы предпочитаем говорить «энергичная», Сарати, – мягко сказал Спархок. Он был одет в черный бархат, отделанный серебром, Элана быстро пресекла его мысли о венчании в доспехах.

– Мне что-то совсем не хочется, чтобы какой-нибудь кузнец помогал тебе раздеваться в нашей спальне, любимый, – сказала она ему. – Если уж тебе надо будет помочь в этом – это сделаю я, но мне совсем не хочется обломать себе все ногти.

В армиях западной Эозии было полно людей из знати, а в Базилике – духовенства, так что в тот вечер в просторный, освещенный свечами неф набилось народу не меньше, чем на похороны досточтимого Кливониса. Пока гости собирались, хор распевал радостные гимны, а воздух был наполнен фимиамом.

Спархок, нервничая, дожидался в ризнице тех, кто должен был сопровождать его. Все его друзья уже собрались в Базилике – Келтэн, Тиниен, Бевьер, Улэф и доми, а также Кьюрик, Берит и магистры четырех Орденов. Сопровождающими Эланы были, помимо Сефрении и Миртаи, короли западной Эозии и, как ни странно, Платим и Телэн. Причин своего выбора королева не объяснила. Хотя, возможно, их и не было вовсе.

– Не делай этого, Спархок, – посоветовал Кьюрик своему лорду.

– Чего?

– Перестань тянуть себя за воротник камзола. Ты порвешь его.

– Он слишком узок для меня. Я ощущаю себя как с петлей на шее.

Кьюрик на это не ответил, однако с довольным видом поглядел на Спархока.

Дверь приоткрылась, и Эмбан просунул в комнату свою потную ухмыляющуюся физиономию.

– Мы уже готовы, а? – спросил он.

– Давайте уж скорее, – резко проговорил Спархок.

– Наш жених становится нетерпеливым, вижу-вижу! Ах, вернуть бы мне молодость, – задумчиво проговорил он, а потом добавил: – Так вот, скоро хор возвысит свои голоса в традиционном свадебном гимне. Уверен, что кто-нибудь из вас его уже слышал. Когда он подойдет к концу, я открою дверь, и тогда вы можете вести нашего агнца на заклание к алтарю. И, пожалуйста, не дайте ему сбежать и сорвать церемонию… – он гнусно захихикал и снова затворил дверь.

– Вот ведь противный человек, – пробормотал Спархок.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Келтэн. – Мне он нравится.

Свадебный гимн был одним из самых старинных церковных песен, весь пронизанный радостью. Невесты обычно с волнением прислушивались к его звучанию, но женихи, со своей стороны, едва внимали ему.

Как только смолкли последние звуки гимна, Эмбан торжественно распахнул дверь, и друзья Спархока окружили его, дабы проводить в неф. Однако неуместным было намекать на схожесть этой процессии с эскортом бейлифов, ведущих осужденного преступника к виселице.

Они проследовали в самое сердце нефа, к алтарю, Архипрелат Долмант, в белом одеянии, отделанном золотом, уже поджидал их.

– Ах, сын мой, – с улыбкой на устах произнес Долмант, – ты прекрасно поступил, что все же отважился присоединиться к нам.

Спархок не позволил себе ответить на это, но про себя с горечью подумал, что все его друзья относятся к его вступлению в брак как к веселой проделке.

Затем, после приличествующей паузы, во время которой все встали в молчании и вытягивая свои шеи пристраивались так, чтобы им хорошо было видно появление невесты, хор разразился очередным гимном, и с обеих сторон просторного нефа показалось ее окружение. Первыми – с двух разных сторон – появились Сефрения и Миртаи. Разница в их росте не сразу была замечена, однако всем бросилось в глаза то, что они обе несомненно были язычницами. На Сефрении было белоснежное стирикское одеяние, а на голову возложен венок. С лицом спокойным и невозмутимым вступала она в неф самого главного собора Священного Города. Наряд Миртаи казался в диковинку для эленийцев. Он был королевского голубого цвета и, казалось, не был прошит ни в одном месте. На обоих плечах его поддерживали драгоценные броши, и длинная золотая цепь перехватывала его под грудью, и, пересекая спину тамульской великанши, вилась вокруг ее талии и бедер, свешиваясь впереди замысловатым узлом почти до самого пола. Ее бронзовые руки были обнажены до плеч, безупречно гладкие, но мускулистые, на запястьях которых красовались не браслеты, а скорее отполированные стальные манжеты, отделанные золотом. На ногах у Миртаи были золотые сандалии, а масса распущенных черных волос доходила до середины бедер. Лоб ее охватывал простой серебреный обруч. Сегодня при Миртаи не было никакого видимого оружия, вероятно, тамульская великанша не желала ранить чувства эленийцев в столь торжественный день.