Текст книги "Сапфирная роза"

– И что одного цвета крови достаточно, чтобы заставить его мне подчиняться?

Афраэль в недоумении посмотрела сначала на Спархока, а потом перевела взгляд на Сефрению.

– Это что же, им ко всему прочему неизвестно еще и то, почему кровь их – красного цвета? – проговорила она. – Чему же ты их обучала, сестра?

– Для их понимания это было бы слишком сложным, Афраэль.

Маленькая Богиня сердито топнула ножкой, развела в воздухе руками и пробормотала по-стирикски такие слова, о которых ей не следовало бы знать.

– Спархок, – спокойно сказала Сефрения, – твоя кровь красна, потому что в ней содержится железо.

– Неужели? – проговорил ошеломленный Спархок. – Но как это возможно?

– Просто поверь мне на слово, милый. И только поэтому обагренные кровью кольца, облекают тебя такой властью над самоцветом.

– Как все это удивительно, – проговорил Спархок.

Тут в разговор вновь вступила Афраэль.

– Если Беллиом окажется заключенным в сталь, Тролли-Боги уже больше ничем не смогут препятствовать вам, – произнесла она. – Никто из вас не будет замышлять убийство Спархока, и вы снова станете все как один.

– Тебе стоило просто сказать нам, что нужно сделать, не пускаясь во все эти объяснения, – лукаво заметил Кьюрик. – Это же рыцари Храма, Флейта. Они привыкли подчиняться приказам, а не размышлять отчего, что, да почему. Такими они всегда были, такими и останутся.

– Да конечно, я могла бы поступить так, – согласилась малышка, осторожно проводя своей ладошкой по бородатой щеке Кьюрика, – но я так соскучилась по каждому из вас и, кроме того, я очень хотела, чтобы вы увидели то место, где я живу.

– Хотела показаться нам во всей своей красе? – шутливо поддразнил ее Кьюрик.

– Ну… – протянула слегка покрасневшая Богиня. – Разве вам здесь не понравилось?

– Ну что ты, – восхищенно произнес Кьюрик. – Это самый прекрасный и чудесный остров, и мы очень горды, что ты оказала нам такую большую честь, пригласив нас сюда.

Тогда Афраэль обхватила его за шею своими детскими ручками и покрыла все его лицо нежными поцелуями. Однако Спархок заметил, что глаза ее при этом были полны слез.

– А теперь вам пора возвращаться, – наконец проговорила маленькая Богиня, – уже близок рассвет. Но перед этим…

И Афраэль даровала каждому прощальные поцелуи. Когда же настал черед Телэна, темноволосая Дитя-Богиня лишь слегка прикоснулась своими губами к его и тут же направилась к Тиниену. Но неожиданно она остановилась, с лукавым видом возвратилась к мальчику и уже от души расцеловала его. Когда же она покончила с этим делом, на устах ее заиграла загадочная улыбка.

– Что, наша добрая хозяйка разрешила ваши сомнения и проблемы? – спросила белоснежная лань, когда они со Спархоком уже рассекали на ладье, схожей с грациозным лебедем, воды лазурного моря, направляясь обратно в алебастровую гавань, где на берегу был раскинут красочный шатер.

– Я больше уверюсь в этом, когда глаза мои откроются вновь, но уже в земном подлунном мире, откуда она позвала меня, о нежная лань, – ответил он, и тут же в недоумении подумал, что не может заставить себя изъясняться простым языком. Пышные фразы и слова непрошеными срывались с его языка. Он печально вздохнул.

И тут же до него донеслась насмешливая трель свирели их маленькой божественной подружки.

– О, смилуйся надо мной, дорогая Афраэль! – взмолился Спархок.

– Ну-у… ты уже делаешь успехи, Спархок, – шепнул ему прямо в ухо знакомый звонкий голосок.

Вскоре ладья пристала к берегу, и белая лань проводила Спархока к шатру, в котором он сразу улегся спать, и тотчас же им овладела странная дремота.

– Помни меня, – проговорила белоснежная лань, мягко ткнувшись своим влажным носом в его щеку.

– Я всегда буду помнить о тебе, – пообещал он, – с любовью и радостью, ибо нежнейшее твое присутствие несет облегчение и покой моей истерзанной душе.

И проговорив эти слова, Спархок снова погрузился в сон.

А когда он проснулся, то оказался вновь в ужасном мире черного песка и леденящего холода, где ветры вздымали вверх огромные облака пыли, что порой несла с собой запах мертвечины. Пыль набивалась Спархоку в волосы и стерла ему кожу под одеждой. Но все же не это разбудило его, а слабое металлическое позвякивание, как будто кто-то постукивал небольшим молоточком по звонкой стали.

Несмотря на все волнения и беспокойства, что принес им вчерашний день, Спархок чувствовал себя бодрым и отдохнувшим и в ладу со всем миром. Он потянулся и выбрался из палатки. Стук молоточка прекратился, и к Спархоку, поднимая ногами кучи пыли, подошел Кьюрик. Он что-то нес с собою в руке.

– Ну что ты скажешь вот об этом? – спросил Кьюрик и протянул Спархоку новое убежище для Беллиома, сплетенное из стальных колечек. – Возможно, этот стальной мешочек охранит нас от самоцвета… Во всяком случае, это лучшее, что я мог смастерить сейчас, милорд. В моем распоряжении было слишком мало стали.

Спархок взял у Кьюрика мешочек и пристально посмотрел на своего оруженосца.

– И ты?.. – спросил он. – И ты тоже видел этот сон?

Кьюрик кивнул.

– Я уже говорил об этом с Сефренией, – сказал он. – Нам всем снился один и тот же сон – хотя это был не совсем сон. Сефрения попыталась мне все объяснить, но потом махнула на это рукой. – Он помолчал, а потом добавил. – Прости, Спархок. Я сомневался в тебе. Но вся эта наша затея казалась такой бесполезной и безнадежной…

– В этом были виноваты Тролли-Боги, Кьюрик, так что не упрекай себя. Давай-ка лучше переложим Беллиом в его новое стальное жилище, чтобы он не натворил новых бед.

Спархок достал холщовый мешочек, в котором до сих пор хранил цветок-гемму, и стал развязывать стягивающую его веревку.

– Может быть лучше оставить его и в этом мешочке тоже? – спросил Кьюрик.

– Возможно, в нем было бы удобнее переложить Беллиом в сплетенный тобой стальной мешочек, но мне может в скором времени понадобиться очень быстро извлечь его оттуда на свет белый. И узлы мне будут только помехой, когда я спиной буду уже ощущать дыхание Азеша.

– Да, пожалуй, ты прав.

Спархок взял в обе руки Сапфирную Розу и поднял ее так, что она оказалась на уровне его лица.

– Голубая Роза! – произнес он на языке троллей. – Я Спархок Эленийский. Ты ведь знаешь меня?

Роза угрюмо мерцала ему в ответ.

– Ты признаешь мою власть над тобой?

Роза потемнела, и Спархок ощутил огромную волну ненависти, что исходила из глубины этих ажурных лепестков.

Тогда Спархок осторожно дотянулся большим пальцем правой руки до кольца и повернул его камнем внутрь. А затем он прикоснулся кольцом к самоцвету, но уже не его оправой, как делал раньше, а кроваво-красным рубином, и сильно надавил им на Сапфирную Розу.

Из глубины Беллиома вырвался пронзительный крик, и Спархок почувствовал как каменный цветок корчиться и извивается, точно змея, в его руках. Рыцарь немного ослабил давление.

– Я рад, что мы понимаем друг друга, – проговорил он. – Держи сетку открытой, Кьюрик.

Сопротивления не последовало, и самоцвет, казалось, даже с радостным нетерпением поспешил оказаться в своей новой стальной темнице.

– Ловко проделано, – восхищенно произнес Кьюрик, в то время как Спархок сцепил края стального мешочка металлической проволокой.

– Стоило поумерить спесь этой диковинке, – усмехнулся Спархок. – Остальные уже проснулись?

– Да, – кивнул Кьюрик. – Собрались все там, вокруг костра. Ты бы, Спархок, пошел к ним и даровал всеобщее прощение. Иначе, боюсь, тебе придется все утро выслушивать извинения. Особенно будь внимателен и осторожен с Бевьером. Он и так уже с первыми лучами солнца погрузился в молитвы. Вероятно, он гораздо дольше других будет изъясняться о том, как он перед тобой виноват.

– Бевьер – все же хороший малый, Кьюрик.

– Конечно, в этом-то и проблема.

– Циник.

Кьюрик усмехнулся ему.

Пока они двое пересекали лагерь, Кьюрик взглянул на небо.

– Ветер утих, – заметил он. – И пыль, кажется, улеглась. Ты не думаешь, что… – Он не закончил фразы.

– Возможно, – откликнулся Спархок. – По крайней мере, очень на то похоже. Но мы, кажется, уже пришли. – Они с Кьюриком подошли к костру, где собрались уже все остальные, и Спархок прокашлялся. – Что за чудная ночь сегодня была у нас с вами, друзья, – спокойно проговорил он. – Я так привязался к этой маленькой белоснежной лани, хоть у нее такой холодный и влажный нос.

Все рассмеялись, но напряженным смехом.

– Ну, хорошо, – проговорил тогда Спархок. – Теперь нам известно, откуда происходил тот мрак и отчаяние, так что давайте не будем переливать из пустого в порожнее. Вы ни в чем не виноваты, так что давайте об этом забудем. Нам предстоит обдумать гораздо более важное. – Он показал своим друзьям стальной мешочек с Беллиомом. – Вот здесь покоится теперь наш голубой дружок, – сказал он. – Надеюсь, ему уютно в этой железной клетке, но как бы ему там ни было, он останется здесь – по крайней мере, до тех пор, пока он нам не понадобится. Кстати, чья очередь готовить завтрак?

– Твоя, – ответил ему Улэф.

– Я же только прошлым вечером занимался ужином?!

– Ну так что ж, одно другому не мешает.

– Но это не справедливо, Улэф.

– Я просто слежу за тем, чья очередь готовить еду, Спархок. А если ты интересуешься истиной и справедливостью, то ступай и поговори об этом с Богами.

Все рассмеялись, и все встало на свои места.

Пока Спархок занимался завтраком, к нему подошла Сефрения.

– Я тоже должна извиниться перед тобой, дорогой, – призналась она.

– Что ты говоришь, матушка?

– Да, но поверь, у меня и в мыслях не было, что это облако было сотворено Троллями-Богами.

– Ну, разве это твоя вина, Сефрения? Я тоже был совершенно убежден, что это – Азеш, и даже не допускал никаких других возможностей.

– Одно дело – ты, а совсем другое – я. Мне стоило как следует разобраться во всем, а не полагаться на логику.

– Я думаю, нас сбил с толку Перрейн, матушка, – мрачно проговорил рыцарь. – Он следовал указаниям Мартэла, а тот в свою очередь приказам, что ранее исходили от Азеша. Мы полагали, что все идет своим чередом, как продолжение того, к чему мы уже успели привыкнуть, да у нас и не было никаких причин подозревать, что в игру вступил кто-то новый. Даже когда мы узнали, что Перрейн никак не связан с тенью, мы все равно не отказались от старой мысли. Не кори себя, Сефрения, ты совершенно ни в чем не виновата. А то, что действительно удивляет меня, так это то, что Афраэль не видела, что мы совершаем ошибку, и не предостерегла нас.

Сефрения печально улыбнулась.

– Боюсь, она даже и не предполагала, что мы ничего не понимаем. Она совершенно не представляет, насколько мы ограниченны, Спархок.

– Так ты бы сказала ей об этом…

– Скорее я умру, чем сделаю это.

Предположение Кьюрика, возможно, и не было верным, но независимо от того, был ли этот беспрестанный ветер, что поднимал в воздух клубы пыли, застилая им глаза, естественного происхождения или вызвал его Беллиом, но он утих, и воздух был чистым и холодным. Небо было голубым и ясным, а на востоке сверкал желтый солнечный диск – холодный и безжалостный. Погода явно улучшилась, и вместе с чудным видением ночи – это все поднимало настроение и боевой дух людей из маленького отряда, пробирающегося в самое пекло – столицу императора Отта и его страшного Бога Азеша. И даже нависающее над горизонтом черное облако уже не так волновало их.

– Спархок, – сказал Тиниен, подъезжая к рыцарю. – Кажется, я все понял.

– Ты о чем?

– Я думаю, что понял, как Улэф решает, чья очередь готовить…

– О? С радостью послушаю тебя.

– Он просто дожидается, когда кто-нибудь сам поинтересуется об этом. Стоит кому-то спросить, чья очередь готовить, как Улэф тут же и отправляет его заниматься готовкой.

Спархок немного подумал.

– Что ж, может быть ты и прав, – наконец проговорил он. – Но что если никто не спросит об этом Улэфа?

– Тогда Улэф готовит сам. Насколько я помню, это случалось лишь однажды.

Спархок призадумался вновь.

– Думаю, тебе стоит рассказать об этом остальным, – сказал он. – Пожалуй, Улэф теперь не будет отходить от костра и научиться изумительно готовить.

– Да уж, друг мой, – рассмеялся Тиниен.

К полудню они добрались до крутого горного кряжа, в котором выделялась остроконечная черная скала расщепленная точно посредине. К вершине меж скал вела еле заметная тропка. Путники двинулись по ней наверх, но когда они проехали примерно половину пути, к Спархоку подъехал Телэн.

– Может, вам стоит остановиться здесь? – сказал он рыцарю. – А я бы пока проскользнул вперед и разведал, что там нас ожидает.

– Это слишком опасно, – покачал головой Спархок.

– Да ладно тебе, Спархок. В этом со мной никто не сравниться. Не бойся, я же почти всю жизнь только этим и занимался, я сумею пробраться так, что меня никто не заметит. Будь в этом уверен. – Мальчик замолчал. – А кроме того, – добавил он, – если случиться какая беда, вам будут нужны воины в стали и с оружием в руках. В бою я вам не помощник, поэтому вы сможете обойтись и без меня. – Он скорчил рожицу. – Ты знаешь, не могу даже поверить в то, что я только сказал. Вы все мне должны пообещать, что будете держать Афраэль подальше от меня. Думаю, она оказывает слишком нездоровое влияние.

– И не надейся на это, – ответил Спархок. – И никуда ты не пойдешь.

– Как бы не так, Спархок! – дерзко выкрикнул Телэн, быстро соскользнул с коня и стремглав понесся вперед по тропе. – И даже не пытайтесь меня поймать!..

– Да, мало его пороли. Но теперь, боюсь, уже поздно, – проворчал Кьюрик, в то время как все они смотрели вслед удаляющейся фигурки мальчика, поспешно огибающего выступ скалы.

– Хотя, он – прав, – проговорил Келтэн. – Пожалуй, из всей нашей компании мы смогли бы обойтись только без него. А ведь этому мальчишке уже не чуждо благородство и великодушие. Ты можешь гордиться им, Кьюрик.

– Да что мне эта гордость, если придется объяснять его матери, почему я позволил ему погибнуть.

А Телэн между тем так быстро скрылся из виду, что, казалось, земля перед ним разверзлась и поглотила его. Правда уже через несколько минут его юркая фигурка вновь показалась из расщелины наверху скалы, он быстро сбежал вниз по тропинке и был снова в кругу своих друзей.

– Там город, – переведя дыхание, проговорил он. – Возможно, это Земох.

Спархок вынул карту из седельного мешка.

– Город большой?

– Примерно как Симмур.

– Тогда он действительно может оказаться Земохом. Какой он с виду?

– Ну как… – пожал плечами мальчик. – Во всяком случае, если это Земох, то не зря его называют зловещим.

– Ты не заметил над городом дыма? – спросил его Кьюрик.

– Да, дым выходит из труб двух больших зданий в самом центре города. Они даже, кажется, соединены друг с другом. Одно из них увенчано остроконечными шпилями, а над другим возвышается огромный черный купол.

– Видимо, остальной город – покинут, – сказал Кьюрик. – Тебе раньше доводилось бывать в Земохе, Сефрения?

– Лишь однажды.

– Что это за здание с остроконечными шпилями?

– Дворец Отта.

– А то – черным куполом? – Хотя об этом Кьюрик мог и не спрашивать, все и так уже знали ответ.

– Это самое страшное место – Храм Азеша. И Азеш там – поджидает нас.

26

Теперь маскировка была ни к чему, – думал Спархок, – когда он и его спутники снимали с себя наряды, смастеренные для них Сефренией, и облачались в доспехи. На селе ввести в заблуждение простодушных крестьян да фермеров и разве что плохо обученных вояк было нетрудно, но пройти незамеченными через пустынный город, патрулируемый отборными войсками Отта, было бы невозможно. Да и кольчуга, которой было бы достаточно при стычках с сельскими жителями, теперь не была надежной защитой в случае вооруженного сопротивления, которое они могли бы встретить на улицах города Отта.

– Ну, ладно, что будем делать дальше? – спросил Келтэн.

– Я еще точно не решил, – ответил Спархок. – Честно говоря, у меня и в мыслях не было, что мы продвинемся так далеко. Я полагал, что единственное, на что мы можем надеяться, это подойти поближе к городу Отта и разрушить его, как и все остальное, когда я разобью Беллиом. Ладно, как только мы оденем доспехи, я потолкую об этом с Сефренией.

К полудню высокие легкие облачка стали набегать с востока, и когда день перевалил к ночи, они закрыли собой почти все небо. Удушливая прохлада стала ослабевать и сменилась необычайной духотой. Изредка с востока доносились случайные раскаты грома. И когда солнце уже топило свои лучи в розовато-красном закате, рыцари собрались около Сефрении.

– Наш доблестный вождь кажется позабыл некоторые стратегические тонкости, – начал Келтэн.

– Не язви, – осадил его Спархок.

– Ну что ты, как можно, Спархок. Я вовсе не хотел тебя обидеть, ведь я даже ни разу не употребил слово «идиот». Просто мы все сгораем от любопытства. Скажи же скорей, что нам предстоит?

– Полагаю, осада нам здесь не поможет, – заключил Улэф.

– Фронтальные приступы всегда смешны, – добавил Тиниен.

– Надо же какие вы умные, – едко заметил Спархок. – Ну ладно. Вот что я об этом думаю, Сефрения. Хотя с первого взгляда Земох и кажется пустынным городом, но его наверняка прочесывают до зубов вооруженные патрули Отта. Мы должны всеми силами попытаться избежать их. Да… Жаль, что нам известно так мало об этом городе.

– А насколько подготовлены воины Отта? – спросил Тиниен.

– Очень даже неплохо, – ответил Бевьер.

– Что, они могут соперничать с рыцарями Храма? – удивленно спросил Тиниен.

– Ну, нет, это просто невозможно, – простодушно ответил Бевьер. – Думаю, они равны по силе воинам из войска короля Воргуна.

– Ты ведь была уже в Земохе, Сефрения, сказал Спархок. – Скажи точно, где расположены дворец и Храм?

– На самом деле они представляют собой единое целое, – ответила она. – И находятся в самом центре города.

– Тогда не важно, через какие ворота мы войдем в город?

Сефрения утвердительно кивнула.

– Не правда ли странно, что дворец и Храм находятся под одной крышей? – спросил Кьюрик.

– Земохцы странные люди, – ответила Сефрения. – И что касается дворца и Храма, тут есть еще одна особенность. Внутрь Храма можно попасть только через дворец. И другого доступа в Храм нет.

– Значит всего-то навсего нам надо подъехать на лошадях к замку и постучать в его двери, – заявил Келтэн.

– Нет, – твердо возразил Кьюрик. – До замка мы можем прогуляться и пешком, а уж стучать нам в дверь или нет – решим на месте.

– Пешком? – переспросил несколько уязвленный Келтэн.

– Лошади наделают слишком много шума на мощеных улицах города, да и укрыться с ними гораздо сложнее.

– Топать так далеко да еще в доспехах и полном вооружении?.. – скривился Келтэн.

– Ты сам захотел стать рыцарем. Насколько я помню, вас со Спархоком никто силком в Орден не затаскивал.

– А можешь ли ты насвистеть ту мелодию заклинания, которое делает любого невидимым и о котором нам рассказывал Спархок? – обратился Келтэн к Сефрении.

– Нет, – покачала головой Сефрения.

– Но почему?

Сефрения насвистела короткую музыкальную фразу.

– Ну, как? Ты узнал эту мелодию? – спросила она.

Келтэн нахмурился.

– Пожалуй, что нет, – наконец произнес он.

– Это был традиционный Гимн Пандионского Ордена. Думаю, он хорошо известен тебе. Ну, вот, по-моему, теперь я сполна ответила на твой вопрос.

– Да-а… Вижу, что с музыкой у тебя дела совсем плохи.

– А что случится, если ты все же начнешь напевать эту мелодию и возьмешь не те ноты? – спросил Телэн.

– Лучше не спрашивай, – поежилась Сефрения.

– Ну что ж, – неожиданно весело заявил Келтэн, – тогда мы отправимся вперед и будем красться и прятаться, как настоящие лазутчики.

– Точно, – поддакнул ему Спархок, – но только когда окончательно стемнеет.

От края пыльной равнины до зловещих стен Земоха еще оставалась целая миля или даже чуть больше, и когда рыцари добрались до западных ворот города, они все обливались потом.

– Душно, – тихо проговорил Келтэн, утирая струящийся пот с лица. – Что, так всегда бывает в Земохе? Обычно в это время года не бывает так жарко.

– Да, погода здесь весьма необычна, – согласился Кьюрик.

Отдаленные раскаты грома и бледные вспышки молний на востоке только подтвердили их наблюдения.

– Может, попросим у Отта прибежище от грозы, – сказал Тиниен. – Как в Земохе с гостеприимством?

– Боюсь, ты его здесь не дождешься, – ответила Сефрения.

– В городе мы должны вести себя как можно тише, – предупредил всех Спархок.

Сефрения подняла голову и взглянула на восток, ее бледное лицо едва выделялось на фоне темноты, дышащей зноем.

– Давайте немного подождем, – предложила она. – Гроза движется прямо на нас. Раскаты грома смогут заглушить бряцанье ваших доспехов.

Они ждали, прислонясь к базальтовым стенам города, в то время как громыханье и неистовый рев грозы неумолимо приближался к ним.

– Да-а… Это заглушит любой наш шум, – заметил Спархок. – Давайте войдем в город, пока не начался настоящий ливень.

Ворота, сделанные из грубо отесанных бревен, окованных в железо, были слегка приоткрыты. Спархок и его друзья, держа наготове мечи и топоры, проскользнули один за другим за стены города.

Воздух города полнился странным запахом, он не был приятным или дурным, но чуждым и даже враждебным, как показалось Спархоку. Земох, не освещенный светом факелов, был погружен во мрак, и рыцарям и их спутникам приходилось полагаться лишь на вспышки молний, окрашивающих в пурпурный цвет облака, движущиеся с востока. В свете молний улицы казались узкими, а камни, которыми они были мощены, гладкими и мокрыми от накрапывающего дождика. Стены домов, высоких и узких, с маленькими и по большей части заколоченными окнами, были покрыты легким налетом грязи от пыльных бурь и гроз, частенько обрушивающихся на город. Та же песчаная грязь собиралась в углах и на порогах домов. Город этот, казалось, был заброшен много столетий назад; в нем царил дух опустошенности и весь он походил на руины, застывшие в веках.

Телэн проскользнул к Спархоку и постучал по его доспехам.

– Не делай этого, Телэн.

– Но я просто хотел привлечь твое внимание. У меня есть идея. Ты ведь не будешь препираться со мной по ее поводу?

– Пока нет. Ты же еще не рассказал мне в чем заключается твоя идея.

– Согласись, что в нашем отряде я – единственный, кто обладает некоторыми уникальными талантами?

– Да уж. Только я очень сомневаюсь, что ты найдешь здесь хоть одного человека, чтобы обчистить его кошелек, Телэн.

– Ха, – напыжился Телэн. – Ха-ха-ха… Ну, а теперь, после твоей дурацкой шутки, могу я перейти к делу.

– Извини, если я тебя обидел. Давай, рассказывай.

– Никто из вас не сможет проскользнуть мимо патруля, не разбудив при этом половину жителей города, а я смогу.

– Ну и что из этого?

– А то, что я побегу вперед на разведку, и время от времени буду возвращаться к вам и докладывать о любых приближающихся людях – или прячущихся в засаде.

Спархок не стал ждать на этот раз. Он рванулся к мальчику, чтобы схватить его, но Телэн ловко выскользнул у него из-под рук.

– Больше не делай этого, Спархок, ты очень глупо выглядишь. – Телэн пробежал немного вперед, потом остановился и засунул руку в ботинок и из этого своего тайника он вытащил небольшой острый кинжал. Потом он словно растворился в темноте узкой улочки.

Спархок выругался.

– Что случилось? – спросил Кьюрик, неподалеку от него стоящий.

– Да Телэн опять убежал.

– Что?

– Говорит, что собирается разведать что впереди. Я попытался удержать его, но не смог поймать.

Неожиданно откуда-то издалека, из лабиринта извилистых улиц, до них донеслось странное надрывное завывание.

– Что это? – прошептал Бевьер, сильнее сжав в руке рукоять своего Локамбера.

– Ветер, может быть, – неуверенно проговорил Тиниен.

– Ветер-то не дует…

– Я зная, но лучше будем считать, что это ветер, чем останемся пребывать в тоскливом неведении.

Они двинулись дальше, прижимаясь к стенам домов и всякий раз застывая с каждой новой вспышкой молнии и раскатом грома.

Вскоре показался Телэн, бесшумными шагами приближавшийся к ним.

– Там впереди патруль, – сказал мальчик, не подходя к ним близко, чтобы его не смогли изловить. – Представляете, они идут по городу с зажженными факелами… Такое впечатление, что они никого не ищут и вообще их ничего не интересует или может они стараются казаться такими.

– Сколько их? – спросил Улэф.

– Примерно с дюжину.

– Тогда это не причина для беспокойства.

– Но я бы посоветовал вам срезать угол и перейти на следующую улицу через этот проулок. Хлопот будет меньше. – Телэн пожал плечами и тут же кинулся к проулку и в мгновении ока исчез в нем.

– В следующий раз, когда мы будем выбирать главного, я проголосую за этого мальчишку, – пробормотал Улэф.

И они двинулись вперед через проулок и дальше узкими кривыми улочками. С помощью Телэна, который разведывал им дорогу, они легко избегали встреч с земохскими патрулями. Чем ближе подходили они к центру города, тем шире становились улицы и дома более величественными. В очередной раз, когда вернулся Телэн, призрачная вспышка молнии высветила на его лице выражение отвращения.

– Еще один патруль прямо на нашем пути, – отрапортовал он. – Единственное, что настораживает, это то, что они не патрулируют. Такое впечатление, что они только что разгромили какой-то винный погребок, а теперь сидят прямо посреди улицы и пьют.

Улэф поежился.

– Ну так что ж, мы снова обойдем их через какой-нибудь проулок.

– Не получится, – сказал Телэн. – Мы не можем свернуть с этой улицы, я не нашел ни одного бокового прохода; более того, эта улица единственная, что ведет прямо к замку. Вообще, скажу я вам, этот город какой-то бестолковый. Улицы приводят совсем не туда, куда ожидаешь выйти.

– Сколько этих пьяниц на нашем пути? – спросил его Бевьер.

– Пять или шесть.

– У них тоже есть факелы?

– Да, – кивнул Телэн. – В общем, они сидят там, рядом со следующим поворотом улицы. И, кстати, из-за этих факелов, что светят им прямо в глаза, они плохо видят в темноте.

Бевьер многозначительно потряс в воздухе своим ужасным топором.

– Ну что ты думаешь? – Келтэн Спархока.

– Если надо, будем драться, – сказал Спархок. – Да и вряд ли они согласятся добровольно убраться с нашего пути.

То, что произошло потом, походило скорее на убийство, чем на честное сражение. Пьяная пирушка, продолжавшаяся видимо уже довольно долгое время, успела превратить этих нерадивых земохских вояк в агрессивных, но слабо соображающих животных. И рыцари Храма просто подбежали к ним и порубили на куски. Один из солдат только и успел что вскрикнуть, и его удивленный крик потонул в зверином скрежете грома.

Без единого слова рыцари оттащили недвижимые тела к дверным проемам домов и укрыли их там. Затем они окружили Сефрению, на случай новой стычки, и двинулись вперед по широкой хорошо освещенной улице к морю коптящих факелов, которые, казалось, огненным кольцом окружали дворец Отта.

И опять они услышали этот ужасный холодящий сердце вой. Вернулся Телэн, на этот раз он даже не пытался ускользнуть от них снова.

– До дворца совсем недалеко, – сказал он. – Там расставлен караул. Ну и странные на них доспехи, сплошь все утыканные стальными остриями. Они ужасно похожи на ежей.

– Сколько их там? – спросил Келтэн.

– Много, я не успел сосчитать. А вы слышали этот вой?

– Уж лучше бы его не слышать.

– Но все равно вам придется теперь привыкнуть к этому звуку. Это воют те самые солдаты, что охраняют дворец.

Дворец Отта был немного больше, Базилика в Чиреллосе, но уступал Священному собору в грации и величавости. В начале своей жизни Отт был пастухом, и с тех самых пор он не изменял своему вкусу и полагал, что чем больше, тем лучше. Дворец его был построен из обломков рыжевато-черной базальтовой скалы. Плоский ровный базальт – прекрасный материал для построек, он придает впечатление массивности, но не красоты и гармонии.

Этот дворец вознесся подобно огромной горе в самом центре Земоха. Правда на самой вершине этой мрачной громадины возвышалось несколько башен, что обычно для дворцовой постройки, но в данном случае эти неотесанные остроконечные шпили, пронзающие небо, не придавали ни грации, ни величия, да и вообще казались не к месту. Постройка этих башен началась еще много веков тому назад и до сих пор так и не была завешена. Шпили бестолково упирались в небо, окруженные полусгнившими остатками грубых подмостков. Этот дворец был не столь воплощением зла, как символом безумия, застывшим свидетельством тщетности любых начинаний.

Неподалеку от дворца Спархок смог разглядеть возвышающийся купол Храма Азеша, представлявший из себя полусферу ржаво-черного цвета, сооруженную из гигантских симметрично расположенных шестиугольных базальтовых блоков, придававших всей постройке вид гнезда какого-то ужасающе громадного насекомого или огромной зияющей раны.

Все пространство вокруг дворца и примыкающего к нему Храма казалось мертвым, там не было ни домов, ни деревьев, а лишь голая равнина, простирающаяся на сотню ярдов от зловещих стен. В темные ночи они освещалась тысячью факелов, наугад воткнутых в щели между плитами, казавшимися в темноте огромным полем из мерцающих огней.

Широкая улица, по которой продвигались рыцари, вела через освещенную рыночную площадь прямо к главному порталу жилища Отта, а там сужалась и проходила через сводчатый проем с дверями, самыми широкими, какие только доводилось видеть Спархоку на своем веку; они были зловеще распахнуты.

Воины, охранявшие дворец, выстроились между стенами и полем коптящих факелов. Они были облачены в доспехи, изощреннее и причудливее, чем мог бы себе вообразить Спархок. Их шлемы были отлиты из стали в форме черепа и увенчаны также стальными ветвистыми рогами, напоминающие оленьи. Их латы в местах соединений – на локтях и плечах, на коленях и бедрах – были покрыты длинными шипами и сверкающими выступами. Стальные предплечья также были усеяны острыми крючьями и шипами. Солдаты сжимали в руках тяжелые, мерзко раскрашенные щиты и пугающего вида оружие, созданное, казалось, не для того, чтобы сразить противника наповал и обречь на смерть, а вызвать боль и мучения от прикосновений его острых, как бритва, зубцов, напоминающих зубья пилы, и огромного крюка на конце.

Сэр Тиниен был дейранцем, а его народ с незапамятных времен славился своими знаниями о доспехах.

– Это просто идиотизм, самое чистейшее ребячество, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться в жизни, – презрительно проговорил он в затишье между двумя раскатами грома.

– Что? – переспросил Келтэн.

– Их доспехи никуда не годятся. Ведь они должны служить не только для защиты того, кот их носит, но и для его относительной свободы передвижения. Зачем же намеренно превращать себя в черепаху?

– Но вид у этих доспехов весьма устрашающий.

– Наверное, только с этой целью они и были сделаны, поскольку других достоинств у них нет. Да, к тому же, все эти шипы да крючья лишь помогают противнику, указывая на наиболее уязвимые места. И о чем только думал оружейник, выковавший такую красоту? – Тиниен усмехнулся.