Текст книги "Два месяца в Техасе"

14. Матч

Солнечный луч жег сквозь одеяло. Было за полдень, но я так и не встал с кровати. Я намеревался пролежать так весь день. И завтрашний тоже. И, возможно, послезавтрашний. Все потеряло смысл, все было абсолютно безразлично. Плюс на меня давила дикая усталость. Единственное, что я мог сейчас делать, это валяться в кровати и глядеть на потолок. Хотя и это было тягостно.

По радио звучала пронзительная песня группы «A-ha» «Stay on these roads», от этой мелодии наворачивались слезы. Мне было жалко себя. Мелкий, ничтожный, обманутый.

На прикроватной тумбочке лежало «кольцо обещания», подаренное Долли. Оно навязчиво, издевательски напоминало мне обо всем случившемся. Я схватил кольцо и со злостью метнул в открытое окно.

В дверь робко постучали, заглянула Мэгги.

– Можно к тебе?

Я поспешно вытер слезы и сопли. Какого фига она приперлась! Мне не хотелось ее видеть. НИКОГО не хотелось сейчас видеть.

Мэгги неуверенно зашла. Влажными глазами я смотрел в потолок. Мэгги подошла ближе, робко присела на стул возле кровати.

Мы оба молчали, тоскливо подвывал солист группы «A-ha».

– Завтра баскетбольный матч, помнишь? – осторожно спросила Мэгги. – Что решил – пойдешь, не пойдешь?.. Ты ведь в команде все-таки…

Я не ответил.

– Слушай, не надо такую трагедию из этого делать, это не была любовь всей твоей жизни… – мягко произнесла Мэгги. – Все равно бы вы расстались. Ты уедешь обратно в Россию, и вряд ли бы вы еще когда увиделись. Все-таки в противоположных частях света живете… Так что при любом раскладе вы бы расстались…

Я молчал.

– Хотя бывает и по-другому. Вот, например, я и Арч… Раньше думала, что если начала с кем-то встречаться, то это на всю жизнь. Думала, мы с Арчем поженимся после школы и все такое… но… у нас все явно идет к завершению… И Арч осознать этого никак не хочет…

Зачем она мне сейчас всю эту хурму рассказывает?! Плевать мне на ее личные проблемы!

– Ладно, я пойду, – пробормотала Мэгги, поднимаясь со стула. – Зови, если что… Я рядом…

Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, ударившись о стену, и ворвался Ричард.

– Эй, Подводник, смотри что тебе притащил! – он повертел в воздухе книжкой. – «Почтамт» Чарльза Буковски. Клевая книга! Похабная немного, но так надо. Знаешь, есть неприличные анекдоты, которые многое теряют, если из них убрать срамности и матности. Вот и старик Бук такой!

В комнату ввалился мистер Палмер. Традиционно в засаленной майке.

– Картер сбежал! – сообщил нам мистер Палмер.

– Может, просто спрятался где? – предположил Ричард.

– Все обыскал, точно сбежал.

– У нас ничто не приживается, – хмуро заметил Ричард. – Ни цветы, ни животные.

– Славный был кот, – с грустью произнес мистер Палмер. – Я привязался к нему…

– Славный. Только вот постоянно срал на телевизор.

Я едва сдерживался, чтобы не обматерить этих двоих. Что они обсуждают! Они что, не понимают, какие у меня тут душевные страдания?!

– Я тут в новостях слышал, что одна собака сбежала из дома в Калифорнии, а через пару лет ее обнаружили во Флориде, – поведал мистер Палмер. – На другой части континента!

– И?

– И вернули владельцам.

– Захватывающая история, – резюмировал Ричард.

Мистер Палмер заметил в руке Ричарда книгу.

– Это еще что! Буковски?!

– Чтобы Подводника раззадорить…

– Рано ему еще Бука читать! Да и тебе вообще-то тоже, Ричард!

– Отец, мне девятнадцать!

– Угу, практически сорок!

Я демонстративно перевернулся на бок, спиной к Ричарду и мистеру Палмеру. Уж такой намек они должны были понять.

– Что вы тут столпились! – раздался возглас миссис Палмер. – Выйдите отсюда! Оставьте ребенка в покое!

Я услышал торопливые шаги – мистер Палмер и Ричард поспешно ретировались.

– Как ты? – мягко спросила миссис Палмер.

Я молчал.

– Я там персиковый коблер приготовила. И тыквенные лепешки. Принести тебе что-нибудь?..

Я молчал. В задницу себе засуньте свой коблер! Вместе с тыквенными лепешками.

– Нельзя же так, третий день ничего не ешь…

Я лежал неподвижно, продолжая упорно молчать.

– Может, тебе к психоаналитику сходить? – осторожно спросила миссис Палмер. – У меня есть знакомый в Эннисе…

– Ой, вот не надо этой фигни! – выкрикнул я, натягивая одеяло на голову.

Миссис Палмер тяжко вздохнула. Послышались удаляющиеся шаги, закрылась дверь – миссис Палмер вышла из моей комнаты.

Затишье длилось не больше пары минут. Скрипнула дверь – опять кто-то вошел в мою комнату.

– ДА ВАЛИТЕ ВЫ ВСЕ В ЖОПУ!! – заорал я из-под одеяла.

Дверь закрылась. Но вошедший остался в комнате – я слышал шорох.

– Когда я был в твоем возрасте – да, мне тогда было шестнадцать-семнадцать – девушки изменяли мне, – услышал я голос мистера Палмера. – Каждая вторая, с кем я начинал встречаться, в итоге мне изменяла. Не знаю, почему. Это было проклятие какое-то… Но позднее – на войне, в джунглях – я вспоминал эти эпизоды, чтобы повеселиться. Серьезно! Чтобы отвлечься, не поддаться отчаянию и панике. И это работало, да… Измена возлюбленной это больно, чертовски больно. И чем сильнее твои чувства, тем больнее… Но измена – далеко не самое ужасное, что может случиться в жизни. Есть вещи куда больнее. И страшнее… Я прожил почти полвека, так что поверь мне… Ты сильный парень. В тебе есть огонь. Не просто огонь – степной пожар. Но не давай ему жечь тебя изнутри… Тебе еще много всего нужно сделать…

Дверь скрипнула и захлопнулась – мистер Палмер вышел из комнаты.

А я лежал, укрывшись с головой одеялом, осмысляя его слова…

Баскетбольный матч проводился во «Франклин Хай», в спортзале №1. Этот спортзал был просторнее, чем тот, в котором у нас проходили уроки физкультуры, и предназначался именно для соревнований. Здесь даже электронное спортивное табло на стене висело.

По пути к раздевалке нашей команды, я встретил в коридоре Санчеса и Сальму. Они ворковали и нежничали у стены. Увидев меня, тотчас резко посерьезнели.

Санчес шепнул что-то на ухо Сальме, оставил ее и двинулся мне навстречу.

– Как ты, братишка? – спросил он.

– Все окей. А разве что-то произошло?

Санчес внимательно смотрел на меня. Что-то в моем взгляде заставило его отступить.

– Прости… – пробормотал он.

В раздевалке все «койоты» были в сборе. Мейнард, уже переодевшийся в форму и сидевший на скамейке, косо глянул в мою сторону и ухмыльнулся. Я едва сдержался, чтобы не подойти и двинуть ему.

Манкузо травил очередной похабный анекдот из своей богатой коллекции. Я застал лишь концовку:

– …а третья баба вдруг начинает рыдать. «Что такое?» – спрашивают ее. «А у меня будут щенки», – говорит она сквозь слезы. «Почему?» – «А мы трахались по-собачьи!»

Раздевалка взорвалась хохотом.

Не спеша я начал переодеваться.

– Сегодня я должен быть на высоте, – сообщил Уорд присутствующим. – Мама пришла поболеть за меня.

Раздевалка снова взорвалась хохотом.

– Ой-ой! Маменькин сыночек! Ха-ха!

В раздевалку влетел Санчес.

– Тихо, тренер идет!

Все тотчас затихли. Через мгновение в раздевалку зашел тренер Атвуд.

– Ну что, «койоты»? – обратился он. – Как настроение?

– Замечательно!

– Хуже некуда!

– Парни, это момент истины. Вы либо окажетесь победителями, либо – лузерами!

– Спасибо, тренер! Мы ждали, что вы скажете нечто подобное!

– Подняли нам настроение.

– Дали стимул!

– Вселили уверенность.

– Отставить! – раздраженно отмахнулся тренер Атвуд. – Сражайтесь отчаянно, но с умом, без эмоций. Пусть каждый выполняет свою задачу на поле, и тогда все получится!.. Стоп! А где Филдинг? Он что, не пришел еще?!

– Не-а, – ответил за всех Мейнард.

– Что за дела! Фрэнк, – обратился тренер к Бентону – капитану команды, – один из ключевых игроков отсутствует, а ты молчишь!

– Как раз хотел вам сказать, тренер…

– Что с ним?

– Не в курсе, тренер, как раз собирался звонить ему.

– Так звони! Быстрее! Как мы без Филдинга?.. Ты еще здесь, Фрэнк? Звони, бегом!

Бентон пулей выскочил из раздевалки.

– Пошустрее переодевайся! – раздраженно крикнул мне тренер Атвуд. – Больше жизни, не на воскресной прогулке!

Гигантские электронные часы на стене спортзала хладнокровно отсчитывали минуты до начала матча.

Зрительские трибуны были полностью заполнены, стоял гул голосов.

Разминаясь, мы, «койоты», поочередно кидали мяч в кольцо. Броски у меня совершенно не шли.

На поле появились наши соперники – «бизоны». Они стали разминаться на другом кольце.

– Глянь на них, Санчес! – прошептал Грин. – Ну и амбалы! Слушай, они и вправду бизоны!

– Даже наш Уорд на полголовы ниже самого мелкого из них, – ошарашенно пробормотал Санчес.

Устав от разминки, я присел передохнуть на скамейку запасных. Ко мне тут же подлетел тренер Атвуд.

– В чем дело? – строго спросил он меня.

– Силы берегу.

– Силы для девочек беречь будешь! Разминайся давай!

Подошел Бентон.

– Ну чего, дозвонился? – обернулся к нему тренер.

Бентон кивнул.

– И? Где Филдинг? – нетерпеливо спросил тренер Атвуд.

– Он с дерева упал, ногу вывихнул.

– Чего?? С какого дерева?

– Без понятия, тренер.

– Что он там делал на дереве?

– Не в курсе, тренер.

– Вот тебе и Филдинг! Не ожидал!.. – злобно процедил тренер Атвуд. – Теперь стартовый состав менять придется!..

Новый стартовый состав был окончательно сформирован за несколько минут до начала матча: Бентон, Грин, Мейнард, Уорд, Роулингс.

– Вперед, парни! – крикнул им тренер Атвуд. – Докажите, что не зря я с вами нянчился!

Зрители на трибунах свистели на все лады.

Матч начался. После сбрасывания «бизоны» завладели мячом. Один из «бизонов» (сзади на его майке было выведено «Макканн») ринулся вперед, без труда обвел «койотов» -защитников и броском с трех шагов заложил мяч в корзину. Хорошенькое начало!

«Койоты» бросились в атаку, но потеряли мяч. И «бизоны» переправили его в наше кольцо. Вражеские болельщики выли от восторга.

Получив мяч после разыгрывания, Мейнард ответил за всех «койотов» трехочковым. Это несколько приободрило.

На третьей с половиной минуте игры капитан «койотов» Бентон заработал первое персональное замечание. Скверный был знак…

«Койоты» играли вяло, без огонька, несобранно. Словно изначально были настроены на проигрыш. Сложно поверить, что такая неслаженная команда смогла дойти до финала.

Роулингс отдал длинный пас Уорду, но мяч перехватил «бизон» по имени Адамсон. Он неплохо разыграл, передал мяч Макканну, и тот забросил его в наше кольцо.

Счет стал 13:3.

М-да, тухло все сегодня складывалось для «койотов»…

Я наблюдал за ходом игры со скамейки запасных. Тренер Атвуд подошел ко мне.

– Иди на поле! – велел он мне. – Замени Роулингса!

– Я??.. Я не могу, тренер…

– Что?? Почему??

– Ну…

– В ЧЕМ ДЕЛО?? – прорычал тренер Атвуд.

– Я… похоже, сегодня я бесполезен, тренер…

– Ну, давай тогда перенесем игру на другой день! – ехидно сказал тренер Атвуд. – Я тебе говорил, не мешай личные проблемы со спортом!..

– Не так это просто!.. – выкрикнул я.

Тренер Атвуд хмуро смотрел на меня сверху вниз.

– Свободен!

Я непонимающе уставился на него.

– Езжай домой! – гаркнул тренер Атвуд. – Такой игрок мне не нужен! Ты не боец, я ошибся в тебе! – тренер обернулся к остальным «койотам», сидевшим на скамейке запасных, чтобы выбрать очередного кандидата для замены Роулингса.

Это я-то не боец?! Я вскочил со скамейки.

– Я готов заменить Роулингса, тренер!

Тренер Атвуд угрюмо покосился на меня.

– Готов, тренер, сто пудов! – заверил я.

Тренер Атвуд взмахом руки подозвал Роулингса. Тот устало подбежал к нему, тяжело переводя дыхание.

Тренер Атвуд грубо толкнул меня на игровое поле.

– Сражайся!

Чирлидерши команды «койотов» в фирменной униформе – белых юбках и темно-синих топах с V-образным вырезом – весело размахивали помпонами и скандировали: «Вперед, „койоты“! Вперед! Только вперед!!»

Среди чирлидерш была Долли. Ее присутствие мешало мне сосредоточиться на игре. Перед глазами раз за разом всплывала сцена, как Долли нетерпеливо стягивала с Мейнарда футболку…

Половину первого тайма нам, «койотам», худо-бедно удавалось не сильно отставать от «бизонов», но затем те резко ушли в отрыв. За семь минут до окончания первого тайма «бизоны» опережали нас на пятнадцать очков. Имея такое преимущество, они не торопились в нападении и вели неспешные атаки, держа мяч у себя до последней секунды владения.

Я старался выкладываться на полную, но все равно чувствовал, что пользы для команды от меня ничтожно мало.

Итог первого тайма оказался удручающим: 33:13 в пользу «бизонов». Кроме того, они превосходили нас по подборам и перехватам. Единственное, в чем «бизоны» уступали – по числу командных фолов.

Впереди был второй тайм, и он не сулил ничего хорошего…

Из динамиков под потолком спортзала грохотала песня «Final countdown» группы «Europe». «Койоты» с понурым видом сидели на скамейке. Командный дух был на спаде, мягко говоря.

– Вы чего там на поле творите?! Время убиваете? – рычал тренер Атвуд, прохаживаясь взад-вперед. – Для чего вы здесь?

«Койоты» озадаченно молчали.

– Ну? Для чего вы здесь? – с нажимом повторил тренер Атвуд.

– Играть? – осторожно предположил Санчес.

– Играют в карты! Вы здесь – чтобы СРАЖАТЬСЯ!

– Они сильнее нас, тренер, это же видно, – робко произнес Уорд. – А мы сегодня вдобавок без Филдинга…

– И что? Значит, надо матч слить??.. Хочется, чтобы все в школе презрительно усмехались, глядя на вас? Чтобы лузерами называли?.. Всегда побеждать невозможно, не всегда получается добиться желаемого. Но биться ВСЕГДА надо отчаянно, на пределе сил, чтобы противник тебя зауважал!.. Не ради меня, ради себя это сделайте! Ради ваших родителей, девушек! Все сейчас тут смотрят на вас, не позорьтесь!.. «Бизоны», может, сплоченней и техничней, но и вы не слабаки. Вы дошли до финала, вы умеете слаженно работать. Вы – команда! И это наша школа, наша территория!.. Даже если проиграете, парни, проиграйте достойно!..

Второй тайм «койоты» начали бодро. На первой же минуте Грин забил трехочковый. Следом за этим Уорд продавил защиту «бизонов» и крюком заложил мяч в корзину.

– Молодец, Джас! – крикнул Бентон.

– Знаю, – отозвался на бегу Уорд.

«Койотам» удалось забросить еще несколько мячей во вражеское кольцо и при этом не позволить «бизонам» ответить. Расслабившись, «бизоны» стали стремительно терять преимущество в очках.

– Снова на поле Маккана выпустили, – услышал я, как сказал Бентон. – Запаниковали ребята.

Получив пас от Грина, я кинул мяч из трехочковой зоны. И попал! Я забросил трехочковый! Но тут раздался свисток судьи. Из-за нарушения Мейнарда мой эпичный трехочковый не засчитали. Проклятый Мейнард!

Мяч перешел к «бизонам». Макканн ринулся к нашему кольцу, одного за другим обводя «койотов». Я рванулся ему навстречу, но «бизон» Дорман не пустил меня, поставив жесткий заслон. Макканн вышел к кольцу и, сделав два шага, выпрыгнул, вынося мяч над головой в правой руке. В этот момент откуда-то сбоку вихрем вылетел Бентон и в прыжке врезался плечом в Макканна. Оба повалились на пол, мяч ушел в аут. Судья пронзительно засвистел.

Бентон – капитан «койотов» – получил последний персональный фол и был вынужден покинуть поле. На его замену вышел Роулингс. Разумеется, по мастерству Роулингс в подметки не годился Бентону, но сейчас выбирать тренеру Атвуду особо было не из чего…

Я не понял, что случилось – Грин стоял на подборе и прыгнул за отскочившим от щита мячом. А в следующий момент грохнулся на спину. Грин лежал на полу, хрипя и выпучив глаза.

Матч тотчас остановили. Подбежал врач. Грина окружили игроки, тренеры, судья, все склонились над ним. Грин продолжал хрипеть, выпучив глаза. Как оказалось, ему попали в кадык.

Через некоторое время Грину полегчало. При помощи врача и тренера Атвуда, он поднялся на ноги и, поддерживаемый под руки, поплелся к скамейке запасных. Игру продолжать он не мог. Для «койотов» это было ощутимой потерей…

Матч продолжился. Теперь во втором тайме развернулась жесткая борьба. Остервенелая, с фолами и взаимными оскорблениями на грани потасовок.

Вскоре заработав свой последний фол, из игры вылетел Уорд. Один за другим выбывали лучшие игроки «койотов»…

До конца матча оставалось меньше девяти минут.

Мейнард провел красивую атаку: ловко обвел одного защитника, второго, оказался в трехсекундной зоне, но резко остановился – дорогу ему перегородили двое «бизонов». Все «койоты», кроме меня, были под жесткой опекой. Я в это время находился в зоне двухочкового броска. Мейнард мгновение колебался, но вариантов не оставалось – он пасанул мне двумя руками снизу. Я поймал мяч и успешно реализовал его, заложив в кольцо противника с отскоком от щита.

Счет стал 51:43, пока еще в пользу «бизонов».

Во время вражеской атаки Роулингс сумел перехватить мяч у «бизона» Дормана и отдал длинный – через ползала – пас Манкузо. Тот немедля переправил мяч в корзину и тем самым заработал свои первые два очка в этом матче. Уверен, никто и не надеялся, что от Манкузо будет хоть какой-то толк в этом матче.

На двухочковый Манкузо «бизоны» ответили нам двумя трехочковыми.

Во время последовавшей атаки «койотов» внезапно раздался свисток судьи. «Бизон» Грэхэм сфолил на Мейнарде, но фол почему-то засчитали последнему. Это было последнее персональное замечание Мейнарда, и ему пришлось покинуть игровое поле.

Я в растерянности оглянулся на тренера Атвуда: кто же выйдет на замену Мейнарда? Больше запасных игроков у нас не осталось…

И тут на поле выскочил Грин.

– Не дрейфь, мужики, я снова с вами! Я в порядке! – широко улыбаясь, воскликнул он.

С Грином стало спокойнее и уверенней. Он выкладывался на все сто, взяв на себя организацию атак и подборов.

На первой же минуте своего возвращения Грин отметился трехочковым, прямо через голову Макканна, пытавшегося его блокировать.

– Становится интересно! – шумно переводя дыхание, сказал мне Санчес.

До конца матча оставалось меньше минуты. Счет был равный – 60:60. Невероятно! Ноздря в ноздрю! Кто бы мог предположить это еще в начале второго тайма? «Бизоны», да и мы, изрядно потрепанные «койоты», основательно нервничали и сражались ожесточенно.

Обороняя свое кольцо, «бизон» Дорман сфолил на мне, и я получил право на пробитие двух штрафных.

Я встал на линию штрафного броска. Игроки «бизонов» и «койотов» выстроились вдоль полосы штрафной зоны. Судья кинул мне мяч, я поймал его двумя руками.

– Сосредоточься, мужик! – сказал мне находившийся неподалеку Грин. – Ты сможешь!

Зрительские трибуны смолкли. От волнения гудело в голове. От моих штрафных, по всей видимости, зависел исход матча. На меня смотрели ВСЕ, находившиеся в зале, – больше трех сотен человек. И если я промахнусь…

В звенящей тишине спортзала мой размеренный стук мяча об пол походил на замедленное сердцебиение. Я устремил взгляд на вражеское кольцо. Мысленно представил, как мяч попадает в корзину. Должен попасть… Чирлидерши команды «бизонов», стоявшие за стойкой с щитом, стали подпрыгивать и остервенело размахивать помпонами, мешая мне прицелиться. Я вынес мяч вдоль туловища над головой и, одновременно разгибая колени, с захлестывающим движением кисти кинул его в направлении кольца… Мяч стукнулся о щит, затем о край кольца и… неохотно провалился в корзину. Болельщики «койотов» на трибунах радостно завопили.

Счет стал 61:60 в нашу пользу.

– Второй так же давай, – кивнул мне Грин.

Я нервно провел рукой по лбу, смахнув капли пота. Слишком напряжен, мог промазать. Я глубоко вдохнул, пытаясь расслабиться. Судья кинул мне мяч, я поймал его. Постучал об пол, поднял глаза на цель… Я смогу… Вражеские чирлидерши размахивали помпонами, чтобы отвлечь меня. Одна даже задрала юбку, сверкнув черными трусиками. Но я был непоколебим. Кольцо и мяч – только это сейчас имело значение… Выдохнув, я бросил мяч. Постарался сделать бросок технически совершенным: одной рукой от плеча, второй рукой придерживая мяч, с захлестом кисти и подкручиванием мяча кончиками пальцев.

Все замерли, следя за полетом мяча…

Мяч влетел точно в корзину, на миг задержался в сетке и под ликующие вопли болельщиков «койотов» провалился.

Счет стал 62:60 в нашу пользу! Теперь главное было оставшиеся до конца матча полминуты продержаться и сохранить преимущество.

Мяч перешел к «бизонам». Грэхем устремился в атаку.

Электронное табло на стене отсчитывало время до конца матча.

Пятнадцать секунд.

Мяч оказался у Макканна. Ворвавшись в двухочковую зону, тот остановился, готовясь к броску. Перед ним возник Манкузо и, размахивая руками, перекрыл линию броска.

Семь секунд.

Макканн пасанул мяч Адамсону – трехочковому снайперу «бизонов». Тот, находясь за трехочковой линией, выпрыгнул и бросил мяч. Одновременно с Адамсоном выпрыгнул и Грин. Кончиками пальцев вытянутой руки он достал летящий мяч, подкорректировав траекторию его полета. Раздалась сирена, возвещая об окончании матча. Все, затаив дыхание, наблюдали за полетом мяча. Если он попадет в корзину – мы проиграли… Мяч стукнулся о дугу кольца и… отпрыгнул в сторону! ПОБЕДА НАША!!

Триумф! Подлинный триумф!!

Болельщики «койотов» аплодировали нам стоя. Тренер Атвуд сдержанно улыбался. Прихрамывая, Санчес, поддерживаемый Манкузо, брел с игрового поля. За ними тащился Роулингс, тяжело переводя дыхание открытым ртом и держась за бок. «Койоты», находившиеся в зоне скамейки запасных, выбежали навстречу, принялись обнимать и поздравлять. Будто это был не баскетбольный матч, а боевое сражение. Хотя по сути…

Из динамиков под потолком зазвучала песня группы «Queen» «We are the champions», эхом раскатываясь по спортзалу. Я стоял в одиночестве посреди игрового поля, задрав голову кверху и вслушиваясь в слова – про то, что удалось выстоять и мы теперь чемпионы. К горлу подкатил ком, из глаз брызнули слезы. Все, что я сдерживал в себе последние два дня…

Я рыдал на глазах больше чем трех сотен человек, и мне было плевать, что обо мне подумают.

Я был победителем.